Текст книги "Битва галактик"

Автор книги: Михаил Сурин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 32 страниц)

   – На завтрашнем заседании я подниму вопрос активации рельсотронов "Большие Берты" и включения их в состав флота Федерации, а также постройки экспериментального боевого фрегата с двигателем, эквивалентному тому, что был обнаружен на захваченном берсерками капитана Жнеца корабле ферров, – деловито отчитался учёный.

   Рогозин кивнул и скромно улыбнулся.

   – Я рад, что наше сотрудничество во благо нашей Родины начинается столь продуктивно, – он потянулся к бутылке красного вина, стоящей в центре стола. – Давайте выпьем за это. Пусть нас сопровождает успех в делах и счастье в личной жизни.

   Госпожа Райли опустила глаза, но бокал, когда сенатор разлил вино, всё же подняла.

   Далее разговор пошёл на совершенно мирные темы. Оказалось, что у сенатора и учёного много общих интересов и увлечений. К примеру, Иортанновис очень любил играть в гольф, выяснилось, и Рогозин тоже непротив погонять белый мячик по зелёному полю. В детстве учёный коллекционировал наклейки от спичечных коробков, так сенатор мог подарить несколько своих – раритетных. Словом, Жнец и госпожа Райли молча наблюдали, как два новоявленных приятеля беседуют, смеются, едят, иногда поддакивали им, пытаясь не потерять нить разговора, которая петляла от одной темы к другой. Вечер закончился сердечными пожеланиями, заверениями во взаимной поддержке и верности общему делу. Так Рогозин приобрел ещё одного союзника. Так ему, по крайней мере, тогда казалось.

   Следующее утро держало всех в напряжении. И сенатор, и капитан не были приглашены на совещание Консулата и с нетерпением ждали вестей от сира Иортанновиса, который обязался замолвить за них слово. Жнец хотел верить слову учёного, однако почему-то сомневался, выполнит ли тот своё обещание. Видимо, такого же мнения придерживался и Рогозин, если в тот вечер попросил Иортанновиса напомнить ему суть соглашения между ними.

   К полудню стало понятно, что слово своё начальник НЛМИ всё же сдержал. Капитан был дома в тот момент, когда раздался звонок от Рогозина. Виктор Алексеевич, не скрывая своего ликования, попросил включить телевизор.

   – Я уже смотрю, – ответил Жнец, присаживаясь на диван и делая громкость повыше. – Говорят, что Генеральный штаб обратился к помощи высоких технологий, что флот будет оснащен "экспериментальными образцами нового оружия сокрушительной мощи". Кажется, учёный толкнул речь на заседании.

   – Он мне только что звонил, – сказал Рогозин. – Просит, чтобы мы вылетели с ним в Лабораторию для осмотра двигателя. Как он сказал, единственная проблема в том, что два подходящих для эксперимента фрегата были угнаны прямо с верфи Криллона вчера днём. Я предлагаю встретиться через час. Я заеду за вами.

   Ровно в указанное время автомобиль подрулил к воротам. Жнец вышел навстречу, сел на переднее сиденье рядом с сенатором. Рогозин нажал на педаль газа, и автомобиль выехал на автостраду.

   – Куда мы едем? – поинтересовался Александр Евгеньевич.

   – На север города. Там у меня ещё одна квартира. У меня появилась идея, как нам исправить то, что мы сделали, не обдумав. Там есть передающая станция в подвале дома. Это текст шифровки для ваших берсерков, – Рогозин протянул ему клочок бумаги. – НЛМИ вращается сейчас вокругЦирцеи, а фрегаты летят на буксире где-то между Капри и Скалой Кроноса. Рикки держит меня в курсе событий. Нужно сделать так, чтобы их обнаружили. Как бы случайно. И пусть это будет корабль, летящий в НЛМИ с вами на борту.

   – То есть "с вами на борту". В НЛМИ лечу я один? – Жнец недоверчиво покосился на него.

