Текст книги "Серебряная Роза (СИ)"

Автор книги: Наталья Кузнецова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 34 (всего у книги 51 страниц)

Лежащий на краю стола телефон, внезапно ожил, негромко жужжа, словно потревоженный гигантский жук. Роуз вздрогнув от неожиданности, потянулась за сотовым. Взглянув на дисплей, она увидела, мигающий конвертик, сообщающий о пришедшем ей сообщении. Отправителем была Саманта. Девушка, повернув голову, поглядела в сторону подруги и встретила её встревоженный взгляд. Розамунда растерялась, не понимая причину такой обеспокоенности. Подруга же встретившись с ней глазами, тут же скосила их на телефон в руках Роуз, демонстрируя желание того, что бы она ознакомилась с пришедшим ей посланием. Подчинившись желанию Сэм, и сама, заинтересовавшись им, девушка немедля открыла его.

Оно было коротким, однако, полным тревоги.

«Рози, что с тобой? – говорилось в нём. – Тебе всё же плохо? Ты так неподвижно лежала на столе, что я забеспокоилась. Если всё нормально, кивни.

P.S – Вы сегодня с Дрейком оба какие-то странные. Между прочим, он сейчас на тебя смотрит с таким жутким выражением лица, что впору кричать караул!»

Бегло прочитав его, Розамунда поморщилась. Стало очевидно то, что от Сэм таки не укрылось её погружение в собственное сознание, когда она буквально выпала из реальности, что испугало подругу. Бедняжка Саманта, она, наверное, уже не раз пожалела о том, что связалась с ней, подойдя тогда к Роуз в столовой. От неё одни неприятности и тревоги для окружающих. Так и до ранней седины не долго. Взглянув с виноватым видом на подругу, на её обеспокоенное личико, она как та и просила в сообщении, коротко ей кивнула, стараясь этим простым движением успокоить её, заверить, что с ней всё в порядке. Саманта недоверчиво выгнула брови и с подозрением прищурилась. Роуз в ответ улыбнулась, а затем медленно перевела взгляд на Дерека, желая убедиться, в том, что действительно стала объектом наблюдения для него. Поглядела…и наткнулась, будто на огненную преграду, на его горящий, обжигающий взор. Он вглядывался в неё так пристально, словно жаждал заглянуть в самые глубины сущности девушки, что бы увидеть её душу.

«Что это с ним? Неужели он тоже заметил моё состояние? Или…или почувствовал меня в своём сознании, как я чувствовала и видела тех незнакомых мне людей, среди которых и он был?» – мелькали в её голове вопросы, один другого запутанней, что бы найти на них верный ответ, в то время как по телу, скользили жаркие волны, от немигающего взора Дрейка. Сказать, что ей было неприятно, она всё же не могла. Да и разве такое возможно, когда любимый человек смотрит на тебя? Просто она не могла понять значение его взгляда и чувствовала от этого определённый дискомфорт. А парень всё продолжал гипнотизировать её своими янтарными глазами, отвернувшись от преподавателя, и, казалось, вовсе забыл об уроке и всём остальном, кроме неё. Только вот от мистера Брауна такое отношение Дерека к его занятию не укрылось. Впрочем, это не удивительно, если учесть что он сидел буквально перед носом преподавателя. А вот, как тот заприметил их переглядки с Самантой, оставалось загадкой. Разве что учитель, затаив на них обиду весь урок не выпускал их из поля зрения, что бы вовремя их подловить их на малейшей провинности и таки отчитать, как он того хотел. Что ж, они предоставили ему такую возможность. Его голос, хриплый, скрипучий голос прозвучал язвительно, когда он обратился к ним: Роуз, Саманте и Дереку.

– Дрейк, Джинкс и Сент-Джеймс, я, конечно, понимаю, что вам, как и всей нынешней молодежи, малоинтересны проблемы первых поселенцев, которые, между прочим, были вашими предками и строили для вас, оболтусов и лентяев – будущее. Так что стоило иметь больше уважения к их памяти! А ведь вот такие же молодые люди, как вы, боролись за выживание в те тяжёлые для года на заре рождения нашей с вами страны. Мне просто страшно становиться, кем вы вырастите и чему научите своих детей!

