Текст книги "Альдана Потерянная принцесса"

Автор книги: Надежда Кархалёва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 40 страниц)

Глава 18 Встречи

– Здравствуй, Аорна, – Фаризе ступила из осквернённого Полуночного храма, замерев в проёме. Ладони касались косяка, одна – на уровне головы, вторая – чуть ниже. На ней было белое платье с расклешёнными длинными рукавами, казавшимися в ночной полутьме крыльями. Хищно прищуренные глаза и ухмылка.

– Не имею времени тебя рассматривать, – отрезал тёмный священник. – Кто ты?

– Зови меня просто Фаризе, а остальные мои имена тебе знать незачем, – промурлыкала ведьма, приближаясь к мужчине.

Колдун оторопел: неизвестная особа осмелилась попросить его о встрече (и ведь выведала координаты!), и теперь ещё играть пытается!?

– Что тебе нужно? – неприветливо спросил он. – Учти, мне надо беречь силу, один человек заключил со мной сделку, и магии моей потребуется очень, очень много.

– Чего же пообещал взамен?

– Деньги. Огромные, – Аорна уже боролся с желанием пустить в ход посох, настолько раздражала нахалка.

– Это мелочь на самом деле, – продолжала умничать женщина. – Если есть мечта, которую можно за неё купить – тогда нет. Но у тебя она отсутствует.

– А ты, значит, предложишь нечто, в чём я больше, чем в звонких монетах, нуждаюсь? – ему сделалось смешно. Вероятно, леди малость безумна.

– Я всего лишь хочу понять, зачем деньги тебе, – усмехнулась Фаризе.

Или не малость…

– На новые древние книги, артефакты – всё, что надо в деле, – Аорне стало интересно, чем закончится беседа с ней, он решил побыть снисходительным.

– Существование ради любимого занятия – как трогательно! – ведьма не издевалась, судя по взгляду. – Мы похожи, Аорна!

– Объясни, пожалуйста, какой мне толк от твоих слов, – тёмный священник же съязвил.

– Никакой, – честно сказала женщина. – Я сама не вижу прелести в достижении власти. Умолять провести меня в Рицию не буду. Уговорите нескольких духов помочь мне, всего-то. А начальные планы мои охватывают единственный город или даже деревню. Мне достаточно и столицы, и крошечного поселения.

– Риция? Не ожидал от тебя, – хмыкнул Аорна. – Миллионы альданцев уверены, что все мерзавцы после смерти остаются на земле и обращаются в демонов. Тайна, доступная избранным. На избранную ты не тянешь, иначе бы тебе не пришлось представляться.

– Одна славная девчушка поведала и о существовании тёмного царства мёртвых, и о заключении в неё живой, но вряд ли здоровой принцессы Даниэлы Сагрены, и о страсти принца к священнице Теоне, – перечислила Фаризе.

– В её светлую голову откуда-то эта информация попала, – колдун начертил перед собой невидимую дугу посохом, место вокруг преобразилось: парк сменился гостиной с высоким потолком, внушительным горящим камином, лохматой бурой шкурой и глубокими мягкими креслами перед ним. Его гостиной.

Ведьма уселась. Рядом возник (не телепортировался, а неслышно подошёл) слуга, одержимый духом парень. Во внешности юноши не было ничего выдающегося, о несчастье его свидетельствовали застывший взгляд и заторможенная речь. Он держал поднос с двумя бокалами, тарелкой фруктов и бутылкой вина. Встав между креслами, слуга вытянул перед собой руки и разжал пальцы. Поднос пролетел меньше полуметра – под ним материализовался столик. Одержимый так же тихо исчез.

Возобновила беседу женщина после первого бокала:

– Девушка обитает в компании тех, кто собрался вызволять дочь Мартина. Те люди живут в летающем незримом замке, отвоёванном у хранителей закона, по приказу Ирвинга прибывших в Бесталон усмирять жителей, требующих защиты от нападений риксов. Замок – на территории Магической Академии, компания временно там остановилась. Полагаю, не стоит разъяснять, почему. Являясь моей ученицей, девушка регулярно приходит в моё пристанище, в лесу рядом с Фатоной. Последние новости она передаёт мне просто так, чтобы я от жизни не отставала.

