Текст книги "Своя Игра (СИ)"

Автор книги: Наталья Пешкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 29 страниц)

– А тебя жалко, что ли? – спросил Ша-Оран, вслед за Лиссом явившийся на балкон. – Показал бы. Видишь же, человек страдает.

– Он не человек, – возмущенно взвился Президент. – Он – извращенец. Видано ли дело, к мужику приставать.

– А ты чего это, если мужик, – поддел его Умник, – в баб превращаешься?

– Так это для конспирации. И за ради общего дела.

– Погоди, – прервал его Двести Восемьдесят седьмой. – Это что, значит, и бабы такие же есть, – он показал на своей фигуре нечто большое и волнистое. – Темпераментные, я хотел сказать.

– Ну есть где-то бабы, – лениво махнул хвостом Бумер. – Сестрица вот моя, к примеру.

– Сестрица? – обрадовался аркат, пока еще аркат. – А где она?

– Да араж ее знает. Мы ж лингрэ уединение любим, покой. Не размножаемся бесконтрольно, как некоторые. Конспирацию блюдем. Потому и найти нас труднее.

– Конспирацию… – мечтательно протянул несчастный влюбленный.

– Ага, мы лингрэ – существа такие, независимые.

– Ага, – поддакнул Император, – независимые, потому как ничего от вас не зависит.

– Точно, – в кои-то веки поддержала его Оппозиция.

– Да я вас… – начал Бумер, но я поспешила прервать разгорающуюся прямо на наших глазах политическую борьбу.

– Пол… ой, Ша-Оран, а они что, уже закончили?

– Нет. Сейчас мой ход. Нам с Лиссом надо собрать все части и построить города.

Все тут же обернулись к мальчишке-артефакту, который почему-то хмурился и время от времени потирал затылок.

– Мешает что-то, – наконец протянул он, тяжко вздохнул. – И на голову будто камни сыплются. Больно.

Юный аркат подошел поближе, положил руки на плечи Лиссу и закрыл глаза.

– Хм, а ведь и вправду кто-то силу твою тырит.

– А все твое воспитание, – драгоценный ткнул меня локтем в бок и прошептал на ухо. – Научила ребенка словам нехорошим.

"Ребенок" на это только фыркнул возмущенно и продолжил вглядываться в предполагаемых воров.

– Трое. Люди. Маги. Хм, интересно, и зачем это им столько камней. Целая тачка.

– Они что, – возмутился Лисс, – собираются на меня всю эту тачку высыпать?

– Похоже на то, – ответил Пол. – Ой, а этого парня я знаю. Мне его Неор показывала. Сэм, кажется.

– Сэм, – воскликнули мы с Лиссом хором. – Что он там делает? Это он велел им камнями в меня кидаться?

– Неа, не он. Сэм там вроде бумажки какие-то собирает, чтобы их в урну кинуть.

– Что это еще за бумажки? – тут же заинтересовались Президент и Оппозиция.

– Обычные бумажки, – замел хвостом Император, – Сэм просто хороший мальчик. Решил немного прибраться.

Политические оппоненты ему не особо поверили, но все же включились в обсуждение более насущной проблемы – что делать с наглыми ворами, которые в нашего Лисса камнями кидаются.

– Да фигвам им покажи, – уверенно предложил Бумер. – Индейское жилище. Сэм сразу поймет, я ему такое уже не раз показывал.

В воздухе возник и засверкал разными красками вигвам.

– А для надежности, – вмешался Император, – еще и расшифруй. Фиг вам.

Из призрачного вигвама медленно выползла огромная мощная фига, сложенная из пяти когтистых пальцев.

– А для солидности, – поддакнула Оппозиция, – ты эту фигу из их камней и сложи.

Никогда еще наши политики не действовали столь дружно и слаженно. Процесс вытягивания магии из второй части Лисса прошел успешно, оставалось только найти последнюю третью часть. Этим Ша-Оран и занялся под внимательными взглядами собравшихся.

Отсутствия Двести восемьдесят седьмого на тот момент никто даже не заметил. Похоже, не судьба ему была потерять память. Может, напротив, он должен был что-то или кого-то найти?..

