Текст книги "Древний Восток"

Автор книги: Наталья Александрова

Соавторы: Александр Немировский,Виктор Яковлев,Иван Ладынин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 61 страниц)

Изучение Древнего Египта

Интерес к памятникам древнеегипетской культуры, знакомство с которыми было явно неполным без дешифровки иероглифической письменности, начался в Европе с эпохи Возрождения. Прежде всего с XVI в. пробуждается новый интерес к трактату Гораполлона; в XVII в. неудачную попытку дешифровки иероглифики на основе толкований этого трактата и собственного знания коптского языка – языка египетских христианских текстов, представляющего собой позднейшую фазу развития языка древних египтян, – предпринял иезуитский ученый А. Кирхер. В середине XVIII в. датский ученый и собиратель восточных древностей К. Нибур сделал совершенно верное наблюдение, что число египетских иероглифических знаков сравнительно невелико и, соответственно, они не могут истолковываться исходя из того, что каждый из них обозначает отдельное слово или понятие.

Однако возможность для решающего шага в дешифровке египетской иероглифики появилась лишь с 1799 г., когда во время египетского похода Наполеона Бонапарта ученые, сопровождавшие французскую армию, обратили внимание на найденную в районе г. Розетта каменную плиту с надписью, выполненной египетской иероглификой («рисуночным» письмом, применявшимся в надписях на памятниках), так называемым демотическим письмом (скорописью, использовавшейся, как выяснилось позднее, для текстов на древнеегипетском языке I тысячелетия до н. э. – начала н. э.) и на древнегреческом языке.

Как сразу выяснилось, древнегреческая надпись представляла собой декрет особого съезда («синода») египетских жрецов в честь воцарения представителя македонской династии в начале II в. до н. э. Птолемея V Эпифана; ее явная идентичность с двумя другими надписями дала надежную основу для их дешифровки. Существенные шаги в установлении значений фонетических знаков демотического текста Розеттского камня сделали на рубеже XVIII–XIX вв. шведский востоковед Д. Окерблад и британский – Т. Юнг.

С 1808 г. изучением Розеттского камня занимается французский исследователь Ж.-Ф. Шампольон (1790–1832), который устанавливает соотношение между иероглификой и демотикой, делает вывод о наличии между ними еще одной промежуточной формы письма, иератики, и к 1822 г. приходит к уверенному чтению собственных имен, записанных всеми видами египетской письменности, представленными на Розеттском камне. К концу своей жизни Шампольон окончательно установил структуру древнеегипетской письменности, сумел определить на основе знания коптского языка огромное число переданных ею значений отдельных слов, составил грамматику древнеегипетского языка и фактически открыл возможность чтения любого выполненного на нем текста.

В середине XIX в. происходит бурное накопление массива древнеегипетских памятников, известных европейской науке; вслед за научной экспедицией, описавшей многие из них еще во время египетского похода Наполеона, важными этапами на этом пути стали экспедиция в Египет и Судан немецкого египтолога К.-Ф. Лепсиуса (40-е годы XIX в.), создание музея Булак (будущего Каирского музея) и Службы древностей Египта О. Мариеттом (1821–1881) и многообразная деятельность археолога, исследователя политической истории, культуры и религии Египта Г. Масперо (1846–1916); чуть раньше аналогичную комплексную работу, заложившую основу немецкой египтологии, провел Г. Бругш (1827–1894). На рубеже XIX–XX вв. основы современного научного изучения древнеегипетского языка закладывают ученые «берлинской школы» А. Эрман (1854–1937), К. Зетэ (1869–1934), X. Грапов (1885–1967) и Г. Мёллер (1876–1921): их важнейшим делом стало создание фундаментального многотомного «Словаря египетского языка».

Большую роль в этой работе и в целом в изучении древнеегипетского языка и литературных текстов сыграл британский исследователь А. Х. Гардинер (1879–1963). Важнейшими археологическими открытиями конца XIX – начала XX в. стали памятники додинастического этапа истории Египта (до рубежа IV–III тысячелетий до н. э.), обнаруженные Ж. де Морганом, Дж. Квибеллом и У. М. Флиндерсом Питри (1853–1942) – крупнейшим археологом этого этапа развития египтологии, – и открытая Г. Картером в 1922 г. гробница Тутанхамона (единственного царского погребения, дошедшего до современных исследователей не разграбленным).

