Текст книги "Своя Игра (СИ)"

Автор книги: Наталья Пешкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 29 страниц)

Проснулся Сэм ближе к обеду. Вернее, далеко за полдень. Солнце силилось пробить плотные бархатные шторы его комнаты, но раз за разом отступало, позволяя мальчику еще немного понежиться в мягкой постели. Вставать не хотелось. Не часто им удается вдоволь отдохнуть. Правда, у этого отдыха есть и своя обратная сторона – чушь всякая снится. Шаффты малолетние в окружении зубастых меховых страшилок, чайники с узкими носиками, исходящими паром, инструкции к ним на разных языках, которые Сэм силился перевести и не мог.

И на кой шаффтам эти чайники? Они ж вроде сырым все жрут… Или зеленые тоже чайком балуются? Причем, строго по инструкции. Они ж тупые там все. И парень, что Сэму снился, вроде взрослый, практически его ровесник, а ведет себя словно дитя малое. Пристал, как нархан к заднице:

– Давай поиграем, давай поиграем.

Пришлось играть. В догонялки, салки, кто дольше проспит. В последнее зеленый играть не захотел, заявив, что и так выспался. Зато вспомнил про чайники и давай требовать с Сэма инструкцию к ним. Зачем? Дескать, мама-Барбариска так и сказала, Сэм должен найти инструкцию для чайников.

Нет, ну бред, не иначе… С Барбариски, конечно, станется и шаффта усыновить. Но какого аража им чайник понадобился? Еще и с инструкцией? Барбариска сама с техномира, разбираться должна.

Ладно, к аражу этот бред. И инструкции, и чайники.

Это наверно с голодухи Сэму такая чушь снится.

Вечером казалось, что после обеда и ужина он на еду смотреть не сможет, а тут надо же – завтрак пропустил, и в желудке ноет.

В столовой обнаружились только Лерка и Динь, пытающиеся накормить Хельма. Стол был заставлен всякой всячиной от круглых разноцветных леденцов до большого наполовину уже съеденного торта с розочками и тарелки с солеными огурцами. Несчастный сокол, сидящий на завернутой в полотенце руке Лерки, упрямо отворачивал голову от шоколадной конфеты и весьма заинтересованно поглядывал на банку с тараканами, которую Динь пристроила на журнальном столике у дивана. Тараканы, словно не замечая голодного хищника, активно шерубшились среди хлебных крошек, но выбраться не могли. Запихав банку под стол, чтобы аппетит не портила, Сэм отрезал себе изрядный кусок торта.

– Хватит над птицей издеваться, – заявил девчонкам. – Это ж хищник, ему добыча нужна, а не шоколад.

И "добыча" не замедлила появиться – дверь распахнулась, и в столовую неспешной походкой вошел Шррррр, задумчиво помахивающий хвостом. Хельм молча, но оттого не менее страшно, рванул вперед, метя в этот самый хвост, но нархан не был бы Императором, если бы не успел среагировать. С возмущенным мявом нырнув под диван, кот принялся громко ругаться и объяснять наглым людишкам, что он с ними сделает. Грозный стрекот сокола заставил его заткнуться, и вскоре из-под того же дивана была насильно выпихнута серая пухлая мышь, которую Хельм тут же словил и вылетел в распахнутое Сэмом окно – не стоит малышкам видать, как питаются хищники. Может, еще кого там поймает, так, глядишь, и Император целее будет. А не вернется, и араж с ним. Будет юный герцог дома сидеть да геральдику учить.

Вылезать из-под дивана нархан отказался наотрез, раздумывая, что лучше – накачанная слабительным мышь или склеивающее клюв заклинание. Расстроенных девчонок Сэм озадачил другой проблемой – как они с Юном общаться будут, ведь птицы не говорят. Доев торт и оставив малышек за увлекательным занятием по написанию табличек, которые должен будет выбирать Хельм-Юнсоль, собираясь ответить.

