Текст книги "Своя Игра (СИ)"

Автор книги: Наталья Пешкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 29 страниц)

Землю потряхивало, но угол наклона уменьшился, что позволяло передвигаться относительно быстро.

Небольшой узкий коридорчик вывел к ведущей вниз лестнице. Новая лестница и новый коридор, в несколько раз длиннее первого. Никакой отделки здесь предусмотрено не было, голый бетон, неровно замазанные стыки плит, пучки проводов вдоль стен, редкие желтые светильники и низкий потолок только усугубляли общее гнетущее впечатление. А пыхтящая за спиной мгла и вовсе заставляла поминутно вздрагивать. Не скажу, что я такой уж непроходимый трус, но обернуться и посмотреть назад просто не мог.

Когда же преследующая меня мгла принялась материться, я непроизвольно ответил тем же. Схватил позабытый строителями железный прут и резко развернулся. Ударить, к счастью, не успел. Спасающуюся тем же путем "мглу", состоящую из четырех человек, возглавлял толстячок в пропыленной униформе уборщика, живописно покрытый синяками и ссадинами. Его товарищи – две испуганные женщины и высокий подтянутый мужчина в штатском, но при оружии – выглядели не лучше.

Уборщик, в отличие от меня, был знаком с этим маршрутом не только по планам и фотографиям, так что скорость нашего продвижения значительно возросла. Поднявшись на уровень перегонных тоннелей, мы вышли к венткамере – огромному залу с двумя мощными вентиляторами. Сейчас неработающими. Почему-то стало трудно дышать, хотя я прекрасно понимал, что воздух не мог так быстро улетучиться. Взобравшись по маленькой лесенке на платформу с вентиляторами, опасливо заглянул сквозь затянутую паутиной решетку в тоннель. Поезда там не было, серой мути, к счастью, тоже.

Больше тратить время я не решился. Расположенная на противоположном конце зала внушительная металлическая дверь, предназначенная для герметичного перекрывания шахты во время войны, могла захлопнуться в любой момент. И не важно, программа ее закроет или трусливый идиот в штабе, для нас это одинаково хреново. Разумеется, дверь можно открыть прямо на месте, приведя в движение систему моторов, но я не очень хорошо с ней знаком.

Рисковать мы не стали – в рекордные сроки миновали конструкцию из железобетонных плит и небольшой тоннель и оказались на засыпанной гравием площадке, от которой на немыслимую высоту поднималась та самая вентиляционная шахта.

Подняться наверх без отдыха даже тренированному человеку было невозможно. А небольшой наклон и постоянный толчки, устроенные нам взбесившимся землетрясением, приятно щекотали нервы. К счастью, лестница была разделена на этажи, с ровными горизонтальными площадками, позволяющими перевести дух. Где-то на середине подъема удалось напиться – труба, проходящего по шахте водопровода, была перебита, и хлещущая струя оставляла на пыльных серых стенах шахты мокрые следы.

На поверхность мы выбрались еле живые от усталости. Но времени разлеживаться у меня не было. Собрав последние силы, я пошел к видневшимся вдалеке энергоблокам. Вернее, поплелся, придерживаясь за любые возвышающиеся над землей предметы. Трясло здесь ничуть не меньше, и постоянно меняющийся наклон никуда не делся. К счастью, большую часть пути приходилось идти вниз, будто с горки спускаешься.

По сторонам я старался не смотреть, особенно после того, как заметил серую стену, отрезавшую жилой район и скрывшую небо. Даже дым от бушующего на складе с химикатами пожара, словно издеваясь, был густым и темно-серым. Рядом суетился народ, пытаясь потушить пламя. Справятся и без меня – тем более что я не пожарный, мое место у реактора. Повернув голову влево – разрушенные вспомогательные помещения, зияющие разбитыми окнами, пугали куда как меньше – я упорно двигался к цели, не обращая внимания на резкий вызывающий удушье запах, принесенный пожаром. Оторванный от рубашки рукав, которым я замотал нос и рот, помогал мало.