С 10-х годов XX в. начинается археологическое изучение памятников на территории Судана (Древней Нубии), находившейся в эпоху фараонов под политическим и культурным влиянием Египта. В связи со строительством в 60-е годы XX в. на юге Египта высотной Асуанской плотины по инициативе ЮНЕСКО была предпринята масштабная международная кампания по исследованию и частичному спасению от затопления памятников египетской Нубии (самым известным среди комплексов, перенесенных в ходе нее на новое место, был храм Рамсеса II в Абу-Симбеле).

В России интерес к Древнему Египту проявился сразу после открытия Шампольона; так, в 30-е годы XIX в. путешествовал по Египту и опубликовал свои наблюдения, в том числе попытки прочтения некоторых царских имен, описания и датировки памятников, A. C. Норов. Еще в 1826 г. закладывается основа египетской коллекции петербургского Эрмитажа; в начале 30-х годов на фоне интереса к египетской древности приобретаются знаменитые сфинксы, установленные в Петербурге на набережной Невы перед Академией художеств.

Подлинным основоположником российской научной египтологии стал B. C. Голенищев (1856–1947), который издал ряд папирусов Эрмитажа с литературными текстами, внес важный вклад в изучение древнеегипетского языка и в ходе многолетних частных поездок собрал большую коллекцию египетских памятников (проданная в 1909 г. Российскому государству, она стала основой собрания ГМИИ им. A. C. Пушкина). Будучи выдающимся ученым, Голенищев тем не менее вплоть до своего отъезда из России в 1915 г. (во Францию, а затем в Египет) не занимался преподаванием и не оставил в нашей стране своих прямых учеников.

Создание российской школы египтологии стало делом Б. А. Тураева (1868–1920), работавшего в Санкт-Петербургском университете. Ему принадлежат двухтомная «История древнего Востока» – первый в российской науке опыт обобщения материала по древним цивилизациям Египта, Передней Азии и Ирана, а также исследования по египетской религии, коптским и эфиопским христианским текстам, издания египетских памятников. В советское время главным продолжателем его дела стал В. В. Струве (1889–1965), занимавшийся историей Египта Позднего времени (включая эллинистический период), трудом Манефона и связанными с ним хронологическими проблемами, социально-экономическим строем Древнего Египта (в 1933 г. им был сделан вывод о господстве в Египте и в целом на Древнем Востоке рабовладельческого способа производства).

Работы по обществу и культуре Древнего Египта, значимые не только для российской, но и для мировой науки, принадлежат петербургским исследователям Ю. Я. Перепелкину (1903–1982), Е. С. Богословскому (1941–1990) и в особенности О. Д. Берлеву (1933–2000). Труды этих ученых были нацелены на то, чтобы путем исчерпывающего анализа всех доступных источников установить важнейшие черты функционирования египетского общества и видения древними египтянами мира в использовавшихся ими самими понятиях. В настоящее время данная работа продолжается применительно к религии и мировоззрению египтян III тысячелетия до н. э. А. О. Большаковым, хранителем египетской коллекции Государственного Эрмитажа.

Периодизация истории и хронология Древнего Египта

Современные египтологи продолжают использовать в периодизации истории Древнего Египта последовательность правления 30 династий египетских царей, введенное еще Манефоном. Первый царь в этом ряду, Менес (или Мина), правил около XXXI в. до н. э., и в исторической реальности его уже нет сомнений. Тем не менее, судя по всему, Менес в действительности лишь завершил объединение Египта, начатое его предшественниками. Манефон выделял в истории Египта три крупных периода, соответствующих трем частям («томосам») его труда: 1) с I по XI династию (от Менеса до нового объединения Египта после так называемого I Переходного периода: XXX – начало XX в. до н. э.); 2) с XII по XIX династию (вплоть до вторжения в Египет «народов моря» и эры междоусобиц, финал которой, по Манефону, был синхронен с падением Трои: XX – конец XIII в. до н. э.) и 3) с XX по XXX династию (до второго завоевания Египта персами и низложения ими последнего собственно египетского царя Нектанеба II: XII в. до н. э. – 343–341 гг. до н. э.).

