Текст книги "Серебряная Роза (СИ)"

Автор книги: Наталья Кузнецова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 31 (всего у книги 51 страниц)

– Кому как не мне это не знать?! – с отчаяньем в голосе заговорила подруга. – А мне? Мне ты не боишься причинить боль? Или может быть, ты вообще передумал, что-либо менять в своей жизни? Ты ведь по-прежнему любишь её?! Я ведь видела, как нежно ты на неё смотрел!

Понимания того, как жестоко обманывали её доверие близкие ей люди, скрутило девушку, выбило из неё весь дух. Она окаменела и душой, и телом. Такого поворота, такого предательства от дорогих ей людей она никак не ожидала. И как ничтожно мало понадобилось времени, что бы её отодвинули на вторые роли. Это словно удар молнии, поразивший до основания и в мгновение ока выжегший все чувства дотла. Бессилие и злая, тошнотворно горькая обида, когтями впились в тело и разум. Прислонившись к стене, Розамунда спрятала лицо в ладонях, стараясь успокоиться и справиться с той мукой, что скрутила её, когда первый шок от предательства бой-френда и подруги исчез. Правда теперь наверняка экс-бой-френда и бывшей подруги. От этого было больнее вдвойне.

– Хватит нести полный бред! Мне казалось, ты лучше меня знаешь, не хуже Роуз! – вспылил парень, услышав обвинения в свой адрес.– Но ты права, я люблю её!

Сердце девушки ёкнуло в груди и болезненно сжалось. Слова Адама отнюдь не успокоили, а на оборот, будто исполосовали душу жестким бичом. Он же был прав, она слишком хорошо успела его изучить. Так хорошо, чтобы понять по одной лишь интонации его голоса, что в произнёсённом им признании нет того пыла, что был ранее. Так можно любить любого близкого человека, но не того, кого выбрал себе в спутники жизни. И как же она сразу не разгадала этого? На парковке, при их встрече? Оправданьем могло служить лишь то, что на тот момент она была слишком счастлива. А вот Анна этого не поняла. Роуз показалось, что она услышала сдавленные всхлипы.

– Нет, пожалуйста, только не плачь! Прости меня, милая! Я не хотел быть резким! – виновато заговорил парень, стараясь успокоить расплакавшуюся девушку.

– Я так и знала…знала, что ты по-прежнему любишь Розамунду! Я такая дура!

– Никакая ты ни дура, а просто глупышка! Ревнивая глупышка, которая не поняла того, что я уже не тот, что прежде, а значит, люблю Роуз совсем не так как раньше. Мои чувства к ней остыли. Хотя она всегда будет дорогим мне человеком. Теперь же, ты и только ты для меня на первом месте! Единственная и самая любимая! Так что не хмурься, вытри слёзы и улыбнись мне.

– Значит, ты и вправду расстанешься с Роуз? – всё ещё всхлипывая, несколько недоверчиво спросила Анна.

– Да. Сама ведь сказала, мы именно для этого сюда и приехали – открыть ей наши отношения. Я всё объясню и уверен, Роуз не станет держать. Она поймёт.

«Какая уверенность Адам. Неужели я действительно в твоих глазах такая всепрощающая и щедрая?» – горько усмехнулась Розамунда. Хотя в одном он был, несомненно, прав – она не собиралась его держать. Как бы ей не было больно и какой бы преданной себя она не чувствовала, всё же в ней не было ни того праведного гнева, ни злости, что несомненно должны были появиться при известии, что лучшая подруга и бой-френд «спелись» за её спиной. Вместо этого, чем больше Роуз слушала их, тем больше ощущала усталость и безысходность. И не было ни сил, ни желания винить, слать проклятья на голову предателей, чинить бесполезные скандалы. К тому же, очевидно то, что она не имеет на это право, о чём не преминула себе напомнить. В конце концов, это она, Розамунда, поставила под удар их отношения с Адамом, связавшись с Эриком или что хуже всего, умудрившись, так же влюбится в Дерека. Любовь ведь не спрашивает разрешения войти в чью-либо жизнь и Роуз имеет об этом представление, поэтому может понять Адама и Анну. Так что теперь, узнав об их связи, должна найти в себе мужество и силы, чтобы уйти с дороги и быть ожидаемо великодушной, даже если сердце её окажется разбитым. Но может, в конце концов, всё это к лучшему и как бы сейчас не было плохо, надо думать о том, что связывающие её обязательства перед бой-френдом, из-за которых девушка чувствовала угрызения совести при любой мысли о Дрейке, теперь разорваны предоставив ей свободу в мыслях и действиях. К тому же, кому она сделает лучше, оставив всё как есть, и, притворившись, что не слышала разговора своего парня и подруги? Только причинит лишние и никому не нужные страдания. Это было так же ясно. Поэтому Роуз оставалось лишь одно…

