Текст книги "Серебряная Роза (СИ)"

Автор книги: Наталья Кузнецова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 51 страниц)

Глава 2

Розамунда с тяжёлым стоном рухнула на постель, чувствуя, что лопнет, если сдвинется с места. Тётя устроила просто настоящий пир в честь её приезда, наверняка вложив весь немалый опыт, мастерство в приготовлении блюд, а также энтузиазм и, несомненно, душу. Стол буквально ломился от всевозможных лакомств и яств, которыми Лидия в итоге наполнила доверху её тарелку и заставила попробовать каждого, а ей было неловко отказывать любимой тётушке в такой малости, как оценить её кулинарные шедевры. В конце концов, после трёхчасового сидения за столом и поглощения пищи, Роуз взмолилась о пощаде, когда тётя щедрой рукой положила ей на тарелку приличного вида кусок торта, украшенный толстым слоем крема. Розамунде казалось, что она вообще столько за всю свою жизнь не ела и чувствовала, что просто разлетится на мелкие лоскутки, если съест, еще, хоть что-нибудь, о чём не преминула сообщить своей хлебосольной родственнице. Тётушка, усмехнувшись, сжалилась, но всё же заметила, что племянница уж слишком худенькая и не мешало бы, чтобы за время её пребывания здесь, немного мяса наросло на её косточках. Розамунда же нисколько не сомневалась в том, что с Лидией это гарантированно. Особенно если она поставит себе целью откормить её, то можно с твёрдостью сказать – откормит. А с такими завтраками, обедами, ужинами ей в скором времени придётся сменить гардероб, так как она попросту ни в одну привезённую из Лос-Анджелеса вещь не влезет. Однако, не смотря ни на что, Роуз была довольна проведённым вечером. Джон и Лидия дали ей сегодня то, что родители в последнее время сократили до минимума: собрались вот так все вместе за праздничным столом, разговаривали, смеялись, шутили. Ведь чем больше ширилась и разрасталась компания Аманды и Джеймса, тем реже они стали появляться дома, проводя большую часть своего времени в офисе и лаборатории, оправдывая это тем, что работают для того, чтобы обеспечить будущее Роуз. А поездки в их загородный дом на уикенды стали редким событием в жизни семейства Сент-Джеймс. Розамунда всё понимала, но в тоже время очень хотела видеть своих родителей, проводить с ними время или хотя бы завтракать, обедать или ужинать вместе. Дядя с тётей с таким искренним интересом расспрашивали Розамунду о её жизни, что девушка, не тая, рассказала очень многое: о школе, о друзьях, об Адаме – радуясь, что она им небезразлична. Лидия и Джон действительно выглядели довольными от того, что она к ним приехала и девушка могла более не переживать, что обременяет их своим присутствием. Тётушка, услышав из её уст эти мысли, просто посмеялась, заявив что о такой глупости и думать не стоит, а они с Джоном только счастливы, что Аманда отправила Роуз к ним и любимая племянница теперь будет жить с ними.

«Надеюсь, мама не проговориться тете, о том, как я не хотела сюда ехать» – обеспокоенно подумала девушка.

Тяжело вздохнув Розамунда с кряхтением, приняла сидячее положение, теперь понимая, как себя чувствует объевшийся морж и потянулась за лежавшим на тумбочке телефоном, решив, что пора бы пообщаться с Анной и Адамом. Им она обещала позвонить, как только выдастся свободная минутка и поведать обо всём, что произошло с момента их расставания. С улыбкой девушка набирала первый номер – подружки, чувствуя, как внутри разливается тепло только от мысли, что сейчас услышит голоса дорогих ей людей. Анна, которая наверняка ожидала звонка, сняла трубку буквально после второго гудка.

– Алло,– отозвалась подружка

– Анна?

– А ты кого-то ещё хотела услышать, звоня мне на мобильный Рози? – съехидничала та.

– Вот ведь стерва, – проворчала Розамунда, а губы уже растягивала широкая улыбка.