Людей на улице было очень мало – хотелось верить, что не погибли, а борются с последствиями землетрясения. Сама станция, к счастью, успешно выдержала сейсмические толчки. Корпуса обоих реакторов не были разрушены, а незначительные повреждения внешней железобетонной оболочки можно было пока не принимать в расчет. Операторы, несущие вахту в центре управления, сообщили, что участок станции, где расположены энергоблоки, не подвергся таким разрушениям, как остальная часть. Сорока пяти градусного наклона защита реакторов бы не выдержала. Серая стена, окружающая нас с трех сторон и отделенная лишь большой забетонированной площадкой, не делала попыток приблизиться, так что я на время выкинул ее из головы. Вставшая передо мной проблема была куда глобальнее – как и Иванна, я не хотел гибели своему любимому детищу. А взрыв второго реактора на данный момент был весьма реальной перспективой.

Покопавшись в компьютере, я получил полную картину произошедшего.

Защитная программа среагировала на сигналы и запустила плавное отключение обоих реакторов. Но этого было недостаточно. Даже отключенные реакторы производят большое количества тепла – его, к сожалению, нельзя выключить одним желанием и нажатием нужной кнопки. Процесс должен закончиться сам по себе. Здесь и начинают действовать системы охлаждения, у которых одна цель – удалять тепло от шагран-топлива. Землетрясение лишило станцию внешнего энергоснабжения и разрушило большую часть льдистых кристаллов, основу систем охлаждения.

Вот никогда я не доверял этим кристаллам, найденным полгода назад на одной из лун и обладающим способностью поглощать тепло и охлаждать помещение. Буквально через месяц их стали применять в быту, еще через два, после ряда испытаний, ввели в систему охлаждения реакторов. Стоимость их была значительно ниже прежней системы, основанной на водном охлаждении, и "великие умы" приняли решение о замене. Мне стоило больших усилий отстоять прежнюю систему, сделав ее дублирующей. Но вот на всех ли шагран-станциях учли мои рекомендации, я не знал. На бумаге, конечно, учли. А вот на деле?.. И если в Ди-Шалде это произошло, то… даже страшно представить, что там сейчас творится.

Нас же могли спасти – и спасли – запасные генераторы, заставляющие охлаждающую жидкость циркулировать по реактору. Но разрезавшая землю трещина нарушила их работу. Высокая температура и концентрация пара могли привести к мощному взрыву водорода во втором энергоблоке. В первом сохранилась большая часть кристаллов, которые худо-бедно справлялись с ситуацией. Дежурившие на объекте инженеры вовремя взялись за ремонт генераторов, параллельно сбрасывая в атмосферу излишки пара. К моему приходу почти все было готово, и мне осталось осуществить лишь общую наладку и пуск.

Общими усилиями ситуацию удалось стабилизировать. Охлаждающая система заработала в полную силу. Правда, потребуется не меньше недели, чтобы вновь запустить реакторы. И я не уверен, что стоит это делать – стена за последующие два дня никуда не делась, со всех сторон окружая оставшуюся часть станции и прилегающий к ней небольшой кусок леса. Из всего персонала базы выжило тридцать семь человек, обосновавшихся в чудом уцелевшем здании охраны. В основном все были заняты в обслуживании станции и разборе завалов, ведущих к складам с продовольствием. В последнем, впрочем, пока не сильно продвинулись. И голод замаячил где-то на горизонте.

Запись в дневнике

Давненько я не брался за дневник. Неделю, если быть точным. Собственно, как за него взяться, когда его просто-напросто нет. В лаборатории остался. Ну какой идиот станет во время катастрофы старые дневники спасать? Да и что там спасать? Парочка детских формул…

Если что и спасать, так документацию из сейфа.

Кстати, надо бы ее подготовить. Ребята, как вернутся, поднимут.

Ну да, как поднимутся, так и поднимут…

Черт. Мысли путаются.

Наверное, от голода.

Или от виски…

Да, не стоило эту бутылку допивать. Валялась бы себе в столе до следующего раза…Вместе с дневниками.

Нет, дневники мне еще пригодятся.

Надо же где-то этот бред писать, покуда наружу не вырвался.

А все Иванна…

Совсем меня с ума свела. Стерва.

