Текст книги "Своя Игра (СИ)"

Автор книги: Наталья Пешкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 29 страниц)

Ну а что? Гениальные же мысли в одиночку не приходят.

– А почему мы сразу не телепортировались на вершину? Какого аража тут кругами ходим?

– Запрещено, – отрезал тиар. – Зеркальный водопад, горы вокруг и парк защищены от любой телепортации. А сам водопад и вовсе аномальная зона – здесь никакая магия не действует.

– И, кажется, я знаю, почему, – насмешливо протянула я.

– Что? – недоуменно обернулись ко мне тиары, но ответить я не успела.

Любопытный Пол поспешил вмешаться в беседу.

– А как же мы тогда полетим, если магия не работает? – расстроенно всхлипнул он, рассматривая свои ладошки. Но магия отказала и ему, с рук готового разрыдаться арката не срывались даже самые простые чары.

– Не переживай, – ласкового обняла его Маэйя. – Когда мы вернемся, вернется и магия.

– А как же полет?

– Без проблем, – хлопнул его по плечу Вест. – Наши крылья – это продолжение нашей ауры, и чтобы летать, нам магия не нужна, лишь собственная внутренняя сила. Я, кстати, уже не раз летал на вершину. С девушками. Там особое место есть, для влюбленных. Стоить погладить камень, и ждет вас вечное счастье.

– Не такое уж вечное, – съязвила я, – раз ты с несколькими девицами туда летал. Да и не гладить его надо, а выламывать.

– Знали бы, – вернул усмешку тиар, – давно бы выломали. За пятнадцать-то раз.

– Ого, – восхитился Лирэй. – Я там всего раз был. И с тех пор счастлив с моей Никилайей.

– Везет, – завистливо вздохнула Мая. – А я еще ни разу не была.

– Мои объятия к твоим услугам, – предложил наглый Вест. – Господа, вы же не будете возражать, чтобы мы с Маэйей сначала этот камешек погладим, а потом ломайте сколько угодно. А вдруг это судьба? – тиар ухватил девушку за талию и притянул к себе.

– Не твоя, – рявкнул на него Грай, отбирая у соперника "судьбу" и заглядывая ей в глаза.

Судя по ответному взгляду, эти объятия девчонке понравились куда больше. Даже жаль было возвращать их с небес на землю.

– А вы вообще уверены, что сможете выломать камень без магии? – уточнила я. – Может, стоить ее вернуть?

– Как? – единодушно выдохнули тиары. – Это ж аномалия.

– Да вы что? – фыркнула я. – А, по-моему, больше на блокирующий магию узор похоже.

– Нет здесь никаких узоров, – покачал головой Лирэй. – Мы еще в юности это проверили.

– А это тогда что? – я указала на медленно гаснущий рунный узор на круговой дорожке.

– Великая история аркатов, – иронично скривил губы Вест. – Любой желающий прочесть может, если явится сюда на рассвете или на закате. Ах, мы такие великие, – передразнил он, – такие могучие, Создатели Долины и живых артефактов, великие герои и просто душки. Ну и так далее. Этим придуркам даже дорожки на все восхваления не хватило, так они, недолго думая, дыру в горе прорыли, чтобы все это дописать.

– И замкнуть круг с антимагическим узором, – закончила я.

– Ты хочешь сказать, – нахмурился Алоэй, – что в этой надписи скрыт блокирующий магию узор? И мы за столько лет этого не заметили?

– Вам просто надпись примелькалась, – пожала плечами я, – сложно заметить. Я же с вашей письменностью не знакома, зато узор этот видела, причем, при весьма запоминающихся обстоятельствах.

"Ну еще бы, – хихикнул в голове драгоценный, – эту шаффтскую деревню араж забудешь. Чего вы там валандаетесь? Мы вон, как ваша компартия, пятилетку да три года выполнили".

"Чего?" – не поняла я.

"Чего-чего, – пробурчал он. – Вместо трех дней всего за ночь сумели с Охоты выбраться. Хотя, если честно, эти часы неделей показались. Хорошо, что мы уже дома".

"Где?"

"В подполье, где же еще? Так что давайте там по-быстрому закругляйтесь и домой, победу отпразднуем".

"А как? Узор любую магию блокирует. Его араж разрушишь".

