Текст книги "Серебряная Роза (СИ)"

Автор книги: Наталья Кузнецова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 51 страниц)

– Розамунда Сент-Джеймс, почему ты грубишь такому милому мальчику, да ещё после столь чудесных комплиментов в мой адрес? – осведомилась тётя, с укором взглянув на племянницу.

Правда, взгляд тут же переместился с замявшейся Рози на Эрика, который скромно замер на пороге, терпеливо вынося оценку собственной персоны. Лидия же пристально оглядела его с головы до ног и, судя по одобрению, появившемуся в её взоре и доброжелательной улыбке, расцветшей на губах, парень ей понравился и прошёл кастинг. А вот девушка, судя по всему, теперь увязла по самые уши…

– О, миссис Мэйсон, это не комплимент, а сама настоящая правда, – подал между тем голос Принстон, буквально всем своим видом излучая восхищение. – Дом просто великолепен, хотя я не видел и половины. Но уверен, что всё остальное так же достойно похвалы. Я думать боюсь, сколько нужно сил, чтобы такой хрупкой женщине, как Вы, содержать такой особняк в столь примерной чистоте, порядке и наполнить его уютом. Розамунда наверняка гордится такой замечательной тётей и тем, что приехала к Вам с мистером Мэйсоном.

Розамунда слушала хвалебную речь Эрика, буквально остолбенев. Челюсть у неё весьма неприлично отвисла, а глаза полезли из орбит. Она, конечно, уже сталкивалась с его весьма искусной способностью льстить, но это не было в таком объёме и не столь пространственно. Но что было удивительно, произносил Принстон свои дифирамбы так страстно и в то же время с таким искренним видом, что ему поневоле начинали верить. Правда, девушка не могла сказать, что сказанное им далеко от истины, однако он-то этого знать не мог. Розамунде казалось, что она видит, как мёд стекает из уголков губ парня. Уж слишком сладкими были его речи. Однако мастерство в словоблудии у «принца школы» было неоспоримым. Слова, которые он произносил, выражали столько чувств, что нельзя было не поразиться, а похвала каким-то непостижимым образом не переходила черту, где начинались ложь и притворство. Принстон сумел сохранить серьёзность, а его статная фигура излучала достоинство. Вот только девушке с каждой секундой всё более и более не нравилось то, что Эрик столь усиленно пытается очаровать её тётушку, да и как бы между прочим создал впечатление, что они с Роуз друзья. Если не сказать большего. Которому она на досуге любит изливать душу. Конечно, благодаря их совместной поездке и щедрости Принстона, мнение её о нём улучшилось, и она была не прочь дать ему шанс, но до близкой дружбы было далеко, а о более пылких чувствах и говорить нечего. Девушка начала испытывать желание вытолкать Эрика за дверь и перенести его визит, если конечно он вообще состоится, на другой раз.

Только вот недовольна, как оказалось, была только лишь она одна. Тётя же благосклонно слушала похвалу парня и буквально млела от удовольствия: глаза засияли, щёчки заалели, а на губах цвела чуть смущённая улыбка. Эрик мастерски завоевал благосклонность и симпатию Лидии, добившись таки своего.

– Ты мне льстишь, юноша, но не могу не отметить, что делаешь это умело! – проворковала женщина, чем невероятно поразила племянницу.

– Я огорчён, миссис Мэйсон, что у Вас создалось такое мнение, – с нотками искреннего расстройства произнёс парень.

Розамунда едва удержалась, чтобы не заоплодировать ему. Эрик был, несомненно, первоклассным актёром. Наблюдать за ним действительно было бы занимательно в иной ситуации, если бы целью «порабощения» не стала её любимая тётушка. Но вот та, надо сказать, отнюдь не была против такого исхода. Щёки женщины заалели ещё ярче. Роуз едва сдержала протестующий возглас.

– Никакой «миссис Мэйсон»! Просто Лидия, – кокетливо произнесла женщина, протянув руку.