– Мы объясним, – поправила между тем подруга. – Я чувствую себя виноватой, а значит просто не смогу стоять в стороне, взвалив всю ответственность на твои плечи. Иначе никогда больше не отважусь взглянуть ей в глаза. В конце концов, я всё ещё надеюсь сохранить нашу дружбу.

И в этот миг Розамунда толкнула дверь и тихо вошла в комнату. На постели крепко обнявшись, сидели Адам и Анна и увлечённо целовались. Роуз поморщилась, но с места не сдвинулась. Теперь она поняла, что чувствовала подруга, когда созерцала их страстные поцелуи с парнем, там на парковке. Это было больно и неприятно, вызывало ревность и гнев, но Роуз жёстко пресекла в себе эти разрежающие позывы собственницы, раз уж собралась подчиниться судьбе и не препятствовать воссоединению этих двоих.

Стараясь привлечь внимание парочки, она тихонько покашляла и удовлетворённо заметила, что была услышана. Оба в миг буквально оцепенели. Это было даже смешно. А затем Анна с тихим вскриком оттолкнула парня, вырвавшись из его объятий, и буквально скатилась с постели. Её взгляд, которым она воззрилась на Роуз, был испуганным и беспомощным, как у олененка перед хищником. Но то было лишь мгновение, а затем она отвела взор. Лицо же подруги побледнело и только на скулах, горели два алых пятна. Адам же прейдя в себя после лёгкого потрясения из-за поведения своей возлюбленной и внезапного появления Роуз, являл из себя образец невозмутимости. Он твёрдо выдержал взгляд девушки и только плотно сжатые губы говорили о том, что всё же взволнован.

С минуту все молчали, играя в «переглядки» не зная с чего начать и в сущности, что именно говорить.

– Роуз, – вдруг произнесла Анна, сделав «первый шаг», виновато, тонким, несвойственным ей голосом. – Ты нас ненавидишь?

Девушка вздохнула, плечи её поникли.

– Нет, я не испытываю к вам ненависти и более того – не виню, – ответила Розамунда и голос к её радости не дрогнул. Взглянув на обоих виновников, она увидела, как те воззрились на неё с изумлением.

– Я слышала ваш разговор, стоя за дверью. К тому же виденная только что мною сцена говорит сама за себя, – пояснила она.

Подружка охнула и залилась румянцем. Теперь её лицо было странным сочетанием алых и белых пятен.

– Прости Роуз. Я не хотел, что бы ты всё узнала таким образом, – произнёс Адам.

– Да прости! Мы так перед тобой виноваты, а ты говоришь, что совсем не ненавидишь нас, – подхватила Анна.

– Но это правда! И просить за любовь прощение глупо, поэтому не надо. К сожалению, влюбляться, не желая того, случается! Это я знаю на собственном опыте, так что Адам тут мы с тобой квиты – оба лгали друг другу. И не беспокойся, я не останусь одна, но твою заботу я оценила. Хотя было решила, что ревнуешь.

– А я и ревновал…– признался, поморщившись, парень. – Так кто из них двоих?

– Дерек, – честно ответила Роуз, усмехнувшись. – Видимо нам с тобой быть вместе не судьба. Расстояние оказалось разрушительным фактором для нашей любви. Хотя мои чувства к тебе, по-прежнему в силе. Но ты не переживай, со временем, они остынут. Что ж, давай попытаем счастья с кем-то другим. Так что будьте счастливы ребята.