– Да, да, я знаю и тоже тебя люблю, – рассмеялась Анна. – Рада тебя слышать Роуз. А то, я уже стала переживать. Вот думаю, прилетела на новое место и совсем забыла о некоторых людях, которые с ума сходят в тревогах о тебе. Так что давай, делись: как ты там? Как долетела?

– Как я могу о тебе забыть? Я уже успела соскучиться, а помимо этого всё нормально, – с тяжёлым вздохом ответила девушка.– Перелёт я проспала, что вполне меня устраивает, так как ты знаешь, как я отношусь к сему процессу. Если бы не сон, я свела бы с ума стюардессу своим нытьём, и она бы уже никогда не забыла этот полёт. Вот распаковала багаж, собираюсь ложиться спать.

– Что-то по твоему голосу я не чувствую особого энтузиазма. Да и дышишь ты как-то тяжело? Что случилось-то? – по голосу было слышно, что Анна взволновалась не на шутку.

Розамунда, не сдержавшись, хихикнула.

– Это я объелась. Тётя у меня готовит так, что шеф-поварам нашего любимого ресторана и не снилось. Пальчики оближешь. Она устроила просто шикарный ужин. Правда, заставила меня съесть столько всего, что теперь мне кажется, я скончаюсь от переедания.

– А я-то перепугалась! Думала, погибаешь там без меня! А она там объедается всякими лакомствами! Повезло тебе, Роуз, чувствую, будешь у тётушки вся в шоколаде, в прямом смысле этого слова. Как тебе город? Дядя встретил?

– Дядя меня ждал в аэропорту, встретил и доставил домой. Всё по-высшему разряду, – поспешила успокоить подругу Роуз. – Городок так себе, сплошная тишь да глушь. Не думаю, что здесь что-то изменилось с момента моего последнего визита сюда. Так что чувствую, развлечений мне здесь не видать. Особняк родных находится за городом, он довольно таки большой, но уютный, окружён лесом. В общем, дебри, но в детстве приходилось жить и в худших условиях, и мне, в принципе, всё равно. Придётся как-то приспосабливаться и обживаться.

– Крепись, подруга! Надеюсь, ты там не одичаешь, Роуз, и действительно не завоешь на луну. Ты мне цивилизованная нужна. Пользуйся хоть изредка ложкой и вилкой. – Пошутила Анна, стараясь поднять Розамунде настроение.

– Клятвенно обещаю! – хохотнула Роуз. – Я ещё вполне цивилизованна и надеюсь, таковой остаться. Не думаю, что поездка родителей больше чем на полгода растянется, так что вполне возможно к Рождеству я вернусь в Эл-Эй.

– Будем на это надеяться, бить в бубен и шаманить. Я скучаю, подружка, – вздохнула Анна, а голос вмиг стал подавленным и грустным. – Мы скучаем по тебе… как тебя проводили, так из твоего бой-френда, будто весь воздух выкачали. А вид такой – только обнять и заплакать.

– Я тоже очень, очень скучаю! Мне вас жуть как не хватает! Но знаешь, может это даже к лучшему, у нас с Адамом ведь никогда не было возможности проверить наши отношения на прочность. Вдруг всё это иллюзия и мы просто живём привычкой?!

– Выбрось эту чепуху из головы! Какая к чёрту «привычка»? Ты же знаешь, что для него ты одна только и существуешь. Он любит тебя!

– Я тоже люблю. Очень.

– Тогда в чём дело?

– Забудь. Просто ерунда всякая в голову лезет. Всё будет в порядке, мы справимся с отношениями на расстоянии. Не мы первые, не мы последние, в конце концов.

– Я же говорю, он сам не свой из-за этого вашего вынужденного расставания. Ему сейчас на всё и вся плевать,– убеждала её подружка.

– Анна, я очень тебя прошу, не давай ему грустить и присмотри за ним. Я знаю, ты это можешь.

– Не волнуйся, не брошу я твоего блондинистого красавчика. Но ты лучше позвони своему бой-френду, это его больше вдохновит, чем мои потуги поднять ему настроение. Он, наверное, от беспокойства уже сбрендил. Хотя я по-прежнему остаюсь вашей преданной подругой и не дам вам обоим скиснуть окончательно, голубки.

