Текст книги "Серебряная Роза (СИ)"

Автор книги: Наталья Кузнецова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 48 (всего у книги 51 страниц)

«Пожалуйста, пусть с ней всё будет хорошо…» – мысленно просила девушка, глядя друзьям в след. – «И с Дереком тоже»

Ведь эта ночь, принесёт страдание не только Саманте, но Д.Д., и в отличии от подруги, у него не будет рядом того, кто смог бы ему помочь или просто был бы рядом. Если бы только бы этот упрямец позволил, позвал её, она бы нашла его и была бы рядом. «Как он переживёт это полнолуние?», «Где?» – снова вопросы без ответов и теперь, когда подруги не было рядом, привычная тревога и тоска стала терзать сердце, втыкая в него ледяные иглы страха.

Роуз засобиралась домой. Делать ей всё равно здесь было больше нечего. Если, сегодня полнолуние, пусть и незапланированное, то Эрик, как она предполагала, не изменяя своим правилам, соберет стаю. И даже если у неё нет, желание куда-либо идти, то обязанности подруги вожака с Роуз никто не отменял.

«Как же мне это „дорого“…» – с раздражением подумала девушка.

Прихватив свою сумку из палаты, Розамунда спустилась на первый этаж. Проходя мимо ресепшена, она кивнула знакомой медсестре – той самой девушке, к которой она обратилась, впервые придя навестить Саманту. Медсестра её заметила и приветливо улыбнулась из-за стойки.

А уже через полчаса, неспешной езды, Розамунда припарковалась у калитки. Машину она решила оставить здесь же, что бы ни пришлось выгонять её из гаража, если придётся, всё же ехать сегодня вечером на встречу стаи.

Зайдя в дом, девушка сняла и повесила куртку на вешалку в шкаф, скинула обувь и, переодевшись в тапочки, пошлёпала в гостиную, откуда доносились громкие звуки работающего телевизора, что бы поздороваться с родными, прежде чем она поднимется к себе в комнату. Дядя, не смотря на середину рабочего дня, уже был дома, но судя по разложенным на столе рядом с креслом, в котором он сидел и у него в руках, кипам бумаг – сегодня он просто решил поработать дома, а не у себя в конторе. А тётушка, сидя в соседнем кресле, как раз таки смотрела телевизор, шум которого привлёк внимание Роуз.

– Привет дядя, привет тётя, – поприветствовала она их, появляясь на пороге гостиной.

– Роуз детка, ты уже вернулась?! – вскинула на неё глаза Лидия. – А мы и не слышали, как ты пришла.

– Не волнуйся тётушка, это было всего минуту назад.

– В больнице была? – спросил дядя, отрываясь от своих документов.

– Да.

– Ты ведь уже знаешь, что сегодня будет второе полнолуние месяца? Я только что из новостей узнала. Ужас, какой! Что же будет с Самантой? Ей нельзя сегодня оставаться ночью в больнице.

– Не волнуйся тётя, Коул уже обо всём позаботился, – успокоила женщину Розамунда. – Он нас и предупредил о приближающемся полнолунии. Сейчас они уже должны были добраться до охотничьего домика Дерека. Коул с Эриком решили, что Саманте там будет лучше всего пережить эту ночь.

– А Дерек не был бы против, что бы его домом пользуются в его отсутствие? – усомнился Джон. – Насколько я помню, у него довольно напряжённые отношения со стаей.

– Я не думаю, что он бы возражал. Это ведь для Сэм, а не для стаи. К тому же его всё равно сейчас нет в городе, а Саманте просто необходимо было место, где можно было бы не опасаться попасться кому-то на глаза или навредить другим.

– От Дерека по-прежнему нет вестей? – осторожно спросила тётя, с некоторой настороженностью следя за реакцией Роуз.

Заметив это, девушка почувствовала, как на неё накатил стыд. Это же надо было ей так запугать своим поведением родных, что бы в разговоре с ней, они слова начали подбирать. Видимо боялись, что одно не обдуманно сказанное слово, может вызвать у неё истерику. Розамунда сделала вид, что не заметила, каким тоном был задан вопрос и в ответ, просто отрицательно покачала головой.

