Текст книги "Альдана Потерянная принцесса"

Автор книги: Надежда Кархалёва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 40 страниц)

Глава 12 Эликсир номер тридцать два

Нелла распустила кудри, чтобы перевязать их снова – за день причёска потеряла всякий вид. Если прядь случайно попадёт в пробирку, можно остаться вообще без волос. Саэлис как выбежала доложить об успехах Эзарии «на минутку», так и не вернулась. Книга брошена на столе, сумка – на стуле, форменная мантия, снятая, потому что в лаборатории стало жарко из-за обилия закипающих зелий, висела на его спинке. Как всегда, придётся забирать вещи подруги.

За соседним столом что-то творила старшекурсница. Получив тёмно-синий эликсир с одуряющим пьянящим запахом, она слила его в бутылочку, на горлышко приладила ярлык со своим именем, отнесла в шкаф и стала вытирать со стола, одновременно расставляя на нём всё. Когда рабочее место оказалось чистым, девушка спросила Неллу, не возникло ли у той сложностей в задании. После отрицательного ответа и благодарности жизнерадостно попрощалась и выскочила за дверь.

В открытое окно проникал уличный гомон. Он не вызывал у студентки желания бросить работу, но здорово раздражал. Нелла закрыла окно – душно. Открыла опять – шумно. Выбор пал на духоту.

Из каждого сосуда смотрели на девушку её же глаза, а ей казалось – вложила в каждый эликсир душу, поэтому каждая жидкость теперь чуть-чуть живая.

«Не хватало ещё начать разговаривать с вами», – проворчала алхимик про себя. Из нагревающейся на медленном огне чаши с нежно-зелёным зельем ей подмигнули. Студентка встретила поощрение собственной странности равнодушно и ещё раз моргнула – над столом всё заволокло едким паром.

– Простите, пожалуйста, можете дать мне немного эликсира номер тридцать два? – послышалось из-за белой пелены.

Девушка выглянула из-за облака пара. Молодая ведьма с факультета чёрной магии была знакомой.

– Дарья? Помнишь меня? Мы виделись в последний день перед семестром, вы шли на собеседование.

– Я тебя узнала. Только забыла, как зовут, – Дашка повеселела, обнаружение в лаборатории личности, относящейся к ней получше, чем просто нейтрально, развеяло опасения, что колдунью выставят с позором.

– Нелла, – напомнила студентка, беря чистую пробирку для изготовления эликсира. – Садись, подождать надо. У нас его сейчас нет, я сделаю за полчаса. Можешь зайти позже.

– Я не тороплюсь, – ведьма прошла к длинной узкой скамье, стоявшей у окна между шкафами, книжным и с веществами для опытов, в незначительном отдалении от столов.

– Не рекомендовала бы я тебе применять этот эликсир, – вздохнула девушка, пока руки выполняли привычные действия: одного вещества плеснуть, второго насыпать, третьим разбавить, всё размешать…

– Мне и самой не хочется. Нечестно всё-таки.

– Тебе посоветовали его, да? – Нелла постепенно проникалась к Дашке сочувствием, не догадываясь, что колдунья не имеет понятия об истинном назначении одного из запрещённых эликсиров. Эти варева постоянно употреблялись учащимися в личных разбирательствах, со всего факультета алхимии не злоупотребляла ими лишь она, что вызывало приступы гневного недоумения Саэлис. Девушка не считала, что Дашка может додуматься до такого подлого хода сама, и была уверена: ей решение навязали.

