Текст книги "Шок тьмы (НОВАЯ ВЕРСИЯ) (СИ)"

Автор книги: Наталья Авербух

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 26 страниц)

   – А его тут и не было никогда, – признался Дрип, смутно догадываясь, что сейчас последует.

   – Как – не было?! – ахнула фея. – А как же ты умываешься перед завтраком? Чистишь зубы?

   – Никак, – хмуро ответил Дрип.

   – А моешься ты где? – не отставала фея.

   – Домовладелец в чулан с тазом пускает, – объяснил Дрип, постепенно заливаясь краской. – И воды горячей приносит. Когда деньги есть заплатить, – добавил он чуть слышно.

   – И как часто это происходит? – нахмурилась Соль.

   – Не реже раза в месяц, – заверил девушку Дрип. – Но летом можно и в речке выкупаться.

   – А зимой как?! – топнула ногой фея. – Это чудовищно! Ты не должен оставаться здесь ни минуты! Я сейчас же поговорю с этим гнусным!..

   – Погоди, Соль, остановись! – поймал Дрип девушку у самой двери. – Оставь бедолагу в покое.

   – Бедолагу?! – вскипела фея. – Когда он держит людей в таких страшных условиях?!

   – Он не держит нас ни в каких условиях, – терпеливо объяснил Дрип, не торопясь, впрочем, отпускать фею. Тоненькая, гибкая, тёплая, как весеннее солнце, она оставляла ощущения совершенной ненужности всех этих бытовых дрязг с домовладельцем, которые сама же собиралась устроить. – Он всего лишь предоставляет нам жильё.

   – Вам?! То есть вас тут много?! – не унималась Соль.

   – Конечно, – кивнул Дрип. – Соль, родная моя, это доходный дом, он целиком, от подвала до чердака, сдаётся таким людям, как я, которым негде жить и нечего есть. Хозяин следит за чистотой на лестнице и чтобы крыша не протекала, а как нам мыться и чем питаться – не его забота.

   – И ты так спокойно об этом говоришь?! Когда человек, в чьём доме ты живёшь, не заботится о самых простых вещах!

   – Если бы он о них заботился, комната была бы мне не по карману, – объяснил юноша. – Соль, подумай сама, домовладелец живёт на те деньги, которые он от нас получает. Если бы он раздавал комнаты даром, он разорился бы и уже сам голодал.

   – О... – потянула фея, и Дрип почувствовал, как она перестала рваться на выяснение отношений с домовладельцем и расслабилась в его объятьях. – И вы все так живёте? Все люди?

   – Почти все, – признал юноша и осторожно прижал девушку к себе. – Богатые, вроде родителей Ристиль, живут в собственных домах и ни в чём не нуждаются. Вы ведь с такими имеете дело, правда, Соль? Хорошо одетый и беспечный человек – или заморенный нищий сирота – вот о ком вы сочиняете сказки.

   – Неправда! – вскинулась фея. – Как ты можешь такое говорить?!

   – Убеди меня, – предложил Дрип. – В чём я неправ?

   – Да во всём! – горячо воскликнула девушка. – Ты ведь знаешь! Мы всем предлагаем чудеса, и каждый может...

   – Может, – хладнокровно подтвердил Дрип. – А как оно получается?

   Дрип думал, фея сейчас разразится новыми слезами, криками и протестами, но Соль глубоко задумалась, видимо, вспоминая сказки, в которых сама приняла участие или о которых слышала от друзей. Она принялась бормотать себе под нос, что-то прикидывала на пальцах и считала, а потом подняла на юношу полные слёз глаза.

   – Ты прав. Доволен? Почему-то всегда так получается, как ты сказал. Но почему?!

   – У других людей нет времени на подобные вещи, – мягко пояснил Дрип и, немного поколебавшись, рискнул осушить губами слёзы на глазах и щеках девушки. Они были тёплыми и сладкими, как медовая вода. Фея закрыла глаза и запрокинула голову, подставляя лицо под поцелуи.

   – Значит, Лдокл был прав, – грустно произнесла она. – Люди пресытились сказками, и феи скоро будут совсем уж никому не нужны, даже маленьким детям.

   – Не всё ли нам равно? – шепнул Дрип. – Ты нужна мне.

   Фея ответила – в кои-то веки без слов! – и стук сторожа, пришедшего за своим тюфяком, прозвучал удивительно некстати.

