Текст книги "Альдана Потерянная принцесса"

Автор книги: Надежда Кархалёва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 40 (всего у книги 40 страниц)

Глава 40 Первые порывы Ветра Смуты

На родных улицах было светло и многолюдно. К первому Эзария уже привык, второе раздражало. Он ещё не появлялся дома. Добравшись до Зальвана за неделю на поезде, он целый день бродил по городу. Пора идти в Академию, но принц не знал, всё ли там утряслось. Парень решил отложить возвращение ещё на час.

Завернув в таверну и заказав себе ужин, он, почти к нему не притрагиваясь, стал прислушиваться к разговорам. Все обсуждали только избавление от гнёта леди Беалинты и её сторонников и то, как возвращать к жизни тех, кто оказался спасённым из Шекогана и просто одержимых – людей, подвергнувшихся нападениям. Убедившись, что про Даниэлу ожидать хоть фразы не стоит, некромант покинул заведение.

Насыщающийся лиловый цвет неба разбавили, пока Эзария сидел в таверне, светом фонарей. Когда некромант оказался на каком-то проспекте, в спину ему уткнулся жезл. Парень развернулся, увидев группу хранителей закона.

– Сожалею, мистер Чезигер, но ваш отец приказал казнить вас, – вздохнул их предводитель. Эзария был знаком с ним. Звали этого человека Эйзифал, он состоял в отряде принца, с которым парень громил деревни, неугодные Ирвингу.

– С чего вдруг? – хохотнул Эзария.

– Кто-то сказал ему, что вы его жену отравили.

Сидевшая на крыше чёрная ворона слетела на мостовую и вразвалочку подошла к принцу. Птица задрала голову, чёрные глазки хитро и хищно блеснули. Некромант всё понял. Что ж, Лотер Антиора будет действовать через короля. У Ирвинга появился новый идол. Эзария не разозлился.

– Папаша потребовал мою голову?

– Нет. Он просто велел вас убить.

– Завтра утром я уеду из столицы. Он же проверять, исполнен ли приказ, не станет?

– Вам придётся скрываться, – предупредил Эйзифал. – Со мной вы договоритесь, ещё с несколькими хранителями закона – а с кем-то не сможете.

– Для меня это не проблема. Дайте сроку до завтрашнего утра.

– Хорошо. Я могу даже устроить вам побег. Приходите в десять на вокзал.

– Отправите в Денаувер? – усмехнулся принц.

– Нет, в одно поселение, настолько же обособленное, сколько земли Адельтии. Это чудесное место, красивое, тихое, туда уезжают богатые люди, сильно уставшие от жизни. И не только богатые. Многие колдуны, ставшие впоследствии известными, там творили. Туда и попасть легко, и вернуться, – заверил принца мужчина.

– Отлично. И ещё: мне, сами понимаете, деньги нужны. Вы у отца на хорошем счету, были, по крайней мере. Он вам может приличную сумму дать.

– Всё сделаю. До завтра, – сухо попрощался Эйзифал.

Хранители закона пошли патрулировать улицы дальше. Ворон противно каркнул, словно рассмеялся. Эзария сплюнул. Хотел попасть в него, но птица, разумеется, упорхнула. Он направился в Академию.

И в родном учебном заведении народу тьма! Некромант шёл по аллее, расталкивая стайки первокурсниц и компании старшекурсников. В корпусе общежития, к счастью, было лучше: большинство студентов развлекались на улице. Теоны в её спальне не было, невидимого замка Эзария там, где здание раньше находилось, не нашёл (потому что его и не было; банда отправилась в Чёрные Гавани, только Томас остался, чтобы не бросать жену, его взяли в Академию преподавателем чёрной магии). Некромант собрался подождать целительницу в холле.

Неожиданно из гула голосов выделились два, потому что они приближались. Беседовали Ирвинг и Тецарра, поднимавшиеся сюда. В одной из комнат на этом этаже, расположенных близко к лестнице, жил парень из группы Эзарии, его приятель. Сын короля метнулся к нему, ворвался в комнату – тот не стал возражать. Красавец прикрыл дверь так, чтобы оставалась небольшая щель, в которую превосходно проникали звуки разговора отца с женой.

