Текст книги "Своя Игра (СИ)"

Автор книги: Наталья Пешкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 29 страниц)

Айверин, обменявшись с коллегами тайными знаками, минут десять о чем-то спорил с ними в сторонке. В конце концов, девчонка, явно главная, кивнула, и троица бесшумно растворилась в темноте.

– Ну? – потребовала объяснений Кэри.

– Все отлично, – азартно потер руки Айверин. – Ребята подготовят все нужное. Под утро рванем.

– Что рванем? – спросила Лера.

– Куда? – уточнил более опытный Мейр.

– Разговоры потом, – отмахнулся Шей'тар. – Быстро. Грузимся. Выезжаем на дорогу. Будим герцога. И как благородные люди едем в город.

Въехали. Как благородные. Стража кланяется, припозднившиеся горожане приветственно улыбаются, торговцы призывно руками машут. Можно даже на миг подумать, что это перед ними спешно распахиваются резные двери лучшей гостиницы, что это к ним подобострастно подскакивает ее хозяин, торопливо застегивающий блестящие пуговицы клетчатой жилетки и поправляющий белоснежный платочек в кармашке. Что это им предоставляют самые шикарные комнаты и накрывают несмотря на глухую ночь отличный ужин.

Хотя ладно, про комнаты и ужин – действительно им. Сэм никогда таких роскошных номеров не видел. Две комнаты, отдельная ванная и туалет. Нежно-зеленые обои гостиной, изумрудная зелень штор, черный бархат мягкой мебели. Даже камин имелся. В спальне огромная двуспальная кровать с горой подушек. Зеркало во всю стену. Окна, выходящие в сад. Бррр, а не номер. Еще и спать придется втроем с Аем и Сейфи. Причем, на диване. Кровать в первый же миг была оккупирована не желающим делиться Императором. Винфорд очень надеялся, что девчонки смогли договориться полюбовно. Лучших номеров оказалось всего три (а ни на что попроще герцог не соглашался), вот и пришлось делиться.

Шей'тар удрал сразу после ужина, а Сэм и Сейфи завалились спать. Мальчишка, как и положено, на диване, а Мейр выбрал себе кровать, взял нархана за шкирку, примерившись к окну, но почему-то передумал и шмякнул кота на соседнюю подушку.

Ну и как вы думаете, дали им выспаться? Ага, не дали.

– Подъем, – рявкнул Хитрец, стряхивая технаря с дивана. – Если не поторопимся, спать в тюрьме придется.

– Что ты опять натворил? – возмущенно буркнул мальчишка, потирая отшибленную задницу.

– Я? – хмыкнул мошенник. – Кто-то уже забыл, что мы наврали герцогу?

– Мы наврали? Или ты?

– Или я, – пожал плечами Айверин. – Только положения дел это не меняет. Надо сваливать. И срочно.

– И как мы это сделаем? – проснувшийся одновременно с Сэмом Мейр был на удивление бодр и свеж. – Без специального удостоверения нас тут же схватят.

– Ха. А это ты видел? – Шей'тар выхватил из кармана веер бумажек и торжествующе помахал ими перед носом оборотня. – Камеди сказала, что съест собственную печень, если стража заметит подделку.

– Боюсь, – усмехнулся Мейр, – когда нас вздернут на ближайшем суку, сие известие нас мало обрадует.

– Не успеют. Камеди далеко не новичок в нашей профессии, мы вполне можем ей довериться. Хм… На какое-то время. Куда сложнее было уговорить ее потратить одну из нитей. Араж. Целый золотой ей отдал, – хитрец тяжко вздохнул. – Наверняка ведь обманула, стерва. Поди сама этим же телепортом собирались в столицу удрать.

– Ого, – восхитился Винфорд. – Самого Шей'тара обмануть. Это ж какой уровень мастерства нужно иметь?

– Ей просто повезло, – отмахнулся тот, задумчиво потирая переносицу.

Сэм подозревал, что и этот золотой, и все, что потрачено на удостоверения, девице еще припомнят. И счет выставят.

– И кто мы теперь такие? – усмехнулся Мейр. – Согласно удостоверения.

– Жители одного провинциального городка Белой зоны – малой родины их новой соседки Камеди и ее братцев. Едем в столицу по делам. Да, на, сам читай.

