Текст книги "Альдана Потерянная принцесса"

Автор книги: Надежда Кархалёва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 40 страниц)

Глава 2 °Cмута и смятения

– В больничном крыле нет мест, – Лариока, ввалившись в зал, проковыляла до кресла и растеклась по нему. – Многим из пострадавших вообще нужна изоляция.

На девушке собрались три восхищённых взгляда, Дашки, Алины и Тины. Поразились не словам её, а самой Лариоке. Опять. Хрупкое, нежное создание с детским ещё личиком в песочного цвета локонах, обрезанных на уровне лопаток, потому что хвастаться ими было некогда: всё задания, задания. Красота всегда перевязывалась на затылке даже не лентой, а какой-нибудь тонкой верёвкой, но волосы постоянно норовили вылезти на свободу, и делали это с таким упрямством, что Лариока позволяла причёске быть неаккуратной. Кто оценивать-то станет? Духи, призраки и их мечущиеся в панике жертвы? Юная (лишь девятнадцать лет) экзорцистка никогда не заботилась о том, как она выглядит, умудряясь при столь небрежном отношении к своей внешности быть относительно опрятной. Рубашка, брюки и мантия без единой лишней складки и пятнышка, а к растрёпанным волосам окружающие привыкли. Впечатляла преданность делу, не подходящему девушке никоим образом. Лариока училась в Университете шаманизма и экзорцизма, пребывая единственной девушкой в группе, и её постоянно вызывали куда-то на дело. Из её одногруппников столь оглушительным успехом не пользовался никто, вообще не было принято студентов этой специализации, не закончивших обучение, приглашать на работу по профессии, исключение составляла только университетская практика. А Лариоку в учебном заведении видели по неделе в месяц.

– Пусть больных забирают домой или отправляют в городские больницы, – протянула не интересовавшаяся экзорцисткой Шаки.

– Нельзя, – неосведомлённость блондинки героиню не раздражала. – Всем приказано оставаться на местах. Новая плоть привлекает призраков. Госпитали от них защитить не удаётся.

– Так духи или призраки эта зараза? – вновь сбилась с толку молоденькая ведьма. – Леди Чезигер говорит, что эти два слова обозначают разные вещи.

– Духи живут в загробном мире, являясь ненадолго по вызову или собственному желанию в мир смертных, а призраки не могут попасть в царство мёртвых. Те, что в Риции, порой перебираются на довольно продолжительное время в Альдану. Фактически они духи, но в народе их и призраками называют.

Охоты задавать ещё вопросы у Шаки не было. Если бы они экзорцистку выводили из себя, чародейка не перестала бы любопытствовать. К Лариоке ведьма относилась предвзято, как и к Мериагу, второму экзорцисту, посланному в Магическую Академию извне, и к профессору Илаймену. Она их побаивалась, поэтому недолюбливала. Эта троица может в своей борьбе с духами добраться до Фаризе. Понятное дело, её активности ученица не одобряла, но всё-таки была привязана к женщине, надеясь, что когда-нибудь наставница одумается и прекратит изводить столицу королевства. Имелась и более приземлённая причина неприязни – если экзорцисты как-то выведают, что Фаризе знакома с Шаки и даже преподносит ей тёмные науки, ничем хорошим для младшей Винсент не завершится.

– Вечереет, – Алина глянула в окно. – Тебе на дежурство пора, – сказала она Лариоке.

– Сегодня я аллеи патрулирую, – сообщила девушка. – Самая чудесная работа!

Тина и колдуньи покачали головами, по-доброму усмехнувшись. Связана с огромным риском если не для жизни, то для рассудка точно – и чудесная!

– Чем же тебе она нравится? – улыбнулась Дашка, желая послушать радостное объяснение. Эмоции Лариоки всегда отличались заразительностью.

– Тем, что лучше дежурства в помещении, – протянула экзорцистка. – В коридорах ходишь, шаги отдаются гулко и зловеще, темнота угрюмая. Одиноко! А на улице разве почувствуешь одиночество? Звёзды на тебя глядят, Ветры Великие. Сверчки стрекочут. В кронах деревьев феи мелькают. Свобода! А в помещении стены, лестницы, стены… Интересно, когда призрака чувствуешь где-то среди деревьев и лезешь туда. Когда ещё будет возможность туда влезть? Неприлично, аллеи-то существуют, чтобы по ним ходили, – хихикнула девушка и выбежала из зала.

