Текст книги "Альдана Потерянная принцесса"

Автор книги: Надежда Кархалёва

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 40 страниц)

Глава 29 Приближённая и отверженная

Подошли Патрик с Бруно и Кларисса. В причине гибели Дориана ни у кого из них сомнений не возникло: Шаки, даже не смутившись и не выпустив смертоносную игрушку, нагло смотрела в глаза всем. Говорить тоже было нечего. Сказать – значит поверить, а это как раз компания не могла.

– Что, сдадите меня в Отряд Смерти? – хмыкнула юная убийца. – Или оставите меня тут в надежде, что я послужу алхимикам материалом для опытов? Она не оправдается, к сожалению. Шекоган перейдёт в подчинение госпоже, которая вряд ли допустит такого безобразия.

– Госпоже я лично перережу горло, – отчеканила Джессика. – А ты без разрешения теперь и во двор не выйдешь.

– Я во двор не войду, – в такой же твёрдой манере ответила Шаки. – Я нашла своё призвание – тёмная магия. Тут меня всем её премудростям научат. Джесс, ты сама нередко замечала, что в такой дыре, как Фатона, судьбы у всех одинаковые, так почему тебе можно пытаться из неё вырваться, а мне нельзя?

– Госпожа твоя не отличается от Эвиланы, осознаёшь? – Джессика нахмурилась сильнее, помрачнев так, что многих её вид испугал бы. – И к тебе она относится не как к ученице, а как к дрессированной собачке.

– Ты оскорбила и меня, и Фаризе, – прошептала младшая сестра.

Такая глупая наивность рассмешила бы воительницу, но Шаки говорила с абсолютной серьёзностью на лице. Это был уже фанатизм, от которого веет холодом. Она и её, Джессику, в царство мёртвых отправит, и Патрика, относившегося к ней с добротой дядюшки, Клариссу тем более прикончит, не задумываясь. А что будет, когда узнает Теона?

Шаки взялась за булавку в игрушке, не сводя взгляда с воительницы. За мгновение до этого действия Джессика приготовилась к тому, что так будет. Остальные до последнего момента отказывались признавать. Младшая Винсент медлила. Её сестра не ошиблась, она бы сейчас с лёгкостью решилась лишить жизни любого, у кого окажется что-то против Фаризе, хоть родного или друга. Ей просто было интересно, как поведёт себя компания.

У Шаки было преимущество: она могла себе позволить убийство, другие – нет. Маги держали жезлы направленными на неё, но руки тряслись, в глазах дрожал протест, а слова застревали на языке, не обращаясь звуками.

– Не позволите просто так уйти? – спросила Шаки, не выдавая волнения. Умертвить ей труда не составило бы, но она хотела, чтобы этого не случилось.

– Не издевайся над нами, – взмолилась Джессика.

– Она не над нами, а над собой издевается, – вздохнул Бруно. – Зачем себе жизнь портить, Шаки?

– Не суди о том, чего не знаешь, – произнесла юная ведьма.

Прерваться всех заставили голоса алхимиков, идущих в личную лабораторию покойного Дориана. Освободители, до сих пор стоявшие у распахнутой двери, приблизились к Шаки, заслонив её, да и труп главного королевского алхимика от тех, кто должен был вот-вот появиться тут.

– Кто вы?! – женщина, заглянувшая в помещение первой, вскинула жезл, за ней нарисовались трое мужчин, поступивших так же, но молча. – Где мистер Ласкаро?

– Его нет, – ответила Шаки отчётливо. – Теперь все вопросы к повелительнице духов.

– Ты и есть её обожаемая девчонка? – скривился в презрении один из алхимиков, старший среди этой группы, с коротким хвостом блестящих чёрных волос.

– Что с Дорианом? – женщина только разглядела распластанное тело за спинами незнакомцев и кинулась к нему, растолкав всех. – Проклятье, он мёртв!

– Вас подослала эта помешанная? – вспыхнул другой алхимик, эльф.