Оборотень быстро, но внимательно просмотрел карточки из плотной белой бумаги, порядком помятые и засаленные. У простых людей нет денег на магическую защиту от износа, а про ламинирование здесь и слыхом не слыхивали.

– О, – насмешливо протянул Сейфи, подмигнув Хитрецу, глянул следующее удостоверение, желтую бумагу подорожной, где значились цели их визита в столицу, и нахмурился. – Нет, как красавицу жену, так тебе, а как дебильного братца, которого следует показать специалистам, так мне?

– Братца? – удивилась показавшаяся в дверях Лерка.

– Дебильного? – сжал кулаки Сэм.

– Так, спокойно, – Айверин вскинул ладони в примирительно жесте. – Не дебильного, а больного.

– На всю голову, – фыркнул с кровати Император.

– Ну… – протянул мошенник. – Голова – это отличная отмазка. Фиг кто сможет доказать, что ты врешь, – он полюбовался на кулак и гневно поджатые губы Сэма. – Ну, хорошо, не хочешь голову, пусть будет сердце. Что касается брата, – повернулся он к Лере, – ну не могла же Камеди записать Сэма женой Мейра? Или могла? Я не очень хорошо знаю местные законы…

– Убью, – ласково пообещал технарь.

– Тьфу на тебя. Шуток не понимаешь. Короче, вы с Сейфи братья, Лера ваша сестра. Шррррр – ваш…

– Император, – перебил его нархан.

– Кот, – поправил его Хитрец, состроив самую серьезную физиономию. – Кот, которого измученные жители Нарди потребовали отвезти на кастрацию.

– Чего? – зашипел взбешенный нархан. – Императора кастрировать? Да это же покушение. Незаконное вмешательство в политику и попрание всех законов демократии.

– Ладно, – терпеливо вздохнул мошенник, – язык отрезать просили, чтоб не трепался, когда не следует. Понял? – не хуже кота прошипел Айверин.

Нархан фыркнул, и в качестве ответа принялся старательно вылизывать место под хвостом. Шей'тар намек понял и отстал.

– Жена, значит? – с многозначительной улыбочкой уточнила Кэрлин. – Свадебное путешествие? Разрази меня гром. И Динь – наша дочь?

– Твоя, – бесхитростно расширил синие глаза хитрец. – От первого брака. Ты ж у нас вдова, – он печально промокнул платочком абсолютно сухие глаза.

– Вдова, говоришь? – угрожающе оскалился оборотень. – Дочь?

– Ну откуда ж Камеди знать, что ты Кэрлин сына обещал. Хотя, если хочешь, в столице можем поменять удостоверение. Вон тебе Сэм. Чем не сын?

– Хватит, – пресекла споры пэри Хорн. – Сам же говоришь, что времени мало. Герцог вот-вот выяснит правду. Кстати, а где удостоверение для Юнсоля?

– А зачем? – почти искренне удивился Шей'тар. – Пускай с папой остается.

– Айверин.

– Да ничего ему герцог не сделает. Он человек благородный, с детьми не воюет. И привязался он к мальчишке. Глядишь, пристроит его куда. Парню достаточно сказать, что он и сам поверил в эту историю. А если Юнсоль поедет с нами, то это прямое признание его вины.

Хитрец окинул взглядом компанию и удовлетворенно хмыкнул.

– Готовы? Тогда за мной. Камеди долго ждать не будет. И без нас нить порвут.

– А что за нить? – спросила Лера, когда они бежали ночными улицами, старательно делая вид, что прогуливаются.

– Контрабанда местная. Не думаешь же ты, что малышка с братцами просто так покататься под нашей каретой решили? Заклинаниями они приторговывают.

Группа молча пересекла небольшую площадь с выключенным на ночь фонтаном, демонстративно, для стражи, присмотрелась к вывеске роскошного ресторана, уже работающего несмотря на ранний час (или еще работающего), и спешно двинулись дальше.

