Текст книги "Серебряная Роза (СИ)"

Автор книги: Наталья Кузнецова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 51 страниц)

Глава 26

Когда Розамунда открыла глаза, то сразу поняла, что что-то определённо не так. Этой догадке способствовали несколько непререкаемых фактов: ей было холодно и довольно неудобно лежать, а её глаза отчего-то упирались в небо вместо потолка. Ко всему прочему где-то совсем рядом жалобно скулил Френч. Последние два обстоятельства никак не могли бы стать реальностью, если бы она находилась у себя в комнате. Да и постелью девушка была вполне довольна, так что её удобство так же не имело нареканий. Приняв сидячее положение, Розамунда даже несколько удовлетворённо отметила, что это всё ей не снится, и она действительно находится на улице, сидя у чёрного входа в дом, а Френч, в самом деле, находится рядом и жалобно поскуливает, глядя на неё. Вот только не понятно, почему она здесь находится?! Единственное объяснение происходящему, что пришло девушке на ум, когда она задалась сим вопросом, было то, что у неё появился синдром лунатика. К тому же полнолуние, вполне могло этому способствовать. Правда Роуз прекрасно помнила то, что, ложась спать, плотно задёрнула шторы, так, чтобы треклятый лунный свет не смог до неё добраться. Но, тем не менее, факт остаётся фактом – она каким-то образом, всё же выбралась из дома. Ещё не до конца проснувшись, она рассеянно попыталась припомнить подробности прошедшей ночи. Вот только в её памяти странным образом, помимо чётких воспоминаний о мирно проведённом в размышлениях вечере, запечатлелись и неясные обрывки, словно не принадлежащих ей образов. Большинство из которых, были не зрительные, а скорее тактильные, связанные с остальными органами чувств. Чего уж точно с нею раньше не было. Но, однако, сейчас дело обстояло именно так – перед мысленным взором проносились, как в немом кино, вырванные из глубин подсознания сюжеты: Роуз видела ослепительно белый диск луны, в бархатно-чёрных небесах и он был столь сияющим, что на него больно было смотреть, затем перед ней замелькала череда деревьев и, казалось, откуда-то вдруг повеяло терпким хвойным ароматом и сладким духом земли, с многочисленными оттенками запахов зверья, оставленных на ней. Всё было столь реально, что девушка даже инстинктивно повела носом, желая ярче ощутить каждый из них. А в ушах, будто саундтрек к её воспоминаниям звучала симфония ночи: жалобное поскрипывание деревьев, тихое шуршания травы под ногами, лёгкие вздохи ветра, удары собственного сердца и ещё много других отдельных нот этой неповторимой мелодии. Закончилось же сие многообразие образом Дерека Дрейка, глядевшего на нее с нежностью и лаской в своих золотисто-карих, как у зверя глазах, и ясное ощущение его крепких, горячих объятий. Однако принять за действительность что-либо из всего этого вороха, Роуз было трудно. Как признаться, находясь в здравом уме и твёрдой памяти, в собственном сумасшествии.

Пёс заскулил громче и с таким надрывом, что не могло не привлечь внимание девушки и заставить отвлечься от путаницы в голове. Она с недоумением поглядела на него и наткнулась на печальный взгляд собаки. От этого Роуз стало ещё больше не по себе.

– Френч, ты чего? – позвала она его и даже протянула руку, что бы потрепать его по лохматой голове. Но тот повёл себя крайне странно: вместо того, что бы кинуться к ней и зализать до смерти, как предполагалось, пёс вдруг заскулил, так, что волосы у Розамунды встали на затылки дымом и попятился назад.

– Да, что с тобой такое? Не в настроении играть? – опешила девушка и в попытки добраться до Френча, подалась к нему, пытаясь дотянуться. – Хороший мальчик. Ну же, иди сюда.

Однако ласковые увещевания не повлияли на него и, питомец с завыванием кинулся от рук хозяйки и спрятался где-то за домом.

– Что происходит? – громко воскликнула Роуз, требовательно, словно бы могла тут же получить объяснения способные расставить всё по своим местам.

