Текст книги "Серебряная Роза (СИ)"

Автор книги: Наталья Кузнецова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 51 страниц)

– Сент-Джеймс, во что ты, чёрт возьми, превратила мой дом? – потрясённо воскликнул Дрейк. – Тебя, что нельзя и на минуту нельзя оставить одну?!

Судя по тому, как он поджал губы и гневно зыркнул на девушку, инстинктивно сделавшую шаг назад, он хорошо разглядел и выбитое окно, откуда свешивалась простыня, как флаг капитуляции, усыпанный битым стеклом пол, и искореженный стул. Видимо до сего момента, Дерек из-за атаки Роуз и их последующей беседы не замечал разрушений. Виновница же почувствовав укол совести, потупила взгляд.

– А зачем меня было меня запирать? – буркнула она. – Я всего лишь хотела выбраться.

– Ага. Поэтому надо было мой дом громить?!

– Повторюсь – я просто хотела выбраться из незнакомого места, в котором меня заперли!

– От тебя одни проблемы Сент-Джеймс. Ты ходячая головная боль, – вынес свой вердикт парень. – А запер потому что, мне надо было отлучиться, но точно зная, что едва открыв глаза, ты тут же перепугавшись, рванешь, куда глаза глядят, не решился оставить дверь открытой. Заблудилась бы. Потом ещё время трать, ищи тебя. Девочка– то наша наверняка и леса не знает и правил ориентирования. Как бы я потом Джону и Лидии глаза бы взглянул? Раз уж их глупую племянницу не уберёг.

Роуз задохнулась от такого неуважения и едва ли не презрения. Теперь было ясно, что его сложившееся мнение о ней, как о взбалмошной, не слишком умной, ветреной и неприспособленной к жизни девице, как она и предполагала, не изменилось. Что и говорить – чувственный удар по её самолюбию и гордости.

– Сидела бы ты лучше дома Розамунда. Так для тебя и других лучше, – тяжело вздохнув, добавил Дерек.

– Ну знаешь…ходить по лесам и незнакомым мне местам, моим хобби тоже не является! Так уж получилось! – едко произнесла Роуз. – Наверное, теряю пространственную ориентацию. С жителями многолюдного мегаполиса, такое видимо бывает, когда они оказываются в Богом забытой дыре.

– Тем более, стоит сидеть дома с тётей и дядей, в тепле и уюте, как, и положено любой изнеженной девице, раз уж её угораздило оказаться «в Богом забытой дыре», – парировал тот в ответ.

Ладони девушки сжались в кулаки, а глаза потемнели до цвета грозового неба. Дерек и Роуз, с гневом и недовольством воззрились друг друга. Между ними, казалось так и потрескивает напряжение, только что искры не летят.

А ведь совсем недавно Розамунда не хотела покидать объятий парня и вот сейчас уже едва сдерживалась, чтобы не броситься на него с кулаками, злясь на него за такое отвратительное отношения к ней, за ослиное упрямство. Перемирие, даже можно сказать душевная близость, что было, установилась между ними после вечеринки, очевидно, канула в Лету. Всё вернулось на круги своя, и их общение вновь стало изматывающим, трудным для обоих противостоянием. Впрочем, мысль о вечеринке тут же повлекла за собой другую, о том, что она так и не извинилась перед Дрейком за своё поведение на вечере. И пусть сейчас они были наедине, как она того и хотела, но Розамунда понимала, что произнести «извини» и заговорить о произошедшем на празднике, у неё язык не повернётся. Дерек казался раздражённым, повод сердится, у него надо сказать, был, а подливать масло в огонь его гнева, по меньшей мере, казалось не разумным. А она, хоть и считала себя в нынешней ситуации пострадавшей стороной, но вот права на обиды, упрёки и злость, вроде, как и не имела, если говорить по совести. После случившегося на доброе отношение рассчитывать не стоило.

– Ладно, пошли, отвезу тебя домой. К твои родичам и дружку, с которым ты так страстно обжималась на стоянке, что у наших парней чуть крышу не сорвало от зависти, – наконец произнёс парень.

Резко развернувшись на каблуках, Дерек готов был шагнуть за порог, но его остановили слова Роуз, произнёсённых с надрывом, хриплым шепотом:

– Дружка нет. Мы расстались с Адамом. Я отдала его подруге.