– Молоденькая девушка?

– Почти пятнадцать, – Фаризе взмахом указательного пальца подняла бутылку, она, притянувшись к бокалу в другой руке женщины, наклонилась над ним. Красная струя хлынула в тонкое стекло. Затем вино плавно вернулось на место, свой бокал хозяин наполнил сам.

– Не самая подходящая кандидатура для информатора, – произнёс Аорна. – Девчонка, нахватавшаяся сведений о Риции – опасная штучка. Кроме тебя, разнесёт их десятку человек, они молчание хранить также не смогут, и будет через месяц всё королевство твердить: вернём в мир живых Даниэлу, долой Чезигеров! Ты, вероятно, равнодушна к тому, какой правитель в Альдане, а мне не безразлично. Принцесса, памятуя о личности, упрятавшей её в Рицию, тёмных священников жаловать не станет. Между прочим, мой брат об этом позаботился. После того, как он от Эвиланы сбежал, никак не получается с ним встретиться.

– В замке разговоры практически полностью о принцессе да плане её освобождения. Не ходить же ребёнку, закрывая уши! А известие ползёт по Альдане потихоньку, из Фатоны и Чёрных Гаваней. Старейшина города – хороший друг компании.

– У народа хватает ума быть спокойным, – хохотнул мужчина. – В противном случае Ирвинг предпримет меры. Удивительно, почему король до сих пор так не поступил.

– Ты одолжишь мне духов? – внезапно напомнила Фаризе о цели визита. – Цену назначай сам.

– Сначала ответь, наконец, чего добиться стремишься?

– Скажешь, с кем твоя сделка, ради которой бережёшь силы?

– Принцу охота посодействовать скорейшему сумасшествию Даниэлы. Союз Теоны с некромантом тогда потеряет смысл.

– Ну а я желаю распространить новую науку. Управление одержимыми, – протянула ведьма. – Обычный шаманизм не предполагает, что духи останутся в жертвах, многие вовсе используют духов не как оружие – как экзорцистов и целителей. Расточительство. Соединяя шаманство с некромантией, можно добиться того, что зомби будут относительно разумными созданиями.

– Цель неплохая, – похвалил Аорна. – Только несколько духов тебе маловато будет, а больше я не дам.

– Я разберусь. Пяти штук тебе не жалко? – деловито поинтересовалась колдунья.

– Выражайся корректно, – оскорбился маг.

– Пять духов продашь? – женщина подчеркнула исправленное слово.

– Без проблем, – согласился тёмный священник. – Цену я не придумал, считай их авансом. – Получишь ещё десять, когда уплатишь её.

Общежитский корпус, миниатюрный замок, даже ещё красивее, отбрасывал спасительную ввиду сегодняшней жары тень. Студенты избегали лучей назойливого яростного солнца более надёжным способом – не высовывались из корпуса вообще, на просторной площадке перед зданием Шаки обнаружила двух магов, чёрного и белого, упражнявшихся друг с другом каждый в своём деле – в наложении проклятий и снятии их. Двойняшки, юноша и девушка, сидели на скамье под деревом и посредством магического шара разговаривали с матерью. Какой-то парень устроился на соседней лавке с книгой на коленях, напротив студентка с факультета алхимии – да-да, в жару не сняла мантию, несмотря на разрешение расставаться с формой после занятий – мрачно созерцала полёты лучей и сгустков магической энергии практикующихся чародеев.

Блондинка с двумя косичками, впрочем, сама была одета не по погоде: вся в чёрном. Ей было позволительно: нехитрым, но малоизвестным волшебством Шаки сделала так, чтобы чувствовалась прохлада.

Девушка искала место, где есть тень и почти нет общества. Замок опять был полон: и компания в сборе, и Патрик вернулся, и Скентия заглянул, и Дерик. Не отпускала мысль о разрушителе Фривелла, терзаться ею представлялось лучшим в одиночестве, пускай и частичном.

