Текст книги "Древний Восток"

Автор книги: Наталья Александрова

Соавторы: Александр Немировский,Виктор Яковлев,Иван Ладынин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 39 (всего у книги 61 страниц)

Пришествие ариев и гибель древнеиранской цивилизации

В XVIII–XVII вв. до н. э. древнейшая цивилизация Ирана была разрушена массовым переселением индоевропейцев – ариев(индоиранцев) и вызванными их натиском миграциями самого иранского населения; эта же цепь переселений погубила на своем излете индскую цивилизацию. Тогда была полностью уничтожена североиранская культурная общность «астрабадской бронзы»; бежали на Восток носители культуры Намазги, запустели и другие старые центры. Сохранились только окраинные, западные и южные государства прежнего Ирана – загросские «номовые» княжества, Элам и Варахше. Вторая волна индоиранского расселения в регионе (середина – третья четверть II тысячелетия до н. э.) привела к тому, что и из них уцелел только один Элам. Прочих неиндоевропейцев Ирана пришельцы-арии частично истребили, но в основном ассимилировали или оттеснили в труднодоступные и малоплодородные местности, где они в качестве племенных реликтов просуществовали еще много столетий до окончательной иранизации (так, еще в середине I тысячелетия н. э. Белуджистан был заселен родственными дравидам аборигенами, известными. греческим историкам как «азиатские эфиопы»).

Древние арии и их переселение на юг Евразии

С конца II тысячелетия до н. э. и по сей день население Ирана и Индии в большинстве своем этнически происходит от особой ветви индоевропейцев – носителей языков так называемой индоиранской группы индоевропейских языков, которая делится, в свою очередь, на две подгруппы – иранскую и индоарийскую. Выяснение прародины общеиндоиранского единства, воссоздание истории его распада на общности индоариев и ираноязычных племен, определение их местообитания и хода расселений являются одной из самых сложных проблем в истории древности. Общепринятого и вполне доказанного решения этой загадки в настоящее время не предъявлено. С достаточной степенью уверенности можно сказать лишь, что к концу III тысячелетия до н. э. индоиранское этноязыковое единство еще существовало, а его носители заселяли обширные пространства степей, раскинувшихся от Дуная до Алтая через Северное Причерноморье и современный Казахстан. В конце III – начале II тысячелетия до н. э. внутри этого единства обособились друг от друга протоиранская и протоиндоарийская племенные общности, в результате чего их языки к середине II тысячелетия до н. э. окончательно разошлись на индийские и иранские.

Общим самоназванием индоиранцев, сохранившимся у обеих их ветвей, выступал термин «арии». Арий означал «ритуально чистый, высший, лучший человек». Кстати, термины с дословным значением «настоящие люди» принимали в качестве самоназвания многие этнические группы первобытности. Древние арии того времени были скотоводами и стояли на предгосударственной стадии развития; ранее они главным образом занимались земледелием (о чем свидетельствует сохранение ими общеиндоевропейской земледельческой терминологии), но из-за климатических перемен оно отошло на второй план.

Переселение ариев в первой половине II тысячелетия до н. э

В течение II тысячелетия до н. э. племена ариев несколькими волнами расселились на юг Евразии, накрыв территории Ирана и Северной Индии. Археологические и лингвистические материалы склоняют исследователей утверждать, что иранцы попали в Иран скорее через Кавказ, чем из Средней Азии. На более гипотетическом уровне можно воссоздать и более подробную картину. По-видимому, в начале II тысячелетия предки индоариев расселялись в западной части степей, в Предкавказье, а предки ираноязычных племен – на востоке. Судя по реликтовым представлениям, уцелевшим в священной книге поздней религии иранцев – зороастризма – «Авесте», изначально известный ираноязычной традиции мир простирался от Алтая и Тянь-Шаня до истоков Волги с востока на запад и от Западной Сибири до Амударьи с севера на юг; это огромное пространство делилось на семь частей, в центре которой лежала Хванирата – родина самих иранцев. Археологически это время господства катакомбной культуры между Днепром и Кавказом.

В XVIII–XVII вв. до н. э., как показывают данные раскопок, происходит массовое смещение племен через Кавказ на юг по маршруту Предкавказье – Северный Иран и далее на восток вплоть до Инда. Решающую роль в этом переселении сыграли, вероятно, протоиндоарии Предкавказья; на своем пути они разоряли аборигенов Ирана и гнали их перед собой; те смещались на восток, тесня друг друга и вызывая новые цепные переселения. В итоге возникла полоса индоарийского расселения, простиравшаяся от Кавказа через Северо-Центральный Иран и Афганистан до рубежей Индии, которых достигли «передовые» отряды индоарийской миграции.