Порыв холодного ветра, заставил девушку зябко поёжиться и обратить внимание на собственное одеяние.

– Мамочки…во что это я одета? Где моя пижама? – растеряно, с нотками паники в голосе воскликнула она, разглядывая мужскую рубашку в крупную клетку, в которую была облачена, уже перестав вообще что-либо соображать.

Разумным объяснением могло быть то, что она всё же попала под чары луны и дейсвительно больна лунатизмом. Но всё равно даже в этом случае, Розамунда с трудом представляла себе, как же сумела раздеться и где-то отыскать рубашку, так как в её гардеробе вещей такого размера не было. От одной мысли, что она средь ночи бродила по дому обнаженная и возможно даже покинула дом и гуляла в таком виде по округе, раз уж проснулась на пороге, заставило её густо покраснеть. Оставалось надеяться, что если такое всё же произошло, то она таки уже была в рубахе, которая была ей до середины бедра и всё что надо прикрывала.

«Что ж…если это так, то ты об этом вскоре узнаешь…» – сказала себе девушка, понимая, что уже не в силах что-либо изменить. Сейчас же стоило поторопиться и вернуться в свою комнату, постаравшись не столкнуться не с кем из домочадцев, так как в этом случае ей будет трудно объяснить свой внешний вид.

Отворив дверь, Роуз на цыпочках прокралась внутрь и сразу же ее прикрыла. Та закрылась бесшумно. Девушка порадовалась, что дядя её столь хозяйственный, что не забывает время от времени смазывать петли. Замерев на мгновение, она прислушалась, стараясь уловить малейший признак того, что Лидия и Джон уже проснулись. Однако вокруг всё было тихо и родственники, по-видимому, мирно спали. Поэтому Розамунда далее без каких-либо опасений и препятствий на своём пути благополучно поднялась к себе. Однако успокоилась только лишь тогда, когда за спиной закрылась дверь. А в комнате её уже поджидал очередной сюрприз…

Едва сдерживая крик возмущения и ужаса, девушка оглядывала свою спальню, теперь превратившуюся в хаос. Дверцы шкафа были распахнуты и большая половина вещей теперь лежала на полу бесформенной грудой. Там же оказалось и постельное бельё, вместе с покрывалом. От подушек и вовсе остался только белый пух, осыпавший помещение, словно снег. Комод был опрокинут, и всё его содержимое высыпалось из ящиков. А в распахнутое настежь окно проникал свежий утренний ветер, играя сорванными портьерами и раздувая их словно паруса. Что и говорить, зрелище было не для слабонервных. Розамунда схватилась за голову. Она не могла представить себе, кто и как, мог так разнести её комнату, что та, из опрятной и уютной, превратилась в свалку. И более того, провернуть таким образом чтобы Лидия и Джон ничего не обнаружили и не вызвали полицию. В груди появился неприятный холодок от догадки, тут же вспыхнувшей в её сознании едва она задала себе эти вопросы.

«Неужели это моих рук дело?» – ужаснулась Розамунда. Ответ был: «Возможно».

Такое положение дел было вполне допустимо, если учесть, что она ничего не помнит о прошедшей ночи. Или точнее почти ничего. Хотя в её ситуации уж лучше полное беспамятство, чем неясные образы, наполнившие её многострадальную голову. В пользу этого говорило и то, что на территорию особняка вряд ли мог пробраться посторонний. Френч – бдительный пёс и незваный гость не остался бы не замеченным. А вот против буйства хозяйки он был бессилен и наверняка, поэтому кинулся от неё прочь. Девушку охватила дрожь от сознания того, что ещё она могла сотворить в час обострения своего «лунатизма». Возможно, уже пора обращаться к врачу. Но как бы то ни было, сейчас ей стоило поторопиться и прибраться пока царивший в комнате, хаос не был обнаружен дядей и тётей. Правда на смену этой мысли пришла иная, которая обеспокоила Роуз. Ведь её буйства могли быть услышаны ими, однако ни Лидия, ни Джон не пришли узнать, что происходит в комнате у племянницы. А это наводит на подозрения, что с ними могло что-то случится! В конце концов, на ней мужская рубашка и взять её Розамунда могла только у дядюшки. Кто знает, что она натворила…

Девушка бросилась к двери, что бы бежать к родным, но прежде чем переступить через порог она всё же опомнилась, вспомнив, как одета и вернувшись, вытащила из ближайшей кучи сваленного белья шорты и футболку. На ходу натянув одежду и зашвырнув своё прежнее одеяние в угол, Роуз выскочила из комнаты.