Принстон мгновенно оказался рядом с нею и, беря протянутую тётушкой руку, в свои ладони с покаянным видом произнёс:

– Простите мне, Лидия, моё невежество. Отец пришёл бы в ужас от моего воспитания. Я ведь ещё так и не представился. Эрик Принстон Младший, к Вашим услугам.

А затем, к изумлению Розамунды и ещё большему смущению женщины, в старомодном жесте приложился лёгким поцелуем к её руке вместо того, чтобы просто пожать.

– Эрик, ты чего творишь? – шикнула на него девушка.

– Всё в порядке, милая. Где ещё встретишь такого галантного молодого человека в наше время, когда вся молодёжь поголовно избалована и развращена?! – отмахнулась от придирок в сторону парня Лидия, приняв благосклонно такое изощрённое «приветствие».

Взглянув на Эрика, она лучезарно ему улыбнулась. Рози же задумалась о том, кто тут кого на самом деле очаровывает.

– Сын мэра? Очень приятно познакомиться, мой мальчик, и невероятно счастлива, что у Рози появился такой замечательный друг.

Прежде чем девушка смогла возразить против такого скоропалительного вывода тёти, Эрик сделал это сам. Правда, в своей манере.

– К сожалению, племянница у Вас своенравная и упрямая, так что пока я могу лишь надеяться, когда-нибудь с ней подружиться. Этого мне действительно очень хотелось бы, – с тяжёлым вздохом произнёс парень.

– Да, Эрик, ты прав. Значит, Розамунда уже успела показать свой характер? Но я уверена, что со временем она оттает. Рози хорошая девочка! – сказала женщина, сочувственно похлопав Принстона по руке.

– А может вы перестанете разговаривать обо мне в моём присутствии так, словно меня здесь нет?! Знаете, это невероятно раздражает, – пробурчала девушка, недовольная таким поведением.

Те же лишь понимающе переглянулись. У Роуз свело скулы и захотелось заорать. Она начала сожалеть, что привела этого прожженного ловеласа Эрика к себе домой. Убеждённость в своей ошибке с каждой секундой становилась сильнее. К тому же девушка предчувствовала, что встреча «школьного принца» и её родственницы не пройдёт даром. Тётя, судя по поведению, попала под чары и наверняка теперь загорится желанием подружить их с парнем. А зная целеустремлённость Лидии, Роуз предчувствовала, что грядут тяжёлые будни. О том же, что у племяннице уже есть бой-френд тётушка благополучно позабыла.

– Ладно, больше не буду вас задерживать, – приняв решение удалиться, сказала женщина. – Приятно было познакомиться, Эрик. Двери этого дома всегда открыты для тебя, милый.

– Спасибо, Лидия, – поблагодарил парень. – Непременно воспользуюсь Вашим любезным приглашением, зная, что меня здесь рада видеть столь очаровательная хозяйка. К тому же буду счастлив познакомиться с мистером Мэйсоном.

«Этого ещё не хватало! Нет, сюда я его больше не пущу!» – пообещала себе Роуз.

– Конечно, конечно. А ты, Розамунда, не держи гостя на пороге. Веди скорее на кухню, да угости моим фирменным пирогом. Он сегодня, надо сказать, очень удачным получился.

– Хорошо, – только и ответила девушка.

Тётя же, улыбнувшись им, с чувством выполненного долга вновь ушла в гостиную.

– Идём, – зыркнув в сторону излучавшего довольство парня позвала Роуз и направилась в кухню.

Всыпав зёрна кофе и залив их водой, она поставила турку на медленный огонь и повернулась, сложив руки на груди к парню, усевшемуся без приглашения за стол, желая высказать ему всё то, что у неё скопилось за время их беседы с родственницей.

– Меня едва не стошнило. Столько сахара и мёда, откровенной лести в словах, я ещё не слышала. А эти твои «очаровательная хозяйка», «великолепный дом» …чего ты этим хотел добиться, Эрик?

Парень скривил рожицу.