   – Но ты не должен тут оставаться! – решительно заговорила Соль, когда они завтракали в дешёвой кондитерской, расположенной неподалёку от дома. – Это совершенно неподходящее место для тебя. Подумай, как ты можешь сочинять свои стихи, сидя немытый в этой тёмной грязной комнатушке?!

   Дрип внезапно почувствовал себя задетым подобным выпадом, и даже сказал об этом. Увы, когда фея солнечного света что-то решала, остановить её мог, пожалуй, демон тьмы, но никак не бедный юноша, кропающий стишки для городского Вестника.

   – Нет, не спорь со мной! Я лучше знаю! И потом, как ты собрался меня защищать в этом городе? Если сюда явится Лдокл?

   – И что? – удивился постановке вопроса Дрип. – Я ведь не драться с ним собираюсь. Просто поговорить.

   – С Лдоклом? – засмеялась фея. – Когда он в ярости? Нет, Дрип, ты не знаешь своего друга, нисколечко не знаешь!

   – Тогда, будь добра, объясни мне, чего я, по твоему мнению, не знаю, – сдержанно попросил юноша. Бесцеремонность "чудесных созданий" давно уже вошла не только в легенды, но и в анекдоты. Однако такой наглости Дрип не ожидал даже от феи.

   – Объяснять тут нечего, – заявила Соль, скомкав салфетку и бросив её на стол. – И делать тут нам с тобой тоже. Собирайся – и летим ко мне. До наступления темноты это единственное место, где мы будем в безопасности.

   – А после наступления? – уточнил Дрип, мысленно предвкушая "приятную" беседу с домовладельцем. Или расплатиться остатками денег, отправить стихи в "Вестник", а самому протянуть до гонорара у феи? Некрасиво, конечно, жить за чужой счёт, но феи же всё равно никогда ни за что не платят...

   – После наступления темноты, – серьёзно ответила Соль, не догадываясь о сугубо житейских расчётах, занимавших её собеседника, – такого места вовсе не существует. Поэтому нам остаётся только надеяться, что Лдокл навестит меня днём. Едем!

   На сад феи солнечного света стоило взглянуть всякому, кто негодует против власти «чудесных созданий»: красота и волшебство не нуждаются в оправдании. Они говорят сами за себя, говорят властно и неоспоримо. Даже насильственное пленение не может ослабить этой власти, даже если бы человека затащили бы в сад пинками, связанным по рукам и ногам – он и тогда забыл бы обо всём, только вдохнув живительный воздух. Сад потрясал воображение. Стоило только обогнуть дом, как вы попадали в необыкновенное место, пронизанное добрым волшебством. Искрящийся снег, сияющий лёд, молодая зелень, сочные листья, цветы, плоды, фрукты. Сад феи включал в себя все времена года, собранные в один момент – когда солнце светит особенно красиво и ярко. Бродить среди тенистых деревьев, чтобы, свернуть за угол, оказаться посреди бескрайней степи... вершины гор, где перехватывает дыхание – и морской берег, где ветер треплет волосы, а волны тянутся к ногам. Весь мир, собранный в одном саду. Это было даже не красиво. Это было прекрасно.

   Соль, ещё минуту назад требовательная и шумная, соскользнула со своих саней следом за юношей, молча отпустила голубей и тихонько ушла в дом, оставляя гостя наедине с красотой, которой владела. Дрип бездумно слонялся по саду до самого обеда, когда нечаянно набрёл на крыльцо дома феи – в одежде, мокрой от морских брызг, – а в его волосы забился песок и запутались осенние листья.

   – Хочешь есть? – как могла мягко спросила фея, и Дрип молча кивнул.

   Обед у феи был такой же лёгкий и невесомый, как она сама. Марципаны, варенье и чай в пугающе хрупкой чашке. Сама Соль удовольствовалась стаканом молока и долго в задумчивости гоняла по комнате солнечных зайчиков. Дрип тоже не торопился начинать разговор.

   – Ты считаешь, я невыносимая? – выпалила девушка. Дрип в этот момент как раз отстранял чайничек, который порывался налить добавки. Чайничек смертельно обиделся и плюнул кипятком в строптивого гостя. – Ой, прости, он не со зла!

   – Вижу, – отозвался юноша, дуя на обожжённое место. – Так о чём ты спрашивала?