– Вам не кажется, что у неё тихое помешательство? – съязвила Шаки.

– Не тебе судить, – Алина с кресла забралась на подоконник, чтобы проследить, как уходит Лариока. Должно пройти минут пять, прежде чем покинувший замок-невидимку человек появится на улице под балконом, и волшебница смотрела на безлюдную аллею. – У неё есть то, в чём она разглядела смысл жизни. Редко так бывает, что с этим определяешься чётко и навсегда, оттого и к таким счастливцам и относимся не самым должным образом.

– С тобой что-то творится, Шаки, – решилась озвучить беспокоящую с недавних пор мысль Дашка. Ощущение, когда без спроса лезут в душу – одно из самых противных, поэтому подопечная Миротворцев оттягивала момент, как могла. – Разговоры, хоть как-то касающиеся призраков, тебе по-особому неприятны. Мало кому охота обсуждать разновидности сумасшествий и магические атаки, которыми лучше умерщвлять одержимых, но тебе же неприятно не только это.

– За сестру боюсь! – лихо соврала блондинка, для пущего сходства прослезившись.

– И мы все переживаем, – не дождавшись в окне Лариоки, Алина оставила подоконник, чтобы обнять ученицу Фаризе, к объятиям присоединилась и Дашка, Тине уже не хватило места.

– По Тинзо скучаю, – всхлипнула Шаки, продолжая.

– С той женщиной, что отдаёт приказы призракам, обязательно справятся. Даже очень скоро, я уверена. Предчувствие, – заявила Тина.

– Стало известно, что за этим стоит женщина? – хмыкнула Алина.

– Да, и у неё есть толпа учеников, – произнесла Джессика, входя в зал. Она возвратилась из похода Лесных Воительниц, где была три дня. – Наблюдала неподалёку от стен Академии невесёлую картину, – молодая женщина, с шумом восстанавливая дыхание, прервалась. Пройдя в центр зала, но не остановившись на месте, а начав прохаживаться взад-вперёд, ассистентка Софии принялась за описание: – Стоит посреди площади группа в светло-голубых мантиях с нарочно разодранными рукавами и полами, участники бледные, под глазами тёмные, чуть ли не чёрные пятна – такой слой грима на лице; волосы спутанные дыбом – тоже нарочно сделано. Изображают из себя призраков. Вокруг них – одержимые, им подчиняющиеся. Девица, у которой одеяние было светлее, чем у остальных, почти белое, очевидно, лидер в группе, громко спросила: «Кто хочет присоединиться к нам?». Конечно, желающих не нашлось. Тогда она велела одержимым: «Заставьте этих глупцов жалеть об отказе! – а другим фанатикам приказала: – Обратите в нашу веру тех, кого сможете». Хладнокровно так. И одержимые принялись рвать людей, повелители духов затянули заклинание. Бормочут хором, монотонно, совершают одинаковые движения посохами – у всех одинаковые, с серебром и сапфирами. Появились откуда-то с неба призраки, чтобы проникнуть в жертв. Их семеро было, – воительница, угомонившись, закончила.

– И ты смотрела на истязание? – выдавила из себя Дашка, шокированная.

– Нет, – Джессика достала из маленькой сумки, болтавшейся на поясе вместе с двумя кинжалами, флакон… нет, не крови, просто цвет его содержимого был ужасающе похож. – Айрис дала, узнав, как обстоят дела в Академии. Придаёт неуязвимость против духов и призраков.

– А в Фатоне неизвестно было, что у нас и вообще в Зальване творится? – фыркнула Шаки.