Взрослые обнаружились в увитой плющом беседке, расположенной неподалеку от домика Святого, где они слушали восторженный доклад Камеди. Воодушевленная предложением Хитреца девчонка всю ночь караулила центральное здание библиотеки и даже пару ниток-заклинаний не пожалела. Уж как она умудрилась настроить гончую на поиск неизвестно кого, но рыжеватый огонек уверенно провел ее через небольшую аллейку к четвертому зданию и нырнул в люк канализации, обнаружившийся на его задворках. Провозившись с тяжелой крышкой и изрядно поплутав по лабиринту тайных ходов, в который ее вывела щель в канализационных тоннелях, девица к общему сбору опоздала. Шум голосов, что вел ее всю дорогу, смолк, и взору Камеди предстала пустая каменная зала с высокими потолками и почти новым пианино в углу. Вдоль стен располагались полки с наворованными книгами, заботливо отряхнутыми от пыли, в центре стол с главным оружием политической борьбы – канделябром на восемь свечей, ряд деревянных узких лавок и стул с высокой спинкой, укрытый куском алой ткани, в котором контрабандистка опознала штору. Ни дать, ни взять, место для торжественных встреч. Причем, довольно часто посещаемое.

Оставалось только дождаться, когда сработает еще одна нить-сигналка и захватить гоблинов тепленькими. Сэм предложил пойти прямо сейчас, но Айверин и Сейфи в один голос заявили, что тогда они потеряют возможность самим пошарить по библиотеке. А то неизвестно, насколько ценные и полезные книги успели стащить гоблины.

Ждать никому не хотелось, но с этим пришлось смириться. Решили пока сходить в библиотеку, в доступные залы. Услужливый хранитель привел дорогих гостей в комнату с камином, уютными диванчиками и креслами, большим столом и маленькими индивидуальными столиками. Прихватив в третьей закрытой зале древние карты, Сэм с головой погрузился в прошлое, изучая миры, какими они были до Сдвигов, Лера читала Динь сказки, Кэри изучала книгу с пророчествами, а Император магические фолианты, ругаясь каждый раз, когда среди нечисти находил и картинки с нарханами. Сейфи застрял в четвертом зале, где размещались книги по тактике и стратегии, а также выставка оружия, от которой и Сэм с трудом оторвался. Айверин же отправился во второй зал, изучать теологию, заявив, что его знаний в этом вопросе явно маловато, всего-то на три часа болтовни хватило, да и – что куда важнее – герцогу обязательно доложат, что именно читают его гости. Камеди же хвостом ходила за своим учителем, прожигая его влюбленными взглядами.

Время летело незаметно. Даже на ужин в ближайший к библиотеке ресторанчик сходили только потому, что гневно хмурившая брови Кэрлин за уши оттащила мужчин от их занятий, заявив, что дети не кормлены. И нарханы, естественно.

Когда подали сладкое, вкуснейший пирог с творогом и черникой, сработала сигналка – кто-то вошел в тайное убежище гоблинов. Прихватив пирог с собой, все дружно ломанулись в канализацию, даже переодеваться не стали, хотя Камеди и говорила, что в прошлый раз два часа отмывалась.

Красться длинными узкими ходами подземного лабиринта приходилось очень осторожно, но следующий впереди Сейфи все равно недовольно шипел, что стадо аражей и то тише ходит. Сошлись на том, что вздернутый за шкирку и основательно встряхнутый Шррррр сразу же бросил капризы и сотворил скрадывающее звуки заклинание. Теперь они могли идти совершенно свободно. Второе заклинание разобиженного Императора распугивало на их пути всю живность, спешно прячущуюся по норам, и вероятность, что в этот коридор выскочит гоблин, была крайне мала.

Голоса ребята услышали издали, чуть позднее поняли, что с ними не так.

Гоблины пели. Дружно. Громко. В разнобой. Создавая просто непередаваемую какофонию. Зато слова песни Сэму понравились.

– Славься, Бохх, от земли и до звезд, – неслось по коридорам подземелья:

Кладезь Мудрости неистощимый.

Привела Ты нас в край наших грез,

В Царство Радостей неисчислимых.

Ты лишь знала, Премудрая Бохх,

О пришествии Славного Часа:

Разве гоблин помыслить бы мог,

Чужаков продавая "на мясо",

Что чужачка однажды придет

Не за тем, чтобы выведать тайну,

В руки Кубок бесстрашно возьмет,

Первым другом для гоблинов станет?