В каждую династию Манефон объединял ряд царей, не обязательно связанных кровным родством, но, как правило, имевших резиденцию в одном и том же городе и, главное, передававших власть друг другу непрерывно, без длительных периодов смут. Деление истории Египта на продолжительные периоды было также воспринято современными египтологами у Манефона, но с существенными поправками: в ней выделяются Раннее царство (XXXI–XXIX вв. до н. э.; I–II династии), Древнее (XXVIII – начало XXII в. до н. э.; Ill – VIII династии), Среднее (конец XXI–XVIII вв. до н. э.; XI–XIII династии), Новое (XVI – начало XI в. до н. э.; XVIII–XX династии) царства. Каждое из них – это период правления ряда царских домов, не прерывавшийся распадом единого государства. Кроме того, выделяется так называемое Позднее время (XXI–XXX династии, включая ряд владевших Египтом чужеземных царских домов).

Между Древним и Средним, а также Средним и Новым царствами пролегают I и II Переходные периоды (соответственно XXII–XXI в. до н. э.: IX – начало XI династии; и конец XVIII – начало XVI в. до н. э.: XIV–XVII династии) – эпохи, на протяжении которых в Египте распадалось единое государство; помимо этого, на основании все того же критерия, в III Переходный период выделяется эпоха XXI–XXV династий (начало XI – середина VII в. до н. э.).

История Египта до его объединения Менесом делится на ряд периодов по археологическим критериям; кроме того, IV тысячелетие до н. э. (эра зарождения и становления государств в долине Нила) в целом обозначается как «додинастическое время» (с его делением на Первый и Второй додинастические периоды и объединением ряда правителей – предшественников Менеса – в так называемую «0-ю» династию.

На сегодняшний день датировки отдельных событий истории Египта династического времени установлены для III тысячелетия до н. э. с точностью примерно до 50 лет, для последующего времени – с точностью, как правило, до одного-двух годов; применительно к событиям I тысячелетия до н. э., отразившимся, помимо египетских источников, также в ближневосточных клинописных текстах, Библии, античных и других источниках, эта точность часто бывает абсолютной. При этом в современной египтологии существуют три системы датировок событий второй половины II тысячелетия до н. э., имеющие каждая свои обоснования и различающиеся одна от другой примерно на 20 лет каждая (например, сообразно им, вступление на престол величайшего царя XIX династии Рамсеса II может датироваться 1304, 1290 либо 1279/1276 гг. до н. э.

Египет Раннего царства (до рубежа XXIX–XXVIII вв. до н. э.)

Доисторический Египет (до середины IV тысячелетия до н. э.)

Земледелие и скотоводство зарождаются на территории Египта около X–IX тысячелетий до н. э. Возможно, эти занятия, а также используемые в них виды растений и животных проникают сюда из Восточного Средиземноморья: археологическая культура Хелуана – первая культура производящего хозяйства в Египте – считается ответвлением натуфийской культуры с центром в Сирии и на юго-востоке Малой Азии. В это время и позднее, вплоть до V тысячелетия до н. э., климат Египта был более влажным, чем в историческую эпоху: у Нила имелись притоки, в его долине водились крупные животные и росли деревья, почва Египта увлажнялась дождями. Соответственно, хозяйство тогдашних обитателей Египта еще не полностью зависело от разливов Нила и не было ирригационным; наряду с земледелием, сохраняли свою роль в качестве основных, а не вспомогательных занятий охота и рыбная ловля.

Трудно сказать, к какой этнической группе принадлежали обитатели Египта этого времени: носители натуфийской культуры с наибольшей вероятностью входили в так называемую «ностратическую общность», еще в XIV–XIII тысячелетиях до н. э. обретавшуюся в Центральной и Восточной Малой Азии (ее дальнейший распад породил общности, развившиеся далее в целый ряд языковых семей, включая индоевропейскую). Однако связь культуры Хелуана с натуфийской совершенно не обязательно означает миграцию носителей последней из Азии в Африку.

В VI–V тысячелетиях до н. э. климат Египта и вообще Северной Африки становится суше (начинается первая за время существования у человечества производящего хозяйства эпоха аридизации – наступления более засушливого климата). В частности, Сахара, где в IX–VIII тысячелетиях до н. э. обитала общность людей, ставшая основой всех народов афразийской (семито-хамитской) семьи, начинает превращаться из саванны в пустыню. Распад этой общности из-за невозможности сохранения в условиях аридизации ее прежнего образа жизни, скотоводства с развитым подсобным земледелием, привел к появлению на территории Египта (вероятно, в V тысячелетии до н. э.) предков египтян исторической эпохи. Облик их хорошо известен по многочисленным изображениям на памятниках Древнего Египта. Египтяне отличались стройным телосложением, смуглой кожей (более светлыми тонами изображались женщины, возможно, избегавшие загара). В классификации человеческих рас египтяне принадлежат к европеоидам.