– Ну всё…завёлся, – послышался приглушённый возглас кого-то из ребят.

– Вас всех это, между прочим, касается! – тут же обрушил на класс свой праведный гнев мистер Грегори. – Стыд и позор, знать, что сидящие передо мной – это будущий цвет нашей нации. Но всё же я был бы признателен, что бы вы мистер Дрейк, как и две милые леди, уделили бы мне немного своего драгоценного времени. А нет – так я никого не держу!

– Извините мистер Браун – виноваты. Но мы всё поняли и учли, – с серьёзным видом произнёс Дерек и, выпрямившись на стуле, отвернулся от Розамунды и вновь уткнулся в учебник.

– Извините, – ему вторя, в один голос сказали Саманта и Роуз.

Учитель, недовольно поджав губы, всё же оставив их в покое, продолжил урок, а ученики вновь занялись каждый своим делом, под его глухое бормотание, по большей степени пропустив изобличительную тираду о нынешней молодёжи мимо ушей. Так что когда прозвенел звонок, все с радостью и энтузиазмом повскакивали со своих мест, торопливо запихивая учебники в сумки и рюкзаки, что бы затем спешно покинуть кабинет и перейти в следующий. На мистера Брауна, который взирал на всю эту суету с невысказанным раздражением, так что учителю ничего не оставалось, как отпустить учеников и самому подхватить свой потёртый кожаный портфель, дабы покинуть нерадивых отроков.

Розамунда быстро впихнув тетради в сумку, рванулась к выходу, что бы успеть опередить Дерека, который был намерен уже вот-вот покинуть кабинет. Но вот в планы девушки не входило отпускать парня без каких-либо более-менее вразумительных объяснений его поведению на уроке, к тому же он сам обещал с нею поговорить после занятий. И она была намерена заставить его выполнить своё обещание. Лишь на шаг Роуз умудрилась опередить парня и, встав стеной на его пути, преградила выход, хотя конечно девушка, на которую парень глядел сверху вниз, вряд ли казалась ему несокрушимым препятствием, однако всё же заставила его притормозить.

– Ты куда это собрался Дерек? – ласково поинтересовалась Роуз.

– Судя по моему расписанию – на литературу, – будто ни в чём не бывало, ответил парень. – Так что был бы рад, если бы ты чуть сдвинулась и дала пройти. Или у тебя какие-то проблемы?

«Да у меня их пруд пруди!» – мысленно вскипела девушка.

– И ты одна из них, – добавила она уже вслух.

– С чего бы это?

– Ты что издеваешься? Кое-кто обещал со мной объясниться после занятия. Или у тебя память отшибло? – ткнув в него пальцем, грозно поинтересовалась Роуз.

Брови парня полезли вверх.

– Не помню, что бы я произносил нечто подобное. А если и сказал, то лишь для того, что бы ты замолчала, и мы бы были избавлены от нотаций Брауна. Да и вообще, я уже тебе кажется, говорил – с вопросами обратись к Джону и Лидии. Глядишь, они тебе кое-что и растолкуют.

– А если нет?

– Там видно будет, – расплывчато ответил Дерек.

Ладони девушки, будто сами собой сжались в кулаки. Упрямость Дрейка раздражала. Впрочем, в глубине души она и не надеялась, что он проговорится и под её нажимом станет более сговорчивым. Менять своё решение он был не намерен. Но если в этом вопросе Д.Д. был непреклонен, то вот она хотела добиться честного и откровенного ответа.

– Ладно. Но тогда почему ты сейчас на уроке, проигнорировав возможность обрушить на свою голову тот самый так пугающий тебя гнев мистера Грегори, буравил меня взглядом? Что хотел-то?

Парень в ответ на мгновение чуть нахмурился, но затем его лицо вновь приняло невозмутимое выражение.

– Ну, во-первых, я ничего там не испугался, просто раздражает, когда мне кто-либо пытается «чистить» мозги и лезет в голову. А во-вторых, я просто беспокоился. Тебе ведь стало плохо у меня на глазах, вот и повернулся посмотреть, все ли с тобой хорошо. Сострадание мне, знаешь ли, тоже не чуждо.

– А я никогда и не думала, что ты этого лишён, – возразила Роуз серьёзно.