Хозяйские апартаменты находились в другом крыле особняка на противоположном конце длинного коридора. Его же она буквально пролетела и, задыхаясь, достигла нужной двери и уже занесла руку, что бы постучать, как та вдруг, словно по волшебству, распахнулась и на пороге появился Джон.

Мужчина от неожиданности охнул, буквально нос к носу столкнувшись с Розамундой. Оба воззрились друг на друга с одинаковым удивлением на лицах. Только, для девушки, встреча с дядюшкой была несказанным облегчением, которое разом развеяло всякие тревоги. Сдерживая порыв, бросится Джону на шею, она устало привалилась к стенке, всё ещё не способная говорить от шквала эмоций разом обрушившихся на неё. А вот дядя, разглядывая племянницу, сползающую вниз по стенке, обеспокоился.

– Рози, что случилось?

Девушка вымучено улыбнулась.

– С вами всё в порядке, – пробормотала она. – Я рада.

– А что с нами должно было быть? – недоумевал дядя, всё больше хмурясь.

– Сон. Мне просто приснился кошмар, и я испугалась, – усмехнулась Роуз поднимаясь. – Сама себе запугала. Вот и бросилась к вам спросонья.

– Джо, что случилось? – раздался голос тётушки, но прежде чем тот смог ответить она сама выглянула в коридор, облачённая в махровый халат и старомодный чепец. Заметив племянницу, так же как и дядя до этого, удивилась, а разглядев бледное лицо Роуз, и вовсе забеспокоилась.

– Розамунде снова кошмары снились. И наверняка мы в них присутствовали, как действующие герои, – посмеиваясь, объяснил жене Джон.

– Ничего смешного! – Одёрнула его тут же Лидия. – Вон на девочке лица нет.

– Всё хорошо, тётя, – с улыбкой успокоила разволновавшуюся родственницу девушка. – Простите, что напугала.

– Ничего страшного, дорогая. Я счастлива, что ты о нас так беспокоишься. Но всё же мне казалось, что я плотно задёрнула шторы, что бы лунный свет тебя не беспокоил.

– Видимо они всё же сдвинулись. Ну да ладно…всякое бывает. Пойду к себе, – сказала девушка и направилась в свою комнату.

– Через час спускайся к завтраку, – сказала ей вдогонку Лидия.

– Хорошо.

Вернувшись в комнату, Роуз мысленно бичевала себя за то, что в очередной раз без повода заставила близких людей за неё волноваться. Правда теперь она была уверена, что ни Джон, ни Лидия не слышали того, как она громила комнату находясь во власти лунных чар. Это не могло не радовать. Однако ей, в конце концов, придётся сознаться о возможности появления у неё болезни, что бы избежать подобного в будущем. А спустя полчаса, когда девушка, выбившись из сил таки привела практически в первоначальный вид свою разгромленную спальню, она поняла что обязательно должна поделиться с родственниками о собственном состоянии. Эта мысль пришла к ней, когда она убирала осколки дорогих сердцу керамических безделушек, привезенных ею из разных частей света. Многие вещи были безвозвратно загублены, и пришлось их выкинуть. Ко всему прочему, как оказалась она, едва не потеряла свой медальон. Правда ей посчастливилось отыскать его среди пуха, небрежно брошенным в углу и только тогда осознала, чего едва не лишилась. Видимо находясь в беспамятстве, она порвала кожаный шнурок, оставалось радоваться, что это случилось в комнате, а не где-нибудь в доме или того хуже за пределами особняка. Иначе бы ценная для неё вещь была бы утеряна. Девушка бережно поменяла порванный шнурок на цепочку и вновь надела свой талисман.