   – Приняв Пакт Войны, Сенат фактически дал основные права и свободы коренному населению наших планет. Но с небольшой оговоркой – аборигены станут полноценными гражданами только тогда, когда выступят вместе с людьми против ферров. Я отправляюсь в резервации Криллона и Тихоана, чтобы донести до живущих там оттоков эту мысль. Там ведь не знают, к какому решению пришли сенаторы под охраной ваших берсерков. Там у них, наверное, даже телевидения нет. Говорят, аборигенов содержат в спартанских условиях. Ну... а с вами полетит моя помощница Рита. Она хорошая собеседница. Весьма хороша, податлива. Может, развлечётесь в одноместной каюте...

   Жнец хмыкнул.

   – Значит, вы хотите отдать честь найти фрегаты сиру учёному? – спросил он.

   – Пусть порадуется, – Рогозин расплылся в улыбке. –Надо же сделать приятное человеку.

   – Стало быть, заметаем следы?

   – Разворачиваем историю с угоном в правильное русло, –поправил Рогозин.

   Вот теперь как это называется.

   Через два часа они были на месте. Автомобиль, осторожно маневрируя по узким улочкам северного района, въехал во двор небольшого двухэтажного дома.

   – Не будем терять времени, – сенатор вышел из машины, озираясь. За проволочным забором – никого. Махнув рукой в нужном направлении, он повёл Жнеца за дом, где был вход в подвал.

   – Здесь четыре квартиры. Одна на первом этаже пустует, в другой, той, что напротив, живут престарелый муж с больной женой. Они почти не выходят. Разве старик сходит в магазин за продуктами или счета оплатить. Моя квартира находится на втором этаже. Сосед – пропоица, тоже ведет затворнический образ жизни. Может сдох уже: когда я был здесь последний раз, чувствовал в коридоре странный запах. Так что исследовать подвал здесь некому. Коммунальные службы были здесь последний раз лет десять назад, а пластиковые трубы водоснабжения, как вы знаете, служат довольно долго. Так что все ключи от подвала у меня. Надеюсь, дверь не взломали. Подвал – хорошее место для сходок местной мафии... А, впрочем, вот и она!

   Рогозин спустился по ступенькам к двери и, выбрав нужный ключ из связки, вставил его в замок, повернул. Внутри было темно и сыро, как и в любом подвале. Откуда-то из угла послышался писк. Крысы. Сенатор включил фонарик и, поводя лучом, прокладывал дорогу через кучи разнообразного хлама, наваленного здесь. Горло капитана запершило от страшной вони. Закрыв нос рукой, он осторожно продвигался вслед за сенатором.

   – Теперь понимаете, почему люди здесь редко появляются? – спросил Рогозин, обернувшись. – Здесь крысы и их дерьмо.

   Он нашел лучом фонаря дверь одного из внутренних помещений, открыл её другим ключом.

   – Здесь тоже тихо. Проходите, Александр Евгеньевич, тут не так сильно пахнет.

   Рогозин щёлкнул кнопкой выключателя:

   – Да будет свет, капитан!

   На небольшом письменном столе в углу небольшой комнатки стоял монитор, лежали клавиатура, мышка, провода спускались к системному блоку под столом. Рядом с монитором – небольшая шифровальная машина, покрытая толстым слоем пыли. Рогозин протёр стол, кресло рядом с ним, сел, включил компьютер. На экране монитора побежала строка загрузки.

   – Вас устраивает текст шифровки? – спросил он. – Ведь вашим людям будем отправлять.

   – А где здесь антенна? – спросил Жнец, озираясь.

   – Здесь её нет. Она на чердаке. Я давно заметил, что местные не проявляют особого интереса и к чердаку. А если бы и проявляли, то антенна с виду ничем не отличается от обычной телевизионной. Сейчас мы просканируем её и установим соединение. Так что насчет шифровки?

   Жнец быстро пробежал глазами текст. "Небу-1 от Почвы-1. Приказываю срочно отвести корабли в сектор А-10-156-33 и ложиться на дрейф. Корабли покинуть, двигаться к СКсвоим ходом. Ждать пятьдесят шесть часов, затем возвращаться Домой".

   – Обычная шифровка. Я написал бы так же.

   – Вот и отлично, – Рогозин активировал интерфейс, подключился к шифровальному устройству. Машинка рядом с ним заурчала вентилятором, на боковине загорелся зелёный огонёк. Сенатор отобрал у Жнеца листок и быстро набрал текст в окошке программы.

