Текст книги "Своя Игра (СИ)"

Автор книги: Наталья Пешкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 29 страниц)

– Сотрудничать они будут, – пробурчал надувшийся Швяшной. – А остров зажали.

– Да будет тебе остров, будет, – отмахнулся эльф, – Инвери как раз обсуждает этот вопрос со своим Правителем.

– Молодец, – важно кивнул нархан. – Хороший мальчик. И не улыбайся, это я не про тебя. Инвери – молодец, остров готовит. А эльфы что? Эльфы отлынивают.

– Тебе и от нас остров нужен? – опешил Имар.

– Что значит остров? – невинно улыбнулся Ирррр. – Два острова.

– Два?

– А что? Тебе для спасения родного Князя какой-то жалкой пары островов жалко? Так и запишем.

– Да чтоб тебя… – начал Имар, но вовремя вспомнил, что тут дети.

– Эх, тяжело с эльфами работать, – смахнула невидимую слезу Оппозиция. – Ладно, простимулируем ушастых.

– Интересно, как? – огрызнулся парень.

– Ну что, мелкий, – подмигнул аркату Ирррр, – сказать им, что мы придумали?

– Говори давай, хватит себе цену набивать.

– Да кто ж, если не я… Ладно-ладно, скажу. Чтобы избавиться от всех вражин в замке, нужно…

– … организовать митинг, – торжественно закончил за него Хе-Стар.

– Митинг? – изумился Имар, еще немного и размеру его глаз любая модница позавидует. – Какой?

– Вдохновляющий, – радостно отозвался младший аркат. – Папа уже дяде Антерису об этом сказал.

– Зачем?

– Зачем сказал? – удивленно нахмурил брови Хе-Стар. – А как он иначе всех соберет и ленты им раздаст?

– Что за ленты? – терпеливо спросил эльф, привыкая вытягивать информацию по каплям.

– Обыкновенные. Алые. С надписью "голосуй за Оппозицию".

– Кто бы сомневался, – хихикнул за его спиной Илиас.

– А польза в чем? – вновь уточнил Имар.

– Как это в чем? – возмутилась Оппозиция.

– Скорректируем вопрос. Для нас польза в чем?

– Вот тупые, – тяжко вздохнул нархан. – Винфорд раздает своим прихвостням ленты. Толкает речь. А потом эта белобрысая, – он ткнул лапкой в тиару, – через эти одинаковые ленты на всех разом влияет. И вуаля, дело сделано.

– Сможешь? – повернулся Имар к Джанайе.

– Вполне, – кивнула она, не обидевшись на белобрысую. – Через любые связанные друг с другом вещи можно воздействовать на их хозяев. А если заранее поставить на них метки, вообще проблем не будет.

– Что ж, идея неплохая. Остается решить, какое именно заклинание использовать.

– Усыпляющее, – подсказал Илиас. – Может, там не все враги, может, кто по ошибке во все это ввязался. Пусть Князь сам решает, когда вернется.

– Отлично, – потерла лапки Оппозиция. – Тогда начинаем действовать. И про два острова не забываем. Кстати, ушастый, а где лекарство?

– Тебе зачем?

– Это мне, – спрыгнул с подоконника Хе-Стар. – Я готов его испытать.

– Нет, – встревоженно шагнула к нему Джанайя, – сначала надо посоветоваться…

– У нас нет на это времени, – серьезно ответил аркат, в этот момент казавшийся полностью взрослым.

Похоже, ответственность за сына сильно на него повлияла, болезнь, разумеется, не отступила, но ведь и дети в сложных ситуациях быстро взрослеют. Что уж говорить о взрослых.

– Я понимаю, что это опасно, и готов рискнуть, – продолжил аркат. – Если я правильно помню, у болезни есть точка невозврата. И я не хочу, чтобы Хе-Край ее прошел. Я справлюсь, поверьте. Нарханы обещали, что заберут себе боль, а остальное не страшно. Джанайя, я прошу тебя помочь. Надо построить лабораторию и открыть портал Гюнтеру, чтобы он меня вылечил.

– Хорошо, – печально улыбнулась девушка, смахивая слезы. – Я все сделаю.

