Текст книги "Битва галактик"

Автор книги: Михаил Сурин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 32 страниц)

   – Наверное, к нам в деревню ездят? – усмехнулся парень, сидевший на переднем сидении. – По девчонкам небось.

   – Или травы покурить, – махнул рукой Кирилл.

   Раздался дружный хохот.

   – Как ты тут оказался? – спросила девушка. – Ты не из Сильвер-Хиллс. Я тебя не знаю.

   – У вас там все друг друга знают?

   – Посёлок маленький.

   Кирилл махнул рукой.

   – Я не из этих мест.

   – Ну да, я так и поняла.

   Дальше ехали молча. Встречных машин почти не было, поэтому водила на прямых участках гнал машину так, будто шёл на рекорд скорости. Вскоре показались огни. Автомобиль взобрался вверх по склону, и город вынырнул из-за холма, весь-весь, словно на ладони. Желтые полосы улиц, тёмные квадраты жилых кварталов, испещрённые тысячами огней огромные небоскрёбы, мерцающие светлячки-автомобили, поезда аэрометро, планеры... Водитель вдавил педаль газа в пол, и всё это стало стремительно приближаться. Через полчаса автомобиль въехал в пригород. Мимо проносились особняки, утопающие в садах. Раньше и семья Логиновых жила в одном из таких. Да, это было счастливое время. Кирилл вздохнул. Ему стало грустно.

   – Тебя где высадить-то, малец? – отвлек его от мыслей водитель.

   – Поближе к какой-нибудь станции метро.

   – Ладно. Мы едем в северный район. Я постараюсь выкинуть тебя где-нить по пути. Здесь где-то рядом должна быть. Ты сам-то куда едешь?

   – Мне в Сикорро, – ответил Кирилл.

   – А, ну это близко. Час на метро, – выдохнул водитель. – Просто странно, что такой парень, как ты, по ночам курсирует между населёнными пунктами, один на дороге... Родители у тебя есть?

   – Есть, – пробормотал Кирилл. – Мать. К ней сейчас и еду.

   – Домой, то есть?

   – Уже нет.

   Дома, проносящиеся за окнами авто, становились всё выше. Похоже, они петляли по улицами западных районов Порт-Артура. Кирилл как-то бывал здесь, но давно, и уже почти ничего не помнил.

   – Хочу тебя поскорей высадить... – проговорил водитель, осматриваясь. – Тут где-то должна быть станция.

   – Сам знаю... вон там! – указал Кирилл на знакомый поворот.

   – Что? – водитель сбавил ход.

   – Мы едем параллельно проспекту, верно? Здесь, прямо через квартал должна быть станция метро, – пояснил Кирилл.

   – Всё понятно, – водитель повернул руль, и автомобиль, чиркнув шиной о бардюр, остановился у тротуара.

   – Спасибо! – кивнул Кирилл, выходя из машины.

   – Пока, красавчик! – подмигнула ему девушка. – Будь осторожнее на поворотах!

   Кирилл помахал им рукой и быстро пошёл по тротуару назад к повороту.

   Станция метро называлась "Новый Атлас", он вспомнил. Ехать по Красной ветке, затем на одной из центральных станций пересесть на Зелёную, а оттуда прямиком в Сикорро. Хорошо, что сейчас ночь, людей относительно немного, а значит, что поезд недолго будет стоять на остановках.

   Навстречу попадались люди. Беззаботная молодёжь, пьяницы, шлюхи, словом, все те, кому не спится по ночам, кто работает по ночам. Несмотря на поздний час, гуляющих было много. Потенциально опасных, тех, кто мог себя вести агрессивно, Кирилл старался обходить. Ему не нужны неприятности, но всякий раз, когда он проходил мимо толпы не совсем трезвых парней, он всякий раз невольно сжимал рукоятку спрятанного в кармане револьвера.

   Станция метро находилась под зданием элитного супермаркета "Наска". Таких много разбросано по городу. В Сикорро их сразу два. Вроде бы и район небогатый, но сразу два... Кирилл махнул рукой. Перейдя по переходу проспект, он вошёл в супепермаркет и спустился по эскалатору вниз на станцию.