Развалившись на скамье и зажмурившись, она постаралась сосредоточиться, соображая, на чём именно ей следует. Разумнее было спросить себя: «Следует ли вообще?», – но подозрение о бессмысленности задуманного никак не находило на Шаки.

– Вы Эзарию не видели сегодня? – озадачилась какая-то леди, стоявшая, судя по голосу, перед девушкой. – Его кабинет в скрытом крыле заперт.

– Нет, – лениво уставилась на девушку-алхимика в форменной мантии ведьма. После ответа она вдруг сообразила: принц о родственниках жены обязан знать. Оторвавшись от спинки скамьи, Шаки выпалила: – Я сама его ищу!

Саэлис перекосило от злости. Проклятье, эта зануда Нелла, контактирующая в основном с учебниками и алхимическими веществами, а не с людьми, посмела судить о человеке и оказалась права. У принца сотня девиц, для него абсолютно одинаковых. Выделил он одну Теону, да и вряд ли за особую внутреннюю красоту.

В общежитие девушка ринулась едва ли не бегом, а Шаки посетила идея, копирующая ту картину, что сложилась в воображении леди Эрнеллы.

Посторонних в корпус, где скрылась десять минут назад безответно влюблённая в младшего Чезигера, не пускали. Шаки охрана сделала исключение: ученица Фаризе сказала, будто Теона забыла в своей спальне кое-что, и младшую сестру преподавательницы послали за оставленной вещью. Ради священницы правило нарушили.

О расположении скрытого крыла ведьма имела понятие по рассказам Дашки. На нужном этаже она влилась в стайку первокурсниц, коротая время. Ей повезло, они с энтузиазмом обсуждали турнир призывателей и демонологов, а по этому поводу у Шаки имелось мнение, составленное по богатым на эмоции докладам очевидцев: Джессики, Дашки, Алины и особенно Саши. Битый час девицы не закрывали рты, а когда дискуссия утихла, ведьма «спохватилась», что пришла в общежитие за забытой вещью сестры.

На счастье Шаки, если в скрытом крыле сейчас и были преподаватели, то они отдыхали по комнатам за плотно закрытыми дверями. Искать среди них, абсолютно одинаковых, нужную, ведьма решила по ощущениям. Распознавать ауру тёмной магии Фаризе её научила. Не единственный здесь Эзария, кто владеет ею, но не заглядывать же во все спальни подряд и не прямым текстом спрашивать, который из номеров – кабинет принца!

На нижнем ярусе галереи сразу почувствовались четыре ауры, самые сильные: стоило, подойдя к двери, расслабиться и глубоко вздохнуть, попытавшись перестать воспринимать внешний мир, только саму себя, как внутри холодело, словно при ужасе. В одну комнату Шаки не впустили – хозяин, должно быть, спал; из второй донёсся голос Ады Лиоре, третья оказалась принадлежащей профессору Локки (чёрный маг сидел за письменным столом и что-то писал; к девушке преподаватель не повернулся, выпалив: «Дельвис, я занят!»). Принцем этот тип быть определённо не мог.

Из четвёртой после робкого стука Шаки вылетел тёмный эльф, атлетически сложенный, черноглазый, с прямыми серебристо-серыми волосами до лопаток. Он был выше ведьмы на полторы головы, что вынудило его опустить голову, а девушку – задрать.

– Ищем кого?

– Не подскажете, где комната Теоны Винсент? – пролепетала колдунья, вздрогнув: слишком внушительным выглядел преподаватель. – Она потеряла один амулет, и ей кажется, что артефакт забыт здесь, в номере.

– Ты сестра её, что ли? – догадался эльф. – Точно не могу ответить. На верхнем ярусе, а там сама ищи.

– Спасибо! – улыбнулась Шаки, про себя выругавшись.

