Текст книги "Альдана Потерянная принцесса"

Автор книги: Надежда Кархалёва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 40 страниц)

Глава 25 Всё всерьёз

Шаки тут же отошла от Клавьера. Внутри ёкнуло, но это продлилось секунду. Зато парень из банды явственно нервничал. Сын белого мага же просто начинал злиться. Вряд ли на второго приятеля ведьмы – на себя. Сам недоглядел, не расспросил, не уследил, не удержал.

Отметив, что встреча двух юношей равнодушными не оставила, Шаки протянула:

– Тинзо, может, к нам присоединишься? Мы в одно интересное место направляемся. Думаю, тебе тоже стоит взглянуть. Ты меня покрывал, пока я туда бегала, в одиночестве.

Ответ парня особо не порадовал, но от предложения он не отказался. До бывшего священным леса компания добралась молча, Тинзо лишь сердито сопел, видя, что рука Клавьера всё время находится у ведьмы на талии.

Хозяйку оживлённый дракон почуял, поэтому, когда троица выбралась на поляну, где его прятали, Шанди уже сидел, порыкивая. Эти звуки любой мог спутать с выражением недовольства, одна Шаки понимала: её так приветствуют.

– Не бойтесь. Он меня слушается и вас не тронет, – заверила приятелей ученица Фаризе, по склону спускаясь к виверне. – Мы на нём полетим, садитесь! – известила блондинка юношей, забираясь на жуткое создание. С его спины она заметила, как Клавьер местному начинающему магу что-то говорит, показывая на неё. Скорее всего, обращает внимание на предмет в руках колдуньи.

– Виверна – твой погибший дракон? – произнёс Тинзо.

– Верно, это Шанди. Вы идёте? – вспыхнула чародейка.

– Кто оживил его?

– Не хотите идти со мной – признавайтесь, я сделаю всё и без вашего участия, – фыркнула Шаки.

– Нельзя её оставлять, – вздохнув, Клавьер повлёк мага за собой вниз.

– Ты в своём уме? – Тинзо вырвал руку. – Ты знаешь, куда она собралась?

– Нет, – огрызнулся парень. – Шаки ввязалась в опасные игры, мы обязаны быть рядом.

– Не ты ли втравил её в тёмные дела? – заподозрил колдун.

– Скорее уж ты, – молодой воин устроился за Шаки. Виверна фыркнула, ощутив на хребте ещё одного человека, ещё и незнакомого, встряхнулась. Клавьеру пришлось схватиться за ведьму, державшуюся за ошейник дракона.

– Такой вывод, потому что я неподалёку живу? – хмыкнул Тинзо.

– Нет, потому что ты Шаки потакал. Я-то понятия не имел, что она по ночам пропадает.

– Если на то пошло, я и днём исчезала, а тебе, Клавьер, было безразлично, – заступилась за старого друга младшая дочь в семье Винсентов. – Но, ребята, печальная получается картина! Не ждать мне от вас поддержки, так?

– Тебе моя поддержка не понравится, – Тинзо приблизился к ней. – Возвращайся домой. Немедленно.

– План, который сегодня приведу в исполнение, я продумывала слишком долго, чтобы по твоей прихоти бросать его, – заявила Шаки.

– Уймись, может, всё не так страшно, как мы успели себе представить! – пробормотал Клавьер юноше.

– А я сказал – немедленно! – колдун выставил перед собой посох.

Парень из банды не стерпел, чтобы его девушке угрожали оружием. Меч, описав дугу в воздухе, коснулся посоха, однако не разрубил его. В момент столкновения клинка с деревом Клавьера будто ударило током. Его отбросило на землю. Упав с незначительной, но высоты, он ударился головой и потерял сознание.

– Ты что! – возмутилась Шаки, кидаясь к пострадавшему. – Теперь приводи его в чувство, основы целительского дела ты, как нормальный белый маг, знать обязан.

