Текст книги "Серебряная Роза (СИ)"

Автор книги: Наталья Кузнецова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 35 (всего у книги 51 страниц)

– Да, всё в порядке. Это ты извини, я тут похозяйничала, – кивнула она на компьютер.

– И правильно. Под музыку чаёвничать даже приятнее.

Сэм, пройдя со своей дребезжащей ношей через комнату, водрузила поднос его на стол.

– Вот, угощайся. Я, правда, не знала, кладёшь ли ты в чай сахар и сливки, так что сделала как себе – две ложки сахара, но без сливок. Правда, если не понравиться…

– Годиться, – оборвала Саманту Розамунда. – Я не привереда.

Взяв чашку нежно бирюзового цвета, расписанную синими цветами и кусочек кекса, принялась за угощение. Откусив от сдобы, она зажмурилась от удовольствия, та была восхитительна и просто таяла во рту.

– Ну как? – полюбопытствовала Сэм.

– Объеденье. Наверное, в Скофхэгэне все великолепно готовят?! Такими темпами скоро буду боком входить в двери.

– Ну, вряд ли, тебе точно это не грозит. К тому же я вот, готовить совсем не умею. Всё из рук просто валиться, и есть риск устроить пожар. Это мама кулинар.

– У меня примерно такая же ситуация. А твоя мама мне очень понравилась.

– Да, она замечательная. Вырастила меня одна, без чьей – либо помощи, хотя было невероятно трудно. К тому же люди у нас, злые на языки. Молодая девушка, с ребёнком на руках. Я ей так благодарна. Она единственная, кто у меня есть на всём белом свете.

– А вот и нет. Теперь у тебя есть я.

– Но ведь, едва твои родители вернуться из поездки, как ты тут же улетишь домой, в Лос-Анджелес и я снова останусь только с мамой.

– Знаешь, для настоящей дружбы расстояние не пределы. По возможности я буду приезжать к тебе и дяде с тётей. Да и что мешает, тебе прилететь ко мне?

Сэм с минуту помолчала, а затем согласно кивнула.

– Я постараюсь. Теперь пообщавшись с тобой, я понимаю ценность, дружбы и мне было бы горько её потерять.

– Не волнуйся, моей ты не лишишься. Но скажи Сэм, разве у тебя никогда не было подруг? – наконец решилась задать волнующий ей свой вопрос девушка.

– Были.

– И…

– Сплыли, – горько усмехнулась подруга. – Дело в том, что прежде чем Коул начал встречаться со мной, у него уже была девушка, по совместительству моя лучшая подруга.

«Что-то мне эта ситуация до боли знакомой кажется. Впрочем, она ведь стара, как мир…» – подумала Роуз о треугольнике, в который сама угодила.

– И прежде чем я сообразила, в чём дело, по уши влюбилась в него, – продолжала свою историю Саманта. – Но если бы те же чувства не возникли и у Кола, то ничего бы из моей любви не вышло бы – смирилась и всё, потому что уводить парней у подруг не входит в мою привычку. Только вот Миранда, так звали подругу, не желая мирится с тем, что её променяли на другую пустила слухи о том, что у меня хобби такое разбивать пары. Девушки испугались, хотя могли бы вспомнить, что у меня кроме Кола и отношений то раньше ни с кем не было. Все отвернулись от «разлучницы». Я потеряла их доверие и лишилась возможности обрести подругу.

– И что стало с той гадиной? – зло поинтересовалась Роуз, желая придушить мерзавку собственными руками.

– Уехала из города.

– Какая глупость.

– Ага.

– Но я думаю, те, кто отвернулся от тебя, на самом деле отвернулись от самих себя. Если такой пустяк, как пущенный брошенной девицей слух способен вызвать страх за свою любовь, то эти чувства и цента ломанного не стоят, потому что они не доверяют собственным партнёрам.

– Спасибо.

– Ерунда. Обращайся, если что! Ведь для этого и нужны друзья! Мы всегда на стороне друг друга, – подмигнула Роуз Сэм.

Время в гостях у Саманты за дружеской болтовнёй за чашкой чая, которую подружка наполняла ещё не раз, пролетело незаметно для Розамунды и, взглянув на часы, девушка с удивлением отметила тот факт, что большая стрелка уже достигла девяти. Угнетающие её мысли и проблемы, так внезапно навалившиеся, были отодвинуты на задний план, поэтому девушка позабыла о времени. Но теперь всё вернулось и Роуз, понимала, что теперь уж придётся возвращаться домой. Дядя с тётей наверняка уже вернулись, так что час всё выяснить для себя, подошёл. Попрощавшись с Сарой и Самантой, вышедшей её проводить с зонтиком, потому как весь день моросивший дождик, сейчас превратился в настоящий ливень. Гроза, набиравшая силу, наконец, дала себе волю, разбушевавшись не на шутку. Небеса то и дело сотрясало от грохота грома; вспыхивали ослепительные вспышки, зигзагообразных молний.