"Тебе там что, мозги отшибло? Всякую чушь спрашиваешь. А лом вам на что? Как гласит ваша древняя мудрость, против лома нет приема".

"Если нет другого лома", – закончила фразу я.

"Ну тем более. Два лома, оно завсегда лучше, чем один. Короче, доламывай свои узоры и домой. Мужу обед готовить. А то совсем распоясалась"

"Подожди, – воскликнула я, когда его голоса начал слабеть. – А как вы выбрались-то?"

Тиары удивленно уставились на меня, не понимая, что-то же меня так рассмешило. Первым не выдержал Вест.

– В чем дело? – парень основательно тряхнул меня за руку.

– Наши выбрались, – улыбнулась я и тут же зажмурилась под градом вопросов. – Отвечаю всем сразу. Они в порядке. Потерь нет. Если не считать потери совести у некоторых наглых лингрэ. Да, было опасно, но они справились. Как выбрались? Странное там что-то. Умник толком и не объяснил. Но последний квест явно был веселым. Оказывается, их спасла Красная Шапочка, встретившая свою лишайную бабушку. Только не спрашивайте меня, что сие значит. Вернемся, расскажут. Или покажут, что вероятнее, судя по хитрым смешкам Умника.

– А Шестнадцатый?

– На него какие-то риелторы напали, – честно озвучила услышанное я.

– Какие еще риелторы? – высказал всеобщее изумление Вестэй.

– А я знаю? – с усмешкой хмыкнула я. – Это же ваша Долина. Может быть, Числительные на Охоте не только выродков убивают, но и недвижимость их на себя переписывают.

Ошалевшие взгляды тиаров явственно показали, что и риелторы дело рук, вернее, лап тесно со мной связанных. Ну, хоть какая-то от меня польза.

Вот и лом сработал. Вернее, металлическая шпилька, выломанная Половинышем у бронзовой дамы, до сей поры уверенной, что она стоить здесь единственно для красоты. Магия, как и предполагалось, камни дорожки не взяла, хоть тиары и перешли специально на другую сторону. Шпилька оказалась действенной, но недолговечной. И бронзовая дама лишилась своего веера, а дорожка части рунного узора.

Больше ничто не сдерживало нас на пути к знаниям. Разве что Грай, всерьез вознамерившийся погладить вместе с Майкой злосчастный камень, много лет портивший жизнь честным тиарам.

Сэм Винфорд

Император шипел разъяренной гадюкой и разве что огнем не плевался.

Испугавшись, Сэм попятился и, споткнувшись непонятно обо что, кубарем полетел в угол, врезавшись головой в устроенную кем-то из гоблинов лежанку. Схватил первое, что попалось под руку, и запустил в нархана. Тот перехватил довольно увесистый томик и, оставив на нем отпечаток своих зубов, вернул мальчишке. Причем, по лбу.

– Араж. У меня что, голова казенная?

Швыряться книгами, из которых тупые гоблины строили себе лежанки, Винфорду не позволяла совесть, и в Императора полетела рваная тряпка, изображавшая одеяло. Сэм прыгнул следом, руками и ногами затягивая покрывало и барахтавшегося внутри Шррррра.

– Да тихо ты, – вслед за ним прошипел технарь. – Это он не про тебя сказал. Про Оппозицию. Ты что не согласен, что ее надо дрессировать?

Нархан заинтересованное затих.

– Ну, тогда ладно, – согласился он, для профилактики кусанув мальчика пониже спины. – Считай, что я тебя помиловал.

Сэм растерянно развернул ком, который до сих пор с силой прижимал к себе – нархана в одеяле давно уже не было. Что, собственно, и подтверждал ноющий зад мальчика.

Втихаря показав кулак Императору, Сэм встал на колени и принялся собирать рассыпавшиеся книги, дав себе зарок прочистить Ричи на этот счет мозги. Стопка получалась довольно приличной, и приходилось прилагать немало усилий, чтобы вновь все не обвалить. Не вышло. Не дойдя до библиотеки несколько метров, Винфорд поскользнулся, и книги рассыпались по полу. А выпавшие из какой-то книги листы белыми птицами закружились в воздухе.