Неужто нельзя хоть пару слов во сне сказать, коли обычная связь не работает?

"Я жива". И мне было бы достаточно.

Пока же остается только надеяться, что она успела уйти.

А как она тогда мне приснится, если ушла?

А это ее проблемы. Пусть думает. Зря ей, что ли, ученую премию выдали?

Или она в подвале с вариатором отсиделась? Я еще в прошлый визит подивился тамошней защите.

Было б что прятать. Пользы-то от их вариатора.

Голая Иванна во сне – это, конечно, хорошо. Но лучше бы землетрясение предсказали. Должно же их гребаное кресло будущее показывать?

Странное, кстати, землетрясение. Сразу на двух станциях.

Или не только на двух?

Война? Диверсия?

И где в этом случае наша армия? Спецслужбы? Спасатели, наконец?

Черт. Да хоть бы жратвы прислали. Или воды…

Кто бы знал, как надоело техническую воду пить… Я, конечно, очистную установку из какой-то рухляди склепал. Но ребята все равно ржут. Говорят, что воду лучше не из резервного бака брать, а с реакторов после охлаждения сливать. Тут тебе и сны на любой вкус, и лысина светящаяся вкупе с хвостом.

Хорошо еще, что не рвануло. А то б не хихикали мне тут, а по кустам лазали – руки-ноги свои искали.

Недалек, кстати, этот день. Запасы воды не безграничны. Кристаллов в тепличке тоже немного удалось набрать. А новые уже не вырастут – крышу в тепличке снесло, и тщательно поддерживаемый климат к псу под хвост улетучился.

Интересно, в Ди-Шалде как? Рвануло или нет?

Успели резервную систему охлаждения включить?

Спаслись?

Спаслась?

Так, стоп. Надо по порядку. А то потом фиг прочтешь. Хорошо еще, что я несколько пустых страниц оставил. Тот день я пока не в состоянии описать…

Короче. Станцию я спас. В последний момент.

А то б рвануло…

Пожары тоже потушили. Причем, всю приличную воду истратили, собаки лысые.

Уцелело не так уж много зданий. В основном, технические. Энергоблоки, цистерны с водой, склады с топливом.

Лучше б с тушенкой. Куда б полезней было.

Так, опять я куда-то не туда свернул. О чем я, вообще?..

Ага. Уцелело мало…

Жилой сектор с магазинами, ресторанами, кафешками… короче, все это серой стеной начисто срезало. Нам, собственно, и осталось-то всего ничего: практически нетронутая зона самой станции, лес, в котором ни хрена не растет и не бегает (двухголовых зайцев и тех нет), технические склады с разной хренью и кусок подземелья с моей лабораторией и убежищем на нижнем уровне.

Вот к нему-то мы и отправились, когда совсем уж невмоготу стало.

Если поначалу я возмущался, что охрана в своей дежурке, которую мы выбрали для жилья, целый бар отгрохала – на государственные-то деньги, – и минигостиницу на втором этаже (на фига, спрашивается, когда дежурство у них всего сутки и до жилого сектора час езды?), то потом был этому даже рад.

И вообще, уроды они. Не могли, что ли, побольше воды запасти. Еды, опять же. А то выпивка одна.

Выпивка, кстати, тоже пригодилась. Надо же было стресс снять. Правда, пить неудобно было – трясло нас часов пятнадцать, изредка наклоняя пол почти на девяносто градусов. И не надо мне тут говорить, что это у меня от виски. Я ж не алкоголик какой. Соображаю еще.

Короче, пока на станции все проверили, пока пожары ликвидировали, пока часть энергии генераторов на все нужные помещения перекинули, быт худо-бедно наладили, несколько дней прошло. А как запасы охраны стали к концу подходить, так об убежище и вспомнили. И раньше вспоминали бы, конечно, но желающих лезть под землю не было. Трясти к тому времени уже перестало, и лестница в шахте выровнялась, но смельчаков все равно не находилось. Пришлось желающих жребием да пинками выбирать. Я ж, как-никак, старший по званию получаюсь. Еще рыжий, но он по снабженческой части. Вот пусть сам вниз и лезет. И меня не волнует, как они коробки по чертовой лестнице потащат.