   Это хорошо, что метро проложено под поверхностью, не петляет по городу. Кирилл никого не видит за окнами, и его никто не видит. Можно сосредоточиться и подумать. В вагоне кроме него никого не было. Лишь на одной из центральных станций зашла парочка – парень и девушка лет двадцати – сели в дальнем конце вагона. Прислушиваться, о чём они там воркуют, Кирилл не стал и вышел на следующей станции. Перейдя по широкому переходу на соседнюю станцию, он оказался на Зелёной ветке. Оттуда – прямо до дома.

   "Сикорро-1". Здесь в каждом доме нужно оборудовать по станции, чтоб жильцы вовсе не выходили на улицу. Но нет, Кирилл всякий раз ехидно замечал, что на весь район было всего лишь две. От "Сикорро-1" до его дома – метров двести пешего пути, но сейчас это расстояние показалось ему километровой дистанцией. Он шёл как можно быстрее и наверняка привлёк внимание прохожих. Быстро взбежав по ступеням, он влетел в вестибюль своего дома. Он знал, что будет делать. Домой он не пойдёт, светиться у своей квартиры ему необязательно, ведь все думают, что он за стенами Училища. Райка. Он наверняка спит и не ожидает появления Кирилла.

   Сорок седьмой этаж. Дверь квартиры, в которой живёт его друг. Кирилл нажал на кнопку звонка.

   – Кто там? – спросил сонный женский голос.

   – Это я. Мне нужен ваш сын. Откройте.

   Дверь приоткрылась на длину цепочки.

   – Кирилл? Какие черти тебя принесли так поздно? – мать Райки не скрывала своего удивления.

   – Я сейчас уйду, – прошипел Кирилл. – Мне нужно поговорить с вашим сыном. У меня мало времени.

   Она опустила глаза, думала.

   – Ладно, сейчас разбужу. Даю вам пять минут, – сказала она и удалилась.

   Кирилл кивнул. Больше ему и не надо. Через несколько минут послышалось шлёпанье босых ног. Надев тапки, Райка снял цепочку с двери и вышел на лестничную клетку.

   – Я не думал, что ты приедешь. Привет, – пробормотал Райка, протирая заспанные глаза.

   – Привет. Рассказывай, как убили моего отца.

   Райка вздохнул.

   – Они из пригорода, – начал он. – Мужчина лет сорока, молодая жена и её брат. Сейчас они продают квартиру, в которую вселились недели две назад, так что найти их будет просто – по объявлению. Я кое-что узнал о них. Говорят что, в свое время у того бородатого мужика был бизнес с твоим отцом, но в результате неудачной сделки они понесли большие убытки. Виновным в провале поставки признали твоего отца. Чтобы покрыть расходы, он продал свой дом, купил здесь квартиру, а разницу выплатил партнёру. Но тому, видимо, показалось мало. Семья партнёра по сути – самая настоящая мафия, они подселились сюда,начали шантажировать твоих. Когда отец твой явился за объяснениями, они убили его, а потом сами пришли к вам в квартиру и ранили мать, когда она начала сопротивляться. Вот такие сплетни ходят у нас между этажами.

   Лицо Кирилла становилось всё мрачнее. Ярость закипала у него в груди. Не терпилось скорее пустить в дело револьвер, спрятанный в кармане.

   – А полиция?

   – Детективы несколько раз допрашивали соседей и подозреваемых, но те умудрились избавиться от тела твоего отца и замести следы убийства. А сплетни не являются доказательствами, – пояснил Райка.

   – А мама? – прохрипел Кирилл. – В коридоре ведь стоят камеры, они всё засняли, так? Они ведь ломились в квартиру? Ведь их оружие было обнажено? Точно можно доказать один эпизод!

   – Они не ломились. Там не видно было, что они выбили дверь. Твоя мать сама открыла им дверь, а затем, как говорят, спровоцировала их. Доказать этот эпизод можно тогда, когда будет доказан факт убийства ими твоего отца.