– Наш отряд сейчас занят иной проблемой. По некоторым сведениям, Ирвинг, как и десятки его предшественников, вознамерился уничтожить Фатону. Без предупреждения. Выбрать день и атаковать. С драконами, вивернами, боевыми грифонами, лучшими магами и прочей атрибутикой, – с сарказмом добавила Джессика. – Да и неизвестно, когда удостою деревню посещением. Дерика попросить передать – вариант неподходящий, мы с ним совсем рассорились. Сделать же эликсир на всякий случай – жестоко, тебе ведь известно, каким образом добываются его компоненты.

При этом напоминании передёрнуло и Шаки, и Алину с Дашкой. Те штрафные задания для воительниц, когда девушек отправляли по трое, по двое, а то и вовсе по одиночке, в какое-нибудь страшное место, добывать ценное вещество, используемое в алхимии, возмущали не только родителей воительниц Айрис и их самих – половину Фатоны. Ещё своих учениц женщина, четырёхсотлетняя ведьма, магией владеющая, правда, чуть хуже, чем холодным и стрелковым оружием, посылала убивать монстров, но такие задания случались редко: чудищ, демонов и нежити в окрестностях, к счастью, меньше, чем всего того, что можно употребить при изготовлении зелий.

– Велика была от тебя помощь? – проронила Дашка. Хорошее настроение, воцарившееся после общения с Лариокой, стремительно улетучилось.

– Разделала двух членов группы и трёх одержимых, – Джессика, явившаяся печальной, ещё заметнее помрачнела.

– Надоело калечить, кого ни попадя? – уколола сестру Шаки.

– Нет, – плюхнувшись на стул и откинувшись на спинку, воительница на несколько секунд закрыла лицо ладонями.

– Не надоело?

– Не над этим задумалась, – пояснила кузина, не имея достаточных душевных сил, чтобы ругаться.

– Мне работу по магическому языку доделывать, – Алина сорвалась с кресла и бодро, почти бегом, удалилась.

– Чаю охота. Компанию составишь? – предложила Тина Шаки.

Приятельницы исчезли вслед за чародейкой.

– Только ты тактичность не демонстрируй! – Джессика посмотрела на Дашку с отчаянием. – Вот ответь, я бы, по-твоему, смогла решиться влезть в побоище на площади, не обладая чудесным эликсиром Айрис?

– Лучше не забивай голову, – нахмурилась колдунья. – Всё случилось, как случилось.

– Но всё-таки? – упёрлась подруга.

– Могу предположить, что решилась бы, – осторожно пробормотала Дашка.

– Меня бы или убили, или сделали одержимой, – парировала воительница.

– Ты опасаешься, что не оценила бы свои силы верно? – ведьма не понимала, к чему клонит Джессика.

– У меня не хватило бы смелости, да? – она не обвиняла Дашку, скоре, себя.

– Есть смелость, есть разум, – колдунья чувствовала всё большую растерянность.

– Я должна была наблюдать, как бесятся фанатики? Звать некого, ждать некого. Экзорцисты по улицам не разгуливают.

– Ты бы постаралась сделать всё возможное, – рискнула не согласиться Дашка. – Лесных Воительниц считают чудом, непобедимыми девушками. Ты же лучшая из них. Сама Айрис признаёт, а её слово много значит.

– Заблуждение, – устало прохрипела Джесс. – Смертных противников мы лихо сметаем. Призраки – нечто иное. Я бы сунулась на площадь, погибла бы. Повезло бы меньше – получили бы вы назад сумасшедшую. Будто мне плевать на вас: на тебя, на Элли и Алекса, на Шаки. На Дерика, наконец! Вдруг это действительно так?

– Не думай, – простонала ведьма. – Сейчас всё нормально. Ты жива. Ты справилась.

– Посоветовать просто, – запрокинув голову, воительница уставилась в потолок. Отмерла молодая женщина полминуты спустя: – Извини.

– За что? – удивилась Дашка.

– Забудь, – отрезала Джессика.

Она оттолкнула ведьму, прошла круг по залу. Оставленный на столике флакон любимица предводительницы легендарного отряда в приступе секундного бешенства смахнула на пол. Раздался её какой-то болезненный вдох: осознание нелепости поступка нахлынуло моментально. Но крошечный сосуд не разбился. Присев на корточки перед флаконом, откатившимся к двери, Джессика подняла его – в свете, ещё оставшемся за окном, стали видны забегавшие в жидкости пузырьки, постепенно исчезающие. Подруга не вставала, будто ожидая, пока последние не пропадут.