И с Владычицей Бохх говорить

Вдруг начнет на запретные темы,

Что сумеет она начертить

Схему Транспортной нашей Системы?

Из холодных и мрачных пещер

Вышли мы и освоились быстро.

Это ль не бескорыстья пример?

Славься, славься, наш друг Барбариска.

Так сбылась наших предков мечта,

А еще одна сбудется ныне,

Ведь сейчас мы откроем Врата

Те, что Райскими звали иные.

Да и разве не Рай, если там

Много фруктов и теплое море?

Имя сбывшимся нашим мечтам.

(Как волшебно звучит) – САНАТОРИЙ.

Станут гоблины жить без тревог,

Согреваемы Солнцем лучистым…

Славься, славься, Премудрая Бохх,

Славься, славься, наш друг Барбариска.

Неор Туварэн

Неор решительно шла к своей цели, невзирая на глухую ночь, грозный клекот стрезмар и испуганное попискивание Фрррра. Настоящим героиням это не помеха.

Да, она героиня. А вовсе не дура.

А то повадились тут ругаться. И Руисс, и этот… блондинчик.

Нет, ну это ж надо такое заявить: "Таких дур даже стрезмары не едят" Никто этого Руисса вообще не звал. Сам явился. Сам трещотку включил. А Неор ругает. Он, видите ли, в последний момент успел. Не шугани он стрезмар, от нее бы одни косточки остались. Ага, как же. Да Неор почти половину пути прошла, и ничего.

Почему одна пошла? Так Ричард заявил, что из комнаты до утра не выйдет. Трусишка.

– А ты вообще молчи, противный нархан. И ничего я его не пугала. А я говорю, что не пугала. Я виновата, что ли, что у меня это кресло работает, а у остальных нет?

– Ну, ладно. Приснилась я ему, приснилась. И что?

– Ну, ладно, не я. Зеленые пупырчатые аллигаторы с рогами и лохматым черным хвостом. И кто мне этот хвост насочинял? Вот и молчи. Ну да, сказала, что если до утра нос высунет, то его на завтрак и пустят. Ну, пошутила. Что такого? Откуда я знала, что мне срочно в Крошарисс придется идти?

– А ты чего ржешь? Думаешь, я крошассам сниться не научусь?

– Ну, ладно, спасибо. Доволен?

– Эй, а руку-то чего выдираешь? И ничего я не боюсь. Просто дама должна под ручку с кавалером прогуливаться. Ночью тем более.

Эту ночь Неор провела на станции. Хотела попробовать связаться с Полом. Перед входом в «лабораторию» с креслом Князь установил магическое поле, которое не смог бы пройти никакой чужак, так что особой опасности не было. Но дядя Суар все равно был против, еле упросила. Всего-то полчаса на это понадобилось. Да и Ричи пообещал ее охранять.

Оставаться всем не имело смысла. Это место нархански пило силы и магию. Эльфы, обыскивая здание, очень устали – ведь им еще приходилось и защитные амулеты подзаряжать. С ними древнее зло, что жило здесь, не причиняло вреда, но стоило магии истощиться, как кожу начинало жечь, а в глаза будто песка насыпали. Как и в пустыне. В Крошариссе было легче. Там они и жили. А на станцию приходили лишь на время.

Во время обыска ничего интересного не нашли. Никаких документов, никаких инструкций. Только портрет. Очень хороший портрет. Неор таких искусных художников еще не видела. А вот девушку с портрета видела. Рыженькая, голубоглазая. Один-в-один похожая на Леди Эйванну – девушку из легенды, первую графиню Эра'стуар. Только эта бесстыжая и наглая – вместо платья нижняя рубашка на тоненьких бретельках, ярко-синяя, еле грудь прикрывает, и с парнем нахально тискается. И парень-то противный – пухлый какой-то, лохматый, еще и в очках. То ли дело юный граф Сайлес – высокий, красивый, черноволосый. И фигурка просто загляденье. Он, кстати, Леди Эйванну и спас. От огнедышащего дракона.

