Текст книги "Серебряная Роза (СИ)"

Автор книги: Наталья Кузнецова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 33 (всего у книги 51 страниц)

Глава 32

Но, как и предполагал Дерек, Розамунда проигнорировала его совет и вместо того, что бы остаться дома всё же отправилась в тот день школу.

Утром, девушка, вернувшись домой, не в самом лучшем расположении духа из-за пережитого в домике Дрейка и мыслей, догадок, страхов, что мгновенно заполонили собой голову и душу, не смогла застать ни родственников, ни прибывших накануне подруги и уже бывшего бой-френда. Очевидно, все отбыли в аэропорт, как и было, оговорено заранее. Это подтверждала и обнаруженная Роуз на двери собственной комнаты записка от тётушки.

В ней говорилось следующее:

«Милая, мы с твоим дядей поехали проводить твоих друзей. Прости, что не разбудили, но Адам сказал, что ты накануне неважно себя чувствовала, поэтому просил не тревожить. Но, дорогая, не волнуйся, всё будет хорошо! Мы позаботимся о твоей подруге и парне. Так что отдыхай и, школу, если хочешь, можешь пропустить. Завтрак найдёшь на кухне.

Целую и крепко обнимаю.

Лидия.

P.S – Рози, возможно мы с Джоном задержимся в городе до вечера – твоему дяде надо утрясти кое-какие дела по работе. Так что не переживай»

«Ну вот, как я и предполагала, нашли бы меня очень не скоро. Когда на моём давно лишенном дыхания теле проклюнулись грибочки» – с горькой иронией подумала Роуз. Адам и Анна ведь действительно решили, что она обижена на них, хотя девушка и утверждала обратное, поэтому наверняка не особо удивились, когда она не вышла из своей комнаты, что бы попрощаться и проводить их. Может быть, им самим было от этого только легче – избавило от надобности что-либо говорить, подыскивая нужные слова или смотреть в глаза. У дядюшки же и тети, конечно, закрались бы подозрения о том, что между гостями и племянницей произошли разногласия, что никому из них не надо было. Так что подружка и бывший возлюбленный с пониманием отнеслись к её поведению.

Эта мысль заставила Роуз задохнуться от боли, пронзившей в тот же миг сердце. Разбитое оно гораздо острее воспринимало размышлениям о том, что ранее любимый и любящий ею человек теперь уже не искал с ней встреч и уезжая, более не нуждался в её прощальном поцелуе или объятии.

– Ага. Как же «не переживай», – фыркнула девушка, чувствуя, как её буквально распирает от этих самых переживаний.

Правда, причин для сего ей хватало с лихвой. Самой малой из них было та, что опоздав, она лишилась возможности сказать Анне и Адаму то, что хотела и между ними, вскоре вновь встанет расстояние не в одну сотню миль. Только тут уж ничего не поделаешь и придётся воспользоваться телефоном, для исполнения сей благородной цели, хотя девушка предпочла бы видеть лица подружки и бывшего возлюбленного, когда объявит им, что не только простила их, но и намерена сохранить дружбу между ними тремя. Было бы забавно увидеть их вытянутые от удивления лица. Но теперь это можно будет только представить.

Войдя к себе в комнату, Роуз тут же с радостью констатировала тот факт, что прошедшей ночью её безумие не перешагнуло опасную черту, и жилище не претерпело никаких изменений, так что от нудной рутины – уборки, она была избавлена. Поэтому Розамунда могла заняться собственной персоной, по правде сказать, отчаянно нуждавшейся в чистке и мытье, после утренних приключений, из-за которых её легко можно было принять за огородное пугало, по заключению самой девушки, с недовольной гримасой, уставившейся в зеркало, где отражалось её нечёсаное, перепачканное в засохшей крови и грязи, подобие. Так что даже хорошо, что тётя с дядей и Адам с Анной уехали, и она была избавлена от случайной встречи с кем-либо из них, когда выглядит так, что ей впору сниматься в фильме ужасов. Объясниться же так, что бы это звучало вразумительно и правдоподобно уж точно вряд ли бы у неё получилось. Ведь она сама пребывала в растерянности. Правда по утверждению Дерека, родственники вполне были способны развеять её неведенье, на что Розамунда искренне надеялась. Жаль только, что они вернуться только к вечеру. Девушка опасалась, что к этому времени либо погибнет от той неведомой болезни, которая поразила её, ведь без помощи вряд ли одолеет ещё один приступ наподобие уже пережитого, либо сойдёт с ума, думая об этом и строя неведомое количество догадок, задавая себе сотню вопросов, изводя ими свой разум и душу и не находя ответов.

