Текст книги "Серебряная Роза (СИ)"

Автор книги: Наталья Кузнецова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 51 страниц)

«Кто она? На мать Д.Д. не похожа…Может экономка? Или домоправительница?» – думала девушка. Только как бы то ни было, объяснять своё присутствие придётся, раз спрашивают.

– И почему ты плакала? – меж тем продолжила задавать та вопросы.

Рози смутилась и поспешно, поставив фотографии на трюмо, оттёрла своё уже чуть распухшее от плача лицо ладонями, чувствуя себя невероятно глупо. Растянув губы в улыбке, она шагнула навстречу женщине.

– Здравствуйте и извините меня, пожалуйста. Я Розамунда Сент-Джеймс, знакомая Дерека, – представилась девушка и протянула для приветствия руку. – Его сегодня не было в школе и я решила навестить его. Вот решила подождать в доме. Хотя это довольно неучтиво с моей стороны.

Незнакомка недоумённо взглянула на протянутую ей руку, но мгновение спустя всё же протянула свою и Роуз аккуратно пожала тонкие пальцы женщины, ощущая, как прохладна её кожа.

– Значит ты подруга моего сына?! – пробормотала она. – Я раньше никогда не встречалась с его друзьями.

– А вы?…

– Я Маргарет. Мама Дерека.

– Миссис Дрейк? – не удержалась от удивлённого восклицания Роуз.

Только её недоверие можно понять. Стоящая перед ней осунувшаяся женщина, с запавшими глазами, которые казалось, покинула жизнь и утратившими свой блеск, с тёмными кругами под ними, так выделявшимися на фоне бледной кожи, скорбными складками у тонких губ и встрепанными волосами, мало походила на ту сиявшую внутренним светом красавицу, увиденную Роуз на фотографии. Эта же настоящая старуха. Страшно было и думать, что горе и боль от потери любимого мужа так обезобразили её. Та же на удивление гостьи отреагировала лишь едва заметным пожатием худых плеч, на которых мешковато висело платье.

– Да, – просто ответила она. – Но лучше просто Маргарет.

Рассеянный взгляд матери Дерека тем временем переместился с лица Розамунды на стоящие позади неё фотографии. Девушка заметила, как на лице женщины промелькнула заинтересованность, когда она заметила их.

– Что это? – тихо спросила она и тут же, не дожидаясь ответа, подошла к трюмо.

Роуз заметила, как м ука в миг исказила её черты, когда она рассмотрела снимки, а плечи поникли, как если бы на них навалился тяжкий груз. Присутствовать при столь наполненной горечью немой сцене и созерцать её – стало неловко и девушка поняла, что пора отправляться восвояси, потому что помочь была не в силах, а лезть в душу этой несчастной женщины не имела права.

– Я, пожалуй, пойду, миссис Дрейк. Зайду в следующий раз. Приятно было познакомиться, – произнесла Розамунда.

Только Маргарет, казалось, её и вовсе не слышала. Взяв в руки фотографию мужа, она не сводила с неё взгляда, с невыразимым страданием разглядывая улыбающиеся лицо своего драгоценного Николса. Тяжело вздохнув Роуз, пошла к выходу, желая поскорее уйти от сюда и избавить себя от привкуса горечи, появившегося у неё от такого неприкрытого горя. Только сделав шаг за порог, она вдруг услышала глухие рыдания и с тревогой обернувшись, увидела Маргарет, стоявшую на полу на коленях. Уткнувшись в ладони, женщина плакала, так что её хрупкие плечи дрожали. Что и говорить, зрелище было жалкое и не могло не вызывать сострадание. Но вопреки всему, сердце Роуз не дрогнуло от жалости к хозяйке дома. Наоборот, этот приступ слабости духа, пробудил у девушки гнев. Ей нестерпимо захотелось подойти к плачущей Маргарет и, крепко взяв за плечи хорошенько встряхнуть. А когда та немного придёт в себя спросить о том, как она могла позволить себе быть столь эгоистичной, что посмела погрузиться в пучину собственного горя, напрочь позабыв о маленьком сыне. Хотя именно он больше неё нуждался в утешении и поддержке, материнской ласке, после потери отца. Да, она поступила именно так и взвалила, на Дерека непосильную ношу, которую тот принял и тащил всё это время без жалоб и упрёков, как настоящий мужчина. А его мать забыла о том, кто из них двоих на самом деле взрослый, пустив всё на самотёк. Эта женщина, не нашедшая в своём сердце жалости к собственному сыну и ответственная за то, что тот в борьбе за жизнь утратил свою улыбку, не была достойна того, что бы её жалели. Роуз понимала, что может быть жестока к вдове, только вот ей было плевать на это. Но всё же она не судья этой опустившейся женщине, оплакивавшей погибшего мужа и осколки собственной загубленной жизни, продолжающей жить прошлым. Поэтому вместо того, что бы поступить так, как в душе ей того хотелось, девушка отвернулась и более не оглядываясь вышла из комнаты, не забыв захлопнуть за собой дверь, оставив Маргарет продолжать упиваться собственным горем.