Собирали книги втроем – причем, реально помогала только Лерка, Император же, так и не успокоившийся, больше командовал, сидя на спине Сэма и время от времени впивая в нее когти. Скинуть наглеца не удалось, мальчишка только новых царапин заработал, еще и подзатыльник от хайты, которой чертов Шррррр пожаловался, что "бедного маленького голодненького пушистика все обижают". Приняв твердое решение, как следует накормить эту скотину, технарь ухватил ближайший лист, скомкал его и, поймав нархана, принялся забивать в его пасть угощение. Тот сожрал и не поморщился.

– Еще давай, – мерзко хихикнул Император, – мышками пахнет.

– Мышками? – опешил Сэм, принюхиваясь к старым пожелтевшим листам. – Да вроде нет. Обычная бумага, пылью пахнет.

– Историей она пахнет, – нархан показал мальчику язык и, вырвавшись, взлетел Лерке на шею, – стариной, тайнами.

– А мышками?

– А мышками твои мозги, – расхохотался этот черный гад. – Давай, злись дальше.

– Не надо злиться, – бросилась к Сэму Лерка.

– Ага, – прокомментировал ее воротник, – значит, мышек мы не любим.

– Мы всех любим, – возразила девчонка, пытаясь его погладить, – и мышек, и кошек, и птичек.

– Неправильная постановка вопроса, – цапнул ее за палец Император. – Сужаем параметры любви, сужаем.

– Хм… – задумалась хайта. – А, кошек мы любим. Только кошек.

– Еще сужаем.

– Хм… Нарханов?

– Сужаем, я сказал, сужаем. Вот же тугодумы мне достались.

– Императора мы любим, – подсказал Сэм, – конкретно, Императора.

– Уже лучше. А как любим?

– Сильно. Горячо. Преданно.

Пока Лерка продолжала умасливать наглую мерзку… нежного ласкового котеночка, Сэм внимательнее присмотрелся к листам, которых набралось штук двадцать. Язык был ему не знаком, да и корявый почерк не позволял что-либо разобрать, но ряд формул на одном из листов недвусмысленно говорил, что автор сего документа технарь. Или они алхимические?

Араж. Надо было больше внимания факультативам уделять. Как там… "Алхимия – лженаука или предшественница химии?" Нет, формулы не химические, вот это, к примеру, знак распределения шагран-энергии.

Винфорд не был уверен, что это что-то стоящее, но и откинуть в сторону листы почему-то не выходило. Не хватало какого-то маленького, но важного кусочка, чтобы мозаика сложилась.

– Интересно, и почему это его не хватает? – съехидничали с Леркиной шеи.

Сообразив, как он лоханулся, Сэм осторожно уточнил:

– Вернуть не хочешь?

– Неа, – хихикнул нархан. – Не переварилось еще, да и лоточка здесь нет.

– А магически восстановить? Ты же его, наверняка, не сожрал, гад… милый котик, телепортировал куда-то.

– А что мне за это будет?

– А что ты хочешь? – спросил технарь, сильно сомневаясь, что съеденная бумажка того стоит. – Хочешь сто подписей? Нет? Две сотни?

– Тысячу.

– Да где я тебе… – начал Сэм, решив, что, если дело стоящее можно попросить помощи у Айверина, а если нет, придется Императору только мышками и питаться.

– Тогда две тысячи, – припечатал нархан.

– Ладно, – обреченно кивнул мальчишка, подумав, что для Шей'тара одна тысяча или две значения не имеет.

– Тогда пять.

– По рукам, – рявкнул Винфорд, пока количество подписей вновь не выросло.

– По лапам.

Листок тут же материализовался в кулаке мальчика. Аккуратно расправив бумагу, он увидел схематический рисунок кресла с подведенными к нему трубками и проводами, испещренный кучей стрелочек и подписей на все том же непонятном языке.

Вариатор? Неужели, это та самая инструкция, которую Барбариска ищет?

– Десять тысяч.

– Фиг тебе. Уже договорились. Или ты не хозяин своего слова?

– Разумеется, хозяин, – кивнул Император, – захотел слово дал, захотел – обратно забрал.

Но Сэм уже не обращал на него внимания, всецело поглощенный мыслью, как это перевести. Или хотя бы передать Барбариске. С ее полученной способностью к языкам, прочесть это не составит труда. Но она на другой планете, и нарханам туда хода нет.