Дашка забрала у неё флакон, та не сопротивлялась. Вторую руку ведьма протянула воительнице, этим прося встать. Её послушались. Воительница даже позволила отвести себя в спальню. Джессика больше ничего не говорила, зато много бормотала Дашка, успокаивая.

– Отдыхай, – улыбнулась колдунья, когда путь из зала в комнату подруги был завершён. Тебе принести чего-нибудь?

– Яда из лаборатории, – внезапно огрызнулась Джессика. – Мне ведь никого не жалко!

В указанное помещение ведьма наведалась, только за сонным зельем. Покидать бодрствующую воительницу дольше, чем на пять минут, ей было боязно.

– Это что? – увидев стакан, с которым снова возникла Дашка, ученица Айрис с гримасой раздражения ткнула в него пальцем.

– Яд! – вспыхнула чародейка.

– И я тебе безразлична, – молодая женщина выхватила у ведьмы зелье. – Спасибо, ты всегда платила мне взаимностью, – и она залпом его выпила.

Дальнейшие препирания подопечная Миротворцев не представляла перспективным занятием, поэтому отправилась к себе. Шаки странная стала, Джессика сорвалась, Дерик сделал это раньше, после ссоры, причина которой вспоминалась смутно, будто переставший знать всех Винсентов и родную сестру в частности. А как сейчас Теона в Риции? Дашка коснулась бирюзового огонька над головой. Тепло, почти горячо, что насторожило. Чтобы развеять опасения (или укрепить их?) она поспешила к Алине, обладательнице такой же яркой звезды, кусочку памяти странников в тёмном царстве мёртвых.

– Не мешаю? – одновременно колдунья постучала по дверному косяку и вошла.

– Нисколько, – Алина, разбирающая склад накопившихся ненужностей в ящиках стола, перебралась на кровать.

– Огонёк твой, – Дашка поймала свой собственный в ладони, – горячее не стал? Проклятье! – ведьма, обжегшись, была вынуждена его выпустить. – Это не просто так, наверное.

– Ну-ка, – Алина повторила действие ведьмы. Получилось точь-в-точь, разве что волшебница вскрикнула, не выругавшись. – Надо же! – поразилась она, тряся руками. – Думаешь, такое явление свидетельствует о чём-то плохом? Может, там, в Риции, по нам соскучились.

– Хоть бы так. Я волнуюсь. Уточнить надо.

– У кого? – это было согласие, Алина лишь уточняла.

Выбирать не пришлось: их побеспокоила Кларисса.

– Где Николас? – возжелала знать женщина.

Подруги переглянулись:

– Мы не видели, – сказала Дашка, Алина пожала плечами.

– В последнее время, со дня его признания в не совсем естественном происхождении, Николас всех избегает, – старшая ведьма плюхнулась на постель между потрясёнными первокурсницами: обычно Кларисса, если переживала, становилась холодной и непоколебимой, в такие часы впору было женщину опасаться. Таких слабостей, как сейчас, она в жизни не проявляла. – Позавчера, вчера, сегодня в замке Николаса замечали?

– Вчера. Столкнулась с ним в библиотеке, – обнадёжила её Дашка.

– Зачем он туда ходил?

– Возвращал книгу. Уж я не смотрела, какую, – по глазам она поняла что ведьма об этом спросит, и ответила сразу.

– Никто ничего точно сказать не может, – сникла Кларисса. – Создаётся впечатление, что Николаса не бывает в убежище. Когда такой-то беспредел на улицах! Нежить, правда, от призраков пострадать не может, насчёт гомункулов точно не ясно… Вдруг он и рассчитывает, что за него тревожиться не станут?

– Ты что имеешь в виду? – изумилась Дашка.

– Он, вероятно, вину чувствует за то, что обманывал нас. Лично я себя обманутой не ощущаю, хоть меня его тайна должна была задеть сильнее, – произнесла женщина.