"Желающие" предприняли попытку спуститься, уткнулись в закрытую гермодверь и вернулись ни с чем.

Был еще один путь – через мою лабораторию. Но… колебался я недолго. Пока под ложечкой от голода не засосало. Кому нужны эти секреты, когда жрать хочется… хм, когда соотечественники в столь бедственном положении.

Полдня ушло на разбор завалов, ведущих к подсобному помещению, где за одной из стенок шкафа с униформой размещался лифт. Его тоже пришлось чинить.

И вот мы здесь.

Вернее, это я здесь. Пью… Тьфу ты, документы собираю.

А они внизу. Продукты ищут. И воду.

…Ага, нашли.

Немного.

На пару месяцев хватит. А то и дольше, если экономить.

А все хренова мгла.

Нет бы склады с оружием отрезать. Или с медикаментами. А еще лучше с инструкциями по выживанию. Нет, ей продукты подавай.

Ребятам вообще почти вплотную к ней пришлось подбираться, чтобы те ящики вытащить. Так что у нас теперь целая куча оружия, таблеток, и как бы нам это боком не вышло. Воды тоже вполне прилично удалось поднять.

Продержимся. Исчезнет же когда-нибудь эта чертовая стена.

Ах да. Коридор, ведущий от моей лаборатории в подземелья, мы перекрыли. Каменщики из нас так себе, но уж лучше что-то, чем ничего.

Непонятное там что-то в подземелье творится…

Проходы новые появились. А света в них нет. Кольца металлические для факелов на стенах имеются, а самих факелов нет. И вообще, что за прошлый век? Где хотя бы одна приличная лампочка? И сами стены ничем не обработаны – голый, кое-как обтесанный камень. Потолки низкие, будто и не для людей сделанные. И рельсы тоже странные – темные, не блестят совсем, и колея узкая. Кому ж такие поезда нужны? В такой вагон разве что по одному влезать, и то потом развернуться не сможешь.

Короче, замуровали мы проход от греха подальше. Рыжий предлагал и лифт отключить. Но я не дал. Не хотелось ко всему прочему еще и лабораторию потерять.

Так что мы сигналки на запасной вход повесили, датчики движения по углам рассовали, на том и успокоились.

Запись в дневнике

Все было почти хорошо. Наладили систему охлаждения ректоров, нашли продукты и воду, даже свежее мясо раздобыли. На охоте в горах.

Что за горы? Вот и меня очень интересует этот вопрос. Откуда они взялись на месте пустыря, где детишки – вот тоже глупость, привозить детей на шагра-станцию – играли в свои дурацкие игры. Горы бы им тоже понравились.

А вот нам нет. Вернее, не сами горы – в них-то не было ничего необычного, а вот их появление пугало. Особенно с учетом того, что остальные три стороны до сих пор сжимали серое полукольцо вокруг нашей станции. Изредка серая мгла шла красивыми радужными волнами, но ничего не менялось. Абсолютно ничего. Целых пять дней.

А на пятый день пришли они. Маги.

Мы сначала даже не поняли, что серые стены исчезли. Да, землю в том момент слегка тряхнуло в последний раз, и все успокоилось. На время. А потом маги устроили нам наводнение.

Со стороны бывших жилых кварталов, где непонятно с чего теперь плескалось огромное озеро, хлынули потоки воды, сбивая все на своем пути. Четверо погибли, захлебнувшись или ухнув вместе с остатками воды в зияющую в земле трещину. Или в лесу сгинули, который вырос по ту сторону трещины. Я же успел взобраться на вершину ретрансляционной башни. И страшно вспомнить, чего мне это стоило. Вода рвала из моих рук ставшие вдруг скользкими ступени наружной лестницы, спасало только ограждение, о которое я периодически прикладывался спиной, ставшей вскоре одной сплошной раной. Там же, где ограждения не было, становилось совсем хреново. Подниматься на одних руках, когда тело расположено практически параллельно земле, причем, на высоте более чем тридцати метров. А вода все прибывает, принося с собой прихваченные по дороге предметы. Довольно тяжелые, надо признаться. И голове моей это на пользу не пошло.