– Но сначала нужно избавиться от Винфорда и его…

– … прохвостов, – закончил за Имара Ирррр.

– Мы с ребятами подготовим подвалы, – заявил Клорэлл. – Надо же куда-то спящих перетаскивать.

– Вот придурки, – хмыкнул нархан, лениво почесав лапкой за ухом, – сидят и делят шкуру неубитого аража. Ленточки надо делать, ленточки.

– И побыстрее, – хихикнул младший аркат. – Дядя Антерис сказал, что ему уезжать надо. На Первой базе понос.

– Чего? – хором воскликнули эльфы.

– Вот учишь его, учишь, а толку ноль, – посетовала Оппозиция. – Не понос, а массовые пищевые отравления.

Мердок Сворн

Город они покинули привычным уже способом – пинком под зад. И на этот раз в самом что ни на есть буквальном смысле. А сапоги у стражи ничего так, прочные. Были, пока с задом Мердока не встретились. И дня не пройдет, как расползутся. Как, впрочем, и следующие. Думать надо, полосатики, когда пинаться – защитное поле над городом Жрец с учеником уже миновали, и заклинание не встретило помех. Жаль, в столице развернуться не удалось. Ну да ладно, отольются кошкам мышкины слезки.

– Не стоило вам, пэр Орхарн, расслабляться, – мстительно пробурчал рыжий. – И пить что попало. Зато теперь точно расслабитесь, если не сказать больше. Причем, в отличной компании. Надеюсь, сортиров у вас на всех хватит.

Порошочка Мердок не пожалел. Ясно ж, куда их с Роуком на допрос потащат, всего-то и надо было заранее туда заглянуть да проследить, откуда им продукты доставляют. А вообще, правильно, нечего на работе чаи гонять да винцо попивать. Интересно, кого поутру Инвери первым увидит? Сворн очень надеялся, что гнома своего наглого. Вот уж будет любовь до гроба. А ежели Харна, так еще и взаимная. Он, вроде, тоже винцо пригубил. Жаль, что они с Роуком все веселье пропустят.

– Что ж, у вас своя свадьба, у нас своя, – усмехнулся Мердок. – Посмотрим, кто последним смеяться будет. Стану я от кошек драных оскорбления терпеть. Этим козлам у ворот, кстати, тоже маловато сапог будет. Жену им еще хорошую, да тещу ласковую, вот как у меня – еле удрал тогда. Так и поступим.

Отряхнув костюм и послав стражникам прощальное проклятие, Сворн решительно двинулся прочь от города. Рука, почти против его воли, дернулась проверить амулеты, наполненные одолженной у Многоликого силой. А что? У него силы много, а боги велели делиться. Так, Мердок, спокойно. Все амулеты на месте: и лента, сдерживающая волосы, и пуговицы на куртке, и шнуровка на жилетке. А про резинку для трусов и вовсе никто не догадается. Кольца там разные и подвески у него, разумеется, тоже имелись. Но кто ж прячет самое ценное в столь явном месте.

А вот от одного амулетика Сворн с удовольствием бы избавился. Пусть теперь у Инвери голова болит. Или что иное, когда его Винфорд к себе выдернет. Тот зеленый маг нархански силен. Не так, конечно, как Многоликий, но тоже весьма и весьма… Непонятно, что он там в амулете навертел, но грани ему теперь не помеха – телепортируйся, не хочу. Ну, с его слов. Хотя со слов Мердока, он тоже крутой маг, круче только Стражи, да и то не все. И ведь находятся те, кто верит. Вот и Сворн верит, почему-то… Тот шаффтеныш, наивный, конечно, словно дите малое, но что-то в нем есть. Жаль, поработать с ним не вышло – Винфорд его всегда при себе держит, даже от Многоликого прячет – а то бы они такого наработали.

Эх, где б ему взять такого помощника, чтоб и силы немеряно, и Мердоку верил, будто отцу родному. Тот же Роук лишь наполовину под нужные параметры подходит. Но так и быть, сойдет, чтобы пробирки мыть да ингредиенты подавать. Ему бы кого помощнее, чтобы с котов драных шкуру спустил да аражева капитана по стенке размазал. Вот бы Стража в подручные заполучить. А еще лучше бога…

Правда, с богами, как выяснилось, лучше не шутить, у них, оказывается, бабушки есть. Которые больно дерутся. Теперь вот придется внучку ее пришествие готовить…

Стоп. А ведь если темные боги действительно существуют, то, может, попробовать кого другого вызвать. Желательно, помоложе. И без бабушки. Чтобы можно было легко голову дурить.

