Текст книги "Серебряная Роза (СИ)"

Автор книги: Наталья Кузнецова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 51 страниц)

«Грязное животное, враг…кто бы знал, что такое случится?! А ведь когда-то мы были лучшими друзьями…» – с грустью подумал парень, отчего-то сейчас вдруг испытав вместо уже привычных ненависти и презрения к Дрейку, укол ностальгии по утерянной дружбе.

Сейчас их близость казалась призрачной и какой-то надуманной, словно бы из прошлой жизни. Но в какой-то мере это было именно так. Ведь теперь и он сам, и Дерек уже не те беззаботные сорванцы, проводящие вместе всё свободное время и поверяющие друг другу свои подростковые тайны. Их время ушло, оставив раны на сердце и горечь потери, которая время от времени прорывалась наружу из глубины души вместе с воспоминаниями.

С Дереком они познакомились, когда им было по девять. Это случилось осенним холодным днём, который Эрик помнил вплоть до мелочей, когда жители Скофхэгэна готовились отмечать Хэллоуин. Площадь перед мэрией была украшена гирляндами ярко-оранжевых шаров в форме символичных этому празднику тыкв, а также бумажных скелетов, трепетавших под порывами ветра, словно их сотрясала дрожь. Народ на улицах казался оживлённым и весёлым, обговаривая друг с другом планы на вечер и как провести канун Дня Всех Святых. В школе отменили занятия, и дети были счастливы этим событием. Каждый из них знал, что как только на город спустится ночь и всё погрузится во мрак, целостность которого будет нарушена лишь трепещущим светом от свечей в глазницах чудовищно изрезанных тыкв, они оденутся в костюмчики нечисти и кинутся рыскать по домам с надеждой на поживу. Только лишь один мальчик не надеялся на такой исход – сын мэра. Эрик знал, что все удовольствия и шалости празднества пройдут мимо него. Вместо костюма какого-нибудь монстра на него оденут обычный смокинг, только сшитый на заказ у элитного портного и идеально подогнанный ему по размеру, затем они вместе с отцом и матерью сядут за стол, отужинают, и няньки уложат его спать. И лишь мишура, украшавшая особняк Принстонов будет напоминанием того, что Хэллоуин наступил. Конечно, он мог бы потребовать себе костюм и, несомненно, получил бы его, но вот о том, чтобы ходить по домам вместе с другой ребятнёй, и речи быть не могло. Принстон Старший не допустил бы сына до таких глупых и никчёмных развлечений. Перспектива лишиться всех удовольствий нагоняла на паренька скуку, вводила в отчаяние и заставляла ненавидеть собственную участь и статус наследника. Так что с самого утра мальчик ходил сам не свой, буквально с ненавистью глядя на довольные лица служанок и слушая их весёлый, возбуждённый трёп. Ему хотелось выть. Однако он решил поступить иначе и пойти на отчаянный шаг – побег.