Попав наверх, девушка вновь попробовала слиться с ощущениями. Делая круг по ярусу, чтобы отметить самые яркие ауры, она обомлела, неожиданно пронзённая не холодом, как всегда, а теплом. Это не белая магия, тёмные колдуны так ей не проникаются. У Шаки светлый дар был, но развиваться не стал, поэтому не спишешь всё на него. Такое явление Фаризе ученице не успевала объяснять, а позже женщине думалось, будто она уже осуществила это, и юная колдунья по-прежнему пребывала в неведении. Два мага с идентичными силами, под одной покровительствующей стихией, могут чувствовать друг друга на близком расстоянии, если кто-то очень хочет видеть другого. Шаки и Эзария – оба некроманты и чёрные маги, обоих охраняет Вода, у обоих врождённые способности были к белой магии.

Любопытство убедило девушку войти. Молодой красавец отложил фолиант, из которого делал выписки, пергамент пристроил сверху: на столе места было маловато, всё в книгах.

– Эзария? – вполголоса осведомилась Шаки.

– Собственной персоной, – выбравшись на середину кабинета (стол стоял в углу), принц опустился на подлокотник кресла. – Полагаю, тебе что-то от меня надо.

– Мне нужен отец вашей жены, – продолжала ведьма, оставаясь у стены. – Вы, верно, подскажете, где я могу обнаружить его?

– А папу моего видеть не желаешь? – некромант не злился, а забавлялся. – Или тебя в королевский замок провести? Там полно важных персон.

– Отец Тецарры, только он, – не стала отшучиваться девушка.

– Причину огласишь? Впрочем, до него мне никакого дела, – бросил парень, заметив смятение Шаки. – Жена за старые деяния папашу терпеть не может, мой родитель больше интересуется её благополучием, для остальных Дориан – конкурент, и любые несчастья с ним их лишь обрадуют. Ты ведь разыскиваешь алхимика не с целью мирно поговорить?

– Да, – ответила чародейка.

– А если я тебя потом сдам? – расхохотался от такой наивности Эзария.

– Пусть. Я выкарабкаюсь. К тому же, если мне навредишь, то расстроишь Теону.

– Что предложишь взамен? – вдруг согласился на сделку принц.

Шаки, отделившись, наконец, шагов на десять от двери, которую не забыла захлопнуть, потянулась к шнуровке на платье. Принц не без насмешливого удовольствия наблюдал, как чёрная ткань соскальзывает на пол. С полминуты он молча разглядывал девушку, боявшуюся не того, что обещалось произойти сейчас, а последствий. Бездействие прервала ведьма, отважившись поцеловать некроманта.

– Ты сообразительна, – хмыкнул парень, когда Шаки отступила. – Тебе хорошо поработать придётся, понимаешь?

Она закивала. Волнение по телу, кажется, перестало быть неприятным…

– Донателла! – женщина кинулась к девушке с объятиями.

Среди студентов, проветривающихся перед замком Академии на очередной перемене, кое-кто заулыбался. Родным первокурсников разрешалось три раза в семестр навещать своих детей (племянников, младших сестёр и братьев), и к Донателле сегодня приехала мать, из земель Варфетии.

Все умилились и отвлеклись от обнимающихся прямо перед входом женщины с дочерью. Внимание было привлечено снова голосом девушки:

– Мама! Ты в порядке?

Женщина, замершая, положив ладонь на плечо Донателлы, вторую руку тоже подняла. Глаза округлились, рот приоткрылся, из него донёсся хрип.

– Что с тобой!? – дочь попробовала убрать её кисти с себя, но пальцы впились намертво, заставив первокурсницу скривиться от боли.

Отрезвить мать пощёчиной она не смогла, зато вызвала ею хохот.

– Одержимая! – догадалась Дашка, вместе с Джайде и Лориантой пристально следившая за одногруппницей и её родительницей.

На жертву духов поднялось штук пятнадцать жезлов и столько же посохов. Затравленно озираясь, женщина принялась душить родную дочь. Она делала это странно, многие разобрали, что творит мать Донателлы, не сразу: хладнокровно сдавила шею, не дёргаясь, не дрожа от злости, будто просто обхватила пальцами. Только когда тело начало обмякать, в одержимую полетели лучи.