Несчастная девушка была ранена и не могла больше бежать. А за ее спиной поднимались алые всполохи огня. То взбешенный ее бегством дракон изрыгал пламя. Но и этого чудовищу было мало. От его смрадного дыхания люди падали замертво, покрываясь кровоточащими язвами. Но благородный граф вырвал красавицу из его лап, закутал в свой плащ и, прижав деву к могучей груди, вскочил на коня. День и ночь скакали они прочь. И еще день, и еще ночь. Пал его верный конь. Погиб от драконьего дыхания оруженосец. И весь его отряд умер в муках. Лишь девушка, оказавшаяся чародейкой, и ее возлюбленный, которому она давала волшебное лекарство, сумели выжить.

Мама много раз рассказывала Неор эту легенду. И даже показывала старинный портрет графа Сайлеса и его красавицы-жены. Распутница же с найденного Неор портрета не достойна такой легенды. Вообще никакой не достойна. Пусть и дальше лежит в своей железной коробке.

И нечего тут говорить, что Неор – дура, причем, потомственная. Сам он дурак белобрысый. А у Неор в роду даже маги были, вот. Правда, та же легенда говорит, что бабушка тогда сильно заболела, а поправившись, поняла, что магией больше не владеет. Дедушка не очень-то расстроился – магов он откровенно недолюбливал и сильно переживал, что понравившаяся ему девушка – ведьма. А так все сложилось полюбовно. И жили они долго и счастливо. Только эту часть легенды обычно никому не рассказывали. Кроме последней фразы, естественно.

Такина это, к сожалению, не впечатлило. Сам он – дурак потомственный. Еще и извращенец к тому же.

Ну да, Неор явилась без приглашения. Подумаешь, ошиблась чуток. Она, может быть, первый раз снится. И что? Это дает ему право такие пакости во сне вытворять? Еще и перед невинными девушками. Ну ладно, согласна, она уже не совсем девушка, и не такая уж невинная. Но как порядочная замужняя дама Неор не потерпит такие мерзкие сны. О чем она сразу же ему и заявила. А он обзываться.

И это она, значит, дура? А сам бессовестно голый и даже не стесняется этого. Еще и Сарану раздевает, извращенец. А эта тоже хороша. Хихикает, вместо того чтобы нахалу в морду дать. Кружевные трусики поправит и продолжает ниссы свои парню в волосы вплетать. Еще и бантик алый ему повязала на самом интересном месте. На макушке. Хоть что-то логичное в этом бредовом сне – внизу бантик мешать стал бы.

А этот белобрысый наглец Неор увидал и давай ругаться. Она, правда, не все поняла. Но запомнила. Потом у дедушки спросит… Не, у дедушки нельзя, он тоже ругаться станет. Лучше у Сейфи. Он на нее "дурами" не ругается.

Деларис Туварэн сначала хотела обидеться и уйти – пусть белобрысый сам свои сны срамные смотрит, но Такин быстро исправился – всего-то двадцать минут и проревела.

Он, кстати, неплохим парнем оказался, и все ей честно рассказал. Такин с самого начала хотел злобного Координатора на чистую воду вывести. Для того и артефакт искал. Эльфийский. Где мир Эрл'лария спрятан. И Тигаре вредил по мере сил. А она, дура, обиделась. Это она еще с Ильсаном не знакома и Таем – после их шуточек Тигара б в эту свою игру носа б не казала больше. Так ведь нет, лезет, Сарану мучает. К озеру ее потащила через болота поганые.

Сарана, конечно, сама ей наврала, что в той стороне планшет запрятан. Но ведь стерва эта могла ее туда телепортировать, а не пешком заставлять идти. Хорошо еще, что поле защитное накинула, чтобы древнее зло орке повредить не могло. И Такин, кстати, свою защиту подкинул втихаря. Молодец парень. Только дурак.

Ну кто ж эльфийский артефакт по болотам ищет? Или оборотней нанимает?

Артефакт эльфийский? Эльфийский. Значит, у кого надо спрашивать? У эльфов.

Вот Неор и идет – спрашивать.

Подумаешь, ночь. Настоящие героини ничего не боятся. Даже мышей. А на руки Руиссу прыгают только потому, что любят это дело. Когда их на руках носят, в смысле.

Когда есть цель – ничего не страшно. Неор первая найдет артефакт и утрет нос всяким там блондинчикам.