– Роуз, да чего ты бесишься? Я ведь просто хотел быть с твоей тётей милым. Разве это преступление? К тому же я был честен. Она ведь на самом деле превосходная хозяйка. Повторюсь ещё раз, такую громаду, как этот особняк не каждая сможет держать в чистоте, порядке и уюте. Вот и на кухне так же опрятно и приготовлен обед. О такой жене можно только мечтать. Повезло твоему дяде. Моя мать на такое не способна. И я надеюсь, что ты всё же накормишь меня тем пирогом, о котором говорила Лидия.

Девушка бросила на него хмурый взгляд.

– Ну пожалуйста, – взмолился парень, сложив руки в молитвенном жесте.

– Ладно. Что с тобой поделаешь? С гостем надо быть предупредительной, – сдалась девушка.

– Вот и я о том.

Достав из шкафчика пышную сдобу, Розамунда отрезала от неё приличный кусок и, водрузив его на тарелку, поставила её перед парнем. Тот же расплылся в улыбке.

– Спасибо.

– Скажи, Эрик, а как тебе удается манипулировать людьми? – между тем осведомилась она.

– Я не манипулирую, как ты выразилась. Не настолько я эгоистичен и испорчен. Наверное, это врождённая способность, – пожав плечами, равнодушно произнёс парень и вонзил зубы в пирог. – Хотя на тебя она совершенно не действует.

– Ага. Это, наверное, моя врождённая особенность. Не всё же должно быть так легко и просто в жизни. Приятно быть для кого-нибудь непреодолимым препятствием. Импонирует.

– Но тут ты, знаешь ли, привираешь. Вот смотри: не далее, как вчера ты готова была меня съесть живьём или испепелить взглядом. А теперь я у тебя дома, в кухне наслаждаюсь невероятно вкусной выпечкой твоей тёти. На лицо прогресс.

– И на этом может всё закончиться, – зловеще пригрозила девушка.

– Ну вот. Ты снова вредничаешь. Как же трудно с тобой! Хотя я, честно говоря, уже привык, что от меня особо и не требуются усилия. Достаточно улыбнуться, сказать своевременно то, что нужно и вуаля, желанное у тебя на блюде с голубой каёмочкой. А порой и этого не нужно. Положение и влияние моего отца всё сделают за меня! Люди довольно алчные, корыстные и меркантильные существа.

– Довольно циничное замечание для столь молодого парня, – поражённая словами Эрика, заметила девушка.

– Возможно. Только я научился играть по правилам, и не имеет значения, если мне их навязали. Так что даже такому субъекту как я, ведь понимаю, что далёк от образца совершенства и человеческих принципов, приятно встречать таких людей, как ты и твои дядя с тётей. Это как глоток свежего воздуха в затхлой комнате.

– Хороших людей гораздо больше, чем прогнивших изнутри.

– Рад, что ещё у кого-то сохранилось такое идеалистическое мнение. Мне не хотелось бы, чтобы его кто-то разрушил. Однако это рано или поздно случится.

– Тебя послушать и страшно становится.

– А страх – это хорошее чувство. Он делает все чувства более острыми, – серьёзно заявил парень и небрежно слизал с пальцев крошки, оставшиеся от съеденного пирога.

Рози проследила за этим его действием и, усмехнувшись, выгнула бровь.

– Ты это что, меня соблазняешь? – поинтересовалась с любопытством она.

– А тебя впечатлило? – расплылся в тот же миг в искушающей улыбке Эрик.

– И не мечтай! Пей свой кофе и отчаливай, – ответила на такое нахальство Роуз и, сняв с огня закипающую турку, налила ему чашку ароматного напитка, наполнившего помещение чудесно пахнущими парами.

– Вот снова. Отказываешь даже в такой малости, как мечты.

– Смирись.

– До поры до времени.

Роуз усмехнулась и, налив себе так же чашку кофе, присела напротив Принстона за стол, и они в молчании насладились изысканным и богатым вкусом хорошо приготовленного напитка. Кто бы знал, что такое возможно. Да и вообще чувствовала она себя спокойно и умиротворённо. Но, может, только потому, что Эрик не вызывал в ней такую бурю эмоций, как Д.Д или Адам? Хотя прожженному ловеласу, коим неоспоримо был парень, такое знать ни к чему. Единственное же, что всё ещё не позволяло ей полностью расслабиться и отнести сидящего рядом красавца в разряд потенциальных друзей, так это чувство волнения, будоражащего душу, захлёстывающего её от взгляда его чёрных глаз. Это было сродни действию взора Дерека на неё. Доказательством того было то, что она едва не поцеловалась с обоими в машине.