Гюнтер Алрайт

За Аккарией водился такой грешок – насочиняв что-то, он напрочь забывал все, что выдумал ранее, и повторный рассказ существенно отличался от первого. Зная за собой такую особенность, он либо учил свои (или чужие) басни наизусть, коли была такая необходимость, либо отказывался повторять (что было куда чаще). Но сегодня он только вдохновенно сверкнул глазами, прокашлялся, прочищая горло и вновь приступил к рассказу.

Неужто правда?

– Прихожу я, значит, в Аражев предел.

– Зачем?

Наводящие или каверзные вопросы могли запросто сбить выдумщика с толку. Но сейчас почему-то не сбили.

– С девушкой. Там у меня местечко одно есть. В кустах, – Аккария самодовольно усмехнулся.

Выходит, местечко в кустах и правда есть.

– Ты что, туда после Тэминой стряпни бегаешь? – хохотнул Шин.

– Ага, – съязвил Бейз, – с девушками.

– Чтоб вместе веселей срать было? – не сдержался несносный братец Гюнтера.

– Это скорее твоя привычка, – огрызнулся Аккария. – У меня с девушками иные отношения. И вообще, не хотите слушать, не надо. Я еще и половины этажа не прошел.

Половина этажа? Это круто. Обычно вранье на такую аудиторию Бейз не разносит. Выходит, и впрямь правда.

– Он уже молчит, – заявил Гюнтер, показав Шину кулак.

– Короче, отправились мы с Лиззи на башню взглянуть. В темноте-то самое то. Девицу по башне выгуляешь, пуганешь пару раз исподтишка, а потом она вся твоя – утешай, не хочу. И только мы на разрушенный мост над оврагом вышли, как внизу что-то зашумело-зашуршало. И камни сами собой вверх прыгнули и шалашом сложились. Ну как те, что мы на занятиях по выживанию из еловых веток строили. И надпись теми же камушками, только светящимися. "Наглые воры" Не, думаю, то точно не нам. Мы ж ничего и брать-то там не собирались. Отдавать только. Вернее, отдаваться. Лиззи – мне, я – страсти.

– Слышь, извращенец, – вспылил Шин, тоже положивший глаз на эту Лизку, – кончай про свои похождения. Про овраг давай.

– Короче. Надпись: "Наглые воры. Фиг вам, а не магия" Надпись посверкала-посверкала, а потом каменный шалаш как задрожит и в огромную фигу превратится. А она как на нас понесется. Лизка-то сразу в обморок. А мне ж не по чину. Стою, смотрю. Думаю. Это ж ежели таким кулаком меня шандарахнет, то как же я потом Лизку в кусты поведу. Опозорюсь ведь.

– Рррррррр, – злобно отозвался Шин, и Аккария поспешил сменить тему.

– Вот. Стою, думаю. А потом как закричу от страха… от возмущения. "Да пошли вы. Я вообще не маг" А кулак-то вдруг как остановится. Прям у моего носа. И голос из оврага: "Ну ты Пол и придурок" "Не Пол, а Шаоран" – возмутился другой голос, чем-то на Шина похожий, такой же наглы… звонкий я хотел сказать. И нечего тут кулаками махаться. Не боишься, что до сортира добежать не успеешь?

– Гюнтер, можно я его прибью.

– Можно, – кивнул Алрайт старший, – только пусть сначала рассказ закончит.

– Уже и пошутить нельзя, – фыркнул Аккария, усаживаясь поудобнее. – Короче. Только второй голос замолчал, как тут же первый вернулся. "Это да, шаоранить ты здорово научился. Мама. Пусти хвост. Я Барбариске пожалуюсь"

– Откуда у оврага хвост? – опешил Шин, а Гюнтер только-только начал понимать, что к чему. По крайней мере, последняя фраза много чего объясняла.

Неужто Швяшной и до Аражева предела добрался? И зачем, спрашивается? Там же подписи не у кого собирать.

– А я знаю? – пожал плечами Бейз.

Ого, откуда он про Швяшного знает? Вернее, не знает. Но раз вопросу не удивился, значит, знает?

Твою колбу. Это ж он Шину отвечает. Про хвост.

– Короче. Второй голос вроде как испугался. Ибо первый заявил: "Вот, сразу бы так. Ты б, Ша-Оранчик, подумал, прежде чем чего-то сделать" А второй тут же возмутился: " Так ты ж, Президент, сам про этот фигвам рассказывал. И картинку показывал. Я все точно сделал"

Аккария поперхнулся и потянулся к стакану с водой. Шин же мстительно промолчал. Гюнтер тоже, за компанию, втайне надеясь, что растворенное там лекарство ему не сильно повредит. Наоборот, закрепит знатно, при Тэминой готовке самое оно.