– Спасибо милая. Я знала, что ты мне не откажешь. А Адаму я сейчас позвоню. Я так и собиралась сделать, но сначала решила созвониться с тобой и перекинуться парой словечек.

– Я польщена. А вот кое-кто, от зависти позеленеет, если узнает, что ты мне первой позвонила, – подленько захихикала подружка.

– Эй, ты только ему не говори. Не выдавай меня, – рассмеялась Роуз.

– Ладно-ладно, не сдам тебя. Только с тебя должок.

– Всё в рамках моих возможностей.

– Это как тебе повезёт, – зловеще произнесла Анна, чем только больше рассмешила Розамунду.

– Поездка по-прежнему в силе?

– Ага. Все конечно расстроены, что ты в этот раз вынуждена пропустить всё веселье, но так как все уже настроились как следует оттянуться на золотистом песочке и налакаться текилы до потери пульса, то было решено всё-таки лететь. К тому же Крис, уже договорился с родителями, чтобы крыло принадлежащего им отеля закрыли специально для нашего уединённого отдыха.

– Ты едешь?

– Мы ведь с тобой договаривали вместе отправиться, Роуз, а поэтому, раз ты не едешь, значит и я не еду.

– Это конечно очень благородно с твоей стороны, но ты зря себя лишаешь отдыха.

– Всё, ничего не хочу слышать.

– Знаешь, если вдруг передумаешь, я не обижусь. Вам с Адамом нечего без меня киснуть поодиночке. Было бы даже лучше, чтобы вы потусовались со всеми.

– Я подумаю, – проворчала подруга недовольно. – Лучше пообещай, что будешь вот так же звонить и не променяешь меня на новых подружек-прилипал, которые появятся у тебя в новой школе! Хотя… они всё равно никогда тебя так не узнают, как знаю я, и уж точно не смогут меня заменить.

Розамунда улыбалась, слушая самодовольные речи подружки. Анна Ричардсон была неповторима.

Надо сказать, что Анна была Розамунде не просто лучшей подругой, а более того, едва ли не сестрой, хотя не у всяких сестёр были такое понимание и душевная близость, как у них. К тому же жили они совсем рядом, что позволяло девушкам видеться каждый день и вместе проводить свой досуг. Благодаря близкому соседству они и сдружились, буквально с первого момента, как встретились и разговорились, мгновенно отыскав, друг в друге близких по духу людей. А дальше – больше, чем дольше девушки проводили времени вместе, деля печали и радости, девичьи секреты и слёзы, тем сильнее крепла их дружба. Они были тем, кого люди называют «друзья не разлей вода», чем невероятно гордились. Розамунде же казалось, что Анна – единственная, кто полностью понимает все грани её характера и натуры и главное принимает их, со всеми плюсами и минусами. Только Анне она могла довериться, зная, что та ответит ей таким же доверием и никогда не нанесёт удара в спину, как те мнимые «друзья», что окружали её в школе и клялись в вечной дружбе. Настоящий друг доказывает свою верность и преданность делом, а не пустыми клятвами и сладкими речами. А подружка не раз доказала, что она истинный друг, поддерживая и ободряя Роуз, когда она более всего в этом нуждалась, и, подставляя своё плечо, для того, чтобы она могла выплакаться, готова часами слушать излияния Розамунды с искренним сочувствием и заинтересованностью, а затем, если надо, дать дельный совет. Анна была умна и остроумна и никогда не завидовала своей более эффектной и популярной подруге, удовлетворённая и тенью славы той.