– Отец мой посох заговорил от холодного оружия, – спокойно пояснил Тинзо, садясь возле второго них. – Он не рассчитывал, что ко мне полезет драться нормальный парень, не королевская шавка или хранитель закона.

Юноша обхватил голову Клавьера, из-под пальцев потёк бледно-сиреневый свет. Спустя секунды на земле распластался уже целитель: воин, придя в себя, смог резко подняться и ударить соперника.

– Раньше этот тип тебе ничего плохого не делал? – спросил парень, вставая не без опоры, за которую ему сошло дерево.

Тинзо поднялся одновременно с ним: Клавьер начал вставание первым, но маг управился быстро, ушиб был слабый.

– Куда путь держите? – теперь его посох указывал то на ведьму, то на юношу.

– В Шекоган, – демонстративно сдалась колдунья. – Убивать одного мерзавца, из-за чьей прихоти погибли мои родители, односельчане, а я долгие годы мучилась от страшного проклятия.

– Ты её надоумил? – оружие задержалось у лица воина чуть дольше.

– Я и не догадывался о новых увлечениях Шаки, – честно ответил Клавьер, глянув на меч и, набравшись опыта, не решившись его поднять.

– Давайте не будем ругаться, – начал Тинзо, подруга с сарказмом встряла:

– А чем, по-твоему, мы сейчас занимаемся?

– Давайте не будем ругаться, – терпеливо повторил юноша, – и разойдёмся по домам. У тебя было помрачение, Шаки. Сначала ты погорячилась, потом увлеклась, а теперь пора остыть.

– Закончить, – поправила она его. – Как завершу дело – успокоюсь и даже вспоминать не буду.

Шёпотом ведьма стала озвучивать заклинание, перед собой посохом вырисовывая нужные символы, остающиеся зелёной дымкой, изнутри светившейся оранжевым цветом. Виверна медленно исчезала с хвоста.

– Чары невидимости, – распознал Тинзо. – Значит, переубеждать бесполезно.

В одно мгновение он взобрался наверх по склону.

– Ты куда? – крикнул Клавьер.

– Я вынужден предупредить Дерика!

Парень из банды оказался ловким. Белый маг не прошёл и двух метров, и в бедро ему вонзился клинок, всегда носимый тем, кто швырнул оружие, под жилетом.

– Что ты творишь! – выпалив, Шаки спрыгнула с виверны. – Сможешь себе помочь? – ведьма очутилась возле Тинзо и рухнула на колени, выходка Клавьера напугала её сильнее, чем внезапное действие чар Зонаруса Цельсия, наложенных на посох сына, которые она приняла за магическую атаку юноши. Посох и игрушка для магии Вуду отлетели в стороны, Шанди остался видимым наполовину.

– Тебя вся наша компания в Аркену отправит, если узнает, что ты надумала, – сказал Клавьер, подходя. – Откажись сама.

Храня молчание, Шаки подвела Тинзо к поваленному стволу дерева, чтобы маг, сидя на земле, опирался спиной на него. Надо было вытащить клинок, ведьма боялась. Парень сделал это сам не без гримасы боли, зато со стиснутыми зубами. Виновник, явственно жалеющий, что пришлось поступать так варварски, опустился на ствол, держась подальше, но расстояние ещё позволяло замечать переживания в глазах друг друга. Пальцами Тинзо накрыл рану, Шаки положила ладонь сверху. Исцеление у волшебников, не специализирующихся на соответствующей магии, сжирало все силы вместе с частью жизненных. Кровь высыхала, рана затягивалась, а юноша обмякал. Завершился процесс не лучшим образом – потерей чувств.

Гладя мага по голове, Шаки посмотрела на второго друга:

– В деревню, пока не очнётся, не сунемся. Зонарус доложит моему братцу, что мы приволокли Тинзо в бессознательном состоянии, да ещё ночью. Дерик поведает остальным. Мы берём его с собой. Вернее, я беру. Ты, ладно уж, можешь со мной не следовать.

– Надеешься в пути уговорить приятеля тебя не выдавать? И я с тобой, кстати. Буду заниматься практически тем же, но пытаться буду воззвать к твоему разуму.