– Короче, – продолжил Бейз, облизав губы (видать по душе лекарство-то пришлось), – первый голос и говорит: " Фигвам точный. Место неточное. Ты чего это мои фигвамы кому ни попадя показываешь?" А тут Лизка глаза открыла, чтоб, значится, на фигвам полюбоваться. А то когда ж еще придется, ежели это такое редкое явление. А голоса-то не унимаются: "Что значит, не попадя? Сейчас попаду. Ты мне сам мешаешь" А второй в ответ: "Да ты сначала посмотри, в кого ты попадешь. Сам же говорил, что воров трое. И все парни. А здесь одна баба" Я даже возмутиться не успел, – вздохнул Аккария, – что значит, одна баба? А я?

– А ты что тоже баба? – насмешливо фыркнул Гюнтер.

– Похоже на то, – поддакнул Шин, – ноет точно, как баба.

– Не хотите слушать…

– Хотим, – дружно завопили парни, не дав ему даже закончить фразу.

Интересно, что же там дружки Швяшного затевают.

– "Как баба?" – удивился второй голос. – "Ой, и правда баба. То есть девушка. И нечего руки распускать. Это ты раньше папа был, а сейчас… Ой, мама. Ладно, папа-папа, доволен? Эй вы, – это голос уже нам заявил, – пояснил Бейз, – извините, ошибся немного. Но я не виноват, это все Президент. Вертится тут, и с пути меня сбивает" "Точно, – объявился вдруг третий голос. – Президенты они такие" "Ага, – проклюнулся четвертый голос. – Всех с пути сбивают. Поэтому голосуйте за Императора. Мряяуууу" Потом все на миг смолкло, а затем как зашумит пуще прежнего. И кулак из камешков вдруг исчез. И тишина.

– И все, что ли?

– Нет, не все. Я еще две фразы услышал.

– Какие?

– "Ша-Оран, придурок, раз с лисьей частью ошибся, так хоть магию оттудава забери" "Без блохастых Президентов разберемся" А потом дикий шум. И тишина.

Словно подтверждая его слова, шум раздался и в коридоре. Тишина правда не наступала. И Аккария ощутимо вздрогнул, на дверь покосившись.

– Давай колись, чего еще натворил? – подначил его Шин.

– Да это не я. Лизка, – вздохнул он. – Эта дура вообразила… Эй, парни, мы только меня не выдавайте. Я ж только вам правду. По секрету.

– Ага-ага, – серьезно кивнул Шин, – будем молчать, как пробирка после дезинфекции. Так чего там Лиззи учудила-то?

– Очнулась не вовремя, – еще тяжелее вздохнул Бейз. – Как раз, когда я завопил: "Хоть я и не маг, но вас на раз уделаю"

– Чего? – опешил Гюнтер. – В первоначальной версии вроде другая фраза была.

– Ага, – хихикнул Шин, – что-то типа "спасите, а то обделаюсь".

– Щас врежу, еще не так обделаешься, – обиделся этот болтун. – Сами бы такой фигвам увидели, я б на вас посмотрел.

Шин снисходительно хмыкнул, намекая, что уж он-то ни за что не обде…

– Ага, – торжествующе заявил Аккария, наблюдая с какой скоростью братец Гюнтера рванул в сортир. – Вот, Шину одного рассказа о фигваме хватило, а я воочию его видел.

– Это не фигвам, это Тэмия, – пояснил Шин, вернувшись к ним спустя положенное время, но Бейз ему не очень-то поверил.

– Так что там с этим фигвамом-то на самом деле? – поинтересовался Гюнтер, отвлекая Аккарию от ненужных мыслей.

– Ну так я и говорю. Лизка глаза-то поначалу не открыла, вот и вообразила, что я за нее с коварными магами воюю.

– А ты в штаны наложил, и потому с места сдвинуться не мог.

– Шин, помолчи, – велел Гюнтер, догадываясь, что иначе они до конца рассказа так и не доберутся.

– Так я ж правду… – начал его братец, но, заметив кулак, заткнулся.