Надо бы подготовиться. Местечко подобрать. Алтарь, адепты, культ по всем правилам. И имечко будущему богу придумать, пострашнее. Тут главное, в реальное имя не попасть, тогда первый попавшийся клюнет. Хм, а ведь Мердок что-то такое недавно уже выдумывал… Вроде, Рах. А что, неплохо звучит.

Ррррахх. Будто раскат грома.

Так, надо бы по пути к монахам заглянуть, в книгах порыться. Мердок сомневался, что бога могут так по-идиотски назвать, даже темного. Но проверить не помешает.

Прошло куда больше времени, чем Сворн думал – найти идеальных придурков оказалось не так-то просто. Возможно, обжегшись на молоке, он стал дуть на воду, но теперь ему везде мерещились умники, способные погубить его планы. К урсам соваться не стоило, в человеческие города тоже, наверняка эти засранцы, капитан с Орхарном, уже разослали везде карточки с его описанием и портретом. Мердок, конечно, первым делом максимально изменил внешность – еще и на Роука пришлось тратиться, а вот схема его действий была прежней. Глупо менять уже отработанную и отлично действующую схему. А вдруг что-то пойдет не так, и бог выйдет из-под контроля? Нет, менять ничего нельзя. Значит, надо найти тех, кто ничего не знает. Подальше от Зеленой зоны и ее аражева капитана. Где-нибудь в глубинке.

А как все сработает, можно и чем-то новеньким заняться.

Перебрав несколько деревушек и совсем мелких поселений, они все дальше удалялись от ТоррЛийрриса, да и Зеленая зона, где развернулся Инвери со своими ребятами, осталась позади. Мердок не был уверен, что ССД не шурует и в других зонах, но командовать он там вряд ли сможет. И когда рыжий совсем отчаялся, а сила, переведенная на телепорты, почти закончилась, судьба смилостивилась над ними, подкинув этого бородатого дурака.

Это ж надо – протащиться через все зоны в поисках какой-то технарки, удравшей из их деревни, практически прямо с костра, чтобы так облажаться в самый важный момент. Еще и зейта подставил. Да хороших людей оговорил. Отсидев пару дней в тюрьме Замка-над-обрывом и получив на прощание люлей, пэр Рук, не солоно хлебавши, плелся домой, в красках представляя, как сворачивает голову противной девице, с которой начались его беды.

Со слов охотника выходило, что технарка, самолично им выловленная, сговорившись с хитрым мошенником, удрала из Суонта, так всех обманув, что случайно пострадал святой человек – пэр Журниэр. А вместе с ним спина, зад и зубы самого Рука, к коим приложились взбешенные жители Замка. Об этом бородач, разумеется, промолчал, но так красноречиво скрипел зубами и ругался, что только дурак не понял бы истинного положения дел. Рассказ про фальшивого зейта Шантара убедил Мердока в том, что деревенька-то подходящая. Ежели там хотя бы треть таких умников, как Рук, то Сворну сами боги велели там новый культ организовать. А как же еще покарать мерзкую технарку и ее дружка? Гнев богов самое то.

Деревенька оказалась довольно таки невзрачной. Простоватые домишки, обнесенные изгородями, цветники под окнами, скамейки для посиделок да единственный на всю деревню фонарь со стеклянными гранями, самолично протираемый пэром старостой. Магией в деревне и не пахло, как, впрочем, и любыми приспособлениями, улучшающими жизнь человека, не говоря уж о хардвэ, которые втихую использовали практически все богатеи. Эти фанатики даже магии поначалу чурались. Пришлось Мердоку драгоценную магию на старосту тратить, чтобы тот его идеями проникся. По мелочи, естественно, за девками в бане подсмотреть али толстуху жену голоса лишить, что не орала почем зря. Зверье на капканы вывести или урожай небывалый наколдовать? Да ему это раз плюнуть. Тем более что зверья тут и так хоть отбавляй, а до урожая Мердок оставаться не намерен.