– Вряд ли для кого-то из нас что-либо изменилось, – предположила Алина с уверенностью. – Николас каким был, таким остался.

– Девочка моя, а известить его об этом мы не можем! – ведьма будто бы упрекнула её. Подруги не исключали, что и вправду так. – Если увидите его опять, не упускайте, пожалуйста! Забавно звучит, но я переживаю, что он теперь способен на глупость.

– Тогда это будет уже не он, – заметила Дашка.

– Людям свойственно ошибаться, – возразила Кларисса.

– Ну и денёк, – не выдержала младшая колдунья. – Все сами не свои: Джессика, ты, Шаки давно чудит, ещё и не всё в порядке со светом памяти, – глянув вверх, чародейка обозначила, о чём заговорила. – Горячий стал. К чему бы?

– Тому, от кого этот огонёк, тяжело очень, – с покоробившим равнодушием женщина подтвердила опасения Дашки.

– Нам стоит…

– Смириться, – не дала закончить ей мысль ведьма. – Они там, а мы здесь. У них с нами есть связь, через свет памяти, а у нас с ними – нет.

– Не все плохие новости на сегодня, – Алина собралась с духом. – В городе бесчинствуют сторонники особы, управляющей призраками, которые терроризируют его. В подчинении прислужников этой ведьмы одержимые, с ними они появляются на улицах и вербуют в свои ряды, такой вывод можно сделать из рассказа Джесс, она стала свидетельницей нападения сторонников. Может, предложение примкнуть к ним – слова, ничего не значащие, у этих ненормальных просто принято так говорить перед тем, как отдать одержимым команду атаковать.

– Знаю, – вдруг кивнула Кларисса. – Профессор Приастес сказал и велел вам передать. В Академию час назад сообщили, что люди повелительницы призраков устроили трагедию возле дворца старейшин. Эйвилия Кеарона живёт поблизости, поэтому предупредили. Понятия не имею, зачем, с территории заведения никто не отлучается. Чтобы была готова к тому, что сторонники придут туда снова и её родные, муж и две дочки, могут пострадать?

– Неужели покорность событиям – всё, что нам доступно? – погрустнела Алина.

– В Альдане переживали и более печальные дни, – вздохнула женщина, сделав то, чего от неё было не дождаться раньше: обхватила подруг за плечи и прижала к себе. Даже когда банде приходилось расставаться с Винсентами, объятиями ведьма никого не побаловала, ограничиваясь небрежными намёками на него, а в основном – рукопожатиями.

Столь тихих перерывов между занятиями Академия не помнила. В целях безопасности студенты не ходили из аудитории в аудиторию – преподаватели являлись к ним. Смех и беззаботные, непринуждённые разговоры не раздавались, звучали понурое бормотание и изредка всхлипы, когда кому-нибудь из учащихся передавали о гибели друга или родственника. Разбавлялась траурная тишина выкриками заклинаний, которыми атаковали призраков и одержимых, предсмертными хрипами последних да восклицаниями очевидцев (хорошо, если не рыданиями).

То помещение, что на время отдали в распоряжение первокурсникам факультета чёрной магии, напоминало Дашке колодец: теснота, высокие потолки, стены из тёмного камня, полумрак из-за того, что окна были маленькие и находились под потолком. Тридцать четыре человека за партами тут не разместились бы, но на пары ходило двадцать шесть, сохранивших здоровье. Все дружно молчали, сидя на стульях или партах, взгляды из задорно блестевших превратились в затравленные. Единственный плюс положения состоял в том, что мелких ссор и разногласий среди одногруппников уже не возникало, несчастье как-то сблизило, прекратили даже донимать Лорианту.

Шла последняя сегодня перемена. День был с утра пасмурный, оттого аудитория оказалась совсем мрачной. Бирюзовый огонёк памяти над Дашкиной головой являлся самым ярким источником света, смотревшимся единственным.

– Интересно, как там София, Ада, Десмилия и супруги? – протянул Арвелла, глядя сквозь него в окно, где виднелся кусок серой тучи.

– Не особо, – ответила Дашка. – Чем теплее он, – ведьма посмотрела на парящую маленькую звезду, – тем кому-то из них делается хуже. Вчера ночью из-за него в моей спальне вообще было жарко.