Эрик прикрыл глаза и воскресил в себе чувства, воспоминания девятилетней давности. Парень помнил своё нетерпение, возбуждение и страх, которые обуревали его тогда, они же и не давали расслабиться ни на миг, пока он готовился исполнить задуманное, боясь, что может выдать себя словом или жестом. Так что, в конце концов, с горем пополам вытерпев ужин и прекрасно исполнив роль послушного сына и истинного пай-мальчика, он был невероятно горд собой. А когда погасли свет в доме и тот погрузился в сон, настало его время. Скинув одеяло и пижаму, Эрик оделся в припрятанный костюм «Человека-паука» и, подхватив ведёрко, в которое надеялся собрать «сладкую дань», покинул особняк через окно своей спальни, ловко спустившись по дереву, которое ветвями упиралось в стену. Ощущал он себя просто превосходно и готов был к приключениям и подвигам, как воробышек, вырвавшийся из «золотой клетки» на свободу. А спустя три часа, уставший и продрогший, без единого куска пирога или жалкого леденца в ведёрке, невероятно жалел о собственной глупости и готов был признать правоту отца, считавшего, что увеселения во время Хэллоуина – бредовое занятие. Прошатавшись по городу в тщетных попытках вырвать у прохожих хотя бы какое-нибудь угощение, Эрик стал напоминать потерянное во времени и пространстве забытое всеми привидение, чем отважного героя комиксов, в которого нарядился. Как не прискорбно ему было сознаваться в том самому себе, но у него не хватало духу постучать в дверь дома и произнести традиционную фразу: «Сладости или смерть!». И вообще, совершая побег, он наивно полагал, что стоит ему показаться на людях, как его ведёрко тут же наполнится разными сластями. Ведь ранее Принстону Младшему и единственному сыну мэра всё предоставлялось в одно мгновение, стоило тому что-либо пожелать. Здесь же пришлось разочароваться и столкнуться с суровой действительностью, так как мечты и ожидания не осуществились. Зато другие более находчивые, смелые и предприимчивые дети, уже вовсю объедались конфетами или толпами спешили по домам с перепачканными в шоколаде лицами, весело смеясь и обмениваясь впечатлениями. Эрику же оставалось лишь с завистью наблюдать за ними, сглатывая слёзы обиды на собственную судьбу, чувствуя себя полным неудачником. Однако он не был бы сыном своего упорного и целеустремлённого отца, если бы не решился чего-то добиться. Обойдя округу, он выбрал своей целью один из наиболее приглянувшихся ему домов, с ярко горевшим светом в окнах, словно подзывающего мальчишку, чтобы он постучался в дверь. Собравшись с духом, поджав губы и сжав ведёрко, Эрик твёрдым шагом направился к крыльцу, в голове мысленно прокручивая треклятую угрозу-требование, связанную с «конфетами» и «смертью». Только прежде чем он достиг своей цели, из подворотни вывернул мальчуган примерно его возраста, наряженный в костюм Дракулы. Тот проворно взбежал на крыльцо и громко постучал в дом. Принстону Младшему оставалось лишь глядеть, как вышедшая из дома дородная женщина в переднике насыпает его сопернику конфеты и кладёт поверх них большой кусок пирога, упакованный в целлофан. А мальчишка грозно шипит на неё, разинув рот с пластмассовыми клыками. Затем женщина ушла, дверь захлопнулась, а мальчишка-«вампир» отбыл в неизвестном направлении, скрывшись в подворотне, откуда и прибыл, оставив Эрика ни с чем.

Но судьба, видимо решившая свести их этой ночью, не сделала эту встречу первой и последней.

В следующие два часа, не сдавшись и предпринимая попытки добиться своего, он натыкался на своего неприятеля ещё несколько раз и тот неизменно вламывался именно в те дома, которые выбирал для себя парень. И вот, когда «вампир» обскакал его снова, терпение Эрика лопнуло. Когда «клыкастый» уже готов был скрыться в ночи, «паук» не выдержал и полный ярости от такой подлости, жажды мести, отбросив пустое ведро, кинулся на соперника, решив преподать тому урок хороших манер, а также отобрать всё то, что по праву принадлежало ему. Нападение было внезапным, поэтому «вампир» не смог успеть отразить его. Эрик сбил соперника с ног и мальчишки покатились по траве, рассыпая собранные недругом Принстона сласти. Бой завязался нешуточный, так как противник оказался достойным, или сыну мэра это только казалось, потому как драка для него была первой, и мальчишка на деле лишь пытался спихнуть его с себя и увернуться от кулаков. Закончилось всё тем, что «вампир», не вытерпев нападок, впечатал нападавшего в землю и крепко прижал руки того к земле. Тяжело дыша от приложенных усилий и немного шепелявя из-за клыков во рту требовательно спросил: «Ты что? Припадочный? Или тебе жить надоело? Какого чёрта ты вытворяешь?». А Эрик не мог ответить. Предательские слёзы поражения застилали ему глаза и, вырываясь из последних сил, он лишь молил Бога, чтобы в открытую не расплакаться перед врагом. Но тот, видимо, сам что-то понял или заметил, как повлажнели глаза «паука», потому как продолжил допрос с удивлением и едва ли не с отчаяньем. Видимо, увидеть слёзы своего нападавшего он не был готов. Мальчишка растерялся.

– Ты, наверное, точно псих?! Ты чего ревёшь? – вопрошал он

– Я не реву! – уже всхлипывая и чувствуя, как слёзы скатываются по лицу, заспорил Эрик.

– Ты из меня идиота не делай! Я ведь ясно вижу, что ты готов разрыдаться как девчонка!

– Сам ты девчонка!

– Ладно, ладно не девчонка! Но может, объяснишь, чем же я тебе так не угодил, что ты ко мне драться полез? Или в тебя дух какой вселился? Сегодня же Хэллоуин как-никак! Всякая нечисть по улицам шастает, – стал выдвигать теорию мальчишка.

Она была столь удивительной и бредовой, что Эрик даже плакать перестал и, только изредка всхлипывая, с недоумением взирал на своего противника, который по-прежнему прижимал его к земле, крепко сжав запястья.