По окончанию работы у неё ещё оставалось полчаса, что бы принять душ, а так же подготовиться к школе, так как, не смотря на сумбурное, полное загадок и тревог утро, занятия всё же никто не отменял. Поэтому, не теряя времени Розамунда принялась приводить в порядок теперь уже саму себя, чтобы никто не догадался о неприятных сюрпризах, которые ей сегодня уже преподнесла судьба с самого первого момента после пробуждения. Когда же, полностью собравшись, Роуз взглянула в зеркало и не отыскала в своём внешнем виде никаких изъянов, она, наконец, решилась покинуть комнату и идти завтракать. Девушка не сомневалась, что в столовой её уже поджидает тётушка с ворохом вопросов о странном поведении, которое она им с дядей продемонстрировала с утра, но надеялась, что теперь глядя на её вполне бодрый вид, тревоги оставят Лидию.

– И ещё раз доброе утро, которого я вам так и не успела пожелать, – произнесла девушка, входя на кухню, где уже за столом неспешно трапезничали дядя с тётей.

– Рози, дорога и тебе доброго утра. Ты как раз вовремя, – с улыбкой произнесла Лидия, взглянув на племянницу и суетливо поднявшись, поставила дополнительный прибор. – Не стой в дверях, а присаживайся за стол.

Розамунда заметила, что тётя и дядя глядят на неё с тревогой и беспокойством, хотя стараются не показывать это. Тяжело вздохнув, чувствуя себя виноватой из-за того, что вновь-таки стала причиной их волнений, она уселась за стол и, стараясь не встречаться с родственниками глазами, наполнила свою тарелку, а затем поспешно принялась за пищу. Внутренне же девушка была напряжена и ожидала момента, когда тётя станет задавать вопросы. К тому же стоило бы решить для себя, рассказывать ли ей всё сейчас или подождать. В пользу повествования полной версии произошедшего было то, что тогда она будет до конца откровенна с родными, но в тоже время сейчас не самое подходящее для серьёзного разговора.

А тётушка между тем осторожно приступила к своим вопросам.

– Милая, ты себя хорошо чувствуешь?

Роуз улыбнулась женщине.

– Да. Всё хорошо. Если ты насчёт произошедшего рано утром, то это был лёгкий стресс после банального кошмара. Правда, по ощущениям он был близок к реальности. Но всё равно, это всего лишь сон. Так что не стоит беспокоиться. В следующий раз тщательно проверю, что бы шторы были плотно занавешаны, прежде чем лягу спать. В конце концов, треклятое полнолуние ещё два дня продлиться.

Джон и Лидия переглянулись.

– А что тебе снилось, если не секрет? Ты говоришь не волноваться, но если бы видела себя со стороны, когда мы с тобой столкнулись с утра, то поняла, что наше с твоей тётей беспокойство не беспочвенно, – вступил в разговор дядя.

– Да. Конечно. Я понимаю. Но правда, не стоит тревожиться, – заверила близких девушка. – А сон…мне снились волки. Точнее волчица, которая выла на луну. Это было жутко. А затем много разных обрывочных видений и образов: ночной лес, следы зверей на земле, полночное небо, ощущение запахов…в общем нечто странное и неясное. Да и ещё много моментов, которые я сама не разобрала, но они перепугали меня настолько, что я бросилась к вам со всех ног.

Розамунда говорила непринуждённым тоном, так словно не воспринимала свои странные сновидения, как нечто из вон выходящее, хотя это было не совсем так. Ведь от одного воспоминания сего, мурашки так и ползли по коже. Но, тем не менее, Джон и Лидия слушали её внимательно, с серьёзным выражением на лицах, что обеспокоило её ещё больше.

– Простите, всё кажется бредом, – смутилась Роуз. – Наверняка мои «реалистичные» кошмары следствие обострения восприятия лунного света. Я стала ещё более чувствительна к нему. Ерунда.