Столько магической энергии для смерти ей было достаточно. Упала несчастная, не выпустив девушку. Несколько человек кинулись освобождать молодую колдунью от хватки.

– Зовите профессора Илаймена! – заорал какой-то парень. – Риккен, Лиоре, Рэймона, кого-нибудь! И целителя!

Группа пострадавшей, послав старосту и ещё троих своих представителей за преподавателями, ринулась к Донателле и мертвой женщине. В толпе нашлась старшекурсница с факультета Мейдины Рильен, взявшаяся приводить ведьму в сознание.

– Отойдите от трупа! – раздался приказ Дельвиса Илаймена, того самого тёмного эльфа, с которым имела дело Шаки. Он был шаманом, экзорцистом, целителем и белым магом и персоной в столь неприятной ситуации являлся самой компетентной. – Дух из него, если он ещё там, может проникнуть в любого, кто находится рядом.

В радиусе метров пятнадцати пространство вокруг опустело, осталась лишь целительница, возвращающая Донателлу к жизни. В замке уже услышали о беде, из окон свешивались студенты и преподаватели, последние, впрочем, быстро исчезали, чтобы появиться рядом с Дельвисом.

Тёмный эльф медленно подобрался к двум девушкам и мёртвой женщине, держа руку с посохом вытянутой перед собой. С другой стороны так подходила подоспевшая София.

Из тела внезапно поднялась призрачная фигура мужчины, зеленоватая, в жёлтой дымке. От неё оторвалась такая же женская. Мать Донателлы. Жёлто-зелёными кометами они разлетелись, метя в профессоров.

Дельвис играючи отразил духа, второй магической атакой уничтожив, третьей эльф помог Софии, успешно отбивающей нападения, но не имеющей сил для этого типа разрушения. В воздухе осталась витать жёлто-зелёная пыль.

– Система цепи, – сказал профессор. – Дух, вселяясь в человека, забирает, уходя, его душу с собой. Если шаманом или некромантом дан такой приказ, то единственный дух создаст проблем, достаточных для упования на силы отряда экзорцистов. Этих двух я дематериализовал, но вряд ли не придут новые.

– Именно в нашу Академию? – выкрикнули из толпы.

– Она всегда была излюбленным местом для распространения эпидемий колдунами, – вздохнула Ада, явившаяся в сопровождении своего студента и алхимика и слушавшая последнюю реплику эльфа за его спиной. – Одержимость – та же болезнь, но исход практически всегда летальный.

– Нет же! – возразил другой студент.

– Отдельные случаи устраняются без проблем, – не отрицала красавица. – Однако сеанс экзорцизма требует огромных, несоизмеримых затрат магии вплоть до вытягивания жизненных сил. Больше одного в день колдун провести не может. Среди преподавателей Академии только профессор Илаймен может осуществлять такое исцеление. Так что вообразите, что станет твориться при массовых атаках.

– Если они будут вообще, – быстро добавил Фестеан, появившийся с группой магов земной стихии, у коих вёл в данное время занятие.

– Уведите уже девушку в больничное крыло, – велела София, приказ кинулись выполнять Джайде и Арвелла. – Сдаётся мне, не будет лишним собрать всех в главной аудитории и прочитать лекцию о первых признаках одержимости и правилах безопасности при угрозе нападения духов.

Слова профессора демонологии коллеги восприняли должным образом. Учащиеся оказались осведомлены через три часа (началось мероприятие через полтора).

Подтвердились, к несчастью, опасения Дельвиса. На выходных в город отправились трое ребят, двое вернулись одержимыми, это выяснилось вечером. Одного спасли, второй погиб. Его дух уничтожили, а тот, что мучил юношу изнутри, скрылся, обнаружившись, несмотря на приложенные усилия, в теле студентки. Профессор помог выжить и ей, однако это явилось только успешным началом трагедии. Одержимость проявилась ещё у пятерых. За всеми уследить не удалось: убить такого просто, а избавиться от духа – не так-то, даже не все преподаватели могут. В Академии и в городе вообще постепенно утверждался кошмар.