Остановилась вода на тридцати шести метрах. Я же, не иначе от страха, взобрался на все пятьдесят. На широкую смотровую площадку, где и просидел часов пять, мокрый, испуганный и побитый, пока чертова вода не спала. Частично поглощенная бездонной трещиной, частично затопив лес и что там за ним дальше. С моей башни это видно не было.

Озеро. Далекий берег за ним. Высоченные горы.

И лес. Чужой. Не наш. Густой, дремучий, как в сказках.

Скорее, как в кошмарах.

Толстенные стволы, поваленные и поломанные словно спички. Вода во всех больших и малых углублениях. Покореженные здания. Выбитые стекла (те, которые устояли во время землетрясения). Разнесенный повсюду мусор. Подштанники рыжего на верхушке березы.

И уцелевшая часть жилого сектора. Ну как уцелевшего… Полностью разрушенного, если быть точным.

Короче, полный кошмар.

Одно хорошо, реакторы выстояли. И охладились на славу.

И консервы всего лишь в соседнюю комнату смыло. И большая часть группы успела спрятаться в командном центре, герметично-запираемом, с автономной системой вентиляции. Кто-то, как я, закрепился на высотных зданиях. А техник Эйфер вообще на верхушке реактора оказался. Еле его потом сняли. Меня, впрочем, тоже. Сил на спуск просто не было.

Хуже было другое. Вода хлынула и в подземелье. И хотя основной водный удар был направлен на центральную часть станции, находящийся на небольшой возвышенности вход в шахту тоже получил свою долю, оказавшись полностью затопленным. Нам оставалось только надеяться, что автоматика успела захлопнуть гермодверь и подземелья не пострадали. Впрочем, шахта – не единственный путь для воды. Так что, скорее всего, уцелело только само убежище.

Если вода начнет размывать основание станции… страшно даже подумать, что будет.

Пришлось задействовать насосы. И благодарить паранойю строителей и проектировщиков станции, предусмотревших такое, совершенно не свойственное этой местности, стихийное бедствие.

Моя лаборатория тоже уцелела. А я даже не знал о столь мощной изоляции и лифтовой шахты, и кладовки, в которой она расположена. Об автономной вентиляции и системе жизнеобеспечения, впрочем, знал. И перетащил сюда, на всякий случай, часть продуктов.

Не знал, что понадобится так быстро…

На этот раз негативные последствия мы устранили всего за два дня. Похоже, опыт, сказывается. Не все, конечно, но жить и ждать помощи можно.

Дождались на свою голову.

Первым их заметил Эйфер, собравший из хлама неплохую систему видеонаблюдения. Первым и погиб, получив стрелу в глаз. Неизвестные лучники сняли еще шестерых, пока охрана сумела сориентироваться и дать нужный отпор. К сожалению, наших солдат, коих после землетрясения выжило всего восемнадцать, не учили воевать в лесах. В чужих лесах, в которых, казалось, каждый куст помогает врагу. Но наши снайперы и автоматчики ценой своих жизней отогнали врага. И наша группа уменьшилась еще на четыре человека. Еще двое были тяжело ранены, и без спецоборудования, которого у нас не было, выжить не могли. Опытных хирургов, впрочем, тоже не было.

Силами двадцати человек, из которых почти половина мирные ученые, патрулировать всю границу не получилось бы. Так что весь периметр мы заминировали, почти полностью истратив запас мин и колючей проволоки.

И все-таки жаль, что у нас не военная база.

Целые сутки ничего не происходило.

А потом начали рваться мины. Атака врага захлебнулась в самом начале. Но ликовали мы недолго. Мины продолжали рваться, но никого рядом не было. А затем в нас полетели… гранаты, наверное. Наши вояки не смогли опознать этот вид оружия. Огромные огненные шары, уничтожающие все на своем пути. И скачущие от дома к дому электрические разряды. А самое странное, что все они давно и полностью обесточены. Ветви деревьев и корни хлестали и душили всех, кому не повезло оказаться поблизости. Иногда люди падали и просто гнили заживо, или рассыпались прахом.