– Ну, за сто тысяч обещаю подумать…

Но подумать он не успел.

Посреди коридора возникла сияющая голограмма Гюнтера – видать, дальнюю связь они так и не отключили. Голограмма, вернее, сам Алрайт выглядел весьма живописно – порезанный узкими полосами белый халат и процарапанный на лбу знак "зорро".

– Получилось, Сэм, – воскликнул он. – Ты представляешь, получилось.

– Что получилось?

– Вакцина.

– Я над ней столько бился. А Швяшной все перемешал, и…

– И никакой награды труженику, – возмутилась, размахивающая шпагой, голограмма Ирррра, согласно рассказам Барбариски одетая в черный плащ и черную полумаску.

– Какая еще награда? – рыкнул на него ученый. – Как я теперь, по-твоему, это повторить смогу? Если ты сам не помнишь, какие пробирки бил, какие кусал.

– А если просто синтезировать? – предложил Сэм.

– Синтезировать, конечно, можно, – печально вздохнул Гюнтер, – но самому-то интереснее. И как, опять же, переправлять лекарство к месту эпидемии.

– А где это место?

– Как выяснил капитан, в какой-то Зеркальной долине.

– Подожди, – перебил его Винфорд. – А ты хоть проверил свою вакцину-то?

– А надо? – притворно удивилась Оппозиция.

– Собирался, – кивнул ученый, – хотел пациентов из контрольной группы использовать. Только надо у твоего отца разрешение спросить, а я с ним связаться не могу.

– И даже не думай, – Сэм бросился вперед, попытавшись схватить товарища за руку.

И пролетев сквозь голограмму, практически врезался в стену.

– Почему? – удивленно развернулся к нему Гюнтер. – Он же мой начальник.

– Начальник, – кивнул мальчишка. – А по совместительству организатор эпидемии в Нисколене. И в какой-то Зеркальной долине, как выяснилось. И, боюсь, кое-в-чем похуже он тоже замешан.

– С чего ты это взял? – нахмурился Алрайт. – Это же твой отец.

– Из Таиндэ доложили, – горько улыбнулся Сэм. – Эльфы подслушали разговор моего отца и Шина.

– Да, Инвери вроде что-то такое говорил… Подожди, ты что, хочешь сказать, мой брат тоже замешан в эпидемиях?

Твою колбу. Вот оно. Доказательство, на поиски которого Сэм отправился.

Только какой в этом смысл? Все равно ж никто не поверит.

Как не поверили четыреста лет назад. А ведь и поумнее Сэма люди пытались исправить ситуацию, и доказательства получше личных дневников приводили. И что? Как жгли технарей, так и жгут до сих пор. Когда нужен удобный козел отпущения, а не правда, доказательства теряют всякую силу.

Все это предприятие не имело смысла с самого начала. Гюнтер так Сэму и сказал, когда тот объяснил ему причину своего побега. Еще и посетовал, что лишь сейчас сказал, а не до побега. И сидел бы Сэм дома, в космический бой с отцом резался.

А хотел бы он этого?

Играть с отцом в космический бой?.. Сэм не был уверен, что сможет общаться с ним, как прежде. После всего, что мальчик о нем узнал.

Сидеть дома? Вот уж точно нет. Даже страшно подумать, что Сэм не встретил бы Барбариску. Не спас бы Лерку. Не познакомился бы со своими друзьями. Не узнал бы истинного положения дел.

Сэму о многом хотелось поговорить с Гюнтером, многое обсудить. Но такой разговор через дальнюю связь – это все равно, что морок вместо реального обеда. Настолько больные вопросы нельзя обсуждать на расстоянии. А это действительно больно, узнать, что твой самый близкий человек как минимум предатель. А как максимум организатор. Еще бы понять, чего. И кто из них? Шин или отец. Если эльфы не врут, то брат Гюнтера бессовестно командует своим начальником. По крайней мере, пытается. И если магический фон, исходящий от Шина и являющийся пока необъяснимой величиной, в какой-то мере оправдывал младшего Алрайта, отец Сэма увяз в этой паутине целиком.

