Текст книги "Своя Игра (СИ)"

Автор книги: Наталья Пешкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 29 страниц)

И вообще – русские не сдаются. А Ильсар, можно сказать, русский – со стороны племянницы.

Эх, что-то его на философию пробило. А все племяшка. Не могла, что ли, что-нибудь веселое спеть. Про подштанники, к примеру. Или про доброту. Эти их пельмени – прикольные ребята, однако. Вот бы к ним на концерт сходить. Потом. Когда с Советом разберутся. И Ильсар даже знает, кто им в этом поможет. Ким ал'Мунсо. Лучший друг отца.

Отпихнув девиц, стирающих с его лица кресты (и попутно кусающихся), мальчик вскочил на ноги и решительно шагнул к камину, где, в глубоких креслах устроились его родственники, распевающие всякую печальную муть. Музыкальные шедевры, он хотел сказать. А они за ухо.

– Злые вы. Уйду я от вас, – заявил Ильс, для пущего эффекта обиженно шмыгнув носом.

– Да куда ты денешься, – фыркнул племяш, отпуская-таки его ухо, – с подводной-то лодки.

– Ты что-то хотел сказать, Ильсан? – жена дернула Умара за рукав, заставляя упасть обратно в кресло.

– Я знаю, кто нам поможет, – торжественно провозгласил Ильс. – Ким ал'Мунсо. Он лучший друг моего отца. И он был в нашем доме в тот день. Он может знать, что тогда произошло.

– Ну-ну… – насмешливо протянул кто-то за его спиной. – Тогда я знаю, кто нам мешает. Ким ар'Мунсо. Злейший враг твоего отца, заполучивший его место в Совете.

Барбариска

После бурно проведенной ночи… тьфу ты, дня захотелось чего-то тихого и спокойного. Вечер у камина – самое то. Осторожно потрескивает огонь в камине, украдкой пуская вверх яркие сполохи. Обнаглевшие после отъезда Ксантая саламандры, не обращая внимания на блокирующий магию амулет на моей руке, греются на раскаленных камнях, изредка пускаясь наперегонки по небрежно брошенной у камина кочерге для углей. Нежно и печально поет гитара, которую раздобыл мне Половиныш. Сам он уютно устроился прямо на полу, на белоснежном лохматом ковре, подложив под спину подушки. Тихонько хихикают в углу на диване крошасски, притворно бурчит что-то себе под нос Ильсан. Бумер, свернувшись пушистым клубком на коленях драгоценного, вторит гитаре.

Эх, давненько я не брала ее в руки. Пою я, конечно, не столь нежно, зато вполне себе печально. Впрочем, никто не жалуется. Может, терпят из снисходительности? А и араж с ними. Пусть терпят. В кои-то веки мне попеть захотелось. К тому же про любовь.

Не успела я в третий раз затянуть свою любимую песню, как над ухом раздался недовольный голос:

– Хватит всякую муть петь. Ааааа. Мама.

– Не мама. А любимый племянник, – наставительно заявил Умник, выкручивая по-эльфийски острое ухо мальчишки.

– Ладно-ладно. Племянник.

– Неа. Не просто племянник. Слово "любимый" пропустил.

– Да чтоб тебя, любимый племенник.

– Ну ладно, – вздохнул драгоценный, – не совсем точно, но для первого раза сойдет. Итак, продолжим воспитательное мероприятие.

– Ааааа. Так нечестно. Я тебя старше.

– А я умнее.

– Вы еще подеритесь, – хихикнула я.

– И подеремся, – согласился мальчишка, – если кое-кто ухо не отпустит.

– Кое-кто отпустит, если кое-кто извинится.

– А чо я сделал-то?

– Песни моей драгоценной ругал.

– Ничего я не ругал, – Ильс возмущенно вывернулся из цепких пальцев Умара. – Это я хвалил так. Это ж музыкальные шедевры. Я ж сразу и сказал. А вы за ухо. Злые вы. Уйду я от вас, – мальчишка повторил мою любимую фразу, надувшись, будто мышь на крупу.

– Да куда ты денешься, с подводной-то лодки.

Эх, мне аж стыдно стало – сунулась в чистую реку со своими словечками, замутила всю, загадила. Теперь вон и дети за своим языком не следят.