Маги…

Так их назвали те, кто пришел с ними. Солдаты в странной форме под странными знаменами, вооруженные луками и мечами. Огнестрельное оружие было им в новинку. Но разбираться с ним они не стали – свалили в кучу, а маги своими гранатами все уничтожили.

Наших охранников, выживших бою, и всех, кто взял в руки оружие, убили на месте. Пятерых уцелевших заперли. А вскоре сожгли на костре, объявив виновниками произошедшей катастрофы.

Каким образом инженеры, повар, уборщик и фельдшер могли уничтожить целый мир – вернее, несколько миров, так как пришельцы были с Мэйдеса, одного из миров нашей звездной системы – я понять не мог. Но их сожгли. Не дав даже объясниться.

Мы взорвали миры? Но взрыва не было. Реакторы мы спасли.

А если не мы… Ди-Шалд? Другие?..

Нет, не может быть. Даже если бы взлетели на воздух все сорок семь шагра-станций одновременно, Сантеро не был бы уничтожен. Страны – да, народы – да, а вот сам мир – нет. И через время смог бы восстановиться. Шагран-излучение опасно, но не долговечно.

Нет, это не мы. Не мы погубили миры.

Мы не убиваем всех просто потому, что они на нас не похожи.

Маги. Это они виноваты.

Это у их в руках огромная сила. Наверняка не смогли ее удержать.

Маги и их прихвостни захватили всю станцию. Чтобы спастись, мне пришлось укрыться под землей, в своей лаборатории. Эйфер еще при первом спуске подключил мой компьютер к общей системе видеонаблюдения и связи, чтобы я мог явиться по первому зову рыжего. И сейчас я был в курсе всего происходящего.

Как я выжил? Мальчишка спас. Рыжий и голубоглазый, как Иванна. Чужак. Разведчик. Он меня отпустил.

Почему? Из благодарности, наверное… Я тоже его спас.

Зачем? Не знаю. Может, потому что Иванну напомнил. Если бы она меня не бросила, наш сын мог быть таким же.

Тогда я еще не представлял, на что способны эти люди. Надеялся, что отступят. Зря надеялся.

Мальчишка запутался в колючей проволоке, рванулся, разодрав руку до крови, и шлепнулся прямо на мину. Хотел вскочить, но я не позволил. А парень, к моему удивлению, послушался.

Дурак благородный… Нашли кого в патрулирование ставить.

Мой напарник из охраны еще не подошел. И я успел объяснить мальчишке, что будет, если он сдвинется с места. В минах я разбирался плохо, а вот в электромагнитных импульсах получше. Отключить ее удалось всего за десять минут. Рыжик подозрительно на меня зыркнул и скрылся в лесу. А меньше чем через два дня, прочесывая станцию, заметил меня, затаившегося среди развалин, и не выдал.

Пробраться к моей бесценной кладовке удалось просто чудом – везде сновали чужаки и проклятые маги. Спустившись, заблокировал лифт, чтобы никто не смог за мной последовать. Наши все мертвы, а этим нечего делать в моей лаборатории.

Я понимал, что отсиживаться здесь вечно, не выйдет. Тем более что маги принялись рушить оставшиеся здания. Так недалеко и до отключения энергии. И до взрыва реактора.

В последней отчаянной попытке запустил поиск, который на этот раз дал результаты – связь работала. Плохо, с перебоями, только в одну сторону, но работала. Кто-то из наших выжил. В коротких передачах говорилось о катастрофе, нападениях магов. О всеобщей мобилизации. О создании защитных антимагических систем. Севария готовилась к войне.

Вернее, уже ее вела.

Узнать про Ди-Шалд не удалось, как и сообщить о себе – обратную связь наладить никак не получалось. Эйфер бы смог, но не я. Зато выяснилось, что Ланкай – ближайший к базе город – жив и сопротивляется. Если удастся до него добраться…

Дышать стало тяжело. Маги уничтожили почти все внешнее энергоснабжение. А мой личный генератор был слаб, и все что он вырабатывал, тратилось на связь и систему видеонаблюдения. Еще день или два… Силы уходят, как и вода. Продуктов тоже немного осталось. Если уходить, то сейчас. Пока эти идиоты не взорвали реактор.