Ах да, не артефакт, конечно же. При Руиссе лучше это слово не произносить, про амулет, кстати, тоже лучше не заикаться. Они эту свою амулетную штуковину уже три раза в подвалы к низшим скидывали, а она опять тут как тут. Пришлось низшим наврать, что это божественный алтарь, и кто на нем молится, тот много вкусной еды получает. Когда получает, правда, не уточняли. Но низшие поверили, амулет припрятали, и Руисс целый день сиял, будто начищенный самовар.

Как спасителям крошассов от госпожи Ти, Неор, да и всем остальным в их группе выделили по собственной комнате, и Князь преспокойно спал в своей, пока к нему не явилась бесстрашная героиня, радеющая за правду. И на законное требование: «Вы должны его показать» – почему-то рухнул с кровати, почти дословно повторив монолог Ферьона, но быстро взял себе в руки и, торопливо накинув халат, старательно запахнул его полы.

– Показать что? – ласково прорычал он.

– Свое достоинство, – уверенно заявила Неор.

Ну нельзя же артефакты от народа прятать?

– Я должен показать тебе свое достоинство? – выпучил глаза Князь и зачем-то прикрыл низ живота руками, растерянно глянув на появившегося в дверях Советника.

– И не только мне, – серьезно кивнула девушка. – Всему народу. Все должны видеть его мощь и силу.

На этих словах Советник и Руисс почему-то бессовестно заржали, а дядюшка, поймав летающего вокруг него Фрррра, прикрылся уже им.

Странные они… Мужчины, что с них взять. Не понимают важности артефактов и возводят никому ненужные секреты.

Эльфы тоже принялись отпираться, притворившись, будто ничегошеньки не знают. Даже слезы не помогали. А эльфы пожимали плечами и требовали сказать прямо, что Неор от них нужно. Но ведь она сразу же все прямо и сказала…

Так бы все и пропало, если б не Фрррр. Поняв, что дело плохо и Неор требуется помощь и поддержка, малыш в лицах изобразил ее беседу с Ферьоном. Начал, правда, с похабного сна, но в исполнении нархана это смотрелось куда пристойней – все непотребности скрыла черная густая шерстка. Когда же нархан от Ферьона перешел к великой миссии Неор, эльфы понимающе переглянулись и синхронно вздохнули.

Вот. Ну так она и знала, что Князь прячет от народа его народное достоинство.

Достояние?.. А какая разница?

Эльфы смотрели друг на друга и, похоже, вели серьезную беседу, понимая друг с друга с полувзгляда и критично изломленной брови. Князь хмурился, отрицательно покачивая головой, Советник же откровенно ухмылялся.

– Куда уж бредовее? – наконец произнес он вслух, многозначительно указав на Неор.

Ну и сам он дурак. Откуда ж бред, когда все здоровы и вполне себе связно разговаривают?

– Уверен, что Князь Ливинтэй говорил именно об этой ситуации? – недоверчиво фыркнул Суартинавэль.

– О чем же еще? – пожал плечами Вуйали. – Или ты думаешь, эльф, переживший катастрофу, две войны, одну из которых он развязал, а другую остановил, повидал мало нестандартных ситуаций? Думаю, подобное ему и в бреду привидеться не могло.

И вот о чем это он? Зареветь, что ли? Как там говорится… а, превентивная мера.

Но хитрые эльфы, похоже, раскусили план Неор и поторопились все объяснить. У них, оказывается, тоже легенды есть. И герои, вроде ее дедушки. Дедушек, и древнего, и не очень.

Юный принц Оликсэринталь Ливинтэй влюбился в гномку (и что он мог в ней найти?), но в те времена с этим было строго. И не видать бы Неор Имара, как своих ушей, если бы Ликс не пошатнул традицию, а после и Лиивэра не вмешалась со своими пророчествами по поводу свадьбы и какой-то там тьмы из грядущего. Но Ликсу и Беррите не повезло так, как Неор. Вся их родня до самого последнего сопливого карапуза была против, а когда влюбленные сбежали, эльфы и гномы, обвинив друг друга в похищении, начали войну. Ликс и его невеста пытались ее остановить, даже расстались, желая спасти невинные жизни. Но и собственная загубленная жизнь не прекратила войну – причин для ссор и распрей было предостаточно и без них. Так и цапались почти сто лет с небольшими перерывами. Мальчишку, которому и двухсот лет не стукнуло, никто слушать не собирался. В тот раз решили все гномы, предложив эльфам весьма выгодные условия для перемирия.