– Ты что-то хотел сказать, Ильсан? – я поспешила исправиться, старательно подбирая слова. А драгоценного в кресло толкнула – пусть посидит, подумает. Не смущает ребенка своими выходками.

– Я знаю, кто нам поможет, – торжественно заявил Ильс, гордо задрав голову. – Ким ал'Мунсо. Он лучший друг моего отца. И он был в нашем доме в тот день. Он может знать, что тогда произошло.

– Ну-ну… – насмешливо протянул показавшийся в дверях Такин. – Тогда я знаю, кто нам мешает. Ким ар'Мунсо. Злейший враг твоего отца, заполучивший его место в Совете.

– Как это? – растерялся мальчишка, попятившись от неожиданности, и чуть не полетел на пол, запнувшись за край кресла. – Нет. Это неправда.

– Ну да, ну да, – фыркнул грейм, подкидывая на ладони что-то маленькое и блестящее. – Конечно, неправда. Ар Ким – просто святой человек.

– Эй-ей-ей, – возмутился Бумер, взбираясь на спинку кресла. – Титул Святого уже занят.

– Вот видишь? Титул Святого уже занят, – виновато развел руками Ферьон, пряча в глазах улыбку. – Значит, будем считать, что ар Ким – гад.

– Но как… – Ильсан присел на подлокотник стула, сжав в руке не вовремя свесившийся хвост. А лингрэ даже не стал его вырывать, лишь вздохнул печально и глаза закрыл. – Ведь он же… И отец…

– А что отец? – пожал плечами грейм. – Моя мать вон тоже думает, что мне нравится с той толпой невест встречаться, которую она регулярно в наш дом притаскивает. Но я-то из самозащиты притворяюсь. А вот зачем это нужно было ал Киму, еще вопрос.

– А может, он не притворялся? – упрямо возразил Ильсан. – Я же помню. Он часто у нас бывал. Улыбался всегда.

– Вот так? – Умник, хихикнув, кровожадно оскалился.

– И вовсе не смешно, – обиделся мальчик.

– Умар, ну ты, действительно, как здрасьте, – укоризненно покачала головой я, заставив Ильсана улыбнуться.

– Ильс, ты это… извини.

Мальчишка со вздохом кивнул, но руку Умара со своего плеча скинул.

– Ну, ты сам подумай. Как часто появлялся в вашем доме господин Ким после смерти дедушки? Почему не помог тебе во время следствия? Или дружба – это нечто такое, заканчивающееся со смертью друга? И на его семью хорошее отношение не распространяется?

– Наверно, не смог…

– Да все он смог, – излишне резковато перебил его Такин. – Все, что задумал. Сомневаюсь, что такое можно провернуть на чистой импровизации.

– Может, перейдем от предположений к фактам? – предложила я.

– Точно, – поддержал драгоценный, – чем докажешь?

– А я и не собираюсь ничего доказывать, – одними губами улыбнулся белобрысый, кидая ему блестяшку, – сам смотри.

Блестяшка, с которой столь небрежно обращался Ферьон, оказалась простоватым колечком с большим светлым камнем, напоминавшим кристалл.

– Нашей магией пахнет, – сощурив глаза, протянул драгоценный. – Причем, очень знакомой магией.

– Вот-вот, – хмыкнул грейм, – и Луитти это почуяла. Чуть не увела у меня из-под носа колечко. И еще хорошо, что я загодя спрятал мысли Сараны за зеркальным омутом, и Тигара в нашу игру не вмешивалась. В игру, ага, – вдруг хихикнул он.

– Ух ты. Классная игра, – восхищенно мявкнул Бумер. – И чего мы в нее раньше не играли? Жаль, Двести Восемьдесят Седьмой удрал, а то бы сыграли.

– Не понял, – нахмурился драгоценный. – Во что вы там играли?

– Кажется, я догадываюсь, – засмеялась я, заметив, как слегка покраснели щеки парня, а уши и вовсе полыхнули. – Это явно что-то не совсем приличное.

– Я бы даже сказал, совсем неприличное, – вновь вмешался Президент.

– Ах ты, гад блохастый, – взревел Такин, запуская в кота сверкающую голубоватую молнию. – А ну пошел вон из моей головы.

– Бе-бе-бе, – абсолютно невредимый лингрэ высунул голову в пробитую молнией дыру в спинке кресла и насмешливо показал магу язык. – А Сарана все равно без штанов классно смотрится.