   – Я невыносимая, – послушно повторила Соль.

   – Разве? – рассеянно спросил Дрип. У Лдокла к его услугам был бы бальзам, на худой конец – масло, помазать ожог, но чего ждать от феи? Словно в ответ на его мысли Соль запустила солнечным зайчиком прямо на руку друга, и боль немедленно исчезла. Чуть помедлив, сошла и краснота. – О, спасибо. Так мы говорили...

   – Я невыносимая?! – уже закричала девушка. Дрип пожал плечами.

   – Не заметил. Кто тебе сказал?

   – Да ты сам!

   – Разве? – искренне удивился юноша. – Не припоминаю. С чего ты взяла?

   – Ты же сам... – настаивала фея. – Ты говорил, мы утомительные, лезем не в свои дела, люди устали от фей...

   – Устали, – подтвердил Дрип и положил в розетку варенья. У Лдокла его ждало бы отменное жаркое. – Но ты тут при чём? И я?

   – Но я ведь фея, – пролепетала девушка, окончательно растерявшись от удивления.

   – Я заметил, – суховато откликнулся Дрип. Будь у него побольше денег, пригласил бы её куда-нибудь, там бы поели как следует и отдохнули бы заодно. А денег нет и не будет. Приходится мириться с марципанами. И с вареньем, пусть и его любимое. Баловство...

   – Но ты же...

   Юноша вздохнул и отложил ложечку с вареньем. Пристально поглядел на готовую заплакать девушку и вздохнул ещё раз. В последнее время она почему-то перестала менять возраст, когда расстраивается.

   – Соль, чего ты хочешь?

   – Правды! – страстно воскликнула фея.

   С одной стороны хорошо, что она не стареет, с другой – мало ли как её огорчение теперь будет проявляться.

   – Я ни разу тебе не солгал, – спокойно ответил Дрип. Подумал и добавил: – И сейчас не лгу.

   – Но тебе ведь плохо, я же вижу! – настаивала фея.

   – Ошибаешься, – поторопился заверить девушку Дрип, но она почему-то залилась слезами. Огненные искорки срывались с её ресниц и падали на стол, прожигая скатерть. Дрип поспешно захлопал по столешнице, останавливая готовый начаться пожар, а после выплеснул фее в лицо содержимое ближайшего стакана. Зарёванная, залитая молоком девушка смотрелась по меньшей мере забавно, и Дрипу стоило немалого труда сдержать обидную для Соль усмешку. Феи не любили, когда над ними смеялись.

   – Вот, погляди, что ты натворил, – всхлипнула фея, размазывая по лицу молоко.

   – Соль, родная моя, – неловко пробормотал Дрип и погладил Соль по голове. Она всхлипнула ещё громче и прижалась к нему. Юноша неловко застыл, гладя фею по голове и одновременно прикидывая, чем будет заливать её слёзы в следующий раз. И где бы ему постирать рубашку от молока? Последняя ведь. – Чего ты? Всё ведь хорошо.

   – Да-а-а... – снова всхлипнула девушка. В грудь будто ужалило несколько огненных ос, но измазанная в молоке рубашка не загорелась. – Ты-ы-ы сам... и Лдокл... люди от фей устали... и у нас не удаются чудеса... вы привыкли... мы вам надоели... Мне страшно!

   – Не бойся ничего, – твёрдо произнёс Дрип. – Я с тобой.

   – Ты, – не то всхлипнула, не то засмеялась девушка. – Что ты можешь?

   Этого Дрип вынести уже не мог.

   – Перестань реветь! – потребовал он, отстраняя девушку и больно встряхивая её за плечи. – Не маленькая!

   – А... – выдавила Соль, глядя на человека широко открытыми глазами. – А... Дрип?! Чего ты?

   – Прекрати истерику, кому говорят! – прикрикнул юноша. – Развела тут... Хорошо б если сырость, а то чуть дом не подожгла. А ну, живо взяла себя в руки!

   – Ах, ты... – дёрнулась фея, но Дрип только посильнее сжал пальцы. – Да как ты смеешь?!

   – Как-то, – проворчал юноша, выпустив Соль, подвинул стул и уселся рядом. – Приди в себя и не реви больше. Мы сюда прилетели не отношения выяснять, а разбираться с Лдоклом. Вот с него и начнём.