– Ладно, благодарю за кофе. Но надо знать меру и для будущего блага вовремя удалиться прочь, – произнёс парень и, отодвинув пустую чашку, поднялся из-за стола.

– Самоуверенности у тебя как всегда чрезмерно! – покачав головой, прокомментировала его замечание девушка, так же подымаясь.

– Проводишь? – поинтересовался он.

– Конечно, куда от тебя денешься! Не тебе же только блистать хорошими манерами!

– Тогда отрежь мне, пожалуйста, ещё кусочек пирожка?

– Ты наглый – это факт! Дай тебе палец, так ты и руку откусишь, – уверенно заявила Роуз.

– Какой есть.

Но всё же она решила не отказывать ему и чётким движением отрезала большой ломоть, который затем упаковала в бумажный пакет. И со словами: «Помни мою доброту, Эрик!» повернулась к парню и тут же, едва не выронила кулёк из рук, когда буквально оказалась нос к носу с тихо подошедшим к ней вплотную Принстоном. Тот же, пользуясь её кратковременной растерянностью и заминкой, стремительно нагнул голову, с явной намеренностью сорвать с губ девушки поцелуй. Лишь в последний миг ей удалось избежать нежеланного касания и отвернуться. В итоге его губам досталось лишь щека Розамунды и её гневное восклицание: «Пошёл к чёрту, Эрик!».

Тот же, нежно чмокнув её, расхохотался.

– Ну и ладно! Хоть что-то обломилось! – сказал он вполне довольный собой.

– Ещё одна подобная выходка, Принстон, и на дружбу мою можешь не рассчитывать! – грозно предупредила Роуз и оттолкнула парня от себя.

– Ок!

– И прошу к выходу! Вижу, ты загостился.

– Возражать, наверное, бесполезно, так что я, пожалуй, и вправду поеду домой, – со вздохом сожаления ответил красавчик и взял из рук девушки пакет с пирогом.

И они вместе направились к выходу.

– Можешь не провожать до калитки. Дорогу найду, – сказал Эрик, когда они вышли на крыльцо.

– Ладно. Как знаешь, – равнодушно пожав плечами, ответила девушка.

– Тогда до встречи в школе, красавица, – попрощался он, махнув рукой, и, ловко соскочив с крыльца, направился через двор.

Френча поблизости не наблюдалось, так что по этому поводу она не беспокоилась. Глядя в след парню, она размышляла о том, как отразится их совместно проведённое время в будущем на их отношения с Эриком. Как бы то ни было, давать ему ложных надежд она не хотела. Её личная жизнь и так оказалась вдруг невероятно запутанной с излишним количеством претендентов на роль главных, и ещё одного совершенно не требовалось.

Принстон же, распахнув дверь калитки, вышел за территорию особняка, и Розамунда уже хотела вернуться внутрь, как внезапно что-то заставило её обернуться в сторону леса, через который проходила дорога к её дому. Крыльцо было достаточно высоко, чтобы можно было рассмотреть проезжающие по ней автомобили. Тусклый свет заходящего солнца отразился на сверкающих боках машины, которая в этот миг скрылась под кронами деревьев, но и этого краткого мгновения хватило, чтобы она смогла распознать внедорожник Д.Д.. Сердце в ответ на это открытие сжалось в груди. Девушку сотрясла дрожь.

«Значит, Дерек приезжал ко мне? Зачем? Чтобы извиниться?» – вопрошала себя Розамунда. Вот только ответ теперь она вряд ли получит, даже если спросит этого упрямца. Он наверняка заметил припаркованную машину своего недруга у её дома, поэтому и решил ретироваться. Так что теперь ситуация между ними усугубится.