   – А факт убийства будет не доказан...

   – Только если новые владельцы той квартиры найдут что-нибудь интересное.

   Кирилл всё понял. Скорее всего, вершить правосудие придется ему самому. Да, он стал уверен в этом. Пусть раньше он надеялся, что мести удастся избежать, но сейчас... Сейчас он хочет только одного: выстрелить в лицо мрази, причинившей зло его семье.

   – Говоришь, как их можнонайти? – проговорил он.

   – На сорок четвертом этаже. Угловая квартира. Ты не ошибёшься, там, на двери, висит объявление "Эта квартира продаётся".

   Кирилл кивнул и, попрощавшись, оставил Райку одного на лестничной клетке. Двери лифта закрылись, и кабина медленно поехала вниз. Сердце Кирилла бешено колотилось. Чем ближе он был к цели, тем сильнее закипала кровь в его венах, тем сильнее была жажда мести. Следуя указаниям друга, он быстро обнаружил квартиру своих врагов. Дверь незаперта. Странно... Хотя да, чего им бояться? Они вооружены, сильны и опасны. Они скоро съезжают, поэтому мнение общества их не беспокоит. И что защищать им, если здесь наверняка нет их ценного имущества?

   Кирилл засунул руку в корман и сжал рукоять револьвера. Момент истины настал. Приоткрыв дверь, он тихо вошёл. В маленькой прихожей темно, но в гостиной горит свет.

   – Я тебе всегда говорил, что это дело плохо обернётся, – послышался мужской голос.

   – Какая тебе разница? Собакой жил – собакой помер, – ответил ему другой. – А то, что он сорвал поставку... Мне до сих пор звонят из Фаткора, требуют вернуть деньги.

   – Ну ты отдал?

   – Конечно нет! Только часть. Мы уже потратили всю предоплату. Откуда я возьму ещё?

   – Ладно, твой ход.

   Раздвинув складки двернойзанавески, Кириллзаглянул внутрь комнаты. Шелест привлек внимание двух мужчин, сидящих на плетёных стульях за низким кофейным столиком посреди гостиной. На столике в широкой тарелке лежала нетронутая пицца, рядом – кухонный нож, стопка журналов.

   – Кирилл? – один из них, тот, что постарше, с густой чёрной бородой, тихо поставил на стол стакан с бесцветной жидкостью. Его собеседник тоже от крыл рот от удивления. Кого-кого, а этого парня они увидеть не ожидали.

   – Ты что тут делаешь? – переспросил мужчина. Кирилл вспомнил его. Алекс Бло, предприниматель, владелец нескольких торговых лавок на окраинах Порт-Артура. Раньше он часто бывал у них в доме, там, в пригороде. Отец всегда принимал егов своём кабинете, дальше него его партнёр никогда не заходил.

   – Надо же, мы только что его вспоминали, а он сам пришёл, – сказал его собеседник, улыбнувшись.

   – Ну что ж... присаживайся за наш стол, – предложил Алекс. – Мы поговорим, решим, что с тобой делать...

   Кирилл молчал, глядя исподлобья. Ладонь его сильнее сжала рукоятку револьвера.

   – Он даже не поздоровался...

   – Молчит. Мне это тоже не нравится. Может, ты вынешь руку из кармана, парень?

   Кирилл отступил на шаг.

   – Сейчас я сам с ним разберусь, он нам всё скажет, – Бло-младший встал со стула.

   Кирилл понял, что нужно действовать. Все его последующие действия совершались инстинктивно, машинально. Казалось, тело действует независимо от воли его хозяина. Присев на одно колено, Кирилл выставил вперед револьвер и, быстро отведя курок большим пальцем, указательным нажал на спуск. Было заметно, как пуля оставила дырку в рубашке. Обидчик, скривившись, сел обратно на стул, и в тот же мигвзгляд Кирилла остановился на женской фигуре в ночной сорочке, появившейся в дверях спальни.

   – Кирилл? Что ты... тут делаешь? – произнесла Лена, протирая заспанные глаза. – Кто... это всё...