– Рози, ты поосторожней, – держа над ними зонтик, с беспокойством попросила Сэм, пока Роуз открывала машину и влезала в салон. – Мне за тебя страшно. Может, осталась бы всё же у нас ночевать?

– Спасибо Сэм, но я поеду, – отказалась девушка. – Дядя с тетей, скорее всего уже вернулись, будут волноваться, если не вернусь. Но ты не переживай, я не буду спешить.

– Ладно. Береги себя.

– И ты. Спокойной ночи, – пожелала Розамунда и, захлопнув дверь, завела мотор и вывела автомобиль на дорогу.

Взглянув в зеркало заднего вида, она увидела Сэм. Вместо того, что бы поспешить домой, подруга стояла под зонтом, глядя ей в след, хрупкая фигурка, среди холодных потоков воды, льющихся с небес.

«Вот глупышка, простудится ведь!» – покачала головой девушка и прибавила скорость, желая скрыться из вида, что бы Саманта потеряв её из виду, поскорее вошла в дом.

Глава 35

Путь домой, оказался делом не простым. Дворники работали беспрерывно, пытаясь разогнать бегущую по лобовому стеклу воду, что бы дать девушке возможность видеть дорогу, а колёса так и норовили увязнуть в грязи, когда Роуз съехала с асфальтированной дороги на просёлочную. Всё вокруг грохотало, тьма объяла городок, но «старичок» Форд медленно и верно, преодолевая стихию, вёз девушку домой. И вот по истечению почти часа, вместо его четверти, Розамунда подкатила к особняку. Прикинув свои безрадостные перспективы, она решилась оставить машину у ворот, а не загонять её во двор, как обычно.

– Извини дружище, но тебе сегодня придётся переночевать здесь, – виновато обратилась девушка к своему авто, похлопав его по рулевому колесу, а затем, подхватив сумку, открыла дверь и выскочила под дождь.

Холодные струи обрушились на неё мгновенно, беспощадно, всей своей тяжестью, вымочив её в мгновение ока до нитки, едва она оказалась без крыши над головой. Вскрикнув, Розамунда бросилась бегом к дому, чувствуя как вымокшая, холодная одежда льнёт к телу. Волосы облепили лицо, туфли размякли, противно хлюпали и чавкали, при каждом шаге, в них набралась вода, когда девушка пару раз наступила в лужи. Достигнув крыльца, Роуз, перескакивая через несколько ступеней, вмиг достигла двери и, толкнув её, пулей ворвалась в тёплое жилище, не забыв закрыть ту за собой, пресекая доступ стихии в тёплый дом. Привалившись к стене, девушка дала себе несколько мгновений, что бы отдышаться, за которые с её одежды и волос, успело натечь целая лужа.

– Ну вот, болото развела, – поморщилась Розамунда, стягивая с себя куртку и скидывая в угол превратившиеся в нечто жуткое туфли и мокрые носки. – Выгляжу сейчас, наверное, так же, как и чувствую – мокрой курицей. Погодка ничего не скажешь – аховая.

И тут, наконец, до неё дошло, что в передней, горит свет, что ясно говорило о том, что родственники явились домой.

«Вот и славно» – решила она и в обнимку с мокрой курткой пошлёпала по полу, в гостиную, из распахнутых дверей, которых лился свет, желая показаться на глаза Джону и Лидии, не сомневаясь, что они там, как обычно отдыхающие у камина, ведя неторопливую беседу.

Мэйсоны действительно находились в комнате, но вот разговор, судя по всему, у них был довольно серьёзным. Их голоса звучали напряжённо, а так же с отчётливыми нотками беспокойства. Особенно это касалось тёти. Роуз насторожившись, замедлила шаг, а затем и вовсе остановилась у дверей гостиной, прислушавшись, игнорируя голос, очнувшийся в тот же миг совести, считавшей, что такое поведение не приемлемо для воспитанной девушки.

– Мы должны ей всё рассказать, – говорила тётя. – Нет смысла больше скрывать от девочки правду. В конце концов, это может быть просто опасно! Она должна знать!

– Конечно, ты права, дорогая, – согласился Джон. – Только Аманда и Джейсон, должны были об этом сами позаботиться, прежде чем отправлять дочь к нам. Твоя сестра поступила безответственно.

– Но, наверное, она думала, что я смогу объяснить всё куда лучше, подготовить её как-то. Я сама так думала. Но вот теперь, когда время пришло мне страшно Джон. Правда, страшно. Как Рози, воспримет правду о себе? Бедная малышка…

– Она сильная, так что думаю, всё будет хорошо.