«Это именно он своей выходкой вынудил меня прибегнуть к помощи Принстона! Так что не буду себя винить. Мы с ним квиты и точек соприкосновения у нас, по-видимому, больше быть не может!» – твёрдо сказала себе девушка и, развернувшись, вошла в дом, громко хлопнув дверью, не желая признавать, как на самом деле расстроена.

Глава 19

Эрик, откинувшись на твёрдую спинку кожаного кресла, сидел в полутёмной библиотеке, расположенной в особняке его семьи, вдыхая запах старинных книг, которыми было уставлено множество стеллажей, давно не интересовавших никого из жителей дома, а также пыли, въевшейся в корешки этих старинных томов, древесины и вишнёвых полешек, пожираемых огнём в большом камине. Парень перекатывал в ладони бокал с элитным виски не менее тридцатилетней выдержки, любовь к которому перенял от отца. Глядя сквозь это «жидкое золото» на огонь, пылавший в камине, он любовался его цветом и ароматом. К пиву же, столь полюбившемуся его сверстникам, Эрик относился с презрением и иначе, как «дешёвым пойлом», не называл. К тому же этот сомнительного качества напиток, никак не подходил для минут уединения, подобных нынешним, и не мог составить достойную компанию.

Только сейчас и место, и окружающее пространство, да в общем и вся действительность, сдвинулись для Принстона к краю его сознания, создавая ничего не значащий фон для поглотивших его размышлений.

Перед мысленным взором «принца школы» стоял образ среброволосой девушки, вторгнувшейся не только на подвластную ему территорию, но и каким-то непостижимым образом в мысли. Что само по себе было крайне удивительно и непривычно для него, так как никто ещё не интересовал молодого человека настолько, чтобы занять место в его голове. Только эта девчонка с невероятно трудным характером, заставила Эрика обдумывать каждый шаг, каждое своё слово, прилагать усилия, чтобы добиться небольшой толики её внимания, и вызвала в нём эмоции, которых ранее он не испытывал. Она пробудила нечто в его душе, что отозвалось и потянулось к ней. Тяжесть в груди, волнение, а ещё злость, ревность, раздражение и желание всецело обладать ею – вот что попеременно овладевало им. Она могла рассмешить его своими действиями, а в следующую минуту вызвать гнев, который Эрику всё равно приходилось скрывать, чтобы не утратить позиций, которых ему приходилось добиваться с трудом. Он не единожды спрашивал себя о том, зачем ему эти хлопоты, когда вокруг ещё столько девчонок, готовых душу продать лишь за малую толику его внимания. Это было конечно так, но они были неинтересны: глупые пустышки, его временное развлечение. А вот Розамунда Сент-Джеймс была иной, и получалось так, что она ему действительно приглянулась, была нужна, как и весь тот сумбур, что внесла эта девчонка в его жизнь.

Эрик не врал Роуз там, на кухне в доме её родственников, когда говорил, что люди алчные и прогнившие создания, корыстные существа, и что он позабыл, как это добиваться чего-то, когда и так, всё что он пожелает, готовы ему принести и исполнить прихоть. Хотя в жизни у него и так было сверх того, что можно было бы хотеть: деньги, власть, положение – которые обеспечило ему семейство, а так же перспективное будущее и неплохие внешние данные. Парень был доволен этим, однако такая жизнь избаловала его и пробудила ранний, не по годам цинизм и высокомерие. Они стали хорошей ширмой, способной скрыть скуку и презрение к окружающим, жаждущим его общества лишь потому, что он мог им дать, а не ради него самого, интереса к нему как к человеку. Порой ему хотелось стать обычным.

В тиши библиотеки раздался его сдавленный смех. Принстон отхлебнул виски, чувствуя, как горячительный напиток ожег ему слизистую рта, но он с удовольствием ощутил сие и то, как жаркая волна рванулась вниз к желудку, оставляя после себя насыщенный вкус и распространяя по телу тепло.