– Ладно, я, пожалуй, пойду к себе. Хочу отдохнуть перед сегодняшней ночью, если Эрик решит собрать стаю.

– Конечно дорогая, иди, отдыхай. Может, перекусишь чего-нибудь? – заботливо спросила тётя.

– Спасибо, но что-то не хочется, – отказалась девушка и тут же же добавила, увидев мелькнувшую в глазах женщины обеспокоенность:

– Может быть, позже спущусь поесть.

Тётя всё равно была явно недовольна её ответом, но промолчала.

Улыбнувшись напоследок Лидии и Джону, Розамунда развернувшись, вышла из гостиной, стараясь не слишком спешить, что бы это не напоминало банальный побег. Впрочем, она-то знала, что это он и был.

Только перешагнув порог своей комнаты, девушка вздохнула с облегчением. Закрыв дверь и на миг, прислонившись к гладкой поверхности, чувствуя как тело расслабляется. Что бы ни творилось там, за пределами её спальни, здесь она могла чувствовать себя в безопасности, могла быть собой и оставить все «бури» и «ненастье» за закрытыми дверями. По крайне мере Роуз хотела на это надеяться. Было бы конечно здорово, если бы и мысли свои, она смогла выбросить из головы, оставив их за границами уютного мирка своей комнаты. Но это было бы слишком хорошо, поэтому – невозможно.

Немного подумав, чем бы себя занять до вечера, Розамунда решила, раз уж времени у неё был целый вагон и маленькая тележка, то было бы неплохо понежиться в горячей воде, а не ограничивать себя принятием душа.

Переодевшись в лёгкий халатик, девушка направилась в ванную комнату.

Открыв вентили и отрегулировав напор, и температуры воды, Роуз закрыла слив, что бы ванная начала наполняться и приступила к важному делу – стала выбирать аромат соли и пены. Как у каждой девушки, у Роуз была ни одна полка, забитая наборами для ванн, с разными запахами и соответственно с разным воздействием на организм. Правда с тех пор как она обратилась, даже здесь появились некоторые ограничения. Из-за ставшего чувствительным обонянием пришлось отказаться, от слишком резких и приторных ароматов, в большинстве случаях принадлежавшим «бодрящим» составам и отдать предпочтения нейтральным запахам, присущим для «расслабляющих». Впрочем, сейчас Розамунде как раз, хотелось расслабиться и снять напряжение, скопившееся в теле – причин для этого было масса. А для заряда бодрости, она, в конце концов, если понадобиться, потом выпьет несколько чашек крепкого кофе. На миг, замерев перед бутылочками с ароматом «морского бриза», «хвойным духом» и «травяным сбором», Роуз чуть поколебавшись, всё же выбрала набор с запахом хвои – видимо не маловажным фактором для этого служило и то, что для её волчицы, этот запах ассоциировался с лесом, а значит – с домом. А дом – это, прежде всего безопасность и покой.