Перед мысленным взором Розамунды предстал образ подружки. Она была невысокого росточка, худощавая, фигурой напоминая больше мальчишку, нежели девушку семнадцати лет. Черты лица её были приятными и классически правильными, однако облик Анны чрезвычайно портили большие в роговой оправе очки, так как подружка была близорука, за которыми она успешно прятала свои глаза, цветом напоминавшие горький шоколад. Линзы она отказывалась носить, хотя причин, по которым ей этого нельзя делать, как таковых не было. На зубах у подружки по-прежнему стояли брекеты, а Розамунда от своих избавилась ещё в десятилетнем возрасте и просто недоумевала, зачем Анна так издевается над собой, продолжая носить это жуткое приспособление. Из-за них она немного шепелявила, что, однако, её нисколько не смущало. Подружка была темноволоса и обладала шикарной гривой, завивавшейся забавными пружинками, которые та, к огромному сожалению Роуз, неизменно укладывала в тугую косу или по праздникам завязывала в «конский хвост», отказываясь распустить свои дивные локоны. Одевалась она соответственно своей «мальчишеской фигурке», отдавая предпочтение свободной и просторной одежде, не сковывающей движений. Юбки и туфли на каблуках Анна в шутку называла пыточными устройствами и категорически отказывалась их носить, не глядя на уговоры Розамунды и на её тщетные попытки повлиять на вкус подружки. Сколько бы они ни ходили вместе по модным бутикам, сколько бы она не делала подарков, которые Анна всё же с благодарностью принимала, но которые в итоге занимали почётное место в её шкафу, а подруга появлялась на публике в своих горячо любимых линялых от времени джинсах и кроссовках. С таким же упрямством она отвергала изменения и касательно своей внешности, или ее усовершенствования: отказываясь наносить на лицо и грамма косметики. Порой Рози казалось, что девушка намеренно выставляет себя гадким утёнком, хотя мотивы такого поведения ей были непонятны. После долгих сражений и попыток повлиять на подругу, она всё же сдалась и махнула на всё рукой, понимая, что с ослиным упрямством ей просто не справиться, все равно проиграет, поэтому стала воспринимать подругу такой, какая она есть. Решение сие принесло облегчение обоим девушкам. Ведь, в конце концов, ценить и любить человека надо не за красивую и яркую внешность, по сути своей являющейся лишь фантиком, который рано или поздно сотрется, потускнеет или его сорвут, а за то, что у него внутри. А Анна была достойна того, чтобы её любили, уважали, потому что была самой светлой и отзывчивой душой, когда-либо встречавшейся на пути у Розамунды; гибкой и в тоже время твёрдой, как сталь; готовой кинуться и в огонь, и в воду ради своих друзей; обладающей немыслимым упрямством и золотым сердцем. Такие люди встречаются крайне редко, но если такое всё же случилось, и вы встретились, то это надо считать немыслимой удачей и благословением небес.

– Анна Френсис Ричардсон, ты говоришь откровенную чушь! Как ты можешь вообще сомневаться на мой счёт? Ты же знаешь, что ближе тебя у меня подруги нет! Ты у меня одна такая, это правда, и тебя вряд ли кто-то способен заменить! И естественно я буду звонить и докладывать о каждом малейшем событии, произошедшим в моей ссылке. Я вообще с трудом представляю, как завтра пойду в новую школу, и рядом со мной не будет тебя и Адама. Я тут абсолютно чужая, а ты ведь сама знаешь, как относятся к новеньким.

– Но ты же себя в обиду не дашь?

– Естественно. Но мне всё равно так нужна твоя поддержка.

– Роуз, ты же знаешь, одно твоё слово и я собираю чемодан.

– А родители?

– А что родители?! Я уже самостоятельная и вольна поступать так, как считаю нужным. Если ты этого хочешь, я приеду. Так как Рози? Мне паковать чемодан и заказывать билет?

На мгновение Розамунда едва не поддалась искушению сказать: «Да!» и призвать к себе на подмогу подругу. Однако девушка взяла себя в руки и приняла решение, что не поддастся минутной слабости и выдержит сие испытание самостоятельно. Вырывать Анну из Лос-Анджелеса было бы эгоистично с её стороны только потому, что ей страшно, что неудивительно и вполне нормально.

– Я возьму твоё предложение на заметку, но всё же я думаю, что с твоим приездом в Скофхэгэн мы повременим. К тому же кто-то должен остаться с Адамом, а так мы обе его бросим.

На том конце провода послышался тяжёлый вздох.