Он отставил бокал и, закинув руки за голову, усмехнулся, понимая, что обычным человеком ему не быть никогда. Впрочем, к такому положению Эрик уже привык и смирился, принимая свою жизнь такой, какая она есть, и мастерски умея извлекать из неё выгоду. От судьбы не убежать – это он понимал, к чему, впрочем, и не стремился. Но ему хотелось разнообразия. И именно сим и стала своенравная Роуз, так вовремя приехавшая в маленький городок на окраине Мэна.

Он же никогда не забудет их первую, можно сказать, судьбоносную встречу, когда Розамунда, споткнувшись, рухнула на него и на несколько мгновений оказалась в его полной власти. Её мягкие волосы как разлитое серебро на груди Эрика с дивным ароматом лесных ягод, свежий и чистый запах кожи девушки, заполнивший его ноздри, сильные удары её сердца, а также её хрупкость и уязвимость – всё это трудно забыть. Когда же он заглянул в глаза, серые, как туманное утро, то понял, что незнакомка, будто рухнувшая с небес к нему в объятья, должна стать его! Мир в одно мгновение сузился до смущённой девчонки, яро выбирающейся из его рук, так что Принстон Младший забыл о том, что рядом вообще кто-то есть кроме них. Хотя на это, впрочем, ему было глубоко плевать, особенно когда на горизонте замаячила новая цель, соблазнительная и манящая. Так что никто бы даже и слова не посмел сказать в его адрес. Подчинённые не смеют критиковать какие-либо действия своих хозяев, это может в итоге быть чревато последствиями. Не смеют разочаровывать тех, от кого зависит их благосостояние.

А вот Розамунда Сент-Джеймс, как оказалась, способна на такое, потому как абсолютно независима и действует по своим принципам, живёт по своим законам. Однако он тогда этого ещё не знал, уже предвкушая новую игру и в то же время испытывая привычную скуку, зная, что и она ему вскоре надоест. Эрик мысленно прикидывал, как скоро девчонка поддастся его очарованию и станет одной из многих в списке завоёванных им трофеев. Пусть Роуз и заинтересовала его, однако он не воспринимал её как нечто серьёзное или долговечное, а только как очередное развлечение, игрушку, которую можно забыть, забросить в пыльный чулан за ненадобностью. Отнесясь к ней как к одной из многих своих девиц, не очень умных, но легкодоступных, он совершил ошибку. Так что для Принстона стало сюрпризом, надо сказать, одновременно неприятным и интригующим, когда она с лёгкостью стряхнула чары его обаяния и готова была с чистым сердцем покинуть, растворившись в толпе. Это было первым проявлением силы воли и характера. Вот только ему, парню, избалованному всеобщим вниманием, в частности, женским, сие было невдомек. Он встретил достойного противника.