– Мне бы твою уверенность, – судорожно вздохнув, сказала Лидия.

«И мне» – мысленно добавила героиня их разговора, вся буквально оцепенев от дурного предчувствия. Всё её страшные предположения, подтвердились. С ней твориться что-то дурное, наверняка она всё же смертельно больна, но все из жалости молчали, не желая её пугать. Только вот такого сострадания Роуз, не признавала и была зла на родных за это. Сердце превратилось в кусок льда, крупная дрожь охватила девушку. Но собравшись с духом, она решилась идти до конца, не желая больше быть в неведенье, жить во лжи, поэтому натянула улыбку и шагнула в комнату, к своим встревоженным родственникам.

– Дядя, тётя, вы уже здесь? Давно вернулись?! – как ни в чём не бывало, приветствовала родственников девушка.

– Рози, милая, здравствуй, – дрогнувшим голосом приветствовала её женщина, старательно отводя взгляд. – Нет, совсем недавно. Как раз перед грозой.

– Погода и вправду, просто жуть. Пока до дома добежала, на мне сухой нитки не осталось.

– А где ты была? – поинтересовался дядя, более сдержанный в своих эмоциях.

– У Саманты в гостях. Познакомилась с её мамой – прелестная женщина. Поболтали, чая попили. В общем, с пользой провели время.

– Рада, что ты не скучала, милая. Надо в следующий раз твою подружку к нам пригласить, а я вам что-нибудь вкусное приготовлю, – предложила тётя. – А теперь, ты бы пошла и переоделась в сухое. Ещё не хватало, что бы ты простудилась.

Понимая, что действительно было бы неплохо сменить вымокшую одежду, прежде чем начать серьёзный разговор, Роуз согласно кивнула.

– Конечно. Я сама собиралась, только решила сначала с вами поздороваться. Тогда я мигом, – бросила она на ходу и опрометью выбежала из комнаты.

Перепрыгивая через несколько ступеней, девушка в считанные мгновения достигла второго этажа и бегом кинулась к себе. Там же, так же спешно скинула мокрые вещи, определив их в корзину с грязным бельём и натянув: джинсы, блузку и поверх лёгкий свитер тут же вприпрыжку поспешила назад, к тёте и дяде. И лишь ворвавшись вихрем в гостиную, смогла перевести дух.

– Дорога, ты уже сменила одежду?– удивилась тётушка. – Как же ты быстро. Только зачем было так спешить?

– Да вот, соскучилась по вас. Хотела немного поболтать, прежде чем вы ляжете спать.

– Ну что ты дорогая. Конечно, если ты хочешь, поговорим. Завтра ведь воскресение, успеем выспаться. Ты что-то хотела нам сообщить?

«Вопрос в другом – что вы мне хотите и по вашим словам ДОЛЖНЫ, сказать!» – подумала Рози, но поинтересовалась совсем об ином:

– Я волновалась об Анне и Адаме. Как всё прошло? Задержек с регистрацией не было?

– Нет. Всё в порядке. Посадили твоего парня и подругу в самолёт, так что тут не о чем беспокоиться, – ответил Джон. – Повезло тебе с ними.

– Наверное, так и есть. Спасибо, что позаботились о них. Только вот Адам мне больше не парень, – с грустной улыбкой сказала Роуз. – Мы с ним расстались, вчера сразу после ужина.

– О, дорогая. Мне так жаль. Но когда же вы успели? Почему? – как и ожидалось начала сокрушаться тётушка.

– Дурное дело не хитрое, – пожала плечами Розамунда. – Бывает.

– Но я уверена, одна ты не останешься. Вокруг тебя столько хороших мальчиков.

– Да плевать им на меня! Впрочем, я не в обиде. Конец света не настал, – отмахнулась девушка.

– Думаю Розамунда, разберется со своими кавалерами, дорогая, – с уверенностью, которую в отличие от него племянница не испытывала, успокоил жену дядя.

«Конечно, тут я постараюсь, но вот в другом деле, мне без вас никак не разобраться. Почему же вы молчите, если решили-таки посвятить меня в подробности хранимой вами тайны?» – подумала Роуз с недовольством, от того, что Джон и Лидия ухватились за предоставленную ею тему. Так они никогда не заговорят о том, что так тревожит её. Но шанс направить разговор в нужное русло представился уже мгновение спустя.

– Наверное, поэтому ты не вышла утром проводить его и Анну?! – с пониманием предположила тётя.

«Сейчас или никогда!» – тут же решила девушка.

– Нет, совсем не поэтому.

Лидия быстро глянула на мужа, а Роуз продолжила, решив, что если сама не подтолкнёт их, то они так ни на что не отважатся. Взгляд тётушки, дал надежду, что она начала верно и родственница, очевидно почувствовала, что племяннице надоело ходить вокруг да около.