Признание же Дерека в том, что он беспокоился за неё и что она для него что-то значит, разлилось теплом в сердце девушке. Только веры в сие у неё всё же не было.

– Правда, в следующий раз буду осмотрительней, зная, что это мне грозит допросом с пристрастием, – добавил парень и, обойдя её, махнул на прощание рукой и спустя миг затерялся в потоке стремящихся по своим делам ребят.

Розамунда хмуро поглядела ему в след.

– Вы что снова с Д.Д. поссорились? – полюбопытствовала подошедшая к ней Саманта. – Вид у него был крайне недовольный, когда он выходил.

– А разве не такой, как обычно? – удивилась девушка.

– Ну да, он был с тем же своим невозмутимым выражением, но, всё же зная его, ни один год могу сказать точно – ты ему чем-то явно не угодила. Так вы поссорились?

– Хм…да не то что бы. Я сама толком не знаю.

– Ага. Но между вами явно что-то происходит. Это точно. Вы с ним в последнее время так сблизились.

– Ты издеваешься Сэм? – скептически изогнув бровь, осведомилась Роуз. – Да он на меня волком, как смотрел, так и смотрит!

«Ну, это ты заслужила, дорогая моя! А извинения он от тебя до сих пор так и не услышал» – ехидно заметила совесть девушки, напомнив вечеринку.

– Волком говоришь…Так это у него врождённое. Он на всех так смотрит. Хотя парень, по-моему, мнению давно уже оттаял. Ты ему явно не равнодушна, как и он тебе. Это я тебе с уверенностью говорю! Точно-точно! Так что…

Розамунда пожала плечами.

– Вряд ли из этого получиться что-то хорошее. Не стоит и надеяться. Ещё одного удара моё, разбитое в дребезги, сердце попросту не выдержит. Так что не хочу строить иллюзий. Сейчас у меня просто нет сил ни душевных, ни даже физических, чтобы ломать стены между нами.

– Ну, всему своему время. Но не сбрасывай нашего хмурого Дерека, раз уж он тебе приглянулся, со счетов. По-моему он то, что тебе надо. Можно сказать твоё лекарство от сердечных ран.

– Или яд, – усмехнулась Роуз. – Ладно, что у нас там следующим занятием идёт?

– У меня английский.

– И у меня.

– Значит, ты по-прежнему намерена отсидеть все уроки? Ты уверена? Может, поедешь всё-таки домой и отдохнёшь? Ты меня так напугала, когда обмякла на парте, не подавая признаков жизни.

– Пустяки. Просто немного расслабилась, так что нет повода для беспокойства.

– Ладно. Впрочем, на занятии Брауна не только хочется расслабиться, но и уснуть. По мне он слишком нудный. Да и злопамятный, к тому же. Это надо же, держать нас «под прицелом» весь урок, что бы потом отчитать, как малолеток, перед всеми за несколько мимолётных взглядов, – фыркнула возмущённо Саманта. – А с виду такой неприметный, славный старичок. Жуть! Но если что-то не так, ты мне скажи.

– Договорились, – улыбнулась девушка. – Спасибо тебе Сэм, за всё.

– Прекрати Роуз, ты меня смущаешь, – покраснев, отмахнулась подруга. – Ты мне не чужой человек и я просто не могу быть безразличной, если тебе плохо. Так что не благодари. Не за что.

– Что ж, тогда на английский?

– Ага.

Глава 34

Оставшиеся уроки пролетели не заметно для Розамунды, но как она и надеялась, повлияли благотворно не только на пополнение её багажа знаний, но и отвлекли от навалившихся на девушку проблем. К тому же рядом была Саманта, не дававшая ей скучать и тьма внутри неё немного рассеялась, напряжение спало. Энергетика школы, наполнила Роуз, взбодрила её. Кто бы знал, что такая обыденная рутина, как учёба, способна творить такие вот маленькие чудеса. Однако прозвенел звонок, и надо было отправляться домой, где её поджидало уединение с самой собой и своими беспросветно тёмными мыслями. Метаться в стенах особняка, как тигр в клетке, ожидая, когда дамоклов меч занесенный судьбой, наконец, обрушиться на её беззащитную шею, или наоборот его остриё будет отведено. Безрадостная перспектива, от которой по телу Роуз ползли ледяные мурашки.