   Отбросив в стену кофейный столик, Алекс бросился на Кирилла. Звякнул выбитый из руки револьвер. Противник повалил парня, насел на него сверху, обхватив широкими лапами шею, начал душить. Лена подскочила к ним, схватила его за широкие плечи, дёрнула за руку, что-то крикнула...

   – Если ты пришёл... поздороваться... и вспомнить своего папашку... – хрипел Бло, оскалившись, над самым ухом Кирилла, – он просил... не убивать... его... визжал, как женщина...

   Борода противно щекотала щёку. Кирилл почувствовал, как кровь застывает в его артериях, а лёгкие больше не требуют воздуха. Лишь покалывает что-то в пальцах рук... Вспомнились слова майора Катонни: "Однажды во время войны Алых Роз меня приперли к стенке повстанцы из Армии Освобождения. Хотели расстрелять. Но у меня был нож. Одному я разрезал сухожилия над пяткой, швырнул лезвие во второго – прямо в глаз..." У Кирилла тоже был нож. В кармане брюк, совсем рядом. Только бы дотянуться...

   Рука нащупала тёплую рукоятку, палец нажал на кнопку фиксатора. Лезвие щёлкнуло, быстро вылетев из паза. Из последних сил, теряя сознание, Кирилл всадил его меж рёбер нападающего. Тотчас руки на его шее разжались. Прерывисто дыша, Бло поднялся над Кириллом. Лена увидела, торчащую рукоять, пятно крови, растекающееся по рубашке, испуганно отпрянула. Не дожидаясь, пока тот сам вытащит нож, Кирилл схватил его, выдернул,с силой вонзил в шею. Так вернее. Стремясь уклониться от алой струи из пробитой сонной артерии, он быстро скинул с себя противника и отполз к двери. Посреди гостинной медленно растекалась лужа крови.

   – Дядь Лёш?

   Кирилл поднял глаза и оцепенел. То, что он увидел... Та, кого он увидел... Нет, это был самый страшный удар из всех, что ему приходилось выдерживать... Это было невыносимое чувство предательства, лишившегоКирилла не только прошлого, но и будущего.

   Лицо Лены выражало ужас. Теребя ворот сорочки, она осторожно переступила через распростёртое тело хозяина квартиры.

   – Да, это был я, – вдруг сказал Кирилл. – А теперь ответь ты. Какого дьявола ты тут забыла?

   – Ты убил их всех... – пролепетала Лена, растерянно озираясь. – Как ты...

   Кирилл не стал дожидаться внятного ответа. Он уже сделал все выводы. Он больше не хочет её видеть. И надо быстрее убираться отсюда. Он поднялся с пола, отряхнулся, быстро нашел револьвер и стреляную гильзу и, спрятав в карман, собрался восвояси.

   – Ты что... уйдешь просто так? – спросила его Лена.

   – Ты мне чайку нальешь? Достаточно того, что я не собираюсь убить тебя, как этих, – прошипел Кирилл, не оборачиваясь.

   – Я хочу сказать, что мне жаль всего, что произошло, – произнесла она. – И я вовсе не виновата, что эти люди приходятся... приходились мне дальней роднёй. Я не хочу, чтобы ты держал на меня зла. Но и ты сам пойми. Причиной того зверства... смерти твоих родных... Ты сам виноват в том, что так случилось. Если бы ты послушался своего отца, а не разыгрывал из себя самостоятельного мужчину... всё было бы по-другому. Твой отец был должен крупную сумму моему дяде. И продать право требования к тебе – единственный выход из сложившейся ситуации...

   Кириллу в один миг стало всё понятно.

   – Я хочу, чтобы ты держала язык за зубами, – отрезал Кирилл и, превозмогая чувство невыразимого бешенства и тоски, вышел из квартиры.

   – Хорошо...

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Король говорит

   Лимузин мягко качнулся, преодолев "лежачий полицейский" у въезда в подземную стоянку "Тоски Лабиртини". У лифтаего уже ждали. Из окна Рогозин рассмотрел капитана Жнеца и нескольких человек, ему не знакомых. Гулко урча двигателем под бетонными сводами, лимузин подрулил к встречающей его делегации.