– Ты что за глупость несёшь? Сам себя со стороны слышал? Какой дух? Это же сказки для детей! – сердито сказал он. – И вообще, слезь с меня, придавишь!

– Ты, знаешь ли, тоже далеко не пёрышко. Я тебя еле спихнул! – возмущённо ответил паренёк на такое высказывание Эрика, но отпустил его, предупредив:

– Только снова драться не думай! Скручу в бублик!

Но Принстон Младший более драться не собирался, оценив собственные перспективы. Но едва вновь не кинулся с кулаками, когда тот, подобрав его ведерко, заглянул внутрь и заметил:

– Пусто. А где конфеты?

Эрик вскипел и зверем глянул на «вампира», испуганно шарахнувшегося в сторону.

– Ты чего? – осведомился он. – Снова кулаками махать собрался? Ты явно припадочный!

– А ты что, думаешь, я твои издевательства терпеть намерен? – злобно прошипел Эрик.

– Да что я сделал? Всего-то спросил.

– Что ты сделал? А то ты не знаешь?

– Неа, не знаю. Но готов выслушать. Как говорит мой отец: «Надо выслушать мнение другого и уже затем принимать решения!»

– Раз так, я тебе скажу, что ты мне сделал! Ты, гад, меня обокрал!

– Обокрал? Ты чего городишь? – вытаращил недоумённо глаза мальчишка и, покрутив пальцем у виска, добавил:

– Явно сбрендил или действительно дух вселился! Как же я мог тебя обокрасть, если увидел тебя только тогда, когда ты на меня с кулаками накинулся?

– Ты меня даже не заметил? – рыкнул Эрик и подобрался. – Я тебя точно убью!

– Посадят! Это я тебе как будущий юрист говорю. Но твои обвинения мне неприятны, так что, может, перестанешь беситься и расскажешь всё по-человечески. Хватит тут загадками говорить!

– Да пожалуйста, – фыркнул Принстон Младший и как на духу рассказал, как тот оказывался у него на дороге и постоянно опережал, собирая всю добычу единолично и Эрику ничего в итоге не оставалось.

– Так кто же виноват, что ты такой нерешительный? Кто успел, тот и съел – как говориться! Не надо было топтаться на месте! – ответил на обвинения «вампир». – Или ты трусил?

– Я не трус! Просто, я таким раньше не занимался! – выпалил Эрик и сам устыдился своего признания.

– Что, правда? Никогда? Да это же такая ерунда! – поразился соперник.

– Для кого как! А я сегодня целый день промучился, чтобы сбежать из дома для этого, а тут ты…со своими дурацкими клыками!

– Ничего не «дурацкие». Для моего костюма Дракулы вполне подходят. Но знаешь, я действительно тебя не заметил и совершенно не хотел никого «обкрадывать», как ты выразился.

– Однако именно это сделал!

– Тогда, может, возьмёшь половину? – предложил парень. – А хочешь, бери все! Я вообще-то не особо люблю сладкое.

Это было щедрое предложение, но Эрик не мог его принять. Такого удара его самолюбие бы не пережило, хотя в глубине души взять предложенные конфеты ему хотелось.

– Не надо мне твоих подачек, – с пренебрежением оттолкнув ведёрко «вампира», заявил Эрик.

– Как хочешь, – пожав плечами, сказал мальчишка. – Значит, придётся выкинуть.

– Зачем выкидывать?

– А что прикажешь делать? Такую прорву сладкого одному не съесть, а тащить домой лень. Значит, остается одно – выкинуть. Ты же не хочешь брать, а упрашивать я тебя не буду.

От этих слов гордость и желание завладеть сладкой добычей вступили друг с другом в бой внутри Эрика. Он не знал, как поступить.

– Взять я не могу, – наконец неуверенно изрёк он. – Но может, помогу съесть?

– Ок, – быстро согласился собеседник на такое предложение и протянул ведро со словами:

– Выбирай.

И они слаженно принялись, уничтожать собранные конфеты, сидя бок о бок на земле в ночи, слушая шум ветра и тихий шелест фантиков, когда кто-нибудь из них начинал разворачивать очередную сладость.

– А чего ты по домам попёрся, если сладкое не любишь? – решил поинтересоваться Эрик.

– Так дома скучно сидеть, когда все вокруг выселятся.

– Ага. И как, твои родители не против?

– А чего им быть против? Это же старая американская традиция. Они сами конфеты собирали, будучи детьми.

– Мои же, видимо, нет, – со вздохом сказал Эрик и отложил в сторону очередной фантик. – Отец всё это считает глупостью.

– Что, правда? – не преминул удивиться собеседник. – А кто твой отец, что он так думает?