– Колдовать здесь запрещено, – продолжил Ай, когда они вышли к парку, обнесенному невысокой деревянной оградой. – Вернее, разрешено, но нужна куча разрешений, лицензия, опять же, на каждое мощное заклинание. Да и объясняйся потом, зачем тебе, к примеру, ледяная волна на лесной дороге понадобилась. Головная боль, короче. Другое дело нити. Это готовые заклинания, завязанные на обычные, в общем-то, нити. Порвал такую, заклинание активировалось. Да и обнаружить такое непросто. Хороший маг, конечно, почует. Но вряд ли скажет. Доказывай потом, что не ты ее сплел. А так, мало ли кто чем пуговицы пришивает, или фенечки какие носит…

– А контрабанда зачем? – Сэм перелез вслед за Шей'таром через забор и, усадив Динь на шею, направился к чернеющей в темноте беседке.

– Как зачем? – фыркнул мошенник. – Кто ж из местных чародеев добровольно голову в петлю сунет, когда за гранью есть столько беспечных и, главное, дешевых магов?

Барбариска

Это была просто бесконечная ночь. Мы успели и по подземелью пошляться в поисках консенсуса, и поужинать, и отдохнуть, и снова поужинать. Посмеяться и поплакать. Найти и примирить родственников. Послушать необычные истории и поверить в них. На что я – дама в плане игры просвещенная, и то узнала много нового. Что уж говорить о вампирах и подтянувшихся на огонек тиарах и прочих любопытствующих. Хорошо еще, что аркаты спать остались. И пусть часть сведений всего лишь видения, отголоски просыпающейся памяти Ильса, а другие – детские воспоминания моего мужа и подслушанные им разговоры, картинка получается вполне логичная. Хотя и неполная.

Четыреста лет назад при невыясненных обстоятельствах (обвинять Ильсара не хотелось) были уничтожены проекции миров Калейдоскопа, а вслед за ними и сами миры. Практически все влиятельные семьи греймов владеют мирами или системами миров, созданными еще их предками, ведь сила созидания покинула их народ. Говорить об этом не принято, но именно это главная причина бережного отношения, как к своей, так и к чужой собственности. Ведь эта собственность, чем черт не шутит, может когда-нибудь стать твоей.

В тот день греймы сработали оперативно – молодой грейм Нарвис вовремя поднял шум и усердно помогал ликвидаторам катастрофы – и миры были спасены. Восстановить их в первоначальном виде не получилось – завладеть чужим имуществом правящей верхушке хотелось, а вот тратить силу – нет. Сила – она, чай, своя, не казенная. Их же подчиненным – простым и, следовательно, куда более слабым магам – сия задача оказалась не по зубам. Была и еще одна причина оставить все так, как есть. Во время того инцидента погибли и хозяева миров. Их сын и наследник Ильсар ал'Руот был объявлен виновником происшествия и предан суду. Приемный сын Нарвис, к вящему его изумлению, правами наследования не обладал, как и его сестра. Ал'Руоты были греймами творческими, увлекающимися, детей своих любили и на приемных-родных не делили, но найти время и оформить все официально не смогли. Или попросту забыли. Как можно обращать внимание на мелочи, когда тут эксперимент не складывается.

Других наследников не нашлось – вернее, претендовали многие, но степень родства была столь мизерной, что выявить одного не получалось. Было принято решение, что Калейдоскоп получит тот, кто его восстановит. Вроде, все четко и логично. Но желающих не находилось. А вдруг ты все сделаешь, а приз другому достанется. Миры прикрыли защитной сферой, чтобы никто втихаря там не шуровал и не тянул одеяло в свою сторону, и передали под временный контроль Нарвису. Пускай работает потихоньку, а как все выйдет, можно и подсуетиться. Так Нарвис и получил предполагаемое наследство в почти полную собственность.

Ильсара осудили и приговорили к пожизненному заключению в погубленных им мирах, до полного их восстановления. Нарвиса поставили следить за этим, со сроками не торопили, да он и сам не спешил. Организовал игру. Официально она, конечно, игрой не считалась, и что происходит на самом деле, большинство греймов не знает. Наоборот, она была позиционирована как добровольная помощь Нарвису и ал'Руоту в восстановлении миров. А неофициально кучка авантюристов, используя изобретенный технарями Сантеро прибор, выбирала себе кукол-марионеток и собирала разбросанные по мирам минипроекции и ключи к ним.

Да, мой чертов планшет – ни много ни мало проекция Мэйдеса, открыв которую, можно собрать мир, словно пазл. У меня, собственно, и ключ от Мэйдеса есть.