Проще, конечно, было напрямую на разум повлиять, но Сворн не привык искать легких путей. Да и, как показала практика, при искренней-то вере богов куда проще вызвать. А как Мердок пообещал всех технарей на корню извести и наглую девку Барбариску, что у Руковой сестрицы Перты ребенка сперла, изловить, так почти вся деревня в его руках оказалась. Кроме разве что дедка в облезлой зимней шапке, сдвинутой на левое ухо. Шныряет по деревне пень старый, разнюхивает что-то. Да и Перта, если честно, уже достала – ходит за Сворном по пятам и ребенка требует. И главное, обычный способ создания ребенка эту стерву, видите ли, не устаивает – рыжий семь раз уже предлагал – старого ребенка ей подавай. Еле-еле на богов сей подвиг перевалил. И, усмехнувшись, представил лицо бога, когда Перта к нему с этакой просьбой сунется.

Вывоз наметили на полдень. Только идиоты устраивают ритуалы по ночам, когда самая сила от поднявшегося в зенит солнца. Просто ее заполучить сложнее, чем ночью, но в итоге… Короче, никакого сравнения.

Ну вот, приготовления и закончены. На огромной поляне у реки, дарующей дополнительную мощь, установлен каменный алтарь – грубоватый, конечно, но зато собственными руками выдолбленный. Рук с товарищами три дня над ним бились, и заезжего гнома напрягли, целого золотого не пожалевши. По пяти углам пентаграммы разложен кучками хворост, готовый вспыхнуть по одному слову Мердока (ну и благодаря заранее пролитому на дрова маслу). Везде начертаны тайные (только что лично им выдуманные) знаки: на камнях, деревьях, на лентах, что прикреплены к гладко выструганным шестам, на лбу и руках адептов. И на заднице Перты. Ну, достала, ей богу.

Что ж, поехали.

Щелчок пальцев, и вспыхивают все пять костров разом.

Еще щелчок, и бегут меж ними огненные дорожки.

Приподнятая бровь, и над курительницами вздымается дымок благовоний.

Движение руки, и ветер треплет ленты, заставляя руны складываться самым причудливым образом.

Раскрытая ладонь, и адепты падают на колени, молча внимая вступительной речи и последующему за ней призыву.

Хех. И с шумом опрокидываются в рот дедка остатки гномьего эликсира из пузатой прозрачной бутыли.

Тьфу, мерзкий старикан. Весь настрой Сворну портит. Напомните ему кто-нибудь прибить гада, когда все закончится.

"Напомню-напомню, не переживай, – врывается в уши насмешливый мужской голос. – Ну и чего звал-то?"

"Ты еще кто?" – обозлившись, мысленно прошипел рыжий.

"А ты кого звал?"

"Великого Темного бога Раха, – начал Сворн под восхищенный женский смешок "ух ты". – Я главный Глас великого бога, и не позволю всякой шантрапе мне мешать"

"Слышь, благодетель, ты уж определись, великий бог или шантрапа, – недовольно прозвенел мужской голос, а женский просто зашелся от хохота. – А то как-то неудобно даже".

"Да ну тебя, братец, очень даже удобно и титул отличный – великий темный шантрапа"

"Райта. Не зли меня, великого темного бога Раха. Иначе выпорю"

"Сначала догони, великий темный… – захихикал женский голос, – шантрапа, шантрапа, шантрапа"

"Обоих убью" – пригрозил Рах.

Рах? И вправду, Рах? Быть того не может…

А кого обоих?

"Тебя тоже, – рявкнул бог, – чтобы за языком следил"

Хоть Мердок и находился в полном смятении, но заготовленная речь лилась гладко и чисто (зря он, что ли, ее два дня репетировал), и вот наконец последнее решающее слово, удар ножа, и кровь заранее заготовленной жертвы, не успевшей даже квакнуть (чтобы он еще раз Роуку доверился) пролилась на алтарь.

В тот же миг в небе вспыхнуло восемь радуг, и на головы адептов посыпались блестящие бумажные звездочки.