Наверняка все эти угнетающие измышления девушки легко читались на лице Роуз, потому как Сэм стала всё чаще поглядывать на неё с беспокойством. А затем и вовсе со страхом, едва только они, покинув здание школы – спасительное прибежище для Розамунды подошли к стоянке. Девушка видела, как черты подруги исказил самый настоящий ужас. Потому что та поняла, что ничего другого ей не остаётся, кроме как сесть в машину и ехать навстречу своему року.

– Рози, – осторожно позвала Саманта. – Может, я ошибаюсь, но, кажется, ты боишься отправляться домой.

«В яблочко!» – одобрила мысленно подружку Роуз.

– Что-то в этом роде. Скорее боюсь одиночества, которое меня там поджимает.

– А дядя и тётя?

– Уехали, и вернуться лишь к вечеру. Наверное, все эти страхи ребячество и выглядят глупо. Большая девочка, в конце концов, должная уметь справляться с трудностями.

– Это тут не причём, – покачала головой Сэм. – Я тебя прекрасно понимаю. Ничего, проёдёт время, и ты оправишься. А теперь, может, поедем ко мне? Это тут неподалёку. Если конечно, я тебя ещё не утомила.

– Прекрати, пожалуйста. А я твоих родителей не побеспокою, если приму предложение? – с надеждой поинтересовалась Роуз.

– Абсолютно. Отца у меня нет. Он бросил нас, когда я была совсем ещё малышкой, и уехал куда-то в Канаду, затерявшись на её просторах. Так что он точно не будет против. А мама у меня замечательная и конечно с радостью познакомиться с тобой! Так что идём.

Розамунда улыбнулась и благодарно сжала руку подружки, которая с присущей ей сердечностью и добротой предложила спасение от гнёта тревог, с участием и пониманием относясь к её страхам.

– Что ж, тогда прошу в мою «карету», – указав на своего «четырёхколёсного старичка» предложила девушка. Прокачу с ветерком.

– Доверяюсь шофёру. Вези! – разулыбалась Сэм, и когда Роуз открыла машину, с довольным видом юркнула на место рядом с водительским.

Ехать оказалось не долго. Саманта жила всего-то в квартале от школы, поэтому не нуждалась в машине, добираясь до учёбы пешком. Следуя указаниям подруги, вскоре они достигли небольшого кирпичного домика, с черепичной крышей и палисадником под окнами, где летом наверняка пестрело множество цветов, судя по обилию ныне поникших в предчувствии зимы стеблей с тёмно-зелёными листьями, буйство которых прошло. За окнами виднелись бледно-розовые занавески. Всё выглядело мило и аккуратно.

– Вот и мой дом, – произнесла Сэм покраснев. – Конечно, он не идёт ни в какое сравнение с особняком твоих родственников.

– Какие пустяки, – отмахнулась Роуз и подмигнула подруге.

– Спасибо. Он достался маме от бабушки с дедушкой. И хотя домик небольшой, но нам двоим с мамой, места хватает.

– И это главное. Так что не стесняйся и веди меня скорее внутрь. Не терпится увидеть твою комнату.

– Ох, Роуз. Я уже кажется тысячу лет, никого к себе не приглашала. Даже волнуюсь.

– Что-то скрываешь? Хладные тела недругов? – пошутила девушка. – Интересно было бы взглянуть.

– Скажешь тоже. Просто с подругами мне не везло и кроме Коула, никого к себе не водила.

– Что ж, тогда мне очень приятно, что я стала одной из немногих, кого ты всё же рискнула привести к себе. Спасибо. Я очень тронута.

– Тогда пошли?

– Конечно.

Девушки вылезли из машины и дружно зашагали по мощеной плиткой дорожке к дому.

Подруга, опередив её на несколько шагов, забежала вперёд и, толкнув дверь, встала рядом с ней, будто вышколенный швейцар и торжественно произнесла:

– Добро пожаловать в мою скромную обитель, Рози. Чувствуй себя как дома.

– Спасибо, – сделав шуточный реверанс, поблагодарила девушка и шагнула за порог.

Следом последовала Сэм, тихо прикрыв за собой дверь.