Удивительное это чувство – ключ от мира в кармане. Наполеон вон ключи от Москвы ждал, да так и не дождался. А у меня от целого мира. Даже от двух. Мэйдес мы у гоблинов нашли, а Эрл'ларию у шаффтов. Да такое никакому Наполеону не снилось. А муженек драгоценный ни словом не обмолвился.

Правда, тогда бы меня любопытство загрызло – владеть таким богатством и не подсмотреть. Это было бы просто невыносимо. А открывать нельзя. Пока все артефакты – ключи и планшеты – не будут найдены. Не по правилам. За такое и вышибить могут. Даже вышибли кое-кого. Выигрывает же тот, у кого на момент окончания игры, будет больше артефактов. И в качестве приза получает несколько ходов – возможность передвинуть зоны по своему усмотрению. Правильно или неправильно – это другой вопрос.

Одним из условий игры, кроме неразглашения, является всяческое противодействие Ильсару, если он, не дай бог, вздумает исполнять предписания суда. Но он не вздумает – просто не сможет. Не вспомнит. Официально ни о какой блокировке памяти речь не шла. Равно и о том, что грейм, которому должно быть всяко больше четырехсот лет, окажется пятнадцатилетним мальчишкой-полуэльфом с реально существующими родственниками. Матерью, отчимом, сестрой, еще одним, уже местным, дядей.

– А почему, они все тогда за мной охотились, если мне помогать запрещено? – влез в беседу осужденный.

– И почему вообще запрещено? – поддакнул Лисс. – Если миры быстрее соберут, то греймы смогут быстрее их заполучить.

– Ну, со вторым вопросом все просто, – ответила я, – как только миры соберут, Нарвис потеряет теплое местечко, а в этом он точно не заинтересован.

– Зачем охотятся? – повторил Умник. – Думают, что к Ильсару будут артефакты притягиваться. Собственно, так оно и есть, артефакты настроены на ал'Руота. Только он может открыть любой планшет без ключа и почувствовать, где они находятся. Вот греймы и рискуют, нарушая правила, надеясь с его помощью победить. Естественно, в руки Ильсу артефакты давать никто не планирует.

– Подожди, но ведь планшет Варто попал мне в руки. Значит, Ти должны выгнать?

– Это неофициальное правило, скорее, настоятельная просьба Нарвиса. Не может же он напрямую такое приказывать. А ну как нажалуется какая-нибудь сволочь. И не дай бог комиссию вызовет. Простые-то греймы в игре не участвуют – знать одна. Ну, или особо приближенные. И устроить Координатору неприятности они вполне способны. Если игру и прочие правила объяснить вызванной комиссии не составит труда, то как объяснишь прямое противодействие? Правда, объясняться дядюшке пока не приходилось – насколько я знаю. Есть у него высокие покровители в Совете. К счастью, не все.

– Это что, выходит, от спасения миров мне теперь не отвертеться? – с легкой усмешкой спросил Ильсан, качнув носком ботинка, весьма грязного, стоит сказать.

– С чего ты это взял? – я растрепала Ильсу волосы.

Мальчишка сидел на диване, прислонившись спиной к моему плечу и перекинув ноги через подлокотник. Гостеприимный стол мы решили покинуть еще в начале действительно серьезного разговора, чтобы еда от дела не отвлекала, да и Бумер, ею вдохновленный, чушь всякую не пел. Расселись полукругом у камина, прихватив тележку с напитками. Умар внаглую придвинул ее к нашему дивану, тиары и магией могут себе бокал налить. Ничего крепкого, естественно.

– Сами, можно подумать, не об этом мне всю ночь твердите, – ответил Ильсан. – И пэр Нарф, получается, был прав.

– Пэр Нарф?

– Ага, – хихикнул парнишка, – это Тойн Ишвари, сын нашего градоправителя. Он так смешно дышит, когда злится, прям как нарф. Р-р-р-пафф, р-р-р-пафф, – смеясь, передразнил он и добавил уже серьезно. – И все-таки он был прав. Пророчество касается именно меня. Ведь так?

– Какое пророчество? – удивилась, пожалуй, только я.

– Ты не слышала? – мальчишка обернулся, с изумлением глянув на меня. – Об этом же все знают. Пророчество Латсайра, знаменитого прорицателя, который жил еще до катастрофы.