Они втащили Тинзо на жуткого дракона. Придерживал мага парень, Шаки, подобрав свои вещи и сев впереди, продолжила колдовать. После полного исчезновения виверны начали растворяться молодые люди. Став невидимкой, Клавьер чуть-чуть испугался, но быстро привык, ведь спину Шанди под собой он по-прежнему ощущал. Последней пропала колдунья – сначала сама, затем её посох. Дымка, выходившая из-под её оружия, расплылась по воздуху.

Зашумели драконьи крылья, земля удалялась. Крепче вцепившись в Тинзо, чтобы не дать ему упасть с высоты птичьего полёта, парень обернулся: Фатона выделялась в темноте ярким сверкающим пятном. Столица смотрелась тусклой и неприметной, островки огней располагались не очень-то близко друг к другу. Исполинский королевский замок, за которым распростёрся Зальван, выделялся на тёмно-сером из-за волокон тумана небе. Местами в них образовывались дырки, и в одной горела полная луна, рассекаемая посередине башней замка, высокой и узкой. Соседние башни то пропарывали туман, то скрывались в нём.

– Шаки, – позвал Клавьер. – А красиво, не находишь? Можно будет полёт повторить.

Путь им пересёк поток Великого Ветра, дух мудрейших предков. В воздушном потоке кружились цветочные бутоны, вспыхивающие зелёным пламенем, распускающиеся и охватываемые огнём опять. Ветров было всего пять: Надежды, Перемен, Слёз, Предостережения, а встретился компании Ветер Смуты. Каждый выглядел по-своему, общее было одно – завораживающая красота.

Клавьер поймал один вспыхнувший бутон, руку, конечно, не обожгло.

– Шаки, как тебе?

– Лучше бы Ветер Надежды или Перемен, – раздался голос впереди. – Тогда можно было бы думать, что Ирвинга скоро свергнут. А теперь кажется, что ему или править и править ещё, или он перед расставанием с короной успеет натворить такого – Альдана десятилетие оправляться будет.

– Вдруг Ветер именно тебя известить решил? Ты заигралась, кто-то подсказал тебе неверное решение – ты и поддалась.

Пламя в кулаке погасло снова, теперь в пальцах остался пепел. Клавьер их разжал, но посыпалась не серая пыль, а серебристая. Полетела она не вниз, а вверх, сложившись в портрет молодой женщины, знакомой юноше, к огромному его сожалению. Эвилана Армад посмотрела на свои сверхдлинные ногти, одарила Шаки и Клавьера ухмылкой и томным взглядом исподлобья, после чего изображение распалось.

– Возвращение этой ведьмы? – недовольно протянула Шаки.

– По-моему, тебе просто намекнули, что ты становишься на неё похожей, – произнёс парень. – Эвилана из мести истребляла светлых магов.

– Умный ты стал, – съязвила юная колдунья. – Слишком много с Николасом общался? Я, вообще-то, собираюсь избавить королевство от одного-единственного человека, Дориана Ласкаро. Против алхимиков я ничего не имею. Да и рассказывали мне, будто Эвилане портило жизнь всё её поселение, поэтому ненависть не была беспочвенной и вылилась в кошмар для немаленькой части населения Альданы. Не сравнивай нас.

– А ты не оправдывайся, – отрезал Клавьер.

Виверна пошла на снижение примерно через два часа, переместившись к окраине города. Показалась знакомая мёртвая рощица с диском грязного озера. Опустился Шанди перед замком Шекогана, за воротами, на площади перед внушительным зданием. Охрана ничего не заподозрила, поскольку дремала: в лаборатории никто не совался, нападений там не знали уже давно.

– Чары с нас снимать не будешь? – спросил Клавьер шёпотом.

– Нет, – послышалась возня и звук удара о землю: Шаки спрыгнула с дракона. – Они скоро сами прекратятся. Спускай Тинзо.

– Нам нести его в замок? – поразился парень.