– Ага, – проронила ведьма, следя за Неллой, которую сочла куда более симпатичной, чем её подруга. Скорее всего, группа с ней поспорит. В обществе студентов Академии признавали превосходство в чём-либо тех, кто не наделил себя популярностью, очень редко. Например, в группе Дашки практически единогласно называли красавицей Лафину. У той была заурядная внешность, кое-какие черты и вовсе отталкивающие: крупный нос, большой размер ноги, неприятная улыбка. Кобылица, да и только. Невзрачность она пыталась компенсировать аляповатой одеждой и ярким макияжем, что группа объявила потрясающим стилем, который кинулись копировать её прихлебательницы. Правда, Саэлис Дашка видела только раз. У неё было красивое, но обыкновенное лицо. Без изъянов, но зацепиться не за что, нечего сохранить в памяти. У Неллы – аккуратное, изящное. Среди точёных черт выделялись глазищи, из-за голубизны и размера напрашивающиеся на сравнение с озёрами, и потрясающая грива волос, кажущихся слишком тяжёлыми для столь хрупкой девушки. Вряд ли кто-то это замечает.

– Готово, – сказала она, развернувшись с пробиркой в руке. – Склянку вернёшь, а то преподаватели ругаются, когда лабораторная посуда пропадает.

– Непременно, – заткнутый пробкой сосуд Дашка поместила во внутренний карман, удивляясь, как быстро время прошло. – Тебе здесь хозяйничать? – ведьма оценила беспорядок на столах в двадцать-тридцать минут уборки. Кроме студентки, ушедшей перед самым появлением первокурсницы, никто не утрудился восстановлением чистоты.

– Мне, – лаконично ответила Нелла.

– Помочь? – так же коротко предложила Дашка.

– Не стоит, – отказалась алхимик.

В спальне колдунья приткнула пробирку в тумбочку, за собрание сочинений одного из альданских авторов, хранившееся там потому, что молодая женщина полюбила чтение перед сном в кровати. Когда книги были уложены заново, к ней попросился Саша.

– Не отвлекаю?

– Что ты, – отмахнулась ведьма, избавляясь от мантии и вешая её на крючок возле зеркала. Рядом красовалась подставка для зонтиков, забитая посохами.

– Я внесён в списки дуэлянтов предстоящего соревнования призывателей и демонологов, – парень доплёлся до кресла, рухнул в него.

– Как конкурент старшекурсникам? – хохотнула Дашка. – Мы товарищи по несчастью. Наш декан отважился распорядиться, чтобы мне вручили особое усиливающее зелье. Поделиться?

– Спасибо, я на себя надеюсь.

– Сама сомневаюсь в необходимости эликсира. Мы с королевскими магами схватывались – а тут студенты в противниках. Хочешь поразить всех мощью своей магии? – поинтересовалась колдунья непринуждённо, у неё внезапно отлегло от сердца. Что там только что лежало, она описать не могла – необъяснимая тяжесть, и всё.

– Мечтаю изменить мнение преподавателей о себе, – хмыкнул Саша. – Все профессора с нашего факультета думают, будто я выскочка с посредственными способностями, сильно их завышающий.

– Радуйся, что это мысли преподавателей, а не одногруппников. Меня мои в мании величия не обвиняют – не выносят по нескольким поводам.

– Что я всё жалуюсь, – спохватился маг, – я же послан, чтобы позвать тебя ужинать! В кои то веки за столом все постоянные жители замка.

В обеденном зале компания сидела подуставшая, вследствие чего – притихшая, лишь напротив Клариссы Шаки с Клавьером беспрестанно перешёптывались. Ведьма молча царапала тарелку вилкой, глотая вертящиеся на языке замечания. Обычно переговаривающиеся во время еды Томас и Бруно не поднимали глаз, всегда старающаяся развеять напряжение среди друзей Теона сама была не в себе. Тина, часто ругавшаяся с кем-то из старших, проявляла необычайное терпение, Николас не обсуждал ничего с Патриком, Джессика не стремилась нарушить идиллию и не развязывала ссор, Алина не рассказывала о прошедшем учебном дне. Её сухое приветствие подсевшим прозвучало практически возгласом, хотя было сказано на тон ниже её привычного.