Был введён комендантский час. Предотвращало возникновения новых одержимых это несильно. Какие-то духи были слишком слабы, чтобы некоторое время существовать вне плоти, поэтому из жертвы в жертву перебирались при близком их контакте, то есть когда кто-нибудь находится возле трупа очередного погибшего или одержимый проигрывал в сражении – тогда дух, понимая, что «пристанище» вот-вот умертвят, перескакивал в того, кто и намеревался это сделать. Но всегда имелись и сильные, способные в поисках подходящего им тела сутками скитаться по городу. Экзорцистов после правления Эвиланы на все районы города не хватало, положение делалось с каждым днём всё плачевнее. Аорна, следивший за событиями, удовлетворённо отмечал, что его духами Фаризе распоряжается отлично.

Ряды учащихся Магической Академии редели не стремительно, но довольно ощутимо. Кроме Дельвиса, в заведении работали всего два экзорциста, Лариока и Мериаг, специально приглашённые. Осознавая невозможность помочь всем сразу, им порой приходилось выбирать, над кем совершать обряд, а кому останавливать жизнь. Студентам было невыносимо вести своих приятелей к ним, ведь была вероятность, что сегодня обряды уже состоялись и бедных жертв ждёт смерть. Ещё сложнее становиться убийцей. От постоянной напряжённой работы экзорцисты иногда просто с ног валились, им требовалась передышка хотя бы в один день, усиливающие эликсиры поглощались литрами, но невозможно было держаться на них постоянно. Известие, что «сегодня профессор Илаймен (Мериаг, Лариока, все трое сразу) не в состоянии заниматься обрядами», распространялось по Академии уже ранним утром, что значило: сегодня спасение одержимых отменяется. Терпеть их, пока экзорцисты не восстановят силы, пытались: чары оглушения, парализации, усмирения… Но владели этим не все. Пока дозовёшься нужного мага, одержимый передушит и порвёт пятерых. Вот и направляли оружие на товарищей.

Выжившие физически нередко превращались в безумцев. Случалось, перед экзорцистами представал одержимый, уже не буйный, а просто сумасшедший, по-тихому. На исцеление таких требовалось много, много сеансов, чего позволить маги-священники себе не могли.

Дашку охраняли Миротворцы – вот от духов обезопасить они умели. А молодая ведьма, в свою очередь, оберегала свою группу. За две недели обошлось без смертей, но четверо помешались: Лиозер и три девушки, Сатина, Фертана и Лария. Наблюдая за ними, Дашка представляла, что Даниэлу все рискуют получить такой же, это не давало покоя и преподавателям, особенно Софии. Сумасшествие у бедняг было разное. Фертана испытывала непонятный страх, отчего постоянно вешалась на кого-либо окружающих и ныла, чтобы её спрятали, защитили. Отцепить девушку от себя получалось исключительно с боем, было проще повсюду ходить с ней в обнимку и соглашаться с причитаниями. Сатина приобрела катастрофическую рассеянность, отрешённость и привычку разговаривать сама с собой. Если она куда-то шла, то меняла направление, лишь когда упиралась в препятствие или её кто-то разворачивал. Забредала девушка иногда и в невидимый замок, но самое страшное – если попадала на дрессировочную площадку, где было занятие. Демонов как опасность сумасшедшая не воспринимала, два раза визиты заканчивались посещением больничного крыла. Лиозер мог часами преследовать кого-нибудь. Парень не вступал в разговоры, не трогал – просто впивался взглядом в человека. Лария стала считать всех своими детьми, причём роль мамы девушка выполняла чрезмерно заботливой – однажды Дашке посчастливилось побыть её дочкой, и одногруппница не давала ведьме самостоятельно даже не улицу выйти.

Тем временем оставались считанные дни до столкновения с миром Риции.

– Будет очень неприятно, – предупредил Арона.

– Отговорить пытаешься? – вызверился принц.

– Всего лишь уведомляю. Предполагаю, боли ты практически не испытывал ранее, так что… – тёмный священник не закончил, разведя руками.