   Девушка истерически расхохоталась.

   – Он же демон!

   – Ну и что? – парировал Дрип. – Прежде всего, он мой друг.

   – У демонов не бывает друзей! – горячо выкрикнула фея.

   – Ещё как бывают! – раздался с неба громогласный возглас. Соль пискнула и полезла под стол, а Дрип кинулся к окну. Над домиком феи парила крылатая колесница и драконы от скуки щёлкали друг на друга зубами. – Не болтай ерунды, Соль, лучше принимай гостя!

   – Придумала тоже – гостей не пускать, – добродушно ворчал демон, устраиваясь за столом в маленькой столовой. – Драконы, между прочим, не двужильные, над твоим домом крыльями до ночи размахивать.

   – Пришёл бы уж ночью и не мучил, – прошептала девушка, с ужасом глядя на Лдокла. Из-под стола она вылезла раньше, чем он вошёл в дом, но успокаиваться не торопилась. – Быстрее бы вышло.

   – Не поздновато для утреннего чая? – не слушая фею, осведомился демон тьмы и Соль отчаянно покраснела.

   – Это обед, – пояснил Дрип, с трудом отгоняющий заманчивый образ жаркого. Лдокл закашлялся.

   – А завтракали вы где? – спросил он с откровенным ужасом. Соль покраснела ещё сильнее. Дрип бросил на неё виноватый взгляд. Еду они не покупали, феи было достаточно похлопать глазами, чтобы хозяин принёс им всё, по мнению девушки, необходимое для счастья.

   – В кондитерской пекут дивное пирожное, – как бы невзначай проговорился юноша. – А уж орехи в меду выше всяких похвал.

   Демон закашлялся ещё сильнее.

   – Что тебе не нравится?! – с вызовом спросила фея, которая ожидала совершенно другого разговора.

   – Ты его с голоду уморить решила? – вопросом ответил демон. – А ещё светлая фея!

   – Мне так нравится! – обиделась девушка. Дрип поморщился: от расстройства голосок феи стал ещё более пронзителен, чем раньше. – И Дрип не жаловался!

   – Разумеется, – поддакнул демон. – Теперь я понимаю, почему ваши мужчины все куда-то деваются. На таких-то харчах...

   – Неправда! – ещё сильнее обиделась фея. – Они постигают высшую мудрость и сливаются с истинным светом!

   – Если бы меня кормили одними марципанами, я бы тоже с чем-нибудь таким слился, – поддакнул Лдокл.

   – Они правда со светом сливаются? – не удержался от вопроса Дрип. От Лдокла он слышал, что среди фей бывают и мужчины (конечно, никто не называют их феями, обычно говорят о волшебниках), но они не вмешиваются в мирские дела, вечно погружённые в какие-то свои непонятные изыскания. В противоположность им, демонессы тратили все свои силы на поклонников, игнорируя всех остальных. Но чтобы так, сливаться со светом...

   – Половина примерно, – ответил демон. – Половина научается готовить самостоятельно. Соль, дурочка, подумай сама, разве мужчина может этим наесться?

   – Кто бы говорил! – взвилась фея. – У вас вообще женщины из дому убегают! Тоже не кормите, да?

   В столовой сделалось тихо и жутко, даже птицы за окном смолкли.

   – Последняя сбежала как раз не из дома, – вкрадчиво напомнил демон. Соль побледнела так, что на лице засветились веснушки, и бессильно откинулась на спинку стула. Дрип поспешил вклиниться между другом и девушкой, пока дело не запахло жареным. Или чем там пахнет при разборках демонов и фей? – Сядь, Дрип, нет никакой нужды в твоём геройстве.

   Дрип подумал, оценивающе поглядел на демона и уселся на стул, благоразумно подвинутый поближе к "чудесным созданиям".

   – Вон, – коротко сказал Лдокл и кинул на стол бумажку, – глядите.

   Соль схватила её первой, жадно пробежала глазами.

   – Где ты её взял?! – сдавлено выкрикнула она.

   – Где-где, – буркнул Лдокл, разом мрачнея. Дрип осторожно потянул бумажку из рук феи и прочитал записку. Ничего особенного в ней не обнаружилось. Ну, вернулась, ну, ушла. Не пропала, значит. Ему вот есть хотелось, а Лдокл, похоже, успел забыть заботу о друге. – У себя в замке, где ж ещё. На окне в гостевой комнате.