– Так и я правду, – обиделся Бейз, – а вы ржете.

– Мы уже молчим, – с нажимом повторил Гюнтер.

– Короче. Глаза-то Лизка не сразу открыла, вот и решила, что я, ее спасая, с жуткими магами сцепился и прогнал их. Только голоса от них оставив. И фигвам, как символ нашей любви до конца жизни. И сейчас бегает по общежитию и всем рассказывает, какой я великий герой и как, благодаря фигваму, она нашла свое счастье.

Парень мученически возвел глаза к небу, то бишь, потолку, а Гюнтер с Шином сочувственно переглянулись. Зная Лизку, Гюнтер только порадовался, что идти в Аражев предел она решила с Аккарией. Выходит, Тэмия еще раз спасла его брату жизнь.

– А что там за шум в коридоре? – спросил Гюнтер.

– И не спрашивай, – скривился страдалец. – Девицы буянят, парней ловят, чтобы в Аражев предел идти, фигвам искать.

– А как же, – поддел его Шин, – любовь ведь как-никак. До конца жизни.

Но тот на подколку и внимания не обратил.

– Парни, вы как думаете, до конца жизни – это до понедельника? – с надеждой прошептал он. – Нет? Неужто до четверга?

Ильсан Авилэр

Вина Ильсану так и не налили, заявив, что два литра – это много, а вот три – это уже мало. Им и сами не хватает. Тем более что драгоценный пьет, как оголодавшая лошадь, да и упырь от него не отстает, так что бедной Барбарисочке приходится пить, как птичке. На что ей тут же резонно ответили, что птичка – это, видимо, страус.

Да уж, родственнички у него.

Хотя, чего уж скрывать, лично Ильсану они очень даже нравятся. Да и грех жаловаться – налить-то ему налили. Молока, как младенцу малолетнему. Еще и в лоб чмокнули. И араж его раздери, это было приятно. Ильсан, и когда реально младенцем был, такой заботы не видел. Поди, и молоко, поданное с любовью, вкуснее. Правда, проверить это ему не дали. Как оказалось, молоко Кссейне и Су очень даже по душе пришлось. У них-то в Крошариссе оно редкое лакомство. Коров-то мало, да и тех сожрать норовят.

Как бы то ни было, но Ильсану впервые нравилось ощущать себя ребенком. Ребенком, у которого есть любящие родственники. Несмотря на вернувшуюся память воспринимать Ильсана дядей племянничек упрямо отказывался, а жена его и вовсе младенцем обозвала. Мальчишка, впрочем, и не сопротивлялся, предпочитая считать себя полукровкой Ильсаном, а не натворившем дел греймом. Память, хоть и вернулась, но еще не устаканилась, как заявила та же Барбариска. Ильс не представлял, как память может устаканиться, но неразбериха в его голове царила еще та, и на поверхность… хм, стакана всплывали почем-то самые неприятные воспоминания.

Так что к аражу Ильсара ал'Руота. Может, когда-нибудь он и примет свою настоящую личность, но не сейчас. Пусть родственники и твердят, что Ильс не виноват в катастрофе, найти в памяти тому подтверждение не получается. Есть какое-то смутное видение, какая-то тень в Зале Жизни. Возможно, там и был кто-то еще, но Ильс к тому времени уже мало что понимал. Научный эксперимент с напитками разных миров практически свалил его с ног. И где, интересно, была в тот момент Барбариска с ее молоком?

– Голосуйте за Императора, – воспоминания разорвал истошный крик. – Мряяуууу.

Выбраться из прошлого и сообразить, что крики вполне себе реальные, получилось с трудом. Политический скандал только набирал силу. Но Ша-Оран уже научился ладить с нарханами и лингрэ. Вздернутые за хвост скандалисты на миг замолчали, а потом разразились гневным шипением. Но достать тиара не могли, наученный горьким опытом мальчишка стоял на безопасном расстоянии, удерживая нечисть магией. Успокоились они довольно быстро, пообещав Половинышу страшную месть. Ну и Ильсану "нечисть" припомнить.

Спешно закрыв мысли – самокопание никогда до добра не доводит – Ильсан присоединился к обсуждению места для строительства нового Города. Магию из всех трех частей благополучно вытянули, и можно было приступать сборке и активации артефакта. Маги уже заканчивали свою авантюру со сменой памяти, и Город был нужен как никогда. Надо же куда-то привязку с колец перекидывать. С местом определились быстро. Снежная пустыня по ту сторону гор. Ну, не в болота ж Лисса отправлять? А в выжженные земли Лисс почему-то возвращаться отказывался.