Впрочем, это будет потом, а сейчас Роуз, отрегулировав напор горячей воды, успокаивающе зашумевшей о стенки душевой, скинула с себя перепачканную рубашку, одолженную ей Дереком, и встала под упругие струи, отдавая в их власть своё измученное тело…

На занятия Розамунда всё же опоздала. Учёбу она однозначно нашла предпочтительнее тому, что бы без толку слоняться по пустому дому в ожидании Джона и Лидии, постепенно впадая в депрессию из-за душевных терзаний и тяжёлых мыслей. В школе же хотя бы можно было встретиться с болтушкой Самантой, которая пусть и на время, но всё же могла отвлечь Роуз от навалившихся на неё проблем и подставить дружеское плечо, что бы она могла всласть выплакаться ей в жилетку, изливая горечь своего разбитого сердца. Правда пока девушка привела себя в надлежащий вид, что бы окружающие в ужасе не шарахались прочь, в школу приехала гораздо позже, чем обычно – когда занятия уже были в самом разгаре. Замаскировать под слоем грима лиловые синяки и мешки под глазами, как и скорбно опущенные уголки губ – оказалось делом не простым и требующим время. Вот только если в итоге стараний все внешние следы были тщательно уничтожены косметикой, то вот с потухшими глазами, потемневшими от боли, она ничего поделать не могла. Разве что за стёклами очков. Но, всё же подумав, отказалась от этой идеи, избавляя себя от возможного недовольства преподавателей. К тому же на улице было пасмурно. Моросил мелкий дождик, превратившись в одну сплошную серую завесу из-за которой видимость ухудшилось и Роуз за рулём своего старенького авто с беспрестанно работающими «дворниками», приходилась едва катить по дороге, что бы ненароком не съехать в кювет. Мысленно девушка удивилась тому, что погода на протяжении последних недель лишь радовала жителей Скофхэгэна и, не смотря на конец октября, было довольно солнечно, а теперь будто отражая перемены в жизни и в душе Роуз, внезапно ухудшилась. Свинцовые тучи, затянувшие небеса, готовые вот-вот пролиться холодными потоками дождя, а, может быть, и низвергнуть на головы людей фунты мокрого снега, были теми же самыми что заволокли сердце девушки. А холодный ветер, пронизывающий насквозь и налетавший порывами, словно жёсткие пощёчины, хлестал по лицу, как удары самой судьбы, что той было угодно нанести Розамунде. К тому же что-то ей подсказывало, что ближе к ночи всё могло ухудшиться и, зная, что её ожидает довольно серьёзный разговор с родными, недоброе предчувствие сжимало острыми когтями горло. Отгоняя от себя тревожные мысли, девушка боролось с собой, стараясь не поддаваться тягостной атмосфере, гнала от себя тревожные мысли, и, в то же время, понимала, что те так просто не исчезнут, поэтому сама не замечая как, вдавливала в пол педаль газа, стремясь оказаться среди кипучей жизни, бьющей в школьных стенах, словно живительный родник. Когда же, наконец, та показалась из-за пелены дождя, облегчению девушки не было предела – спасение было близко.

Припарковав машину на стоянке, Роуз, подняв ворот своей не по погоде лёгкой куртки, выскользнула из автомобиля и бегом припустила в здание школы. Правда она всё же успела заметить краем глаза громоздкий внедорожник Дерека. Это значило, что парень так же, как и она явился на занятия. Сие не могло не обрадовать девушку. Мысль, что Дрейк где-то рядом успокаивала и действовала ободряюще. В случае если с ней вновь случиться приступ, он сумеет помочь.