– Теперь, если не нравится, можешь не оставаться при дворе, – молвил король. – Я вижу, тебе у нас неуютно. Папа больше тебя не держит… Кстати, ты точно уверена, что не желаешь ему Обряда Упокоения?

– Нет. Сомневаюсь, конечно, что у него есть шанс очутиться в Аркене, но кто знает наших предков! Полезных открытий он немало сделал, – вздохнула Тецарра.

Судя по стуку каблучков, молодая ведьма пошла в коридор. Раздался скрип дёргаемой дверной ручки, стук – она хотела застать кого-то в комнате, но человека там не оказалось.

– Нет его? – крикнул король.

– Нет. Наверное, на тренировочной арене готовится к зачётному занятию. Я подожду здесь, – Тецарра, кажется, прошла в холл и села на диван или в кресло. – У вас ведь больше нет никаких дел ко мне?

– Жаль терять из семьи такую милую девушку, – Ирвинг, очевидно, устроился рядом. – Но, впрочем, этот подонок мне больше не сын, так что и ты не родственница.

– А я надеюсь обрести мать. Поеду в Адельтию, она должна быть там, – поделилась планами жена. – Завтра же.

Эзария захлопнул дверь.

Спустя пару часов в коридоре зазвенел её голос. Он услышал его, несмотря на то, что почти дремал. Поблагодарив приятеля за убежище, парень выскочил из комнаты: Теона исчезла в скрытом крыле. Эзария догнал её, так быстро он, наверное, никогда не бегал.

– Я… завтра… – некромант, даже не сказав привычного приветственного слова, стал излагать, что намеревался, сквозь тяжёлое сбившееся дыхание. – Уезжаю… Надолго… может, навсегда… – он выпрямился и взял волшебницу за руки. – Отправишься со мной?

– Куда? – прошептала Теона.

– Я не знаю. Король моей смерти желает, мне придётся скрыться. Мне предлагают одно поселение. Говорят, там хорошо. Пожалуйста, – впервые его взгляд и тон сделались умоляющими, – поедем вместе!

Целительница замялась, потупившись. Сбежать ото всех, бросить семью, работу – вероятно, такой подвиг оказался бы ей по силам, но Теона не могла позволить себе исчезнуть, никому ничего не сообщив. Если же сказать всем правду – ещё хуже. Удержат дома – полбеды, вычислят вместе с Эзарией – сущий кошмар. По Академии после визита короля уже поползла новость о том, что Ирвинг дал распоряжение хранителям закона убить принца. Ко всему прочему, она остаётся замужней женщиной.

– Отказываешь мне? – красавец сжал её ладони.

– Мне же тоже больно, – произнесла Теона. – Но причинять боль родным и близким я не могу. Они же с ума сойдут, когда я сбегу!

Эзария осознавал: уговоры бесполезны. Он готов был упрашивать, унижаться – а толку?

– Ты так любишь этих людей, которые тебя притесняют?

Она едва заметно склонила голову и подняла.

– Их много, а я один, верно? – обречённо продолжал Эзария, хоть и ему самому, и Теоне было невыносимо искать истину. Оба рады были бы резко закончить, вычеркнуть друг друга из памяти – да это дело слишком долгое. Многие не выдерживают срока, который требует себе душа на исцеление.

Массивная цепь собственных принципов, идеалов, обязательств и представлений о жизни, несчастной, по сути, омрачённой самым страшным, чем может проклясть судьба человека – чистым сердцем, так затянулась на шее, что дышать стало трудно. Не выберет она, кого любит больше – Эзарию или всех остальных, вместе взятых. На расстоянии любить тоже можно, но они будут ненавидеть её за это или презирать. Теона не хотела для дорогих ей людей этих чувств. Ненависть, вероятно, переживается легче, чем боль, да выбирать между ними волшебнице было противно. Счастье должно быть для всех. Эзарию к ним никто не относит.

Принц, отпустив её, кинулся в коридор. За его спиной уже шептались: значит, всё больше людей знают о том, что отец от него отказался и он теперь никто. Какая-то девчонка с факультета Огненной Магии, имени которой он не помнил, полезла к нему с сочувствием. Он отстранил её, начавшую возмущаться. Добравшись до своей спальни, Эзария заперся и рухнул на кровать. К нему неоднократно стучались, но парень ничего не отвечал. К полуночи в общежитии стали думать, что принц уже в бегах.