Высыпав несколько наполненных крышечек соли и вылив один колпачок пены в ванную, Розамунда с удовольствием вздохнула терпкий аромат, который тут же поплыл в воздухе. Вода быстро набиралась и от её поверхности, украшенной густой шапкой пены, вверх поднимались клубы пара, наполняя влажным жаром ванную комнату. И хотя на Роуз был тонкий шёлковый халат поверх нижнего белья, она чувствовала, как сама начинает покрываться испариной. Зеркало быстро запотело и Роуз пришлось его протирать, что бы увидеть своё отражение. В ожидании пока ванна достаточно наполниться, девушка решила быстренько смыть косметику с лица. А то раз, забыв об этом, после, она увидела в зеркале – настоящего грустного клоуна с потёкшим гримом, а-ля «Цирк дю Солей» отдыхает. Поэтому теперь выдавив на ватный диск, из тюбика щедрой рукой демакияж, она тщательно вытирала лицо. Справившись с этим, собрала, что бы ни намокли, волосы в высокий хвост и завязала его на макушке. Ванна тем временем уже наполнилась больше чем на половину, что Розамунду вполне устроило. Сложив в четверо, пушистое махровое полотенце, девушка пристроила его на бортик ванны, что бы можно было положить на него голову, лёжа в ванной. Сняв и повесив на крючок халат, быстро сбросив бельё и рукой опробовав температуру воды, что бы случайно не обжечься, если та окажется слишком горячей, девушка ступила ванную, а затем аккуратно опустилась в воду, не сумев сдержать при этом блаженный выдох. В который раз она подумала, что душ никогда не сравнится с полноценным принятием ванны и что это, одно из самых интимных занятий – время, когда человек сбрасывает все свои маски, столь привычные и даже необходимые в другие часы, а защитные барьеры рушатся и он становится самим собой. Уложив голову на предусмотрительно приготовленное полотенце, Роуз прикрыв глаза, позволила воде нежно и заботливо ласкать своё тело, расслабляя каждую косточку и снимая напряжение с мышц. Она буквально чувствовала, как отпускают её сковывающие тиски, и приходит лёгкость. В мягком забытьи дремоты, навеянной горячей водой, Розамунда лениво подумала о том, что ей надо было раньше принять ванну и тогда возможно, она спала бы ночью. Нежный, дурманящий аромат хвои мало-помалу вытеснил мысли из головы, реальность стала уплывать и приснился ей странный, загадочный сон…

Окутанный тьмой лес. Качающиеся под порывами холодного, хлёсткого ветра многовековые сосны натужно скрипели и скрип этот, будоражил душу, напоминая болезненный стон, будто деревьям было больно. А там, в тёмной синеве небес владычицей сияла полная луна. Свет её, был холоден, но так прекрасен. И в это полночный час, в чащобе леса, желание выжить, отвоевать свою свободу, жизнь и землю, собрало людей для древнего обряда. Распростершись на холодной, мёрзлой земле и вскинув руки к небесам, они просили ночное светило, лившее свет с начала времён, даровать им силу, что бы остановить пришедших с северных морей злых демонов, только носивших человеческий облик, которые не зная сострадания и жалости, уничтожали всё на своём пути. И столь искрений была эта мольба, что её услышали. В одно мгновение сгустился лунный свет и коснулся, как ладонью волчиц из стаи, жившей в том лесу. Забрал он сияние их души из тел, оставив бездыханными тела и потянувшись к людям, выбрал двух юных дев, обойдя других сторон. Вкладывала призрачная длань в девичьи тела отнятые души волчиц и спустя мгновение открыли девушки глаза, взглянув на замерших в стороне соплеменников глазами волка, но с ясным разумом человека. Две души смешались в них в одну – часть по-прежнему принадлежала волчице, а вторая осталась человеком. Но жить девушки теперь могли, меняя облик. И возрадовались люди, чувствуя, что эти девушки принесут им победу над врагом и освободят их земли. Так и случилось…Сильные, быстрые, выносливые, с телами способными быстро восстанавливаться от любых ран, они привели в ужас захватчиков, уничтожая их, друг за другом. Пробирались они в логово врага юными красавицами, а затем оборачиваясь грозными хищницами, не давая убийцам и мучителям своих родных и близких пощады. Побросав награбленное, враг сдавшись бежал… И вроде бы настало время радоваться, да вот только избавившись от захватчиков, призадумались люди о том, что же они с девушками сотворили и что за тварями те стали. А следом за этими мыслями пришёл страх, что теперь девицы и на мирных жителей станут нападать, попробовав человеческой крови, и зверь в них, одолеет суть человека. Тогда было принято решение, что таким чудовищам нет места среди людей. Под покровом ночи, одна из волчиц была обезглавлена, а вторая, почуяв неладное, едва-едва успела избежать страшной участи, успев скрыться в лесу от глаз людских…