Но если с Д.Д. Роуз была не прочь увидеться, то вот встречи с Эриком, предпочла бы избежать. Но его ярко-красный «Порше» красовался на своём обычном месте и, как следствие, такая возможность не исключалась. Правда после вчерашней безобразной ссоры, когда они наговорили друг другу достаточно неприятных вещей, что бы впредь держаться на расстоянии, Принстон и сам не рад будет перспективе встретиться с Розамундой. Он разочаровался в девушке. Впрочем, может это и к лучшему, ведь Эрик расстанется с иллюзиями и надеждами на её счёт, и тем самым избавит себя от большей боли.

Распахнув дверь, девушка шагнула за школьный порог и тут же погрузилась в бурную деятельность, что было неотъемлемой частью образовательного учреждения, как и стремительное, беспрестанное движения, шум, гам и безудержное веселья, где воспитывались молодые умы с их, бьющей через край энергией, от концентрации которой, даже воздух словно бы искрился. Но это было именно то, что так требовалось Розамунде, что бы воспрянуть духом. Глубоко вздохнув, девушка зашагала между спешащими кто куда ребятами, стремясь добраться до планшета с расписанием занятий, а так же сводом школьных правил, перечнем факультативов и кружков занятости, как и важными известиями от администрации. Делом это оказалось непростым, так как там собралась целая толпа и что бы пробраться через неё, Роуз потребовалось приложить усилия. Пробормотав извинения, девушка проложила себе путь с помощью локтей. Ответом на такие действия была ругань и яростные взгляды, но ей таки удалось добраться до вожделенной цели. Отыскав необходимый ей бланк, Розамунда, пробежав его глазами, осталась довольна – следующим занятием, судя по расписанию значилась «История Америки» с мистером Грегори Брауном, имевшим такой почтенный возраст, что наверняка застал Авраама Линкольна живым. Ученики в шутку говорили, что на занятиях он пересказывает историю своей жизни. Правда, по мнению девушки, уроки мистера Брауна довольно содержательные, поэтому была не прочь их посещать. Только сейчас её обрадовало то, что тот же урок был и у Саманты, а значит, вскоре она должна была встретиться с подругой.

Правда встреча состоялась гораздо раньше, чем прозвенел звонок на урок. Узнав все, что ей требовалось, девушка круто развернулась, чтобы прорваться назад через стену ребят, которых меньше не стало, как буквально нос к носу столкнулась с Сэм, которую всего мгновение назад вспоминала. Та, оказывается, стояла у неё едва ли не за спиной, но обе были так заняты созерцанием стенда, что не заметили друг друга. Поэтому было ещё спорным вопросом, для кого встреча оказалась более неожиданной. Лицо Сэм вытянулось от удивления.

– Роуз, ты почему в школе? – осведомилась девушка.

– Что значит «почему»? – прикинулась удивлённой таким вопросом девушка, прекрасно зная, что имеет ввиду подруга. – А как же познание нового? Ученье свет, к которому надо стремиться каждому человеку?

– Рози, ты чего? Какое «ученье», когда к тебе приехал такой сногсшибательный парень! Это ведь был твой бой-френд Адам? Тот, о котором ты рассказывала?

Роуз ограничилась кивком. В груди появилась щемящая боль, становившаяся уже привычной.

– Так почему ты здесь, а не с ним? Какие вообще могут быть занятия, когда к тебе приехал любимый, с которым вы были разлучены? – Саманта искренне недоумевала по этому поводу.

– Да нет никакого парня, – ответила она, тихо вздохнув.

– Это как?

– А так. Мы с ним расстались, и он как пташка сегодня утром улетел в далёкие края – в Лос-Анджелес. Так что учиться, учиться и ещё раз учиться – это всё что мне остается на данный момент.

– Роуз, да ты шутишь? Как так, если вы с ним только вчера целовались, как сумасшедшее плюнув на всех!