   – Спасибо, Отто, – поблагодарил Рогозин своего водителя, который заботливо выбежал из машины и открыл ему дверь. – Добрый день, господа!

   Жнец кивнул. Остальные тоже пробурчали под нос приветствия.

   – Это все, капитан, кто выжил на Орри? – Рогозин внимательно осмотрел спутников Жнеца.

   – Будем знакомы, ребята, – представил его капитан. – Это Виктор Алексеевич Рогозин, тот самый сенатор, который сам захотел услышать наш совместный рассказ о наших приключениях. А это, Виктор Алексеевич, те, кто смог откликнуться на ваше приглашение. Представляю вам: мой старпом Гановери, штурман Горсак, берсерки Грегори, Рэндалл и Гуннар, канонир Лан-Даур и помощник доктора Тирион.

   Все были одеты парадно, при мундирах, лишь берсерки были одеты в короткие кожаные куртки и штаны, подчеркивающие их атлетические фигуры.

   – Превосходно, Александр Евгеньевич. Пройдёмте!Госпожа Райли, любезно позволившая нам провести собрание в своем заведении, уже извещена о нашем появлении и, возможно, сама встретит нас.

   Двери лифта тихо сомкнулись позади вошедших. Рогозин нажал на кнопку и, пискнув сигналом предупреждения, кабина неторопливо поползла наверх.

   – Я ожидаю присутствия ещё двадцати-двадцати пяти известных государственных мужей, – предупредил Рогозин. – Я уверен, вы понимаете, что мы не анекдоты под пиво травить собрались, у нас серьёзное заседание и, думаю, из него выйдет толк.

   – А мы зачем нужны? – усмехнулся Гановери.

   – Ваша задача подробно и во всех красках описать произошедшие события. Моя задача – подкрепить ваш рассказ своими комментариями. Задача других парламентариев – посочувствовать вам, проникнуться всеобщей идеей и согласиться с нашими предложениями. Вы понимаете?

   Жнец улыбнулся. Ему-то понятно, что задумал Рогозин.

   – Это значит быть орудием демократии, – пояснил Виктор Алексеевич. – Творить историю можно не только мечом, но и словом.

   Видимо, не всем присутствующим были понятны возвышенные высказывания Рогозина, поэтому никто ему не ответил. Матросы "Пса Войны" лишь переглянулись между собой.

   Тем временем двери лифта плавно разъехались в стороны. Прибыли. У входа в VIP-зону "Тоски Лабиртини" их встретили два амбала-охранника, сама же госпожа Райли, хозяйка заведения, не удостоила Рогозина чести встретить его и экипаж боевого корвета.

   Гостей не стали задерживать осмотром, поскольку Рогозин был известен во всех кругах, и одно имя его зачастую открывало все двери.

   Госпожа Райли выбрала для проведения собрания просторную комнату на десятом этаже, более похожую на конференц-зал. Комната была отделана в греческом стиле: стены были занавешены белым гобеленом, в углах на подставках стояли огромные вазоны с цветами, под высоким полотком – карнизы из белого декоративного камня. В дальней части комнаты – огромное окно от пола до потолка, открывающее чудесную панораму на город. Рогозин остался доволен выбором хозяйки. И он ещё больше расплылся в улыбке, когда увидел, что присутствующих было больше, чем он ожидал. Виктор Алексеевич насчитал пятнадцать приглашённых сенаторов, остальные, как он выяснил позже, задерживались в пути ("Народным транспортом пользоваться надо, метро, например"– отметил он на объяснения сенатора Тейлора), а также заметил, что здесь присутствовали те, кого он не приглашал, в частности лидер лоялистов сенатор сир Дрим Корхаст. Появление госпожи Райли Рогозина весьма обрадовало. Они были хорошими друзьями благодаря бурному роману их юности. Теперь же доступ к её телу для него был закрыт, но Рогозин всё ещё лелеял тайную мечту снова побывать в нём.