– Я не вышла к друзьям потому что, проснулась в лесу, в охотничьем домике Дерека Дрейка, без малейшего представления о том, как туда попала. Представляете?! Да и вообще, со мной в последнее время одни странности происходят: дважды просыпаюсь совсем не там, где должна, корчусь от боли при звуке школьного звонка или задыхаюсь от резких запахов…– сообщила Роуз родственникам, изложив им свои злоключения. Вот только те, хоть и выглядели обеспокоенными после сего, но ни как не удивлёнными. Будто чего-то подобного и ожидали.

– К тому же что бы снять один из приступов, в меня надо было запихнуть сырое мясо, – в довершении поведала им Розамунда.

– О, Ми-и – лая, – сочувственно протянула Лидия, сделав шаг к племяннице, но та отступила.

– Нет, мне не надо жалости, – покачала головой девушка и твёрдо взглянула на родных. – Я хочу правды! Довольно лжи! Я просто жажду узнать, что же, в конце концов, со мной происходит?!

Тётя, теперь уже открыто поглядела на мужа, в поисках поддержки. Взгляд её выражал растерянность и страх.

– Мы же решили, что Розамунда должна всё знать. Так почему же сейчас? К тому же девочка сама хочет всё знать, – ответил на это Джон.

Девушка была согласна с ним – почему же не сейчас? По её мнению и так затянули с объяснением дальше некуда. Сложив руки на груди, она выжидательно замерла, всем своим видом демонстрируя готовность слушать, как и то, что не сдвинется с места, пока не поймёт в чём же дело.

– Хорошо, – тяжело вздохнув, сдалась тётя. – Ты и вправду имеешь право знать правду. Очевидно, ты слышала, часть нашего с Джоном разговора?

Щёки девушки чуть покраснели о того, что её таки уличили в непристойном занятии. Но она и не думала отпираться.

– Да, слышала. Но я в любом случае собиралась с вами сегодня поговорить. Так что это маловажно.

– Ясно. Тогда может, ты присядешь? Нам предстоит долгий разговор.

Сердце Розамунды сжалось в груди, в недобром предчувствии. Мороз прошёлся по коже, так что волоски встали дыбом. Кивнув, она подошла к дивану и примостившись на его краешке, настороженно переводя взгляд с Лидии, на Джона и обратно.

– Знаешь ли ты, дорогая, почему ты оказалась у нас, так внезапно? – спросила тётушка.

Роуз растерялась, не понимая, какая может быть связь между приездом и её нынешним удручающим состоянием. Если в чём она и была уверена во всей этой ситуации так это в том, почему оказалась в Скофхэгэне. Обида на родителей, так до конца не утихла.

– Потому что так захотели мои дражайшие родители. У них же наметилась внезапно поездка за границу и они, не желая оставлять меня одну, сюда к вам и отправили.

– Но ты ведь уже не ребёнок, которого боязно одного оставлять?!

– Вот и я им тоже самое говорила. Но маму не переспоришь, – с недовольством в голосе сказала девушка.

– А ты не думала, что у них могли быть причины для того, что бы поступить так? – поинтересовалась тётя в ответ.

– Нет. А зачем? И так всё ясно. Или, по крайней мере, было ясно.

– Розамунда, твои родители вполне могли оставить тебя одну. К тому же из поездки они вернулись, уже спустя неделю, – сообщил ошеломляющую новость дядя.

– Что? – возопила девушка, вскакивая с дивана. – Они дома? А я не знаю?! Как они могли не сообщить мне? Они же обещали!

– Успокойся, Роуз и присядь, – урезонил племянницу Джон. – На все есть причины.

Племянница послушно вновь опустилась на сиденье дивана. Но внутри всё клокотало от обид и гнева.

– Аманда позвонила нам сразу, как только они с Джейсоном вернулись из командировки. Твои родители очень скучают по тебе и любят, – заверила её Лидия.

– Тогда почему они так поступили? Я хотела бы всё услышать от них самих.

– Понимаю. Только Аманда просила ничего тебе не говорить, зная, что ты тут же кинешься паковать вещи, что бы лететь домой.

«И была права» – заметил внутренний голос девушки, который она тут же заставила умолкнуть. На глаза её навернулись слёзы. Она было полностью сбита с толку. Теперь, когда тётя рассказала о том, что родители всё же звонили, Роуз припомнила случай, случившийся как раз неделю спустя послё её переезда в Скофхэгэн, когда вернувшись со школы, обнаружила Лидию за телефонным разговором с кем-то. Но едва та заметила племянницу, она тут же поспешно попрощалась и повесила трубку, сказав, что говорила с приятельницей. Тогда девушка не придала этому значения, теперь же обдумав, она была уверена в том, что это была её мать, которая должна была быть в глуши таёжных лесов, где трудно отыскать действующий телефон. Теперь приходило отчётливо понимание того, как долго ей лгали.