Розамунда усмехнулась из-за такого недоверия и наконец, отважилась, поглядеть в глаза подруге, которые до сего момента отчаянно пыталась спрятать, чтобы та не увидела в них чувств, которые терзали ей душу. Девушка знала, что Саманта изведавшая боль от потери и предательства Коула сможет разглядеть горечь, разочарование и обиду, что заставили страдать её саму. Другого подтверждения слов Роуз Сэм более не понадобиться. Так и случилось, едва подруга заглянула ей в глаза, как в тот же миг, на её лице, сменяя друг друга, проскользнули потрясение, огорчение и искренне сострадание. Отведя глаза, она выдохнула всего три слова, которые констатировали горький, но реальный факт:

– Вы действительно расстались.

– Да, – скривились в печальной улыбке губы Рози.

Саманта вновь взглянула на неё и произнеся нечто вроде: «Бедная моя Рози!», сграбастала подругу в свои объятья, покачивая ту словно ребёнка, чем привела в недоумение окружающую их толпу, средь которой они по-прежнему находились, как и всплеск любопытства – на них стали поглядывать с интересом, Розамунду же нежность Сэм основательно смутила. Саманта же наплевав на окружающих, подозрительно шмыгнула носом и нежно погладила Роуз по волосам.

– Вот поддонок! Ты если хочешь, поплачь, дорогая.

– Ох, Сэм, прекрати, – взмолилась девушка и аккуратно высвободилась из рук подружки. – И вообще, пошли отсюда. Не хотелось бы посвящать в свои личные дела лишние уши.

И решительно перехватив запястье подруги, потащила её через плотную стену ребят, вызвав очередной поток брани в свой адрес. Правда, теперь, продолжение душещипательной сцены, могло пройти относительно уединённо.

Подойдя вместе с Самантой к окошку, она обернулась к ней и, взглянув, прямо в глаза подруге, всё же перед этим старательно спрятав глубоко внутрь себя сжигавшие её чувства и с твёрдой убеждённостью, или точнее с надеждой, что то, что собиралась сказать, прозвучит именно так, заявила:

– Со мной всё в порядке. В конце концов, ни я первая, ни я последняя. Так что чуть приду в себя от неожиданности произошедших перемен в моей личной жизни и снова буду в абсолютной норме.

Однако ответный взгляд Сэм, исполненный жалостью и состраданием, разбил в дребезги её надежды. Стало ясно, что подруга и на миг не поверила. Сжав её пальцы в своей руке, пытаясь ободрить и поддержать её, за что Розамунда была ей благодарна, Саманта с грустью и пониманием улыбнулась.

– Рози, я прошла через это, – сказала она. – И с трудом верю в твои слова. А точнее вовсе не верю. В прочем, как ты сама. Так что от меня можешь не прятать свою горечь и грусть.

«Где-то я уже слышала нечто подобное» – поморщилась Роуз и тяжело вздохнула.

– Ладно. Ты права, – с чрезвычайной неохотой согласилась она. – Может не всё в порядке. И даже больше – на душе не передать словами, как противно. Впрочем, ты сама знаешь…Я ведь и в школу приехала, только что бы отвлечься и, возможно, поплакаться тебе в жилетку. Только сейчас что-то такое желание уже покинуло меня.

– Почему? Если хочешь – поплачься. Ты ведь мне своё плечо подставила, когда я при тебе расклеилась. А ведь ты меня практически не знала. Так что теперь моя очередь, тебя утешать. Или моё плечо тебе не подходит?

– Да нет, Сэм. Всё хорошо с твоим плечом. Просто расхотелось. К тому же знаешь, я ведь Адама не виню в нашем расставании. И более того, ни смотря, ни на что не хочу терять, ни его, ни Анну.

– Зачем тебе нужен этот предатель, этот…Я тебя ни понимаю… – нахмурилась подруга. – Мне кажется, нет оправдание парню разбившему сердце девушке и совершившему предательство. Предал раз, предаст и во второй.

– Нет. Он не такой, – отрицательно покачала головой Роуз.

– Ты его ещё и защищаешь?

– Выходит…Просто мы слишком многое пережили вместе, что бы вот так вот всё закончить и оборвать протянувшуюся между нами связь. Может это не правильно, или глупо. Но я не мыслю своего существования без Анны и Адама. Словно утратить важную часть собственного «я». Жить можно, но что бы восстановиться нужно длительное время, если не всё до самого конца.