– Рассеется в Грядущем мрак,

Коль Князь, одобрив странный брак,

Закону Счастье предпочтет;

А Дух, сломавши Зла печать,

Сумеет восторжествовать,

И полукровка мир спасет.

С выражением продекламировал Ильс, насмешливо фыркнув в конце.

– И полукровка мир спасет. Это фразу я частенько слышал. Тойн меня так дразнил. Смеялся, что сами полукровки пророчество и выдумали, чтобы их никто не бил. Смеялся и бил. Смеялся и бил. Легко бить, когда противника двое дружков держат, – горько закончил он.

Высвободив руку, я обняла его, прижала крепче.

– Знаешь, я раньше думал, – мальчишка вцепился в мою руку, – что везде так, как в Монте. Везде также ненавидят и презирают полукровок. В Кадаре было немного легче, свободнее. Но и там я особой любви к смескам не видел. Вообще не видел. Пока вас не встретил.

– О да, – протянул Ксан, – компания у нас просто безумная. В такой и полукровке место найдется. Вон даже шаффта пригрели, – хохотнул он. – И все-таки мир не так плох, как тебе кажется. Да, полукровок не любят, но далеко не все. И не всегда так было. До катастрофы люди были терпимее. Но их тоже можно понять.

– Что-то мне не очень хочется понимать Нарфа и его дружков. И спасать для них мир тоже.

– В мире и хорошие люди есть, – улыбнулась я.

– И шаффты, – поддакнул Умник.

– О да, – рассмеялся мальчишка, – мир целиком состоит из добродушных шаффтов. И только ради этого его стоит спасти. Вот только кто бы мне сказал, что это за дух и где печать, которую он должен сломать? И при чем тут Князь и свадьба?

– Про духа и печать не знаю, – хмыкнул Ксанталл, – но с Князем вроде все ясно. Похоже, речь идет о твоем ушастом дяде и твоей одержимой проклятием подружке.

– Ну, про Суара я тоже думал, – почал плечами Ильсан, – только Неор-то тут при чем?

– При свадьбе, – улыбнулся вампир. – Хотела твоя подружка замуж за эльфа – вышла. И ладно бы простого, так нет – княжьего племянничка выбрала. Девицу понять можно, а вот Князя… Мне еще тогда странным показалось, что делар Авилэр допустил такой мезальянс.

– Думаешь, тоже предсказаний начитался? – рассмеялся его брат.

– Не думаю, – красноволосый мальчишка отрицательно качнул головой, – знаю. Они с Советником это обсуждали. Похоже, почувствовали, что девчонка чем-то важна. Только решить не могли, кто кем жертвовать должен – Суар племянником или Вуайли сыном.

– А почему жертвовать-то? – улыбнулась я. – Неужто девица настолько страшна?

– Нет, конечно, – обиделся за подругу Ильсан. – Неор очень красивая.

– Только рожей для княжьего племянника не вышла, – съехидничал Ксан.

– Нормальная у нее рожа, – огрызнулся полуэльф.

– Рожа нормальная, – согласился вампир, – только для Княжны этого недостаточно. Еще раса нужна, эльфийская в данном случае, и высокий род не помешает.

– Но она же графиня.

– У людей. Не у эльфов. Так что Неор нархански повезло. А вместе с ней всему Калейдоскопу, если пророчество говорит именно о ней.

– То есть Неор должна рассеять в грядущем мрак? – заинтересовался Ильсан. – И как? Она ведь даже магией не владеет.

– Не надо воспринимать пророчества буквально, – подал голос один из старших тиаров, – возможно, она станет лишь одним из лучей, рассеивающих мрак, и это может быть что угодно. Вплоть до вовремя сказанной фразы, способной перевернуть все с ног на голову.

– О да, – рассмеялся Ильс, – это Неор умеет, переворачивать все с ног на голову.

– А что вы о самом пророчестве скажете? – полюбопытствовала я.

– Мы мало интересуемся мирами за пределами долины и мало что о них знаем, – за всех тиаров, старательно молчавших всю беседу, отвечал Лирэй, – но это явно непустой набор слов. И время этого пророчества пришло.

– Значит, не отвертеться, – вновь вздохнул мальчишка. – И что мне делать? Если первая часть пророчества уже сработала, выходит, мне нужно найти дух и печать?