– Мы же догадывались, что ей верить нельзя! – заломила руки женщина.

– Фаризе не помешанная, – Шаки надавила на булавку легонько, противница её наставницы поморщилась.

– Мы согласны с тем, что повелительница духов – отвратительный человек, – осторожно заговорила Кларисса, – но девушка не по её наставлению расправилась с мистером Ласкаро. Или, – колдунья, почувствовав от этого предположение противную скользкость внутри, повернулась к виновнице всего кошмара, – тебя всё-таки попросили?

– Я давно мечтала отомстить Дориану, – Шаки выступила вперёд, отстранив Джессику, попытавшуюся удержать её возле себя. – Фаризе лишь научила меня магии, которой я его убила. Тогда моя наставница вообще не знала, кто моя будущая жертва. Вас устраивает такое положение вещей?

Эльфу надоело терпеть тон девчонки, как и её саму.

– As'dei mas…

– Нет, – коллега-брюнет опустил его жезл, не дав сказать заклинание полностью. – Иметь дело с разгневанной повелительницей – не лучшая перспектива. Девица ей, наверное, для чего-то нужна.

– Леориан, а я не могу возразить, – обратилась алхимичка непонятно к кому из них, стало ясно через секунду после продолжения фразы: – Защиты хозяина больше нет, так нам теперь терпеть всё, что возжелает вытворять в нашей лаборатории Беалинта?

Мужчина, не отпускавший оружие эльфа, с гримасой злости убрал руку, тот хотел повторить то, что закончить не дали, но ему, разумеется, никто не позволил. Атаковала не Шаки – в него ударил луч Патрика, до рези в глазах яркий, жёлто-зелёный. Трудно было решить, какой эффект получился лучше: то, что эльф от удара магией пролетел через коридор, разбив собой окно и тем самым прекратив своё пребывание не только на этаже, но и вообще в замке, или то, что от резкого света все на несколько мгновений вынуждены были зажмуриться. Шаки оказалась самой сообразительной, рванув из помещения, пока внимание других было отведено от неё и от происходящего в целом. Ей в спину ударила чья-то магическая атака, отшвырнувшая юную ведьму в том же направлении, куда отлетел эльф. Острые края пробитой алхимиком дыры в стекле процарапали плечи и руки, и в Шаки вселился ужас от неотвратимого падения с высоты.

Ударилась она не о землю, а о чешуйчатую спину. Подхватив хозяйку, виверна устремилась вверх. Ученица Фаризе посмотрела на отдаляющийся замок: дыры зияли в двух окнах. Из одной, в той самой лаборатории, где Шаки с друзьями столкнулась с алхимиками, выглядывала леди Беалинта, улыбаясь воспитаннице, из второй – поражённые Джесс и Патрик.

Под ошейником у виверны колдунья заметила клочок бумаги, сложенный в несколько раз. Шаки вытащила его. Там было написано: «Твой дракон скоро доставит тебя обратно в Шекоган – я только разберусь там со всем. Вы переночуете у одного моего хорошего друга, оттуда есть возможность связаться со мной. Если дела мои будут идти медленнее, чем я предполагала, я извещу вас, вы поживёте у этого человека немного. Берегите себя. PS: Твоих дружков я приказала не трогать. Сама решай, что с ними делать».

Она счастливо вздохнула. Долгожданная свобода ото всех! Бояться, что Фаризе не сдержит обещания, Шаки и не подумала.

Аорна кинул магический шар в стену. Тот вандализма не выдержал, разбился. Тёмный священник навёл на осколки указательный палец, и они стали быстро собираться в целый предмет. Как же Фаризе надоедлива! Больше всего колдуна злило, что у ведьмы все планы осуществляются практически без проблем, она с каждым днём набирает силу и приобретает всё большее влияние. Выскочка просила у него пять духов, Аорна пообещал ей десять после того, как та отплатит ему за первых пятерых. Будто сейчас ей они от него нужны! Ему бы заставить Беалинту рассчитаться… Цену колдун уже придумал: души сестёр Ави, бесстрашных жестоких воительниц – вот попробуй теперь вытребовать!