– Хорошо. Хотя и твой бой-френд мог бы приехать…– задумчиво произнесла подружка.

– С началом семестра начнутся его тренировки по футболу. К тому же он капитан и звезда наших «Золотых орлов». Им без него туго придётся, да и Адам без ребят будет скучать. Нет уж, пусть всё остается так, как есть.

– Тогда обещай, что если тебе уж весьма туго придётся, ты, не раздумывая, сообщишь мне!

– Хорошо. Даю слово,– послушно пообещала Роуз, хотя знала, что, как бы ни сложились обстоятельства, она не будет их перекладывать на подругу и обременять её, впрочем, как и Адама.

– Вот и славно, а теперь расскажи мне в мельчайших подробностях о своей поездке.

Розамунда подчинилась и, не пропуская ни единого своего действия, пересказала события нынешнего дня, сделав акцент на поездке из Августы по шоссе. Дороге, окружённой тёмным, таинственным лесом, преимущественно состоящим из елей с мохнатыми и пушистыми лапками. Поделилась своим восхищением от вида прекрасных долин, которые они с дядей проезжали и небывалым величием, даже тех небольших речушек, что попались им на пути. Она пришла в восторг от созерцания неспешно бегущей темно-синей воды и заросших густой, сочной травой и сиреневым вереском берегов. Такой дивной красоты Роуз давно не видела, живя среди городских джунглей, камня и бетона, где зелень можно увидеть только что в парках, и постаралась как можно яснее донести свои чувства и описать увиденное подруге. А затем со смехом рассказала о «нападении» лохматого разбойника Френча, зная, что это позабавит Анну, так как та просто обожала животных, вплоть до скунсов, считая их милыми зверушками, несправедливо обделёнными лаской. Роуз не сомневалась, что подружка быстро бы поладила с псом.

Время за разговором летело незаметно, и девушкам было жаль прощаться, но они договорились созвониться завтра в то же время, для того чтобы Розамунда смогла поведать о том, как прошёл её первый день в новой школе.

Немного повременив после того, как закончила разговор с подружкой, чтобы дать себе передохнуть, девушка вновь потянулась за трубкой, собираясь позвонить бой-френду. Пальцы её дрожали, когда она стремительно набирала код Лос-Анджелеса и далее выученный до автоматизма номер парня, чувствуя, как сердце в груди ускоряет свой ритм от сознания того, что сейчас она, наконец услышит голос любимого. Только в ответ на её нетерпение и волнение вместо тенора парня Розамунда услышала сначала протяжные гудки, а немного погодя включился автоответчик, который голосом Адама сообщил, что никого нет дома, и попросил оставить сообщение. Девушка была неприятно удивлена, так как считала, что бой-френд ждёт её звонка. Как оказалось, она ошиблась. В груди возникло странное жжение, будто в сердце кольнули раскалённой пикой. Но девушка заставила себя успокоиться и не паниковать по пустякам, поэтому бодрым и жизнерадостным голосом оставила короткое послание, в котором просила перезвонить ей и напоследок шепнула, что любит его.

Глава 3

Утро началось с громогласного звона будильника. Девушка слышала его, но глаз не открывала, находясь всё ещё во власти сладкой дрёмы. Протянув руку, она на ощупь отыскала зловредный механизм и с немалым наслаждением отключила его, избавив себя от раздражающего звона. Большую часть ночи Розамунда не спала, находясь под впечатлением от переезда и прочего, поэтому сон к ней долго не шёл, и заснуть она смогла только на рассвете. Теперь подъём ей казался делом практически невыполнимым, так как тело категорически отказывалось покидать тёплые объятия постели и совершать какие-либо действия, хотя умом Роуз прекрасно понимала, что пора вставать, дабы в первый же учебный день не опоздать в новую школу. Только это и заставило её посредством силы воли вынырнуть из мира грёз и окунуться в жестокую реальность.