– Почему? – озвучив свои мысли, подавленно спросила она.

– Потому что теперь тебе нежелательно возвращаться в Лос-Анджелес, – ответила женщина, хотя вопрос был куда глубже, но всё же хоть что-то…

Однако опять же вставал всё тот же вопрос «почему».

– Скажи мне Роуз, зачем ты думаешь, я живу в Скофхэгэне? А не, к примеру, в том же Лос-Анджелесе, куда переехать меня звала твоя мать уже с самого начала, как вы там обосновались?

«А это здесь причём?» – недоумевала девушка. Чем больше слушала, тем меньше она понимала, хотя по идее всё должно было бы как раз наоборот.

– Наверное, потому что тебе нравиться здесь куда больше. Да и дядя не большой любитель суеты большого города, – всё же послушно ответила девушка.

– Да всё так милая. Но это не главная причина. Если хочешь знать, я переехала от родителей, будучи твоей ровесницей. Меня так же, как и тебя, родители отправили к своим родственникам в маленький городок в штате Вашингтон, очень похожий на Скофхэгэн. Там позже я познакомилась с Джоном и вышла за него замуж. Спустя несколько лет мы перебрались сюда, но к родным я так и не вернулась. А всё потому, что мне был закрыт путь в густонаселённые города. И знаешь почему?

«Ну же!» – уже готовая вопить подгоняла мысленно Розамунда, чувствуя, что развязка близка.

– Твои родители поступили неверно, скрывая тайну семьи твоей матери – Грегоров, – заявил дядя.

– Да, но мы ведь не знали, станет ли она подобной мне и другим, продолжит ли род. Ведь ничего на это не указывало, хотя после меня она единственная из следующего поколения, – всё же возразила тётя и, взглянув на племянницу, с побелевшим лицом и плотно сжатыми губами глядевшую на неё, выдала:

– Детка, все твои «странности», как ты назвала причина того, что отныне ты носитель генов семейства Грегоров, к которым принадлежит твоя мать и я. Особый, редкий ген, который даёт возможность человеку менять облик, принимая вид зверя – волка. Он наследуется старшим ребёнком в каждом последующим поколении.

Челюсть у Роуз буквально отпала. С минуту она просто сидела, хлопая глазами, а из горла вырвался сдавленный, истерический смешок.

– Чего? – переспросила Розамунда. – Это, что ли, я – оборотень?

– Ни «что ли». А он самый, – со вздохом подтвердила тётя. – Мы род оборотней. Племя «детей Луны». Полулюди-полузвери, с двумя сущностями, жизнями, которые являются неотъемлемой частью нас самих.

Чего-чего, но такого Розамунда не ожидала. И если вначале было немое удивление, на гране шока, то теперь девушка дала себе волю. Откинув голову, она от души расхохоталась и смеялась до тех пор, пока слёзы ручьём не побежали из глаз и не заболел живот. На такой полёт фантазии рассчитывать уж точно ей бы не пришло в голову. Только как бы весело не было, стало ясно, что родные всё же всеми силами уходят от прямого и главное, правдоподобного ответа на её вопрос. Они готовы выдумать даже такую несусветную глупость, как существование оборотней, к которым якобы она относиться.

– Хорошая шутка, – похвалила Роуз, утирая слёзы. – Я честное слово оценила. Давно так не смеялась. Только извините, но поверить в ТАКОЕ, я не могу. Вышла я из того возраста, когда Санта-Клаус, эльфы и гномы были для меня реально существующими.

Только вот взгляды Лидии и Джона были серьёзны. Даже тени улыбки на их лицах она не заметила. И вместо того, что бы объявить ей, что это лишь розыгрыш, дабы её приободрить и развеселить, они молча глядели на Розамунду с пониманием и сочувствием, будто бы и не надеялись на то, что она им поверит.

– Как бы мне не хотелось, милая, солгать, сказав, что мы всё выдумали, я сделать этого не могу, потому что мои слова – чистая права, – грустно промолвила тётя. – Все же твои беды действительно из-за твоей проснувшейся нынешним полнолунием звериной сущности. Голод, который должен быть удовлетворен после каждого превращения. Он способен погубить нас, если мы будем игнорировать его. Что едва не случилось с тобой. Поэтому тебе пришлось есть мясо.

– Да как такое, может быть? – не сдавалась Роуз, приходя в ужас от столь дикой мысли, как то, что отныне она монстр из фильмов ужаса. – Если это так, то почему я ничего не помню? А ведь наверняка должна!