Более не сказав ни слова и не взглянув на притихших Анну и Адама, девушка пошла прочь из комнаты, оставив их наедине, чувствуя гордость, что смогла ясно, точно и искренне передать им свои мысли. Достойно уйти. А боль в груди со временем утихнет, в этом она была уверенна и на это надеялась.

– Ах да, едва не забыла. Тётя передала, что рейс в десять,– не оборачиваясь, произнесла она, замелив шаг у двери. – Вы выезжаете в семь. Удачи.

Теперь для неё начинался новый этап жизни, в котором её ждёт другая любовь. Но едва город уснул, и на бархатных небесах вновь взошла полная луна, осветив окрестности своим белесым призрачным светом, по тёмному царству леса бежала сиявшая серебром прекрасная молодая волчица. Когда же выбившись из сил, она остановилась и подняла свою величественную голову, то из горла её вырвался протяжный вой, устремившийся звеня прямо к небесам. То была песня потерянной любви…

Глава 30

Когда же пришло туманное утро, а красавица луна уступила место своему златокудрому брату солнцу небосвод, Розамунда, приняв человеческий облик, крепко уснула, свернувшись калачиком на охапке сухих листьев, во сне вдыхая их терпкий, душистый аромат. Её ночные странствия подёрнулись дымкой забвения…

А спустя несколько часов, когда она, открыла глаза, очнувшись ото сна, взгляд девушки наткнулся на аккуратно обитый деревянными рейками потолок. Чего не могло быть в особняке её дорогих родственников с их побеленными и искусно украшенными лепниной потолками. Означать это могло лишь одно – сегодня она вновь проснулась не в своей постели, а невесть где, но благо не на холодной земле, как прошлым утром. А так как воспоминаний о том, как такое могло произойти, отсутствовали, то дела её хуже некуда – «лунатизм» прогрессирует. Скосив глаза, она осторожно осмотрелась, но ни единого живого существа рядом не узрела – Роуз была в одиночестве, поэтому облегчённо выдохнув, девушка приняла сидячее положение. Взгляд её тут же бегло оглядел маленькое помещение, в котором она волей случая оказалась. Но ничего примечательного не заметила: стены бревенчатые, пол дощаный, прикрытый потёртым ковриком, холодный камин, который, казалось, никогда не знал обжигающего жара огня. В углу на стене на обычном гвоздике-крючке мужская клетчатая рубашка, что говорило о том, что дом всё же посещается время от времени, раз здесь оставили сменную одежду. Обставлена комнатка была довольно скромно: стол, стул, умывальник на стене и небольшое зеркальце, жесткая кушетка, которую она занимала. У Розамунды складывалось впечатление, что домик, ставший ныне её прибежищем, всё же не часто используется хозяином, кем бы он ни был и уж точно не как постоянное жильё. Впрочем, сейчас это не столь уж важно, в отличие от того, что ей стоило бы поторопиться и убраться восвояси, пока тот, кто принёс её сюда, не вернулся. Конечно, можно было понадеется на то, что она сама забралась сюда, но отчего-то в ней не было веры, что всё обстояло именно так. Девушка содрогнулась, представив насколько беззащитной, уязвимой была она в руках таинственного незнакомца или незнакомцев, что предоставили в её распоряжении сие жилище.

«А я спала, как убитая! И ни о чём не подозревала…» – ужаснулась Роуз, чувствуя, как кожа покрылась мурашками из-за проснувшегося в глубине её существа вполне обоснованного страха. К тому же на неё вновь была рубашка с чужого плеча. Значит не только уязвимой, беззащитной оказалась в распоряжении неизвестных, но и обнажённой. В общем, воплощение искушения. Но мысленно просканировав тело, с облегчением констатировала то, что с ней всё же всё в порядке, а значит ею ни кто не воспользовался для утехи. Даже позаботились: одели, уложили на кушетку, прикрыли тонкой хлопковой простыней. Однако злоупотреблять гостеприимством не стоило, как и испытывать терпение и дознаваться о намереньях хозяев дома. Даже проснувшись и придя в себя, она всё равно представляла собой лёгкую жертву. Не зря говорят: «Чужая душа потёмки» и тот, кто вначале повёл себя порядочно, вполне может оказаться в итоге подлецом. Роуз не хотела рисковать понапрасну. Поэтому стоило поспешить и унести ноги.