Роуз словно бы парила. Сон и явь смешались для неё, утратив границы. За видением похожим больше на страшную сказку, пришло другое… Розамунда, как когда-то на уроке снова увидела людей…нет, оборотней! Их было так много! Сотни, тысячи людей! Разных национальностей и возрастов. Здесь были мужчины, женщины и дети. А незримые нити оплетали каждого, соединяя их между собой на подобии паутины, в центре которой, Розамунда чётко разглядела, смуглую брюнетку, с глазами цвета бирюзы, в одежде из грубо выделанных шкур. Ту самую, которая едва избежала смерти от рук собственных односельчан! Она сидела на вырубленном прямо в камне троне и у ног её, сидел огромный волк. Образ Прародительницы был тусклым, словно Роуз смотрела через пыльное стекло. Но на какое-то мгновение их взгляды встретились, и время будто замерло. В груди у Роуз разлилось тепло, от возникшего вдруг ощущения сильной связи между ней и темноволосой красавицей из далёкого прошлого… Розамунда воспринимала гостью в своём видении, словно перед ней была давно потерянная старшая сестра: радостно, а ещё с глубоким почтением и уважением. Это было не объяснимо, невероятно, но девушка чувствовала именно так. Только напряжённый и окрашенный печалью взгляд черноволосой красавицы, обеспокоил её. Девушка заметила, что губы Прародительницы, шевельнулись, будто она пыталась ей что-то сказать и действительно, спустя мгновения, словно шёпот ветра, играющий в листве, раздался тихий голос: «Если ты хочешь найти его… тебе стоит только захотеть…ведь вы связаны с ним…вы все связаны дети мои…Но торопись…» – а затем ещё миг девушки смотрели друг на друга и видение исчезло. Следом пришло другое: Розамунда увидела ветхий, вросший в землю, с почти обвалившейся крышей сарай. Сердце забилось быстрее – она узнала эту старую рухлядь. Когда-то там хранили сено для лосей и оленей, но потом забросили и тот медленно превращался в труху. Но сарай всё равно был на территории стаи. Неужели Дерек там? Тогда почему Эрик не почувствовал присутствия Д.Д? К тому же его тоже проверяли…но, может быть ни так тщательно как должны были? Впрочем, сейчас для Розамунды всё это было не важно. Она знала, наконец, знала, где был Дрейк, и только это имело для неё значение! И Роуз ни на миг не усомнилась, в данной ей подсказке.

Спустя мгновение, девушка уже выскакивала из ванны, едва не поскользнувшись на скользком кафеле. Вода к её удивлению оказалась ледяная, а она даже не почувствовала, как та остыла. Значит, ни один час длилось забытьё, а ведь ей показалось, что всего пара минут прошло. Кое-как промокнув себя полотенцем, в следующую секунду, распахнув дверь, Розамунда вбегала в комнату. Схватив первые попавшееся в шкафу джинсы и джемпер, с дико колотящимся сердцем, дрожащими от нетерпения руками, девушка поспешно натягивала одежду на всё ещё влажное тело.

«Милый мой! Хороший мой! Ты только дождись меня» – молила мысленно Дерека Роуз. – «Я уже иду!»

Она ни на миг не задумалась о том, а надо ли Д.Д. это? Будет ли он счастлив, такой компании в ночь полнолуния?

Единственно, в чём девушка была уверена, это в том, что она должна быть рядом с ним, во что бы то ни стало, а там, пусть хоть мир вверх ногами перевернётся.

Сунув ноги в кроссовки, Розамунда выбежала из комнаты.