"Райта, ты что творишь? Это же мое первое пришествие"

"Вот именно, – поддакнула невидимая девчонка. – Я и стараюсь, чтобы покрасивше было"

"Дура. Пострашнее должно быть. Я же темный бог, а не фея какая-нибудь"

"Да пожалуйста"

Звездочки сменились большими пузатыми жабами, тоже блестящими и золотистыми.

Бабы, коим прилетело подарочком богов по затылку, а то и за шиворот, завизжали, а Мердок, выпучив для устрашения глаза, старательно делал вид, что так и задумано. Мужики уважительно кивали, лишь дедок криво ухмылялся, допивая вторую, невесть откуда взявшуюся бутыль.

Рах, отвесив сестрице подзатыльник (а иначе с чего бы она так ругалась?), взялся за дело сам, и ритуал наконец-то обрел нужное обличие. Как и сам бог.

Небо потемнело, жабы и радуги исчезли, ветер усилился так, что несчастные ленты еле удерживались на шестах, огонь костров взвился до небес. И в центре пентаграммы возник молодой парень с роскошной копной синих волос, синими же рогами и длинным хвостом с кисточкой.

– Я Рах. Узрите мою мощь и падите на колени, – пафосно изрек он, воздел руки над головой, и землю ощутимо тряхнуло.

Чудом уцелевшая жаба цеплялась лапками за торчащий из земли корень и жалобно квакала.

– Чегой-то бог у нас какой-то хлипкий, – прошамкал наглый дедок, вновь отхлебывая из бутылки.

– Хлипкий? – прорычал уязвленный бог. – Ну ты сам напросился.

Бутыль в руках деда заметно дрогнула, плеснула эликсиром и обратилась камнем под насмешливым взглядом горящих алым глаз.

– Чего стоишь? Пей давай, – разразился громовым хохотом бог.

Дедок обиженно надул тонкие губы и потянулся к новой бутыли, вытащенной из-за пазухи, но та, не мешкая, повторила судьбу товарки.

– С остальными то же будет. Все, за что твои мерзкие ручонки не схватятся, – сверкнул клыкастой улыбкой Рах.

– А ну все на колени перед богом, – подключился Мердок.

Мужики, боясь повторить судьбу старика, спешно грохнулись наземь, и баб за собой потянули.

Тридцатиминутную хвалебную речь Сворна бог выдержал стоически, лишь под конец кисло скривившись.

– Ну, чего надо-то? – парень задумчиво почесал когтем кончик носа.

Выглядел он до того нелепо, что у Мердока помимо воли вырвалось:

– Мне бы силы…

– Какой силы? – рванулась вперед Перта. – Ребенка давай.

– Чего? – Рах мгновенно отскочил назад, прикрывая руками самое ценное – хвост.

Интересно, у них этим детей делают или там сила скрыта?

– Рехнулись, что ли? – взревел бог, взмахом руки раскрывая пронизанный огненными всполохами портал. – А ну вон отсюда пошли. Оба. А ты куда лезешь? Какой еще ученик? А, этого псих… главного Гласа. Отлично, вот втроем и отправляйтесь. Куда? А я почем знаю? Но детей там точно делают.

Не успел Мердок и слова сказать, чтобы успокоить разгневанного бога, как эта дура Перта ухватила их с Роуком за руки и с криком: "А ну пошевеливайтесь" – прыгнула в портал.

ГЛАВА 7. Простые страницы истории…

Сэм Винфорд

Сэм осторожно перелистнул несколько страниц дневника, а вместе с ними несколько месяцев чужой жизни. Ничего особо интересного там не было, обычная жизнь обычной научной станции. Эксперименты, семинары, диспуты, научные соревнования. Все то же самое, что и сейчас. Активная борьба за дополнительные очки для новых научных разработок, за госдотации и молодые перспективные умы.

И БиКор в этом соревновании однозначно лидировал. Аналоги созданной и протестированной здесь шагра-станции стали вводиться повсеместно, наращивая свои объемы и энергетический потенциал. К примеру, шагра-станция в том же Ди-Шалде была уже раз в восемь больше БиКора и обеспечивала энергией не только "сомнительные эксперименты сновидцев и прочих идиотов" и окружающий станцию городок, но и множество городов и предприятий поблизости.