Не знаю почему, но знак шагран-опасности пугал и чужаков. Вряд ли они понимали его значение, но подходить близко к зданиям, где он стоял, боялись. Даже маги.

А вот система охлаждения начала сбоить и требовала срочной наладки.

Если бы дело было только во мне и магах, я бы не стал даже переживать. Разве что рыжика жалко. Но его никто не звал сюда. Они сами на нас напали…

А вот Ланкай слишком близко. Сам взрыв их не заденет. А вот зараженный воздух или вода…

Во время войны ликвидировать последствия такого взрыва вряд ли смогут. А маги, поди, и не сумеют.

Запись в дневнике

Сегодня я поднимусь на поверхность. Показания стабильности реактора на грани.

Не знаю, удастся ли незамеченным пробраться в командный пункт. Там есть резервная система управления станцией. Он должен был уцелеть. Его стены, как и стены моей лаборатории и убежища, должны выдержать не один взрыв, что уж говорить, про магов и их гранаты.

Короче, налаживаю систему и ухожу в Ланкай. Надеюсь, наши войска сумеют захватить БиКор до того, как она снова слетит. Или пока чертовы маги что-нибудь еще не порушат, жизненно-важное.

Если схватят… Не хочу об этом думать. Может, я сумею их убедить, что без меня реактор взорвется.

Нет. Не схватят. Должно же мне, в конце концов, хоть раз повезти. И Иванну нужно найти.

Документацию я спрячу, лифт заблокирую, активирую аварийную защитную систему. Теперь даже мне не спуститься в лабораторию без специальных средств и допусков.

Если я вообще сюда вернусь.

Ну, с богом.

Пожелайте мне удачи.

Барбариска

Тиары уверенно расправили крылья, готовясь к взлету. И, что меня изумило, не особо оглядываясь по сторонам.

– Мы что, так просто полетим? – спросила я, отклоняя потянутую мне руку Лирэя. – А ловушки?

– Какие ловушки? – беспечно отмахнулся Вест, выбирая в наездники Ильсана. – Дальше должно быть чисто. К чему дополнительные ловушки, если магия заблокирована?

– Вот именно что должно, – возмутилась я. – А как же прогрессирующая паранойя аркатов? Неужели ничего не придумали? И даже сигнализацию не поставили?

– Сигнализацию? – нахмурился Алоэй, машинально поглаживая ленту.

– Мы их антимагический узор разрушили, и никто этого не заметил?

– А ты видишь здесь аркатов? – насмешливо фыркнул Вестэй.

– Не вижу, – согласилась я, – и это странно.

– Вовсе нет, – покачал головой Лирэй. – Паранойя паранойей, но ты не учитываешь еще один фактор. Самомнение. Это уже тридцать четвертое поколение аркатов. И если их предков можно назвать хитрыми и острожными, то современных…

– Тупыми и наглыми, – закончил за него Вест.

– Можно и так сказать, – улыбнулся старший тиар. – Тупыми, правда, они не так давно стали. И не все. А вот наглость и самоуверенность только прогрессируют. Потому никто сюда и не явился.

– Мы выбрали очень удачный момент для нашей операции, – поддержал его Алоэй. – Охота. За водопадом, естественно, следят. И если честно, я только сейчас понял, для чего. И не уверен, что аркаты это знают. По крайней мере, большинство. Этот пост уже давно стал чем-то вроде почетной, но не особо нужной обязанности. Мой хозяин, к примеру, частенько отправлял на дежурство меня. И другие аркаты, насколько я знаю, также поступают. Ну кому хочется сидеть в душном зале, когда можно неплохо отдохнуть и повеселиться?

– Ну здорово, – опешила я. – То есть вы все знали, и даже не сказали, что за нами следят?

– В том то и дело, что не следят, – хмыкнул тиар. – Сейчас не следят. Все на Охоте. Кто участвует, кто смотрит. А не сказал, чтобы вас не пугать. Иногда неведение только на пользу. Думаешь, было бы лучше, если бы вы вздрагивали и оглядывались на каждый шорох?