Эта здравая мысль толкала к немедленному действию. Соскользнув с постели Розамунда опрометью бросилась к двери. Нажав на ручку, она с силой толкнула дверь…а затем ещё раз. Упёрлась в неё плечом, но дверь не поддалась, будто снаружи этому что-то препятствовало. К горлу девушки подкатил комок, отойдя на шаг, она в ужасе воззрилась на препятствие, которое судя по всему ей не в силах преодолеть. Зато сразу стало ясно то, что она действительно не сама оказалась здесь и то, что её опасения относительно хозяев жилища не безосновательны – тот, у кого добрые намеренья, не станет запирать свою гостью, ограничивая тем самым её свободу. Всё это не способствовало спокойствию. Внутри зарождалась паника, грозившая поглотить Роуз целиком. Добром это никак не могло закончиться и девушка, сие прекрасно понимала. Прикрыв глаза, она сделала глубокий медленный вздох, приказывая себе успокоиться. Ведь разум сейчас ей нужен был ясный, не скованный ужасом или наполненный образами своей плачевной участи, который один другого хуже.

«Думай Роуз, думай! Ты выберешься отсюда, обязательно выберешься! В конце концов, нет безвыходных ситуаций. Надо просто хорошенько подумать» – увещевала себя девушка. К тому же была надежда и на то, что если не сама выберется, то её, в конце концов, обязательно освободят. Дядя с тётушкой наверняка заметят, что племянница не отправилась в школу – её машина так и стоит во дворе, поэтому они отправятся к ней в комнату и увидят, что Роуз там нет, и звонок девушке так же ничего не прояснит, потому что телефон лежит на комоде, а значит узнать о её местонахождении невозможно. Все признаки того, что надо бить тревогу!

«Нет. На выручку родственников надеяться не стоит. Пока Джон с Лидией всерьёз обеспокоятся и пойдут к шерифу, а тот снарядит поисковую группу, я, возможно, буду уже мертва…» – тут же исключила сей вариант спасения Роуз и тяжёлый стон, сорвался с её губ вместо крика, который она успела вовремя подавить, прикусив губу так, что почувствовала солоновато-медный вкус крови. А мысль о родственниках и доме, пошла, далее развиваясь, напоминая о том, что она позабыла: сегодня тётя с дядей повезут Адама и Анну в аэропорт. Экс-бойфренд и подруга, наверняка не удивятся тому, что Роуз не вышла попрощаться и отнесутся к сему с пониманием и разъяснят по возможности ситуацию родственникам девушки, поэтому никто её не хватится долгое время. Мысль о парне больно резанула Розамунду, словно острая бритва по сердцу, так что она инстинктивно прижала руку к груди, будто это могло унять м уку.

Прислонившись к стене и ощущая её шероховатую поверхность и тепло сухого дерева, Роуз вдруг ясно осознала, что хочет увидеть Адама…впрочем, как и Анну, дать им знать, что, не смотря ни на что, сохранит дружбу – протянет в случае чего руку и придёт на помощь в беде. Конечно она не Нострадамус и не гадалка, поэтому не может сказать, как будут развиваться между ними отношения дальше, но всё же хотела, что бы подруга и экс-бойфренд знали об этом. И хотя со стороны могло показаться, что такое решение проявление исключительного душевного благородства, однако сама Роуз знала, что на самом деле это самый настоящий эгоизм. Ведь не смотря на то, что ей действительно было больно из-за расставания с парнем, она понимала, что попросту утратить дорогих ей людей, позволит пропасти разверзнуться между ними, а сие было куда хуже временной неловкости. Так что если уж им с Адамом не суждено построить счастья, то пусть тогда подруге достанется эта привилегия. Но что бы донести до них своё волеизъявление ей сперва надо, во что бы то ни стало, выбраться из ловушки, в которую угодила. А для начала, следовало бы отыскать ещё один путь для побега, помимо закрытой наглухо двери.