Мчась домой, Розамунда едва могла сосредоточиться на дороге. Мысленно она переживала те мгновения, что провела в доме Дрейков. Обнаруженные ею фотографии, которые потрясли её, да и неожиданное знакомство с матерью Дерека, оставили след в душе. И если вначале она думала, что ей уготовано одно лишь разочарование, так как ничего интересного обнаружено ею не было, то теперь заявить такое и в голову бы не пришло. Ей таки удалось немного заглянуть в душу Дерека, в его прошлое и с щемящей сердце болью понять, насколько сильно изменился он. Казалось тот улыбчивый мальчуган с фотографий и угрюмый парень, которым был нынешний Д.Д. были два совершенно разных человека, даже без учёта разницы в возрасте. Как же Розамунде хотелось повернуть время вспять и увидеть его вот таким счастливым, а затем всеми силами сделать так, что бы беды не коснулись его. Только, увы, такое ей не под силу. Остаётся надеяться на то, что она сумеет вернуть возлюбленному толику его былого света

«Ага…и ты надеешься на это после той безобразной сцены на вечеринке? Идеалистка или просто дура! А скорее всего и то, и другое» – съязвила Розамунда, насмехаясь над собственными надеждами.

Ко всему прочему девушку не покидало ощущение, что она упустила что-то важное, то, что сможет значительно приблизить её к разгадке тайны личности Дрейка. Вот только это таинственное нечто, хоть и крутилось буквально на краешке сознания, а всё же «не давалось» и весь оставшийся отрезок пути до дома она ломала над сим голову. И как всегда бывает, когда уж готов сдаться и махнуть рукой на всё, в один миг успешно разрешается. Так произошло и с Розамундой. В очередной раз спрашивая себя о том, что же упустила из виду она вскользь взглянула в зеркало и встретила свой собственный задумчивый взор серых глаз. В тот же миг её словно пронзило молнией, а головоломка, над которой она маялась, сложилась и потрясла девушку. Небесно-голубые глаза мальчишки Дерека с фотографий, теперь были янтарными…

Глава 24

Тем же вечером поднявшись к себе после плотного ужина, которым попотчевала их с дядей Лидия, Роуз ничком рухнула на постель и, вперив рассеянный взгляд в стену, обдумывала события сегодняшнего дня – насыщенного на эмоции. Это было довольно значительная встряска для всего её существа, поэтому сейчас девушка чувствовала себя морально и физически, выжатой как лимон. Даже дядя и тётя заметили состояние племянницы, уж очень бледна и рассеяна она была за столом, но расспрашивать к её счастью не стали, за что та была им несказанно благодарна. А так как разговор не клеился, и рассиживаться Роуз не видела смысла, то была рада уединиться в своей комнате со своими мыслями. Правда она всё же несколько сомневалась, что будет способна хоть на какую-то мыслительную деятельность, когда её голова коснётся подушки. Впрочем, девушка была бы отнюдь не против, если бы всё так и произошло и мир снов затянул бы её в свой омут. Только вот тайным желаньем не суждено было осуществиться. Даже когда Роуз переодевшись в ночную сорочку, с наслаждением скользнула на прохладный шёлк простыней и уютно свернулась калачиком под одеяло, власть сна так и не снизошла на неё, а разум, воспользовавшись удачным стечением обстоятельств, тут же начал обрабатывать полученную за день информацию. Надо сказать, что львиная доля мыслей была связана с двумя особями мужского пола – Эриком и Дрейком. Хотя первый всё же был второстепенным персонажем и уступал пальму первенства Д.Д. – естественно не по своей воле.