По дороге некоторые группы индоариев отстали от основного потока; в частности, одна из таких групп в это время очутилась на Армянском нагорье и поселилась на Верхнем Евфрате у рубежей Верхней Месопотамии, где ее и фиксируют под названием «воины манда»переднеазиатские источники XVIII–XVII вв. до н. э. (в науке они известны как переднеазиатские арии). Отсюда арии-«манда», взаимодействуя с хурритами, глубоко проникают в хурритский мир: из их среды в XVII–XVI вв. до н. э. вышли династы Митаннии некоторых царств хурритской Палестины. За верхнеевфратской областью ариев сохранилось название «Манда», и правивший ею много веков спустя армянский княжеский род назывался по ней Мандакуни. Часть индоариев так и осталась в Предкавказье и существовала там еще в античную эпоху (как показали исследования О. Н. Трубачева, реликтовыми индоариями оказались хорошо известные по античным источникам приазовские синды и меоты).

В результате во второй четверти – середине II тысячелетия до н. э. зона протоиндоарийского расселения пролегла в основном к югу от линии Кавказ – Каспий, а протоиранская – к северу от этой линии, так что между ними вклинился существенный территориальный разрыв. Именно в это время арийские языки, по данным лингвистики, разошлись окончательно. Для степи это время существования двух главных археологических культур: «многоваликовой» в степях к западу от Урала – Волги и «андроновской» на территории Казахстана; последнюю есть все основания связывать с общеиранским этнокультурным единством.

Вторая волна миграций ариев: расселение ираноязычных племен

В XVI/XV–XIV вв. до н. э. в Евразии происходит второе крупное переселение древних ариев примерно по тому же циркумкаспийскому маршруту, что и первое: племена андроновской археологической культуры продвигаются из-за Волги на запад и, смешиваясь с местными племенами, образуют здесь особую срубную культуру (в то время как к востоку от Волги продолжается собственно андроновская традиция); одновременно ираноязычные племена распространяются из-за Кавказа в Северо-Западный и Северный Иран, принося с собой начало железного века и характерную серую керамику. В конце данного периода миграций ираноязычные племена продвинулись на восток вплоть до позднейшей Бактрии (само название означает по-ирански «восточная страна», так что сюда иранцы пришли с запада) и долины Амударьи включительно. Вероятно, именно под их постепенно усиливавшимся давлением индоарии и смещаются в Северную Индию в XIV–XIII вв. до н. э.

В Иране индоарии были в основном вытеснены или ассимилированы своими пришлыми ираноязычными родственниками, хотя на стыке их ареалов сохранялась широкая полоса чересполосного иранско-индоарийского существования и симбиоза, включавшая значительную часть современного Афганистана. Так, одна и та же территория с центром в позднейшем Кандагаре известна по индийским источникам как индоарийское царство Камбоджа, а по иранским – как страна с иранским названием Харахвати (античная Арахосия). По индоарийской именовательной основе «камбодж» вообще можно опознать трассу индоарийских миграций (ср. область «Камбисену» в Восточном Закавказье, упоминаемую у греческих авторов, царское имя «Камбуджия» (Камбиз) у персов и упомянутое царство Камбоджа на территории современного Афганистана, не говоря о занесении индийскими колонистами этого названия на территорию Индокитая, откуда пошло современное употребление в качестве топонима).

В итоге второго цикла арийских миграций расселение ираноязычных племен приняло следующий вид, сохранявшийся в общих чертах в конце II – начале I тысячелетия до н. э.: к востоку от Урала и Волги обитали носители андроновской культуры – предки скифо-сакских племен, известных прежде всего по античным данным, и племен «тура», о которых повествует «Авеста»; к западу от Урала и Волги степь занимали носители срубной культуры, непосредственные предки племен, которых греки обобщенно именовали «киммерийцами»; большая часть Западно-Центрального и Северного Ирана была занята общностью, из которой позднее вышли мидийские и персидские (западноиранские) племена; при Амударье – Хильменде обособилась группа племен, известная в науке под названием «авестийских ариев» (сами себя они называли «арья», свою территорию – Арианам-Вайджа («Простор Ариев») и Ариошиана («Страна Ариев»), и именно с ними происходили события, отраженные в «Авесте», ядро которой формировалось в их же среде.