Тецарра крепко обняла по очереди Дашку, Алину и Сашу, потом – пришедших попрощаться с ней ребят из своей бывшей уже группы.

– Не жалко вот так бросать Академию? – спросила одна девушка.

– Нисколько, – мотнула головой ведьма и осмотрелась в последний раз.

Студенты стояли у ворот заведения. За Тецаррой должны были прислать дракона. Утреннее небо ещё не утратило розоватого оттенка, стояла прохлада, и мантии у провожающих были застёгнуты на все пуговицы. Сама ведьма слегка мёрзла в неизменно короткой чёрной юбке и тёмно-синей кофте с рукавами до локтя. Поверх она набросила только тонкую накидку.

Алина заметила приближающегося дракона. Все обнялись ещё раз.

– Я постараюсь с вами связаться, – пообещала Тецарра.

– Будем ждать, – улыбнулась Дашка.

– Отправляюсь в лучшее место в королевстве, – вздохнула ведьма. – Там меня должны вылечить, даже если мать там не найду.

– Вылечить? От чего?

– От всего того, чему меня жизнь при дворе научила. Знаешь, когда я давала тебе советы, надеялась, ты не последуешь им, а добьёшься своего таким образом, каким сама хочешь, – призналась дочь королевского алхимика, уже покойного.

– Я не верила, что ты на самом деле такая, – заверила её избранница Миротворцев.

– Поэтому я и пыталась о тебе заботиться, – усмехнулась Тецарра.

Дракон, управляемый хранителем закона, державшимся, впрочем, вполне приветливо, приземлился. Мужчина спрыгнул с него и помог ведьме забраться.

– Прощайте! – воскликнула она, когда существо вновь оторвалось от земли.

Тецарра была счастлива произнести именно это слово, а не «До свидания». Молодая женщина не вернётся сюда.

Ведьма стала махать друзьям и приятелям рукой, они ей – в ответ. Подбежал Десмилия, которому в последнюю секунду сказали, что Академию покидает одна из его любимых студенток, присоединился к компании. Когда дракон превратился в маленькую точку, студенты и преподаватель пошли обратно, но в корпус вернулись не все, рассредоточившись по дорожкам и аллеям. Был выходной, торопиться было некуда.

Великая Троица отправилась в один из внутренних двориков замка. Окружавшие его с трёх сторон стены были покрыты ползучими растениями, внизу сливавшиеся с лохматыми кустами. Посередине дворика слабо журчал мраморный фонтанчик, весь в трещинках, оббитый, струйки текли еле-еле. На земле лежала плитка, тоже мраморная, не в лучшем состоянии, чем фонтанчик. Сквозь щели пробивалась зелёная травка и мелкие жёлтые цветочки. Стояли две скамейки напротив друг друга, с них уже облупилась краска. Местечко это своей старинностью многих умиляло, друзья исключением не были.

Разговаривать они не собирались – просто посидеть, подышать свежестью, насладиться спокойствием и ощущением того, что ни сегодня, ни завтра, ни на этой неделе, ни в этом месяце не предвидится никаких испытаний. Борьба прекращена.

Из-за угла показалась тоненькая рука с подсвечником. Во дворик выплыла тенью Даниэла. Она была босая, в ночной рубашке. Девушка стояла, не двигаясь. Лицо выражало не страх, но удивление. Алина улыбнулась принцессе. Та подошла, держа свечу впереди.

Даниэла с того неприятного вечера и такой же ночи больше не буйствовала. Мейдине и Велистеру удалось что-то сделать с ней, теперь она просто никого не помнила, хоть и начала узнавать, и слишком странно себя вела – тихая, никому не мешающая дурочка. И девушка по-прежнему не разговаривала. Иногда она бормотала что-то невнятно, расслышать никто не мог.

Постояв перед волшебницей минуту, Даниэла развернулась и шагнула к фонтанчику. Со своим отражением она, кажется, побеседовала – между фразами девушка делала паузы, будто давая ему выслушать или ответить. Воск капал ей на руку, принцесса не замечала. Закончив, Даниэла опустила кисть в воду – нежный всплеск раздался в полной тишине, – поболтала там ею и вытащила, оглядев во всех сторон с интересом. Затем она дуновением потушила свечу, которую после этого поставила под фонтанчик.