БиКор был своеобразным полигоном для работы с "мирным шаграном", где шаг за шагом повышали эффективность и безопасность его использования. Рядом несколько предприятий, готовящих полученную энергию к транспортировке в удаленные регионы, где условия не позволяют строить станции. Разрастающиеся вокруг многоэтажки и объекты инфраструктуры. Причем, строили все это довольно компактно и в рекордные сроки.

Собэна, выросшего на подобной научной базе, всегда удивляло, что же так привлекает сюда простой народ, не имеющий никакого отношения ни к научному, ни к обслуживающему персоналу. Ответ оказался прост – дешевая жилплощадь, удобный подземный транспорт, без проблем и за относительно приемлемое время доставляющий к месту непосредственной работы. Да, опасно, но за те же деньги в крупных городах они могли бы разве что конуру купить. Так что желающие жить в рисковых, но комфортных условиях не переводились.

В Ди-Шалде тоже полно было постороннего, в общем-то, народа. На саму базу их, разумеется, не пускали, но городок быстро разрастался, так как эксперименты здесь были куда проще и безопаснее. Кроме сновидцев, работающих с мозгом, там обосновались ученые, проверяющие возможности человеческого тела – повышение болевого порога, продление срока жизни, имплантация органов, в том числе и искусственных, генетические модификации, способствующие развитию новых способностей.

А что, удобно, и подопытные всегда под рукой. Но Собэна Джо мало волновал этот вопрос, как и использование для достижения цели любых средств. Законных, естественно. Но законы в то время, впрочем, как и сейчас, были ориентированы на науку, и получить, к примеру, добровольцев для той же имплантации было не сложно. И все возмущение Собэна было направлено не на бесчеловечные опыты (хотя он и признавал, что ученые старались проводить их максимально безболезненно, да и оплачивали хорошо), а на объект приложения усилий, с его точки зрения глупый и бессмысленный. Практически каждая вторая встреча с Иванной заканчивалась именно этим спором. Каждая первая, впрочем, завершалась куда более приятным способом, описанным столь подробно, можно сказать, с педантичностью истинного ученого, что Сэму тут же вспоминалась незабвенная книга о прекрасной маркизе Лизазелле. Там, правда, эти подробности были поэтично сглажены, но кто знает… Дочитать-то ее мальчику не дали.

Не очень, впрочем, и хотелось. В данном же случае подробности этих встреч интересовали Сэма куда меньше последних страниц дневника и предшествующих тем дням событий. Авария на реакторе, к примеру.

В том вечер, обозначенный Запись в дневнике, Собэн Джо по выработанной годами привычке сидел в подвале, в секретной лаборатории, и, потягивая виски, кропал свои заметки. Дневники хранились здесь же, в ящике стола. Доступа в это небольшое помещение, где кроме миниреактора, рабочего стола, кресла и полок с приборами и реактивами, ничего не было, имели только сам Собэн и его непосредственный начальник.

Собственную лабораторию молодой перспективный студент получил еще на первом курсе. В те времена Айран и Севария еще не заключили дружеского союза, и весьма недружественные шпионы только так сновали по чужим научным центрам и воровали секреты. Поэтому основные лаборатории были ничего не значащими пустышками, а все ценное тщательно пряталось. Иванна, как и все гениальные ученые, тоже начинала с подвала. Потом вражда вроде бы поутихла, и шпионов поубавилось, но привычка все пихать под землю осталась.

Собэн как-то раз даже побывал в Ди-Шалде и посещал комнату с прототипом – кресло оказалось весьма удобным, и Лизазелла обзавидовалась бы, узнай она о той ночи. Оригинал вариатора, установленный в соседнем здании в более комфортных для ученого условиях, был эффектнее прототипа, но использовать его не по назначению Иванна отказалась, да и народ, снующий по лаборатории, этого бы не понял. Но даже продемонстрированные возможности вариатора и подсмотренная в голове одного безумного ученого формула не поколебали уверенности Собэна, что госпожа Белых занимается псевдонаучными глупостями. Формула? А что формула? Он бы и сам не сегодня, завтра, додумался бы до этого решения.