– И всё равно не понимаю. Может потому, что не верю в возможность остаться друзьями, когда в вас обоих живёт память о том, что вы были друг для друга совсем недавно, гораздо большим?! Или потому, что у самой ничего не вышло с Коулом. Но неловкости уж точно в таком случае не избежать.

– Ну, это малое из зол. Главное, что бы было желание, сохранить отношения. К тому же я ведь тоже не святая! Эрик, Дерек…

– Только ты хотя бы не явилась к нему ни с кем из них, что бы расстаться, – жёстко парировала Саманта. – Я ведь угадала, он именно для этого прилетел?

Лицо Роуз исказилось от понимания того, что подруга права. И, конечно же, эта реакция не укрылась от глаз Сэм.

– А судя по твоему несчастному выражению лица, я, кажется, попала в точку, – убеждённо произнесла она.

– По-крайней мере он был честен. Хотя мог бы официально оставаясь со мной, быть с другой. Так что знаешь, это к лучшему. Я благодарна ему за такую честность. Наверняка ему и Анне понадобилось всё мужество, что бы приехать ко мне и вот так вот откровенно рассказать о возникших между ними чувствах.

Правда о том, как она узнала о связи между её подругой и бой-френдом Роуз благоразумно промолчала. Впрочем, это было не важно. Главное они оба приехали и наверняка всё равно пришли бы к ней с повинной, что бы всё рассказать. «В отличие от тебя» – укоризненно шепнул Розамунде внутренний голос. И девушка была с ним согласна. Она не была уверена в том, что если бы не рассталась с Адамом по его инициативе, смогла бы пойти на этот шаг. Сознаться ему в том, что, не смотря на всё ещё пылкие чувства между ними, так же полюбила другого парня. Скорее бы малодушно промолчала бы надеясь забыть Дерека.

– Наши же отношения, катились под откос с того момента как я приехала сюда, – в завершении произнесла девушка.

– Увиденное мною противоречит твоим словам.

– Это была иллюзия. На которую я, по правде, купилась. Но может, немного погодя и окончательно придя в себя и мне, стоит начать новую жизнь?

– Конечно, стоит! – без промедления поддержала её подруга. – Всеми конечностями «за»! Тем более у тебя есть и Дерек, и Эрик. Выбирай…

– Ага. Только с одним, если ты не помнишь, я поссорилась вчера, а со вторым вообще ни чего не ясно. Так что пока я одна-одинёшенька.

– У тебя есть я, – это, во-первых. А, во-вторых, Эрик ляжет у твоих ног, ты только пальцем помани. Это ясно, наверное, уже всем, кроме тебя Роуз. А Дерек, судя по всему, именно его ты выберешь, – Сэм лукаво подмигнула подруге. – Тоже давненько с тебя своих жутких глаз не сводит. Это я однолюбка, а у тебя Рози, всё будет хорошо. Не сомневайся!

– Оптимистка ты Саманта. Мне бы твою уверенность. Хотя – поживём, увидим. А теперь пошли в класс и закончим этот разговор, – подвела итог Розамунда.

И подхватив Сэм под руку, вместе с ней зашагала по коридору.

Глава 33

Они пришли как раз вовремя. В кабинете уже собралась вся группа учеников записанных на это занятие. Рассевшись и приготовившись к предстоящему уроку, ребята спешили поделиться последними новостями друг другу и отвести душу перед тем, как их мозги подвергнуться информационному штурму и им придётся усвоить весь тот наплыв дат, событий, происшествий из далёкого прошлого своей Родины, чем с упоением поделиться мистер Грегори Браун, почтенный преподаватель сей важной науки. Правда, как водилось, найдутся и те, кто с радостью будут отсыпаться на последних партах, решив проигнорировать исторические сведенья, которые давным-давно канули в Лету и их никоим боком не касаются. Хотя мотивация для того, что бы пропустить лекцию у Роуз была иная, чем у классных бездарей, но сегодня она намеривалась присоединиться к ним и лишь вполуха слушать разглагольствования мистера Брауна. Мысленно она попросила прощения у преподавателя и заглушила позывы собственной совести, которой намеренья девушки были не по-нраву.