Ферьон собрался было швырнуть в наглого котяру огненный шар, но, видимо, согласившись с его словами, оный погасил и просто показал Президенту импичмент в виде угрожающе сжатых в кулак пальцев.

– На раздевание, что ли, играли? – догадалась я.

– Ага, – улыбнулся он. – Там я этот колечко и прихватил в качестве трофея.

– Погоди, – я озадаченно сдвинула брови, – так одежду же просто снимают, отбирать ее не принято.

– А я и не отбирал, – самодовольно ухмыльнулся грейм. – Я произвел равноценную замену. Бедная матушка, – он демонстративно смахнул несуществующую слезу, – куда ж она теперь такую ораву невест денет?

– Слышь ты, – сердито рявкнул Умник, – кончай про своих невест трепаться, чертов собственник. Про ар Кима давай. И не болтовню какую. А факты.

Ильсар ал'Руот

Да что ж за день сегодня такой? А ведь как все хорошо начиналось. Сейчас же…

Если на то пошло, лучше бы эта память совсем не возвращалась. Не очень-то приятно вдруг узнать, что друзья, которые тебя окружали, и не друзья вовсе. Нарвис, Тигара, ал Ким… И пусть последний был не его другом, а отца, но Ильсару от этого не легче. Вот так вот узнать, что его все обманывали.

А с другой стороны, он бы и Иришаль не вспомнил. И с сыном ее не познакомился. По-настоящему не познакомился, как с родственником. Да и миры… Может, Барбариска права, и Ильсар не имеет никакого отношения к катастрофе. Но ведь вполне может эти миры собрать. Раз уж ему это поручили, не стоит разочаровывать Совет. Правда, проснувшаяся вместе с памятью сила пока нестабильная, и пользоваться ею рискованно, можно навредить еще больше. Но может, все вместе они придумают, что делать. Или Ильсару меле себе завести, как у племяшки, они очень даже неплохо магические поля стабилизируют. Правда, и наглеют сверх всякой меры… Или воспользоваться помощью Грая и его брата, которые решили перенастроить черную ленту, чтобы она синхронизировалась с силой греймов? Правда, еще не приступили, потому как слишком заняты, разнося ратушу по камушку.

Эх, вот бы присоединиться. А то он давно уже не веселился, как следует. Груз прожитых лет не дает…

– Слышь ты, – раздался над ухом голос Умника, выдергивая из тягостных размышлений, – кончай про своих невест трепаться, чертов собственник. Про ар Кима давай. И не болтовню какую. А факты.

Ферьон же совершенно не впечатлился его грозным рыком и, криво усмехнувшись, заявил:

– Факты у тебя в руках. Неужто, мозгов не хватает, самому посмотреть?

– Щас как дам в ухо, у самого мозгов не останется, – любезно отозвался племяш.

– А я помогу, – поддакнул перебравшийся на его плечо Президент, демонстративно оскалив зубки.

– Забыл, как включать? – пошел на попятный грейм.

– Забыл, что я сейчас шаффт? – столь же язвительно улыбнулся Умар.

– Ладно, давай сюда. Сам включу.

Кольцо вновь поменяло владельца, одним щелчком греймовских пальцев взлетело под самый потолок, закружилось, пуская блики во все стороны, и брызнуло вниз столпом яркого голубоватого света, в котором проявились знакомые черты, становясь все четче с каждым мгновением.

Зал Жизни. Лаборатория отца, которая разрушила четыре мира и жизнь Ильсара.

Ильс не знал, что покажет кольцо, но не был уверен, что хочет это видеть.

Разве что теплые руки, обнявшие за плечи, и ласковый шепот на ухо: "Все будет хорошо" – позволят ему с этим смириться.

Несколько минут ничего не происходило. По высокому потолку-небу плыли причудливые облака – в детстве Ильсар любил превращать их в целые облачные картины. Хотя отец и не позволял Ильсу появляться в Зале Жизни без разрешения, но удержаться было выше его сил.

Но наказание… Не слишком ли оно сильное для простого любопытства?

Ведь не мог же Ильсар разрушить миры…

Или мог?

Время тянулось жутко медленно, разрывая и без того издерганные нервы Ильсара в клочья.