«Ой…А как же твои смутные ощущения от прогулки по ночному лесу? Шорохи, запахи, видения, что мучили тебя? Откуда они? Так что может сказанное не ложь?» – тихо поинтересовался внутренний голос, напомнив те странные ощущения и образы, что посетили её после первого пробуждения, у порога дома, которые она приняла за сны. Девушка резко мотнула головой, отгоняя бредовые мысли, не понимая, как вообще они у неё могли возникнуть.

Тётя же продолжала.

– Мне кажется, ты всё же что-то помнишь, – будто прочтя мысли племянницы, с уверенностью произнесла она. – Однако первое перевоплощение происходит едва ли не само по себе. Гены «очнувшись» начинают процесс изменения, в первый раз довольно болезненный, но в последующем уже едва заметный для нас, чистокровных оборотней.

«А что есть другие?» – хотела было задать она, но прикусив язык, заставила себя молчать. Ведь задать его, это значит дать понять Джону и Лидии, что она таки втянулась в их паутину лжи и обмана, сумасшедших фантазий, в которой они пытаются её запутать.

– Нет! Всё, с меня хватит этого сумасшествия! Я не хочу больше слышать ничего об оборотнях, эльфах или ещё чем-то подобном! – вскричала Роуз, наконец, выпустив гнев, что копился в ней на волю. – Я вам не верю! Может быть, хватит врать? Почему бы не сказать всё прямо, без того что бы выдумывать фантастические объяснения?! Я приму правду, какая бы она страшная и горькая не была. А знаете, кажется, сама могу догадаться. Скорее всего, я больна и довольно серьёзно. Раком или ещё какой-нибудь смертоносной дрянью. Мои же дражайшие родители, что бы я немного проветрилась, отправили меня сюда: на свежий воздух, на природу и в тоже время поручили вам сообщить мне об этом, так как у самих просто не хватило духу своей родной крови и плоти вынести смертельный приговор! Ну, так что? Я права?! Сколько мне осталось? Наверное, немного раз меня начали мучить боли?

– Смени тон Розамунда! – строго одёрнул её дядя.

– Всё в порядке Джон. Примерно такой реакции мы ведь и ожидали, – успокоила мужа Лидия. – Так что, по-видимому, иного выхода у меня нет.

– Но ты уверена что справишься?

– Да, – грустно улыбнувшись, кивнула женщина. – Не забывай, что я чистокровная, пусть я давно игнорирую свою вторую сущность, от неё мне никогда не избавиться. Это часть меня.

– Да. Конечно. Ты права.

«Да о чём они, чёрт возьми, говорят!» – злилась девушка, слушая этот бессмысленный по её мнению диалог. Супруги будто бы и забыли о её присутствии.

Но тетя, переведя на Роуз взгляд, дала тем самым понять, что это не так.

А теперь смотри внимательно, милая, – сказала она.

«Да что тут происходит?» – всё больше злилась девушка.

Правда в следующий миг она получила ответ. Лицо Лидии стало сосредоточенным, будто бы женщина полностью погрузилась в себя и каким-то умиротворенным одновременно. Горячая волна жара окатила Роуз с ног до головы, словно на неё дунуло из жерла печи, заставив её вздрогнуть. С удивлением девушка поняла, что этот жар исходит от тёти. Тело же той вдруг резко изогнулось дугой и будто кусок мягкого пластилина, начало менять форму. Это было невероятно и более походило на галлюцинации или кадры фильма ужасов, но, тем не менее, на глазах ошарашенной девушки родственница превратилась в зверя. Процессы происходили быстро, но всё же можно было заметить, как кости с глухим треском меняли положения, перемещаясь, изгибаясь под кожей, в один миг покрывшейся густой шерстью. Руки и ноги стали тоньше, пока не превратились в лапы с острыми когтями. Метаморфоза заняла не более полутора минут, по истечению которых рядом с Роуз оказалась серая волчица, с чёрными подпалинами. Вот только глаза, которые пристально глядели на неё, сохранили свой зелёно-карий цвет и взгляд их не мог принадлежать зверю, настолько он был человеческим – сердечным и полным сострадания.

«Бабушка, а почему у тебя такие большие уши?» – спросила Красная шапочка.

– Что бы лучше тебя слышать? – ответила «старушка».

– Бабушка, а почему у тебя такие большие глаза?

– Что бы лучше тебя видеть!

– Бабушка, а отчего у тебя такие большие зубы? – дрожащим голосом поинтересовалась девочка

– А это что бы съесть тебя, внученька! – прорычала «бабушка, осклабившись» – пришли на ум Роуз строки из детской книжки. В ней всё разом словно онемело. Вскрикнув девушка тут же, прижала руки ко рту, будто боясь, что вопль ужаса сорвётся с её губ. Раскрытыми глазами она глядела на изменившуюся родственницу. Разум боролся с тем, что видели глаза. С правдой, которая предстала перед ней.