– Может быть да, а может, нет…– задумчиво произнесла тётя, чем удивила племянницу и вдруг поменяв тему поинтересовалась:

– А твой кулон на тебе? Тот симпатичный из слитка серебра?

– Конечно. Я его никогда не снимаю, – подтвердила девушка и извлекла из-под блузки медальон, продемонстрировав родственникам его наличие. – А что?

Ответом ей послужило какое-то напряжённое молчание и удивлённые взгляды.

– Нет, нет. Ничего, – покачала головой тётушка. – Наверное, действительно, у тебя всего лишь обострилась чувствительность к лунным лучам.

Теперь настала очередь Роуз недоумевать. Так же появилось ощущение, что ей чего-то не договаривают. Хотя если учесть, что она не рассказала им о том насколько обострилось её чувствительность, то можно сказать, что они квиты. Однако, возможно всё это звенья одной цепи.

– А что у моего кошмара может быть другое объяснение? – словно, между прочим, поинтересовалась она и выжидательно воззрилась на Мэйсонов. Однако взгляд тётушки выражал абсолютную невинность, а дядя и вовсе уткнулся в свою тарелку и сосредоточенно жевал сдобную булочку.

Рози так же принялась за еду, раз уж разъяснять ей ничего не собрались. А спустя какое-то время и вовсе поднялась из-за стола.

– Что ж, мне пора в школу. Спасибо за вкусный завтрак тётя, удачного дня дядя.

– Не за что, дорогая, – с улыбкой ответила Лидия

– Удачи в школе, – пожелал Джон.

Девушка направилась к выходу, но прежде чем выйти из кухни она обернулась и поймала на себе напряжённые взгляды родственников. В них читались жалость, печаль и какая-то странная покорность. Правда, оба тут же отвели взоры. Роуз пожала плечами. Однако происходящее ей всё больше казалось запутанным, чем показалось вначале и понравиться такое вряд ли могло.

Глава 27

До школы Розамунда добралась без происшествий, хотя можно сказать то, что всё обошлось не иначе как чудом, потому что вела автомобиль она машинально, рассеяно глядя на дорогу. Мысли её были далеки от реальности. Девушку тревожила собственная персона, которая теперь претерпела изменения, довольно пугающие, если вспомнить вид разгромленной комнаты. Да и странные провалы в памяти, для человека, который привык держать собственную судьбу под контролем, были неприятным сюрпризом. Роуз понимала, что каким-то образом выпустила из рук «нить жизни», пустила всё на самотёк, а значит теперь, можно было ожидать чего угодно. Появилось неприятное ощущение, что произошедшее утром не только подтверждение сего, но и начало, каких-то ощутимых перемен, даже радикального переворота всего её существования. А странные вопросы Лидии и Джона во время завтрака, ясно говорят о том, что предположение сего не беспочвенное. К тому же, значит, ей таки не удалось скрыть свои истинные чувства от своих сердобольных родственников. Но наверняка, щадя её чувства, они исходя из лучших побуждений, всё же старались делать вид, что нет повода для беспокойства. Только вот как долго обман и эта игра «в молчанку» будут продолжаться? Ответ станет известен только со временем. Для неё же было бы лучше, если бы они всё же решились друг с другом на откровения, потому, как и без этой путаницы проблем хватает.

«А может это только мои фантазии? И Лидия с Джоном просто переживают за меня? И никаких тайных умыслов нет? – с надеждой думала девушка. – Или возможно им известно о том, что со мной твориться что-то неладное?! Кто знает…»

Когда же показалось здание школы, мысли девушки плавно переключились на другой аспект своих душевных терзаний – двух проблемных персон в её жизни – на Эрика и Дерека. Роуз лелеяла надежду, что именно сегодня всё решиться и их запутанные отношения, наконец, разрешаться. Желательно для всех них благополучно и мирно, без очередного скандала или ссоры. Иначе, она попросту сойдёт с ума. Признаться, неоднозначность собственного положения и разнообразие чувств, которые она испытывала к парням, уже порядком её надоело, стоило бы уже расставить приоритеты. Правда это с учетом, если она таки решиться заговорить с Дереком или причинить боль Эрику. Конечно, для начала каких-либо действий ей необходимо встретится с ними.