Магов в их распоряжении было немного. Практически все подпитывали силой меняющую Долину девятку. Оставались только Ша-Оран, Зар, Барбариска, вампиры и Ильсан. Вампиры отпадали – Лисс сказал, что его сила с их плохо синхронизируется. Ша-Оран должен был расчистить место в снегах. Ильсан еще не мог в полной мере использовать магию, Барбариску отклонили большинством голосов за одним воздержавшимся. Оставался Зар. Ах да, еще нечи… тьфу ты, великие политики. Их поначалу не хотели допускать к строительству, но сила никогда лишней не бывает. Тем более, когда нужно построить целый город всего за полчаса.

Араж. Уже за двадцать минут.

– Ой, мама, – воскликнул Лисс, увидев через восемнадцать минут результат.

– У тебя ж нет мамы, – беспечно взмахнул хвостом Бумер.

– И хорошо, что нет, – огрызнулся Город. – Ее бы инфаркт хватил, если бы она увидела, что вы тут понастроили. А все ты, – напустился он на Ша-Орана, – так быстрее, так быстрее.

– Ничего страшного, переделаем, – пожал плечами тиар.

– Когда? Что мы за две минуты сделать успеем?

Похоже, не стоило привлекать нечисть к строительству. Те районы, которые возводили Лисс и Зар были вполне приличны, природа, за которую отвечал Половиныш, тоже была на уровне. Особенно смотровая площадка в виде естественного выступа скалы, где они сейчас стояли. Уж лучше бы он ее не делал. Глядишь, жители Города не сразу бы поняли, что к чему. Ах да, как минимум половина из них умеет летать, и скрыть кособокое нечто, призванное играть роль домов, не выйдет. Как и кривые изломанные под немыслимыми углами улочки. А уж статуи Президенту, Оппозиции и Императору, возвышающиеся над всем этим великолепием, не заметит только слепой.

Н-да, такое за две минуты не исправишь.

– Отставить панику. Сейчас все решим, – Барбариска на миг задумалась, а потом не моргнув глазом заявила. – Объявим, что это новый авангардный метод строительства. И уникальный психологический метод релаксации. Исправь свой дом, узнай, что такое счастье.

– Выпрями улицу, и познай нирвану, – хихикнул ее муж. – Ша-Оран, давай бегом в зал, покуда девятка магичить не закончила. Пускай новую моду в заклинание добавят.

Барбариска

С вершины башни, выстроенной Лиссом для Диниры и названной «Сердце Города», ШаорЛисс смотрелся просто феерически. Особенно вечером. Солнце медленно опустилось за вершины гор, желая спрятаться в Долине и нырнуть в Зеркальное озеро, чтобы, укрывшись его водами, будто одеялом, уютно выспаться до самого утра. Оранжево-алые лучи-дорожки, бегущие по снежной равнине, окружающей Город, послушно взобрались по скалам вслед за своим господином, сбиваясь для него в пышную багровую подушку. Погрузившиеся во тьму снега спокойно засыпали под нежную песню ветра. Если им, конечно, это позволяли.

В непосредственной близости от ШаорЛисса – ШаоранЛисс не так хорошо звучит, ведь правда? – вовсю кипела жизнь. Пользуясь тем, что аркаты-тиары заняты, перекидывая привязки с рабских колец на Город, а Лисс и вовсе с ног сбился, пытаясь хоть что-то исправить, нарханы и примкнувший к ним лингрэ захватили близлежащие территории в свое полное владение. Стоит пересечь невидимую защитную стену, отделяющую утопающий в зелени ШаорЛисс от безбрежных сугробов и завывающего ветра, как попадаешь в еще один город, на этот раз снежный. Улочки и строения здесь были еще более кривыми и замысловатыми, а снежные бабы чертовски напоминали наших политиков. Каждый норовил построить их побольше и покрупнее, а чужие разломать, и потому площадь снежного города больше напоминала поле битвы.