Магический шар подкатился к тёмному священнику, мужчина поставил его на место и подошёл к волшебному зеркалу. Придётся исполнять все прихоти ведьмы, а то не за возврат долга, а за собственную жизнь придётся волноваться.

В зеркале он увидел летящую виверну, у которой на спине сидела девушка лет шестнадцати, с двумя косичками золотисто-жёлтых волос, одетая во всё чёрное. Она с интересом глядела то вниз, то по сторонам, то гордо смотрела вперёд, выглядя абсолютно счастливой. Аорна закрыл глаза и приложил пальцы к вискам. Он вообразил то место, где летел сейчас оживлённый дракон с юной воспитанницей Фаризе, опознав его по шпилям замка Академии стихийных магов в городе Граун-Фальде. На пути виверны воздух вдруг задрожал. Прорвавшись сквозь эту толщу, она оказалась в землях, далёких от Элиорамии – в Бесталоне, столице Нерфастона, где и жил в огромном замке Аорна, высоком из-за обилия башен со шпилями, со стенами из тёмно-серого камня.

Обитель тёмного священника располагалась на горе, подобраться туда было практически невозможно. Хозяина замка это не беспокоило: он пользовался телепортацией, в случае необходимости таким образом доставлял к себе гостей. Виверна вполне могла добраться до ворот самостоятельно, но колдун всё же через зеркало за ней проследил. Когда существо приземлилось, Аорна переместился на улицу.

– Вы тот самый друг Фаризе Беалинты? – сразу вопросила девица, не слезая с монстра.

– Аорна Бларис Марантелла, – назвался маг лениво.

– Шаки Винсент, – представилась в ответ чародейка, соизволившая спрыгнуть на землю. Имя своё девчонка произнесла с таким достоинством, будто оно у неё было подобно эльфийскому – невероятно длинное.

– Кайтен! – крикнул Аорна.

Перед хозяином телепортировался одержимый. У этого парня, как и у большинства прислужников тёмного священника, души которых заняли демоны, было специфическое выражение: выпученные остекленевшие глаза, высоко поднятая голова и приоткрытый рот. Девица заметно испугалась, только он шагнул к ней.

– Позаботься о виверне, – велел колдун.

Кайтен взял создание за ошейник и куда-то повёл. Шаки хотелась возмутиться, Аорна пресёк:

– В моём замке нет таких просторных помещений, чтобы держать там такую громаду. Зла твоему любимцу никто не причинит, я уверяю. Тебе тоже надо предоставить покои, – мужчина сказал это без всяких жестов, но он с гостьей перенёсся в уютную комнату, одновременно и гостиную, и кабинет.

– Осматривайся, – Аорна ухмыльнулся. – Если что-то понадобится – все зеркала тут волшебные. Только я не всегда буду свободен, могу посылать тебе слуг, ты же не возражаешь?

– Они все такие… душевно нездоровые? – брезгливо поинтересовалась Шаки.

– Да, – проронил колдун. – Шестьдесят пять простых одержимых, сорок восемь буйных. Но они у меня для охраны. Захочешь прогуляться по здешним небезопасным краям – дам парочку в качестве сопровождения. Приятного дня, чувствуй себя, как дома!

Прекратив глумиться, он исчез. Шаки стала осматривать временное жильё с твёрдым намерением пожаловаться на Аорну Фаризе. Из гостиной-кабинета выходило две двери, комната являлась проходной. Одна смежная комната была трапезной, только очень маленькой. За столом могло разместиться всего десять человек. В ней была ещё дверь, запертая. Вторая комната – спальня. Из спальни можно было попасть в помещение, непонятного назначения – там был столик с цветком в горшке, два кресла возле него и напольное зеркало в противоположном углу. Отсюда вели двери в уборную и вторую спальню, наличествовала и запертая. Выйти из покоев не представлялось никакой возможности.