Однако волей судьбы, видимо решившей предоставить ей такой шанс, уже спустя минуту, после того как она припарковалось, её желание осуществилось. Словно по мановению волшебной палочки, дверь её авто отворилась, прежде чем девушка самостоятельно успела её открыть. Но как оказалось, чудеса тут не причём. В салон заглянул Эрик Принстон собственной персоной, с лучезарной улыбкой на лице.

– Доброе утро красавица, – буквально мурлыкая от удовольствия произнёс «принц школы» и нежно провёл костяшками пальца по щеке Роуз. – Я скучал.

– Привет Эрик, – поприветствовала девушка его в ответ, деликатно высвободившись из-под руки парня, которую тот не спешил убирать от её лица. – Я тоже рада тебя видеть.

Хотя тут она несколько лукавила. Столкнувшись лицом к лицу с одним из своих «бой-френдов» она поняла, что прямо сейчас не сможет заговорить о случившимся на вечеринке. Язык лип к небу, а в голове никак не могла сформироваться ни одна маломальская фраза, которая предотвратила бы ссору и была бы тактичной.

Эрик же продолжал расточать улыбки и, судя по всему, в общем, был доволен жизнью – в отличие от Роуз. Но всё же парень оказался достаточно прозорлив и наблюдателен, или же успел изучить девушку достаточно, что бы заметить, что её чувства прямо противоположны его.

Подозрительно прищурив свои обсидиановые глаза, так что кайма ресниц практически сошлась. По позвоночнику Розамунду пробежала неприятная дрожь от этого пронзительного взгляда, но свои глаза она тоже не отвела.

– И только? Что-то не заметно, что ты действительно рада нашей встрече. Я рассчитывал на более тёплое приветствие с твоей стороны.

– Мы виделись всего один день. Это было всего двадцать четыре часа назад.

– Если быть точным, то тридцать шесть часов и двадцать пять минут, – поправил Принстон, взглянув на «ролекс» на своём запястье.

– Неважно. Но как бы я ни было привязана к тебе Эрик, за этот срок я не успела соскучиться. Ты уж извини. И вообще не вижу трагедии в том, что бы время от времени расставаться. Это нормально.

– Наверное, только я один скучал.

– Ты мог позвонить, в конце концов. Запрета на это я не давала. Или приехать в гости. Моя тётушка уж точно была бы счастлива.

– А ты? – допытывался Принстон. – Ты хотела бы, что бы я позвонил? Приехал в гости? Мне было тоскливо без тебя. А тебе Роуз?

– Прекрати! Что ты от меня хочешь услышать? – чувствуя, что начинает злиться огрызнулась девушка. – К чему этот допрос?

Сердце заныло в груди. Стало предельно ясно, что ситуация мало-помалу накаляется, становясь всё более напряжённой и тема, та самая которую ей одновременно хотелось обсудить и которой она страшилась, всё же станет основой их нынешнего разговора. Роуз не хотела ссориться и ругаться, но тут видимо уже ничего не поделаешь и волей-неволей, придётся расхлёбывать ту кашу, что вчера заварила. Эрик уже пошёл в наступление, видимо осознав, что что-то не ладно. Оставалось только дождаться, когда он задаст главный вопрос, под которым ей суждено подвести черту.

Долго ждать не пришлось.

– Неужели дейсвительно непонятно? А что тогда значил наш поцелуй? Я думал, что теперь кое-что изменилось, и ты поменяла своё мнение насчёт наших отношений. Это не так? Я ошибся? Знаешь, Роуз я не могу после случившегося разыгрывать роль твоей подружки. Мне хочется большего. Гораздо большего.