– Кажется мы последние… – констатировала факт Саманта, оглядев присутствующих. – Хорошо, что мистера Брауна ещё нет. А то бы своими нотациями с ума бы свёл.

– Повезло, – не могла не согласиться с этим Розамунда.

Все знали о том, что историк до мигрени не любил тех, кто опаздывает на его занятия и уж лучше вообще пропустить урок, чем попасть под его очи за полукружиями очков, сидящих на крючковатом носе и обречь себя на прилюдное бичевание словами, когда тебя стыдят и порицают. Такая перспектива мало кого могла воодушевить. Поэтому даже заядлые прогульщики и любители опаздывать, старались явиться на урок вовремя и избавить себя от наставительной лекции мистера Грэгори.

Только едва она, переступив порог, вошла в кабинет, мысли о грозном учителе покинули её. Осталась лишь пронзительная трель звонка, в срок сообщавшая, что урок начался. Заслышав этот однотонный звук, девушка в миг вся покрылась ледяными мурашками, а внутренности скрутило в тугой узел, так что оставалось радоваться, что поесть ей в голову не пришло, иначе всё содержимое желудка выскользнуло из неё. Память затопило воспоминание того, что было с нею в прошлый раз, когда её ушей достиг этот раздражающий звон. Теперь девушка, сопоставив факты, не сомневалась, что сие так же связано с её, пока неизвестной болезнью и естественно, это открытие её не порадовало. Заколотившись мелкой дрожью, она буквально примерзла к полу, лишившись способности двигаться, ожидая, что вот-вот с нею случится очередной приступ.

Саманта шагнув в класс первой, будто почувствовав неладное, оглянулась и увидела, что Розамунда с перекошенным, побледневшим лицом замерла на пороге, цепляясь за дверной косяк, как утопающий за соломинку.

– Рози, что случилось? – кинулась она к своей непутёвой подруге. – Тебе плохо? Что-то болит? Может, уйдём?

Роуз взглянув на Сэм, расширенными от испуга глазами, как оленёнок в свете фар, глубоко вздохнула и, стараясь взять себя в руки, прислушалась к себе. Но звонок отзвенел, а никакой острой боли, головокружения и слабости у неё так и не появилось. Если не считать паники, что она сама у себя пробудила. А так, всё было вполне не плохо. По крайней мере, на физическом уровне. Но вот идиоткой она всё-таки наверняка со стороны выглядела. Потому как большинство присутствующих уже начали поглядывать на неё с любопытством, недоумением и даже некоторой настороженностью. Может, прикидывали шансы Роуз грохнуться в обморок у них на глазах.

– Да нет, Сэм. Всё в порядке. Только голова чуть-чуть закружилась. Теперь уже всё прошло.

– Ты уверена? – с подозрением в глазах поинтересовалась подруга. – А то может в медкабинет?

– Нет, уж. Спасибо, но всё хорошо, Саманта, – успокоила её Розамунда.

– Тогда может, ты перестанешь торчать в дверях и дашь пройти? Раз уж имела глупость, явиться в школу не послушавшись доброго совета, – раздался полный недовольство голос, который девушка узнала бы и в бреду.

Вздрогнув, она оглянулась через плечо и увидела хмурого парня, взиравшего на неё с неодобрением и большой долей раздражения. Персона Розамунды повстречавшаяся ему на пути, восторга не вызвала. А вот она, заметив Дерека в списке, куда оптимистичнее шагала на это занятие в надежде встретиться с ним, что бы вновь чувствовать его близость, которая как тёплая волна способно омыть её, изгнать напряжение и смыть, гнетущую тоску, что словно едкий пепел, осела в душе – то, что осталось от истлевшей любви.

– Дрейк, не лезь к ней. Имей хоть чуточку жалости. Ты что не видишь, что Роуз плохо? – встала на защиту подруги Саманта.

– Что с тобой? – тут же впился взглядом в девушку парень.

– Ничего.

Д.Д. нахмурился ещё больше, так что насупленные брови сошлись на переносице.