Взор девушки задержался на окне. Правда, разглядывая его, Роуз всё же усомнилась в том, что оно годится для осуществления её плана, уж очень было узким и, пусть сама девушка была стройной и довольно гибкой, однако задача казалась не посильной. Но тут уж у неё вряд ли был выбор. Стоило хотя бы попробовать, чем просто ждать и испытывать свою судьбу. Розамунда знала, что если её голова пролезет, то и остальное тело она сумеет как-нибудь пропихнуть. В тоже время был велик риск попросту застрять и вот тогда, смело можно говорить, что дело её дрянь. Но об этом лучше не думать.

Прежде чем приступать к активным действиям, девушка приникла к окну и внимательно оглядела доступное её взору пространство. Но помех к осуществлению задуманного, казалось бы, не было. Вокруг тишь да гладь и ни одной живой души, только череда деревьев окружила дом подобно стене, размеренно покачивала своими кронами в такт дуновениям ветра на фоне свинцового цвета небес. А, значит, медлить не следовало – дело предстояло не из лёгких. Кто знает, сколько времени у неё осталось ещё в запасе?!

Роуз окинула взглядом комнату, инспектируя наличие подручных средств, которые ныне находились в её распоряжении и могли ей понадобиться. Прежде, чем пробовать покинуть свою «клетку», сначала требовалось выбить окно. Для исполнения этого этапа операции оказался пригодным лишь стул, но довольно-таки прочный на вид. За него-то она и схватилась, раз уж выбора как такового у неё не было. Прицелившись и хорошо размахнувшись, девушка, что есть силы, впечатала его спинку в окно. Послышался противный хруст и по поверхности окна, расползлась паутинка трещин. Вот только к досаде Розамунды, оно лишь треснуло, но не раскололось. Домовитый хозяин, как, оказалось, поставил в своём охотничьем домике двойное стекло и оба довольно прочные. Девушка тихонько выругалась, понимая, что придётся приложить вдвое больше усилий, раз судьба преподнесла очередной неприятный сюрприз. И переведя дыхание, она вновь замахнулась, что бы нанести новый удар по злосчастной преграде и затем уж колотила стулом до тех пор, пока не услышала пронзительный звук бьющегося стекла и не ощутила свежее дыхание ветра, стремительно ворвавшегося внутрь дома, едва прозрачная преграда была устранена. Пол усеяли разлетевшиеся во все стороны сверкающие осколки. Роуз возликовала и небрежно отбросила искореженный стул, заметно пострадавший из-за бесцеремонного с ним обращения. Теперь же когда первый этап к освобождению был успешно пройден, её ожидал второй и самый сложный – протиснутся через пустующую раму наружу. Метнувшись к постели, девушка сорвала с неё простыню и, вновь вернувшись к окну, аккуратно ступая по битому стеклу босыми ногами, обмотала ею руку и поспешно выгребла оставшиеся осколки. Другой конец материи, она перекинула наружу и торопливо уложила её так, чтобы не порезаться об острые куски оставшегося в раме стекла и, подтянувшись, сделав глубокий вдох, полезла наружу.

Кряхтя от натуги, чувствуя, как на лбу выступила испарина, а кожа, там, где касалась грубого дерева, противно щиплет из-за появившихся ссадин и многочисленных порезов, упираясь ногами и руками, извиваясь как уж, она дюйм за дюймом продвигалась вперёд. Проклятья и ругань, что то и дело срывались с её уст, наверняка заставили бы покраснеть скромников, если бы им довелось их услышать, и уж точно не красили добропорядочную девушку, но зато, давали моральную отдушину в её испытании и выход скопившемуся напряжению. Мало– помалу, тело Розамунды протискивалось через тесные оковы окна. Это вселяло в неё надежду, что она справится с выпавшим на её долю испытанием. И когда уже можно было не сомневаться в том, что выбраться вполне возможно, стоит только ещё немного попотеть над исполнением сего, вдруг стало ясно, что в планы зловредной судьбы столь потешавшейся над Роуз в последнее время, совершенно не входило закончить организованное для неё приключение и дать ей выскользнуть из ловушки.