Розамунда не сдержала тяжёлый вздох. Все. Пути назад отрезаны. Как она и предполагала – Эрик воспринял их случайную, импульсивную и мимолётную близость на вечеринке, как нечто серьёзное, подтверждение того, что теперь отношения между ними перешли на другой, более интимный уровень. Вот только это не так и придётся развеять иллюзию парня, на сей счёт. Но раз уж вина за это досадное недоразумения лежит на ней, то и за последствия придётся отвечать так же ей. Конечно, время и место не совсем подходящее, однако тут уж ничего не поделаешь. Сменить тему и сбежать, вряд ли будет хорошей идеей, хотя в душе девушке хотелось именно так и поступить. Но она прекрасно понимала, что откладывать проблему, значит усугубить ситуацию. К тому же, тем она лишь потворствовала заблуждению Эрика, которое так или иначе придётся развеять, а это жестоко по отношению к парню. Значит, волей судьбы или случая придётся всё решить здесь и сейчас.

– Он не значил ничего. Абсолютно. Так, мимолётное касание. Я не думала, что ты воспримешь это как нечто серьёзное, – отводя глаза, произнесла, наконец, Розамунда. – Но раз так, то я искренне сожалею, потому что у меня и в мыслях не было давать тебе ложные надежды. И я пойму, если ты отвернёшься от меня. Если ты ставишь меня перед выбором: либо всё, либо ничего – то я выбираю «ничего».

Мгновение – другое и парень стоял буквально окаменев. Видимо её заявление застало его врасплох и категоричного отказа, он уж точно не ожидал. А придя в себя после первого потрясения, упрямо насупился, видимо решив не сдаваться без боя.

– Но почему Роуз? Нам ведь было хорошо?! Почему ты меня постоянно отталкиваешь, хотя ясно, что тебя тянет ко мне? И случившееся тому подтверждение!

– Ты, кажется, забыл, но я не свободна.

– Эта причина?

– Да, и для меня существенная.

– Люди сходятся, расходятся – обычное дело. Вы ведь не давали друг другу вечных клятв верности?!

– Нет, но…

– Так почему ты за него цепляешься? Чем он так хорош? – перебил Принстон, продолжая допытываться. – Он далеко и не сможет дать тебе то, что могу я. У человека всегда должна быть альтернатива, свобода выбора. И в любви в частности.

– Да. Но пойми, я не могу вот так, взять и бросить Адама. Принимать столь важное решение, касающееся нас обоих в одиночку, просто не имею права! Это несправедливо по отношению к нему. Самое настоящее предательство!

– А меня значит, понять ты не хочешь? Хотя бы попытаться?!

– Я прошу прощения. Правда, прости меня. Но главная причина в том, что я не люблю тебя! Мне жаль. – Произнесла девушка, с сожалением взглянув на парня.

И едва эти слова сорвались с её губ, как в тот же миг лицо «принца школы» превратилось в каменную, бездушную маску. Глаза Принстона заледенели, а губы скривились в циничной улыбке. Девушку охватила дрожь от столь резкой смены настроения парня. Она вообще не могла предположить, что Эрик когда-либо будет глядеть на неё столь жёстким, обжигающе холодным, пронизывающим взглядом. Видимо своими словами ей таки удалось причинить ему боль и уязвить самолюбие.

– Значит, я не подхожу нашей маленькой Роуз…как печально, – протянул Эрик насмешливым тоном, хотя в глазах не было и тени улыбки. – Но мною вполне можно играть, что бы затем выбросить.

– Эрик, ты не прав! Да, я не люблю тебя, но ты мне стал дорог. По-настоящему дорог!

Но тот продолжал, как будто не слушая её:

– Впрочем, я так и знал. Что ещё можно ожидать от такой лицемерной особы, как ты. Говоришь, что я забыл о твоём далёком возлюбленном?! Говоришь, что боишься предать его?! Ну, так из нас двоих только ты, Рози, забыла его и предала. Использовала меня, да и нашего беднягу Дрейка в том числе. Думаешь, твоему Адаму понравилось бы то, что ты бегаешь за другим парнем и так рьяно о нём печёшься? Уж сомневаюсь. Никогда не думал, что мы с Д.Д. окажемся в одном положении обманутых одной девушкой парней.