Перед мысленным взором девушки то и дело представали увиденные ею сегодня фотографии, и она в очередной раз поражалась тому, насколько разительные перемены произошли с парнем. Может многие сочли бы её сумасшедшей, раз она с таким упорством преследует Д.Д. и посоветовали бы оставить его в покое, но Роуз уже не могла этого сделать. Может потому что там, в школьном коридоре, когда они встретились впервые и она, заглянув в его глаза увидела за всей его бравадой, решимостью, какую-то мальчишескую уязвимость, ранимость, боль и тоску, вместе с гнетущем одиночеством души парня, которую он жаждет разрушить, но не в силах сделать это сам. Её душа отозвалась и теперь не позволит отступиться назад, даже если всё против того, что бы она разрушила барьер Дерека и извлекла его страдание, что бы раз и навсегда излечить эти раны, пусть он и воспротивится этому. Слишком дорог был ей молчаливый, нелюдимый Дерек, что бы позволить ему и дальше находится в холодной пустоте одиночества, что бы решиться отречься от него и чувств, которые так неожиданно вспыхнули между ними. Здесь в полумраке и уединении своей комнаты она, наконец, признала то, что ранее осознавала, но всё же не решалась принять – что кажеться влюбилась в Д.Д. Вот только её любовь, была безответной и Дрейку оказалась без надобности. Впрочем, как и сама девушка. Однако как бы ни сложилась её жизнь далее и какие бы испытания не выпали на пути, Роуз не собиралась отказываться от частички счастья, что называется любовью. Даже если её душе придётся плакать «кровавыми слезами», а ей в дальнейшем шагать по жизни в одиночестве, она желала с помощью силы своих чувств успеть вдохнуть в окаменевшие душу и сердце Дерека животворящее тепло.

Розамунда вздохнула и удобнее устроилась в постели, надеясь, что сможет осуществить всё что задумала и что не переоценивает свои силы и возможности. Главное, что бы ей не помешали. Особенно это касалось Эрика. Теперь она понимала, что не сможет и дальше обманываться и обманывать парня насчёт возможного развития между ними более близких отношения. А значит стоит закончить свои игры, которые она того не желая затеяла с «принцем школы» и максимально ясно донести до него, что как бы он не был ей дорог, она всё же расставила свои приоритеты и определилась с выбором, где Принстону отведена лишь второстепенная роль приятеля. Если уж Роуз решилась растопить лёд неприступного сердца Дерека, то стоит соблюдать осторожность и держать дистанцию с его недругом, не создавая попусту напряжённых ситуаций, подобных той, что случилась на вечеринке. К сожалению, в достижении своих целей приходится чем-то жертвовать – это неписанный закон. В её случае, придётся оставить в прошлом дружеские посиделки с Эриком и сосредоточится на Дереке, зарождая доверие между ними. Вот только не стоило ожидать, что гордому «принцу» её решение придётся по-вкусу и он согласится с таким решение. Однако ничего не поделаешь и девушка, уже сейчас мысленно содрогалась при мысли о том, что ей возможно придётся столкнуться с гневом разозлённого таким поворотом событий Принстона. Только в любом случае отступать она была не намерена, а значит, примет любые упрёки, но будет стоять на своём. Если парень не примет её условия и станет по-прежнему препятствовать Роуз в её непростых отношениях с Дрейком, она будет вынуждена вовсе разорвать все контакты с ним. Это было радикальной мерой и наверняка причинит боль им обоим, но Розамунда не колеблясь решить поступить именно так, если Принстон станет «вставлять палки в колёса». Хотя может она много на себя берёт и тот с лёгкостью отмахнется от неё. В конце концов, это же Эрик Принстон, «принц школы» и мечта большинства девушек в Скофхэгэне. Ему есть, кем её заменить. Вот только, если так всё и произойдёт, Роуз не сомневалась, что расстроится. Ведь даже понимая, что это эгоистично с её стороны, она тем не менее хотела знать, что является и всегда будет являться для парня важным человеком в его жизни, которого нельзя просто вычеркнуть без сожаления, жаждала оставить след в душе.