Детям происходящее жутко нравилось, да и не только детям. Блин горелый. Да я и сама совсем недавно вернулась с защиты построенной Умником крепости. Наши противники оказались не только меткими, как Ильсан и девчонки, но и коварными, подкрадывающимися со спины, как Ксантай с братцем. Так что через полчаса такого боя я была мокрая с ног до головы, но сдаваться упрямо не желала. Но уйти все равно пришлось – Лисс попросил помочь в обустройстве башни для Динь – и драгоценный остался охранять нашу крепость в гордом одиночестве. Правда, не успели мы с Лиссом пересечь защитную стену, как Умник уже заключил военный союз с дядюшкой, и теперь они вчетвером теснили "кровавое войско нежити" за пределы освященной территории, прямо в объятия "породившей их тьмы".

С башней мы управились быстро – Динь должно понравиться. Особенно балкон, откуда, как я уже говорила, открывается просто феерический вид. Подсветка разительно преобразила несчастный город, превратив его в местный филиал ада – надеюсь, у Лисса дойдут руки поменять освещение до того, как жители проснутся и придут проверить свои новые дома.

Кстати, о жителях. Все наши маги уже с ног сбились, бегая по Долине, снимая кольца и ошейники и внося дополнения в уже готовое и активированное заклинание. Во время споров и перетягивания на себя одеяла, никто не подумал, что тиары, да и бывшие рабы, у кого не было столь роскошных домов, как у Лирэя, должны хотя бы в общих чертах помнить свой новый дом в новом же Городе. С названием города и его якобы периодическим перемещением из локации в локацию, а также модой на постоянною перестройку жилищ и улиц, Ша-Оран успел, их внесли отдельным штрихом к первому заклинанию. И сейчас маги занимались расселением, вот уж когда Юсвей смог оторваться – его бывший хозяин уж точно впечатлится, увидав свое единственное жилище. Прежний дом Юсвей забрал себе в качестве моральной компенсации.

В целом же все осталось по-прежнему. Если не считать самого глобального переворота. Было решено менять по минимуму, чтобы новая память не вызывала отторжений. И дома те же самые оставили (в большинстве случаев), и должности, где было можно, приставив к ним стоящих заместителей. Даже Партию Избранных не отменили и клички им оставили. Только род деятельности сменили – теперь партия занимается благотворительной помощью страждущим, налаживанием межрасовых связей и подготовкой к последующему выходу из изоляции. И ближайшее задание, возглавляемое Шестнадцатым, очистка деревни шаффтов (причем, в прямом смысле этого слова, а не от самих шаффтов) и обучение оных гигиене и правильному питанию.

И вовсе Половиныш незлопамятный, просто мстительный слегка и фантазия богатая.

У бывших аркатов, впрочем, фантазия не менее богатая. Терять лишние тысячелетия жизни, отказавшись от колец, они не желали, а потому придумали хитрый ход – аркаты, настоящие аркаты, и тиары помимо Долины по мере силы подпитывают Лисса, а тот распределяет ее между всеми жителями в равных долях, что позволит тиарам увеличить продолжительность жизни, а аркаты не почувствуют особых неудобств. К тому же сила, сконцентрированная в одном месте, имеет свойство возрастать. Да и Лисс не в обиде. А уж счастлив-то как – теперь-то про него точно никто не позабудет.

Ой, а самое смешное, что сказка про Звезду и Стражника, выдуманная Умником, с легкой руки Вестэя вошла в фольклор новой Долины. Не совсем официальный фольклор, конечно, но тоже неплохо.

Сэм Винфорд

Офис Агентства по специальным поручениям был уж очень специальным, если не сказать специфическим. Двухэтажное приземистое здание в глубине заросшего сорняками – ах, так это клумбы – двора. Высокий деревянный забор надежно скрывал и участок, и дом. И главное, все, что происходит за этими стенами. А в том, что там что-то происходит, сомневаться не приходилось. Маленькие зарешеченные окна у самой земли навевали весьма неприятные ассоциации.

Знал бы отец, что его безропотный и послушный сын свяжется с такой компанией и большую часть своего времени будет проводить по разным тюрьмам да камерам.

Хотя папуля и сам с ними познакомится в ближайшее время.

Не сказать, что Сэм так уж рад этому. Но, может, отец исправится и вернется обратно хорошим человеком… Разве не для этого и предназначены тюрьмы?

Ладно, хватит о тюрьмах. По крайней мере, эта не для них.