– Ну как тебе? – с минуту помолчав, поинтересовалась подруга у неё из-за спины, видя, что гостья с интересом осматривает окружающее её пространство.

– Очень-очень мило и уютно, – ответила Розамунда.

Это была истинная правда. Внутри всё выглядело невероятно женственно и действительно создавало неповторимую атмосферу тепла и уюта и это, при учёте того, что она не сделала и двух шагов далее порога. Передняя комната была маленькая, вся оклеенная в нежно-розовые обои с узором в мелкий голубой цветочек. У стены стояла миниатюрная тумбочка с горшком цветущей фрезии на ней, испускающей пьянящий аромат. Рядом ним примостился телефон, довольно старинный на вид. На полу лежал тряпичный коврик, судя по всему ручной работы.

– Ой, а чего мы вообще застыли у порога? Извини, теперь тебе ясно, что хозяйка из меня никудышная, – извиняющимся тоном произнесла Сэм и поспешно скинула туфли.

– Всё в порядке, – успокоила её Роуз, так же разуваясь.

– А теперь идём, я тебя познакомлю с мамулей,– позвала подруга и, взяв девушку за руку, повела её за собой.

– Моя комната наверху, – мимоходом указала она на лестницу, ведущую на второй этаж. – А внизу у нас кухня – это направо и гостиная, если идти налево.

– Прямо перекрёсток какой-то, – прокомментировала планировку дома Роуз

– Ага. И не говори.

Они свернули налево, пройдя внутрь маленького, представляющего идеальный квадрат, помещения, освещённого светом, лившимся из двух окон из которых была видна подъездная дорога и внутренний дворик. У стены небольшой диванчик, по сравнению с гигантом-собратом, что стоял в гостиной у Мэйсонов и вовсе крохотный, в стиле «чиппендейл», обитый малиновым бархатом, потёртым на сидении. Рядом два таких же кресельца и чайный столик, на резных ножках и стеклянной крышкой, а так же светильник, под абажуром украшенным бахромой. На полу пушистый, ковёр песочного цвета, кое-где вытертый от долгого времени службы, но по-прежнему ласкающий стопы ступающего по его мягкому ворсу.

У одного из окон стоял письменный стол, за которым, низко склонившись к ритмично стучавшей швейной машинке, сидела ещё довольно молодая женщина, в домашнем платьице бледно-голубого цвета ловко перебирая ткань, выходящую из-под машинки. Роуз был виден только её профиль, но она всё же могла сказать, что матери Саманты не больше сорока лет, а то и меньше. Значит когда родилась Сэм, та бы ещё совсем юной девушкой. К тому же наверняка красавицей, если даже после всех тяготами матери-одиночки, её внешность по-прежнему сохранила данную ей природой красоту, которая пусть и поблекла, но всё же не исчезла, не была стёрта жизнью и временем. Так же у миссис Джинкс, были прекрасные огненно-рыжие локоны, судя посему, именно от неё Сэм досталась тиоциановая шевелюра, порой так смущавшая девушку.

– Мам, я вернулась, – громко возвестила подруга, что бы быть услышанной в шуме работающего устройства.

Миссис Джинкс, оторвавшись от шитья, повернулась с улыбкой к девушкам. И она действительно, как и предполагала Розамунда, оказалась красавицей. Лицо в форме сердечка, миловидные черты лица, огромные глаза, поражавшие своей синевой и чёрными, как смоль длинными ресницами, с нежным румянцем на щеках и двумя очаровательными ямочками, показавшимися, когда женщина улыбалась. Роуз восхитилась. Если не пропустить из виду сеточку морщин у уголков глаз и губ, то мама Сэм, напоминала миниатюрную, настолько что её ножки в домашних туфельках даже до пола не доставали, фарфоровую куколку, ранимую и уязвимую. Наверное, подруга так же характеризовала свою маму. Взгляд Саманты был невероятно любящим и нежным, когда она глядела на свою родительницу.

– Добра пожаловать домой, дорогая, – прозвучал её, как перезвон колокольчиков, мелодичный голос, а взгляд наполнился глубокой любовью и теплотой, едва она взглянула на свою дочь.

Стало ясно, что эту семью никак нельзя назвать неполноценной из-за отсутствия мужчины в доме – такие сильные чувства, забота и преданность были у этих двух женщин. Они были друг у друга, а это самое главное, что бы там не говорили.