Сосредоточенность на освободительной кампании выматывала. София, Ада и Десмилия ходили мрачными, Фестеан стал рассеянным, Амерден вспыхивал по мелочам. Теона с Томасом наизусть, в мельчайших подробностях знали обряд и заклинание (длинный свиток, метра полтора – Шаки подсмотрела), нужные для попадания в Рицию. Складывались представления о духах, с которыми там предстояло бороться, искались подходящие в этой борьбе чары. Естественный страх победить не удавалось.

Вечером Дашка решила пренебречь переводом заклинания с магического языка, чтобы поискать в библиотеке что-нибудь о людях, продолжающих жизнь в тёмном царстве мёртвых. В одной из книг о нём, написанной для нормальных людей, а не для тех, кому там, вероятно, обеспечено существование, и кто занимается переправкой душ туда, был приведён список самых известных злодеев, предположительно находящихся в Риции. Ведьма отметила пятерых, стала искать информацию про них: какой магией владел, какие заклинания знал, к каким чарам иммунитет имел. В списке находилось полсотни имён, в компании всех «поделили». Поисками озадачили ещё Алину, Сашу, Тину и Шаки с Клавьером.

На самой верхней полке покоился фолиант «Тёмный след некромантов». Дашка пожелала начать с Ардеса Фарлена, именно такой деятельностью и занимавшегося. С относительным успехом его колдовством воспользовался четыре года назад мистер Мортис. Он сам, интересно, в Рицию попал?

Забравшись на последнюю ступень лестницы, студентка потянулась за книгой. Нога подвернулась – после секундного падения в теле воцарилась боль.

– Надо идти в больничное крыло, – первая фраза, услышанная ею с приходом в чувство.

Дашка была в своей постели, голову стягивала повязка, пропитанная то ли кровью, то ли каким-то раствором.

– Теона с Томасом в городе, – произнесла Кларисса. – Элли помогла, насколько силы позволили. Слишком много энергии истратила, сейчас в своей комнате спит.

– Будешь говорить, как добираться до больничного крыла, – Патрик взял Дашку на руки вместе с одеялом, которым она укрывалась. – Впрочем, нет, не напрягайся. Алекс, ты покажешь, – скомандовал чёрный маг призывателю.

Местный госпиталь ночью приятно удивил особенным уютом. Задёрнутые занавески излучали мягкий свет, бутоны цветов растений закрылись и мерцали, не раздражая глаз.

– Подралась с кем-то из-за вас? – вместо лекарши, возившейся с Лориантой, их встретила другая женщина, молоденькая и смешливая.

– С высоты упала, – отрезал Патрик, к которому был адресован вопрос.

Увидев, что красавец не настроен шутить и принимать её заигрывания, целительница пошла за зельем и новыми повязками в другой конец длинного помещения. Колдун уложил Дашку на кровать и сел у изголовья, Саша устроился у неё в ногах.

– Спокойной ночи, молодые люди, – сделала явный намёк лекарша, вернувшись с полными руками.

Призыватель что-то пробормотал, Тейлор быстро поцеловал ведьму, и оба оставили её. Женщина принялась разматывать ткань на Дашкиной голове, притупляя магией неприятные ощущения, если студентка кривилась.

– Завтра пропустишь пары, а послезавтра выйдешь отсюда, – утешала волшебница.

– Викенсия, здравствуйте, я извиняюсь за поздний визит, – нарисовавшаяся в проёме Мейдина проскочила между кроватями, притормозив возле целительницы. – Вы выписали Шерию? Я проверяла в пятницу – она поправлялась, а сегодня на занятиях её не было!

– У несчастной ещё случаются истерики, – процедила лекарша. – Вчера она собралась уходить и вдруг разревелась, с трудом успокоили. Температура поднялась, слабость накатила. Вы себя вспомните в этой же ситуации.

– Значит, на турнирах моя девочка не сможет присутствовать? – протянула профессорша.

– Как получится, – Викенсия принялась за новую повязку, предварительно помазав рану раствором.