Выслушав доводы мальчика, Гюнтер согласился немного подождать, позволив действовать Сэму и капитану Инвери. Гюнтер – не глупый человек, но убедить его было бы куда сложнее, если бы он своими глазами не увидел, что творится в ТоррЛийррисе и не услышал слова очевидцев о Нисколене. Единственное, что он потребовал от капитана, позволить ему выступить в защиту брата, или, по крайней мере, самому разобраться в происходящем. Сэм полностью присоединился к этой просьбе, и Швяшной, бурча себе под нос очередные требования, которые он с них стрясет, отправился с докладом к Инвери, пообещав заодно заскочить к эльфам и попросить их подготовить лабораторию для полевых испытаний новой вакцины. Использовать для той же цели контрольную группу в Ди-рактионе Сэм Гюнтера отговорил – не стоит пока Шину и Антерису знать о создании вакцины.

Все необходимое для новой лаборатории Алрайт собрал в течение получаса. Повторить процесс создания вакцины без участия Ирррра не представлялось возможным, а с участием становились непредсказуемым итог. Так что, отложив на время этот вопрос, решили просто синтезировать лекарство. Разумеется, если будут положительные результаты предстоящего эксперимента. Не зная, чем себя занять, чтобы избавиться от ненужных мыслей, Гюнтер вновь заглянул к Сэму. Но тот мало чем мог ему помочь. Сам-то он с той же целью занимался разбором библиотечных гоблинских завалов, но пока ничего ценного не нашел. Из интересного разве что те выпавшие из книги листы да четыре дневника, найденные на Полигоне. Только араж их поймешь. Переводить надо.

– Слышь, Гюнтер, – Сэм наудачу окликнул голограмму пригорюнившегося парня, – а ты древний язык знаешь?

– Какой? – заинтересовался ученый.

– А их что, много?

– Точно не скажу, но больше сотни.

– И ты их все знаешь?

– Нет, конечно, – улыбнулся он, – десять самых распространенных хорошо знаю, еще восемь похуже, но со словарем перевести смогу.

– А это сможешь? – мальчик развернул перед его носом один из дневников.

Алрайт надолго замолчал, но по тому, как расширяются от удивления его глаза, Сэм понял, что может и еще как.

– Чего стоишь, – заявил он, дочитав страницу до конца, – листай давай.

– Хитрый какой, – возмутился мальчишка. – Я тебе что, подставка для книг?

– А может, ты эти документы мне отправишь? Я тебе потом перевод распечатаю.

– Отличная идея, – похвалил Сэм, – но встает другой вопрос. Как?

– И не просто встает, – вмешался в их разговор Император. – Горькими слезами рыдает. Но я готов выслушать ваши предложения.

Мысленно помянув аражей и их противоестественное родство с нарханами, Винфорд сжал кулаки, в бессилии заскрежетав зубами. Можно было бы предложить еще подписей, как только что ненавязчиво намекнул Император, но стоило представить физиономию Айверина, когда Сэм ему об этом сообщит, как в дрожь бросало. Нет, наглеть не стоит. Если перегнуть палку, Шей'тар его самого с подписными листами бегать заставит.

Пока Гюнтер предлагал всякие глупости, вроде перечисления некой суммы на индивидуальную карточку Императора или сфотографировать каждую страницу дневника, Сэм пытался найти выход. Как назло, ничего путного в голову не лезло. Кроме желания послать гада лохматого куда подальше.

Подальше… Подальше. А ведь это идея.

– Эй, Император, а если я тебе подскажу место, где можно найти целые кучи бесхозного электората?

Ага, зацепило.

– Говори, – переместился к нему на плечо нархан, заискивающе метя хвостом.

– Отнесешь Гюнтеру бумаги, а мне потом перевод, тогда скажу.

– Ну ладно, – фыркнул он, – сам в твоих мыслях посмотрю.

Слово Императора никогда не расходилось с делом. Шррррр замер, уставившись мальчику в глаза и пребольно вцепившись когтями в плечо.

– Ну и при чем тут быки? – удивленно выдал он минуту или две спустя.

– Какие быки? – непонимающе нахмурился Алрайт.

– Белые… – честно ответил нархан.

Пришлось пересказывать сказку про белого бычка, так удачно вспомнившуюся. Спасибо Барбариске.