– Если они в смертельной опасности будут, ты тоже узнаешь?

– Смертельных опасностей в Риции нет, – рассеянно поправила парня избранница Миротворцев, – есть угроза психическому здоровью. Когда кто-то начнёт сходить с ума, свет станет постепенно гаснуть. Когда потухнет – всё, конец. Что? – колдунья поймала несколько непонимающих, недовольных взглядов. – Мне неприятно об этом говорить в такой манере, но мы правда бессильны. Как сказала Кларисса, раз так хочется кого-то спасти, изобретайте способы борьбы с учениками повелительницы призраков, потому что они рядом, а группа освободителей принцессы в другом мире.

Ни согласиться, ни возразить никто не смог. Так тема закрылась, начинать новую не торопились, да и не желали. Безмолвие не утомляло.

В аудиторию прошла, скрипнув дверью, Тецарра. Ей в силу обязанностей старосты надо было разносить по факультету важные известия или поступившие от экзорцистов и преподавателей указания. Все приготовились внимать.

– Профессор Нимеара больна, – осведомила она группу. Молодая жена принца подразумевала, что женщина тронулась умом после атаки призрака, студенты заявление истолковали про себя верно. – Вы можете идти, замещать некому.

Группа засобиралась. Тецарра ждала, прислонившись к стене. Староста должна была отвести подопечных в общежитие.

Коридоры были, естественно, безлюдны. Звуки собственных шагов пугали, заставляя сердце метаться от горла к животу. А истинный ужас накатил в холле.

Один за другим телепортировались сторонники Фаризе, девица и три молодых человека, точно такие, как описала Джессика: драные мантии, безумные причёски и грим. Каждый появился в окружении стены из голубоватого света, вовсе не тихо вспыхнувшего и гаснущего. Дашка могла сравнить эти звуки с хорошо приглушённым шумом летящего самолёта. Затем последовали одержимые, возникнув в красном пламени: парень, светлый эльф, женщина, девушка и, к возмущению чёрных магов, дети, мальчик и девочка.

– Сколько юных дарований! – ухмыльнулся лидер. – Примем их в своё общество? – развернувшись вполоборота, он громко и торжественно обратился к приятелям.

– Да! – грохнули сторонники хором.

– Кто жаждет воспользоваться моментом, пока мы добрые и приглашаем вас? – в улыбке-оскале молодой человек показал омерзительно плохие зубы.

– Может, это вы воспользуетесь моментом и оставите нас, – Тецарра, стоявшая впереди первокурсников, приподняла жезл, – в покое!? – в лидера полетел фиолетовый луч.

Парня поразило в грудь. Ученики Фаризе вяло расступились, когда он, пошатнувшись, рухнул. Одержимые продолжали таращиться на хозяев и потенциальных жертв.

– Наивные, – расхохотался сторонник, не вставая. – Мы идиоты, да, мы дадим себя расстрелять магией, конечно! – поднялся парень необычно: оттолкнувшись руками от пола, очутился на ногах, будто его снизу подтолкнули в спину. По тусклому фиолетовому свечению в месте ранения фанатик черканул пальцами, и оно пропало, как стёрлось. – Ризанда, покажи ей! – скомандовал ненормальный с энтузиазмом.

Из камня на посохе девицы вырвалось пять лучей, белых, в них кружилась серебристая пыль. Три цели: Тецарра, Селин и Вайнона, – растянулись на полу, два луча вошли в стену, с которой ничего не случилось.

Услышать, что в холле нападение, на этаже не могли, потому что на этаже больше никого не было: занимавшиеся здесь четыре группы уже покинули замок. По стечению обстоятельств, только у первого курса чёрных магов до этого дня были живы и здоровы все преподаватели. Остальные студенты лишились по двух-трёх профессоров, поэтому освобождались раньше, расписание переделали так, чтобы ни у кого не было пустых пар.