Отлепив от подушки лицо, Роузи, всё ещё не открывая глаз, нетерпеливо откинула упавшие на лоб локоны. Мгновением спустя веки дрогнули, опахала ресниц разомкнулись и явили миру заспанные, дымчатого цвета глаза девушки, в которых плескалось недовольство от того, что надо подыматься в такую рань. Со стоном сожаленья она откинула одеяло и сползла с постели, мысленно давая себе обещание, которое заключалось в том, что сегодня она непременно ляжет спать пораньше, дабы завтра с утра не чувствовать себя настолько паршиво. Потягиваясь и протирая глаза, Рози пошлёпала в ванную, затратив несколько минут перед этим на то, чтобы отыскать тапочки. Один вид которых несколько приободрил её и заставил губы растянуться в умилительной улыбке, так как они представляли собой пушистых розовых зайчиков, довольно забавных, с глазками-бусинками и высунутыми изо рта язычками. Их подарила ей мама на Рождество. Роуз долго смеялась, когда распаковала подарок и извлекла сие чудо. Вот и теперь, сунув в них ноги, девушка улыбнулась. Даже утро стало не столь мрачным, как ей показалось, появился некоторый оптимизм.

Двадцать минут нежного массажа упругими струями горячей воды подарили Розамунде бодрость и прогнали остатки сна, что туманили ей разум, призывая и искушая вновь залезть под одеяло и забыться. Тихо мурлыкая себе под нос песенку, девушка покинула ванну, закутавшись в тёплое махровое полотенце, приятно согревавшее тело, думая о том, что ей сегодня одеть, чтобы не показаться выскочкой, но и не потеряться в толпе. К тому же её очень интересовало то, что день грядущий ей готовит. Надеяться хотелось на лучшее, но морально готовилась она к худшему, чтобы в случае чего не было мучительно больно от разочарования.

О собственной «экипировке» она размышляла, пока сушила и укладывала волосы, в уме перебирая привезённые из дома вещи, которые аккуратно развесила в громадном шкафу. В итоге Роза решила обойтись без изысков в одежде, дабы не вгонять неискушённую высокой модой публику в шоковое состояние, поэтому извлекла свои серые джинсы и им в тон, только чуть более тёмного цвета, кашемировый свитер под горло, эффектно оттеняющий глаза и подчёркивающий красоту волос. Наряд был простым, но отличался хорошим вкусом, чего Роуз и желала. Придирчиво осмотрев обувь, она выбрала ботинки на невысоком каблучке.

Облачившись в избранный наряд и нанеся лёгкий макияж, Розамунда оценивающе окинула взглядом себя в зеркале и пришла к выводу, что соответствует собственному представлению о внешнем виде провинциалов. Она была довольна, от этого её настроение улучшилось, и девушка поняла, что пора выдвигаться на позиции, то есть в школу и подставить себя под взгляды-выстрелы любопытствующих, которых ей никак не минуть. Закинув рюкзак на плечо, она покинула комнату и неспешно спустилась вниз. Из кухни вкусно пахло свежими булочками и кофе. Роза с улыбкой на губах отправилась на столь манящий для её голодной особи зов. Там уже вовсю орудовала тётя, хозяйничая у плиты, а дядя, с удобством разместившись за столом, читал газету, не забывая время от времени, не отрываясь при этом от чтения, прихлёбывать кофе из огромной чашки, стоящей у него под рукой. Девушка залюбовалась этой семейной гармонией. Родители Розамунды постоянно ускользали от таких вот моментов, погружённые в дела, и ей, как правило, приходилось завтракать в одиночестве.

– Доброе утро, тётя, дядя. – Поприветствовала она родственников.

Джон оторвался от своего чтива, подняв глаза на вошедшую племянницу.

– Доброе утро, Рози.

– Доброе утро, дорогая, – с улыбкой ответила тётя.– Присаживайся. Будем тебя кормить завтраком.

Роуз мгновенно исполнила просьбу, предвкушая обильную трапезу. Тётя ловко сняла с пышущей жаром сковороды несколько румяных оладий, которые тут же уложила ароматной горкой на большую тарелку и поставила перед племянницей.

– Кушай, милая, наедайся. Тебе сегодня понадобится много сил. Первый день в новой для тебя школе, как-никак. – Сказала Лидия, пододвигая к Роуз масленицу и чашечку с клубничным джемом.– Волнуешься, наверно?!