– А мне кажется, – вмешался о чем-то мучительно размышлявший Эдигоран, вернее, Грай, – тебе никого искать не нужно. Просто вспомнить.

– Вспомнить? – Ильсан аж подскочил, сбрасывая мою руку.

– Ага, – кивнул маг, – на моей памяти тоже печать, вот я и подумал…

– Хорошая версия, – то ли похвалил, то ли подтвердил старший тиар.

– Ладно, – подвел итог Умар, – с пророчеством худо-бедно разобрались. Обсудим наши дальнейшие действия.

– Наши? – насмешливо приподнял бровь Юсвей.

– Наши-наши, – передразнил его Умник. – Были б не ваши, вы б тут не сидели, наши разговоры не слушали.

– А может, мы просто развлекаемся? – предположил Вестэй, с трудом сдерживая смех. – Скучно тут у вас в подполье.

– Вот только не надо валить с больной головы на здоровую, – заявил драгоценный муженек, – это ваше подполье. А мы, так уж и быть, готовы к нему присоединиться.

– Нужны вы нам… – протянул все тот же Вест, при молчаливом согласии остальных.

– Умар имел в виду, – поспешила вмешаться я, – что мы могли бы вам помочь.

– Чем? – вполне серьезно уточнил Лидатей.

– Лично вас, к примеру, я помирю с сыном, – это вырвалось само собой, да и Катей высказал сомнение ехидным фырканьем.

А вот его отец, на удивление, поверил. Или просто хватался за любую соломинку?

– Вам ведь самим не нравится существующий порядок, – наудачу сказала я. – Мы могли бы помочь вам…

– Чем? Ведь даже с нашей силой мы ничего не можем сделать.

– Там, где трудно одному… – улыбнулась я, вспоминая известную песенку, которую тут же подхватил Бумер:

– Если с другом вышел в путь

Веселей дорога.

Без друзей меня чуть-чуть

А с друзьями много…

Песню слушали с улыбкой, а кое-кто даже подпевал.

– Хм, – протянул Алоэй, второй из старших тиаров, – ваше предложение звучит настолько бредово, что может и сработать. Но что мы можем противопоставить аркатам?

– Ничего, – вздохнула я. – Разве что предложить им союз и лекарство от болезни.

– Скорее, сначала лекарство, как сладкая приманка при грубом шантаже, а уж затем союз. Сами они ни за что не согласятся.

– Как говорят на родине моей жены, не можешь – научим, не хочешь – заставим.

– Хороший девиз, – усмехнулся Вест. – А какой у нас вообще план?

Все дружно обернулись к Умару, но Бумер не позволил ему сказать и слова:

– Открываем портал на Эршанский Совет, мочим там всех злодеев, остальные радуются, ну или боятся, и нам помогают.

– Хороший план, – вновь съязвил Вестэй. – А главное, исполнимый.

– А что? – ничуть не смутившийся лингрэ лениво махнул хвостом. – Вполне исполнимый. Главное, роли я уже распределил, а остальное несущественные мелочи.

– И главная несущественная мелочь, – в тон ему продолжил Алоэй, – где мы возьмем лекарство?

– А этот вопрос уже не ко мне, – фыркнул Бумер. – Я стратег, а не тактик.

Сарана О-Тха

Незнакомцы, вытащенные из загребущих лапок, то есть зубок, низших без сил растянулись на полу, довольно грязном и замусоренном, не обращая на это никакого внимания. Хотя пол этот был куда чище самих спасенных. И если для людишек сие не было чем-то исключительным, то видеть утонченных эльфов в таком… хм, потрепанном виде было нархански удивительно. И, чего уж скрывать, весело. Жаль, что слушать призрака чумазый красавчик не стал, было б еще веселее.

– Несколько дней продержались, – устало отмахнулся Князь (интересно, он реально Князь?), опуская голову и закрывая глаза, – значит, и пару часов как-нибудь переживут.

Второй эльф со спутанными взмокшими волосами и хриплым надрывным дыханием согласно хмыкнул. А Сарана в который уже раз задумалась – что же их так вымотало? В подвалах они не так и долго пробыли, не могли всю силу растратить. Ну и где же эти симпатяжки шлялись? Такое чувство, что в выгребной яме отсиживались.