– Я, наверное, сошла ума, – прошептала она. – Это не может быть правдой! Нет – нет, не может!

Нервный смешок вырвался из груди девушки.

Волчица сделала осторожный шаг к ней. Роуз, вскочив с дивана, отступила.

– Нет! Не подходи! – воскликнула она, выставив вперёд руки.

– Розамунда, всё в порядке! Это действительно Лидия. Не бойся! – успокаивающе сказал дядя.

– Нет. Не в порядке! Это бред какой-то! Сон! Я, наверное, сплю?! Такое просто не может происходить в реальности!

«Только всё же происходит, дорогая» – внезапно прозвучал в её сознании отчётливый голос тётушки, заставив её вздрогнуть.

– Как?… – с дрожью в голосе спросила она, поднеся руку к своей голове. – Я, верно, всё же тронулась умом.

«Ты вполне нормальная, милая. Но общаться с помощью телепатии – это одно из преимуществ оборотней, даже если один из них в человеческом облике!» – голос Лидии продолжал звучать в её разуме.

– Хватит уверять меня, что всё «нормально»! Это не так! – закричала Роуз разъярившись.

Волна жара вновь опалила её, когда родственница вновь решила вернуть себе человеческий вид. Изменения были столь же быстротечны и столь же ужасны. Только вскоре Лидия, поплотнее запахнув халат, приняла свой привычный для глаз девушки облик и не следа не осталось от прежнего вида.

– Ты должна смириться, милая, – промолвила тётя.

– Никогда! – жёстко отмела это предложение Роуз. – Что бы я ни видела, мне плевать! Вы не уверите меня, что я монстр! И завтра же я улетаю в Лос-Анджелес! Хватит с меня!

Резко развернувшись на каблуках, Розамунда пошла прочь из гостиной, вся буквально кипя от гнева и в тоже время растерянная и невероятно взволнованная. Однако она твёрдо решила, что пора уносить из Скофхегена ноги. Если здесь всё так запутанно, то пора вернуться к началу – домой, в Лос-Анджелес и начать всё заново, там, где нет этой путаницы.

Только судьба видимо решила иначе. Потому что прежде чем Роуз успела шагнуть за порог, ноги её подогнулись и то внутренне напряжение, что копилось в ней всё это время, внезапно прорвалось наружу. Это было странное ощущение, но отчего-то показавшееся ей знакомым. Внутри всё закипело, и тело вдруг стало невероятно горячим, дыхание частым и прерывистым. Мир поплыл перед глазами. И в тоже время вместе с жаром, накатила невероятное ощущение силы, разлившейся по ней, заструившейся по телу. Всё её существо казалось, вопило, требовало чего-то. Реальность с каждым мгновением отдалялась и голос тётушки, взволнованно взывавшей к ней, не пробивался к затуманенному сознанию Роуз.

«Что со мной? Что происходит? Неужели это мой конец?» – не понимала девушка, хватая ртом воздух, пытаясь обуздать ту, невиданной силы, мощь, что рвалась из глубин её существа, не желая поддаваться чему-то неизвестному, пугающему, что проснулось в ней. Только вот эта борьба была невероятно изматывающая для Розамунды. Ведь, не сознавая, она боролась с самой собой. Столкновение человеческой сущности и сущности зверя, равносильно значимые, живущие в одном теле – это заведомо провальная битва. Только вот девушка этого не знала.

«Я не хочу умирать! Хочу жить! Я хочу жить! Я так молода! Что мне делать?» – мысленно вопила Роуз в ужасе, цепляясь за своё человеческое «Я» и будто в ответ на её не мой вопрос, в сознании зазвучал ясный и кристально отчётливый голос тёти:

«Дорогая, ты обращаешься. Твоё тело желает измениться, приняв обличье зверя. Позволь ему…»

– Нет! – проскрежетала сквозь зубы Роуз. – Никогда.

«Тогда, дорогая, попытайся успокоиться и взять зверя под контроль. Ты ведь чистокровный оборотень, а значит именно тебе решать собственную участь»

– Оборотень? Какой оборотень? – противилась девушка.

«От судьбы не уйти, детка…– вздохнула мысленно тётя. – Решайся…»

«Я человек! Человек! ЧЕЛОВЕК! Слышишь тварь? Я – Человек!» – мысленно заявила Роуз, обратившись к тому, или чему-то, что сама до конца не понимала, но что буквально ломилось из неё. И отчего-то представила клетку с железными прутьями, дверцу которой она с лязгом захлопнула, будто запирая там свой ужас и страх, и то, что хотело завладеть ею. Захлопнула и спустя мгновение-другое распахнула глаза, придя в себя задыхаясь, обливаясь потом, лежа на полу.

– Детка, ты в порядке? – обеспокоенно спросила тётя, склонившись к ней.