– Немного, но не слишком. Думаю, всё будет хорошо.

– Конечно. Уверена, у такой девушки, как моя любимая племянница, скоро появятся друзья и парни найдутся, чтобы увиваться. Хотя тебе, Роуз, наши ребята могут показаться скучными.

– Не в том дело, тётя. Просто парень у меня есть – я вам о нём вчера рассказывала, а другие мне не нужны. А вот друзей хотелось бы найти, но я трудно схожусь с людьми, так что остаётся только надеяться. – Сказала Розамунда, намазывая один из блинчиков маслом.

– Уверена, что за друзьями дело не встанет.

– А как тебе спалось на новом месте, Роуз?– осведомился дядя.

– Просто замечательно,– с улыбкой ответила девушка, немного слукавив, не желая расстраивать заботливых родственников. – Да это мне и не внове. Я ведь много ездила в детстве вместе с родителями в различные страны и постоянно сопровождала их в научных экспедициях. Мы переезжали с места на место, и мне частенько приходилось спать в палатке в спальном мешке. Признаться, мне это нравилось. Хотя, конечно, когда мы перебрались в Лос-Анджелес и у меня появилась собственная комната, и собственная кровать, которая была гораздо удобнее, чем спальный мешок или продавленная постель в номерах мотелей, это мне больше пришлось по нраву. Так что к переездам я привычная.

– Я всегда была против того, чтобы Аманда таскала тебя с собой. Но она и Джейсон твердили, что поездки расширяют твой кругозор и ты, сможешь узнать массу всего того, что потом пригодится в жизни. Я с этим была не согласна, но они твои родители, и конечно считали, что поступают правильно. – Недовольным тоном сказала Лидия, и было заметно, что она до сих пор не изменила мнения по этому поводу. – Благо, хотя бы в этот раз поступили разумно, как и подобает родителям, и отправили тебя сюда.

Розамунда с этим была не согласна, но промолчала, не желая обижать Лидию и Джона.

– Тётя, но мне действительно нравились эти поездки, не смотря на некоторые неудобства, связанные с частыми приездами. Как и говорила мама, я смогла узнать столько всего и увидеть, что многим детям моего возраста такое и не снилось. О том времени я всегда вспоминаю с теплотой. Но конечно прелестей оседлой жизни я так же не преуменьшаю.

– Надеюсь, наш городок придётся тебе по вкусу. Ты ведь его толком то и не видела, хотя приезжала много раз. – Сказала тетя, подсаживаясь к ним с Джоном за стол. – А вот мы с Джо давненько никуда не выбирались и не покидали Скофхэгэн.

– И, надеюсь, не покинем в ближайшие пятьдесят лет! – с категоричностью заявил дядя и недовольно поглядел на размечтавшуюся жену. – У меня до сих пор в голове стоит шум после того, как Аманда вытащила нас в Лос-Анджелес погостить. Я наверно тогда тронулся умом, раз согласился. Нет, с меня поездок хватит, не в том я уже возрасте, чтобы путешествовать!

– Да ладно, Джо, не ворчи! Всё было не так уж и плохо. Просто ты рос в маленьком городке и не привык к суете, шуму мегаполиса, поэтому тебе и показалось, словно тебя засунули в улей с потревоженными пчёлами. – Увещевала мужа Лидия. – И вообще, что-то мы с тобой разболтались и не даём девочке позавтракать своими расспросами. Кушай милая.

Роуз хотела возразить и сказать, что она с удовольствием слушала этот спор двух явно любящих друг друга людей, что совсем не мешало ей отправлять в рот очередной кусок сдобы и прихлёбывать ароматный кофе, однако промолчала. Тётя же с умилением смотрела, как она уплетает лакомство, наверняка радуясь хорошему аппетиту девушки и тому, что её кулинарные шедевры оценили по достоинству.

– Наелась? – осведомилась она несколькими минутами позже, заметив, что Розамунда отставила опустевшую тарелку.