Эти слова дались ей с трудом. Роуз почувствовала, как к глазам мгновенно подступили слёзы и теперь были готовы вот-вот пролиться горячими ручьями. Ей было больно, так, словно Дерек ударил её, вскрыл те раны, что сам же залечил. Самой себе она показалось жалкой, презирала свою слабость и неспособность смириться с тем, что возврата к прошлому нет. Кусочек сердца, что принадлежал Адаму, оледенел, когда в нём погасили пламя любви. Рядом же с Дрейком она забылась, наполненная чувствами к нему. Так зачем же, он заговорил о её бойфренде? Почему именно сейчас напомнил ей о той пустоте, что возникла после его ухода и что эта связь навсегда разорвана?

– Так, что теперь я одна, – добавила она, чуть отдышавшись, пытаясь вернуть себе самообладания и не желая, расклеится на глазах у Дрейка, ведь это было бы слишком унизительно, и, силясь, улыбнуться.

Только видимо её жалкие потуги не убедили парня. Он наверняка углядел истинное, довольно плачевное состояние девушки, по той боли, что видимо всё же исказила черты Роуз, в страдальческую гримасу. Лицо Д.Д. приняло серьёзное выражение, только отчего-то ей показалось, что это очередная его маска, помимо той равнодушной, которую парень «носил» обычно. Но это было куда лучше, чем если бы он попытался проявить сострадание, сочувствие или того хуже – жалость. От Дерека, она бы не приняла этого.

– Не надо. Не улыбайся, если тебе плохо. Тут нет никого, перед кем нужно играть роль, – сказал Дрейк и, приблизившись к ней, пальцем подхватил слезинку, которая всё же выскользнула из уголка глаз Розамунды. – А твой Адам идиот. Так что смело, можешь послать его к чёрту.

– Спасибо, – тихо поблагодарила девушка и появившаяся на её губах улыбка, на сей раз была искренней.

– А теперь пошли, нам ещё в школу сегодня, если ты не забыла, – в следующий миг переменил тему парень и девушка, была этому рада. Довольно с нее разговоров по душам, от которых становилось дурно.

– Хорошо. Только как же твой дом? Можем, успеем убраться?

– Обойдусь без тебя. Ты здесь и так постаралась на славу.

– Да ладно Дерек, не злись. Если хочешь, могу оплатить стекло. Мне не трудно.

– Не нужно Сент-Джеймс. Ничего не нужно. Будем считать, что это моё наказание, за то, что выпустил тебя из поля зрения.

– Ладно. Как хочешь, – пожала плечами Роуз. – Но если что, ты только скажи. Договоримся.

– Ага. Хорошо. А теперь будь любезна – выметайся из моего дома!

Девушка только кивнула и пошла к выходу, раз уж хозяин так торопился её выпроводить со своего жилища. Правда, несколько пострадавшего, после её посещения.

«А впрочем, так ему и надо! Будет знать, как запирать девушек одних в доме без полученного у них на то разрешения» – злорадно подумала Розамунда и покинула дом.

Но более нескольких шагов, так и не сумела сделать.