– Ты говорила с родными? – требовательно поинтересовался он.

– Нет, – отрицательно покачала головой Роуз. – Они уехали в аэропорт. Будут только вечером. А я просто не могла оставаться одна.

– Ясно. Тогда просто расслабься и всё будет хорошо.

Конечно, глупо было вести беседу на пороге кабинета, под прицелом взглядов присутствующих и растерянной Саманты, с трудом понимая смысл их разговора с Дереком, и стоило бы разойтись, но девушка не могла не спросить, впрочем, даже не надеясь на утвердительный ответ:

– А ты по-прежнему не желаешь лично меня просветить о происходящем со мной?

– Не лучшая идея, Розамунда. И давай закончим на этом.

– Правильное замечание мистер Дрейк, – согласился с парнем подошедший в этот момент учитель, хотя в голосе явно звучало недовольство от не подобающего поведения, потому что Дерек и Розамунда стоявшие в дверях не давали ему прохода и были до сих пор не на своих местах. – И если мисс Сент-Джеймс плохо себя чувствует, то ей следует обратиться в медкабинет. Но ни как не задерживать начало урока, бесцельно застряв в дверях и ведя не касающуюся темы занятия беседу.

– Простите мистер Браун, – извинился за них всех Дерек. – Этого больше не повториться. Мы сейчас же займем свои места.

И обратился, уже к Розамунде, снизив голос на пол тона:

– Шевелись! Поговорим после.

«Ага. Конечно! Едва кончиться урок, как тебя словно ветром сдует» – скептически подумала девушка, но спорить не посмела, поэтому поспешно ушла с дороги, шагнув в класс, не забыв послать извиняющуюся улыбку недовольному задержкой своего занятия преподавателю. Тот же лишь возмущённо фыркнул, всем своим видом демонстрируя, что такое беззаботное отношение ему не по-нраву, начиная от вытянутой в струнку сухопарой фигуры, облачённой в костюм цвета жжёной корицы с отведенными назад плечами сгорбленными, словно под тяжестью прожитых лет и поджатых тонких губ, и заканчивая грозным взглядом из-за стёкол своих очков, в тонкой золотистой оправе.

Троица поспешно заняла свои места. Саманта и Роуз сели друг возле друга, а Дерек уселся впереди, через несколько человек от Розамунды, так что в итоге ей была видна лишь часть его профиля и затылок. Впрочем, и это было не плохо.

Мистер Браун так же вошёл в кабинет и, церемонно поздоровавшись с классом, всё же не удержался от того, что бы напоследок, для острастки одарить Роуз, Сэм и Дерека, грозным взглядом. Затем же поправив на переносице свои очки, грозно блеснувшие в электрическом свете ламп, освещавших класс, приступил к вдохновенной лекции о переселенцах из Англии и других стран на открытый Колумбом континент, который в будущем должен был стать Соединёнными Штатами Америки.

Роуз облегчённо перевела дух и буквально растеклась по стулу, радуясь, что сумела избежать неприятной участи быть высеченной словами, словно бичом на глазах у одноклассников и мистер Грегори, наверняка при жизни ещё знавший Авраама Линкольна всё же смилостивился над нерадивыми учениками и кажется даже с охотой начал свой урок. И это лишь благодаря Дереку, так своевременно вмешавшемуся, и разрешившему ситуацию. Роуз с благодарностью взглянула в его сторону. Парень же, подперев рукой щёку, рассеяно листал учебник. Но девушка, раз взглянув на его сосредоточенный профиль, однако была готова поклясться, что мысли Дрейка были далеко и от занятия, и от написанных в книге строк. Наверняка он не только не осознавал их смысла, а возможно вообще не видел. Только о чём он думает, было, загадкой. Правда Роуз рискнула предположить, что возможно о том, что произошло между ними утром в его охотничьем домике. Хотя может быть голова парня, была занята совсем иными мыслями. И всё же она с удовольствием разделила бы их с ним, проникнув, в сознание Д.Д. Это было бы чрезвычайно занимательно. Жаль, что такое ей было, однако, не под силу. А ведь это значительно продвинуло бы Розамунду на пути познания этого странного парня, который – таки сумел завладеть её сердцем и наверняка был теперь единственным, кто мог вновь склеить его.