– Мэр.

– Ух, ты… я думал, что люди, занимающие подобный пост и избранные народом, должны быть ближе к этому самому народу.

– Да не то, чтобы отец так уж далёк. Ты не знаешь, сколько он делает для Скофхэгэна, а я знаю. Просто он со скептицизмом и недоверием относится ко всему, что связано с мистикой.

– А ты не спрашивал, почему?

– Да спрашивал как-то…

– И что он ответил?

– Сказал, что в его жизни и так мистики хватает. Столько, что уже тошнит.

– Странно. Значит, ты и вправду никогда не занимался подобным ранее? Не собирал конфет по домам? Не вырезал чудище из тыквы? Не пугал прохожих?

– Неа. Я вообще чудом сбежал и мне крупно влетит, если до рассвета я не окажусь в своей спальне, как и полагается.

– А как ты это провернёшь?

– По дереву, что растёт на участке и упирается ветвями в стену рядом с моим окном.

– Ясно. Знаешь, я тоже люблю лазать по деревьям. У меня даже есть своё «гнездо», как я его называю, где храню все свои сокровища.

– Здорово, – восхитился Эрик. – А у меня только старый сундук на чердаке. Там пыльно и лежит всякий хлам, но мне нравится, и я тоже храню там свои сокровища.

– Хотел бы я на них взглянуть. А я бы тебе свои показал! У меня много чего собрано.

Так слово за слово у них завязалась дружеская беседа. Для Эрика это было внове, потому как друзей у него ранее не было, и люди относились к нему с прохладой или лебезили перед ним. Сверстники же считали высокомерной выскочкой и избегали его, а ему приходилось прятать свои чувства за маской равнодушия и терпеть непонимание. Но мальчишка, которого он до недавнего времени считал врагом, не выказал к нему ненависти, хотя он кинулся на него с кулаками и обозвал вором. Он обращался с ним как с равным, товарищем, другом. И Эрику было легко, уютно, спокойно сидеть вот так рядом с ним и обмениваться секретами.

Однако конфеты были съедены, наступал рассвет, и ему надо было спешить домой. Расставание было неизбежным, и как бы Принстон Младший того не желал, он не был уверен, что встретится с «вампиром» вновь. Но ему он, видимо, так же приглянулся, потому как новый знакомый сам вызвался проводить Эрика домой.

– Слушай, приятель, а как тебя зовут? – вдруг спросил его паренёк, когда он уже готов был спрыгнуть с торца забора на территорию их семейного особняка.

Вопрос был вполне уместным. Они так заговорились, что совсем не поинтересовались именем друг друга.

– Эрик. Эрик Принстон.

– А я Дерек Дрейк, – ответил с улыбкой парень.

– Приятно познакомиться.

– И мне тоже. Слушай, Эрик, а хочешь, я завтра приду?

– Давай, – с радостью согласился Принстон.

– Тогда договорились.

И прежде чем Эрик смог что-то сказать, «вампир» скрылся в предрассветной мгле. А на следующий день, как и обещал, новый знакомый действительно пришел. Стояло воскресное утро, и будущий «принц школы» ещё спал в своей постели, отсыпаясь после ночных приключений. Его разбудил тихий стук в окно. Спросонья Эрик было решил, что ему просто показалось, и готов был продолжить свой прерванный сон, но звук повторился. Так что ему ничего не оставалось, как пойти и проверить, что происходит. Трудно передать его удивление, когда за окном он заметил повисшего на ветвях дерева, как обезьяна, своего недавнего знакомого Дерека. Тот же, заприметив заспанную физиономию Принстона, весело ему помахал и знаками показал, чтобы он выходил на улицу.

Что и говорить, с того момента они стали лучшими друзьями, теми, что не разлей вода. Счастью Эрика не было предела, и он был просто в восторге от своего нового друга, с радостью деля с ним свои мечты, планы, а так же всевозможные озорства. Они вместе совершали походы в лес, чтобы разорять вороньи гнёзда, или, затаясь в ветвях деревьев, с помощью рогаток терроризировали прохожих, стреляя в них вишнёвыми косточками. Дерек был одним из самых дорогих ему людей и единственным другом. Эрик дорожил им, восхищался и завидовал, старался ни в чём ему не уступать, не смотря на то, что тот всё равно быстрее бегал, выше прыгал, был сильнее. Но они составляли хороший тандем, который даже Принстон Старший не решился разбить и сквозь пальцы смотрел на дружбу мальчишек и их озорства, лишь порой одаряя сына странным, сочувствующим взглядом.