Слова «принца школы» были едкими, жёстокими и били по ней словно беспощадный хлыст. Он наносил ей зудящие, кровоточащие следы, которые больно ранили девушку. Эрик не стал сдерживать свою обиду и злость, изливая их в полной мере. Тот прежний сдержанный, милый и неизменно обходительный с нею парень действительно безвозвратно исчез. Теперь же она воочию могла убедиться, каким беспощадным он может быть. Но хуже всего было то, что в его словах содержалась правда в самом неприглядном виде. Ясное понимание сего, потрясло девушку до основания. Ведь она действительно ни единожды забыла об Адаме и даже, сознавая то, что предаёт его с эгоистичным удовольствием, принимала и отвечала на ухаживание других парней. Более того – умудрилась по уши влюбиться в Дрейка. И пусть человек не властен над собственными чувствами, но он обязан отвечать за любые последствия их проявления. Однако вместо того, что бы предпринять что-либо в связи с таким поворотом, предпочла трусливо прятаться от реальности, оставив, всё как есть, даже с учетом, что в итоге ничем хорошим это закончиться не может. Она действительно виновна в том, что играла чувствами других людей и вполне осознанно причиняла им боль, а Адам, Дерек и Эрик – пострадавшие, которые имеют полное право обвинять её. Поэтому девушка безропотно терпела, принимая весь тот яд, что сейчас выплёскивал на неё парень, с сожалением глядя в его красивое, но сейчас искажённое презрением и горечью лицо.

– Прости. Я не хотела…– единственное, что она могла сказать, после того, как он обрушил на неё свою тираду.

– Извини, но я не верю. Я не идиот, хотя какое-то время позволил себе вести себя именно, как полный придурок, но теперь прекрасно понимаю, что иметь нас троих в своём единоличном распоряжении вполне бы устроило тебя. Но знаешь, на всех стульях не усидишь! Всегда, рано или поздно, но приходиться выбирать. А вот именно это – тебе не под силу. Ты такая же бездушная дрянь, как и большинство женщин. Но «браво» – тебе удалось меня одурачить! – ответил на её жалкое оправдание Принстон и, развернувшись, зашагал прочь, оставив девушку одну.

– Ну вот и всё…с Эриком покончено, – помолчав прошептала Роуз, тоскливо глядя вслед парню. – А он прав, я действительно бездушная тварь.

Что и говорить, чувствовала себя девушка просто отвратительно, а сознание того, что она жестоко обидела хорошего человека, угнетала её. Вина тяжёлой ношей, легла на плечи. Розамунда не сомневалась в том, что с этого момента Эрик вряд ли удостоит её хотя бы взглядом или заговорит с нею.

Идти в школу в таком состоянии не хотелось, но у Роуз сейчас не было право прятаться от людей, разыгрывая из себя униженную и оскорбленную особу. К тому же наверняка уже всем станет известно об их ссоре с Принстоном, а значит и с мнением окружающих, на сей счёт придётся столкнуться. Впрочем, большинство будет только радо их разрыву. Уж очень раздражала окружающих внезапно вспыхнувшая дружба между школьным идолом и новенькой, так самовольно и безнаказанно нарушившей устоявшейся порядок дел старшей школы Скофхэгэна. Но теперь всё должно вернуться на круги своя. Герои, участвовавшие в развернувшейся драме, вновь занимают уготованные им места. Нет повода для беспокойства. Девушка представляла, как обрадуется такому повороту событий Мара Велан. Не стоило сомневаться, что эта девица уж своего не упустит и поспешит восстановить утерянные, благодаря Роуз, позиции, постаравшись, как следует утешить Эрика. Впрочем, её это уже не должно беспокоить. Стоило бы теперь задуматься, как подступиться к Дрейку. Хотя возможно, он и думать о ней давно забыл, с легкостью вычеркнув ветряную девицу из своей жизни и никакие объяснения либо оправдания ему больше не нужны.

С такими безрадостными мыслями она рассеяно закрыла машину и, не оглядываясь по сторонам, неспешно побрела с парковки. Даже не замечая, что то и дело тяжело вздыхает, чем вызывает у окружающих недоумение и провоцирует их любопытство.