Одна из девушек хотела крикнуть – её заставило замолчать оглушающее проклятие. Те, кто ещё не был повержен, не успели опомниться: на них оказались наложены чары немоты. Все неотрывно смотрели на сторонников: ни один не шелохнулся, ни произнёс ничего. Значит, кто-то из них, а может, и несколько, владеет магией на невербально-церебральном уровне, без необходимости и словах и жестах. Опаснейшие противники. Пути к отступлению загородили одержимые.

– Мы не настолько глупы, чтобы себя выдать, – лидер обошёл всех стоявших ближе к нему учащихся, остановившись возле Джайде. – Староста? – парень ткнул в него оружием.

Юноша склонил голову.

– Значит, ты порекомендуешь нам кого-нибудь из своих студентов, – он убрал жезл, ухмыляясь. – Выведи их на середину холла, прошу. Трёх-четырёх человек нам будет достаточно. Мы нуждаемся в талантливых колдунах, выносливых, способных за раз творить много высшей магии. Неужели тут таких нет? Вот Дарья Винсент, например. Ну да тебе решать.

Арвелла попытался повторить намерение Тецарры поразить сторонника магией. Одержимая девочка, вместе со вторым ребёнком державшаяся возле фанатички, кинулась туда, где уловила движение жезла. Она повалила юношу, маленькие пальчики с неправдоподобной для создания далеко ещё не совершеннолетнего возраста силой сдавили шею Арвеллы. Два студента кинулись оттаскивать её – защищать девочку бросился мальчик, едва не выцарапавший глаза им обоим. Вернулись к стороннице дети вдвоём, этих атак хватило, чтобы временно пресечь попытки справиться с группой учеников Фаризе.

– Что, не желаете использовать шанса? – картинно изумился лидер.

Стало так тихо, что было слышно тяжёлое дыхание юных магов, вернее, отдельные вздохи.

– Молодцы, соображаете, что спорить с нами нельзя, – констатировал главный фанатик. – Ризанда! – опять призвал он девицу, очевидно, свою правую руку. Или у сторонницы просто магической энергии было больше, и лидер позволял себе не экономить её.

Девица аккуратно стукнула посохом об пол, а если точнее выразиться, то подняла и опустила его. Всё оружие студентов, включая оглушённых, притянулось к его верхнему концу.

– Нам пригодится, – довольно сказал главарь, отобранные жезлы и посохи исчезли, вспыхнув синим цветом. – Из них можно выкачать неплохую магию. Дорогие артефакты, мощные, тут же много деток богатеньких родителей учится.

– Удачно мы всё сделали, – отметил другой фанатик, помоложе, ровесник Дашки или старше известной ведьмы на пару лет; из сапфира на его оружии повалил зеленоватый дым, из которого образовывались фигуры призраков. Духи залетали за спины одержимых, загораживающих проходы захваченным первокурсникам. От присутствия их некоторым парням и девушкам стало дурно. – Так кого, в самом деле, забираем? Не всех же.

– А почему бы и нет? Только учти, Стефан, что нам просто повезло, особых заслуг наших тут нет. Хорошо, что никто из учащихся не знает искусства телепортации. Ты умеешь её блокировать? Нет. Я тоже, и Легран, и даже Ризанда. Вчера группа под лидерством Белиара – этого милашки с вытекшим глазом, на который он никак не утрудит себя приладить повязку, и шрамами крест-накрест на физиономии – принялась за вербовку в Лазурном парке, и среди присутствовавших там людей нашёлся-таки мальчишка, телепортировавшийся с места. Конечно, теперь вся столица представляет, как выглядит лучший из помощников госпожи!

– Короче, Нериот, – неожиданно прикрикнула на главаря покорная Ризанда. – Лаборатория, иными словами, тюрьма для пленников, у нас теперь есть, Шекоган.

– Сам Дориан Ласкаро уступил? – вскинул бровь лидер.

– Не всю. Потеснился.

– Леди Винсент, – вклинился в обсуждение текущих проблем учеников Фаризе голос Дельвиса, приближающийся снизу, – вы бы стали идеальным экзорцистом! Ловкость и физическая выносливость нам нужны, ведь нередко приходится сражаться с толпой одержимых или призраков с духами. Но магической силой вас предки обделили…