Но вражду не погасить так просто, и после катастрофы война разгорелась вновь. Тогда безопасные территории были огромной ценностью, и защищать их приходилось большой кровью. Принц Оликсэринталь принимал в ней самое активное участие, желая сбежать от нелюбимой женушки, навязанной ему отцом. Спасла всех опять Беррита. Она нашла спятившего под конец войны Ликса и сумела вправить ему мозги.

Но все было не так-то просто – и об этом народу, естественно, не рассказывали. Тайну Ликса княжеская семья хранила свято, и, если бы не "бредовые обстоятельства", на которые намекала легенда, потомки об этом и не узнали бы. Эльф, к тому моменту уже далеко не юный, вдруг начал вести себя странно – бросил свой отряд, отправившись искать какие-то артефакты. И нашел. Тот, где эльфийский мир спрятан. И вещи странные потом говорил. Будто играют ими боги, развлекаются. А чтобы никто не узнал, память ему стереть хотели. Только чудом вернув сокрытые в глубинах памяти воспоминания, эльф первым делом забрал спрятанный им же самим артефакт. И чтобы его родная Эрл'лария не оказывалась больше в чужой власти, нашел для него идеальный тайник. А потомкам велел никому сей артефакт не отдавать.

Правда, перед смертью Ликсу было пророческое видение о спасении миров. О чем оно, эльф не поведал даже своей второй жене, Беррите, и при этом как-то странно хихикал. Сообщил только, что такое и в бреду не привидится, но чужак этот достоин получить артефакт. И следует оказать ему в этом всяческую помощь и поддержку. Только тогда эльфы вновь получат свою родину целой и невредимой.

Орхарн Кса-эрри-олвэ-лирр

– Вот так и делай добрые дела, – воскликнул рыжий маг, пафосно заламывая руки.

Его печальные карие глаза и тяжкий, полный укоризны вздох могли бы растрогать какую-нибудь впечатлительную дамочку, но таковых здесь не было. В парке вообще не было посторонних урсов, как, впрочем, и людей. Только шпионы Инвери, да агенты Орхарна из проверенной с помощью Швяшного тайной службы. А там впечатлительных нет, даже среди девиц.

Сообразив, что играть тут не перед кем, жрец продолжал, усмехаясь, следить за тем, как вроде бы прочно подогнанные друг к другу камни дорожки переворачиваются, являя миру камровую изнанку. По знаку Катира активировали технарские блокираторы магии. Чтобы уж точно не вырвался.

Он и не пытался. Значит, не тот. Не главный. На него ловушку делали. А попалось…

Ну, что попалось, то попалось. Рыжий маг, который, по агентурным данным, должен был встретиться в этом парке со своим хозяином, да его юный ученик с черными вьющимися волосами, собранными в хвост. Еще черноволосый человеческий парнишка, который просто мимо проходил и рухнул вдруг ни с того, ни с сего. Его Инвери на всякий случай тоже прихватил, для проверки документов.

Рыжий маг, представившийся Мердоком Сворном, окинул ловушку презрительным взглядом и заявил, что зря старались, он и так к ним шел. Сам, добровольно. У него даже есть кое-что для них важное. Попомнит его Зайгарр, сволочь такая. Вернув рыжему взгляд, Харн самолично застегнул на его руках камровые браслеты.

Пленников было решено доставить в здание ССД, которое Орхарн выделил согласно подписанному договору с Инвери, выторговав и для марров немало полезного. Еще по дороге Сворн пытался задурить им головы, нархански напомнив Харну одного друга его незабвенной сестрички. Правда, в отличие от рыжего Шей'тар не терялся в любых условиях. А этот боится. Хоть и не показывает этого.