Хотя Эрик точно знал, что тогда всё же поколебал душевное состояние девушки. Когда она взглянула ему в глаза, он заметил то волнение и смятение, что охватили её. Эти чувства ясно отразились в глазах Розамунды, на прелестном личике. Принстон ощутил, как она подается ему навстречу, и готов был уже засчитать очередной балл в свою пользу за новое покоренное сердечко, по наивности предполагая, что ей уже не сбежать, не выпутаться, как бабочке из сетей паука. Вот только теперь парень уже начинал сомневаться, кто же на самом деле из них покоритель и покоренный. Девчонка же, вырвав свою ладошку из его пальцев, ушла прочь. Эрик помнил, как разозлился на этот поступок, совершённый к тому же на глазах у окружающих, «свиты», а это могло подорвать его славу беспроигрышного игрока и дать им повод подвергнуть его власть сомнению. Хотя всё же такая малость, вряд ли смогла бы заставить кого-то бросить ему вызов. Он понимал сие, поэтому отпустил девчонку, всё ещё не сомневаясь, что она будет принадлежать ему, и даже предполагал, что произойдёт желанное воссоединение скоро. Слухи о нём, о его власти и особом положении в школе не могли не достигнуть строптивицы, и она, по расчётам молодого человека, должна была послушно прийти к нему. Ведь ранее ни одна из выбранных им жертв не могла противиться искушению хотя бы на несколько минут, часов или даже дней принадлежать ему, а мысль, что это будет крайне недолго, лишь разжигала их упорство продлить мгновения и удержать Принстона Младшего подле себя. Он же мог сказать, что такое поведение его забавляло…какое-то время, а затем Эрик безжалостно и быстро прекращал ненужную более связь. Так же парень намеревался поступить и с Розамундой. Только вот сложно начавшиеся отношения, если их можно было вообще назвать так, лишь усложнились. Кто же знал, что блага его жизни вызовут у неё отвращение, и она на них не прельстится, а знакомство с Самантой Джинкс, поведавшей своей новой подруге о неприятных моментах своей жизни и вовсе оттолкнуло её от парня. Об этом он не подумал, за что и был наказан. Ведь недруги и завистники у него всё же были, и их бы достаточное количество, чтобы сформировать своими словами у Роуз определённое мнение о нём и заставить девушку держаться на расстоянии. Что в итоге и произошло. Эрик был уверен, что бывшая подружка Коула Гарисона, одного из свиты, верных ему ребят, с удовольствием высказалась на его счёт, обвинив во всех грехах. Парень знал, что девчонка ненавидит все, что с ним связано, лютой ненавистью. Он уважал её за столь сильное чувство, и ему было даже несколько жаль малышку, ведь в каком-то смысле она была права, и ей действительно причинили боль из-за отданного им приказа. Но Джинкс лучше не знать, что она могла просто погибнуть, если бы их отношения с Коулом зашли слишком далеко. Она не годилась для кратковременного развлечения и рано или поздно разгадала бы тайну своего возлюбленного, либо этот глупец, так же увлечённый ею, сам бы во всём признался и тем самым подписал себе и любимой смертный приговор. Эрик знал, что мало кто из его подчинённых сознаёт ту опасность, что представляет собой для окружающих людей. Ведь оборотень, даже чистокровный, не может быть с простым смертным, чтобы, в конце концов, не возжелать обратить возлюбленного в подобного себе, а это прямое нарушение законов стаи. Хотя исключения всё же бывали, но были крайне редки, так как мало кто из людей понимает, что такое жить с тем, кто приютил в себе зверя. Принстон же сие осознавал, и это знание было ещё одной причиной, по которой парень не допускал долгих романтических отношений с кем-либо. Так что, видя то, что происходит с одним из его волков, и, неся ответственность за подчинённых, как и положено вожаку, он сделал то, что был обязан – разорвал любовную связь. И это спустя время аукнулось ему.

«Хочешь как лучше, а получается как всегда…» – подумал Принстон, соглашаясь с этой простой, но мудрой мыслью.

И вот теперь он вынужден ломать те барьеры, что создала эта глупая Джинкс своими обвинениями. Добросердечная и отзывчивая Розамунда естественно не могла не посочувствовать своей новой подруге и из жалости или женской солидарности приняла сторону пострадавшей стороны, а он получил целый набор недобрых чувств и звание «злодея». И если вначале посчитал, что её холодный взгляд и неприступный вид лишь искусное притворство, чтобы набить себе цену, то сейчас, пусть и прошло с их знакомства совсем немного времени, Эрик уже понял, что это её искренние чувства. Она говорила то, что думала, и не умела играть на публику. Это было диковинно, необычно и интригующе.

Каждая их мимолётная встреча была овеяна холодом с её стороны, откровенным пренебрежением, насмешкой, чем никто ранее не «одаривал» Принстона, а каждый разговор девчонка готова была перевести в ссору. К своему удивлению, не знавший никогда ранее на «амурном фронте» поражений, парень понял, что действительно пришелся не по вкусу девчонке. Ему пришлось по-новому взглянуть на эту особу, как и на методы её покорения, потому как стало ясно: привычные здесь не пройдут. Но Принстон знал, что рано или поздно добьётся своего. Следует постараться теперь самому для разнообразия и пользы дела, так как другие здесь могут лишь помешать. Раз уж она столь его заинтересовала, то придётся идти до конца, так как проигрывать какой-то девчонке было не в привычках «принца школы» или даже всего Скофхэгэна. Однако её он воспринимал как достойного соперника, над которым будет особенно почётно одержать верх, и эта победа, будет как никогда сладка.