Любопытно, и кого это люди герцога выловили?

Ого, и пэр Лосэйм здесь. Герцог так заинтересован в этом деле, что даже собственного секретаря прислал?

Внутри здание еще больше напоминало отдел дознания, в который Сэма с товарищами столь любезно пригласила стража Замка-над-обрывом. Пустой коридор с выкрашенными темной краской дверями, одинаковые световые шары под потолком – мигающие и тусклые, единственное окно с чахлым растением на подоконнике и лестница вниз.

Кто бы сомневался, что им именно туда. Хорошо, что девушек дома оставили. Не стоит им такого видеть. Хотя Лерка и настаивала. Разобиделась даже. Но Сейфи был непреклонен. Похоже, ему не раз доводилось бывать в таких местах, при его-то профессии. Тут, поди, и пытками не брезгуют…

Заметивший взгляд Сэма Мейр, с усмешкой пожал плечами, пояснил, что у него-то офиса не было, и, как ни в чем не бывало, продолжил спуск.

Хм, офиса не было, а пытки?.. И как он вообще догадался, о чем Сэм думает? И правду ли они о нем знаем? Да и что можно узнать за десять-то дней.

"За двенадцать" – методично поправил восседающий на плече Винфорда Император.

"Двенадцатый только наступил", – мысленно фыркнул Сэм.

"Ну ладно, – не стал спросить нархан, – за одиннадцать дней, ночь и целое утро"

"Слышь, Император, – решил воспользоваться его способностями технарь, – а о чем сейчас этот агент по специальным поручениям думает?"

"Думает, – хихикнул Шррррр, – что у тебя, придурка, все на лице написано".

"Да сам ты придурок" – Сэм попытался сбросить цепляющуюся всеми когтями наглую тварь, но только царапин лишних заработал да нравоучительное заявление, что Императора никто с насиженного места… то есть, с намеченного курса не собьет. И пусть всякие там Оппозиции даже не пытаются.

"Так усыпил бы его, какие проблемы".

"Вот именно, что проблемы, – так тяжко вздохнул нархан, что захотелось его обнять и угостить чем-то вкусненьким. – Вкусненькое давай, – тут же среагировал котяра. – А обниматься вон… с Мейром иди. Я только с дамами обнимаюсь"

Обнимать и угощать резко расхотелось. Напротив, возникло желание разыскать Оппозицию и настучать, что нет над ним никакой Императорской власти.

"Может, и нет, – хмыкнул нархан. – А может, и есть. Я вот возьму и Святому на него нажалуюсь"

"И что он тебе сделает? Насколько я помню, Ирррра вовсе не Айверин разбудил".

"Да мало ли кто его там будил. Заклятие-то изначально одно было. Коровейна поганого. Всех, сволочь такая, усыпил. Даже для Императора исключения не сделал. Хорошо, что Связной это заклятие порушил".

"Так что, – заинтересовался Сэм, – теперь все нарханы в мире проснуться могут?"

"Неа, уже не могут. Я Айверина заставил одно корректирующее заклинание произнести. Жаль, что поздно сообразил. Гадкая Оппозиция уже проснуться успела. Но я ему сразу сказал, кто в доме хозяин. Будет выеживаться, я уж нашепчу Айверину для него колыбельную"

"Думаешь, сработает?"

"Ха. Главное, что Ирррр думает"

Закончить столь занимательную беседу им не дали. Лестница и коридор нижнего этажа закончились, выведя группу к металлической двери с мощным запором и узеньким закрывающимся на щеколду окошечком. А еще через две двери виднелся еще один пролет лестницы, уводящий в густую темноту.

И вот кто-то еще будет говорить Сэму, что здесь пытки не практикуются?

И Мейр, гад, зубки скалит и ухмыляется.

И ничего Сэм не боится. Просто не любит. Темноту, в смысле. Не Мейра. Его, впрочем, тоже не особо…

Стражники с ужасным скрипом, отвлекающим от грустных мыслей, отодвинули засов и распахнули темную проржавленную дверь. Из темной коморки пахнуло гнилым промозглым воздухом и отборной площадной бранью.

– Пэр Ченти, – обратился секретарь герцога к Джинхору, – мы пригласили вас сюда, потому что данная особа утверждает, что она ваша родственница.

– Арлисия? – барон радостно рванул вперед и застыл прямо на пороге. – Матушка?