   – Скала Кроноса сейчас под углом восемьдесят пять градусов от поверхности Капри, – говорил он, стуча по клавишам. – Нам повезло, что она не с другой стороны планеты, тогда пришлось бы ждать ночи, а мы себе позволить этого не можем. Ваш вылет в Лабораторию сегодня вечером. Сигнал я нацелил в тот сектор. Сейчас машина зашифрует сообщение, и мы отправим. А Рикки сможет прочитать.

   Щёлкнув клавишей, Рогозин отправил сообщение на обработку.

   – Всё кончено, – сказал Виктор Алексеевич, когда устройство пискнуло, извещая об отправке сообщения. – Сообщение должно дойти примерно через пять часов. Наши фрегаты не должны покинуть сектор, куда оно направлено.

   Жнец стоял посреди комнаты, сложив руки. Он так и не решился сесть, боясь запачкаться. Рогозин покосился на него, усмехнулся.

   –Давайте уходить отсюда, Александр Евгеньевич. У нас мало времени, – проговорил он, выключая систему. – Вы уже собрали свои вещи? Вылет сегодня после захода Альфы Центавра.

   – Мне собирать нечего, – ответил Жнец. – Нам, солдатам, много не нужно.

   – Хорошо, тогда выходим, – сенатор выключил свет в комнате. – Держитесь за мной, чтобы не вляпаться.

   Вечером того же дня Иортанновис встретил лимузин сенатора в космопорте. Корвет, на котором должен был лететь Жнец, стоял на стартовой площадке, широко расставив лапы-шасси. Среди пассажиров, столпившихся у трапа, капитан узнал доктора Савинкова. Видимо, Рогозин вовремя выселил его из квартиры, чтобы тот закончил работу с пространственным двигателем в Лаборатории.

   Рогозин представил Жнецу свою помощницу. Ей оказалась молодая длинноволосая брюнетка с сочными губами и высокой грудью. По крайней мере, именно её губы сразу бросились в глаза капитану. Сверкая белоснежными зубами, она звонко объявила ему о готовности сопровождать его повсюду.

   Капитан Жнец поправил мундир, резко, по-военному кивнул своей спутнице. Его всё ещё не отпускало неприятное ощущение, что сенатор решил зачем-то задобрить его её телом. Слишком красивая, податливая... Впрочем, он решил махнуть на подозрения рукой, не проявлятьих, а понаблюдать за поведением этой особы и последствиями её действий. Что ж, пусть будет девушка.

   –Итак, Александр Евгеньевич, вот наши пути расходятся, – сказал Рогозин на прощание. – Надеюсь, увидеть вас перед тем, как... на борту одного из крейсеров Звёздного флота отправлюсь сразиться с интервентами. Я верю, что у нас всё получится. И убедительно прошу вас, капитан, заклинаю: если вы хотите отомстить за свою дочь, обагрить свои руки кровью врагов, будьте осторожны. Именно сейчас, когда мы так близки к битве и победе. Будьте осторожны в словах, в действиях. Разыграйте там настоящий спектакль, когда Иортанновис увидит в сферографе наши корабли, пусть они поверят в свою удачу. А Рита Варрис поможет вам. Сейчас все смотрят на вас как на будущего капитана фрегата, который взорвёт к чертям планету ферров на другом конце галактики. Поддерживайте этот образ, и вы им станете.

   Капитан Жнец осторожно поднялся по узкому трапу корвета. Он ещё никогда не бывал на станции Независимой лаборатории межпланетных исследований, и это путешествие обещало быть интересным.

ГЛАВА ШЕСТАЯ

Судья говорит

   Небо на востоке порозовело. Рассвет вот-вот наступит. Воздух стал влажным. Кирилл поёжился и тяжело вздохнул. Холодно. Посидев еще немного на камне, он продолжил свое восхождение вдоль стены Училища. Теперь, когда более-менее рассвело, ему стало удивительно, как же он не скатился вниз по склону, когда спускался здесь к шоссе несколько часов назад. Один неверный шаг, и немедленное падение переломало бы руки-ноги. Кирилл посмотрел вверх. Ещё далеко взбираться, карабкаться между валунов, цепляясь за стволы сосен.