   – Но это же... – ахнула фея и виновато покосилась на Дрипа.

   – Вот-вот, – угрюмо поддакнул демон. – То самое. Радуйся, что сама цела осталась. Тьма бы тебя ещё не тронула, а вот от потерянных душ всего можно ждать.

   – Но Ристиль!.. – вякнула фея. Теперь уже помрачнел Дрип и его, в отличие от "чудесных созданий" понял бы любой. Сначала разбудили с рассветом. Потом морили голодом. При этом ещё запугивали. Потом снова морили голодом, потом поманили приличным обедом, а потом принялись обсуждать избалованную девчонку, будто на свете других тем для разговора и не найти. Ещё больше раздражало, что фея и демон, казалось, понимали друг друга с полуслова. А ведь ещё недавно Соль дрожала при одной мысли о Лдокле!

   – А что Ристиль? – не подозревая о мрачных мыслях голодного друга, переспросил демон. – Это теперь может и не Ристиль вовсе. Мы ж не знаем, чем у неё с душами дело закончилось.

   Соль закрыла лицо руками и зарыдала.

   Терпение Дрипа окончательно лопнуло. Сварливая дочь богатых родителей и раньше вызывала у него удивительно мало сочувствия, больше раздражения на то, что Соль и Лдокл с ней так носятся. Дурак он был со своей человеческой солидарностью! Посадил бы демон девчонку в клетку, всем бы спокойнее было! Юноша не глядя нащупал на столе кружку с водой, плеснул с лицо фее, гася огненные слёзы, и вышел за дверь. Хлопнул бы, да как-то не получилось: волшебный дом не любил скандалистов.

   «Чудесные создания» оторопело глядели вслед покинувшему дом человеку.

   – Её же тут не было, – бормотала фея, глупо таращась на простую глиняную кружку. – Не было всего мгновение назад!

   – Куда катится этот мир, – совершенно серьёзно поддакнул демон.

   Обиженная таким отношением кружка медленно, с достоинством растаяла в воздухе. Вслед за ней высохла вода, стекающая с лица на платье феи. Хорошо хоть, слёзы снова не загорелись.

   – Ты водил его в тьму, – зачарованно напомнила девушка. – Водил, когда лечил после пустыни.

   – Скорее таскал, – невесело усмехнулся демон. – Но я думал, от тьмы ты его вылечишь.

   – От тьмы... не от могущества, – тем же неживым голосом поправила фея. – Он не искал его... и не верил... не знал... поэтому остался человеком. А женщины вошли туда нарочно.

   – И он третий, – добавил Лдокл. – По порядку второй, но по сути третий.

   – Что же теперь будет?! – застонала фея. – Мир и двоих бы не удержал!

   – Про Ристиль придётся доложить Совету, – не слушая её, решил Лдокл. – Слишком многие её уже видели. А Дрипа держи при себе всё время, или я его к себе заберу. Так и безопаснее будет, и Совет не прицепится.

   – Что же ты наделал? – охнула фея, схватившись за голову. – Что же мы наделали?!

  – Глава двадцать восьмая, рассказанная от третьего лица. В плену у феи

   К вечеру Дрипу показалось, что он давно ушёл из дома феи куда глаза глядят... а смотрели они вперёд, на закат, кровью окрасивший горизонт. Завтра ветрено будет...

   Когда же солнце окончательно скрылась из глаз, под ноги что-то подвернулось, и юноша с проклятиями упал. Скрипнула ставня.

   – Дрип! – ахнула фея. – Ты не ушибся?

   Дрип еле слышно ругнулся. Всё это время он, оказывается, бродил по волшебному саду феи... Чудеса кончились вместе с закатом, и его вынесло обратно к дому. Вот о крыльцо-то он и споткнулся.

   – Дрип! – не отставала Соль, выбегая крыльцо. – Что ты молчишь?! Тебе плохо?

   – Очень, – буркнул юноша и поднялся на ноги. Даже демон будет себя плохо чувствовать, если на голодный желудок пойдёт слоняться по лесу, а вечером как следует приложится о твёрдое, как камень, дерево.

   – А... – оробела девушка. – Ты есть хочешь?

   – Нет, – отрезал Дрип, которому больше не хотелось марципанов.