Авестийские арии были потомками головной, дальше всего продвинувшейся на восток волны того же миграционного потока, основная часть которого, оставшаяся в Центральном Иране, была представлена мидо-персидскими племенами. Однако авестийские арии, продвигаясь на восток, оторвались от своих западноиранских родственников и оказались отделены от них областями Юго-Восточного Прикаспия (Варна в авестийской терминологии) с аборигенным неиранским населением, описанным в авестийской традиции как страшные и могущественные враги, и соляной пустыней Дешт-и-Кевир. Это не позволяло авестийским ариям поддерживать контакт с ираноязычными племенами Иранского плато и привело к тому, что их история в следующие несколько веков развивалась двумя независимыми потоками.

Общество и культура древних ариев

В результате постепенной ассимиляции аборигенного населения Ирана ираноязычными племенами все пространство между Тигром, Индом и Амударьей около середины I тысячелетия до н. э. стало именоваться «Арйанам» («Арийская земля»). Поздней формой этого слова и является современное «Иран». Для ранних иранских (как и индоарийских) обществ характерна одна и та же, восходящая к общеиндоиранской практике, трехсословная организация: общество делилось на наследственные сословия жрецов, воинов и рядовых общинников – скотоводов и земледельцев. На уровне племенных союзов соответствующие роли часто присваивались целым племенам: так, в шестиплеменном союзе мидян жреческие функции были монополизированы племенем магов (откуда значение слова «маг» в европейских языках). Менталитету индоиранцев была присуща ритуально-языковая этническая самоидентификация: те, кто осуществлял правильные ритуалы на чистом языке, почитая соответствующих богов, считались этнически «своими» независимо от кровного родства. Это существенно облегчало ассимиляцию аборигенного населения. Жрецы были наиболее почитаемым сословием, но власть вождя (впоследствии царя) в норме должен был осуществлять кто-либо из сословия воинов; вождь и рассматривался в первую очередь как глава военной организации племени.

Религиозные представления индоиранцев реконструируются по данным о верованиях отдельных индоиранских народов. Боги четко делились на два класса: дай вы и ахуры (иранск. асуры), в какой-то мере противопоставленные друг другу (такое деление известно во многих мифологиях, в том числе шумеро-аккадской). К началу II тысячелетия до н. э. у индоариев, а независимо от них и у иранцев, это деление было переосмыслено как ценностное: боги одного из классов стали рассматриваться как «добрые» (распространяющие радость, жизнь, созидание), а другого – как «злые» (насаждающие смерть, страдания и разрушения). При этом иранцы расценили ахур как добрых богов, а дайвов как злых, а индо-арии наоборот. Соответственно, наиболее могущественные и однозначно благодетельные боги, как, например, Митра, бог Солнца и человеческой справедливости, охранитель клятв, зачислялся разными народами в разные категории: у иранцев Митра – ахура, у индоариев – дайва. Все индоиранцы почитали Яму (Йиму), первопредка человечества и владыку Царства мертвых, а также поклонялись Ветру, Солнцу, Луне и Огню. Исключительное значение придавалось ритуальным формулам и правильному их произнесению.

Иран и Мидия в I тысячелетии до н. э

Ранние государства мидян и «авестийских ариев»

Первая половина I тысячелетия до н. э. была временем нарастающей ассимиляции аборигенного населения и на Западе, и на Востоке Ирана. На основе взаимодействия пришлых иранцев с местными кутийско-каспийскими племенами к началу IX в. до н. э. в долине реки Кызыл-Узен и сопредельных областях сложился мидийский союз племен («Мадай» ассирийских источников). Его территория рассматривалась как некий срединный, центральный ареал мира ираноязычных племен Иранского плато. Области прочих из этих племен, живших к западу, югу и востоку от мидян, получали поэтому названия от иранского корня «парс» (доел, «бок»), т. е. «Окраинная земля, Украйна» по-ирански. Известно три такие иранские «Украйны»: Парсуа в долине реки Дияла, Парса – Персия, лежавшая при горах Загроса, между Мидией и Эламом (именно ее население вошло в историю под именем «персов»), и Парфия в предгорьях Копетдага.

История мидян и всего Северо-Западного и Центрального Ирана в течение нескольких веков сводилась в основном к обороне от ассирийских нашествий. В 834–788 гг. до н. э. ассирийские войска систематически вторгались на территорию мидян; к концу этого периода, при «Семирамиде» (Шаммура-мат) и Адад-нерари III (810–783 гг. до н. э.) Ассирии покорялись все земли региона вплоть до Каспия и Дешт-и-Кевира. Лишь резкое ослабление Ассирии в 70-х годах VIII в. до н. э. под ударами государства Урарту привело к быстрому освобождению мидян. Однако новая череда ассирийских походов (744–713 гг. до н. э.) привела к вторичному включению Мидийского союза и соседних областей в Ассирийскую державу, причем на этот раз уже в виде провинций, а не зависимых владений.