– Не то слово. Всё было просто божественно! Я никогда ещё такой вкуснятины не ела, только у тебя, тётя. Это был один из самых лучших завтраков в моей жизни.

– Это да, моя Лидия умеет готовить так, что можно собственный язык проглотить. А её твороженный пудинг славится на весь Скофхэгэн. – с довольным видом произнёс Джо, и, перегнувшись через стол, нежно поцеловал жену.

Та шутливо его оттолкнула, но по тому, как зарделось её лицо, было видно, что похвала мужа и племянницы ей приятна. Она ласково потрепала Роуз по руке.

– Что-то вы меня совсем захвалили. Может, тогда, Роузи, ещё скушаешь?

– О, нет! – взмолилась Розамунда. – Я сейчас и так готова лопнуть. К тому же нам ехать уже пора. Не хотелось бы опоздать в свой первый день.

– Конечно, конечно. – Согласилась Лидия. – Я тебе сейчас ленч соберу.

Роуз кивнула. Она уже и забыла, что такое домашние тосты во время ленча. В Лос-Анджелесе она питалась в школьном кафетерии. Тётя же ловко упаковала еду в бумажный пакет, не забыв сунуть в него огромное зелёное яблоко и бутылочку с содовой. Свернув, она протянула его племяннице.

– Спасибо.– Поблагодарила Розамунда и положила кулёк в сумку.

– Не за что, дорогая. К твоему приходу я что-нибудь вкусненькое приготовлю.

Девушка улыбнулась. Тётя взялась исправлять её «худобу», как она и предполагала, сопротивляться в таком случае было бесполезно, тем более она зала, что её воля испарится, когда она ощутит великолепные ароматы приготовленных Лидией блюд, поэтому согласилась.

– Тогда мы поедем. – Сказал, подымаясь из-за стола, Джон.– Пойдём, Роуз.

Подойдя к жене, он ещё раз нежно поцеловал её, и в этот раз она его не оттолкнула, а прижалась и ответила на поцелуй. Роуз, что стала свидетелем столь трепетной сцены, отвела глаза и поспешила из кухни. Это было трогательно и интимно, и она не хотела мешать им. Девушка подумала о том, как чудесно, когда двое могут прожить вместе столь долго, как чета Мэйсон, и сохранить свою любовь, уберечь её от разрушения и иметь возможность находить в друг друге тот неиссякаемый источник, чтобы питать это чувство. Она надеялась, что Адам сможет стать для неё таким источником, а она для него.

Минутой позже из кухни появился Джон и первым покинул дом, отправившись выгонять из гаража машину. Розамунда двинулась за ним следом, но прежде чем она добралась до дядиного автомабиля, ей пришлось выдержать трудное испытание: во что бы то ни стало избежать лап и слюнявого языка Френча, который словно поджидал девушку, вольготно развалившись у порога дома. Когда же он заметил вышедшую Розамунду, то на морде пса отразился самый настоящий восторг, что нельзя сказать о чувствах самой девушки, когда она увидела Френча, так как поняла, что грядут испытания. Только благодаря везению, снизошедшему на неё, и собственной ловкости она избежала мокрых «поцелуев», захлопнув дверь автомобиля перед самым носом собаки с чувством злорадного удовлетворения. Пёс разразился лаем, в котором явно сквозила досада. Роуз не удержалась и дурашливо помахала пушистому преследователю рукой, что заставило того залиться ещё более пронзительным лаем.

– А ты ему явно нравишься. – Уверенно заявил дядя, наблюдая за манипуляциями Роуз.

– Я заметила.– Ответила девушка, поправляя сбившуюся одежду и убирая со лба несколько упавших локонов.

Джон усмехнулся и, заведя мотор, выехал на дорогу, а в след им неслись надрывный лай и завывания разочарованного Френча, который не мог смириться с тем, что «добыча» в очередной раз избежала его лап.

«Так тебе и надо!» – злорадно подумала девушка, удобнее устраиваясь на сидении.

Прежде чем машина повернула, в зеркало заднего вида Роуз увидела, как на порог дома вышла Лидия, чтобы угомонить расшалившегося питомца.