В свою же лабораторию пэр Джо никого не пускал, предпочитая в тишине и покое отключенного реактора предаваться размышлениям. Никто его не беспокоил. У начальника были свои дела, и пользоваться спрятанным в шкафу лифтом он не спешил. А запасной выход, обозначенный как склад и украшенный знаком опасности, отпугивал случайных прохожих, и так редко посещающих небольшой тупик в подземных тоннелях.

Дописав очередную заметку, Собэн и не заметил, как задремал. Разбудила его сирена, заставив подскочить, удариться головой о стол и рухнуть на пол.

Сирена продолжала орать. Дико. Надрывно.

Авария? Да не может этого быть. Он ведь все просчитал.

Запись в дневнике

Тяжело все это писать. Да и не уверен, что нужно. Вряд ли бумага сможет передать мои чувства. Или это я сам не смогу…

…Вокруг творилось нечто невообразимое. Дико вопила сирена, сообщая всем и каждому об аварийной ситуации. Но трясущиеся стены и пол опровергали все ее усилия. При аварии такого быть не может. Вернее, может, но следом или одновременно с этим должен последовать взрыв. Но пол продолжал ходить ходуном, мебель плясать, пробирки рассыпаться на мелкие осколки. А взрыва не было.

И счетчик, между прочим, норму показывал.

Проклятая сирена. И голос до чего противный.

"Внимание. Аварийная ситуация. Всем покинуть опасную зону"

Вот ведь врунья. Нет никакой аварии.

Неужели нельзя прямо сказать, что это землетрясение.

Хотя откуда… этот район асейсмичен, его проверяли и очень тщательно. Правда, строили все равно с учетом максимального уровня сейсмичности. И теперь я понял, почему.

К чертям это. Надо добраться до реактора. И побыстрее.

Лифт оказался заклинен, и так капитально, что не было смысла и пытаться им воспользоваться. Был и другой выход. Ведущий в подземные тоннели.

Память послушно подсказала код. Дверь отъехала с жутким скрипом.

Надо было чаще ей пользоваться. Или хотя бы приглашать обслугу, чтобы смазывали механизмы.

Рабочими тоннелями я пользовался и того реже, разве что в тот день, когда приехал в БиКор. Даже не представлял, сколько здесь народа.

Люди суетились, бездумно бегали туда-сюда.

А нет, не бездумно. В соседнем тоннеле стоял пассажирский сине-зеленый поезд, уже забитый до отказа.

– Внимание. Эвакуация закончится через пятнадцать минут. Внимание. Эвакуация закончится через пятнадцать минут, – противно верещал голос.

Лучше бы Иванну попросили эти слова записать. Хоть приятный голос перед смертью послушали бы.

Но слушать народ не собирался. Их интересовало другое – могут ли забиться в вагон для сорока человек все шестьдесят? Оказалось, могут. При должном стимуле можно и на законы физики наплевать. Хотя та толстая тетка с баулом и орущим пацаненком на прицепе вряд ли знакома с физикой, зато знает волшебные слова, помогающие попасть в переполненный вагон:

– Поберегись. А то зашибу.

Растолкав мчащуюся к поезду группу рабочих, я направился к вентиляционной шахте. Если я правильно помню план базы – а на память я никогда не жаловался – то она выведет меня на поверхность.

– Профессор? – меня перехватили буквально в пяти шагах от цели. – Вы куда? Отдан приказ об эвакуации.

Сержант Нико покрепче схватил меня за руку и потащил к поезду. Представив, что меня сейчас впечатает дверью в толстый теткин зад, я мысленно содрогнулся и стал вырываться куда активнее.

– Что вы делаете, профессор? – опешил Нико, но рукав так и не выпустил. – В первом вагоне зарезервировано место для вас.

– Отвали, – не очень-то вежливо заявил я. – Мне надо на станцию. Надо предотвратить…

Что предотвратить, я договорить не успел. Землетрясению, видимо, надоело, что к нему столь несерьезно относятся, и оно разыгралось не на шутку, откалывая с потолка куски гранитной облицовки, обнажая бетонную основу и швыряя тяжеленые плиты нам на головы.

Одна плита пролетела буквально в паре сантиметров от меня, а вот Нико повезло меньше – эвакуация ему уже не понадобится. Вторая плита отрезала путь к вентиляционной шахте, ребром воткнувшись перед дверью. Третья раскрошилась прямо на рельсах. Кто-то из экипажа спешно расчистил дорогу, и состав рванул вперед, не обращая внимания на крики тех, кто не успел к нему добраться.