Заселял этот народ долину Нила, по-видимому, с запада, с территории будущей Ливийской пустыни (позднее на их место пришли племена собственно ливийцев, также принадлежавших к афразийской семье, причем они были еще ближе к исконно европеоидному облику афразийцев, нежели более смуглые египтяне). В V тысячелетии до н. э. неолитические поселения появляются сначала в Фаюмском оазисе, а затем перебираются к долине Нила (в районах совр. Меримде-Бени-Саламе на юге Дельты, а позднее Тасы и Бадари в Среднем Египте). Таким образом, в Египте с этого времени и вплоть до возникновения единого государства в конце IV тысячелетия до н. э. прослеживается последовательность археологических культур, непрерывность и внутренняя взаимосвязь которых и позволяет с уверенностью отождествить уже обитателей Фаюмского оазиса V тысячелетия до н. э. с афразийцами-египтянами.

В то же время земли к югу от Египта заселялись предками нубийцев – народами кушитской группы афразийской семьи: они принадлежали к другой части исходной афразийской общности, которая мигрировала из района прародины на юг (к озеру Чад, где осели и ассимилировали местных негроидов афразийцы-чадцы), а затем на восток, где кушиты отделились от ушедших в Азию через Баб-эль-Мандебский пролив семитов и, миновав Эфиопское нагорье, расселились в верхнем течении Нила. Понятно, что за время длительных миграций через просторы Африки кушиты, в отличие от египтян и тем более ливийцев, восприняли целый ряд расовых черт негроидов, которые и сохраняют до сих пор.

На рубеже V–IV тысячелетий до н. э. пересыхание притоков Нила заставило египтян окончательно спуститься в самую его долину, а сокращение осадков – начать создание системы речной ирригации, которая в целом складывается в так называемый Первый додинастический период, или время археологической культуры Амра/Нагада I; первая половина IV тысячелетия до н. э. На протяжении этого времени египтяне, очевидно, жили достаточно многочисленными сельскими общинами, которые, благодаря успехам в освоении ирригационной техники, становились все более зажиточными. В этих общинах уже имелись освобожденные от труда в полях профессиональные ремесленники, которые давно освоили производство керамической посуды и теперь изготавливали мелкие орудия (иглы, рыболовную снасть) из меди. Однако серьезного имущественного расслоения в обществе этого времени еще не прослеживалось.

Возникновение ранних государств в долине Нила (вторая половина IV тысячелетия до н. э.)

Мощный скачок в развитии древнеегипетского общества происходит с началом Второго додинастического периода (ок. XXXVI–XXXI вв. до н. э.; время археологических культур Герзе/Нагада II и Семайна/Нагада III). Поселения людей этого времени укрупняются, достигая уже размеров ранних городов (городища Иераконполя – егип. Нехен, совр. Ком эль-Ахмар; Нагады – древн. Коптос и др.). Погребения начинают различаться по богатству помещаемого в них инвентаря, что ясно указывает на выделение в обществе имущественной элиты. На некоторых предметах обнаруживаются знаки, которые позднее встречаются в древнеегипетской иероглифике; следовательно, внутренняя жизнь общества настолько усложнилась, что потребовала фиксации определенной информации с помощью письма.

Многие находки этого периода (цилиндрические печати, керамические сосуды с так называемыми «волнистыми ручками», изображения особого типа ладей) имеют столь четкие аналогии в археологических комплексах Азии, что наводили некоторых исследователей на мысль о завоевании Египта вторгнувшимся с Востока более развитым народом (или «династической расой», якобы создавшей египетское государство). В действительности, эти аналогии объясняются интенсивными торговыми контактами и обменом опытом между Египтом, Восточным Средиземноморьем и вообще Азией. В основе их лежала элементарная нехватка в долине Нила многих необходимых материалов (примером того, насколько далеко заводили такие контакты, служат обнаруженные в Египте предметы из среднеазиатского лазурита). Кроме того, наличие в инвентаре Месопотамии и Египта предгосударственного времени сходных предметов объясняется попросту независимым параллельным (конвергентным) их появлением.

Многие признаки в памятниках Второго додинастического периода, такие как размеры поселений, различия в качестве погребений, вероятное зарождение письменности, указывают на то, что уже к его началу египетское общество достигло уровня ранней государственности – этапа, на котором, ввиду усложнения общественной структуры, возникает потребность в особой обширной прослойке людей, профессионально занятой делами управления.