Реальность как-то внезапно утратила свои краски и очертание, потускнела и расплылась бесформенными пятнами, как картина, нарисованная акварельной краской, от разлитой на неё воды. Ноги налились свинцом, как и всё тело. Колени подогнулись. Роуз слабо вскрикнув, рухнула на землю и мир в тот же миг, взорвался адской болью. Такой, что разум помутился, а из лёгких со свистом вышел весь воздух. Перед глазами снопом взвились алые искры. Розамунде захотелось заорать, но из горла рвались только хрипы, будто её душили. Внутри вмиг разгорелось яростное, обжигающее пламя, как если бы девушку нашпиговали углями и раздули их, или же пропустили её внутренности через раскалённую добела мясорубку. Боль лишала разума, ранее Роуз и не предполагала, что такое может быть. Эту муку просто невозможно было терпеть и казалось нереальным любое сопротивление. Она разрушала, разрывала, убивала. Тело за какие-то мгновения, превратившееся в одну сплошную рану, его сотрясала крупная дрожь и ломало, изгибало в конвульсиях. Агония и тьма, за которой была черта жизни, уже разинула свою мерзкую пасть, пахнув на Розамунду холодом небытия. Но в тоже время, она давала прибежище от любых мук, от печали и горечи, стоило только сдаться и нырнуть в её глубины. И с каждым мгновением, что приносило невыразимые страдания, это забвение, выглядело всё более заманчивым. Однако, какая-то маленькая толика, здравого смысла, твердила ей, что надо бороться, цепляться за жизнь, стремиться к ней. Может быть, это был слабый отголосок чувства самосохранения, что ещё пытался заставить погибающую девушку отступить от края смерти. Но благодаря нему, она не совершила рокового падения во тьму и всё ещё держалась за тонкую нить, что связывала её с миром. Именно благодаря этой искре, Роуз смогла услышать сквозь пелену помутневшего сознания, громкую, цветастую брань Дерека, взывавшего к ней. Парень что-то кричал, требовал, но кроме своего имени, она не могла ничего разобрать. А её мир, её реальность вновь и вновь взрывалась ослепительно жгучей болью заставляя корежиться и извиваться на полу, хватать воздух руками со скрученными пальцами, будто пытаясь уцепиться за нечто, что удержит её в этом бренном мире, из которого она выпала.

И тут ей в рот полилась, какая-то тёплая, густая жидкость. В первое мгновенье, заставив Роуз подавиться и закашляться. Ей с силой разжали челюсти и в глотку, скользнул, слизкий комок. Всё это имело солоновато-сладкий вкус с металлическим привкусом.

Язык девушки, тут же стал выталкивать отвратное угощенье изо рта. Правда, это ей так не удалось, пальцы Дрейка мгновенно сжали её челюсти, фиксируя их будто стальные тиски, а затем буквально протолкнули комок в горло, заставив проглотить. И как бы Роуз не было плохо на тот момент, но она казалось, ощутила, как это сомнительное лакомство скользнула по глотке, прошло по пищеводу, и плюхнулась в желудок. Но хуже всего, что на этом кормёжка не закончилась. Кровь, заполнила ей рот до краёв, куски мяса, один за другим методично запихивались ей в рот. Если бы Роуз дали право выбора, которого на тот момент у неё не было, то она бы предпочла скорее покинуть этот бренный мир, чем испытывать адскую боль и унижение от рук любимого человека. Но этого ей было не дано, поэтому обессилив, девушка подчинилась своему мучителю и послушно проглатывала пищу.

Но как оказалось оно стоило того.

Край жизни, к которому увлекали страдания её истерзанных разума, плоти и души, внезапно стал куда дальше, чем был до того момента, когда Дерек начал своё «истязание». А затем и вовсе пропал. Да и боль, что всего минуту назад, разрывала Роуз на куски, притупилась и… отступила. Мало-помалу, сознание прояснялось, мир обретал привычные очертания. Девушка стала приходить в своё привычное состояние, что было удивительным, после того, что ей довелось испытать за последние минуты.

По возвращении же полного контроля над самой собой, Роуз осознала, что её голова лежит на коленях парня. Он же в свою очередь взирает на неё выжидательно и в тоже время с некоторой настороженностью, словно ожидая, что девушка вот– вот на него бросится. Между бровей залегла морщинка. Губы парень крепко сжал, да так что они побелели. Видимо поволноваться она его таки заставила.

Неторопливо поднеся руку к своим всё ещё влажным губам, она отёрла с них уже начавшую свёртываться жидкость, имевшую металлический привкус. На белоснежной коже девушки появились кроваво-бурые мазки. При ближайшем рассмотрении её подозрения подтвердились – это была кровь. И она не сошла с ума. Дрейк действительно дал ей выпить сего «напитка жизни» и более того, видимо накормил ещё и сырым мясом. От такой неутешительной мысли, девушку затошнило.

«Странно вообще, что только мутит, а не вывернуло наизнанку» – подивилась она. Прикрыв глаза, Роуз заставила себя сделать несколько глубоких и неторопливых вдохов и выдохов, пытаясь успокоить свой взбунтовавшийся желудок.

Парень молчал, видимо, дозволив прийти в себя, а может и по совсем иной причине. Тем не менее, Розамунду это безмолвие не устраивало. Она предпочла бы получить прямое и вразумительное объяснение его поступку, впрочем, как и всему происходящему, если ему есть что сказать по сему поводу. И что-то ей подсказывало, что это именно так и Д.Д действительно может кое-что поведать Роуз.