«Ты как собака на сене, Розамунда Сент – Джеймс – к себе не подпускаешь и другим не даёшь! И когда ты стала такой самовлюблённой стервой? Вот увидишь, у судьбы для тебя скоро кончаться пряники и придётся отведать кнута!» – сказала себе девушка. И от собственного пророчества, сказанного себе в укор, ей вдруг стало как-то неуютно и неизвестно откуда взявшийся страх, холодной змеёй скользнул в сердце. Можно сказать в это мгновение, она ощутила прохладное дыхание той самой судьбы, что до сего времени была к ней вполне терпимой и благосклонной, не отягощая плечи девушки грузом забот. Рози не понравилось сие недоброе предчувствие изменений, что посетило её. Передёрнув плечами, она постаралась отогнать тревогу и настроиться на оптимистичный лад.

«Всё как-нибудь образуется!» – сказала она себе и, выключив ночник, смежила веки, решив, что Царство Снов сейчас станет прекрасным убежищем от нахлынувших на неё так внезапно дурных мыслей. Там они уж точно её не найдут и не захватят в свой плен. И Морфей, словно бы сжалившись над Розамундой, решил прийти ей на выручку, что бы взять в своё королевство грёз, где нет места печалям и слезам.

Только тогда девушка не знала, что эти сладкие мгновения, были лишь краткой отсрочкой перед тем, как уже занесённый над нею «дамоклов меч» рухнет на голову, а судьба решиться на очередной ход, извлекая из рукава, припасённые ею козырные тузы, что бы разбить неопытного игрока в пух и прах. В этот раз им стала Роуз…

Как и в какой миг пробудилась звериная сущность, дремавшая в её теле, Розамунда не знала и не могла сказать уже много позже. Это просто случилось. В ту роковую ночь она в последний раз в своей жизни заснула человеком, а когда лунный диск осветил бархатно-чёрную вышину и оттуда взглянул на наш мир, позвав ночных охотников и дав им шанс почувствовать себя хозяевами, она каким-то таинственным образом внезапно оказалась в тёмной, глухой чащобе леса. Как такое могло случиться, девушка не смогла разгадать. Правда об этом затем уже и не задумывалась, считая сие напрасным трудом. Она попросту смирилась. Казалось, всё произошло в единый миг: вот Рози мирно спит у себя в постели, а в следующее мгновение очнулась среди влажного мрака леса, наполненного ароматами ночи, стоя босыми ногами на холодной земле обдуваемая всеми ветрами. Это было словно в кошмаре, только девушка отчётливо чувствовала стопами ног прохладу выпавшей росы и то, как ночная сорочка трепещет под порывами воздуха. А вокруг царствовала тьма, срывая от неё дорогу назад, отрезая пути к отступлению и сизые клубы испарений, тонкими струйками поднимались ввысь, а высокие деревья шептались меж собою, словно зная, для чего её занесло сюда. Розамунда стояла ни жива, ни мертва, оцепенев, спросонья хлопая глазами и чувствуя пронизывающий иглами холод, недоверие и то, как страх проникает в глубины её дрожащего существа. «Как? Почему? Неужели я всё ещё сплю? Это просто сон?» – думала она, ощущая, как дрожь сотрясает её тело. Происходящее, как бы ни реально оно могло показаться, нелогичное и не имеющее объяснений, с каждой секундой проведённой Роуз средь деревьев, во мгле ночи, всё меньше походило на сон. А в глубине её существа уже поднималась паника и странное, доселе неизведанное волнение, подавляющее волю разума и пробуждающее древний как мир инстинкт – инстинкт самосохранения. Именно он, шепнул ей: «Беги!», когда страх готов был отнять у неё силы, обездвижив тело. И она побежала… Круто развернувшись на пятках и совершенно не зная куда Роуз рванула так, словно за ней гнался Цербер Преисподней. Она бежала и бежала…Ветки хлестали по лицу высекая капли крови, путались в волосах и рвали одежду, кочки так и норовили попасться под ноги, что бы несчастная рухнула, но всё это было мелочи. Они лишь толкали её к тому, что бы скорее покинуть сей тёмный чертог и вырваться к лунному свету, на волю. Именно так ей шептал, внутренний голос, обещавший, что вскоре она будет свободна… И её усилия были вознаграждены. Деревья стали редеть, одно – два прерывистых дыхания и Роуз вихрем выбежала из леса, прямо в объятия таинственного небесного светила, что так манило и звало. Оно показалось девушке ослепительным, способным затмить свет солнца. А когда первый рассеянный луч нежным прикосновением тронул её, всё словно перевернулось. По венам побежал жидкий огонь, сердце заколотилась, как если бы хотело разбиться о грудную клетку, а тело стало трясти мелкой дрожью. Розамунда утратила контроль над самой собой. Но вдруг отчётливо поняла, что меняется, и меняется навсегда. Она знала это, она чувствовала…