«Хотя каким же подлецом и мерзавцем надо быть, что бы бросить такую замечательную жену и кроху дочь?!» – подумала Роуз, не испытывая ни капли симпатии к исчезнувшему невесть куда отцу Саманте.

– А я смотрю, дочка, ты к нам гостью привела. Да ещё такую красавицу. Как хорошо, а то ведь так давно ни кто не приходил, – переведя взгляд на девушку, искренне обрадовалась женщина, заставив ту покраснеть от комплимента.

– Мама познакомься – это моя подруга – Розамунда Сент-Джеймс, – представила её Сэм.

– Приятно познакомиться, миссис Джинкс, – улыбнувшись, матери подруги, произнесла Роуз.

– Взаимно, Розамунда. Только прошу никаких «миссис». Я давно отреклась от этого замужнего статуса, так что просто Сара. И мне так же очень приятно с тобой познакомиться Розамунда, – ответила та. – Какое у тебя редкое имя, звучное и красивое. Но почему же ты раньше к нам не заходила? У нас двери всегда открыты для друзей.

Вместо неё ответила Саманта:

– Мы с Роуз, познакомились совсем недавно. Она прилетела из Лос-Анджелеса к своим родственникам – чете Мэйсон и с начала учебного года учиться у нас. И кстати, что бы я ей не говорила по поводу её имени, она предпочитает сокращённый вариант.

– Очень зря, имя действительно очень красивое. Значит из мегаполиса в нашу глушь. И как тебе здесь? Наверное, непривычно? Даже выбраться повеселиться некуда.

– Да нет, всё в порядке. Я уже привыкла и мне, совершенно некогда скучать. Особенно когда рядом Саманта.

Сара звонко рассмеялась.

– Да, с моей дочкой не соскучишься, – согласилась она. – Но ты Сэм, наверное, иди, покажи подружке свою комнату, поболтайте. И, конечно же, предложи гостье кекс, я его только утром испекла. А мне ещё поработать надо.

– Хорошо мам, – кивнула подружка и, взглянув на Розамунду, поманила за собой.– Пойдём Роуз.

– Ага. Спасибо за гостеприимство Сара и было действительно рада с Вами познакомиться, – обратилась к женщине девушка на прощание.

– И мне, дорогая. Заходи к нам чаще. Рада, что у дочки появилась подруга. Ей это необходимо, – с сердечностью ответила та, улыбнувшись.

– Мам, что ты имеешь в виду? – нахмурилась Сэм, взглянув на мать, взглянувшую на своё чадо с лукавством и нежностью.

– Кто знает, – пожала она плечами.

А вот Розамунда поняла. Видимо женщина переживала за Саманту, боялась, что та будет одинока, без дружеской поддержки.

– Не волнуйтесь, – ободрила её Роуз.

Девушки направились к выходу из гостиной, предоставив Саре поработать без посторонних. Но прежде чем выйти, Сэм обернулась, и, строго взглянув на мать, наставительно сказала:

– Только долго не засиживайся допоздна, а то снова головные боли начнутся.

– Хорошо-хорошо. Поняла, – послушно согласилась женщина, вновь склонившись над швейной машинкой. Мгновение спустя они услышали гудение, треск и стук работающего механизма, вновь заработавшего под её умелыми руками.

Поднявшись по лестнице, они свернули в узкий коридор и, пойдя до самого конца, оказались перед дверью комнаты Саманты. Хозяйка сих апартаментов, едва достигнув своего убежища, внезапно замерла перед нею, будто изваяние.

– Сэм, ты чего? – удивилась Розамунда. – Впустишь меня внутрь? Или как?

– Я ведь говорила, что никто не приходил ко мне. Я волнуюсь, – смущённо, едва слышно пробормотала подруга.