– Дерек, – обманчиво ласковым тоном позвала она его. – Может, ты мне объяснишь, что только что произошло? Что со мной было? Что вообще за чертовщина происходит? Возможно и…

– Хватит! Не задавай мне вопросов! – довольно резко оборвал её Дрейк.

– Тогда кому мне их задавать? Я что, по-твоему, должна безропотно поедать сырое мясо, как какое-то животное и не иметь вполне обоснованного желания знать, почему я это делаю?

– Это твоё дело.

– Дрейк! – возвысила голос Розамунда, внутренне закипая от мысли, что он принимает её за идиотку.

– Хочешь знать ответы – обратись к своим родичам. Кто знает, что они ответят?! – расплывчато ответил парень и, сняв её голову со своих колен, поднялся.

Роуз растерялась и поглядела на хмурого Дрейка, теперь возвышавшегося над ней. Он посоветовал ей обратиться с вопросами к родственникам, что вполне разумно. Если уж к кому бежать за помощью в решении возникших проблем, то к родным. Но до родителей сейчас не дозвонится – они сейчас где-то в лесах Тайги проводят исследование золотоносных рудников, а значит, остаются тётя и дядя…но что они могут знать о её состоянии? Впрочем, наверняка знают, если вспомнить хотя бы их странные вопросы, излишнюю обеспокоенность. Особенно в последнее время, когда с ней начало происходить необъяснимое. Но если это так, то почему все столько молчали? Чего ждали? А может, боялись рассказать по каким-то довольно серьёзным причинам? Боялись её напугать? Расстроить? Розамунда внутренне похолодела. Сейчас проанализировав происходящее с ней и непонятное молчание родственников и причины сего, вывод напрашивался сам собой – она больна! И, наверное, довольно серьёзно. Возможно, неизлечимо, даже смертельно. Тогда всё объясняется: болезнь спровоцировала провалы в памяти и её бесконтрольное передвижение, а приступ боли – это явный признак ухудшения. Но его можно устранить потреблением некоторого количества крови и свеженины, раз именно отведав сего, она пришла в себя. Что и говорить – дела Розамунды хуже некуда, а сердобольные родственники, наверняка, просто не хотели расстраивать её, дав возможность прожить последние дни без лишних тревог. Кто знает, когда ей придёт конец?

На глаза сами собой навернулись слёзы. Она была уже практически уверена в том, что смертельно больна и возможно последние дни или даже часы ходит по земле. Девушка подумала о том, сколько всего не успела сделать, увидеть, почувствовать, попробовать. Она ведь так молода! А у неё ведь было столько желаний и казалось, будет вдоволь возможностей их осуществить. Вот только тут судьбы переиграла Роуз…

– Что с тобой? – обеспокоился парень, заметив её слёзы. – Тебе всё ещё больно?

Девушка всхлипнула.

– Дерек, я больна? И ты знаешь что-то об этом? Дядя тебе рассказал? Я умру?

Парень изумлённо вытаращился на неё и несколько мгновений пристально рассматривал, безвольно раскинувшуюся у его ног Роуз и будто мысленно прикидывал для себя: шутит она или нет. Правда глядя, как она льёт горючие слёзы, которые скользнув, путаются в её серебристых локонах, сомнения в серьёзности девушки исчезали.

– Сент-Джеймс, хватит истерить! Ты что там, глупая, себе напридумывала? – нахмурился Дерек, блеснув янтарём своих, как у хищника глаз. – Может сначала сесть да поговорить с Лидией и Джоном, а уж затем, себя изводить? Всё, возможно не так как тебе кажется…

– Но…

– Всё! Хватит! Если тебе уже лучше, пошли отсюда, – безапелляционно заявил Д.Д. и рывком поднял девушку с пола, казалось без малейшего усилия и тут же, подхватит её на руки.

– Зачем? Я сама смогу дойти! – слабо возразила девушка и так же нехотя, сделала попытку вырваться – в объятьях парня было тепло и уютно.

– Как? Босая и полуголая? Не валяй дурака, – пресёк любые её трепыхания Дерек, крепче прижав к себе и, добавил угрюмо:

– И не дёргайся. А то уроню.