   – Жаль... – потянула фея, словно не замечая его мрачного вида. – А то Лдокл прислал... не выкидывать же теперь... Дрип!

   Но юноша уже не слушал, он слишком вежливо отодвинул Соль со своего пути и поторопился в столовую. Обижаться можно и после, сначала – еда.

   – А руки вымыть?! – возмутилась Соль.

   За ужином отношения не наладились, хотя Дрип подобрел достаточно, чтобы выслушать объяснения феи – вот только она не торопилась их давать. Отводила глаза, мялась перед тем, как сказать самую обычную фразу, вспыхивала и краснела – куда там закату! – но ничего не объясняла. И не старела и не плакала. Даже странно, совершенно на неё не похоже.

   – Ты, наверное, устал, – каким-то пришибленным голосом проговорила Соль, когда гость наелся. – Давай, я провожу тебя в твою комнату.

   Дрип хотел возразить, мол, лучше ему вернуться домой, но вовремя сообразил: по ночи Соль его никуда не довезёт. А завтра проще будет Лдокла попросить, больно уж на салазках неуютно получается.

   – Проводи, – согласился он.

   Комнатка была маленькой, как будто детской. Взрослому парню там было тесно, но жаловаться Дрип не стал. Это ведь на одну ночь. Бросил в углу сумку с вещами, потянул на себя незаметную в первого взгляда дверцу, заглянул в ванную. Присвистнул. Здесь было проще купать младенцев, чем вымыться самому. Закрыв дверь и оглядевшись, Дрип обратил внимание на предоставленную ему кровать. Деревянная, с решётчатыми спинками в голове и в ногах, она выглядела откровенным издевательством. Так юноша и сказал.

   – Почему это? – вяло и одновременно настороженно спросила фея. Вместо ответа Дрип подошёл к кровати и, как был, не снимая сапог, улёгся поверх покрывала. Фея протестующе вскрикнула, но беспокоиться о чистоте было, по сути, нечего: ноги от колен на кровати уже не помещались, их пришлось просунуть между прутьев спинки. Юноша закинул руки за голову и вопросительно уставился на фею. Сейчас она принесёт тюфяк или вовсе предложит постелить на полу...

   Соль покраснела.

   – Прости. Я забыла... думала, ты сам по себе сделаешь...

   – Так она раздвижная? – удивился Дрип, приподнимаясь на локте и оглядывая кровать. В годы его детства раздвижная мебель как раз входила в моду, но родители считали лишним выкидывать на неё деньги. Проще сразу сколотить нужной длины.

   – Нет, – ещё сильнее покраснела фея и огладила дерево изножья. Кровать натужно заскрипела и вытянулась, одновременно стаскивая с человека сапоги. – Теперь хорошо?

   – Да, – согласился юноша и только хотел спросить, что означает смущение феи, как она поцеловала его в щеку и исчезла. В комнате явственно потемнело, за дверью послышались быстрые удаляющиеся шаги.

   Когда Дрип проснулся, утро уже заканчивалось. На весь дом пахло яичницей со шкварками, и это лучше всякого будильника подсказало, что пора вставать. Но когда юноша попытался выйти из комнаты, дверь почему-то заклинило. Он толкнул раз, другой, подумав, рванул на себя – дверь не поддавалась.

   – Соль! – крикнул он, подойдя к открытому окну.

   – Дрип! – радостно откликнулась фея солнечного света. – Проснулся? Спускайся сюда, я тебе завтрак приготовила!

   Пожав плечами, Дрип снова толкнул дверь. Больше из упрямства, чем надеясь, что она откроется, но она не просто открылась, а распахнулась, буквально выбросив его в коридор.

   Разговор Дрип предусмотрительно начал не раньше раньше, чем разделался с завтраком. Доел яичницу, допил молоко, повертел в руках несъеденный кусочек хлеба, глянул на фею и заговорил:

   – Поговорила вчера с Лдоклом?

   Соль молча кивнула, почему-то отводя взгляд.

   – Теперь не боишься?

   – Попробовал бы сам... – начала фея, но тут же умолкла. – А, Лдокла? Нет, не боюсь.

   – Тогда я домой поеду, – сообщил Дрип, надеясь, что его голос звучит достаточно решительно.

   – Домой? – ахнула Соль и всплеснула руками.