Страха по-прежнему не было, одно негодование. Поборов желание сломать или разбить какую-нибудь вещь здесь, Шаки осведомилась, что тут за вид из окон. С одной стороны простирался мрачный лес: именно в таких по страшным древним преданиям водятся злые колдуны, гарпии, демоны, чудища и прочие твари. С другой – тёмно-синий залив, исполосованный рябью. Дальний берег пестрит крышами поселения. И везде, куда ни глянь, сереют массивные тучи.

Шаки даже не было известно, в каких она землях. Ведьма побродила по комнатам, исследовала содержимое двух книжных шкафов в кабинете, не найдя там ничего привлекательного, и решила поговорить с наставницей.

Магическими зеркалами для общения Шаки ни разу не пользовалась. Впрочем, не было гарантии, что в этих стенах есть такие. Она начала с висевшего в комнатушке между спальнями. Для надёжности зажмурившись, ведьма представила Фаризе. Когда воображение с задачей справилось, Шаки негромко её позвала. Отражение не изменилось. Ученица попыталась представить картину более детальную: не просто наставницу, а находящуюся где-нибудь. В мыслях она перебрала все помещения лаборатории, где побывала, включая хранилище. Это немного помогло: когда ведьма открыла глаза, увидела в зеркале одну из лабораторий. Именно туда по приказу Фаризе перевели Клавьера и Тинзо. Молодые люди сидели на полу, привязанные друг к другу, верёвки также опутывали их запястья и щиколотки.

– Тинзо, глянь, – пробормотал парень из банды. – Шаки!

Белый маг, повернув голову, ахнул.

– Ты где? – он оторопел, разглядев, очевидно, обстановку, куда попала Шаки.

– Не знаю, но Фаризе сочла, что мне можно побыть тут, – блондинка пожала плечами. – Похоже на Чёрные Гавани, если верить рассказам.

– Ты не в Элиорамии? – ужаснулся Тинзо.

– Я через портал прошла, вернее, пролетела. То есть Шанди со мной пролетел. Может, я просто на другом конце наших земель. Или в каких-то других, – резонно добавила Шаки.

– Что за портал?

– Кто-то нам его создал, – она развела руками.

– А почему ты думаешь, что именно Чёрные Гавани? – допытывался друг.

– Тут невероятно мрачно. А ты чего прицепился? – протянула чародейка рассерженно. – Доложишь моей сестрице и всей компании? Повода для паники нет, я вернусь через день или два.

– Ты можешь осознать, что мы просто за тебя боимся?

– Меня здесь никто не трогает, – отмахнулась Шаки.

– Как ты тут оказалась? – теперь не выдержал, сорвался на допрос Клавьер.

– Прилетела на виверне, – повторила Шаки, демонстративно вздохнув.

– Не прикидывайся, будто не понимаешь, о чём я. Кто тебя надоумил отправляться сюда? – парень повысил тон.

– Фаризе, моя наставница, – ведьма огрызнулась. – Именно по её распоряжению вас никто не трогает.

– Да, связать нас мы сами попросили, – вызверился Тинзо.

– Ладно тебе, могли оттащить в лабораторию и опоить какой-нибудь дрянью, чтобы проверить, отравимся мы, пойдём пятнами или превратимся в кого-нибудь, – проворчал Клавьер, не то действительно считая, что ему с магом ещё повезло, не то желая оградить возлюбленную от нападок.

– Фаризе – это кто? – сына мистера Цельсия, конечно, слова приятеля не успокоили.

– Леди Беалинта, она же повелительница духов, а с нынешнего дня – полноправная хозяйка лаборатории Шекоган, – гордо ответила Шаки. – Благодаря Фаризе я узнала чёрную магию, получила назад Шанди, избавилась от мыслей о человеке, испортившем мне всё детство…

– По её наущению ты стала убийцей, – уточнил Тинзо.

– Это был единственный раз.

– Стражники не считаются?