Любопытство и жадность не позволили Императору отступить, и найденные на Полигоне дневники, как и инструкция к вариатору, отправились к Гюнтеру. Вместе с нарханом, естественно.

Перевод не занял много времени. Но день, тем не менее, уже подходил к концу. Как-то сумбурно он прошел. Но, несмотря на это, сделано было очень много. Найдена инструкция. Состоялся серьезный разговор с Гюнтером. Переведены дневники. С инструкцией Алрайт, явившийся как раз к ужину, обещал поторопиться, но ничего не гарантировал. Его вот-вот должны были телепортировать в новую эльфийскую лабораторию.

Вернувшись в свою комнату, Сэм забрался на кровать и углубился в чтение. Всем тоже было любопытно, но их совесть в лице Кэрлин, кое-как выманившей ребят из гоблинских подвалов, велела народу не наглеть.

– Все равно ведь обо всем узнаете. Сэму важнее, – заявила она, выпихивая любопытных за дверь.

Сухие строчки распечатанного на принтере перевода не могли передать всего, что хранили четыре тонкие тетрадки. Лишь положив их рядом, можно было прикоснуться к прошлому.

Мальчик бережно перебрал пожелтевшие от времени листы, улыбнулся легкомысленным заметкам, с которых начинался дневник, вгляделся в научные тезисы и формулы, случайно здесь оказавшиеся, вновь пережил боль последних страниц, погладил пальцами последнюю фразу. Во всех смыслах последнюю. Щедро сдобренную кровью автора.

Запись в дневнике

Вот уж никогда не думал, что снова возьмусь за дневник. Десять лет прошло с тех пор, как восторженный студент Собэн Джо писал в тетрадках всякую чушь, кропал убогие любовные стишки и ни о чем особо не задумывался. Только время зря тратил. Ну, в самом деле, кому интересно, что на улице светит солнце, и Кир с Миртом в очередной раз удрали с лекции. Сейчас это выглядит глупо, но тогда казалось, что нет ничего важнее. Аж целых три тетради подобной ерунды наваял. Даже страницы сохраняющим раствором пропитал, чтоб уж на века.

Да кому оно нужно в веках-то?..

Как представлю лицо человека, читающего это, так стыдно становится. Что ж они о предках-то подумают? Решат, что мы тут через одного идиоты. Разве может человек, стоящий у истоков создания шагра-станций, писать подобный бред.

Разве что вспомнят, что они тоже были молодыми и тоже влюблялись.

Неужели молодость и влюбленность настолько меняют человека?..

Неужели настолько, чтобы описывать летающих за окнами птичек и цвет платья Иванны?

А я ведь даже сейчас его помню. Нежно-голубой, под цвет ее глаз.

Она в тот день огненным вихрем влетела в библиотеку, поприветствовала всех разом, с благодарностью выхватила у меня учебник по севарийскому и умчалась по своим делам. Она, по-моему, вообще не умела передвигаться медленно. Постоянно летала, порхала, словно экзотическая бабочка. Носилась, будто шагран в зад залили. Это уже не мое сравнение, это наглый Мирт сказал.

Но сейчас я с ним согласен. Частично. Она сама словно была энергией. Может быть, именно это и привлекало меня.

Иванна Белых. Студентка по обмену. Моя шагран-энергия.

Почему-то после встреч с ней в голову лезли одни стихи. И формулы. И если стихи были довольно примитивны, то формулы через пару лет легли в основу моей диссертации. И нашли свое применение при строительстве первой станции.

Но это потом. А тогда…

Прогулки, поцелуи, совместные занятия севарийским. Девушка не очень хорошо знала наш язык, но учила старательно. Физика и энергетика ее не интересовали, от слова "совсем". Ее специализацией были способности человеческого мозга и сны. Айран был страной серьезной и ответственной, и подобные легкомысленные исследования там не поощрялись. Не запрещались, конечно, но и не приветствовались. Достичь же каких-либо достаточно высоких результатов было попросту нереально. Все выдающиеся сновидцы, как прозвали этих ученых в народе, давно уже удрали в Севарию. И конкретно в наш столичный университет. Чему я был тогда несказанно рад. Иначе бы я не встретил свою светловолосую энергию.