Друзья растерянно смотрели на неё. За бедняжку можно было порадоваться, потому что приступы бешенства больше не мучили её, чувствовала себя она хорошо и была, вроде бы, вполне довольна жизнью, да только жалость оказывалась сильнее. Что станет с несчастной дочерью жестокого отца? Сейчас её домом сделалось больничное крыло Академии, позже, вероятно, её возьмёт к себе кто-нибудь из профессоров. Разве эта девушка достойна лишь такой судьбы? Тецарра рассказывала, как отзывались о принцессе здравомыслящие обитатели королевского замка. Очаровательная, умная леди. Она могла бы быть превосходной правительницей.

Неожиданно Даниэла вернулась к скамье, на которой отдыхали друзья, чтобы протянуть Алине мокрую ладонь. Волшебница осторожно взялась за неё, Дашка с Сашей удивлённо переглянулись. Алину принцесса повлекла в том же направлении, откуда появилась. Призыватель с ведьмой последовали за ними.

Компания, ведомая Даниэлой, обогнула замок. За девушкой Великая Троица шла, как скоро догадалась Дашка, в больничное крыло.

Там, кроме нескольких больных, не оправившихся ещё после нападения духов Фаризе Беалинты, бесследно пропавшей, лежала София. Утром после того, как объявили о сумасшествии Даниэлы, она наглоталась ядов в алхимической лаборатории. Женщину успели спасти, но в больничном крыле ей светило провести ещё неделю.

Принцесса села на её кровать. София, непривычно бледная, спала, но девушка её растормошила.

– Что такое? – демонолог разлепила веки. Покрасневшие глаза её слезились.

Тут она заметила Даниэлу. Слишком ослабевшая для радостных воплей, София просто потянулась к подруге, чтобы обнять, однако принцесса сделала это сама, навалившись на неё и поднявшись нескоро. Тронутые сценой, Саша, Алина и Дашка стояли рядом, боясь пошевелиться. За Софией и Даниэлой наблюдала и дежурная целительница, куда-то убежавшая потом.

– Ты вспомнила меня? – прошептала демонолог.

Принцесса лишь продолжала улыбаться.

– Она постоянно молчит, – пояснил Саша.

Оставив Софию, Даниэла уставилась на Великую Троицу. Снова полилось её бормотание с какими-то милыми детскими интонациями. Уверенной походкой дочь Мартина вдруг удалилась.

Все подумали, сейчас профессорша попросит догнать принцессу и вернуть. Не случилось такого. Молодая женщина, вздохнув с облегчением, погрузилась в дремоту опять, сквозь неё произнеся:

– Присматривайте за ней… Мы сможем продолжить жизнь, обязательно.

– Конечно, – пообещала Дашка, наклонившись к её уху, унизанному серёжками-кольцами.

Даниэлу компания обнаружила на пролёте, под собственное певучее бормотание созерцающую пейзаж за окном. Алина коснулась её плеча, ласково позвала. Реакции не было. Друзья вернулись в общежитие.

На втором этаже они встретили Томаса, сильно обеспокоенного.

– Вы Теону не видели? – молодой человек налетел на них, сорвавшись с кресла в холле, ведьму он чуть не сшиб с лестницы.

– Нет, – ответила Дашка, помрачнев.

– В её спальне дверь не заперта. В шесть утра я выходил из комнаты – мне не спалось, и я хотел проветриться на улице, а Теоны уже не было, – сообщил Томас.

– Эзария… – догадалась ведьма.

– Полагаешь, она сбежала с ним? – ахнула Алина.

– Вы про леди Вин… Дьюри сейчас речь завели? – их услышал Фестеан. Подойдя сзади, эльф положил руки на плечи Дашке и Саше.

– Про неё и мерзавца этого, – кивнул студент-призыватель.

– Я видел в окно, как они бежали по аллее. Готов поспорить, что к воротам, – сказал он с грустью, сильно отдававшей горечью.

– О, Ветры, – Алина приложила ладони ко рту, замотала головой. – Надо…

– Что же? – печально усмехнулся профессор. – Где искать их? Я хотел догнать, но не успел. Младший Чезигер уже вынужден личность скрывать. На нём мантия с капюшоном была, капюшон натянут на голову, лицо прячет. Я принца только потому узнал, что он с него на бегу свалился. В людных местах Эзария вряд ли теперь отыщется.