Все также легко колышутся драпировки на стенах, за которыми Ильс частенько прятался, медленно вращаются окутанные магической дымкой Отражения миров, заходящее солнце, еще заглядывающего самым краешком в огромное арочное окно, украшенное витражом, золотит центральную спираль, позволяющую работать с нужным отражением. Или баловаться, рассматривая чужую жизнь.

Секунды текли, складываясь в минуты, а картинка не менялась. И казалось, что вот-вот в зале появится отец, или мать вытащит Ильсара за ухо из очередного "надежного" убежища. Он даже дыхание затаил. Но…

Дверь бесшумно открылась, и незнакомый мужчина шагнул в комнату, безжалостно топча любимый мамин ковер, собранный травинка к травинке, с яркими пятнами цветов и журчащим вокруг постаментов ручейком. Подошел к ближайшему миру, хмыкнул, щелкнув пальцем по возмущенно загудевшей защитной дымке, и наконец развернулся.

Ого. Это же ал Ким.

Что он делает в лаборатории отца?

И как он вообще туда попал? Хоть он и друг отца, но вход в Зал Жизни закрыт и для него. Даже семье ни один день ныть пришлось, чтобы им туда доступ дали.

Мужчина, совершенно не замечающий слежки – интересно, а зачем Нарвис вообще эту слежку устроил? или за кем? – тем временем осмотрел остальные три постамента. Правда, слова, которые он бормотал, были весьма далеки от восхищенных или хотя бы цензурных. До любимых выражений Сейфи им, конечно, далеко, но за отцовское творение было обидно.

Как он может? Почему? Завидует отцу?

– Бездна Рувала, – ал Ким раздраженно повысил голос, словно услышал вопрос Ильсара и решил на него ответить. – Думаешь, ты лучше, раз владеешь магией созидания? Один из всех. И это причина, чтобы отклонить мою кандидатуру? Эти престарелые придурки чем там в своем Совете думают? Они должны были выбрать меня. И пусть у меня нет этой дурацкой магии созидания, я все равно лучше.

Презрительно искривив тонкие губы, грейм небрежно взмахнул рукой, и наполнявшая зал магия угрожающе заискрила. Она не терпела чужого воздействия.

Даже Ильсару пришлось очень долго подбирать к ней ключик, да и родственная кровь помогла.

Но ал Ким, похоже, и не собирался искать к ней подход. Защитная дымка поддалась не сразу – да и сил в нее было вложено куда больше, чем в ту же дверь – но уже после четвертого взмаха рассыпалась мелкими серыми песчинками, словно пеплом усеяв некогда роскошный травяной ковер.

Самодовольно ухмыльнувшись, мужчина подошел ближе… к Сантеро, кажется… нет, точно к Сантеро и резким взмахом раскрутил мир в другую сторону.

– Не так ты и силен, дорогой Клиар, – расхохотался он, наблюдая, как дрожит под его рукой целый мир. – А если…

На его раскрытой ладони заклубился туман, темнея с каждым мгновением. Хищным жгутом протянувшись к Отражению Сантеро, сгустившееся марево опутало его багрово-черными прочными щупальцами.

Несколько мощных рывков, и магический шар летит на пол, рассыпаясь на осколки.

Следом за ним Мэйдес и Варто.

– Красивый… – задумчиво улыбается ал Ким, и Эрл'лария со звоном приземляется на заботливо подставленный острый валун, которого еще минуту назад в комнате не было.

А лучший друг отца смеется. Долго. С издевкой и каким-то болезненным наслаждением.

И руки, обнимающие Ильсара, сжимаются крепче. Будто якорь в бушующем море. И он им благодарен. Как и мурлыканью Президента, взгромоздившегося на плечо мальчика. И комментариям Умника. После них ал Киму долго бы пришлось отмываться и объяснять окружающим, что ничего противоестественного в его рождении не было, а его семья не отличается таким видовым разнообразием. Нет, Киму ар'Мунсо нархански повезло, что Умара никто на Эршании не слышал.

Барбариска

Эффектное появление Такина надолго выбило всех из колеи, а история о героически проведенной операции по добыче особо ценного кольца была весьма феерической. Оказывается, между нашими мирами довольно много схожего. И найти общий язык не так и сложно. Если вдруг разговор не клеится по причине незнания языка, предлагаешь собеседнику игру на раздевание – и вуаля, все ясно без слов. Или это только с орками? Ах да, еще с одним продвинутым (в нужную сторону) греймом.