Уткнувшись лбом в прохладную поверхность своего стола, девушка несколько раз глубоко вздохнула. Понимание того насколько она сейчас жалко выглядит, угнетало её. И куда, спрашивается, подевались хвалёная выдержка, сдержанность, невозмутимость и коммуникабельность? Видимо с приездом в Скофхэгэн она действительно изменилась до неузнаваемости. Буквально превратилась в другого человека.

«Ага. В хнычущую, исходящую в жалости к себе и не способную справиться с проблемами девицу. Какая гадость… Остается только забиться в угол, поставив на себе жирный крест. Иного выхода я не вижу» – констатировала, с отвращением сей факт Розамунда, чувствуя, что теряет уважение к собственной персоне. Правда такое положение вещей её всё же не устраивало и сдаться, опустить руки, что бы её там не ожидало впереди и, какая бы страшная правда не открылась, гордость ей всё же не позволит.

«Поэтому соберись Розамунда и дыши полной грудью!» – приказала она себе, и силой воли опустошив свой разум до кристальной чистоты, где не было ни единой мысли, заставив себя полностью расслабиться, положив голову на сложенные руки и прикрыв глаза, глубоко, полной грудью вздохнуть. А затем резко выдохнула.

И пленительное спокойствие, умиротворение снизошли на неё, окружив Роуз словно коконом. Все внешние раздражители: перешёптывания ребят в классе, глубокий, чуть хрипловатый голос преподавателя, вдумчиво читавший лекцию, шелест перелистываемых страниц и лёгкие удары ветра в оконное стекло, словно бы тот просился впустить его внутрь, как будто бы исчезли, и она осталась одна. И перед мысленным взором, вдруг поплыла череда образов. Сначала они были, будто вспышки, хоть и яркие, но мало различимые, но затем они прояснились и поплыли друг за другом, как кадры, как звенья цепи. Это были лица – множество лиц. Мужские и женские, молодые и старые, с чертами разных национальностей, непохожие друг на друга и далёкие, но, не смотря на это, меж ними была крепкая, не рушимая связь, подобно кровной, как в семье. Она же, привязывала и её саму к ним, соединяя их. И сейчас, созерцая этих незнакомцев, словно в волшебное зеркало, Роуз поняла с отчётливой ясностью, что если только пожелает, сможет дотянуться до любого из них, сумеет отыскать их, с помощью этих таинственных «нитей». Впрочем, как и они. Это было двухсторонняя связь. А лица всё продолжали появляться, сменяя друг друга, и, казалось, им не будет конца. В видимых её образах, они на миг замирали, глаза их стекленели, словно люди теряли зрение, устремляли свой взор внутрь себя и могли видеть её, так же глядящую на них… И Розамунда, всем своим существом вдруг поняла, что права. Они действительно могли в этот момент видеть её.

Тихо охнув, она скинула с себя оцепенение, возвращаясь к реальности, словно выныривая из глубин своего подсознания, так внезапно открывшего ей странные видения. Роуз резко открыла глаза, дрожа всем телом и чувствуя, как сердце бешено колотиться в груди. Разглядывая неровную, с облупившимся лаком поверхность стола, девушка пыталась понять, что же только что с ней произошло. Заснула ли она? Или это был бред истощённого сознания? Правда что-то внутри, тихим голоском шептало, что виденное ею – правда, и незнакомцы, что предстали пред ней, реально существуют и возможно, сейчас пытаются понять – кто она такая. В пользу этой теории, говорило то, что среди череды образов и лиц, она заметила тех, кто был ей не только не чужд, а даже очень близок и знаком. Более того, один из них сидит в соседнем ряду через несколько парт от неё – Дерек Дрейк. Он был одним из тех, кто промелькнул перед мысленным взором Розамунды. А так же Эрик, его экс-подружка Мара Велан, Коул -парень бросивший Саманту, впрочем как и вся остальная «свита» Принстона. В их реальности, она уж точно не могла усомниться. Но что же тогда с ней было? Что она видела?