– Сказать Джессике? Дерику? – теперь истерика подкралась к Дашке, влага на ресницах уже была, хихиканье засело в животе, ожидая подходящего момента.

– Если к вечеру не объявится, то отправимся в Фатону, поставим в известность, – Саша сглотнул. – Такие вещи доносить надо лично, а не через магический шар. Вряд ли Эзария остался в городе. Если сбежал с Теоной – они не в Зальване и вряд ли вообще в Элиорамии.

Возле платформы уже стоял поезд. У двери одного из немногочисленных вагонов толпились хранители закона. Эйзифал поглядывал на часы, висевшие над входом в зал ожидания. Десять минут одиннадцатого, принцу пора быть тут. Угрюмый туман распластался, загораживая небо, полупрозрачной крышей, под ним и сотоварищи Эйзифала выглядели мрачнее обычного, хотя были просто не совсем выспавшимися.

На платформу вырвались двое, роскошная девушка с массивной гривой золотых локонов и некто в тёмном плаще. Уже не бегом, а быстрым шагом они приближались к группе хранителей закона, леди слегка отстала. Эйзифал понял, что это принц со спутницей. Он подал знак коллегам, чтобы на них не направляли оружия. С пояса приятель Эзарии отцепил мешочек с монетами, предназначенный для некроманта.

– Здравствуй, – коротко поприветствовал мужчину парень, стаскивая с себя капюшон.

Многие из хранителей презрительно поджали губы. Королевские слуги не прочь были казнить красавчика на месте и подлизаться к Ирвингу, но портить отношения с Эйзифалом, главным среди них, никто не отваживался.

– Едешь с девушкой? – спросил он.

– Не знаю, – вздохнул Эзария. – Дай нам пять минут, мы выясним.

– Разве их будет достаточно для столь серьёзного решения?

– Тебе ничего не известно. Пожалуйста, вели своим людям идти в вагон, – от волнения парень переминался с ноги на ногу.

Взгляд Эйзифала застыл на хранителях закона: «Ну же, делайте, как хочет Эзария». С неохотой колдуны потянулись в вагон. Кое-кто был раздражён тем, что приходится выполнять приказ человека, у которого власти официально уже нет. Некоторые возмущались, один наглец адресовал принцу ругательство, заставившее поморщиться Теону.

– А ты подожди в тамбуре, – обратился некромант к Эйзифалу.

Мужчина подчинился.

– Не буду ничего повторять, даже вопроса, – Эзария подошёл вплотную, склонил голову – их лбы почти касались друг друга, говорил парень сдавленным шёпотом. – Выбирай.

Гнев Дерика и Джессики. Слёзы Элли. Пустота внутри Шаки, Дарьи и Алекса. Или несчастье Эзарии. Увы, придётся сравнить число жертв и остаться здесь.

– Всё-таки нет? – он отступил на полшага, его ладони оказались на щеках у Теоны, он поднял её голову.

Хлынул дождь. Сначала упали стыдливо несколько мелких дождинок, словно природе было неловко портить людям настроение, а потом длинные косые капли полетели стрелами. С ними смешивались снежинки, красиво застревая у всех на ресницах.

Теона отстранилась от Эзарии. Он приблизился снова, чтобы поцеловать.

– Может быть, я вернусь, когда отец умрёт, – произнёс парень, закончив. Глянув в небо, пестревшее полосами дождя и хлопьями снега, он сорвал с себя мантию и накинул на неё: – Держи.

Некромант кинулся в вагон. Ощутив, что минут расставания было мало, но забыв, что чем такое дело длится дольше, тем потом больнее, Теона бросилась следом, желая догнать принца, но была остановлена в дверях Эйзифалом.

– Мы отъезжаем, леди, – сказал он, аккуратно выставляя её на платформу.

Только Теона встала на неё, двери закрылись. Секунда – и поезд тронулся. Молодая женщина думала просто проводить его взглядом, но из окна высунулся Эзария, тоже не предполагавший такого своего поступка, и Теона рванула за ним. Мокрый снег колол лицо, бил по глазам. Принц, изнутри давясь слезами, не показывающимися наружу, не мог даже закричать. Он не сводил глаз с неё. Поднявшийся злой ветер сорвал с Теоны мантию, в этот же момент волшебница поскользнулась, упав. На ноги она больше не встала, созерцая убегающие вагоны и стремительно удаляющегося Эзарию с колен.