Сознание покинуло девушку, как и человеческая сущность, выскользнув из телесной оболочки. Взамен пришло чувство невероятного могущества. Слух обострился и не надо было напрягаться, что бы слышать каждый шорох в покинутой ею чаще, а обоняние стало невероятно тонким. Тело приобрело гибкость, мощь и лёгкость. Под кожей перекатывались стальные мускулы. Это значило, что она стала иной, она обратилась! И от этого понимания, невероятное волнение наполнило всё существо Роуз, столь невыносимое, что захотелось кричать. Только вместо крика из её горла вырвался протяжный вой и, звеня, устремился в полночное небо, словно песня новой жизни, торжественная и в тоже время такая печальная.

Но если тело с лёгкостью приняло новую форму, то вот маленькая частичка в сознании, что осталась от прежней Розамунды, никак не могла принять произошедшие с ней перемены. Она противилась полному слиянию с сущностью зверя, что очнулась и изменила девушку, взывала к ней, требуя, что бы та боролась за своё человеческое естество, не уступала. И Роуз мало-помалу вновь вспыхнул страх, что затих в минуты перевоплощения, став разгораться в ревущее пламя ужаса. А с небес, словно насмехаясь над чувствами растерянной и испуганной девчонки, глядела луна и, несчастной чудилось, будто ночное светило безмолвно шепчет ей: «Теперь, дитя, ты принадлежишь мне!», лаская её своим призрачным светом.

«Ещё нет! Не бывать этому!» – воспротивилась Роуз и опрометью бросилась в покинутый ранее тёмный чертог леса из которого так хотела вырваться, соблазнившись посулами свободы. Только вот свобода, на самом деле оказалось клеткой, где плотно захлопнута дверца, из которой теперь не вырваться. Но девушка сейчас думала не об этом, а том, как ей спрятаться от всевидящего ока ночной владычицы луны, считая её причиной обрушивших на её голову бед, желая спрятаться от новой себя…

А лес был полон жизни и с распростёртыми объятьями принял гостью, которая теперь могла по праву исполнить роль хозяйки. Здесь ей было отведено своё место. И Розамунде благодаря её чуткому слуху, обострившемуся обонянию и зрению способному воспринимать действительность во мраке ночи, представилась возможность познакомиться со своими новыми владениями, новым миром. Когда она была человеком, ей казалось, что всё с приходом ночи погружено в сон, однако теперь пелена упала с глаз и она увидела, что даже под покровом тьмы, здесь жизнь продолжает бить ключом. То тут то там раздавался вскрик какой-нибудь ночной пичуги, потревоженной во сне, ей вторила, грозно ухая сова, а в кустах и хвойной подстилке на земле копошилось мелкое зверьё, которое в ужасе бежало прочь, едва почуяв Роуз, стремясь уйти с дороги обезумевшей волчицы.