А гостья вновь задалась вопросом, отчего у такой милой, доброй и дружелюбной девушки, как Саманта нет подруг. Это было, по меньшей мере, странно. Сердце Роуз сжалось от жалости к подруге. По своей структуре защитница, она мысленно пообещала себе, что более не позволит Сэм грустить. Та же, глубоко втянув в себя воздух, протянула руку и толкнула дверь, тут же отступив в сторону, вновь дав Розамунде войти первой. Широкий жест, в котором было безграничное доверие. Ведь пустить в свою комнату постороннего, святая святых – это как поделиться кусочком собственной души. Она вместилище наших тайных желаний и грёз, свидетель слёз и достижений, наше личное пространство, маленькая Вселенная, куда не каждому открыт доступ.

– Проходи, Рози, – пригласила Саманта, опустив глаза.

– Спасибо, – поблагодарила Роуз, ободряюще положив руку на плечо подруги, и шагнула за порог комнаты.

Помещение, как и все остальные в маленьком доме, было не большое, но очень чистое, аккуратное и невероятно женственное. На полу светло-розовый пушистый ковёр, такого же оттенка обои, покрывало на узкой кровати, застланное так аккуратно, что ни единой морщинки не было видно, а так же наволочки на подушках, кружевные занавески на большом окне, освещавшем комнату. У стены стоял письменный стол, с настольной лампой под белым абажуром, стареньким компьютером и стеклянным шаром аквариума, в котором грациозно покачивала своим хвостом золотая рыбка. Над столом висела книжная полка забитая учебниками. В углу комод и большая, пузатая кадка с каким – то экзотическим растением, раскинувшим свои сочные, зелёные листья. У окна маленький туалетный столик, с различными баночками, пузырьками и зеркальцем. Комнатка напомнила Розамунде её собственную, в Лос-Анджелесе, а не ту в которой она обитала сейчас в особняке Мэйсонов, забитой громоздкой, «мужской» мебелью.

– Очень мило, – наконец вынесла свой вердикт девушка, прекрасно понимая, что подруга ждёт её оценки.

Обернувшись, она взглянула на подругу, застывшую у неё за спиной.

– Спасибо, – улыбнулась та.

– И стесняться её уж точно нет причин. Трупов врагов я тоже вроде бы не вижу, – пошутила Роуз. – Если только ты их по кусочкам не запихнула в комод.

Девушка, лукаво прищурившись, словно бы желая проверить свою догадку, сделала порывистый шаг в сторону комода. Но она никак не ожидала, что это вызовет такую бурную реакцию у подруги. Саманта внезапно рванулась и, опередив Роуз, схватив что-то стоящее на шкафчике, спрятала за спину. На её лице вспыхнул румянец, а взгляд как-то лихорадочно забегал, ускользая от удивлённого взора Розамунды. Поняв, что подруга не хочет показывать ей нечто, она улыбнулась. Каждый имеет право на свои секреты.

– Я могу сделать вид, что ничего не видела, а ты тем временем спрячешь то, что у тебя за спиной, – предложила девушка. – Я не обижусь, и в твои тайны лезть не буду.

Саманта вскинула на её взгляд и залилась румянцем ещё больше.

– Да никакая это не тайна, – прерывисто вздохнув, произнесла она, немного помолчав. – Просто ты подумаешь, что я несусветная дура.

– С чего бы мне так думать?

Вместо ответа, подруга медленно отвела из-за спины руку и продемонстрировала, взору недоумевающей Роуз, фото в перламутровой рамке, украшенной сердечками и амурами, в крепко зажатых пальцах. На снимке были изображены Саманта и Коул, в объятьях друг друга, счастливые и, несомненно, влюбленные, это было ясно по их сияющим лицам и глазам.

– Поэтому я должна о тебе думать невесть что? – как бы, между прочим, поинтересовалась девушка, испытующе взглянув на подружку. – Если «да», то вынуждена тебя разочаровать. Моё мнение не поменялась и я не вижу ничего зазорного в том, что бы хранить фото своего парня.

– Бывшего парня, – поправила Сэм. – С которым год как рассталась, того кто, разбил сердце и причинил боль. А это «умным» поступком никак не назовёшь.

– Но ты ведь до сих пор его любишь? Разве нет?

Та лишь тяжело вздохнув, кивнула.

– Тогда он для тебя отнюдь не «бывший». И знаешь, у меня ведь у самой множество подобных фото и теперь, когда мы с Адамом расстались, я не собираюсь их выбрасывать и, пылая праведным гневом, уничтожать. Более того, я их с трепетом и нежностью буду хранить, как воспоминание о любви, что жила в моём сердце. Так что всё в порядке, – успокоила её Роуз и, взяв из рук Саманты снимок, вновь поставила его на место.