Далеко он не уехал. Сильный грохот и обвалившийся свод тоннеля выгнали его обратно. Запорошенный пылью, поцарапанный, ревущий на множество голосов, он напоминал огромного червя, дергающегося в агонии. Народ истошно бился в окна, пытался разжать так и не открывшиеся двери. Люди на перроне машинально сделали несколько шагов навстречу своему спасению, коим совсем недавно мнился этот поезд, испуганно замерли и попятились.

Спасением стал голос машиниста, с помощью громкой связи перекрикивающий грохот землетрясения и людской вой:

– Никто не выходит, – рявкнул он. – Сейчас загоним состав в резервный отстойник, а потом уйдем по второму пути.

Народ облегченно перевел дух. Кто-то с перрона даже попытался запрыгнуть на соединяющие вагоны крепление.

А вот дальше началось такое…

К законам физики происходящее имело весьма косвенное отношение, если не имело вообще.

Зал и прилегающие к нему тоннели сначала приподняло на сорок пять градусов, заставив и поезд, и стоящих на перроне людей покатиться кубарем в сторону завала.

И я, к сожалению, не избежал сего действия – прокатившись по земле метров пять, пребольно ударился головой об остановившую мое падение колонну. Когда же я смог разогнать муть перед глазами и кое-как стереть с лица кровь, зал качнуло в другую сторону, выровняло, позволив мне вцепиться в припаянную к колонне скамейку, и наклонило в противоположную сторону.

Поезд – хотя тормоза отчаянно скрипели – понесло вниз.

В самый центр прорезавшего дальний край зала серого марева.

Вслед за поездом серая мгла сожрала валяющиеся на полу потолочные плиты, позабытый впопыхах багаж тех, кому не повезло удержаться.

Вскоре наклон достиг почти девяносто градусов.

Разбитый затылок нещадно ныл, мешая думать.

Да еще и голос Иванны жалобно рыдал в моей голове, требуя немедленно приехать и спасти ее.

Говорить было тяжело.

Где ты? Я и сам понял, что в кресле. Что у вас? Землетрясение? Тоже? Но как?

Что? Какой еще овраг? Вместо жилого сектора? Целиком слизнуло?

А ты? Нет, не могу приехать.

Иванна, уезжай немедленно. У тебя же есть служебный скайдер?

Какие еще вещи? Какая документация? Хватай, что под рукой и беги.

Если любишь, беги. Да не меня, дура. Вариатор свой. Без тебя эта документация нафиг никому не нужна.

Ага, сработало…

Меня б так любили.

Теперь осталось немного – добраться от вентиляционной шахты. К счастью, мгла в числе прочего сожрала и перекрывшую проход плиту.

Еще на стадии проекта мою тайную лабораторию разместили в непосредственной близости от вентиляционной шахты, в которой был проложен запасной путь эвакуации на случай войны. Угрожал ли нам Айран, или какая другая страна, готовность к войне всегда была на первом месте. Кроме двух посадочных платформ, перегонных тоннелей, соединяющих БиКор с другими станциями и городами, подземные сооружения включали в себя складской этаж, рабочие коридоры для перемещения уборочной и прочей техники и убежище с изолированной системой вентиляции и запасом пресной воды и продуктов, размещенное на самом нижнем уровне, за прочными бетонными стенами.

И сейчас, чтобы подняться на поверхность, мне следовало спуститься вниз. Как же глупо звучит… Еще глупее это сделать. А сделать нужно, как бы не гудела за спиной серая мгла.

Свет давно погас, и аварийная система освещения погрузила зал в желто-багровые тона, что в сочетании с клубящейся в воздухе пылью и пульсирующим серым маревом смотрелось просто инфернально. Спасая людей, зажглись эвакуационные светильники, проложив по полу зеленую прерывистую дорожку к выходам и алые стрелки, ведущие к запасному пути эвакуации. Алым же выделился и пульт на стене, у нужной мне двери. Введенный код сработал лишь со второго раза – вообще удивительно, что электроника еще держалась.