Не встретил. Не полюбил. Не потерял.

По своей глупости я тогда верил, что любовь преодолеет все.

Но Иванна отказалась ехать со мной в БиКор. Дескать, ей там делать нечего.

Как это нечего, если там я? Неужели на станции не найдется работы для женщины.

Но она выбрала не меня, а свои псевдонаучные исследования.

Ну, право слово, как могут сравниться какие-то сны с мощнейшими энергетическими станциями, готовыми дать дешевую энергию целым странам? Здесь и бытовая сфера, и научная, и выход за пределы нашей звездной системы. Да и много чего еще. А что нам дают сны? Ну, приснился ты кому-то, поболтал с ним. Польза-то в чем?

И какой вообще дурак придумал это соревнование между нашими научными станциями?

Я бы тогда не вспоминал эту легкомысленную женщину. Не бередил бы старые раны.

И, между прочим, что там бы Ди-Шалд ни исследовал, работает-то он на моей шагран-энергии.

Имар Туварэн

Имар шел по замку, пытаясь понять, что же его так настораживает. Позади остались парадные залы, библиотека, личные покои Князя, кабинет, портретная галерея… В спину впивались враждебные взгляды, но это уже привычно, уже не настораживает. В замке практически не осталось их союзников, а враги почему-то не спешили что-либо предпринимать. Даже его передвижению никто не препятствовал. Хотя все знали, что должность Имара на данный момент чисто номинальная и рассчитывать на подчинение стражи он не может. И это уже не удивляло. Удивляло другое… Но вот что?

Что-то было не так. Причем, это что-то произошло в довольно ограниченном промежутке времени. А если точнее, то после обеда.

Именно, после обеда это и началось. Сейчас уже ужин. И оно… закончилось? Да нет, не должно закончиться…

Но что же это? Что не так?

Светлый коридор с большими витражными окнами вывел Имара на широкий балкон с декоративными перилами и глубокими плетеными креслами, где можно было отдохнуть в тишине и покое. Лишь опустившись в одно из них, парень наконец понял, что его смущало последние полчаса. Тишина.

Тишина и покой.

В замке было на удивление тихо. Спокойно. Можно даже сказать, безопасно.

И если принять это во внимание, напрашивается еще один вопрос – где Оппозиция и что сейчас делает?

Еще полдня назад Имар был о нарханах куда лучшего мнения. Или просто не представлял, на что они способны. Похоже, отправленные к ним "разведчики" просто мирные интеллигентнейшие существа. Ласковые и безобидные. Явившаяся к обеду Оппозиция в корне переменила ситуацию. Сунув Имару в руки какие-то пробирки и велев срочно построить тайную лабораторию, нархан уселся в центре стола, подтянул к себе блюдо с запеченной форелью и на пару минут замолчал. И это были самые чудные минуты.

Набив пузо, Ирррр заявил, что он, как полномочный представитель капитана Инвери, технарской санэпидстанции и организации объединенных нарханов, берет командование на себя. Одну эпидемию он уже остановил, сейчас берется за вторую. Для этого ему нужно: во-первых, лаборатория, во-вторых, подопытные, зеленые и глупые ("подопытные" тотчас же спрятались за спину Джанайи), в-третьих, поразвлечься, ибо устал он от дел праведных.

Оставив два первых пункта на их усмотрение, Швяшной активно взялся за воплощение третьего. Сначала он гонял канделябром всех "приспешников Императора", потом они дружно гонялись за ним по всему замку. Попытка вразумить нархана через его сородичей не увенчалась успехом. Уж лучше б Имар об этом даже не упоминал.

И вот теперь тишина.

И это настораживает.

Рассчитывать на то, что нарханы убрались восвояси, было глупо – тем более что "научный икс-кремент" еще не завершен.

Пришлось эльфу повторно обежать замок, теперь уже целенаправленно. По пути он столкнулся с Джанайей, которая тоже разыскивала своих подопечных.

Девица эта появилась прошлым вечером вслед за Хе-Краем. Ухватив старика за руку, она распахнула портал и пораженно замерла, заметив его отца. Как и Имар, поверить в их родство она не могла и раз за разом окатывала зеленых проверяющим заклинанием. Результат от этого не менялся. Да, они родственники, да, оба поражены одной и той же болезнью. Только у одного разум и магия еще не утрачены полностью, второй же стоит практически на грани. Вылечить их Джанайя не могла. Никто не мог.