Может быть, если бы девушка не была в эти чудные мгновения своей новой жизни так взволнована и сбита с толку, что едва могла воспринимать эти подаренные ей судьбой чудеса, то возможно подивилась бы тому, сколько всего открывается ей и восхитилась бы сим таинственным чудом. И возможно бы даже смогла бы насладиться своим стремительным бегом сквозь мрак, когда душа буквально сливается воедино с телом, ставшим таким послушным и сильным, что каждое движение приносит наслаждение и буквально летит над землёй. Однако всё это осталось для Розамунды, лишь мимолётно обращавшей внимание на окружающий её мир, сокрыто, ибо бежала она не для того, что бы развеяться, а стремясь умчаться прочь от своих страхов, от судьбы, даже не пытаясь постичь загадку ночи. Каждый шорох, каждая неясная тень, ветви деревьев заставляли её душу в ужасе трепетать. Даже приняв облик зверя, внутри она так и осталась перепуганной девчонкой. Потому что не смирилась, потому что не приняла себя такой, какая она теперь есть. И может поэтому, в наказание за не послушание, Розамунде не суждено было сбежать. Игра продолжалась. Судьба крепко взялась за неё, как опытный кукловод за нитки марионетки, решив себя позабавить представлением.

Несчастная этого не знала, ибо не была так рада, когда внезапно, вместе с мучительным стоном, сорвавшимся с губ, тело её вновь приобрело знакомые формы, присущие ей, как человеку. Ноги девушки подогнулись и она, споткнувшись, растянулась на покрытой опавшей листвой и хвоей земле, ободрав при падении колени и руки, хватая воздух ртом. В голове царил сумбур, но всё же она смогла осознать, что каким-то чудом вновь стала самой собой, вынырнув из кошмара.

«Неужели всё закончилось? Неужели я смогла?» – не веря в чудесное спасение, от лютого рока спрашивала себя девушка. Из глаз заструились слёзы счастья, а на губах засияла улыбка и мгновение позже девушка безумно хохотала, от переполнявшего её чувства счастья. Казалось, Роуз сошла с ума. Её даже не волновало то, что она нагая лежит на земле невесть где, обдуваемая ветрами, посреди тёмного леса, не имея понятия, где находится дом.

«Я человек!» – одна эта мысль билась в её сознании наполняя душу счастьем и, именно с этой мыслью девушка совершила ошибку, почувствовав себя всесильной, одержавшей победу, когда обнаружив брешь в плотно сплетённых кронах деревьев, решила ступить в пятно лунного света, дабы взглянуть в светлый лик своего «врага». Но лишь только девушка так поступила, как знакомые жар и волнения заполнили её существо. В одно жуткое для осознававшей происходящее Розамунды, она вновь обратилась в белоснежную волчицу, которая задрав свою величественную голову, исторгла протяжный и полный душевной муки, скорби вой из-за такой жестокой насмешки и крушении надежд.

…и так продолжалась безумно долго. За то время пока первые несмелые лучи просыпающегося за горизонтом солнца не прогнали с небосклона ночное светило и тьму, окрасили его в сизые и серы тона, сообщающие о приходе нового дня, девушка множество раз успела пережить превращение. В один миг человек, а в другое – уже зверь, едва лунный свет касался её. И бегство стало казаться абсурдным. Её будто заставляли понять, что прошлого не вернуть, а настоящее не изменить. В душе Роуз расползалась, как масляное пятно на воде безнадёжность, заполняя все уголки существа, скопилась усталость и стало как-то всё равно чем в итоге закончится эта ночь, лишь бы закончилась. Она обречёно брела вперёд, едва переставляя ноги. «Куда» и «зачем» уже не понимая. Но пришедший рассвет, будто в ответ на её молитвы оборвал мучения. К ней вновь вернулся человеческий облик, но Розамунда едва это поняла. Голова раскалывалась от боли, всё тело саднило и ломало от усталости, а перед глазами стояла серая пелена. Не заметив на пути корягу, девушка споткнувшись упала, да так и осталась лежать. Но прежде чем потерять сознание она всё же успела взглянуть в небо сокрытое плотно сплетёнными ветвями деревьев и прошептать: «Спасибо…»