Мейдина подошла к спящей Шерии, поправила той одеяло. Уйти, не выяснив, что стряслось с новой пострадавшей, она не смогла и снова пристала к лекарше:

– Дарья? Кто её сюда отправил?

– Травма в результате падения. Её не скидывали, – уточнила женщина.

– Известно тебе, что она будет участвовать в турнире боевых магов? – декан оживилась, почувствовав, что возникла возможность посплетничать.

Лафина не соврала насчёт соревнования. Сказанная ею неправда заключалась в том, что Десмилия, хоть и волновался за свою студентку, не советовал ей принимать сомнительных зелий. Самой роковой ложью девчонки были выдуманные свойства эликсира номер тридцать два – на деле он влиял на сознание, а не магическую силу.

– Вся Академия к вечеру узнала, – прошептала Викенсия.

Закрывшая глаза Дашка притворилась, что смотрит первый сон.

– Другие участники напуганы серьёзной соперницей, – делилась новостями Мейдина. – Винсент может тягаться со старшекурсниками, что не говорит о её превосходстве над ними. Противники Дарьи не обречены на поражение, но вцепились в мысль, будто проигрывают ей, и собираются идти на обман.

– Призывают к поддержке алхимиков?

– Уже традиция, – съязвила профессорша. – Проклинающими зельями и ядами злоупотреблять, слава предкам, прекратили, зато усиливающие пьют литрами. Доступ к ингредиентам для таковых не ограничен, увы.

– Жалко Дарью, – вздохнула лекарша. – Не подозревает, наверное, что на турнире слабейшей окажется. Остановить деятельность алхимиков нереально. Запирать лаборатории нельзя, студентам негде заниматься самостоятельно. Контролировать их – делать преподавателям больше нечего, кроме как целыми днями изображать надзирателей. Лаборатории некромантов тоже в полном распоряжении учащихся в свободное время, но там ничего противозаконного не творится.

– Не произноси при мне это слово! – взвилась Мейдина. – Со стороны взглянешь – приличный факультет. Единственная мерзость, что там есть – Эзария Чезигер. Но этот тип магии недаром легализовали последним! Сплошное противоречие понятиям о нравственности!

– Когда-то в аналогичном положении находилась демонология, – парировала Викенсия. – В середине Эпохи Вампиров – чёрная магия. Шаманизм три века назад узаконили, ранее он считался привилегией риксов.

– Ты увлеклась, – осадила её декан. – Что с Алексом Винсентом? Он тоже будет на турнире. Перед ним так же трепещут, нет?

– Он в ином положении. На дуэлях призывателей и демонологов важнее умение контролировать собственных созданий. Алекс – прекрасный колдун, но призыв – особый вид магии, отличающийся от боевых. А Дарье не повезло, она выглядит из-за приобретенного на войне опыта сильнее старшекурсников.

В четверг зал, где был бал некромантов, взялись отделывать под арену для соревнования. Имена дуэлянтов распространились среди факультетов. Сомнения по поводу всеобщего мошенничества, связанного с эликсирами, развеивались у Дашки стремительно. Тецарра сбилась с ног, носясь по общежитию за алхимиками, предлагающими всем специальные зелья, преподаватели решились вести слежку за лабораториями – от их бдительных взоров неизменно что-то ускользало.

Накануне первого турнира (поединков боевых магов – его перенесли, поставив первым) староста зашла к Дашке.

– Ты готовишься к состязанию?

– Да. Практикуюсь. Патрик помогает.

– Чтобы всё было правдоподобно, попроси его влить в себя эликсир, утраивающий колдовскую мощь, – произнесла Тецарра, – или нацепить артефакт с подобным действием.

– Так всё серьёзно? – ахнула Дашка.