   Три часа он шёл по обочине шоссе в надежде, что его кто-нибудь подвезёт. Однако редкие машины проезжали мимо, не обращая внимания на парня, машущего им рукой. Его ноги устали отмерять километры пустынной дороги. Порой хотелось остановиться и сесть. Да и сон начинал брать своё. Голова стала ватной, мысли возилисьмедленнее. Кириллу уже стало всё равно, успеет ли он к утреннему построению или нет. Тело двигалось автоматически, в то время как разум начал отключаться.

   Тихий шорох шин вывел его из бессознательного состояния. Шоссе и лес впереди осветились фарами приближающегося автомобиля. Кирилл обернулся. Вот он, наконец-то, едет красавец, только не проезжай мимо, только не проезжай...Старательно пряча красное пятно на манжете рубашки, Кирилл проголосовал. Автомобиль промчался мимо, дьявольски сверкая алыми габаритными огнями. Кирилл разачарованно выдохнул, опустив руку. До Училища ещё километров двадцать пять, расстояние, которое ему пешком не пройти... Визг тормозов и шорох гравия заставили Кирилла вздрогнуть. Воспрянув духом, он побежал к остановившемуся у обочины седану, явно дожидающегося его. Дверное стекло медленно ушло вниз, открывая лицо водителя.

   – Подвезти, парень? – за рулём сидела девушка лет двадцати пяти.

   – Да, неплохо бы... – прохрипел Кирилл, тяжело дыша от быстрого бега.

   – Заходи быстрее, – приказала она, кивнув на дверь с другой стороны.

   Кирилл засмеялся от радости. Кончились его мучения. Тяжело брякнувшись на мягкое кожаное сиденье, онощутил необыкновенное блаженство. Наконец-то он сидит. Боже, как хорошо-то...

   – Что ты забыл тут в четыре часа утра? – спросила его благодетельница. – Нормальные дети должны уже спать.

   – Я уже не ребёнок, – возразил Кирилл, вытянув ноющие ноги.

   – Где тебя высадить?

   – Около Лётного училища. Где-нибудь за поворотом.

   Девушка засмеялась:

   – Теперь понятно, кто ты и откуда.

   Крутанув кожаный квадрат руля, она вывела машину на асфальт и быстро набрала скорость. Длинная лента шоссе петляла поворотами, свет фар выхватывал из темноты деревья, кусты, разделительная полоса мелькала перед капотом... Сон постепенно овладевал им. Кирилл помотал головой, словно сбрасывая его, затем, чтобы занять чем-то воображение, присмотрелся к своей спутнице. Длинные золотые волосы, красивый профиль, белая ровная кожа. Глаза блестели зелёным в свете бортовых приборов. Красивая, точёная шея, плечи словно из мрамора...

   – Ты что там рассматриваешь? – поинтересовалась она.

   – А ты не боишься ездить так поздно одна? – ответил вопросом на вопрос Кирилл.

   – Если еду, значит не боюсь, а что?

   Кирилл пожал плечами:

   – Мало ли что. Всякое бывает на дороге...

   – Ты что ли "всякое"?

   Девушка покосилась на него, скривив губы. Кирилл понял, что может произвести на неё неприятное впечателение.

   – ...но пока здесь сижу я, ничего плохого не случится, – он попытался исправить положение.

   Девушка засмеялась.

   – Тебя как звать-то, кадет?– спросила она.

   – Кирилл, – ответил он. – А тебя?

   –Называй меня Са-тин, так будет вернее.

   – Странное имя, – сказал Кирилл. – Ты откуда?

   – Не из этих мест. Издалека. Здесь меня никто не знает.

   – Путешествуешь?

   – Ну... можно сказать и так.

   – И много где была?

   – Много... много вопросов, кадет, – усмехнулась Са-тин. – По идее, это я должна тебя спрашивать. Это я-то не местная. Ты сказал про Лётное училище, так? Это то самое, что за высокой стеной на склоне?

   Кирилл нахмурился. При упоминании об Училище он почувствовал, как на него свалилась тяжесть текущего положения. Са-тин словно почувствовала его и попыталась успокоить парня.

   –Проблемы с учёбой? Или родственники огорчают? – участливо спросила она.

   – И то, и то, –Кирилл вздохнул и отвернулся к окну. – Только родственников у меня теперь нет... пока нет. Была семья. Мать, отец. Теперь семьи нет...