– Находиться под действием магии долго он не будет, – объяснила Шаки, сердясь за друга за непонимание, вполне обоснованное. – Если он станет видимым в здании, то мы его защитим, если здесь, на улице, брошенный нами, – охрана от него горстку пепла оставит. Иди, – скомандовала она. – Шанди, и ты за мной.

– Он? – затея Клавьеру уже не просто не нравилась – ужасала. И мы отправляемся внутрь на продолжительное время?

– У тебя имеются возражения? – проронила ведьма.

– Ты этого Дориана что, пытать вознамерилась? Убить магией, насколько мне известно – дело считанных мгновений.

– Знал бы ты, как мучило меня проклятье – не спорил бы!

Её каблучки застучали по земле, потом зацокали по мрамору крыльца. Сопение виверны под боком, звуки шевеления и удары тяжёлых лап свидетельствовали о том, что оживлённый дракон последовал за хозяйкой.

– Стой! – заорал Клавьер.

Вопль разбудил всех пятерых стражей, молодцов в броне и при жезлах.

– Ki feriva! – один обвёл вокруг себя оружием, держа его в вытянутой руке.

Сверкнув пронзительно-жёлтым, двое парней, колдунья и виверна предстали перед лицами охраны, ещё плохо соображающей, что происходит.

Шанди оказался самым шустрым, выдохнув в стражей ядовитым паром. Его завеса отделила Клавьера с Тинзо, застонавшим, от крыльца, где стояла Шаки. Охранникам пар разъел глаза, мужчинам пока не удавалось определить, в кого надо стрелять, но только пока. Клавьеру с товарищем по несчастью надо было или отступать, тогда Шаки натворит бед и сама угодит в аналогичные ситуации, или мчаться сквозь дым к ней, спасать от безумного решения. Вероятно, сам Клавьер сможет задержать дыхание и прорваться, а вот бедняга Тинзо…

– Эй, – он тряхнул мага за плечи, – очнись!

Веки несчастного приподнялись так, что зрачков почти не было видно, только часть голубой радужки.

– Где мы? – простонал он.

– У замка Шекоган. Нужно идти, догонять Шаки. Придётся пробираться сквозь испарения, которые изрыгнула её зверушка, защищая нас от стражников.

К ним подлетел охранник, замахиваясь жезлом. Тот же клинок, которым ранил Тинзо, Клавьер метнул в него, угодив в грудь. Откатившийся к его ногам жезл парень поднял и впихнул юному магу – посох младшего Цельсия забыли в лесу. Вырвав из мужчины нож, бандит не бегом, но торопливым шагом пересёк площадь, Тинзо перебирал ногами, не отпуская его. Когда парни вынырнули из зелёной завесы, двери замка были уже отворены магией Шаки. Девушка ждала друзей, на ступенях крыльца валялись два бездыханных тела стражников. Грохот падения, получившийся из-за доспехов, молодые люди слышали, верно предположив, что охранники вряд ли поднимутся.

Первые два этажа были безлюдными, проскочили их легко. На третьем требовалось миновать проходное помещение, лабораторию, откуда бил свет. Шестеро алхимиков трудились над одним столом, седьмой дремал на скамье.

Шанди взревел, махнув хвостом. Сделал он это неудачно, попав по длинному, вдоль всей стены, стеллажу, заставленному, ясное дело, сосудами с веществами и готовыми зельями. Обрушилась сразу вся конструкция, засеребрились брызги стекла. Соединяясь друг с другом, вещества воспламенялись или взрывались. Через минуту от предыдущих стараний алхимиков остались только лужицы с танцующими на них язычками пламени и ползающий по полу дым и пар.

Труженики лаборатории в шоке смотрели на катастрофу, её автора и наглецов, которые его привели. Проснувшийся алхимик и Шаки одновременно подняли посохи, в следующую секунду жест повторился остальными, только Клавьер угрожал противникам не магическим оружием, а мечом.