А девушка и не собиралась более бороться. Если уж ей осталось жить всего ничего, что бы там не говорил Дрейк, потому что уверенность в собственном недуге никуда не делась, то она желала, хотя бы насладится близостью парня. Сколько ещё радостей ей доведётся испытать? Поэтому надо не упускать ни единого шанса. Обвив шею парня руками, зарывшись пальцами в его отросшие на затылке и мягкие на ощупь волосы, она ещё крепче прижимаясь к нему. Чувствуя, как быстро, но уверенно стучит, у её подбородка его сердце.

Дерек направился к выходу со своей ношей.

Глава 31

Дерек отъехал от особняка четы Мэйсон, когда удостоверился, что Розамунда благополучно проникла в дом, воспользовавшись, по понятным причинам чёрным входом. Так же парень успел заметить, как к ней было бросился пёс хозяев – Френч, но в нескольких ярдах от девушки резко притормозил, а затем и вовсе забился под дом. Животина оказалась куда более догадливой, чем Роуз, мгновенно учуяв в девушке перемены и пробуждение внутри неё опасного хищника. Теперь Сент-Джеймс могла, не беспокоится насчёт «лохматого проказника», отныне он к ней не приблизится. Жаль только, что сама девушка по-прежнему не осведомлена о своём состоянии.

Дерек злился и не понимал того, почему родные Роуз, игнорировали смертельную опасность, нависшую над ней. А ведь наверняка хотя бы кто-то из них должен знать о том, кем она является, но всё же не просветил её. И это молчание уже дважды, едва не стоило девушке жизни. Просто чудо, что он оказался поблизости и не дал погибнуть ей вместе со своим внутренним зверем, бившимся в агонии голода. Однако признаться, для парня оказалось неожиданностью, когда поутру выйдя проветриться, после очередной безумно мучительной ночи полнолуния, благо последней в этом месяце, обнаружил, у себя едва ли не на пороге, спящую мирным сном девушку. Оставалось догадываться, почему она пришла к нему и каким образом запомнила дорогу, хотя Дрейк не сомневался в том, что человеческое подсознание «спало» в то время, когда она «гостила» у него прошлым утром. Ну и конечно, ныне ему пришлось вновь предоставить Розамунде приют.

Впрочем, он и не был против этого, более того, радовался как самый настоящий идиот. Глядя на девушку, во сне столь дивно прелестную, что от любования ею в груди всё стиснулось от прилива щемящей нежности и другого более глубокого чувства. Пусть её волосы и были спутанными, с веточками и листиками в них, однако это ничуть не портило их красоты. А на личико, с чуть порозовевшими щёчками, точёными скулами, длинными ресницами, лежащих опахалами на скулах и губками, в форме лука Купидона, он мог и готов был смотреть вечно. К тому же её несносный характер, не давал о себе знать. Ему хотелось сжать Роуз в объятьях и замереть, чувствуя биение трепетного сердечка девушки всем своим существом, ощущать её сладкий аромат, пьянящий, сильнее, чем самый крепкий алкоголь и чувствовать тепло хрупкой фигурки. Но об этом, можно было лишь мечтать, истекая слюной. Ведь у него не было ни каких прав на эту среброволосую чертовку, как и шанса, завоевать, если бы Дрейк конечно осмелился. Она лично продемонстрировала это, повиснув на шее своего разлюбезного Адама, невесть откуда взявшегося, плюнув на общественную мораль и зевак, что стали свидетелями проявления её любви. А это было действительно так – Розамунда не лгала, в тот раз, когда Дерек вёз её в школу. И он был бы слепым глупцом, если бы отрицал это, глядя со стороны, какой страстной стала в один миг всегда сдержанная девушка в объятьях своего бой-френда. Впрочем, на вечеринке, она на мгновение всё же дала ощутить свой внутренний пыл. Правда, не ему, а мерзавцу Принстону, столь пришедшемуся ей по душе. Но всё равно то, была лишь искра, слабый отблеск зарева чувств, что Роуз обрушила на Адама. От них исходило столько чувственных феромонов, что впору развиться астме, раз вдохнув эту приторную сладость. А сам Дрейк, ощущал лишь пустоту, в которой утонула даже ревность…не замечая, как до хруста, до побелевших костяшек сжимает кулаки, а на скулах ходуном ходят желваки. И конечно, парню совершенно было невдомёк, что стоящие рядом ребята, стали опасливо коситься на него, а кое-кто и вовсе поспешил отойти на безопасное расстояние. Он же, не отрывая глаз от целующейся у всех на глазах парочки, внушал себе мысль, что, не имея понятия, даже о том, как мало-мальски правильно выразить свои чувства понравившейся девушке, приезжему красавцу, крепко прижимавшему к себе Розамунду и являвшемуся счастливым обладателем её сердца, был уж точно не соперник. Поэтому не стоит и помышлять о том, что бы зашвырнуть Адама в автомобиль отвезти его за город или более того сразу в аэропорт, что бы там, усадив в самолёт отправить прямой доставкой в «город ангелов», посоветовав на последок и носа не показывать в Скофхэгэне. Да, о таком не стоит и помышлять…Так что своей любовью, Дерек может упиваться, сколько душе угодно, словно самоубийца смертоносным ядом, как и положено, тайному воздыхателю, которому ничего не светит. Хотя в тот момент, когда разговаривая с Барбарой Хилл, он поднял глаза и неожиданно для себя встретился взглядом, с Розамундой, стоявшей неподалёку в компании своей подруги Саманты, ему на миг показалось, что на лице девушке появилась страдальческая гримаса, как если бы она заметила нечто причинившее ей боль. Думать же о том, что Роуз, возможно расстроилась из-за него и Барб, Дерек себе запретил. Да вот только едва девушка пошла своей дорогой, одарив его на прощание, коротким взглядом, где смешались горечь и гнев, как его ноги, будто сами собой зашагали вслед за ней и привели на парковку, где он смог лицезреть любовную сцену с её участием, в толпе других наблюдателей.