Имар никогда не думал, что может столкнуться с легендой. Их зеленые маги оказались, ни много ни мало, мифическими аркатами. Сама же девушка – тиарой. Как маг она была ничуть не слабее Хе-Стара, даже сильнее, учитывая болезнь, поразившую всю их волшебную Долину. Даже самые лучшие целители не могли справиться с эпидемией. И помощь бы им не помешала.

Вот интересно, если неведомый враг сумел справиться с легендарными магами, то насколько же силен он сам. И он наверняка маг, одними технологиями тут не обошлось. Сидит где-то упырь, народы друг с другом стравливает.

Ну так и они сопротивление по всем направлениям оказывают. Только вместе можно справиться. Даже технари на их стороне есть. Если нарханы не врут.

Теперь вот тиары помогут. Когда с какой-то Охоты выберутся. А пока Джанайя не может с ними связаться.

– Ты аркатов не видел? – первой окликнула его девушка. – Я почему-то их не чувствую.

По замку тиара передвигалась совершенно свободно, и в использовании магии себя не ограничивала – с ее уровнем это было несложно, засечь ее все равно было некому.

Но кто же смог спрятать аркатов от такого сильного мага?

А легенды, оказывается, умеют закатывать истерики и рыдают ничуть не хуже обычных девчонок. Даже Неор фору дать могут.

На плечо Имара опустилась привычная тяжесть, а рубашка намокла в считанные минуты. Тихие ласковые слова, не раз опробованные на Неор, сработали и на этот раз. Тут главное, "ты у меня самая лучшая" не сказать.

– Ну что ты, никуда они не пропали. Да нужны они кому-то, похищать их. Что значит, вообще никому не нужны? Нам нужны. Да, очень-очень нужны. Нет, никто их не крал. С Оппозицией наверно где-то шляются. А я знаю, где? Так, не ревем. Знаю. В прятки играют. Или в эту… их любимую игру "собери подписи". Зачем им подписи? Да араж их знает. Коллекционируют, наверное. Кто-то марки, кто-то фантики, эти вот подписи. Да ничего с ними не случится. Нархан ребенка не обидит. Вот сейчас доревем и пойдем их искать.

И ведь нашли, что главное. Где-то через час. Причем, половину этого времени ревели, а после наводили красоту.

И лучше бы не находили, нервы Имара целее были бы.

Эти гады засели в его собственной спальне. И ладно бы просто сидели, так нет, они там, видите ли, ужинают. Кашку кушают. Сволочи.

Оппозиция, будто родная мамочка, потчевала Хе-Края рисовой кашкой, приговаривая:

– Ты кушай, маленький, кушай. За маму ложечку, за папу ложечку, за Оппозицию ложечку.

Чего Имар взбесился? А вы бы не взбесились, когда "мамочку" с ложкой от "малыша" целая кровать отделяет? Имара, между прочим, кровать.

Очередной рисовый снаряд плавно взлетел в воздух и приземлился на макушку открывшего рот и заливисто хохочущего арката, остальные были менее точны и заляпали не только атласное одеяло и спинку кровати, но и стены. На подоконнике устроился Хе-Стар, обзаведшийся черными пушистыми погонами, хихикающими и сыто облизывающимися.

Закончив процесс кормления, "мамуля" телепортировалась к "малышу" и принялась ворковать:

– А кто твой лучший друг?

– Оппозиция.

– А кто тебя вылечил?

– Оппозиция.

– А кто о тебе заботится?

– Оппозиция.

– А кому ты будешь помогать?

– Оппозиции.

– А кому мы сейчас хвост оборвем? – не выдержав, рявкнул Имар.

– Оппозиции, – радостно ответил "малыш".

– Не слушай его, – прошипел ему на ухо нархан, – это плохой дядя.

"Плохой дядя" только зубами заскрежетал, припоминая аргументы Инвери. Нарханы, конечно, гады еще те, но без них с врагом не справиться. При столь сильном противнике нужно действовать на опережение, а, значит, сотрудничать с наглыми пушистыми тварями.