Ведьма на мгновение замялась. Эти умерщвления она и за преступления-то не посчитала. Про многочисленные «репетиции», в ходе которых гибли десятками хранители закона, она вообще забыла.

– Это был последний раз, – согласилась признать Шаки.

– Последний за день? – съязвил маг.

– Брось, Тинзо! – усовестил юношу Клавьер. – Пожалуйста, – попросил он, глядя на подругу, – покажи нам место, где ты находишься. Я с компанией своей странствовал по всем землям Альданы, может, узнаю его.

– И вы отправитесь меня вызволять? – хохотнула колдунья. – Вряд ли я к тому моменту, когда вы тут окажетесь, буду здесь. Меня приютили в этом замке на то время, пока госпожа разбирается с непокорными алхимиками Шекогана.

– Мой отец говорит, что у таких людей, как твоя госпожа, ни учеников, ни помощников быть не может, – изрёк Тинзо. – Такие властолюбцы или полностью коверкают жизни прислужников, или сами становятся растоптанными – так откликается их собственная наука.

– Намекай, намекай, – усмехнулась Шаки. – Только я не такая.

– Фальшивая фраза.

– Клавьер, – она переключилась на более приятного собеседника, – тебе всё ещё охота знать, где я?

Парень затряс вечно лохматой головой. Невольная гостья Аорны подтащила зеркало, к счастью, нетяжёлое, к окну, и сама, опершись на подоконник, принялась изучать природу за стеклом, насыщенно-тёмную, унылую. Лес практически чёрный. Листва не зелёная и синяя до черноты, а иссиня-чёрная и иссиня-зелёная. Деревья практически одинаковой высоты, и сверху чаща выглядит трясиной. После непродолжительного разглядывания её Шаки сделалось страшно, так что она сосредоточилась на зеркале. Тинзо всё хмурился, а Клавьер будто бы терял сознание. Забыв, что толку не будет, ведьма застучала по зеркальной поверхности:

– Эй, что с ним?! Тинзо, что?

Белый маг не мог видеть, но испуганное лицо Шаки заставило его поверить. Он подёргался, пытаясь выпутаться: безнадёжно. Неожиданно Клавьер распахнул прикрытые глаза, зашептав:

– Бесталон… Граница с территориями риксов… Замок Аорны Блариса… Беги, пока за тобой никто не следит…

– Ты знаком с хозяином!? – Шаки бухнулась на колени перед зеркалом.

– Жуткий человек, безжалостный экспериментатор, бессердечный, свирепый, – парня трясло, дыхание участилось. Видимо, ему даже вспоминать Аорну было мучительно. – Дикие игры в своём замке устраивал, на кон души ставились… Мой хозяин был проигран, я – вместе с ним…

– Как это? – поразилась колдунья прежде, чем Тинзо мотанием головы сказал ей не приставать с расспросами.

– Все в замке Блариса подчинялись лишь ему самому. Я был у него в рабстве, у того типа, который в этих играх участие принимал, пришлось его судьбу делить, – парень кое-как справился с объяснением.

– Слава предкам, я тут ненадолго, – выдохнула Шаки.

– Ты что, дурочка? – закипел Тинзо, а комментарий этой характеристике дать не успел: вошла женщина-алхимик. Это была Джарома, только никто, разумеется, не был в курсе.

Она подошла к зеркалу, переставшему показывать комнатку в страшном замке, поправила локоны, одёрнула платье и форменную мантию. Когда женщина захотела обратиться к пленникам, отражение в зеркале, куда глядела Шаки, тоже сменилось на реальное. Возможно, это было везением: через полминуты после того, как этот предмет ведьма вернула в угол, к ней телепортировался Кайтен.

– Хозяин интересуется: не желаете ли вы чаю? – пробубнил одержимый.

– Нет, – отрезала Шаки, уходя в спальню.

Только она упала на широкую мягкую кровать, где хватило бы места троим, как слуга снова нарисовался.

– А чего желаете?