Малым утешением было то, что не он один оказался отвергнутым. Рядом, по насмешке судьбы, оказался Принстон. И если у Дерека не было реальной возможности завоевать Роуз, то вот Эрик, дамский угодник и сердцеед, получил чувствительную оплеуху по своему раздутому самомнению, хотя буквально превратился в тень девушки, неотступно следовал за ней. Но она оказалась ему не по зубам. Что и говорить – первая неудача и такая, что если и не разрушит репутацию «школьного принца», то наверняка стряхнёт его с небес на землю, дав ясно понять, что не все падки на его смазливое личико, сладкие речи и папашины деньги. Стоя, рядом с Принстоном, он кожей ощущал его гнев – жгучий и яростный, а лицо Эрика, исказила такая жуткая гримаса, что ею впору убивать, обезобразившая его благородные черты до неузнаваемости. А ещё, что было просто невероятно, буквально на гране фантастики, Дерек смог различить печать боли на лице «принца». Глубокой, искренней боли сердца, когда оно раскалывается и разлетается на куски. Ему самому это было знакомо, поэтому он в миг, распознал за маской злобы, кровоточащую душевную рану. Принстон действительно страдал! Хоть и злился, но глядя на Розамунду в объятьях другого, не смог остаться равнодушным, циничным ублюдком, роль которого с таким успехом исполнял каждый день, что в итоге она так прижилась к нему, став частью его самого. Видимо упрямая, своенравная среброволосая заезжая красавица таки смогла совершить то, что не сумели их местные девушки – покорить сердце Эрика Принстона Младшего. А «принц» осознал, что Розамунда для него недосягаема. Хотя, правда, ему ещё не ведомо, кем стала девушка с прошлой ночи…

«Может вообще никто не знает, кроме меня!» – процедив ругательство, подумал Дерек. Он не был уверен на все сто процентов, что Лидия и Джон осведомлены. Но, возможно, её тётушка и дядя, даже обладая этим знаньем из-за приехавших неожиданно гостей, не решились, обрушить на племянницу столь неправдоподобную ошеломляющую новость, когда она была так счастлива рядом со своим бой-френдом. Правда, у них была уйма времени, что бы подготовить её к будущим изменениям сущности. Поэтому ничто не оправдывало в глазах парня того, что по вине родных, Роуз могла погибнуть в страшных муках, даже не зная причины сего. Так что можно лишь раз за разом благодарить судьбу за то, что Дерек не просто оказался рядом в нужный момент, но и решил отправиться проверять силки, расставленные накануне в целях добыть себе дичи, на случай превращения. Потому как заскочить в магазин за мясом забыл, находясь под впечатлением от сцены на парковке, что было для него впервые. Хотя признаться, обнаружив девушку у своего дома, Дерек надеялся, что Розамунду уже просветили на счёт хищной сущности, теперь ставшей неотъемлемой частью её самой и о том, что после каждой смены облика, следует кормиться. Но всё же решил подстраховаться. И как же это было разумно!