Но Розамунда молчала. Она, было, приоткрыла рот, что бы сказать, что всё в порядке и что о ней не стоит беспокоиться, но только именно сейчас, этого она сделать не могла – не могла лгать. Потому как с ней было далеко не всё хорошо. Нет, физически девушка чувствовала себя удовлетворительно, а вот насчёт духовного баланса – то он был подорван. Приступ или как произошедшее с ней не назови, спровоцировал высвобождение её заблокированной ранее памяти. Те две ночи, после которых она приходила в себя, совершенно не там где должна, не в постели, а на пороге – у чёрного входа или ещё «лучше» – в охотничьем домике Дерека. И при всём при этом, совершенно не понимая, как тут очутилась и с постепенным осознанием, что у неё появились провалы в памяти – «чёрные дыры», вместо воспоминаний. Конечно, если не считать тех смутных образов, более похожих на кошмар или бред. Сейчас же, эти скрытые воспоминания, вдруг «обнажились», представ перед Роуз в полном объёме. Словно с памяти сорвали пелену, ранее укрывавшую от девушки, ускользнувшие от её внимания эпизоды. Она отчётливо и ясно вспомнила то, как взглянув засыпая в окно, в свою первую ночь, когда всё началось – в ночь полнолуния, увидела сквозь полупрозрачную ткань занавески огромный диск бледно-жёлтой луны повисший в небе…шторы она так и не завесила, нечто сверхмощное проснулось в ней в этот самый миг, и, вырвав из постели, повлекло из дома. Девушка вспомнила, те чувства – словно в ней всё вскипело и в то же время бросало в холод. И чувство…чувство того, что следует немедля выйти из дома, что бы очутиться под лучами рассеянного белесого света. И это желание было столь нетерпимым, столь всепоглощающим, что в стремлении скорее его осуществить, Роуз забыла всё на свете и распахнув окно, рванулась из него, пытаясь дотянуться, при этом едва не вывалившись из окна. Но этого оказалось мало. Луна, что так манила её, была не досягаема и более того, в тот самый момент, будто в насмешку, тёмная туча закрыла небо, спрятала от глаз девушки ночное светило. И это так раздосадовало, разозлило Розамунду, что та, захваченная проснувшейся, пробуждающейся в ней силой, разгневанная из-за такой насмешки судьбы, злая на злосчастную тучу принялась громить комнату: расшвыривая одежду, опрокидывая мебель, обрывая шторы. А затем, распахнув дверь, выбежала вон из дома, забыв обо всём на свете, ни сколько не заботясь о том, что сама босиком и одета в одну лишь ночную сорочку. Она укрылась в лесу, под его густым покровом, окутанным тьмой и туманом, среди таинственных шорохов и полным терпких, пряно-сладких ароматов хвои, земли, прелой травы. Но и тут девушка не нашла покоя, ощутив страх и одиночество, уязвимость. Ей нужен был свет, а не кромешная тьма леса и она бросилась бегом из удушающей чащобы. И достигла желаемого…ставшего началом конца её прошлой жизни и началом новой, ранее не знакомой. Едва блеклый лунный свет коснулся её, как процесс изменения, начался полным ходом. Рози будто вновь ощутила, как быстро и гладко её тело меняло форму, принимая новую – зверя, ощущая силу и лёгкость и то, как ночь превратилась в один стремительный бег – прочь от новой судьбы, от новой, дарованной ей жизни оборотня. Вспомнила то, как в итоге заснула на куче прелых листьев, с утренними лучами вернув себе человеческий облик. А следующая ночь стала лишь повторением предыдущей, только избавленной от боли. В этот раз тело быстро адаптировалось и изменилось под стать хищной сущности, обратившись в зверя. Затем же в этом облике она бродила по лесу, где встретила рассвет. Да…Розамунда вспомнила всё, кроме того, как же она вернулась домой в первую ночь после обращения. Впрочем, сейчас девушке это было безразлично. Она чувствовала себя оглушённой, своими открывшимися воспоминаниями и понимала лишь то, что привычного, обыденного в её жизни более ничего не осталось и больше никогда не будет. Та, прежняя, немного наивная, излишне самонадеянная Розамунда Сент-Джеймс, которой она была до приезда в Сковхэгэн, исчезла навсегда, можно сказать умерла. Вместо неё появилась другая – неизвестная девушка, даже уже не человек, а нечто иное – оборотень, утративший половину своей человеческой сути. Как оказывается страшные сказки – могут стать реальностью. Кто бы знал, что такое возможно…и то падения, что она ощущала с самого первого дня приезда к родственникам, наконец, закончилось, бездной тьмы, которая теперь, навалилась на неё всей своей свинцовой тяжестью ни давая сделать и вздоха. И к столь ужасающему повороту судьбы она уж точно не была готова. Ни кто не подготовил её к нему.