И девица эта. Странная она. Зеленая вся, что кожа, что волосы. Причем, цвет яркий, насыщенный, можно даже сказать, ядовитый. Сарана сперва попутала в темноте подземелья, думала орка. А потом волосы разглядела – не бывает у орков такого цвета. Да и сейчас видит – фигура, глаза, поведение – человек, однозначно.

Руисс, выудив из схрона в стене кожаный бурдюк весьма неприглядного вида с острым винным запахом, сунул его в руки ближайшего человека и, подозвав жмущегося в коридоре крылатого мальчишку, отправил его к Ангорлаху с донесением. И просьбой подготовить ванну и ужин, которую Сарана прокричала уже в спину шустрого пацана.

Исчерпав силы и ругательства, спасенные замолчали, и гуляющая по темным коридорам и огромному залу гулкая тишина нарушалась только тихими всхлипываниями эльфочки и жалобным воем низших. Руисс суетился у дыры, прикидывая, удастся ли вытащить амулет самому или придется ждать помощь и огребать заслуженный позор по полной. Хмыкнув и мимоходом отказавшись от ходящей по рукам выпивки, коей не брезговали и эльфы, орка подошла к крошассу и отобрала у него веревку.

– Своих не бросаем, – ответила на немой вопрос и скрутив на конце петлю, швырнула лассо в дыру. – Вот араж.

С третьей попытки удалось зацепить… низшего, непонятно с чего крутящегося вокруг амулета и старательно его облизывающего. Помянув всех родичей данного субъекта и их противоестественные связи с аражами, Сарана вытащила добычу наверх, врезала кулаком в лицо и, пока не укусил, сбросила обратно. На четвертый раз петля зацепилась за корявую железяку на боку амулета (видать, раньше он к чему-то крепился, но не устоял пред силой и тупостью крошассов), затянулась намертво, и амулет, громыхая, пополз по полу, дернулся и, завертевшись вокруг своей оси, медленно поехал вверх. Руисс и его напарник, имя которого Сарана так и не запомнила, бросились ей помогать и вскоре смогли заключить свое счастье в объятия. Облизанное счастье, не способное возмутиться, так и норовило выскользнуть из рук и нырнуть обратно в дыру.

Под внимательным заинтересованным взглядом Руисса Сарана спешно попятилась – роль "счастья" орку совершенно не привлекала. Или ее собираются тупо пришибить этим же самым амулетом? Чтобы уж наверняка… Ух, пронесло. Амулет крошасс решил использовать по прямому назначению – поставил на торец и уселся, уперев сжатые кулаки в колени.

Гуляющий по кругу бурдюк раскрасил бледные изможденные лица яркими красками румянца и изрядно повысил уровень шума. Люди возбужденно обсуждали свое чудесное спасение, хлопали друг друга по плечам и благодарно подмигивали Саране. Даже эльфы приободрились, снисходительно посмеиваясь над спутниками.

И вдруг дружескую умиротворенную обстановку, коей не мешали даже вопли низших, разорвал полный отчаяния крик:

– А где моя пусечка?

От пронизавшего крик ужаса все застыли, и даже крошассы внизу притихли. Призрак, всплеснув руками, метнулся к рыдающей девице и принялся ее утешать, но остановить хлынувший из ее глаз поток не мог. Девица, вырвавшись из его рук, принялась метаться по залу, заглядывая во все углы и попутно сшибая все, что подвернется. Несчастный крошасс еле успел увернуться, а вот амулету не повезло. Хотя, судя по крику, приземлился он мягко. Правда, низших это почему-то не обрадовало. Положение спас второй эльф, выудив из-за пазухи нечто больше похоже на грязную меховую тряпочку с длинной веревкой-хвостом.

– Получите, распишитесь, – буркнул он, беззлобно усмехнувшись.

– Моя прелесть, – возликовала зеленая девчонка, бросаясь вперед.

Услыхав это, тряпочка, секунду назад не способная пошевелить и лапкой, испуганно заорала: "Мама" – и взметнулась Саране на голову, вцепившись коготками в ниссы.

– А ну пошел вон, – грозно рявкнула орка, пытаясь вытащить мерзкого нархана из своей прически.