   – Ты хороший парень, – сказала Са-тин. – Становишься настоящим мужчиной. Не переживай, всё пройдет. А те испытания, которые ты претерпеваешь, сделают тебя сильнее. Ведь ты этого хотел, когда ушел из дома? Стать сильным, самостоятельным...

   – Но не такой ценой! – прошипел Кирилл, гневно взглянув на собеседницу.

   – У всего есть цена. Люди, которые тебя любят по-настоящему, готовы принять смерть для того, чтобы жил ты. Это добровольная жертва. Смирись с тем, что ты сделал сегодня, – Са-тин указала на алое пятно на манжете рубашки. – А лучше – забудь.

   Она догадалась. Надо было лучше прятать. А лучше снять эту рубашку и идти без неё. Хотя в пиджаке на голом теле он был бы похож на оборванца. А эта девушка наверняка не посадила бы в салон своего авто бомжа. Кирилл внимательно посмотрел на неё, пытаясь прочитать намеренияв её глазах.

   – Ты никому не скажешь? – спросил он.

   – А кому я скажу? Я в этих краях совсем никого не знаю. Только тебя. Тебе только и скажу. Сегодня... э-э-э-э... ты убил двух человек, – Са-тин хитро улыбнулась. – Правда ведь?

   Кириллу показалось, что где-то в его груди остановилось сердце, как похолодели его руки. Словно волосы зашевелились.Откуда она знает? Он видит-то её в первый раз!

   – Что, правда? – Са-тин пожала плечами. – Я просто ткнула пальцем в небо. Это же кетчуп на твоём рукаве? Ха-ха, я никому не скажу, что наш Кирилл – неряха!

   – Кетчуп... – проворчал Кирилл.

   – Ты интересный...Ты можешь поехать вместе со мной, – предложила она. – Тебе незачем возвращаться туда. Тебя здесь ничего не держит, так?

   – Да, ничего, собственно, не держит... – медленно проговорил он. – Но, я не могу так. Мне нужно подготовиться, спланировать, представить то, куда отправлюсь. Я не готов... А, впрочем, тебе какая разница?

   – Я уже сказала, что ты интересный кви... человек. Весь соткан из противоречий. Я хочу тебя изучить.

   Кирилл недовольно сложил руки.

   – Не надо меня изучать, – сказал он. – Изучай кого-нибудь другого. Хотя... мы можем более подробно пообщаться в другой раз. Сейчас мне нужно успеть в Училище. Когда у меня будет увольнительная – ровно через неделю – приезжай. Мы поговорим с тобой обо всём, что захочешь.

   – Точно хочешь остаться? – не унималась Са-тин.

   – Точно. Выбери для изучения другого человека.

   Девушка засмеялась и больше не задавала вопросов.

   Вскоре автомобиль проехал мимо Училища и остановился за следующим поворотом. Кирилл попросил не светиться перед часовыми, которые могли бы заприметить, что из машины вышел пассажир. Поблагодарив Са-тин за помощь, он, пригнувшись, перебежал через дорогу и нашёл тропу наверх вдоль стены. Здесь он вышел на шоссе, когда сбежал из Училища.

   Теперь Кирилл почти дошёл до трещины в стене. Осталось еще чуть-чуть, он почти на пороге своей общажной комнаты. Ещё несколько шагов, и стена круто свернула вправо, ещё несколько метров, и Кирилл споткнулся обо что-то лёгкое и металлическое. Лестница. Значит, трещина прямо над ним. Кирилл прислушался. Ни шороха. Рядом нет никого. Стараясь не шуметь, он осторожно приставил лестницу к стене, проверил, крепко ли стоит, и только после этого начал подъём. Медленно, ступенька за ступенькой...

   – Так, бери его... – чьи-то руки подхватили Кирилла и втащили в щель стены. Свет фонаря ослепил его.

   – Думал, можно шляться по округе во время отбоя, кадет? – произнес знакомый голос.

   Сильный удар сбил Кирилла с ног, кто-то позади заломал руки, перевернув его на живот, колено упёрлось в спину.Кирилл повернул голову, пытаясь взглянуть на захватчиков, но лишь встретил носом подошву армейского ботинка. На щёку брызнуло что-то горячее.

   – Обыщите его, – произнес кто-то другой.