А затем в семью Дерека пришла беда – погиб Николас Дрейк и тот, вместо того, чтобы обратиться за помощью к Эрику, отгородился стеной, став замкнутым и нелюдимым. В нём словно всё умерло в один миг, а времени для друга и вовсе не осталось. И ему оставалось лишь злиться на такое поведение и надеяться, что всё станет как прежде. Но стена между ними лишь увеличивалась, пока не стало ясно, что ничего вернуть больше нельзя, как и поправить. Зияющая пропасть между двумя ставшими друг другу чужими людьми стала концом их дружбы. Тот, кому верил Эрик, предал его, и это не могла оправдать даже беда. Дружба и душевная близость, духовное родство – всё это обратилось в прах, на смену пришла ненависть и презрение. Такую цену заплатил он за то, что поверил другому человеку. А затем стало всё равно…

Принстон зло усмехнулся и, потянувшись к отставленному бокалу, сделал из него жадный глоток, который заставил его закашляться. Но стало легче. Парень и подумать не мог, что воспоминания тех давно ушедших дней, всё ещё могут вызывать в нём горечь. Ему казалось, что с подобной чепухой он расстался давно. Собственная же реакция говорила об обратном. Однако это ничего не значило. Ненависть слишком глубоко проникла в его существо, чтобы он мог взглянуть на своего былого напарника по шалостям, иначе, чем на врага. Они более не дети и не друзья. К тому же Д.Д. вовсе не нужно от него добрых чувств. Да это и невозможно. Ведь грязнокровке, укушенному, этому постыдному отребью мира оборотней нет места среди стаи чистокровных, правителем и вожаком которых стал Эрик, когда настал час принять ген, обративший его в волка, принять от отца «подарок». Дрейк же был грязным пятном на короне вождя, ошибкой, свидетелем того, что Принстон Старший не сумел предотвратить несчастья и наказать преступника закона, и теперь его сыну предстояло жить с этим постыдным фактом. Но ненавидеть собственного отца парень не мог, поэтому был рад перенести свои чувства на жертву, которая между тем отвечала ему взаимностью. Эрик прекрасно знал, что Дрейк ненавидит собственную звериную сущность, стыдится её, как, впрочем, всего, что хоть как-то связано с этим, и наслаждался, глядя на мучения своего недруга, потешался над его потугами скрыться от зверя, затаившегося у него внутри. Не менее приятно ему было, когда он отлучил грязнокровку от своей стаи, давая ему жить в одиночестве и захлёбываться от отчаянья. Жаль, что тогда не понял, что именно этого и жаждал Дрейк. Хотя в любом случае, терпеть в рядах сильного самца, способного оказать достойное сопротивление и даже покуситься на роль альфы, Эрик не мог. К тому времени он окреп и держал подчинённых ему волков в узде, но сразиться с Д.Д. не хотел. Хотя подначивать его изо дня в день в школе находил для себя забавным, и, видя, как тот на всё реагирует с равнодушием, невероятно раздражался. Если бы было возможным, Эрик бы давно его убил и избавил от мучения, но сие было трудновыполнимо без соответствующей причины, поэтому оставалось ждать. И этот день пришёл!

Эрик расплылся в улыбке и откинулся удобнее в кресле, вытянув ноги поближе к огню. Ведь его пожелание сбылось. Появилась Розамунда, и Дерек до того, как сам понял, угодил в её шелковые сети. Парень видел, как Дрейк смотрит на девушку, как реагирует на неё, как ведёт себя с ней, теряя свою невозмутимость. Он вступил в игру, и теперь Эрик был готов перевернуть мир, но сделать так, чтобы Роуз стала для его недруга недосягаема, в отличие от него самого. К тому же будет забавно наблюдать, как Дрейк сходит с ума от ярости и ревности, видя желанную девушку в объятиях своего заклятого врага, к тому же оборотня, и понимая, что не может ничего с этим поделать. Слишком сильно Д.Д. ненавидит самого себя, чтобы сделать, что-нибудь и отвоевать Розамунду, тем самым приблизив её к себе. Эрику же это на руку. Тем более он действительно заинтересован в этой девчонке. И вот сегодня он сделал первые шаги на пути к достижению своих целей. Дрейк не приблизится к Розамунде, опасаясь за ближних: полусумасшедшую мать и друга-механика Тони Блэкстоуна, а девушка, кажется, не прочь дать ему – Эрику Принстону, шанс. В общем, всё складывалось как нельзя лучше!

«Принц школы» подхватил бокал и, отсалютовав самому себе, одним махом допил его содержимое.