Виверна не подвела и во второй раз, выпустив из пасти испарения прежде, чем алхимики решили атаковать. Всё вокруг заволокло, на столе стали раздаваться хлопки и звон бьющихся пробирок. Важность эксперимента, оккупировавшего умы и всё возможное время колдунов Шекогана, подтвердилась: такого разнообразия ругательств Шаки не слышала даже в Денаувере и от Джессики.

Яд испарений на алхимиков, как быстро осознала троица ребят, влиял единственным образом – жутко их злил, точнее, не он сам, а происходящие реакции между ним и веществами. Всех, кто работал в лабораториях, наверное, снабжали специальными защитными эликсирами или артефактами.

– Берегитесь, щенки! – воскликнул человек, которому не дали выспаться, а из-под его посоха побежала волна энергии.

Проходив сквозь коллег, магия не причиняла им вреда, а Шаки с друзьями свалила на пол. Оторвать хоть одну конечность от него никто из них не мог, ребят как пригвоздило. Этот колдун, применяющий магию на невербальном уровне, был, кажется главным, и дремал он потому, что работал больше других – так объяснили себе юные налётчики. Новой атакой мужчина обездвижил виверну.

– Вон тот, – кивнула на Тинзо молодая женщина, бранившаяся громче и больше других, – по-моему, в плачевном состоянии.

– Сейчас они у нас все в таком будут, – медленно и зловеще проговорил разбуженный мужчина, пробираясь к ведьме, белому магу и начинающему воителю.

– Вдруг блондина парень с девкой похитили или приволокли сюда, чтобы над ним поиздеваться? – предположил, подразумевая под жертвой младшего Цельсия, другой алхимик. – Ни на кого из наших коллег он не похож? Может, сын или племянник чей.

– Если родственник кого-либо из наших и досадил им, зачем было тащить бедолагу в Шекоган? Почему не убили юнца где-нибудь в лесу? – встряла в дискуссию тёмная эльфийка.

– Мстят, – сразу ответил главный. – Изобретение алхимиков Шекогана принесло им неприятности, и дети решили в его лабораториях этого парнишку убрать из мира смертных.

Пока шло обсуждения вариантов того, как поступить с троицей и Тинзо в частности, ребята беспомощно переглядывались. Наверх, где были лица алхимиков, Клавьер глянул случайно. Парень заставил себя не отводить глаза. Его примеру рискнула последовать Шаки, а Тинзо чувствовал себя настолько дурно, что реальность ему была абсолютно безразлична.

– Да они же именно дети, правильно ты их, Ральдес, назвал! – протянула эльфийка. – Юноша, вполне вероятно, нездоров или проклят, ребята захотели ему помочь.

– Милые дети, приручили виверну, нейтрализовали стражу! – с сарказмом хохотнула женщина, не отказывавшая себе в выражениях. – У девчонки игрушка для вуду. Прогрессивная нынче молодёжь, я вам скажу, такой магией Фаризе с некоторыми прихлебателями балуется.

– Ты про эту невыносимую особу? – хмыкнул светлый эльф, ещё один алхимик. Он говорил о Джароме, но уставился на Шаки, отчёго ведьма от страха побледнела. – Профессор Минарви ещё не пытается распространить вуду среди коллег.

– Понимает леди, чтоб её демоны сожрали, что никто не согласится, как не убеждай, – хмыкнула женщина.

– Господа, если кто забыл, мы ведём речь не о профессоре, а о детишках с виверной, – напомнил Ральдес, а ответить никто не успел.

Неживой дракон уже пришёл в себя, последние полминуты лёжа в выжидании. Когда семеро алхимиков склонили головы над хозяйкой, Тинзо и Клавьером, он накинулся на толпу враждебно настроенных существ. Передними лапами Шанди прижал к полу двух алхимиков, молчавших в процессе выяснения намерений троицы, зубы сомкнулись на руке Ральдеса. Представляя, что дёрганье закончится расставанием с конечностью, мужчина замер. Сразу же прекратилось действие чар, мешающих ребятам встать. Шаки незамедлительно потянулась к посоху, откатившемуся на пару метров, а вот Клавьер не собирался нападать, вместо этого парень помог подняться магу.