   Чьи-то пальцы залезли в карманы, извлекли на свет их содержимое.

   – Учебный револьвер, нож и шесть патронов!

   – Вот он, значит... – удар носком ботинка под рёбра выбил весь воздух из лёгких. Кирилл теперь точно узнал голос Фрэя Литке.

   Идти он теперь не мог. Велиты подхватили его под мышки и поволокли за майором.

   –В гауптвахту его! – приказал он. – В полдень – ко мне в кабинет.

   Голова Кирилла болталась в такт шагам велитов. Боль била разрядами где-то внутри черепа, ударяясь о его стенки, рёбра ныли. В носу – противный запах крови.Впереди сверкал луч фонаря, освещавший велитам дорогу. Кирилл не чувствовал времени, и ему показалось, что прошла целая вечность, когда его не бросили на бетонный пол камеры.

   – Отлежись-ка... – сказал охранник и запер дверь.

   Темно и тихо. Холодно и сыро. Только теперь Кирилл остался наедине со своими мыслями, которые занимали теперь всё его сознание. В его голове один за другим вспыхивали образы, появлялись и пропадали чьи-то лица, кто-то говорил, прерываясь вместе с раскатами боли. Холод медленно пробрался сквозь одежду, коснулся кожи, но Кирилл больше не чувствовал его. Лишь слова, лица, шепот, крик, глаза...

   "...мне нужен сильный парень, который не зависит ни от кого, уверен в себе, с которым я бы чувствовала себе спокойно"

   "Тут все хотят стать лётчиками. Уверен, что не сбежишь отсюда через две недели?"

   "Он прекрасно помнит про меня. А помочь хочет тебе, потому что ты – мой сын"

   "Твой шкафчик в другой стороне. Вон там..."

   "Однажды во время войны Алых Роз меня припёрли к стенке повстанцы из Армии Освобождения. Хотели расстрелять. Но у меня был нож..."

   "Сейчас я сам с ним разберусь, он нам всё скажет... нам всё скажет... нам всё скажет..."

   Мысли, образы – всё сплелось воедино, закрутилось в одном сверкающем круговороте. Голова гудела, словно пчелиный улей. Кирилл попытался преодолеть этот хаос, сделать что-нибудь, подняться с ледяного пола, и вместе с этим усилием провалился в пропасть небытия.

   – Поднимите его...

   – Сдох что ли?

   – Начальник не поймёт...

   "Какая тебе разница? Собакой жил – собакой помер..."

   Кирилл почувствовал лёгкий холодок на лбу. Сознание медленно возвращалось к нему, даря ощущения его телу.

   – Проснулся? – спросил кто-то.

   Кирилл поморщился. Возвращаться в этот мир было очень неприятно. Тело изнывало от боли, все внутренности, казалось, скрутило от голода.

   – У тебя был жар. На, выпей.

   Край жестяной кружки уперся в губы. Кирилл открыл глаза, и дневной свет ослепил его.

   – Где... я? – с усилием выговорил он.

   – Ты был без сознания несколько дней, – сказал майор Литке. – Помнишь, что случилось?

   Кирилл приподнялся на локтях в постели и окинул взором комнату. Он лежал на кушетке посреди палаты лазарета. Рядом с ним урчала капельница, перемешивая физраствор, с другой стороны ритмично пищал кардиограф, рисуя светящуюся кривую на мониторе.

   – Помнишь, что случилось? – повторил свой вопрос Литке.

   Кирилл почувствовал что-то на своей переносице, прикоснулся и вздрогнул от пронзившей его боли. Тотчас память выбросила все события разом: кафе, Лена, смерть отца, руки, сдавившие шею, тёплая кровь на ладонях, ночь, Са-тин за рулём автомобиля, свет фонаря и удар ботинка в лицо...

   – Вы сломали мне нос, – сказал Кирилл, смотря исподлобья на майора.

   – Это урок тебе на будущее, – ответил Литке и силой вложил кружку в его ладонь. – Пей, а то отберу воду.

   Кирилл принял кружку и глотнул. Стало лучше, в голове прояснилось.