На Востоке, при Амударье – Хильменде, в начале I тысячелетия до н. э. сложилась, по-видимому, ранняя держава авестийских ариев. Ее цари носили титул «кави» (первоначально верховный жрец, руководитель общинного культа и тем самым всей общины), что обличало их связь с общинными структурами. Оседлые авестийские арии принуждены были вести постоянные оборонительные войны против совершавших на них набеги с севера кочевников «тура», потомков андроновских племен. Воспоминания о царях авестийских ариев (в науке за ними укрепилось обозначение «кейаниды», от поздней формы слова «кави») и их борьбе с туранцами образуют один из важнейших содержательных пластов «Авесты».

«Линия фронта» этой борьбы, пролегавшая между Амударьей и Сырдарьей, хорошо известна археологически: это граница между южным и северным вариантами раннего железного века Средней Азии. Авестийские арии направляли свои походы и на запад, против неиндоевропейских аборигенов Юго-Восточного Прикаспия (страна Варна в «Авесте»), но не добились здесь успеха; в конце концов эти области были иранизированы со стороны центральноиранского очага расселения иранцев.

Киммерийцы и скифы

Резкую грань в истории и запада, и востока Ирана образовала мощная волна переселений степных кочевых иранцев, начавшихся около третьей четверти VIII в. до н. э. Существенные, хотя и неполные сведения о них сообщает Геродот. В целом миграции, занявшие несколько десятилетий, были направлены с востока, от Алтая и Тянь-Шаня, на юго-запад – в Среднюю Азию, и на запад – за Волгу и на Кавказ.

Сталкивая и разбивая друг друга, словно бильярдные шары, кочевые племена с восточной окраины степного ираноязычного ареала, обобщенно именующиеся у греков «скифами», а у персов «саками», устремились в указанных двух направлениях, иногда сами раскалываясь по дороге. К их числу относились в первую очередь собственно скифы (так называемые «скифы царские», или просто «скифы» у Геродота) и массагеты. Группа «скифов», о которой сообщает Геродот, пересекла Волгу и, обрушившись на местные ираноязычные племена, известные как «киммерийцы», заставила часть из них уйти на юг от Кавказа (ок. 720 г. до н. э.), а остальную подчинила, добившись доминирования в Северном Причерноморье и Предкавказье, после чего все ираноязычные кочевники этого региона стали обобщенно именоваться по новой господствующей силе «скифами» (точно так же, как ранее они именовались «киммерийцами» по предыдущему доминирующему племени).

Ушедшие в Переднюю Азию киммерийцы, держались в Западном Закавказье и Восточной Малой Азии около 80 лет, опустошая своими набегами Анатолию от Урарту до Эгейского моря и нападая на границы Ассирии. В 675 г. до н. э. киммерийцы разрушили Фригийскую державу. Около 680 г. до н. э. часть предкавказских скифов перевалила Кавказ и основала собственное царство на северо-западном рубеже Ирана; население этого царства было позднее известно Геродоту как «прямошапочники», в то время как некие «прямошапочные саки», т. е. ветвь той же самой племенной группы скифов, о которой повествует Геродот, фиксируются надписями Ахеменидов уже на территории Средней Азии, куда они, как видно, попали, отделившись от основного маршрута своей племенной группы, описанного у «отца истории». Массагеты заняли степи между Каспием и Аралом, включая бассейн Узбоя. В ходе того же цикла миграций кочевники-туранцы разгромили державу авестийских ариев, распавшуюся на несколько осколков (крупнейшим из них было Бактрийское царство, считавшееся в VI в. до н. э. одной из великих держав Азии). Но и сами «тура» навсегда исчезли из истории, смененные новой, «скифо-сакской» волной ираноязычных кочевников.

Рождение Мидийского царства

О киммерийцах и скифах в Передней Азии мы знаем прежде всего по месопотамским источникам, где всех этих кочевников могли обобщающе именовать то «гимиррай» (по киммерийцам, явившимися на южные от Кавказа земли первыми), то старым термином, обозначающим варваров из-за северного края мира – «умман-манда». Появление Скифского царства на северо-западе Ирана угрожало ассирийскому могуществу и дало импульс к новому витку политогенеза у мидян. Уже в 673 г. до н. э. мидяне, подвластные Ассирии, с помощью скифов этого царства свергли ассирийское господство и сформировали самостоятельное государство со столицей в Экбатанах.