   Впрочем, появление сира Корхаста сулило, как неплохие перспективы, так и опасность. Сенатор мог использовать благие намерения Рогозина в своих личных корыстных целях, ведь влияния у него было больше и статус выше. С другой стороны, Рогозин был уверен, в случае своего успешного выступления, воздействия на Корхаста его проникновенной речи, он мог бы заручиться поддержкой старика-сенатора.

   Сенаторы и члены экипажа корвета возлегли на ложа за широким круглым столом, на котором уже были расставлены яства для столь солидных господ. Райли была хорошей хозяйкой, она дала указание приготовить всё самое лучшее, что входило в меню её ресторана.

   Когда в комнате появились остальные приглашённые, Рогозин счел нужным начать деловой разговор и представил своих спутников. "Государственные мужи", присутствующие в зале, очень почтительно отнеслись к героям войны. Неплохое начало, решил про себя Рогозин.

   – Поскольку капитан Жнец уже рассказывал, что произошло с корветом "Пёс Войны", следует, я думаю, выслушать его помощников, которым посчастливилось пройти этот кошмар вместе с ним и которым посчастливилось вернуться целыми и невредимыми, – предложил он. Все согласились с его мнением.

   Первым рассказчиком был старпом Гановери. Толстяк стеснительно замялся перед внимательно слушавшей его аудиторией. Видимо, он не привык к подобного рода выступлениям. Запинаясь и ломая руки, старпом начал своё повествование. Он рассказал о том, как хорош Жнец в качестве капитана и как всем нравилось служить под его началом (выгораживает капитана, решил Рогозин), затем рассказал про цель рейда корвета на Эрику (пояснил, что тревога была ложной, на планете не было никаких волнений, среди аборигенов всё спокойно), рассказал также о радушном приёме на станции Эрио-517 и еётрагической гибели. Затем повествование перешло к описанию сражения с феррами. С дрожью в голосе, сжав кулаки, Гановери рассказывал о героических действиях капитана, самого старпома и остального экипажа корвета. Рогозин тем временем внимательно наблюдал за слушавшими его сенаторами. О, у Гановери были задатки хорошего оратора, слова его производили необходимое действие на слушателей. С торжеством наблюдал Рогозин, как тяжело вздыхали они, как переговаривались между собой (Рогозин ловил каждое слово), как Корхаст даже смахнул слезинку. Гановери завершил рассказ, вздохнул, неловко поклонился, разведя руки.

   Гуннар был скупее в речах. Приправляя свою речь острыми словечками и смачными метафорами, он рассказал о том, что видел и знал. Он описал внешний вид ферров, их вооружение, отметив, что оно крайне опасно. И вообще, твари эти крайне хитры, постоянно устраивали засады, грозились уничтожить весь отряд берсерков, однако благодаря своей технической начинке и "заправке" препаратом, делавшим их быстрее, сильнее и выносливее, берсерки всё же одолели противника и даже "поймали в плен одного из слизняков, тысячу чертей ему в поясницу".

   Корхаст усмехнулся. По-видимому, он был доволен.

   – Александр Евгеньевич, – обратился к капитану Рогозин. – Как вы думаете, могут ли эти твари быть опасны для нас в дальнейшем?

   Жнец пожал плечами.

   – Если бы я был на месте их капитана или главой их государства, я бы сделал всё возможное для того, чтобы данное происшествие не осталось безнаказанным. Но учитывая факт того, что не мы начали данное столкновение, я уверен, что руководство их племени может проводить агрессивную политику по отношению к другим расам.

   – Мы, кстати, тоже проводим такого рода агрессивную политику, и все вы знаете, что является её целью, – пояснил Рогозин.

   Сир Корхаст приподнялся в ложе, пытаясь дотянуться до своего бокала.

   – То есть вы хотите сказать, что цели нашей политики и политики этих четырёхногих ферров могут быть похожими? – спросил он.

   – Может быть, – ответил ему Рогозин. – Я не берусь утверждать это, но и отрицать также не буду.

   – Нашла коса на камень, – согласился сенатор Тейлор, покончив с порцией русского салата.