Глава 52

Дерек почувствовал, как что-то прохладное практически невесомо касается его лица. Заставив себя разлепить ресницы и поднять отяжелевшие веки, парень спустя какое-то время потребовавшиеся ему, чтобы помутневшее зрение, вновь вернуло свою чёткость, смог разглядеть в потолке небольшую дыру, через которую ему на лицо сыпался снег. Сдвинуться в сторону сил не было. Впрочем, прикосновение прохладных снежинок, были даже приятны, облегчая, пусть лишь на секунду ту боль, что казалось, пропитала его всего. А тело ослабело так, что, скорее всего, любое действие, сложнее моргания, вполне могло отправить его в глубокий обморок. Но, раз уж он пришёл в себя и может пусть ещё и не совсем ясно, но способен мыслить – значит, та дрянь, которой его обкалывали, каждый раз едва ему удавалось вернуться к сознанию, пробиться сквозь марево бреда и агонии, наконец, выветрилась из организма. Только надолго ли? Вполне возможно, что сейчас снова появится один из его тюремщиков со шприцом, чтобы очередной инъекцией превратить его в пускающего слюни, бредящего и орущего от боли идиота. Хотя орать он наверняка уже не сможет – если связки ещё не сорваны, то он сильно удивится. Но было бы неплохо, если бы перед этим ублюдки додумались его хотя бы напоить. Рот Дерека превратился в пересохший колодец, язык опух и прилип к нёбу. Можно было бы конечно попробовать разлепить пересохшие и потрескавшиеся губы, что бы поймать несколько снежинок, но их ему явно для утоления жажды не достаточно и сомнительно, что его разбитое тело, способно на такой подвиг. Поэтому парню оставалось только с жадностью наблюдать за падающим снегом. Мысленно парень вернулся в тот день, когда начался этот ад.

Фактически всё началось, конечно, в ночь полнолуния с череды событий – когда напали на Саманту, его подставили, а затем швырнули в тюрьму за решётку из серебра. После их разговора с Принстоном, когда тот ушёл, так как на дне ямы делать было особо нечего, разве что пересчитывать на стенах кладку из камней или попробовать заснуть. Тут организм принял решения за него, всё ещё не до конца окрепший, после одной из самых тяжелых ночей полнолуния – Дерек задремал. Проснулся он резко, как от толчка. Он даже не понял, что его разбудило. Впрочем, в неведенье он пребывал не долго. Сначала парень услышал приглушённые голоса и лязг замка, который пытались сбить. В конце концов, тот подался, с глухим стуком упав на землю, а дверь с грохотом распахнулась. Когда рядом с его ямой раздался топот, парень, поднявшись на ноги, уже был готов защищаться. Всё в нём буквально вопило об опасности. Запах нежданных гостей, который он учуял, был ему не знаком. Не оборотни, а обычные люди, буквально пропахшие фастфудом из дешёвых закусочных, едким одеколоном, которым те видимо пытались перебить вонь немытых тел и давно нестиранной одежды, а так же среди всего этого многообразия «ароматов», можно было учуять запах пороха и смазки для оружия. Вид двух шкафообразных типов, подошедших вплотную к яме и зверское выражение на заросших щетиной лицах, ясно говорил, что эти двое здесь не для светской беседы с ним.

– Эй парень, – окликнул Дерека один из них, с жутким шрамом на пол лица. – Ты что ли Дрейк?

– Стив, да кто ещё это может быть? – тут же одёрнул его второй здоровяк, недовольно зыркнув на товарища – видимо в их команде он был за старшего.– Нам же ясно сказали: брать того, кто будет в яме. Так что давай, подстрели его и валим, пока никто не явился, – пробасил он.

После его слов, парень заметил в лапищи «шрамолицого» Стива, винтовку.

Дело начало принимать весьма плачевный оборот для него, можно сказать летальный… Если там серебряные пули – ему конец.

Дерек лихорадочно искал выход из своего явно поганого положения. Но в яме просто негде было укрыться, а из неё, пока решётка на месте, – не выбраться. Он перед ними как на ладони. А этих «горилл» видимо предупредили, потому, как поднять решётку они не спешили. Неужели Принстон всё же решил не мараться и таким образом избавится и от недруга, и от проблем с ним связанных?! А ведь на какую-то секунду Дерек поверил, что Эрик ему действительно поверил. Теперь придётся платить за доверие…Интересно, как этот сукин сын объяснит потом его смерть стае? Скажет, повесился на шнурке? Впрочем, этот найдет, как выкрутится. И шериф у его отца в кармане, так что официально будет написано в рапорте, после недолгих поисков, что он пропал без вести и дело отправится в архив.

– Может, договоримся? – попытался он.

– Это вряд ли. Извини приятель, за тебя полторы куска каждому из нас отвалят, – усмехнулся главный.

«А Принстон не мелочился…» – скрипя зубами, подумал Дерек.

– Если я дам по две тысячи каждому, а вы за это, открываете решётку и вытаскиваете меня? – предложил парень.