Платформа опустела. Мантия летала по ней некоторое время, цепляясь за всё, что на пути попадалось, потом её унесло. Теона доползла до зала ожидания, где она рухнула на скамью, не имея сил куда-либо идти.

– Уже десять дней снег сыпется и сыпется, – улыбнувшись от восторга, который она замучилась скрывать, София распахнула окно аудитории.

Занятий не было, почти неделю назад в Академии наступили каникулы, но заниматься профессорше приходилось с Даниэлой. Девушку следовало научить хотя бы писать – после потери памяти принцесса даже этого больше не умела.

Старательной ученицей принцесса, как ни странно, не оказалась. Обычно через пять минут после начала урока она отвлекалась: принималась за своё бормотание, представляющее собой обращения уже не невесть к кому, а к Софии, замечала что-то на улице и неслась к подоконнику (в лучшем случае – тыкала туда пальцем) или смотрела на подругу с такой нежностью и преданностью, отбросив при этом перо, что у профессорши не хватало воли продолжать занятие, и она Даниэле бралась рассказывать нечто иное, гораздо более развлекательного характера.

– Доброе утро! – крикнула Софии с улицы Дашка, направляющаяся по аллее к общежитию с Лориантой под руку. – Денёк сегодня хороший!

– Вся эта неделя хороша! – весело ответила демонолог. – Итак, сегодня мы… – София повернулась к принцессе.

Та сидела на парте, болтая ногами, и делала из куска пергамента самолётик, который был брошен в окно – Софии пришлось уклониться. Даниэла уже взялась делать новый, для этих целей возле девушки лежали ещё клочки. Целого же свитка не наблюдалось нигде – пока демонолог любовалась неожиданной зимой, принцесса успела изодрать весь свой пергамент.

– Что, неужели и сегодня занятий не будет? – рассмеялась София.

– Хм, – многозначительно произнесла девушка.

– А что будет? Гулять пойдём?

Даниэла яростно закивала.

На крыльце замка София задержалась, засмотревшись на опушившиеся зимней белизной деревья. Когда она сошла по ступеням, в неё угодил снежок. Кто учинил безобразие, молодая женщина догадывалась. Даниэла, хихикая, лепила следующий «снаряд». За её спиной веселились Лорианта и Дашка, тоже готовясь к обстрелу. Замелькали в воздухе белые комья. Иногда София успевала заметить трогательность этой сцены: все раскрасневшиеся, в пальто нараспашку, съехавших на бок шапках, варежках и длинных шарфах… все радуются с блестящими глазами.

К компании присоединился какой-то парень, в которого Дашка нечаянно попала снежком, целясь в Лорианту. Скоро сюда набежала хохочущая толпа, и перед замком развернулась снежная баталия. Участвовали и ребята с младших курсов, и парни и девушки со старших, позже забаву разделил и Фестеан. Эльф с Амерденом выходили из замка, и между деканами незамедлительно пролетел снежок, пущенный, естественно, не в них, а в Софию. Алхимик тихо возмутился (в основном потому, что первой прыснула молодая коллега, не студенты), зато призыватель в долгу не остался.

Мимо проходили Томас и Теона. Они остановились, чтобы посмотреть на веселье. Те, кто замечал молодую пару, махали им, приглашая в игру.

– Мне кажется, – протянул некромант, увидев, как Даниэла в шутку сцепилась с Лориантой, и девушки валялись в снегу, стремясь утопить в нём друг друга поглубже, – ещё не всё потеряно. Не зря мы столько терпели. Хочется надеяться, что ко дню смерти Ирвинга Даниэла станет прежней.

– Ты прав, – рассеянно ответила Теона.

Она уже отдала всё, что могла. И ей в глубине души было безразлично, как этой выплатой распорядятся. Если не используют так, как можно было – что поделать, обратно вернуть ей нельзя. Тем не менее, Даниэлу стоило спасать. Очаровательная девушка.

Томас кинулся в снежную атаку. Волшебница побрела дальше.