   Остальные переглянулись. Им, в отличие от Тейлора, пока не совсем ясно, к чему клонит Рогозин.

   – Надеюсь, вы понимаете всю серьёзность происходящего, – предостерёг он их.

   – Конечно, понимаем, – согласился сенатор Юзин, пережёвывая мясо фаросской курицы.

   – Мы собрались здесь для того, чтобы определить самую плохую развязку всей этой истории и попытаться выработать стратегию по преодолению её последствий, – пояснил Рогозин.

   – И каковы же могут быть последствия?– Корхаст недоверчиво сузил глаза. – Ферры придут к нам с войной? Вторгнутся в наши владения?

   – Ферры уже пришли к нам с оружием, сенатор, – ответил Рогозин. – Провозглашая политику "Счастья индивида – в пространстве" мы не ставили себя на место покорённых нами рас. Каково это, когда на твою планету вторгаются армии пришельцев, вооружённые по последнему слову техники? Вы бы хотели оказаться в резервации? Первое столкновение с феррами закончилось ничьёй. Это скорее означает, что либо мы находимся на одинаковых ступенях развития с ними, либо мы в чём-то превосходим их, в тех сферах, где они слабее нас, и наоборот. Я думаю, нашему правительству следовало бы быть несколько дальновиднее при определении своей дальнейшей политики по разрешению сложившегося кризиса и принять все меры по укреплению наших завоеваний.

   – Но разве оно не дальновидно, пытаясь мобилизовать наши боевые ресурсы и организовать оборону Федерации в случае нападения?

   – Я считаю, нам следует проводить наступательную политику с тем, чтобы предупредить вторжение. Представьте себе, что мы получим после покорения такой же могущественной расы, как и мы? Вероятно, мы восполним те пробелы в развитии наших технологий, нашей науки и искусства, которые сейчас есть. Более того мы получим новый плацдарм для исследования и колонизации новых миров! А отсюда перспективы увеличения численности нашей расы и увеличение человеческого ресурса в разы! Мы сможем стать воистину непобедимы.

   – Ну... – лениво протянул сир Корхаст. – Непобедимыми нам не стать, это точно. На самого сильного всегда найдётся кто-то сильнее...

   – Вот он нашёлся – ферры. Сейчас нам необходимо преодолеть эту угрозу. Хочешь быть самым сильным – победи самого сильного. Мы – люди, мы агрессивная раса и ради места под солнцем мы сделаем невозможное, – в героическом порыве Рогозин ударил кулаком о стол.

   – Вы пугаете своей решимостью, – заметил сенатор Эдвард Кеш, сидящий в ложе рядом с Корхастом.

   – Ну... это пока только слова, – ответил ему Корхаст. – В словах я могу взять в руки нашу планету и потрясти.

   – Большое дело невозможно без слов, – парировал ему Рогозин. – Именно для того мы и собрались.

   – В приглашении не было сообщено об этой цели собрания, –Корхаст не уступал.

   "А тебя и не приглашали" – подумал Рогозин, и лишь вежливость помешала сказать ему это вслух. Впрочем, упорство лоялиста сира Корхаста было понятно и в то же время заставляло задуматься. Ему не за что цепляться, у него нет надёжных доводов, но он всё равно пытается доказать правоту действующего руководства. И надо срочно что-то придумать, иначе в глазах других сенаторов Рогозин станет оппозиционером. Впрочем, в ихглазах он не прочёл и уверенности в непоколебимости действующего курса. Казалось даже, что Рогозин зажёг в них огонёк блестящих перспектив, мечты, столь же досягаемой, как и планета ферров.

   – Итак, дамы и господа, давайте взвесим на чашах весов последствия нашего выбора – на одну мы поместим то, что мы получим, если начнем наступление, на другую поместим то, что мы приобретём в случае пассивного наблюдения и оборонительных мероприятий, – Рогозин решил тихонько подтолкнуть сенаторов к правильному решению.