Первым его царем стал Хшатрита (ок. 673–653 гг. до н. э.). Мидия быстро объединила Северный Иран, но скифы неожиданно заключили союз с Ассирией. Когда Хшатрита в 653 г. до н. э. напал на нее, угрожая Ниневии, скифы разгромили его войска и подчинили Мидию своей власти, после чего стали главной силой на севере Передней Азии. В следующее десятилетие они контролировали большую часть Закавказья, опустошали набегами Урартуи просторы Малой Азии, где победили и полностью уничтожили киммерийцев (643 г. до н. э.), а затем обратились против самой Ассирии и безнаказанно разорили ее западные провинции (30-е годы VII в. до н. э.). В это время скифам никто не мог противостоять на всем Ближнем Востоке, однако могущество их оказалось эфемерным: в 625 г. до н. э. вожди скифов были истреблены во время какого-то празднества взбунтовавшимися против них местными предводителями. Впоследствии этот подвиг приписывался обычно правителю Мидии Киаксару.

Взлет Мидийского царства при Киаксаре

Все покоренные скифами страны в конце VII в до н. э. немедленно обрели независимость, и больше всех от этого выиграла Мидия: ее правитель Киаксар (правил как независимый царь в 625–585 гг. до н. э.) организовал по ассирийскому образцу новую регулярную армию, заменив ею былое племенное ополчение, и приступил к собственным широкомасштабным завоеваниям. В первое же десятилетие своей власти он покорил большую часть Иранского нагорья, в том числе Персию и Элам.

Ассирия, заклятый враг мидян, в это время все больше увязала в войне с восставшей против нее Вавилонией; Киаксар вмешался в эту войну, в 615 г. до н. э. напал на Ассирию, а в 614 г. заключил антиассирийский союз с вавилонянами и разрушил древнюю столицу Ассирии Ашшур. К 605 г. до н. э. Ассирия была полностью уничтожена, а ее территория поделена между Вавилонией и Мидией, причем последняя присоединила северную полосу Верхней Месопотамии, в том числе область Ниневии и крупнейший город Верхней Месопотамии Харран. Одновременно Киаксар покорил государства Армянского нагорья, в том числе Скифское царство, Урартуи древнеармянское государство Армину.Как часто бывает, Вавилония и Мидия, разделив ассирийское наследство, вскоре оказались на грани войны друг с другом.

В 90-е годы VI в. до н. э. начались приграничные столкновения: вассал Мидии царь Элама напал на Вавилонию, но был разгромлен Навуходоносором, захватившим Сузиану. Полномасштабный конфликт казался неизбежным, но обе стороны втянулись в другие войны: Вавилония с Египтом, а Мидия с Лидией. Воспользовавшись этим напряженным моментом, Лидия попыталась оспаривать у Мидии влияние на Армянском нагорье, укрыв орду скифов, взбунтовавшуюся против Киаксара, и заключив союз с Арминой; Киаксар немедленно отреагировал объявлением войны.

Решающая схватка Ирана и Месопотамии была отсрочена на полвека, а необычайно кровопролитная война Мидии с лидийцами (590–585 гг. до н. э.) шла с переменным успехом и завершилась сражением, во время которого случилось солнечное затмение. Обе стороны узрели в этом гибельное предзнаменование и изнуренные войной сочли за лучшее заключить компромиссный мир и даже союз, скрепленный браком между сыном Киаксара Астиагом и лидийской царевной. Граница между державами была проведена по реке Галис; Мидия тем самым присоединяла Каппадокию.

Киаксар оставил в наследство своему преемнику Астиагу (585–550 гг. до н. э.) огромную централизованную державу (самую большую за всю предшествующую историю мира!), с хорошо организованным государственным аппаратом, включая корпорацию государственных жрецов-магов. Большая часть присоединенных территорий перешла под прямую власть мидийского престола, ее разделили на наместничества-сатрапии; лишь немногие области: Армина, Персия и Элам – были оставлены на вассальном положении.

Еще важнее было то, что в 613 г. до н. э. Киаксар сменил титул с «царя Мидии» на «царя народов». Об этом можно судить по тому, что в вавилонской хронике с этого года его титулуют не «царь Мидии», как ранее, а «царь умман-манда». Тем самым он выдвинул совершенно новую концепцию государства как мировой деспотии, где царская власть была принципиально неограниченна, универсальна, стояла над любыми национально-государственными традициями (в том числе собственного народа) и претендовала на весь мир. Эту концепцию от мидийских царей унаследовали Ахемениды.