Не вышло. Эта наглая тварь Сарану еще и укусила, заявив, что сама она заразная нечисть, а более чистоплотных существ, чем нарханы, просто не существует.

– Вот же чистоплюй, – фыркнула орка, бросая бесплодные попытки выудить нечисть.

– Сама ты чисто плюйка, – обиделся он, пробуя ниссы на зуб. – А я чисто герой.

ГЛАВА 2. Все тайны греймов

Неор Туварэн

Это был просто настоящий ужас. Ничего более ужасного с тех пор, как она сбежала из дома, с Неор не происходило.

Не смывается. Оно не смывается.

Магия вернулась. А заклинание Упыря не снимается.

Неор рыдала уже второй час, забившись с ногами в кресло. А Княжна металась по выделенной им комнате, маленькой и обшарпанной, пытаясь то утешить подругу, то подслушать у раскрытого окна, о чем говорят в соседней комнате эльфы. Но рыдающий на пару с Неор дождь, густой и вонючий, старательно ей мешал. Он шипел, распространяя противный кислый запах, и плевался едкими каплями, разъедая грязные пожелтевшие листья растущего под окном куста. И от шума дождя, от низкого потемневшего неба становилось только хуже. Слезы лились без остановки. Жалко было всех. Альси, эльфов, дедушку, Фрррра и даже Ричи. Себя, естественно, чуточку жальче остальных.

– А все проклятый Упырь, – всхлипывала Неор. – А я его еще жалела, помочь хотела. А он… этот гад зеленый меня покрасил. А оно не смывается. Я и щеткой пробовала, и порошком, даже камнем терла. И колдовство не помогает. Я теперь всю жизнь должна зеленой ходить?

– Не будешь ты всю жизнь так ходить, – устало повторяла Княжна, высовываясь по пояс в окно. – Закрыто, – разочарованно вздыхала она, залезая обратно. – Не слышно ни аража. Сейчас дела поважнее твоих волос есть…

– Разумеется, есть, – согласилась Неор. – Это кожа. Волосы-то покрасить можно. Я знаю, мама так делала, седину черной краской закрашивала. А вот с кожей что делать?

Слезы, остановившиеся было, хлынули вновь вместе с очередной порцией вонючей небесной воды. Здесь все было таким – вонючим, кислым, унылым. Осыпающиеся коридоры, по которым их сюда привели, темные тесные комнаты со старой облезлой мебелью и серой плесенью по углам, сырым бельем на узкой продавленной кровати и треснувшим зеркалом на шатающейся тумбочке.

– Не реви, – велела эльфийка, присаживаясь на кровать рядом с подругой. – Хватит ныть. Не так здесь и плохо. Плохо, конечно, но куда лучше, чем в пещере. Или в болотах. Ты только вспомни.

Болота. Этот там к ним Упырь пристал. Мерзкий колдунишка.

– Аааааа. Я теперь на упыря похожа.

– Опять завелась, – вздохнула Альси. – Я же сказала, папа все исправит. Вот как сила полностью вернется, так и исправит. Или в Таиндэ в салон красоты сходим. Там такие маги, из любого упыря красотку сделают. А мастера какие. И без магии могут того же эффекта добиться. Они еще до катастрофы в моду вошли. В те времена, когда Леди были вынуждены носить эртуарсаль. Видела бы ты их портреты, настоящие, без иллюзий, не переживала бы. Твой новый цвет это ж, можно сказать, эксклюзив. Изюминка твоя.

– Как бы у Имара от этого изюма зад не слипся, – зло прошипела Неор, пытаясь пальцем оттереть противную темно-зеленую родинку на запястье.

– Фи, как грубо, – поджала губы эльфийка. – Леди так не говорят.

– И не выглядят, – Неор некультурно ткнула пальчиком в грязную рубашку Альси. – Или это тоже скажешь эксклюзив?

– Крошассы обещали утром чистую принести, – передернула плечиками девушка. – И пожрать… ой, завтрак, то есть.

– Вот-вот. Сволочи эти крошассы. И пожрать не дают, и одежду не несут. А ночью вообще чуть не съели.

– Это не они, – фыркнула подружка, – это низшие. Руисс, кстати, заглядывал. Проблемы у них, говорит, амулет какой-то пытаются у низших отобрать. А те его к себе в норы уволокли и не отдают. И на бананы менять отказываются.