Но самым потрясающим оказалось кольцо. Не кольцо даже – компромат, который мы так долго искали. А Такин нашел. Зря его Умник ругает. Отличный он парень, добрый. С мамой вот не повезло, и с невестами. Хорошо еще, что он к крошассам не попал. Там бы его быстро обкусали, то бишь, оженили.

А вот картинка, которую нам показало кольцо… Эффектная? Еще бы. Просто араж до чего эффектная. Впечатляющая своей жутью, иррациональным отчаянием и пугающим в своей безграничности предательством. Небрежный взмах руки – и сотни… да какое, миллионы смертей. Горе. Боль. Безысходность. И как особый штрих – трагедия одного человека, вернее, грейма, попавшего в жернова чужих амбиций и получившего такое наказание, перед которым меркнет даже смертная казнь.

А он улыбается…

Закусив до крови губу и до синяков сжав мою руку.

Откуда только силы берутся. Я после такого слегла бы с сердечным приступом. И это в самом лучшем случае. И уж точно рыдала бы в три ручья. И ругалась бы на чем свет стоит. Зря, что ли, меня папины солдатики обучали, а потом Ай стажировал.

А он молчит…

Смотрит. И молчит.

Давно покинул Зал Жизни ублюдок, погубивший четыре мира и в дополнение несколько невинных жизней в собственном. Влетел и замер, будто натолкнувшись на невидимую стену Нарвис. Пробормотал что-то вроде: "Удачно складывается" – и, ухмыльнувшись, исчез. Вошел, ничего не замечая, Ильсар. Споткнувшись, упал. Недоумевающе посмотрел на свою порезанную осколками руку. Растерянно уставился на отца, вздернувшего его на ноги и отвесившего такую пощечину, что след на щеке, наверное, ни один день держался. Не мог отвести взгляд от слез матери, на зов которой примчался "заспанный" Нарвис. Пронесся по лаборатории мощный магический вихрь, так и не сумевший собрать и правильно скрепить все миры. Изумленный взгляд отца, который, казалось бы, смотрел точно в камеру… вернее, искал источник магической записи. И серое марево, эту самую запись оборвавшее.

И рука, которую мне вот-вот сломают. Вот уж не думала, что малолетние эльфы такие сильные. И спать их араж уложишь. Даже с учетом усыпляющего заклинания, щедро наброшенного на Ильсана Половинышем, но хрен подействовавшего. И девиц его еле от кровати отогнала. Остальные разогнались проще. Кроме Бумера. Но я этому оказалась только рада. Бараны, которых я предложила посчитать не желающему засыпать мальчишке, в исполнении лингрэ были просто феерическими.

Эффектное завершение эффектно начавшегося дня.

И кто виноват, что барашки эти весьма сильно смахивают на миниатюрных аражей – белых, с милым бараньим хвостиком? Боюсь, если и дальше так пойдет, то счет баранов вместо помощи засыпающему превратится в угрозу для малолетних детей. Что, малыш, спать не хочешь? Тогда берегись, а то как позову баранов. Или аражей? Или… баражей. И все, будет спать мертвым сном. Причем, в буквально смысле этого слова.

Ну вот. Уже улыбается. По-хорошему улыбается. Не так как раньше.

Ага, и снотворное подействовало.

Да что ж это такое? Ночь. Тишина. И только у меня сна ни в одном глазу.

Самой, что ли, баражей посчитать…

Один, два, три… восемнадцать…

Хм, может, они помогают только тем, кто лежит в кровати, а не тем, кто шляется как дурак по пустому коридору?

Двадцать один…

– Двадцать два, – продолжил считать чужой женский голос из спальни Ильса, – двадцать три, двадцать восемь.

– Эй-ей-ей. Неор, кончай мухлевать. Какое еще "двадцать восемь"? Целуй по порядку.

ГЛАВА 14. Эксперимент эксперименту рознь…

Неор Туварэн

Скучно. До чего же скучно.

Уже второй день заняться нечем. Шорты и те пришлось снять. И ладно бы просто снять. Так ведь взамен штаны натянуть заставили. Кссейнины, зимние. Хорошо еще, что у них тут зимы теплые – всего-то лишь ветра да дожди кислотные, оставившие на этих брючках премерзкие серые прожженные пятна. Но и свои плюсы есть – Кссейни эти штаники года два назад носила, так что Неор они очень даже симпатично обтянули. И цвет миленький – ядовито-зеленый, к волосам идеально подходит. А дыры Неор продрала побольше, поэффектнее – носят же в Барбарискином мире какие-то драные джинсы. А Неор чем хуже?