– Вытерплю. Приступай, – велел Эзария.

Ощущения принца колдуна особо и не заботили. Обряд начался. После удара посоха под монотонное бормотание Аорны заклинания по стенам, полу и потолку Полуночного храма забегали отсветы, как от колышущейся поверхности воды, ярко-голубые, насыщенные. Заметно похолодало. Из-под выписывающего фигуры в воздухе оружия колдуна появлялись символы, гораздо более светлые, белые с голубизной. Рассыпаясь, они летели к Эзарии, втягивались под одежду и впитывались в кожу, отчего во всём теле было покалывание, быстро сделавшееся довольно противным.

Когда Аорна отставил посох, некромант облегчённо вздохнул.

– Это сотая доля того, что ты почувствуешь, – произнёс тёмный священник. – Закатывай рукава.

Принц подчинился. Мужчина приставил к коже острый ноготь, заставив парня подавить выкрик: дотронулся он слегка, но Чезигеру показалось, что в его предплечье что-то вонзили сантиметров на пять. Старший маг начертил незримый зигзаг – всё отдалось жуткой болью, так же было и с другой рукой. Когда Аорна отстранился сказать второе заклинание, ничего не прекратилось. Из красавчика словно выдирали куски мяса, только из-за присутствия колдуна, которому пообещал снести истязание спокойно, Эзария не ныл в голос, а постанывал.

Постепенно страдания расползлись по всему организму, некромант не назвал бы места, где у него не было этой чудовищной рези. В глазах потемнело, он куда-то проваливался, речь Аорны отдалялась.

В сознание парень пришёл, лёжа на берегу замёрзшего озера. Темно. В небе северным сиянием переливались те же водяные отсветы. Несмотря на его наличие, пространство казалось замкнутым. Землю покрывал не снег, а белоснежный песок. Виднелись корявые чёрные сухие деревья, носились над головой вороны и летучие мыши.

Метрах в шести распластался лицом вниз Аорна, посох валялся на расстоянии. Эзария подполз к священнику, перевернул – грудь вздымалась, волноваться не стоило. Оружие некромант вложил ему в ладонь, сам оглядел себя. На предплечьях тонкие белые шрамы, нестрашно.

Из ледяной корки на озере поднялся призрак легендарного Ардеса Фарлена: высокий худощавый тип с глазами на выкате, каштановыми лохмами, недлинными, лишь прикрывавшими уши, и крючковатым носом.

– Доброй ночи, путники, – продребезжал – именно так можно было охарактеризовать его речь – покойный некромант. – Учтите, мы невежливы к тем, кто в Риции без цели.

– Без цели, угодной нам, – протянула восставшая возле него призрачная блондинка со спутанными кудрями до колен, наёмная убийца. По привлекательной, изящной, почти эльфийской внешности её такой вывод сделать было нельзя, впрочем, холодным и стрелковым оружием она, Кайлария Хесси, не пользовалась – исключительно яды, устроенные несчастные случаи и доведения до суицида.

– Принцессу Даниэлу собираются возвращать смертным, – ответил Эзария. – Позвольте мне сделать так, чтобы они получили жалкое сумасшедшее существо. Покойный Мартин не желал видеть дочку доброй, обожаемой народом королевой. Зло в ней вырастить не удалось, но можно устроить так, что править Альданой она не будет вообще.

– Кайли, – обратился к Хесси ласково третий нарисовавшийся призрак, Мерфиан Тагрион, бесчеловечный король. – Неужто ты принца Эзарию Чезигера не узнаёшь? Цель у него, несомненно, есть, и серьёзная, не нужно было сомневаться. Не тормоши священника, – осадил парня он, стоило Эзарии дотронуться до Аорны. – Он очнётся и вернётся в Альдану, пока ты будешь идти к Даниэле и с ней общаться, а потом заберёт тебя – мы подскажем, когда тебе захочется домой.

– Следуй за нами, – приказал Ардес, призрачные фигуры поплыли вдаль.

Беспрерывно удивляясь, Эзария так и поступил.