Первая половина тела девушки была уже снаружи и она, тяжело дыша, собирала порядком истощённые силы и на то, что бы освободится полностью, как пробудившееся чутьё заставило её на миг прервать своё изматывающее занятие и взглянуть вглубь сумрачного леса. Инстинкты не подвели. Там, среди деревьев, к своему вящему ужасу заметила быстро приближающуюся к дому фигуру человека. Тот был ещё довольно далеко, но очень скоро он окажется тут. Вывод же напрашивался сам собой – время Роуз ускользало, как песок сквозь пальцы, потому что возвращался хозяин жилища, которое она так стремилась покинуть.

«Нет! Только не сейчас!» – возопила с отчаяньем Розамунда и заработала конечностями что есть силы, пытаясь вызволить своё измученное, израненное тело из тисков оконной рамы. Но оно, будто налившись свинцом или того хуже в миг раздавшись в ширь застряло! И как бы несчастная не пыталась затем его продвинуть, так и не сумела продвинуться ни на один треклятый дюйм. А незнакомец, тем временем, стремительно сокращал расстояние, оставшееся до дома. Бросив в его сторону быстрый взгляд, Роуз обмерла – их разделяла живая ограда из плотно сплетённых ветвями кустов и деревьев и чуть более двух десятков ярдов. Но девушка ясно понимала, что ещё немного и он сумеет разглядеть её, жалко барахтающуюся в окне. Она готова была выть от досады и проклинать тот злой рок, что казалось, властвует последнее время над ней. Мозг же лихорадочно работал, пытаясь найти выход из той паршивой ситуации, в которую она умудрилась угодить. Правда тут уж выбирать приходилось только из двух вариантов: либо продолжать пытаться рваться наружу и рискнуть предстать перед чужаком в невыгодном для неё положении, либо лезть назад и по возможности подготовиться к встрече с недругом. В пользу последнего, говорило и то, что пространство домика пусть и небольшое, но всё же давало место для какого-никакого манёвра, если придётся защищаться.

Не нужно говорить, что Розамунда довольно быстро определилась с выбором и благоразумно выбрала второй вариант, тут же с кряхтеньем полезла назад, обдирая в своём стремлении руки до крови и ломая ногти. Надо сказать, что словно в насмешку над ней, продвигаться обратно было куда легче, чем вперёд. Уже спустя минуту с небольшим, девушка оказалась в жилище и как раз, вовремя. Краем глаза, прислонившись к стене и мельком выглянув в окно, она увидела, как неизвестный вышел из сумрака леса. Через какое-то мгновенье на пороге дома послышался топот и скрежет отпираемого замка. Но Роуз не стала терять время даром, и была начеку. Заняв позицию сбоку от двери, так что бы вошедший не заметил её, она занесла над головой покореженный стул, за неимением другого средства обороны и замерла, надеясь оглушить подозрительного незнакомца, что внушал ей вполне обоснованный страх. Теперь оставалось только ждать и призывать изменчивую удачу быть ныне благосклонной. Розамунда прекрасно понимала, что внезапность – это возможно, её единственный шанс одолеть противника, потому что данное ей природой и родителями деликатное телосложение никак не подходит для открытого боя врукопашную. Так что придётся действовать тайно, «из-за угла», руководствуясь древней мудростью, что лучшая защита – это нападение.

Мгновение-другое, пока хозяин дома возился замок, стали для Роуз прильнувшей к стене, мучительно долгими. Сердце лихорадочно стучало в груди от притока в кровь изрядной дозы адреналина. Его стук, отдавался в ушах, непрерывным барабанным боем, напоминавшим ритмичные удары в ритуальный «там-там» у папуасов в дебрях Амазонки. Напряжение было такое, что девушке чудилось, что даже волоски на затылке стали дыбом. Мысленно же, хоть и никогда не была излишне набожной, Роуз лихорадочно перебирала всех известных ей богов, вознося им молитвы и призывая на помощь.