– Не, не пойдёт, парень, – покачал головой Стив. – Нам ещё своя шкура дорога. Не знаю, как тебе угораздило перейти этой семейке дорогу, но нам с братом ещё жить хочется и денег заработать заодно.

– Всё, кончай трепаться, – сказал второй. – За дело!

Когда Стив прицелился в него из винтовки, Дерек вначале подумал не о матери, которая, бывало, и не помнила о своём сыне. Он не сомневался, что Тони позаботится о ней, когда узнает о его «исчезновении». Первой его мыслью было, что Розамунда будет считать его преступником и никогда не простит за это, а он уже не сможет обелить своё имя в глазах той, кого любит.

Только его ждал сюрприз. Приятный по началу…

Когда он уже мысленно по прощался с матерью, Тони и Роуз, грохнул выстрел…но он не отбыл на тот свет, нет. Лишь почувствовал укол чем-то острым, в грудь. Опустив глаза, Дерек с удивлением увидел дротик, воткнувшийся ему между грудными мышцами, похожий на тот, которым стреляли, что бы усыпить животное.

«Значит не серебряная пуля, а снотворное?» – в первую секунду не зная толи радоваться, толи огорчаться растерялся парень.

Но за одним, прозвучал следующий выстрел и ещё один дротик, воткнулся теперь уже в руку. А затем пол пошатнулся под ногами Дрейка, и весь мир погрузился во тьму.

Очнулся Дерек уже в этом старом, дырявом сарае, лежащий на кучке гнилой соломы со связанными ногами и руками, а в другом углу ветхого строения, двое уже знакомых типов что-то варили в котелке, подвесив тот над разожженным огнем. Стараясь не привлекать к себе внимания, он подёргал свои путы, надеясь их разорвать или выпутаться, и тут же буквально зашипел от обжигающей боли. Помимо верёвок, он, оказывается, был скован ещё и серебряной цепью, к которой по неосторожности прикоснулся.

Звук привлёк внимания его тюремщиков. «Шрамолицый» тот кого, как помнил Дерек, звали Стивом, поднялся и подошёл к нему.

– Очнулся парень, – усмехнулся он, глядя сверху вниз на связанного Дрейка. – А я уже думал, что с дозой малость ошибся и ты, того, отдал концы.

– А я живучий. Так что извини, что разочаровал, – ответил ухмылкой Дерек, в тоже время настороженно следя за громилой, нависавшим над ним своей тушей.

– Ты я смотрю с чувством юмором, парень. Оптимист – это хорошо, – осклабился здоровяк. – Придётся тебе с нами погостить какое-то время.

– Отказаться я так понимаю, не могу?

– Правильно понимаешь. Есть будешь?

– Нет.

– Ну, раз не хочешь, тогда пора сделать тебе ещё один укольчик, по специальному рецепту, – и жестом фокусника, удивительно ловким для такого здоровяка, выудил из кармана шприц, наполненный какой-то мутной жидкостью с серебристым отливом.

Дерек задёргался в своих путах, стараясь выбраться, но скован он был надёжно, не вырваться. Только в очередной раз «обжёгся» серебром.

– Не обессудь, приятель, – пожал плечами тюремщик и, сняв колпачок, быстро вогнал иглу ему в шею и нажал на поршень, отправляя неизвестную смесь веществ Дереку в кровь.

Действие было мгновенным… Реальность утратила очертания и пришла дикая, рвущая на части боль и агония. Если до этого ему казалось, что он многое может рассказать о боли, то после инъекции, Дерек понял, как ошибался и как мало он на самом деле знал. Лекарство, чем бы оно ни было, открыло ему, новые границы, запредельных мучений, когда кажется, что тебя заживо сжигают, и ты чувствуешь, как кожа покрывается пузырями, кровь начинает закипать, словно масло в чане, а внутренности пропускают через мясорубку. Ты становишься всеобъемлющей, беспросветной болью, когда твоя личность сдаётся под её напором и даже дыхание приносит страдания. Внутреннего зверя словно вырвали из него, Дерек перестал его чувствовать почти сразу.