Князь посмотрел-посмотрел и рукой махнул, решив не вмешиваться в процесс развития моды. Как бы хуже не вышло, говорит. Дед тоже почти промолчал – заявил что-то про наглых девиц и какой-то срам на заднице, и тоже ушел. К вариатору подключаться. Ему для того даже в кресло залезать не нужно. Напрямую коннектится, как Шин сказал.

И Князь в кресле почти все время торчит, с Имаром общается, инструкции раздает, протоколы допросов заговорщиков выслушивает, указы подписывает. Вернее, дал право временной подписи Имару. Оказывается, у дядюшки в кабинете и такая бумага была на самый крайний случай припрятана. И пока Князя нет, Имарианзинтэль Туварэн назначается… ну, кем-то там назначается и может от имени Князя приказы раздавать. Делар Авилэр, правда, переживает сильно, что не может домой вернуться и взять власть в свои руки. Неор сама слышала, как он в том Советнику жаловался. А как узнал, что за его спасение наглая оппозиция требует аж целых два острова, заявил, что хрен им с маслом, а не острова. И вообще острова – они на дороге не валяются, так что он лучше сам спасется и оборвет этой оппозиции их острые уши и отправит в балагане уродцами подрабатывать.

Эх, скучно у них там, в подвале с вариатором. Разговоры заумные, политические.

В другом подвале куда интереснее. Там, где низшие водятся. Пищевой синтезатор, который прислал через Фрррра Гюнтер, отлично работал. Экспериментальная установка, как Алрайт сказал. Всякую фигню в этот синтезатор запихиваешь, а на выходе получаешь отличнейшее мясо. А мусора в Крошариссе было завались, так что мяса хватило на всех. Даже низшим. Поначалу они еще дрались за него, а потом, когда с низшими поработал дедушка, вернее, его трость, стали чинно выстраиваться в очередь рядом с дырой в потолке, откуда им еду скидывали.

Заскучавшая Альси предложила начать работу по ассимиляции низших в общество. Первый опыт закончился несколькими царапинами, порванной рубахой и сочным укусом на Руиссовой заднице. Обозленный крошасс пинком отправил "пациента номер один" обратно в дыру, из которой вытащил его ровно пять минут назад. Во вторую контрольную группу решили брать только девочек.

Араж. Да эти заразы посильнее мальчиков царапаются. Еще и обручальное колечко Неор откусить пытаются. Наверное, им тоже замуж хочется. Только зачем для этого чужие кольца откусывать? Надо найти своего парня, порыдать на его груди чуток. И вуаля – собственное колечко.

– Что? – изумилась Неор. – Не колечко? Ей мой палец нужен был? Мамочка дорогая. Ужас-то какой. Как же она проголодалась-то. Надо им побольше мяса скинуть.

Правда, Руисс сказал, что дело не только в мясе. Вся проблема в голове. Вернее, в отсутствии в оной мозгов. Свихнулись они, короче.

Тогда Альси предложила следующую контрольную группу покрепче связывать, а она на них ментальную магию попробует. И надо же – сработало. С четвертого раза, но все-таки. Ассимилированная девчушка кусаться не стала, просто вцепилась в ногу Руисса, обозвав его папой. И отпускать отказалась наотрез.

Возможно, все дело в возрасте – и детей еще можно спасти?

Правда, Альси очень вымоталась – внушая ребенку целую новую жизнь наверху. Да и Руисс смотрел взбешенным аражем. Еще и Князю вдруг вздумалось проверить, чем это его малышки занимаются. Так что эксперимент пришлось завершить. Даже рев не помог. Максимум, что было им обещано, это по возвращении в Таиндэ отправить сюда лучших магов-менталистов. Правда, только в том случае, если Ангорлах даст на это добро. Пусть сначала проверит, как долго внушение у девчонки продержится, и выделит для своих будущих подданных подходящие помещения, на всякий случай отделенные от остальной части города.

И вот что им с Альси сейчас делать?

Скучно. До чего же скучно.