И вот, наконец, послышался глухой щелчок провернувшегося в скважине замка ключа и грохот, когда запор был снят. Дверь резко распахнулась, Роуз шумно втянула в себя воздух и судорожно сглотнула. Глаза расширились, девушка боялась даже моргнуть, боясь пропустить момент, когда надо будет действовать. И вот, на пол упала длинная тень, ничего не подозревающий незнакомец шагнул внутрь. В голове девушке прозвучал предупреждающий сигнал – время стремительной атаки пришло.

«Сейчас или никогда!» – решила Розамунда и вложив в удар всю свою силу, обрушила стул на голову вошедшего…Вот только в последний миг рука её дрогнула – ранее бить беззащитных людей стульями по голове ей не доводилось, и всего на долю секунды девушка замешкалась. Этого хватило, что бы неизвестный успел засечь её и ту угрозу, что она представляла его персоне. К тому же малый оказалось на редкость проворным и ловким. В то мгновение, когда спинка стула должна была угодить ему по макушке, он сумел увернуться, резко отклонившись назад, тем самым уходя из-под удара. А затем стремительно, будто кобра в своём смертоносном броске развернулся на каблуках и, выбросив одну руку вперёд, выбил стул из рук девушки, второй же в один момент довольно болезненно вывернул её несчастную конечность и скрутил запястье. Роуз вскрикнула, да так и осталась с приоткрытым ртом. Они с противником оказались лицом к лицу. Шумно дыша, оба ошарашено, взирали друг на друга. Только причины изумления у каждого были свои.

– Ты меня убить хотела? – наконец нарушил повисшее между ними молчание Дерек.

Что и говорить, а Розамунда была потрясена в очередной раз от столь неожиданной встречи с Дрейком. Отчего-то он умудрялся появляться перед ней в тот момент, когда она морально не была к этому готова и поэтому, неизменно приводил её в замешательство. Вот и сейчас она лишилась дара речи и могла только безмолвно, не решаясь даже моргнуть, вглядываться в золотисто-карие глаза парня и совершенно не замечала того, что Дрейк по-прежнему держит, будто в тесках её запястье.

Так продолжалось минуту, или две. Вопрос Д.Д. повис между ними. На лице парня появилось удивление. Наверное, он не мог понять причину молчания Роуз и того, почему она столь пристально разглядывает его, буквально пожирает глазами. Не догадывался он и о размерах сковавшего её потрясения, однако более ничего не сказал и не спросил, терпеливо ожидая дальнейших действий или слов девушки. Впрочем, потребовалось всего лишь несколько минут, что бы Розамунда, наконец, пришла в себя. Напряжение покинуло её, вместе с силами. Ощущение было такое, будто из неё выпустили весь воздух, и осталась лишь одна безвольная оболочка, не способная к самостоятельной жизни. Ноги подкосились и она, тихо охнув, рухнула на грудь парню, тесно прильнув к нему, свободной рукой вцепившись в его рубашку, и уткнулась в ямку на плече Д.Д.. Ведь он, в момент ее слабости, стал тем стержнем, который был способен удержать Роуз в вертикальном положении. Её надёжной опорой. Глубоко вдыхая его чистый, пьянящий запах, смесь из пряного аромата его лосьона, мыла, терпкого привкуса леса и дразнящее – чувственный мускус тела Дрейка девушка едва сдерживала желание потереться лицом о парня, как кошка, что бы оставить на себе его запах. Но понимание того, что парню могут не прийтись по вкусу её внезапные нежности, заставили отказаться от сего порыва. Она ведь не хотела, что бы тот, на котором она буквально висит, оттолкнул её, а такое вполне могло произойти в любой миг. Потому как если её напряжение благополучно покинуло, то вот о Дереке такого нельзя было сказать. Он был целиком во власти этого чувства. Девушка чувствовала каждой клеткой своего тела, что парень натянут, как струна, готовая вот-вот лопнуть. Д.Д. шумно дышал и его тёплое дыхание, щекотало её щёку, а его сердце гулко билось в груди, эхом отдаваясь в теле Роуз. Руку девушки он отпустил, чем она воспользовалась, что бы крепко обхватить его за шею, ещё теснее прижавшись. Она не сомневалась, в том, что является той самой причиной, из-за чего напряжение сковало его тело, впрочем, как и то, что ведёт себя, по меньшей мере, не разумно. Но ей было так спокойно и уютно, что страдание и желания парня мало ее беспокоили. Совесть тихо шепнула Розамунде, что она эгоистка. Но после пережитых по его вине минут ужаса и паники, из-за которых она оказалась на гране нервного срыва, по её мнению, она вполне имела право быть эгоисткой. Правда теперь, страхи отступили, ведь Дереку она верила. Так было, наверное, уже с первой минуты знакомства. Хотя конечно, кое-какое опасение он всё же вызывал, но теперь и оно пропало. Поэтому, какими бы мотивами парень не руководствовался, притащив её в эту глушь и заперев, превратив тем самым в самую настоящую пленницу, она не будет его упрекать. Или, по крайней мере, постарается. Только, как известно, чаще всего слова и действия мало когда сходятся.