   – Да, домой, – повысил голос Дрип. – Туда, откуда ты меня увезла вчера.

   – И думать забудь! – потребовала фея. Дрип от неожиданности потерял дар речи.

   – Что ты сказала? – спросил он после долгого молчания.

   – Никуда ты не поедешь, – заявила фея немного тише, но так же решительно. – Тебе там совершенно нечего делать.

   – Это уж мне решать, – отрезал Дрип и поднялся из-за стола. – Если не отвезёшь, я пешком дойду, не впервой.

   – Никуда ты не пойдёшь! – загорячилась фея и заступила ему дорогу.

   – Ты, что ли, меня не пустишь? – удивился юноша. Больше напоказ, ребёнок бы догадался, что фея имеет в виду.

   – Я! – отчаянно покраснев, подтвердила фея. – Нечего тебе там делать. Как ты раньше-то жил в такой конуре?!

   – Предлагаешь сменять на другую? – парировал Дрип. Вот сейчас очень стоило отшвырнуть прочь девушку и рваться к выходу. Но волшебные двери были не только в замке демона. Не выпустят и здесь, а бездумно колотиться о стены – удел истеричек вроде Ристиль.

   – Ты останешься здесь, – тихо ответила Соль и опустила глаза. – Захочешь почитать – я достану книг, и есть будешь что захочешь, и вообще...

   – Спасибо, – холодно ответил Дрип. Девушка поёжилась. – Обойдусь как-нибудь.

   Развернулся и пошёл в свою комнату, хлопнул дверью и лёг на кровать. Как был, в сапогах. Не жалко!

   – Дура, – прокомментировал демон тьмы.

   – Это почему ещё? – обиделась фея солнечного света. Она сидела на подоконнике в гостевой комнате замка тьмы и то и дело поглядывала оттуда на окошко своего домика.

   – Уродилась такой, – хмыкнул Лдокл. – Надо же было додуматься – без объяснений запирать человека в комнате!

   – Он сам там заперся, – смутилась Соль. В маленьком домике было не так-то много комнат, и запиралась всего одна.

   – Не оправдывайся, – отмахнулся демон. – Светлая фея, а туда же. Додумалась!

   – Кто бы говорил! – взвилась Соль. – Кто первый девушку похитил?!

   – Так я же её для себя похитил, – ничуть не смутился демон. – А не "для её же блага" и "ради высших целей".

   – Чем это лучше? – ещё сильнее обиделась фея. – Если каждый будет ради себя людей воровать...

   – А ничем, – равнодушно ответил Лдокл. Ему было неловко перед другом, который из-за него угодил в западню. Но Соль права: в домике феи безопаснее, чем в кишащем тёмным волшебстве замке. – Только я демон, а ты фея. Светлая фея. Из тебя похититель людей – как из меня корова. Могла бы его просто попросить остаться.

   – Он бы не поверил, – надулась Соль. – Он почему-то мне не верит больше.

   – Не надо было марципанами кормить, – назидательно произнёс демон и хотел развить эту мысль, но вовремя заметил, что фея вот-вот расплачется. – Я говорю, чем запирать, объяснила бы, в чём дело. Правде он бы поверил.

   – Поверил бы! – всухую, без слёз всхлипнула фея. В замке демона тьмы её плачь не означал пожара, но распускаться перед столь мало сочувствующим собеседником не хотелось. – И обязательно бы начал проверять, как оно у него получается и что с этим делать.

   – А так дождёшься, когда он взвоет от скуки и обиды, и всё получится само собой. Вот тогда-то миру точно не поздоровится. Это Ристиль довольствуется малым, а Дрип только из интереса пару городов разнесёт.

   – Хорошенькое "мало" – шмыгнула носом фея.

   – А разве нет? – удивился демон. – Она берёт от мира только то, что ей нужно прямо сейчас, а потребности у неё небольшие.

   – Две проклятые деревни – это небольшие потребности?! – разозлилась фея. – Лдокл, я понимаю, я виновата, но ты-то её зачем отпустил?!

   – Я не отпускал её, – недовольно ответил Лдокл. – Она сама сумела сбежать от меня, так же, как и от тебя. Я, знаешь ли, не всемогущий.

   – А зачем надо было крестьян запугивать? – не отставала фея. – Если бы они просто накормили Ристиль...