– Чтобы меня оставили в покое хотя бы на два часа!

После исчезновения Кайтена ведьма почти всё вытребованное для одиночества время пролежала на постели. Тревога, упорно не желающая влезать ей в душу, это всё-таки осуществила. Шаки не могла себя заставить прямо подумать о том, что Фаризе является одной из участниц очередной игры мистера Блариса, а она – заодно с ней. Взволновала колдунью мысль о возможности печальных последствий пребывания в этом замке. Вдруг хозяин Фаризе обманывал? Госпожу она не оправдывала – потому что и не подозревала её.

К часу дня все посторонние лица, ворвавшиеся в Шекоган с целью освободить подопытных пленников, были схвачены и брошены в камеру, где обычно держали тех, кому была уготована участь материала для опытов. Только Дашка с Мариером и Ривальдом томилась в хранилище, а Клавьер с Тинзо – в лаборатории. Шекоган наводнился сторонниками Фаризе, возникавшими повсюду и беспрерывно. Им было приказано собираться на площади перед замком, а те, кому не доставалось места, высовывались из окон, выходящих на неё.

– Какой замечательно отлаженный механизм! – отметила повелительница духов, посмотрев на улицу из той лаборатории, куда телепортировался вчера… нет даже не вчера, а сегодня ночью Скентия, отправившийся на разведку.

– Долго им ждать? – поинтересовалась Джарома, помогавшая госпоже восстанавливать здесь порядок после недавнего погрома: новоявленная хозяйка Шекогана считала это занятие слишком ответственным, чтобы доверять его кому попало. Если выражаться точнее, Фаризе хотела узнать лично, насколько ценные вещества имеются в распоряжении алхимиков.

– Хоть до вечера! Я, сказать по правде, не рассчитывала на то, что вы сможете наладить производство дешёвого эликсира телепортации, – хмыкнула госпожа. – А у вас получилось обеспечить им всех моих сторонников.

– Вы гениальны, – восхитилась женщина. – Раньше самой одарённой ведьмой считали Эвилану Армад, но вы и её затмили. Да, она уже в двенадцать лет была способна на такое, чего многие не могут и в пятьдесят два. Зато вы научились всему меньше, чем за полгода, это же нечто! Это достойно попасть в летописи, в легенды, в историю!

– Теорию я начала познавать рано, – отмахнулась для виду Фаризе. – Но не отрицаю, практика куда сложнее.

– Что будете делать теперь, когда все сторонники собраны, а источники неприятностей устранены? Зачем вам вообще потребовалось видеть их всех сразу?

– Полагаешь, ты заслуживаешь того, чтобы я делилась с тобой всеми идеями? – ошеломила госпожа Джарому.

– Но ведь…

– Нет, – Фаризе не дала ей даже начать. – Вообще, ты стала больно болтливой. Иди к фанатикам, я скоро подойду.

Утихомирив заклокотавшее в горле возмущение, женщина подчинилась и оставила повелительницу. В дверном проёме одной из лабораторий она заметила приятелей, столпившихся возле окна, там ещё мог пристроиться один человек. Она шагнула туда, её заметили и расступились, уступая место, но Джарома внезапно передумала. Почему отсюда, со столь неудобного ракурса? И видно плоховато, и слышно будет не очень – этаж-то не первый, не второй и не третий. Она должна стоять перед самой Фаризе, когда та будет говорить своим слугам что-то. Но в первые ряды не протолкнуться. Чтобы окончательно убедиться, женщина спустилась к выходу. Всё крыльцо было чересчур плотно забито народом – не протолкнёшься. Расходиться, наверное, будут полчаса.

В холле сторонников вперемешку с алхимиками в форме Шекогана тоже присутствовало многовато. Подниматься Джарома не стала, влившись в эту разношёрстную компанию. Коллеги её недолюбливали, поэтому едва ли не с отвращением косились, а фанатики считали недостойным делом вступать в контакт с особой не из их круга.