– Может быть… – протянула я. – Но любые недоговорки рушат дружеские отношения. И много у вас еще тайн?

– Предостаточно, – рассмеялся Алоэй. – Вот доживешь до сорока девяти, и сама тайнами обрастешь.

– Сорока девяти лет?

– Тысяч, – одними глазами улыбнулся он.

– Ого, – только и выдавила я, сгорая от стыда за свое поведение.

Это ж надо так раскомандоваться… Дура малолетняя.

– Ну я же сказал, что и неведение иногда полезно, – мужчина по-отечески положил руку мне на плечо. – Не переживай. Всю нужную информацию вы получили. А что касается нашей истории… Похоже, мы и сами ее не знаем. За этим мы сюда и явились.

– У нас еще будет время это обсудить, – перебил нас Лирэй. – Ты нам лучше скажи, откуда ты про этот узор узнала?

– Его Катей рисовал, когда в деревне шаффтов от Числительных прятался.

– Ух ты, – восхитился Половиныш. – Он такой же большой круг нарисовал?

– Нет, – растерянно пробормотала я, – маленький, на стене ямы, где его держали. Странно, узор одинаковый, а там на всю деревню работало.

– Думаю, там был другой узор. Отличия у них незначительные, а действие немного иное, вернее, иная направленность заклинания – не внутрь, а вовне по определенному радиусу. Согласись, что та деревня куда меньше нашего водопада.

– Ну, еще бы, – фыркнула я.

– Мы дело будем делать, – возмутился Вест, – или теорию магии изучать?

– Вам бы с Катеем не помешало, – язвительно ответил старший тиар, – знали бы, что внешний узор недолговечен. Еще и фонит порядком. Не удивительно, что его нашли.

– Да и прятаться у шаффтов, предел глупости, – добил парня Алоэй.

Огрызаться Вест не посмел, лишь спросил, склонив голову:

– Так что, взлетаем?

– Взлетаем, – кивнул Лирэй.

На этот раз его руку я послушно приняла, на всякий случай зажмурившись. Высота нас ждала приличная. Земля плавно ушла из-под ног, а ветер донес звонкий голос Ильсана:

– Эй, Вест, а тебе сколько?

– Двадцать семь.

– Тысяч?

– Лет.

Вопреки опасениям полет прошел нормально. Я бы даже сказала, шикарно, подарив незабываемые ощущения. Как при затяжном прыжке с парашютом. Нет, руки Лирэя были вполне надежны, куда надежней купола, но червячок сомнений все же грыз. Не сильно, но чувствительно. С драгоценным было бы спокойнее, только летать он не умеет. И такие виражи делать.

Чудеса высшего пилотажа начались с Веста, решившего попугать Ильсана. В итоге не только не напугал, но и Половиныша впечатлил, а его нытье Алоэя. Лирэй, посмотрев на собратьев, вздохнул и присоединился к веселью. Эх, все-таки жаль, что Ксан меня огненной магией уколол, нет бы какой-нибудь полетной.

Так что не без приключений, но долетели. Еще несколько минут потратили на полировку камня и деликатное разглядывание кустов, пока Грай с Маэйей не соизволили нас позвать. И вот мы все столпились у камня, не зная, что делать. Использование магии мы на всякий случай решили ограничить, что очень расстроило Половиныша, желавшего лететь самостоятельно. И способного вытворить бог знает что еще.

Спецназ аркатов так и не появился, но это не означало, что они не почуют, стоит нам применить что-либо сильное. А как его не применять? Ломиком, что ли, этот камень сковыривать? Или лучше двумя, как сказал бы драгоценный.

Да и двумя дюжинами вряд ли выйдет. Камень, вернее, его вершина, на которой даже трава не росла, не говоря уже о вездесущем мхе, представляла собой относительно плоскую площадку радиусом метров в шесть или семь. Основная же часть огромным треугольником уходила в гору, а угловатый валун в центре, заглаженный до зеркального блеска, был похож на ручку гигантской крышки, закупорившей второй водопад.