Допрос прошел успешно. Собственно, жрец ничего и не скрывал. Заговором по смене власти у людей и урсов руководили технари под контролем того самого мага. Они уже устроили тестовую эпидемию в Нисколене, а затем занесли вирус в ТоррЛийррис, планируя устранить неугодных и ввести во власть своих людей. Нет, лично он, Мердок, в этом не участвовал, наоборот, старательно мешал – слабительное больным подсыпал вместо смертельного вируса. Приворотное опять же испортил. А то б Орхарн так просто от него не избавился бы. Кроме того, рыжий у мага силу тянул. Ага, того самого. Рискуя жизнью, между прочим. Прям не враг, а брат родной. Культ Темного бога организовал? Так то не со зла, нархан… то бишь, Зайгарр попутал. Был не прав, осознал, раскаивается. Вот как кочергой получил, так сразу и осознал. А если урсы его вместе с учеником отпустят да гарантии неприкосновенности дадут, то он даже сообщит, где спрятаны эмппы с компроматом на всех. На Тарни, на Зайгарра и его помощников, даже на того самого.

– Кто он? Да араж его знает. Тела, что перчатки, меняет. Какое настоящее? Да араж… ах, вы уже поняли. Как узнать? По силе. Она на ауре отпечаток оставляет. А ты вообще молчи. Послали же боги идиота в ученики. Да в первый раз мы этого парня видим. Откуда нам знать, что он в парке делал. Отпечаток знакомый? Да не слушайте вы этого лопуха. Хотя могу проверить, коли браслеты снимете. А даже если и тот самый, то удрал давно – ваша ловушка ему, что аражу дробина. Так, может, снимете браслетики-то?

Чем дольше Орхарн слушал его болтовню, тем больше ему казалось, что Сворн с Шей'таром родственники. А если так, то браслеты точно снимать нельзя.

Правда, Инвери предложил снять. С Роука. Чтобы слепок сделал с ауры черноволосого парня, не имевшего при себе никаких документов, и указал на нем ту самую отметину. А слепок этот они потом другим свидетелям покажут.

Ближе к обеду дело было сделано. Слепок получен. Маг подписал свои показания и обещал явиться по первому требованию, во что, зная его коллегу по запудриванию мозгов, верилось с трудом. Хотя капитан Инвери не из тех, кого можно обмануть. В указанном Сворном месте были найдены эмппы, полностью уличающие Зайгарра – рыжий оказался парнем запасливым. Орхарн бы не удивился, если копии Сворн самому Зайгарру и продал. Заполучив требуемую индульгенцию, жрец с Роуком отбыли под присмотром агентов к границе города, за которую и были вышвырнуты.

Отдав приказ, произвести необходимые аресты, Орхарн в сопровождении капитана отправился в ресторан. Все-таки допросы – дело утомительное. Да и Швяшной, работавший детектором лжи, давно ныл, что Оппозицию притесняют, заставляют работать, не покладая лапок, а жрать не дают. И остров не дарят.

– Какой еще остров? – возмутился лирр, углубляясь в чтение меню.

– В подарок, – невинно улыбнулся нархан.

– За что это еще?

– Да я тружусь…

– Знаю-знаю, – фыркнул Орхарн, – не покладая лапок.

Нархан обиженно надулся, не забыв отчеркнуть когтем кусок меню: "Мне от сих до сих", – подумал-подумал и заявил:

– А что у меня есть. Но не скажу. И не отдам. Только в обмен на остров.

– Да за каким аражем тебе остров?

– Ага, – пушистый хвост печально поник, чуть не утянув хозяина со стола, – у Императора свой город есть. А я что, рыжий, что ли? – Ирррр старательно осмотрел свою шерстку, уделив особое внимание хвосту. – Видишь, черный. Так что гони остров.

– Да презентуй ты ему какой-нибудь остров, – расхохотался Инвери, – не отстанет ведь.

– Да нет у меня никаких островов, – усмехнулся Харн. – Разве что то, что в центре столицы.

– Это какой? – влез в разговор Орис. – Тот, на котором груда камней и куст шипара?

– Такая мелочь? – гневно распушился нархан.

– Ну почему, для Оппозиции там место точно найдется, – засмеялся Орхарн. – Можно и нашу оппозицию туда сослать. И жрать не давать, пока не одумаются.

– Не, ну я так не играю, – Оппозиция горделиво отвернулась, как раз мордой к тарелке с карасями. – Или остров. Или хрен свой стержень получите.