И так раз за разом, едва он приходил в себя. Иногда ему давали попить или кормили жидкой кашей, вкуса которой он не чувствовал. Впрочем, это всё равно не имело значение, так как любая еда чаще всего возвращалась назад, правда уже вместе с кровью. Разве что каким-то чудом успевала усвоиться, до того, как последует очередной укол. Но это было редко. Поэтому не было ничего удивительного, что вскоре Дерек так ослабел, что его перестали связывать. Но подумать о побеге у него не было ни возможности, ни времени, ни сил. Дни слились для него в одну сплошную, череду, наполненных страданием. Поэтому сейчас Дрейк не имел ни малейшего понятия, какое время суток, какой день и сколько их прошло с тех пор, как его притащили в этот вонючий, прогнивший сарай и бросили медленно подыхать на куче старой соломы. Знать бы для чего, это всё было сделано, кем и зачем. Почему его держат здесь, вместо того, что бы попросту прикончить, избавив тем самым себя от хлопот и трат на лекарство и охрану для него? Стив и Винс отказывались, говорить на эту тему и просто молча выполняли свою работу. На взгляд Дрейка, это всё более чем странно. Как и то, что уже прошло достаточно времени, а новой инъекции ещё не последовало, да и в сарае он был без привычной «компании» своих горилообразных тюремщиков. Но надеяться на что-то Дрейк не спешил. Ко всему прочему, на руках и на ногах, вновь появились сковывающие цепи.

Искал ли кто-нибудь его? А впрочем, кому это надо и зачем? Разве что только Тони. Он, наверное, сейчас с ума сходит от беспокойства и если ещё не попытался поднять на поиски всю полицию штата, то лишь потому, что благодаря Принстону дело замяли. В Скофхэгэне едва ли не половина жителей оборотни и мэр не позволит, что бы копы-чужаки рыскали по его территории, рискуя «сунуть нос» не в своё дело. А Дерека наверняка стая уже определила в группу беглецов, не сомневаясь в его виновности, с последующим перенесением в категорию смертников, если он появится в городе. Для них теперь, благодаря тому, кто всё это организовал, Дрейк преступник и никто не станет даже слушать его – либо разорвут глотку, либо пустят серебряную пулю в лоб. Одна надежда, что Джинкс всё вспомнит…впрочем, нет гарантии, что это произойдёт. А если же ему всё-таки каким-то чудом удастся выкарабкаться из передряги, в которую угодил, придётся переезжать в другое место – здесь ему в любом случае не жить. Уехать в какой-нибудь маленький городишко, где может жить оборотень-одиночка вместе со своей матерью. Благодаря автомастерской и магазинчику, ему удалось скопить приличную сумму – её должно было хватить на небольшой домик и прожить какое-то время пока он не найдёт себе работу. Ещё конечно, будут деньги, если продать их с матерью ранчо, но это станет возможным только в том случае, если Дерек останется-таки жив. А если нет…то Тони возьмёт заботу о Маргарет.

О Розамунде Дерек старался не думать. Гнал эти мысли…Они только ранили ему душу, а парню и без того хватало боли. Но помимо его воли, на гране безумия, её образ являлся ему. Казалось, что девушка рядом и тогда он до хрипа звал её, но едва яд в венах Дерека рассеивался, и тут же гранитной плитой обрушивалось понимание того, что он один, а Роуз где-то там, далеко, в объятьях Эрика и наверняка одна мысль о Дрейке теперь вызывает у неё ярость и отвращение. Как бы хорошо она не относилась к нему, не смотря ни на что, но Принстон и другие оборотни, наверняка сделали всё для того, что бы она возненавидела его. Так что нет, лучше не думать о Розамунде Сент-Джеймс оставив всё с ней связанное глубоко на задворках души и памяти.

А действие дряни, которую ему кололи, тем временем стало слабее. Боль как будто бы чуть притупилась, видимо регенерация оборотня пусть и медленно из-за сильно ослабленного и истощённого организма, но всё равно работает. Дерек по-прежнему чувствовал себя полудохлым, ни на что негодным существом, но даже совсем крохотные изменения в лучшую сторону не могли не радовать парня. Неужели всё таки про него забыли, и инъекции не будет?