– Я могу сейчас наглядно объяснить, что тебя ожидает, – девушка вынула сжатый кулак из кармана и расслабила пальцы – обнаружился крошечный пузырёк с чёрной эмульсией. – Отцовский рецепт, – староста глотнула жидкости, встряхнулась. – Ну, идём на улицу?

Перед корпусом общежития они разошлись на пять метров друг от друга. Народ, отдыхающий на скамейках, уставился на ведьм. С факультета чёрной магии студентов было мало, поэтому болельщиков и у Дашки, и у Тецарры имелось примерно поровну.

Избранница Миротворцев раскинула руки в стороны, на ладонях вспыхнула арка изумрудного пламени.

– Ki hore di nia! (Останови её!) – приказала она силе, огонь переметнулся к дочери алхимика.

– Maje tos deke (Я свободна), – Тецарра сделала ленивый взмах кистью, не напрягая ни тело, ни голос. Пламя моментально вернулось к Дашке, но враждебной стихией.

– Ki weri! (исчезни!) – выпалила колдунья, на её стороне всё потухло, а староста уже поигрывала шаром фиолетовой плазмы.

Из-за противного её хлюпанья первокурсница не разобрала слов заклинания, заглушившихся. Ледяное вещество облепило Дашку, конечности отнялись сразу. Мороз подбирался к лицу, спустя мгновение отнялся бы язык, что явилось бы для неё, пользующейся магией на вербальном уровне, поражением. Она снова призвала колдовской огонь, плазма начала таять. Не дожидаясь, пока к сопернице возвратится способность нападать, Тецарра бросила: «Grasseia (слабость)», – сопроводив это таким же небрежным жестом, как и первую атаку.

Сразу подступила тошнота, конечности отяжелели. Дашке стоило усилий занести руки. Опустились они непроизвольно. Правила дуэлей запрещали копировать заклинания противника, и колдунья прибегла к галлюцинациям. Того, на что надеялась ведьма, не произошло: пока старосту запугивали твари-невидимки, ей не полегчало. Дуэлянтам не возбранялось помогать себе восстанавливающими чарами, Алина когда-то научила подругу простейшим – пришлось тратить магию на плохо удающееся волшебство, сожравшее приличную долю энергии. Тецарра только избавилась от очередной галлюцинации, как тремя фразами Дашка девушку ослепила, оглушила и заставила ощутить головокружение. Один парень из наблюдателей поединка приблизился к практически поверженной студентке. Если она упадёт и через десять отсчитанных им секунд не встанет – победа за Дашкой. Следующим заклинанием девушку свалили на землю, юноша приготовился объявить, что выиграла леди Винсент, как вдруг староста простонала:

– Maje es'kene lorines-wa sei geles ro mia (я призываю духов помочь мне).

Она преобразилась. Пропала бледность, затуманенный взгляд прояснился, ведьма выпрямилась, держась уверенно. Ей понадобилось лишь указать на первокурсницу пальцем и сказать нужное едва различимо – Дашка растянулась на спине. Рот заполнила кровь. Отплёвываясь, колдунья привстала на корточки, собираясь озвучить проклятие. Кровь хлестала потоком, будто её ею рвало, однако сквозь мучение удалось атаковать парализующими чарами и отправить Тецарру в горизонтальное положение вновь. Вставать, пока секундант отмерял время, представительница клана летучего замка не решилась, так жестоко её выворачивало.

Парень успел досчитать до восьми. Усевшись, староста щёлкнула пальцами:

– Ki stimo (задохнись).

Девушка не уставала. Дашка закашлялась, захрипела, а кровь всё шла, образовав вокруг лужу. Физическая боль в период восстания была неизменной спутницей ведьмы, со временем пришло умение телесные страдания игнорировать. Это не воспрепятствовало тому, что все подходящие заклинания в памяти затерялись. Родной стихийной магией Дашке нельзя было пользоваться опять же по правилам дуэли – против чёрной магии только чёрная, белой разрешено помогать себе, если соперник может поступать аналогично.