   – Ты двенадцать часов провалялся на каменном полу камеры, – спокойно говорил Литке. – То ли жить тебе надоело, то ли просто лень было подняться и доползти до кушетки... Ночи сейчас холодные. Тебе повезло, что ты не схватил воспаление лёгких, хотя до этого было совсем недалеко. Кровью залил весь пол. Сынок, у тебя гемофилия? Тебе разбили только нос, а там будто целое ведро разлито...

   – Что вы хотите со мной делать? –перебил его Кирилл.

   – Вещи, которые достали из твоих карманов, попали ко мне. Револьвер был украден со стрельбища, а также двенадцать патронов – из ящика стола преподавателя там же. Из кармана было изъято шесть патронов, четыре было обнаружено в барабане револьвера. Куда делись два... я на это закрыл глаза. Предположим, что ты их потерял. Но на перочинном ноже, которым ты так много хвастал, я заметил следы спёкшейся крови. Ты либо плохо протёр, либо это вовсе не кровь, а, скажем, сок помидора, которого ты резал перед тем, как скушать. Хоть это и маловероятно, ведь я могу отличить кровь от овощного сока. Если хочешь, я отдам его на экспертизу, и результаты покажут, стоит ли возбуждать уголовное дело.

   Литке на мгновение замолчал, всматриваясь в лицо Кирилла, наблюдая за его реакцией. Кирилл исподловьясмотрел на него, всеми силами стараясь не выдать нахлынувшего волнения.

   –Я сверился с полицейскими сводками за ту самую ночь, когда ты сбежал из Училища, – продолжил майор. – В Порт-Артуре и его окрестностях было совершено пять убийств, из них одно – двойное. Два уже раскрыты по горячим следам, третье, кажется, вот-вот раскроют – фоторобот убийцы уже вывесили на всех интерактивных щитах. Я не дурак, и кое-что мне подсказывает, что в одном из оставшихся двух, замешан именно ты. А подсказывает мне вот что. Я давно изучил твоё лично дело и в курсе того, что ты из района Сикорро Порт-Артура. И именно по тому адресу, где ты проживаешь, было совершено двойное убийство. Два трупа, представляешь? Один с огнестрелом в животе, второй с дырками в бочине и шее. Поработал профессионал, верно?

   – Зачем вы всё это мне говорите? У меня такое ощущение, что вы давно знаете все ответы.

   Кирилл поставил кружку на столик рядом с кроватью и сложил руки.

   – Просто так, – Литке хитро улыбнулся. – Давай сделаем так: я сейчас выйду, а когда вернусь через два часа, ты мне сам расскажешь, откуда на твоем ноже кровь, и куда делись два патрона. А в зависимости от правдоподобности твоей теории я буду решать, отдавать ли мне твой кинжал на экспертизу или нет.Поправляйся.

   Майор встал со стула, похлопал ладонью по одеялу и быстрыми шагами вышел из палаты, оставив Кирилла наедине со своими мыслями.

   Мозг Кирилла начал отчаянно соображать. Соврать майору или сказать правду? А если соврать, то как бы соврать правдоподобно? Два часа для того, чтобы выдумать хорошую историю. Кирилл умел балансировать между правдой и ложью,раньше часто лгал родителям, для того, чтобы скрыть следы своих проступков, и ему верили. Сейчас примерно такая же ситуация, лишь последствия гораздо серьёзнее.

   Кирилл вызвал медсестру, попросил поесть. Сытый мозг лучше соображает. Та кивнула, вышла, и через десять минут на коленях Кирилла уже лежал поднос с тарелкой супа и стаканом персикового сока. Медленно ворочая ложкой, Кирилл думал. Допустим, два патрона он потерял. Это несложно предположить, ведь пустые гильзы Кирилл выкинул за городом, в кювет шоссе. Причину появления следов крови на лезвии ножа можно было объяснить тем, что на него напало какое-то хищное животное в тот самый момент, когда он спускался к шоссе тёмной ночью, но тогда бы на одежде или на теле должны были остаться повреждения – царапины, разрывы. Кирилл внимательно осмотрел себя. Кроме синяков от побоев Литке на его теле ничего не было. Майор не поверит. Тогда можно предположить, что на Кирилла напали на шоссе. Водитель решил подвести его, а когда они отъехали на некоторое расстояние от Училища, напал на него, намереваясь ограбить. Но тогда разумнее было применить огнестрельное оружие и уложить обидчика на месте, а не тыкать в него ножом. Маловероятно, что Литке сочтет эту теорию правдоподобной. Правдоподобным можно было бы признать ту идею, что Кирилл отправился в Сильвер-Хиллс, зашёл на вечеринку в местном ночном клубе, где у него возник конфликт с одним из местных. Но если майор отправится проверять эту версию, то выяснится, что ни в одном из посёлков не помнят такого конфликта, а Кирилла не видели ни в одном из баров. Тогда разъярённый Литке точно отдаст нож на ДНК-экспертизу, сдаст Кирилла полиции, да ещё врежет ему пару затрещин и будет при этом прав.