– Кстати, Дейзи мне Коул подарил на день святого Валентина. В тот день мы пожелали, быть в месте вечно. Вот только желание так и не исполнилось.

– Дейзи?

– Золотая рыбка, – пояснила подруга, указав на грациозную обитательницу аквариума.

– А-а-а, вот кто. Красивая. Но ты не спеши разочаровываться, главное верить. Да и на всё надо время. Кто знает, что случиться уже завтра?!

– И ты мне говорила, что я оптимистка? – подивилась Саманта.

– Наверное, мы друг друга стоим, – усмехнулась Роуз.

– Очевидно, так и есть. Может тогда чая с кексом?

– Я не против.

– Тогда я скоро. А ты может мою коллекцию дисков поглядеть – они в столе, или Дейзи рассмотри.

Роуз кивнула и направилась к столу, а Сэм опрометью выбежала из комнаты, спеша приготовить угощение.

Присев на стул, девушка потянула за скобку, служившую ручкой, вытаскивая ящичек, в котором обнаружила не один десяток сложенных ровной стопкой компакт-дисков, в пластмассовых коробочках. Девушке даже стало не по себе от того, что ей придётся нарушить этот строй, что бы их просмотреть. Да и вообще, все вокруг неё были сплошь аккуратисты и чистюли, сама же Роуз, была несколько ленива и не видела ничего зазорного в том, что бы порой забыть застелить постель или не убрать на место одежду, которую достала из шкафа ранее. А уборка, никогда не радовала её, и лишь понимая надобность в ней, всё же раз в несколько дней выполняла эту скучную обязанность. А вот Саманта, видимо находила в том, какое-то непонятное для Розамунды удовольствие, потому как содержать всё в таком образцовом порядке иначе невозможно. Оставалось только восхититься такому стремлению к чистоте и порядку, и от души позавидовать.

После просмотра содержимого ящика, Роуз к своему удивлению поняла, что подруга является любителем классической музыки. Бетховен, Моцарт, Бах, Лист, Шопен, Штраус, Чайковский и множество других именитых музыкантов, творивших в прошлом своим знаменитые на весь свет, нетленные произведения. Сейчас девушка держала в руках практически полное собрание их сочинений записанных на компакт-диски. Сама же Розамунда, хотя и уважала классическую музыку, но вот продолжительное время не могла её слушать, чтобы не уснуть, да и особых музыкальных предпочтений у девушки не было. Нравилось все, что ласкало слух, поднимало настроение и имело такт, что бы можно было танцевать.

Немного подумав, Роуз извлекла из одной из коробочек диск, включила компьютер и, вставив пластинку в проигрыватель, нажала «плей». И в тот же миг знаменитая «Лунная Соната» Бетховена наполнила маленькую комнату. Пленительная, чарующая мелодия, невесомая, таявшая, словно тонка паутинка от прикосновений пальцев, ласкающая, как прохладный свет луны, от которой на душе становилась легче, спокойней. Но отчего-то вдруг душе Роуз припомнился совсем иной мотив. Вальс, тот самый, что звучал в беседке на вечеринке, когда она учила танцевать Дерека. Крепко зажмурившись, она словно бы вновь оказалась там, вновь заглянула в янтарные глаза парня и ощутила, как их души соприкасаются, прильнули друг к другу, как тела, сплетенные в этом интимном танце. Внутри всё сладко заныло и тепло полилось по венам, от этого драгоценного для девушки воспоминания. Оно медленно, но верно стало затягивать раны на сердце девушки, под исцеляющей силой которого, отступили даже внутренние демоны Розамунды. Тепло рук Дерека, его тела и плавные шаги на три счёта. Да, в тот миг, она действительно была счастлива. И это воспоминание она унесёт с собой в могилу.

И ласкового плена грёз, девушку вырвал голос, вернувшейся Саманты.

– Рози, ты тут не заскучала? Прости, за медлительность. Расторопность не относится к моим достоинствам, – сокрушалась подруга, возникнув на пороге с подносом, на котором красовалось блюдо с золотистым кексом и двумя кружками.