– Ой, вспомнила, – обрадовалась девушка. – Я же Половинышу сорок поцелуев должна. И Бумеру хвостик расчесать. Надо бы отдать должок. Не зря дедушка говорит, что ничего нельзя брать в долг. Ведь берешь чужое и ненадолго, а отдаешь свое и навсегда.

Барбариска

Кто бы сомневался, вся веселая компания в сборе. Даже с излишками. Премиленькую зеленоволосую девчонку с капризно надутыми губками я видела впервые. Живьем, впервые. Во сне же эта красотка являлась ко мне регулярно, будто на работу. Неор Туварэн собственной персоной.

Забравшись с ногами на кровать нагло отодвинутого в угол Ильса, девица самозабвенно целовалась с Ша-Ораном, не забывая считать поцелуи. Ну и бесстыдно мухлевать при этом.

Мое появление заметили не сразу – пришлось выдать коронную фразу из одного старого фильма:

– А что это вы тут делаете?

Ого. Вот это скорость. Неор с кровати как ветром сдуло. А может, и впрямь ветром – вон как волосы дыбом встали. Сам же любитель ветров поднялся не спеша, с достоинством. Словно не из чужой измятой кровати выбирается, а как минимум с королевского трона.

– Взыскание просроченной задолженности по долговому обязательству, – ответил за него Президент.

– Вот всегда вы, Президенты, заумно выражаетесь. Простому народу и не понять, – вздохнула Оппозиция.

– Перевожу для тупых, – мурлыкнул раскачивающийся на люстре Император, – тискаются они.

Ну еще бы, где бесчинство и разврат – там и политики.

– И никакой это не разврат, – ответил на мои мысли лингрэ, – это юридический акт, прописанный в любом законодательстве.

– Целоваться в чужой постели? – недоверчиво фыркнула я.

– И не со мной, что характерно, – поддакнул владелец кровати.

– О да, – с наисерьезнейшим выражением лица кивнула я. – За такое жуткое преступление – смертная казнь, как минимум.

– А как максимум? – продолжал веселиться Ильсан, за что я тут же простила всю эту развеселую шайку.

– А как максимум, – оскалилась Кссейна, грозно сдвинув бровки, – привязать голым в разрушенном городе древних стрезмарам на съедение.

– А голым-то почему? – опешил мальчишка.

– Ну хоть полюбуемся напоследок, – шмыгнула носом Су.

– А я-то ту при чем? – Ильс возмущенно запустил в крошассу подушкой. – Не я же целовался.

– Зато сидел рядом и завидовал, – подушка тут же вернулась обратно, метко впечатавшись полуэльфу в лоб.

– А я разве ж виноват, что вы только кусаетесь?

– Так, стоп, – решила вмешаться я, пока их разговор не зашел слишком далеко. Ильсу хронологически, может, и четыреста лет, а вот на деле всего пятнадцать. – Кто зачинщик всего этого безобразия?

– Похоже, я, – жалобно вздохнула Неор. – Но я всего лишь долг Половинышу отдать хотела. А то так скучно было…

– Сейчас, я так полагаю, уже не скучно? – съязвила я.

– Неа, не скучно, – разулыбалась девчонка, не уловив иронии. – Здесь так здорово.

– И всего за два острова твой муж не узнает, как здесь здорово, – вкрадчиво мурлыкнул ей в ухо Ирррр.

– Чего? Какие еще острова? – девчонка одним ударом отправила нахала в угол комнаты. – Хочешь с дедушкиной тростью познакомиться?

– И это ей скучно, называется? – горестно провыл нархан, спрятавшись за тумбочку. – Боюсь даже предположить, что будет, когда ей станет весело.

– Чтобы не было скучно, надо делом заниматься, – наставительно заявила я, не уточняя, что то, чем они тут занимались – тоже дело, и весьма занимательное.

– Так я не умею ничего, – вздохнула красотка, поправив искусно завитые зеленые кудряшки. – Только пророчества выполнять.

– Пророчества? Какие? – заинтересовался народ, подтягиваясь поближе к многострадальной кровати.

А что? Здесь очень даже неплохо. Мягко, уютно. Я и подушку под спину урвать успела. А что мне на колени тут же малолетние крылатые нахалки попадали, не так и страшно. Хотя и тяжело. А вот сграбастать Пола и подтянуть себе под бок в качестве еще одной подушки – уже моя идея. В детском лагере, где я работала воспитателем, мы вот также собирались по вечерам и рассказывали разные страшные истории. А пророчества, которые к тому же и исполняются, это же куда интереснее.