Вот только сомнения относительно наличия, а точнее полного отсутствия знаний у Роуз окончательно развеялись, наверное, лишь в самый последний момент, когда она, вскрикнув, рухнула к его ногам. До этого же момента, девушка казалась вполне здоровой, бодрой и довольно энергичной. В какие-то полчаса, что он отсутствовал, та успела устроить бедлам в доме, пытаясь выбраться из него, потому что Дерек опасаясь за её безопасность, решил запереть Розамунду в своём жилище. Однако он никак не предполагал, что ей вздумается бить окна, вместо того, что бы просто дождаться его. А зря! Дерек, должен был бы уже понять, что эта девушка не станет сидеть, сложа руки взаперти и мучиться от неопределённости. И за своё не знание, и нерасторопность, парень едва не схлопотал по затылку стулом. Но благо Роуз замешкалась и это, дало ему возможность во время отклонить грозившую опасность. Видимо кровожадность не была частью её натуры, что уберегло их обоих от больших неприятностей: его от сотрясения мозга, пусть и кратковременного, благодаря регенерации оборотня, а её от мучительной смерти, потому что если бы Дрейк впал бы в бессознательное состояние, оглушенный, никто ей не помог бы. Но всё обошлось…Если так можно сказать после очередного словесного поединка, неприятного для каждого из них, но тем не менее в который неизменный превращался любой их разговор. Было парадоксально и печально то, что и поговорить они с Розамундой нормально не могут, что бы в очередной раз не поругаться, проверяя на прочность собственное упрямство. Так что прежде чем её скрутила адская боль, и она утратила способность говорить, девчонка таки сумела донести до Дрейка все, что думает по поводу своего «пленения». А парень узнал о некоторых ошеломляющие и неожиданные для себя новости: во-первых, кажется, он не был уж так не прав, решив, что ей пришлось не по-нраву то, что он беседовал с Барбарой. Это она дала понять, обмолвившись, когда парировала его слова о её разлюбезном бой-френде. Правда, тогда он не знал о втором известии – Роуз рассталась со своим красавчиком! Недоумок, видимо необремененный понятием, таким как «верность», спутался в отсутствии возлюбленной с её подругой, которая так же заявилась в «гости»; во-вторых, такой поворот событий причинял девушке боль и Дерек с удовольствием раздавил бы этого Адама, за то, что тот посмел обидеть Розамунду. Ну, а затем уж, когда всё было сказано, как ему пришлось пережить весь ужас, познать всю глубину беспокойства за девушку, внезапно скорчившуюся в муках от голода своего погибающего зверя, который мог следом за собой утянуть её в могилу.

Призвав на помощь самообладание, и заставив себе собраться, парень немедля стал действовать. Быстро управившись с тушкой пойманного кролика, вспоров и разделав его буквально в считанные мгновения, не забыв сцедить тёплую кровь Розамунде и затем, когда с этим было покончено, скормил ей же кусочки крольчатины. Правда эта задача тоже была не из лёгких – она так и норовила выплюнуть мясо, пусть и мучаясь из-за своего погибающего зверя, но всё ещё находясь под контролем человеческой сущности. Поэтому, как бы ему не хотелось применять к возлюбленной силу, но ради её же блага пришлось заталкивать корм в глотку, пока кролик не был съеден полностью, а она не затихла, освободившись от боли и мук.