– Значит, вы подтверждаете, что сия особа – баронесса Ченти? – приподняв бровь, уточнил высокий хмурый мужчина с колючими черными глазами.

Эти агенты все сплошь такие – мрачные и жуткие. Не хотелось бы Сэму сюда по иному поводу попадать.

Отвечать Джинхор не спешил, не в силах отвести взгляд от сидящей на жесткой лавке женщины. Через его плечо Сэму было видно далеко не все, немного поработав плечами, мальчику удалось расширить угол обзора. Камера была не столь ужасна, как ему представлялось изначально. Какой-никакой опыт у парня имелся, и Сэм в полной мере оценил такие элементы уюта, как одеяло и подушка (практически идеально чистые) на кровати; крышка, закрывающая дыру в полу, играющую роль местной канализации; оплывшие свечи в жестяных банках на столе и в изголовье лавки-кровати; деревянный стул с частично разломанной спинкой. Даже полудохлый цветок на узком подоконнике под самым потолком.

Да и узница не выглядела жутким чучелом, которые обычно в таких подземельях водятся. Хорошо уложенные волосы (пусть и слегка растрепавшиеся), красивое платье, сейчас изрядно измятое, почти целые чулки. А в дополнение к этому брезгливо поджатые губы и гневно-возмущенный взгляд.

– Да как вы посмели? Меня? В эту камеру? – привычно возмутилась она, прихлопнув сложенным веером что-то, ползущее по одеялу.

– Предпочитаете другую камеру? – привычно огрызнулся агент. – Могу предложить апартаменты-люкс этажом ниже.

– Наглец, – дама плюнула в его сторону и, вскочив на ноги, сделала несколько шагов навстречу сыну. – Джинхор. Прикажи этим мужланам немедленно меня отпустить.

– Так вы подтверждаете, что сия особа – баронесса Ченти? – повторил свой вопрос агент.

Пэр Ченти пробурчал себе под нос что-то глубоко нецензурное (наверняка, усвоенное в банде Джура) и отрицательно мотнул головой:

– Нет, не подтверждаю. Добровольно покинув моего отца, она оставила бумагу о разводе и сбежала в Белую зону.

– Сынок? – всплеснула руками узница. – Да как ты можешь? Когда я столько сил и ласки в тебя вложила?

– О да, – усмехнулся Джинхор, демонстративно поклонившись матушке, – до сих пор помню мокрое полотенце на своей спине и нежные пожелания перед сном. Как ты там говорила? Когда же ты сдохнешь, грязный ублюдок?

– Уже сдох, согласно показаниям этой дамы, – ответил ему агент.

– Не понял, – недоуменно тряхнул головой живой мертвец.

– Что ж, – протянул агент, выталкивая всех в коридор, – думаю, аудиенция закончена.

Узница рванулась к выходу, но агент оказался быстрее, захлопнув перед ее носом дверь. Но Сэм успел заметить нечто странное. Женщина, до того казавшаяся красавицей и почти ровесницей собственного сына, вдруг резко постарела: обросла морщинами и будто бы усохла, а яркие зеленые глаза помутнели, наполнившись яростью и злобой.

Хм, оказывается, у Сэма не такая уж плохая семейка. Его отец хотя бы грязным ублюдком не называл. Подзатыльники, правда, отвешивал время от времени. Ну так он отец. А тут мать. И такое…

Стоп. А мать ли? Вроде бы старый барон рассказывал, что во второй раз женился и…

Так это же мать Каракатицы. А Джинхору мачеха. Тогда все сходится.

– Подождите, – пэр Ченти положил руку на плечо шагавшего впереди агента. – Объясните, что все это значит? Как я могу быть мертв?

– Ну, это и я могу объяснить, – усмехнулся Тир. – Сия вдовица уже несколько дней вокруг нашего герцога вьется. Рассказывает, какой нежной матерью она может стать для Юнсоля. Как скучает по собственным деткам, которых сгубила страшная лихоманка. Тогда в их замок иноземные купцы приехали. Вот они-то и привезли заразу. Сама баронесса в те дни как раз в монастырь отлучалась, за деток помолиться. А как вернулась, пролила по родным горькие слезы да снова в монастырь подалась. А потом вылезла из этого монастыря на нашу голову, пиявка богобоязненная, да к герцогу присосалась.