– Видите, их же за своё поведение уже стыдно! – не теряла оптимизма тёмная эльфийка. – Сейчас дети отзовут виверну и уйдут. Их родители возместят ущерб, всё хорошо будет!

– Легко тебе такие жизнеутверждающие заявления делать, – процедил Ральдес. – Тебе не угрожают когти и клыки этого чудовища.

– Дети из богатых семей часто ощущают вседозволенность, – парировала она.

– А мы бедные! – воскликнула Шаки, отводя руку с посохом назад. – И у нас, – ведьма прищурилась, сделав паузу, – нет родителей!!

Хранитель закона, не по собственной воле пожертвовавший свою колдовскую силу, владел магией на невербальном уровне, поэтому чародейка успела только подумать о том, что хочет заставить эльфийку забыть всё вплоть до данного момента, и направить на неё жезл. Сотрудница Шекогана, с любопытством оглядываясь, поинтересовалась:

– Что тут было? Откуда здесь виверна?

Шокировал вопрос всех. Шаки и сама не ожидала столь мощного эффекта.

– Посмотрите, какой камень у девчонки на посохе, – произнесла женщина. – Кристалл из Леаш-Майо, артефакты с ними богатые родители покупают своим детям, слабым в магии. Вы кто, леди? Острых ощущений вам захотелось? Лайлиа, сходи за магическим шаром, – велела она эльфийке, – узнай, не сбегала ли у кого сумасбродная дочь.

– А мне сбегать неоткуда! – распалялась Шаки. – Один из ваших гениев постарался, я осиротела!

– Где можно взять шар? – недоумевала потерявшая память Лайлиа.

– Ладно, пойду сама, – проворчала женщина. Юная ведьма взмахнула оружием снова, в дверях алхимик остановилась и растерянно протянула: – А куда я иду?

– Всё ясно, – покачал головой эльф. – Девочка, извини, но ты заигралась.

Из каждой крупной грани камня на его жезле, ослепительно вспыхнувшей, вырвалось по белоснежному лучу. Цели достичь им не дал Шанди, кинувшийся на хозяйку, чтобы сбить её с ног. Атака его задела, он взревел. Пока эльф переводил дух, ему вызвались помочь Ральдес и двое коллег, освободившихся из-под лап чудовищного дракона. К виверне устремились ещё три луча, ярко-жёлтых. Она дёрнулась и замерла, уронив голову. Шаки, пытающаяся выбраться из-под питомца, хотела схватить посох, но его вдруг подобрал Клавьер.

– Извините. Согласен, мы все границы перешли.

– Предатель! – вспыхнула ведьма, нащупывая второе оружие. Оно валялось стороны, не являющейся для всех, кто был в лаборатории, обозреваемой: мешало тело виверны.

– Кинжалы с мечом отдавай, – потребовал Ральдес.

– Извините, не могу. Возможно, мне придется где-нибудь защищать эту дурёху, – не подумав, честно ответил Клавьер.

– Дурёха остаётся с нами, пока мы не выясним, откуда она и где взяла посох. Если правда, что она не из обеспеченной семьи, – отчеканил другой алхимик.

– Шаки попала под плохое влияние, я уверен!

Мужчина бы сказал что-то в ответ, Ральдес был готов добавить, но ведьма, наконец, взяла игрушку, из которой вытащила две булавки, затем так резко воткнув их обратно, что они проткнули тряпичного котёнка насквозь. Главный алхимик, схватившись за сердце и закатив глаза, рухнул прямо в лужу кислоты с плавающими осколками. Второму мужчине отчасти повезло, атака попала в живот, он даже остался в сознании, но встать, упав, не смог.