ГЛАВА 5. Охота пуще неволи

Барбариска

Никогда не думала, что буду ощущать себя киборгом, или на худой конец планшетом с двумя экранами. На одном транслировали густой лес с ухоженными тропинками и резными деревянными скамеечками, который, собственно, окружал нас и в реальности, второй же показывал пыльную выжженную пустыню, что любезно демонстрировал мне Бумер. Прошел всего лишь час с начала охоты, а мы уже увязли по самые уши. Идеально ровная и прямая тропинка водила нас по кругу, причем, меняя свои очертания так, что и не заметишь подмены. И если бы не выцарапанная на скамейке надпись «здесь был Вася», за которую мне было нархански стыдно (когда же я научусь язык держать за зубами?), так до сих пор и не догадались бы. Хотя мы и так не заметили, пока Пол не сказал, что он только одну надпись нацарапал, а видит уже три.

Сидим теперь, выход ищем. Вернее, тиары ищут, аж магия трещит, Вест вон мимо нас седьмой круг наматывает, остальные заклятия перебирают. Пол… Стоп. А где Пол? Ух, все в порядке. Сидит, рисует. Незнакомый Вася о такой славе и не мечтал. Я же… подрабатывала киборгом, одним глазом наблюдая за Полом и множащимися в геометрической прогрессии надписями, вторым за первой группой. Что было куда интереснее, хоть что-то новенькое.

Первая группа успешно собралась вместе благодаря плавающей в воздухе огромной сосиске и сверкающей надписи: "Это мое" Народ здраво рассудил, что сверкающее в темноте чудо привлечет не только их, но и аркатов, и ломанулся куда подальше. Но сделать это оказалось не так-то просто, коварная сосиска, являющаяся на тот момент единственной местной ловушкой, упорно следовала за ними, заставляя уходить все дальше и дальше. Пока наконец не собрала всех в одной точке, явившей народу все вероломство Президента. Такое вонючее болото еще поискать надо. Запахи, к счастью, лингрэ не передавал, но перекошенные физиономии наших ребят говорили о многом. А уж сколько добрых слов мы услышали…

Сам же Президент, позабыв про мой бессмертный образ, черным котом восседал на ветке единственного в этой локации дерева и уплетал… что? И как это вы угадали? Остальных же на покрытом мхом и белоснежной салфеткой камне поджидали обещанные корочки хлеба.

– Эх, не голодали вы, – тяжко вздохнул лингрэ, доедая сардельку и перехватывая в воздухе запущенные в него сухие заплесневевшие корки. – Не, ну чего злитесь? Я ж вас из самого ловушечного пекла вывел. Эти придурки на мою иллюминацию так засмотрелись, что активировать свои ловушки забыли. Да я вас, можно сказать, спас.

– В другое место не мог нас загнать, спаситель? – съязвил Юсвей.

– В других ловушки уже включили, – показал ему язык Президент. – А здесь их нет.

– Да здесь вообще одна большая ловушка, – не сдавался тиар.

– Слабак, – снисходительно улыбнулся лингрэ, перелетая на плечо моего мужа, – а мы и не таким дорогами хаживали.

– Ты где здесь дорогу-то увидел? – поддержал товарища Лидатей.

– Вот именно, – Президент смахнул скупую мужскую слезу, – не вижу я дорог. Магов целую тучу вижу, а дорог ни одной.

– Рехнулся? – Юсвей от изумления чуть с кочки не навернулся. – Нас ведь тут же засекут.

– Не, ну тут всего два выхода, – кот глубокомысленно поточил коготки о плечо обругавшего его Умника, – либо вплавь… Хм, что-то я желающих не наблюдаю.

– Либо? – шаффт схватил наглого котяру за шкирку и встряхнул в воздухе.

– Эй-ей-ей, – замахал всеми четырьмя лапами Бумер. – А ну прекратить противоправные действия. Нападение на Президента – это теракт, – вырвавшись, котяра взлетел на дерево и продолжал разоряться уже оттуда. – Дичайшее преступление. Коварнейшее нападение. Беспрецедентная наглость. Ты на кого руку поднял, смерд? Мировая популяция лингрэ и так на грани исчезновения – нас осталось меньше десяти тысяч на квадрантный сантиметр… то есть, километр… или миллиметр. Мало, короче. А вы нас за шкирку.