«Вот сейчас ещё немного и будем разбираться, что тут происходит…» – мысленно пообещала себе Розамунда, а всё её существо мгновенно воспротивилось тому, что бы отделиться от благословенного тепла Дрейка, которое изгоняло весь холод, переживания, боль и горечь, что засели в ней, как льдинки. Он был, как целебный бальзам, для её разбитого сердца.

– Розамунда? – позвал, не выдержав столь затянувшейся паузы Дерек, правда, как то нерешительно и глухим, надтреснутым голосом, будто ему было трудно говорить.

Девушка вздохнула и, не поднимая глаз, заговорила:

– Я испугалась. Я так испугалась Дерек. Проснулась и не знаю где я, как сюда попала, что со мной произошло. Память чиста и нет ни единой догадки. Из одежды только чужая рубашка. Кинулась к двери, а она заперта…Да я чуть с ума не сошла от страха! – воскликнула она и с обидой поглядела на парня. – Зачем ты сюда меня притащил?

Вот и пришёл конец её решимости не винить парня. В голосе девушки явственно прозвучал упрёк.

– Что за бред? – возмутился Дерек, но, правда, не отстранился. – Зачем мне это надо, по-твоему? Я что, чокнутый? Или маньяк?

– Тогда как я сюда попала?

– Ты у меня спрашиваешь? Я нашёл тебя у порога спящую и обнажённую. Пожалел и внёс в дом, уложил в постель. Пожертвовал своей рубашкой и едва не схлопотал по башке стулом. Офигеть, как счастлив, от такой бурной благодарности! Недаром говорят, что благими намереньями вымощена дорога в ад!

– Извини, конечно. Но я ведь не знала, что это ты. И вообще, как бы сам поступил на моём месте? Будучи при этом перепуганной, слабой девушкой, не знающей, кто её противник и абсолютно сбитой с толку?

Дерек аккуратно отцепил руки девушки от своей рубашки и сделал шаг назад. Теперь между ними было хоть и не большое, но расстояние. Роуз закусила губу от досады. А парень меж тем окинул её взглядом, начиная от босых ног и заканчивая недовольным личиком, в обрамлении взлохмаченных отливающих серебром волос. Казалось, он хотел, что-то сказать, но нечто его сдержало. В конце концов, Дерек просто отмахнулся, сделав вид, что принял её доводы.

– Ладно. Забыли, – коротко бросил он и тут, оторвавшись от осмотра Роуз, перевёл взгляд на пол, где под его ботинками предательски захрустели осколки стекла, стоило ему пошевелиться.

Дерек с изумлением на лице стал озираться по сторонам. И глаза его буквально полезли из орбит от той разрухи, что предстала перед ним.