Ну и конечно, вопросы не замедлили посыпаться с уст Роуз, едва она пришла в себя и вновь обрела способность говорить. Только этой короткой паузы хватило и для того, что бы Дрейк, успел перевести дыхание, сглатывая рвущиеся нелицеприятные выражения в отношении родни девушки и решил, что не будет объясняться с ней. И вовсе из-за того, что не хотел, а уж скорее, потому что не знал как. Розамунда ведь наверняка сочла бы его ненормальным, если бы он попытался рассказать ей об оборотнях, к чьему племени, а точнее стае, она отныне принадлежит. Впрочем, будь Дерек на её месте, то и сам ни за что бы не поверил, без весомых доказательств на то, что существа из легенд действительно живут среди людей. А предоставить девушке, эти самые доказательства не мог. Разве что обратиться на её глазах, приняв облик зверя…Только от одной сей мысли парня бросило в дрожь и он не раздумывая отказался от неё. Тем самым Дерек бы только перепугал Розамунду. Ведь их перевоплощение разительно отличается – её происходящее в мгновение ока, а его, мучительно долгое и болезненное. Так что это был не выход. Поэтому оставалось вновь надеяться на родных девушки, к которым он и посоветовал обратиться за ответами на свои вопросы, не сомневаясь, что Розамунда, обеспокоенная собственным состоянием, со свойственным ей упрямством учинит им допрос. А там станет ясно – знают Мэйсоны что-либо, или же нет. В последнем случае, нежелательном для Дрейка, девчонка наверняка явится вновь к нему, потому как уже поняла, что он осведомлён, о происходящих с нею странностях. А там ему ничего не останется, как отвести Роуз к вожаку местной стаи чистокровок и представить их друг другу, доверив ему просветить новообращённую о её положении и прочих нюансах жизни оборотня. И девушке придётся им поверить, принять истину, что порой кошмару суждено сбываться. В том же, что девушку примут в стаю, что называется – с распростёртыми объятьями, он ни на миг не сомневался. Хотя и не понимал, почему даже по прошествии второй ночи, когда Розамунда дважды принимала облик зверя её до сих пор не «засекли». Это был нонсенс. Впервые на памяти Дерека. Что было заметным промахом вожака, допустившим то, что бы оборотень-новичок спокойно разгуливал по его территории и по лезвию бритвы, постоянно находясь в опасности и не имея рядом «наставника» способного научить уму-разуму и проследить, что бы тайна их существования не была раскрыта. Сложная ситуация. В очередной раз доказывающая, что Розамунда Сент-Джеймс – это головная боль для всех и каждого.

Между тем девчонка, восприняла его нежелание говорить на свой лад. «Я смертельно больна!» – выдала она ему, уже видимо проанализировав сложившуюся ситуацию и найдя наиболее правдоподобное объяснения. Впрочем, она не была уж так не права в своих домыслах. Для Дерека, способность обращаться в зверя, действительно была болезнью или более того – страшным проклятьем, обрушившимся ему на голову невесть за какие грехи. За наличие которого, ему приходится платить невыносимой мукой и страданьем, потерями в жизни, в большинстве случаях невосполнимыми. Неизлечимая болезнь. Вечное проклятие. Только вот большинство из братии оборотней, считали свою вторую сущность не иначе, как даром, а себя особенными, уникальными. Впрочем, у них всё было иначе, ведь чистокровные уже рождаются, имея вторую ипостась, спящую до поры, до времени, которая является неотъемлемой частью их, как нога или рука. Поэтому они быстро находят «общий язык» с хищником свернувшимся внутри. И Дерек не сомневался, что Розамунда, наконец узнав о себе, отыщет необходимую ей для полноценной жизни гармонию с сущностью зверя и возможно, даже станет гордиться сим. Но тогда глядя, как она льёт горючие слёзы, уже наверняка вынеся себе смертельный приговор, особо счастливой её назвать и язык бы не повернулся. Конечно, он мог бы рассказать ей все и без промедления, но он всё же решился повременить и дать ещё один шанс родным просветить её. И то, лишь потому, что ему было безумно жаль девушку, которой предстоит познать абсолютно незнакомый мир, изменить границы разумного и реальности, приняв факт существования оборотней и главное – научиться жить с этим знаньем. Поэтому ввести Розамунду, в этот новый мир, должны были те, кому она доверяла. Так что вместо того, что бы отвезти её к шайке этих чистокровных самодуров, Дрейк доставил девчонку домой, посоветовав не ходить в школу, однако, не сомневаясь, что упрямица не послушается. Сам же парень знал то, что не успокоится, до тех пор пока ситуация с Роуз не разрешиться. Оставалось лишь надеяться, что это будет именно так.