В камине треснуло бревно, и целый сноп сверкающих искр взметнулся вверх. Парень проследил за ним взглядом, глядя, как они гаснут налету, и подумал о том, не будет ли его привязанность к Розамунде столь скоротечной. Ему хотелось думать, что она всё же не станет для него одной из мимолётных девиц, и их роман, если уж ему суждено случиться, оставит после себя след, чтобы после неизбежного расставания они могли с теплом вспоминать о проведённом вместе времени. Этого бы Эрику действительно хотелось. Однако он не мог сказать, любит ли Роуз или это лишь увлечённость, потому как не знал точно, что такое любовь, никогда не испытывал. На примере родителей он так же не мог учиться, потому что брак между ними был лишь сделкой, планом по слиянию и объединению двух влиятельных семей, и дальнейшее зачатие наследника было одним из пунктов по осуществлению сего. Далее, даже находясь в законном браке, отец и мать жили каждый своей жизнью, имея увлечения на стороне, но не руша семейную жизнь этим. Эрик же был балованным ребёнком, только не любимым. Ни один из родителей никогда не играл с ним, и он большую часть своего детства провёл с няньками, которые сменяли друг друга слишком часто, чтобы к ним можно было привязаться. А когда он подрос, отец с матерью подыскали ему невесту, дочь влиятельного бизнесмена и приятеля отца, красавицу Мару Велан, которая, по сути, оказалась жадной до власти и денег стервой. Но парень готов был терпеть эту особу, раз того желали родители, однако относился к ней с пренебрежением и забавлялся её ревностью, не ограничивая себя в подружках. Теперь же, когда на его пути встретилась Розамунда, он понял, что Мара, пусть и подходящая ему во всех смыслах, но уж слишком похожая на него самого, никогда не сможет утолить его жажду в любви и огне. Велан была холодной и расчётливой, а Роуз живой и искренней, полной внутреннего света и Эрик был готов биться за малую толику этого сияния, даже ещё толком не зная собственных чувств к девушке.

Эти мысли притянули за собой другие. Эрик стал припоминать точный момент, когда же начал воспринимать Сент-Джеймс всерьёз и разглядел в девушке сильную личность за холодной, но всё равно кукольной внешностью. И, надо сказать, вспомнил. Может, потому что три дня, что они были с Роуз знакомы – недостаточный срок, чтобы хоть что-нибудь забыть. А уж с его фотографической памятью, такое вообще вряд ли возможно. Так что парень сразу определил нужный ему отрезок времени, тот, когда Розамунда залезла в машину к Дрейку, бесцеремонно отшив ухаживания Эрика и показав ему своё пренебрежение. Что сказать, удар ниже пояса. Выбрав себе в спутники Д.Д, она поразила его до глубины души. Ведь хуже соперника и придумать-то нельзя. По незнанию девчонка свела двух лютых врагов. Это был очень опасный, но сильный ход. Ведь только Дрейк мог составить достойную конкуренцию и раскалить игру до нужной температуры, придать ей остроту, накал страстей. Конечно, Эрик не был уверен, что Дерек примет вызов, связавшись с девчонкой, после того, как поймёт, что она стала новой целью Принстона Младшего. Однако парень подсознательно надеялся на такой исход, хотя и тщательно подавлял в себе азарт и возбуждение по этому поводу. Розамунда же неосознанно стала лакомым кусочком, главным и ценным призом. А когда она и после того случая взглядом искала Д.Д. и проявляла к этому нелюдимому субъекту внимание, избегая Эрика, то заставляла его ещё больше желать её. Не смотря на то, что такое незаслуженное отношение к нему злило и невероятно раздражало, да так, что хотелось рвать и метать или превратить жизнь упрямицы в ад, что вполне было возможным для него. Однако он сдерживал свои порывы, напоминая, что лишь терпение помогут добиться цели. К тому же Эрик понял, что ни за что не уступит её Дрейку, грязному животному, не заслуживающему даже греться в живом сиянии Розамунды.