   Так что на момент появления майора в палате Кирилл так и не придумал ни одной подходящей истории, которая могла бы сойти за правду.

   – Итак, как дела у нашего больного? – спросил Литке, появившись в дверях палаты. – Что-нибудь мне расскажет?

   Хитро улыбнувшись, он положил на столик прозрачный пакет, в котором лежали фрукты и две бутылки сока.

   – Да, я готов. Я давно был готов рассказать, ведь... то, что со мной произошло, я помню очень хорошо. Всегда помнил, – сказал Кирилл.

   – Хорошо, начинай, – Литке сел на стул и сложил руки.

   –Это я убил двух человек в Сикорро. Одного застрелил из револьвера, а второго зарезал. Всё просто.

   Майор отпрянул. В его глазах читалось неподдельное удивление.

   – Врёшь! Вот здесь ты врёшь! – ткнул он пальцем в Кирилла. –Тощеватый – двух здоровых мужиков... Не верю!

   Кирилл невозмутимо пожал плечами.

   – Тогда расскажите свою версию событий, – попросил он.

   –В твоей версии я не вижу мотива, – начал рассуждать Литке. – У тебя нет причин возвращаться домой и убивать своих соплеменников. Сбежал бы ты в посёлок погулять в клубе, девочек потанцевать... я бы понял. А так я не вижу смысла ехать в город за тридцать километров. Если соскучился по своим предкам, то в самое время подать заявление об отчислении, но такого от тебя не поступало. А приключений и тут хоть отбавляй. Да, я расскажу свою версию событий. Днём, предшествующим твоему побегу,кадет Кривошеин, твой сосед по парте, проболтался тебе, что старшекурсники иногда выходят за пределы Училища в посёлок, чтобы хорошо отдохнуть. Да, мне, как и другим наставникам, это прекрасно известно, но мы скрываем этот факт от командования. Пусть ребята выпустят пар, развеятся, тем более, что многие из них это заслужили. Сам подумай, не шлюх же сюда приглашать. Узнав об этом, ты, размазня и рохля, решил, что тоже достоин такой почести. Спёр зачем-то со стрельбища револьвер,нашёл заветную трещину в стене и отправился искать приключения. Да только не доехал до места назначения. Водитель, который посадил тебя в свою машину, оказался любителем мальчиков. Сам подумай, какой нормальный будет останавливать попутчикам на ночной трассе? Он насел на тебя, желая удовольствия, ты вытащил револьвер, выстрелил, промахнулся. Насильник выбил пушку у тебя из рук и начал тебя лапать. Ты отчаянно сопротивлялся, вспомнил про нож и применил его. Водитель, зажимая рану руками, выбежал из машины и скрылся во тьме ночной. Все любители мальчиков – люди очень нежные. А ты его просто поцарапал, что объясняет отсутствие пятен крови на твоей одежде. Итак, ты, забрав револьвер, отправился пешком в обратную дорогу. Но на твоем пути уже стоял я с тремя велитами, поскольку Кривошеин любезно изволил сдать тебя. А теперь ты здесь.

   Злоба нахлынула на Кирилла. Кривошеин предал его?

   – По твоему лицу я вижу, что так, скорее всего, и было, – улыбнулся Литке. – Так и есть, эту версию я принимаю. Думаю, ты не станешь её опровергать. Если на заседании Трибунала тебя спросят, куда ты сбежал и зачем вернулся, ты расскажешь эту историю, понял?

   Кирилл кивнул. Зачем майор затеял эту игру, ему было непонятно, однако ничего плохого ему это не сулило. Так что Кирилл не стал возражать. Он просто решил посмотреть, что будет дальше.