– Неужели вы не слышали про древнейшее пророчество Латсайра? – Неор кокетливо приподняла правую бровь, растянув губы в загадочной улыбке. Но надолго сохранить таинственное молчание этой болтушке не удалось. – Оно про меня. Это даже сам Князь сказал. Если бы я замуж за Имара не вышла, мрак в Грядущем никогда бы не развеялся.

Вот всегда с этими провидцами так – наболтают всякой чуши, а ты сиди, разгадывай.

Но Латсайра не зря называли сильнейшим предсказателем.

Рассеется в Грядущем мрак,

Коль Князь, одобрив странный брак,

Закону Счастье предпочтет;

А Дух, сломавши Зла печать,

Сумеет восторжествовать,

И полукровка мир спасет.

А ведь она права…

Если бы она не вытащила Ильсана из города – один он бы вряд ли удрать решился, и печать зла, скрывавшая его память и силу, так и не была бы разрушена. И мальчишке вновь пришлось бы умереть, чтобы заново родиться. И может быть, еще ни один раз. Сейчас же ему не отвертеться. Так что, полукровка, заканчивай ныть и марш спасать миры.

Еще бы болтушку эту куда-нибудь спровадить. Невозможно ведь миры спасать, так и не выспавшись. На поиски последнего планшета, к примеру. Он ведь вроде тоже где-то здесь, на Варто.

Ого. Вот это инициативность. Я и договорить не успела, а Неор уже клещом вцепилась в Ша-Орана, требуя немедленно отправить ее обратно. Возмущенные вопли Президента, что ему ни одной шерстиночки в хвостике не расчесали, так и остались без ответа. Как и законное требование Половиныша доплатить ему еще семнадцать поцелуев.

Неор Туварэн

Получив по-настоящему ответственное задание, Неор была просто счастлива. Ровно до тех пор, пока об этом не узнал Князь. Ну кто этого Руисса просил так громко в дорогу собираться. А еще языком чесать направо-налево. Как там Барбариска говорит, болтун – находка для шпиона? Так этот Руисс не просто находка, открытие целое. Все, гад, Суару выложил. Даже пытать не пришлось. И за что купился… За кусок мяса.

Позорище. А Неор-то ему верила… Столько раз вместе в Ди-Шалд бегали, тайники искали. Ну разве могут быть древние развалины и без сокровищ? Так вот про это ни полсловечка не сказал – жмот, себе все решил заграбастать – а про них с Альси все выболтал.

Предатель. Неор вот тоже может Президенту много чего рассказать. Что это они с Альси народ агитировали, пока Руисс ямы в развалинах рыл. Променял политическую борьбу на какие-то сокровища – Президент ему такого вовек не простит. Но Неор ж молчит. Она же не сплетница какая. И не болтушка.

Стоит вот теперь. Ревет в три ручья. И Альси ревет. За компанию.

А как не реветь-то, когда они втроем на них накинулись. И Князь, и Советник, и даже дедушка.

А самое обидное, зря ревут. Ни капельки не помогает.

Им уже всеми карами небесными пригрозили. И комнате запереть, и косметику всю отобрать, которую Неор у Маэйи выпросила, и даже Имару обещали нажаловаться, что она с Половинышем целовалась.

А она и не целовалась вовсе. Долг – это святое. Дедушка говорит, что про долг всегда помнить надобно. А то эти нищеброды так и норовят обмануть. Ходят и ходят. Дай денег, да дай денег. Жадные какие. Неор и у дедушки сразу спросила:

– Зачем им столько денег-то?

– А я почем знаю? – качнул тростью тот. – Ни разу не давал. Этим нищебродам монетку дашь, так они и руку по самую задницу откусят.

Короче, максимум что девицы выревели, это разрешение пойти вместе с ними на поиски планшета. Правда, Альси заподозрила, что это только потому, чтобы их под контролем держать. Чтобы еще чего не задолжали. Тут уже Неор всерьез разобиделась. И ревела тоже всерьез. Почти. И вообще, она-то всего семнадцать поцелуев должна и хвостик расчесать, а они аж целых два острова. Ой, как они тут раскричались. Да они лучше сами себя спасут, чем станут всяким там черным и наглым острова раздавать. Вот как планшет найдут, так сразу и начнут спасаться.