Но топот и шарканье сапог по земле, сообщили, что его надежды в очередной раз не оправдались, и к нему направляется один из его тюремщиков.

– Ну что, очухался? – пробасил Стив. Наклонившись к нему, тот обдал парня запахом кислого пива и пота.

Притворяться было глупо, как Дерек успел узнать, потому как этот неизменный вопрос, был только формальностью, странной привычкой братьев-громил и их на самом деле мало волновало в сознании ты или нет. Укол всё равно делался. Просто если ты успевал подать знак, что ты пришёл в себя, они могли дать попить или поесть, так что в интересах Дрейка было ответить на этот вопрос утвердительно. Но сказать ничего не получилось, голосовые связки он всё-таки сорвал – из горла вырвалось какое-то невнятное храпение, отдалённо напоминающее «Да». Правда хватило и этого. Здоровяк чему-то заулыбался, что выглядело пугающе до икоты, учитывая, что тот был заросший щетиной как боров, с жутким шрамом, а половина зубов у него отсутствовала. Улыбка при таких данных, выходила, мягко говоря «не очень».

– Воды дать?

Дерек едва заметно качнул головой. Здоровяк тут же сноровисто пошёл в их с братом угол, взял бутылку с водой и вернулся назад. Подхватив его своими лапищами, так словно Дрейк ничего не весил, он усадил парня у стены и прислонил к ней спиной для опоры, заставив того, скрипя зубами пытаясь сдержать стон боли пронзившей его измученно тело. Но в тоже время Дерек был ему даже благодарен – сидя действительно было лучше пить. Отвинтив крышку, Стив поднёс горлышко к губам парня и поддерживал бутылку, пока тот жадно глотал воду, не обращая внимания на то, что половина проливается мимо губ и течёт по подбородку, шее, прямо за шиворот.

– Всё, парень, считай, отмучился, – продолжил здоровяк тем временем свой монолог, заставив Дерека настороженно замереть, и едва не подавится водой, последние слова про «отмучился» парню ох, как не понравились. – Было сказано тебя больше не колоть, так что никаких шприцов. Отдыхай. Не знаю, что за наркоту тебе сказали колоть, но кайф ты явно не поймал, приятель. Орал будь здорово как – наверное, всё зверьё в округе перепугал. Даже жаль тебя, парень, но ты сам понимаешь – работа.

«Хоть одна хорошая новость за долгое время…Нужно, что бы я в сознании был? Для чего?» – напившись, и почувствовав себя почти человеком, размышлял Дерек. Что-то подсказывало ему, что дальше всё будет ещё куда более интересней.

– Ну как там наш пленник Стиви? Дышит ещё? – равнодушно спросил Винс, будто интересовался погодой у младшего брата, заглянув в лачугу. Своей тушей он перегородил вход и почти перекрыл доступ свету, попадавшему внутрь ветхого здания с улицы. Из двоих его тюремщиков, которые как, оказалось, были братьями, этот у Дрейка вызывал наибольшее отвращение.

– Всё нормально. Вот водички похлебал, даже похорошел, как майская роза, – загоготал Стив.

– Отлично. Тогда я звоню клиенту. Если повезёт, сегодня мы свалим из этой дыры с хорошими деньгами, – довольно осклабился Винс, уже предчувствуя отличное окончание дела и вытянув из кармана допотопный мобильный, скрылся из виду.

– Скоро жди гостей, дружище, – усмехнулся Стив, подмигнув Дереку и поднявшись, последовал за братом, оставив парня одного.

Дрейк усталым взглядом проводил громилу, а сам меж тем размышлял, какую очередную «свинью» ему готовит судьба и чем в итоге для него обернётся встреча с этим так называемым «заказчиком»?! Большой босс решил его таки почтить своим визитом? И зачем? Неужели вдруг озаботились скоромной персоной Дерека и решили явиться в эту конуру, что бы убедится в том, что он ещё дышит?! Впрочем, чего гадать – скоро всё станет ясно.