Остаток энергии она сообразила потратить на чары, вытягивающие силу, часть её передалась самой колдунье. Дашка смогла подняться, Тецарра давно стояла, снисходительно ухмыляясь. Позаимствованной у старосты энергии хватило на шар магического пламени из чёрных, фиолетовых, изумрудный и кислотно-зелёных языков, полностью скрывший дочь алхимика. Обеим ведьмам сделалось одинаково дурно, обе были в полуобморочном состоянии: одна – из-за ядовитого дыма (сам огонь вреда не причинял), вторая – потому что с последней каплей магии из неё стала испаряться и жизнь, достаточно медленно, чтобы смерть не наступила, но слишком быстро, чтобы ноги уже не держали.

Секундант готов был констатировать ничью, как послышалось слабое бормотание Тецарры. Она обращалась к духам. Повторно. Дашка не могла пошевелиться – в руке старосты блеснул магический сгусток, предназначавшийся первокурснице…

– Прости, перестаралась, – девушка помогла проигравшей сесть на скамью, отряхнула её. – Ты поняла что-нибудь?

– Надо учить восстанавливающие чары, – простонала Дашка.

– У меня тоже с ними проблемы, как и у всего факультета чёрной магии. Мы по инициативе преподавателей овладеваем только контрзаклятиями, чтобы снимать с себя проклятия в бою.

– Но ты же…

– Эликсир, Дарья, эликсир. Три глотка – и любое заклинание стоит лишь правильно произнести. Неважно, пробовал ты когда-нибудь его или нет. Подбираешь нужные слова, и всё само по себе происходит.

– Все дуэлянты так поступят, зелий наглотаются?

– Все старшекурсники. Когда определятся победители поединков между магами одного класса, начинаются смешанные дуэли сильнейших. Против тебя может оказаться студент любого факультета стихийной магии.

– И что, мне уподобляться им?

– Если желаешь быть растоптанной – не нужно. Я учусь в Академии четвёртый год, и насмотрелась, как издеваются над теми, кто однажды проявил слабость. В этом заведении хранятся ценнейшие знания, но зачастую они преподносятся никчёмными преподавателями никчёмным учащимся, – изрекла Тецарра.

– Завтра ты баловаться изобретением папы не будешь? – Дашка спросила в шутку, но ответ изумил серьёзностью:

– Четверокурсники с шестикурсниками не соперничают, а ты наравне с ними. Иначе пришлось бы идти на подлость вместе со всеми, не уступать же!

– Чудная ты, – проворчала Дашка. – Пристала ко мне едва ли не с первого моего дня в Академии. Почему? Я из Великой Троицы и угодила на твой факультет, поэтому, да? Потому, что я под опекой Миротворцев?

– Ты права отчасти. Ты известный человек, мы с одного факультета. Люди, попавшие в историю, для меня любопытные явления. Я бы Алексом или Элли так же интересовалась, но тебя чаще вижу. И, знаешь ли, нравится.

– Что? – смутилась Дашка. – Кто? Я?

– Общаясь с тобой, не скажешь, что ты успела остановить злодея Мортиса и повоевать против королевы Эвиланы, – усмехнулась староста. – Не упиваешься собственным величием и не думаешь, что оно вообще у тебя есть. Верно, ещё нет. Многие полагают, ты с этим не согласна. Ты по натуре замкнутая – молва это превратила в гордыню. Покинете вы Академию через шесть лет, и заговорят профессора: каких героев мы выпустили. Забудут, как презирали вас за то, чего у вас нет. Люблю замкнутых, – закончила она неожиданно.

– Я ухожу в замок, – оповестила её Дашка, не придумав, что сказать на странное заявление. – Заглядывай в гости, заодно пообщаешься с Алексом, Элли, компанией повстанцев и, если повезёт, Скентией Ринхафтом.

– У вас бывает весело?