Женщина с Лайлиой сообразили, что им надо встать на сторону алхимиков. Некоторые знания из области той науки, которой они занимались в Шекогане, кажется, у них сохранились, или же это проявилась лишь интуиция – как бы то ни было, в Шанди и Шаки леди запустили две закупоренные пробирки с ближайшего к ним стола. Угодило всё в виверну, чешуя вдоль ручейков жидкости, потёкших по её боку, стала с шипением обугливаться. С душераздирающим рёвом дракон перекатился на спину, оставив хозяйку без прикрытия. Следующий «снаряд» полетел в неё, ведьма, пронзив игрушку булавкой ещё раз, отскочила. Жертвой магии оказалась эльфийка, впрочем, не утратившая способности действовать. Она не могла разогнуться от боли, однако это не помешало ей воспользоваться колдовством (чары забывчивости исчезли после нового проклятия). Лайлиа сделала движение кистью, словно жестом попросила кого-то выйти. Из воздуха материализовался катящийся на троицу шар голубой энергии, сгусток стремительно увеличивался в размерах, и к той секунде, когда он коснулся ребят, имел такой диаметр, что в дверях бы не прошёл.

Их сковала ледяная корка. Тёмная эльфийка применила не самый худший вариант заклинания обледенения: Клавьер с Шаки продолжали соображать, не превратившись в бездушные ледяные статуи, ощущения же были, понятное дело, весьма и весьма неприятными. Тинзо, стоявшему чуть поодаль, достаточно было отступить на пару шагов, что он и сделал.

– Мальчик, с тобой мы, наверное, договоримся по-хорошему, – один из алхимиков, дав Лайлие мерный стакан с каким-то эликсиром и второй такой же предложив другому коллеге, замер перед юношей. – Скажи, кто и чьи твои ненормальные приятели, за что они тебя покалечили и что им потребовалось в Шекогане.

– Мы тебе и самочувствие улучшим, – пообещала женщина с неподдельным добродушием.

Белый маг осознавал: правда для всех губительна. Возмутит алхимиков не намерение Шаки, а происхождение её и его с Клавьером. Сын весьма небогатого колдуна, да и нисколько не влиятельного, разве что в пределах родной деревни, жители которой ненавидятся большинством правителей Альданы, девушка-сирота из той же деревни и парень, вряд ли имеющий положение выше (судьбы Клавьера Тинзо не знал). Такие ничтожества и устроили погром в лаборатории Шекогана!

– Отвечать будешь?

– Вряд ли вам мои слова понравятся, – вздохнул юноша.

– Лишних жертв мы не любим, – на ладони алхимика вспыхнул огонь, – но если не признаешься – наши принципы потерпят. Вы полагали, вам за родительские деньги всё разрешено? У нас, между прочим, состояния тоже внушительные. У нас полно золотых, ваши родители любят золотые – думаю, проблему, в случае чего, мы уладим. Если у вас хватило ума развлекаться таким идиотским образом – родители переживать не станут. Им проще будет передать дело и завещать состояние другим, менее близким родственникам, чем вам, сумасшедшим.

У Тинзо возникла идея. Он встал между Шаки и Клавьером и хмыкнул:

– Парадоксальная ситуация: мои отец и мать обыкновенные селяне, а убивать меня и моих друзей вам не стоит.

– И как объяснишь это? – нахмурился приблизившийся алхимик, пламя затрепетало с удвоенной силой – этого и добивался Тинзо.

– Я и Клавьер, – юноша постучал согнутым пальцем по соответствующей фигуре, – являемся друзьями Теоны Винсент, а девушка вообще её родная сестра.

– Никакой особы с таким именем не знаю, – сердился мужчина, придавая этим силу пламени. Оно уже могло бы осветить данное помещение, если бы люстра потухла.

– В неё влюблён принц. Она невероятно огорчится в случае нашей гибели, и Эзария примет меры.

С живых обледеневших скульптур начала стекать вода: покрытие таяло. Шаки попробовала пошевелить пальцами, державшими игрушку – по слою затвердевшей воды с хрустом разбежались трещинки. Стоило кисти освободиться, ведьма надавила на одну из булавок. Больше тот алхимик Тинзо не допрашивал.