Фаризе полюбовалась на толпу фанатиков и пошла в соседнюю лабораторию, где имелось зеркало. Где в своём замке может быть Аорна? Конечно же, сидит в самой большой, самой тёмной гостиной, освещаемой одним камином, потому что на обилие света из окон надеяться не приходиться, и думает, как бы ему отделаться от неё, всемогущей повелительницы духов, так ловко обманувшей его. Там зеркала нет, специально, чтобы не отвлекали – наивный колдун признался женщине во время встречи. Но в подземелье, где он держит слуг, оно есть, конечно же – надо же их как-то вызывать! Про подземелье ведьма узнала, опять же, по словам хозяина замка.

– Линефор! – вкрадчиво произнесла Фаризе. По имени она могла назвать единственного одержимого – один раз в её присутствии из уст Аорны прозвучало обращение к одному из слуг.

В зеркале нарисовалось подземелье, точно такое же, как его представила ведьма. Напоминает тюремную камеру: тёмные каменные стены, на которых из украшений только факелы с тощими пламенными языками, ряды нар. К зеркалу подошёл какой-то одержимый:

– Его нет. Вы кто?

– Леди Беалинта, – прощебетала Фаризе. – Будь добр, извести Аорну, чтобы вернул в Шекоган гостью вместе с виверной. Немедленно. Ситуация в Шекогане была гораздо проще, чем выглядела. Твой хозяин же в замке торчит?

Слуга молча дематериализовался, на женщину вновь уставилась её точнейшая копия.

Догадки главы Шекогана оказались верными: Аорна развалился в кресле перед камином, с закрытыми глазами слушая треск огня в нём. Шумок телепортации несильно выделился на таком приятном, успокаивающем звуковом фоне, но разозлил, тем не менее.

Перед собой тёмный священник никого не увидел. Одержимые хоть и делались глуповатыми, но быстро начинали понимать, что если хозяин не желает никого лицезреть или новость для него плохая, надо возникать так позади него. За секунды, затрачиваемые на разворот, он может остыть достаточно для того, чтобы воздержаться от деструктивного действия вроде швыряния в существо, лишившее его душевного равновесия, чем-нибудь тяжёлым. На этот раз расчёт тоже оказался верным. Аорна, сплюнув сквозь зубы ругательство, поднялся и обошёл кресло: одержимый стоял на безопасном расстоянии от него.

– Хозяин, леди Беалинта требует назад девушку и дракона её. Необходимость держать её тут отпала.

Излив ещё поток брани, в который был вставлен приказ приготовить виверну к отлёту, Аорна переместился в покои девчонки, в ту комнату, где Шаки надеялась поговорить с наставницей, а узнала жуткую правду от Клавьера.

– Леди Винсент! – позвал маг.

Из-за двери высунулась взлохмаченная гостья, очевидно, разбуженная.

– Ты возвращаешься в Зальван.

На угрюмой полудетской физиономии заблестела улыбка. Шаки отскочила в комнату, взять игрушку вуду, и выскочила к тёмному священнику.

Поразившись глупости девчонки, неспособной заподозрить в столь щекотливой ситуации столь сомнительную личность, Аорна жестом отправил самого себя и Шаки к воротам замка. Одержимый с виверной ещё не управился, и колдун в ожидании устало прислонился к стене. Мельтешившая перед носом девица безумно раздражала, он не постеснялся прикрикнуть на неё. Тогда юная ведьма замерла, но принялась тараторить, повествуя о выдающихся достоинствах Беалинты. Когда слуга вывел виверну, желание наорать на одержимого за медлительность сменилось радостью от его спасительного появления.

Гостья взобралась на монстра с потрясающей скоростью. В точке, куда указал Аорна, воздух привычно задёргался – оживлённый дракон метнулся туда, и дыра затянулась. Колдун отправил любимицу Фаризе сразу к Шекогану. Шанди опустился на землю с той стороны, к которой не было приковано внимание толпы. Взгляд наставницы уже встречал их в окне.