– Сейчас – редко, – призналась ведьма. – Очевидно, хорошего настроения в нашем пристанище не появится, пока не вызволим Даниэлу. Ответственность на плечах двоих, но голова забита у всего замка.

– Будьте хранимы всеми духами, – пожелала девушка. – Я стану за вас молиться.

Тецарра вернулась в общежитие, Дашка, ходившая туда к Лорианте – в незримое убежище. Из тумбочки она достала пробирку с эликсиром. Жидкость за несколько дней приобрела более приятный оттенок, чем имевшийся первоначально. Осадка на дне не покоилось, запаха не возникло. Выглядело содержимое сосуда безобидно. Вытащив пробку и приставив его к губам, ведьма запрокинула голову. В горло потекло холодное зелье без вкуса. Опустевшую пробирку Дашка закинула под кровать. Ведьмой овладело волнение: вдруг у эликсира есть побочные действия, или Нелла ошиблась в расчётах при изготовлении? Час колдунья металась по спальне, берясь периодически за задания к завтрашнему учебному дню, но ничего не ладилась. Как только стрелки часов завершили оборот, она с удовольствием отметила, что самочувствие не испортилось, и пошла в библиотеку.

Компания, как правило, растаскивала книги по комнатам, о чём свидетельствовали пустоты в рядах фолиантов, черневшие на каждой полке в каждом шкафу. «Тёмный след некромантов», вытащенный Дашкой, но даже не пролистанный, никто не поставил назад – книга красовалась на столике. Молодая женщина, в отличие от остального населения замка, читала прямо здесь, благо в библиотеке стояло несколько диванов и кресел.

За «Тёмным следом» она задремала.

«Дарья, очнись! Ночь не время для сна», – разбудил её потусторонний мужской голос.

– А для чего тогда? – пробормотала Дашка, протирая глаза.

«Мы решаем, что тебе делать, ничтожество, – нахамил другой зловещий голос, женский. – Мы пошлём тебя за тёмным священником Аорной Бларисом Марантеллой».

– Всё-таки побочный эффект, – ведьма отвернулась к спинке дивана – было лень идти к себе, можно доспать и здесь.

«Пока ты в контакте с нами, паршивка, будешь выполнять все наши приказы, иначе…» – пригрозила ей та же женщина-дух, Дашка схватилась за сердце, в котором закололо так, что она бы закричала, да рот не открывался, только слёзы катились.

«Живо к порталу, – погнал её какой-то старик. – Перемещайся в Бесталон».

«Фикстер, девчонка боли не боится, – упрекнула его женщина. – Припугни Дарью расправой над кем-нибудь из её семьи. Подойдёт малолетняя ученица некромантши».

Не ведающая о новом увлечении Шаки, Дашка уткнулась в диванную подушку. Накатило видение: младшая из названых сестёр в приступе болезни, от которой её исцелили сравнительно недавно. От вопля ведьма, подскочив, зажала уши. Звук исчез, но образ перед глазами продолжал извиваться. «Убей меня… – прохрипела Шаки. – Магией или клинком, неважно…Сверни мне шею… Отрави… Как угодно… останови муку…».

– Перестаньте! – взвыла Дашка.

«К порталу, – повторил старик. – Бесталон, Аллея дриад».

– Врёте, – упёрлась колдунья.

«Сейчас убедишься», – грохнул женский хохот.

Слуховые галлюцинации пропали, забрав, казалось, часть реальных звуков – тишина стала явственней. Ведьма помчалась прочь из помещения. Ворвавшись в спальню, Дашка спряталась под одеяло, накрывшись с головой. Оно не уберегло от стона, охватившего все восемь этажей: Шаки настигло старое проклятие. С резвостью, ошеломившей её саму, одержимая понеслась к портальной двери. Никто из компании – а из постелей крик выдернул всех – не воспринимал ничего, кроме этого воя, и Дашку, устремившуюся к магическому выходу из замка, не остановили, не окликнули.