Первые государства обозначаются современными исследователями термином «номы», взятым как раз из описаний Древнего Египта греческими авторами. Как известно по примерам многих ранних обществ, номы были невелики по своим размерам и возникали из объединений общин, которые вели на компактной территории совместную хозяйственную деятельность и тяготели к общему культовому центру, одновременно служившему местом хранения общих запасов, размещения ремесленных мастерских и местным рынком. Именно такую роль должны были выполнять крупные поселения Второго додинастического периода. Потребность общин в объединении в номовые государства в Египте (как и в других странах Востока с ирригационной экономикой) возникала столь рано благодаря их совместному труду по созданию оросительных систем: именно этой деятельностью начинает руководить складывающаяся государственная власть.

В историческое время Верхний Египет делился на 22, а Нижний – на 20 небольших провинций-номов (егип. сепат).Управителей таких провинций, нередко передававших свои полномочия по наследству, исследователи обозначают греческим термином «номарх». Каждый ном был самодостаточен в хозяйственном отношении, имел собственную систему культа и при ослаблении центральной власти мог обрести самостоятельность.

Считается, что номы исторической эры восходят к древнейшим государствам Второго додинастического периода. Вряд ли это может быть иначе, тем более что священные символы номов («штандарты») встречаются в изображениях на памятниках конца этого периода. Однако, из-за отсутствия относящихся к его событиям письменных источников или преданий, современных или хотя бы более поздних, никаких более подробных сведений о внутреннем устройстве и истории номовых государств Египта у нас пока нет (в отличие, к примеру, от Месопотамии).

Долгое время считалось, что в результате войн между номами долины Нила и Дельты на протяжении Второго додинастического периода образовались два крупных государства – Верхнеегипетское, со столицей в городе Иераконполь (егип. Нехен), и Нижнеегипетское, со столицей в городе Буто (егип. Пе-Деп, вероятно, совр. Телль эль-Фараин); оба эти города уже в историческое время считались древнейшими религиозными центрами. Затем, уже к концу IV тысячелетия до н. э. верхнеегипетские цари завоевали Дельту Нила и объединили страну.

Новые археологические исследования показали, что путь к объединению Египта был более сложным. По-видимому, ко второй половине IV тысячелетия до н. э. в Верхнем Египте насчитывалось несколько сравнительно крупных государств, состоявших из более чем одного нома каждое. Примерно к XXXIII в. до н. э. сильнейшими из них и поглотившими остальные оказались три царства. Центром одного из них, объединявшего центральную и среднюю часть Верхнего Египта, был Тинис;его правители принимали имена, связывавшие их с почитавшимся в образе сокола и олицетворявшим небо и солнечный диск богом Хором, и погребались вблизи будущего важного религиозного центра г. Абидос. В городе Иераконполе (юг Верхнего Египта) также имел значение культ Хора, а правители носили белую корону бутылкообразной формы и помещали рядом со своими изображениями знак розетки. Наконец, в Нагаде(район будущих городов Коптос и Омбос, выше района Тиниса по течению Нила) чтился бог Сет —мифологический противник Хора, а в комплексах Нагады Второго додинастического периода найдено древнейшее изображение красной короны в форме плетеной корзины, которая становится в дальнейшем парной белой короне.

Иераконпольское царство старалось подчинить себе граничившие с ним с юга области Нубии, а Тинисское – области Нижнего Египта; при этом они поддерживали между собой более тесные сношения, нежели с разделявшим их государством Нагады (вероятно, в обход него, по караванным путям за пределами долины Нила). Какие государственные образования существовали в это время в Нижнем Египте, трудно определить из-за скудости археологических данных; однако вероятно, что интерес для верхнеегипетских правителей представляли прежде всего области вдоль двух основных русел Дельты, дававших выход к морским торговым путям Средиземноморья (центром одной из этих областей на западе Дельты действительно мог быть г. Буто).

Высказывалось предположение, что в Верхнем Египте, где речная долина была узкой, а ирригационные системы на уровне отдельных номов, а затем и их союзов были теснейшим образом взаимозависимы, естественные условия с самого начала порождали авторитарную власть правителей и высокие темпы объединения всего региона. Напротив, в Нижнем Египте, где само наличие нескольких рукавов Нила обусловливало хозяйственную децентрализацию, в додинастическое время так и не сложилось ни сильной царской власти, ни единого государства.