   – Я не думал, что у неё хватит наглости, – пожал плечами демон. – Что она так далеко продвинулась.

   – А ты ведь знал! – внезапно заявила Соль. – С самого начала ты готовил её к такой судьбе! Ведь ты же нарочно забыл тогда ключи в ванной!

   – Я хотел её поддразнить, – не стал ни соглашаться, ни отпираться демон. – Рано или поздно она из одного любопытства согласилась бы на всё, чего бы я ни потребовал. Побывать в "самой настоящей" башне тьмы, подержать на руках книгу книг, открыть её...

   – Ты ошибся, – тихо сказала фея. – Ты думал, ей важны знания, а ей важна только свобода. Она ведь потому тебе отказала сегодня утром...

   – Ошибся, – подтвердил Лдокл. – Но не так, как ты с Дрипом.

   – Почему это? – тут же насупилась фея. Отсюда было прекрасно видно не только окна "детской", но и что в ней происходит. Пленник лежал на кровати, не снимая сапог, и смотрел в потолок. По нему не было видно, чтобы он мог облазить весь дом в поисках лазейки. Впрочем, такой возможности в доме феи вовсе не было, двери запирались накрепко и неподкупно. Это вам не замок тьмы, играющий с "гостями" в кошки-мышки.

   – Потому что это девушку можно вот так запросто похитить и запереть у себя дома. Потому что Ристиль о себе твёрдо знала, что она и красавица, и умница, и демон наверняка не просто так на неё внимание обратил, такую особенную. У неё и сомнений не было, что я не обижу. Она ведь в сказку попала, а все сказки хорошо заканчиваются.

   – А Дрип? – недоуменно нахмурилась фея, которая от слов демона почувствовала жгучую зависть. Сказка и в самом деле получилась на совесть.

   – А для Дрипа это не игра, – пояснил демон. – Не сказка, а жестокое предательство, которого он от тебя и не ожидал даже.

   – Не смей так говорить! – закричала фея и вскочила на ноги. Прямо там же, где сидела, и чуть не вывалилась из окна, Лдокл едва успел подхватить. – Как он может... Я ведь для него стараюсь!

   Лдокл только пожал плечами.

   – Правда, Соль. Единственное, что тебе его сейчас вернёт – это правда. Пусть даже неприятная, пусть опасная, но если ты хочешь его получить – иди и рассказывай всё.

   – Получить? – очень натурально удивилась фея.

   – Не умеешь лгать – не берись, – отрезал демон. – И не надо мне про бескорыстные чувства рассказывать. Корыстные, похоже, иной раз честнее выходят. Так бы ты потерять боялась или оттолкнуть, и вела бы себя... человечнее, что ли?

   С этими словами демон вышел из гостевой комнате, оставив феи заливаться краской в одиночестве.

   Но Лдокл заблуждался в отношении Дрипа. Едва фея скрылась за горизонтом (а, вернее, затих вдалеке пронзительный свист, с помощью которого она погоняла голубей), как пленник вскочил на ноги. Далёкий от сказочных приключений, он в своё время хлебнул немало реальных, и совершенно не склонен был к бессмысленному метанию. Сдаваться Дрип, впрочем, тоже не собирался.

   Первым делом юноша снял сапоги и пристроил на кровати. Если смотреть издалека, должно получиться впечатление, что он по-прежнему тут лежит... особенно если правильно уложить одеяло и оставить на кровати одежду. В сумках, к счастью, были и запасные башмаки, и штаны, и даже рубашка. Для прощальной записки Дрип был недостаточно сентиментален, поэтому он вскинул на плечо сумку и подошёл к двери. Как и следовало ожидать, она не открывалась. Не открывалась и когда юноша попытался её выбить. Обиженно скрипела, но даже не содрогалась под ударами, как будто сделана была не из дерева, а из камня. Убедившись в бесплодности своих попыток, Дрип отошёл к окну. Жилые комнаты были на втором этаже, и просто так вылезти в окошко не получалось, да ещё потолки на первом были высокими... прыгнуть-то можно, но неприятно. Словно почувствовав его мысли, дом вздрогнул, как будто крякнул, и земля стала стремительно отдаляться. Волшебное здание росло, будто гриб. Видно, Дрипу не первому пришла в голову мысль выпрыгивать из окна: заколдованные предметы делают только то, чему их научили хозяева.