   – Уважаемый Виктор Алексеевич мыслит несколько абстрактно и всеобъемлюще.Предлагая осуществить мероприятия внешней политики, он забывает о наших внутренних проблемах, – вдруг так откровенно атаковал его Корхаст, явно пытаясь сбить настроения неопределившихся сенаторов в свою пользу. –Консулат не уделил внимания вопросу ферров только потому, что он не считает его первоочередным. Не сомневайтесь, исследования в этом направлении уже ведутся. К примеру, их пленный владыка уже просканирован, определён его геном, более того, его уже отнесли к видовой группе и Большой классификации генов. Но повторю, этот вопрос не является первоочередным. У нас и так много проблем: гиперинфляция на Титане, который напрямую зависит от поставок сырья; недавние волнения в резервациях Криллона; проблемы с продовольствием и поиск новых источников энергии. Вы все знаете, что термоядернаяэпоха уже заканчивается.

   Вот здесь-то Корхаст, по мнению Рогозина, и допустил свою главную ошибку. Никто не любит разговаривать о проблемах, и толстяки-сенаторы, в окружении которых тот сидел, не были исключением. Нет ничего удивительного, что через несколько мгновений они охладели к его позиции. А Рогозин тем временем гнул свою линию.

   – Всем известно, господин Корхаст, что небольшая война лишь отвлечёт народ от внутренних проблем, а правительство избежит ещё больших, которые проистекают из всего вами описанного. Мы также сможем решить проблемы с продовольствием, поскольку численность человеческой расы, вероятно, несколько сократится, как известно, войны без потерь не бывает, и еды станет хватать на всех. Однако в дальнейшем после освоения новых территорий...

   –Никто не хочет умирать! – прервал его сир Корхаст, сжав кулаки.

   – Мы не говорим о смерти, только о жизни, – ответил ему Рогозин и, видя, что сенаторы теперь сморят только на него, продолжил. – Давайте вернемся к теме весов. Как видите, плюсов в нашей чаше становится всё больше...

   – Я считаю... Наше правительство считает, что следует быть более гуманнее к людям, –не сдавался Корхаст. – Господин Рогозин готов принести в жертву сотни тысяч мирных жителей в угоду своим властным амбициям.

   Но тот только усмехнулся. Сир Корхаст хватается руками за воздух, вот-вот перейдет на оскорбления...

   – Есть у нашей демократии такое средство определения решения – голосование. Давайте проголосуем, – предложил Рогозин.

   Сенаторы переглянулись, видимо, они еще не определились с решением.

   – Вы сенаторы, – настаивал он. – Вы суть власть народа, вы представители тех, кто доверился вам во благо лучшей жизни. Будьте твёрже в этот ответственный для нации этап!

   – Вот именно, вы представители народа, тех, кто вам доверился. Мыслите так, как мыслил бы каждый человек, собираясь на бойню... – не отступал Корхаст.

   – Я считаю, что нам следует поддержать Виктора Алексеевича, – вдруг вступила в разговор госпожа Райли, до того молча наблюдавшая за ходом поединка Рогозина и Корхаста. – Плюсов в его чаше действительно больше.

   Рогозин с восхищением посмотрел на эту женщину. Она знает, когда вставить слово. Сенаторы, до того бывшие в сомнении, вслед за ней проголосовали в пользу Виктора Алексеевича. Первым сдался сенатор Юзин, за ним – Тейлор, Кеш, Видо и остальные. Корхаст только беспомощно развёл руками.

   – Учтите, сенатор Рогозин, лоялисты не поддержат вас, – заявил он. – Они, так же как и я, уверены в бесполезности военных действий, уверены в том, что войны можно избежать. Наши завоевания следует только укрепить, но не следует вести новые, у нас слишком мало средств для этого.

   – Лоялистов в последнее время слишком сложно убедить в необходимости модернизации и расширения нашей экономики, а их можно произвести только при условии расширения территорий и влияния, – Виктор Алексеевич махнул рукой на сира Котраста. – Дамы и господа, я призываю голосовать вас на следующей сессии Сената за принятие Пакта Войны, который развяжет руки нашей армии и нашему флоту! Мы начинаем наступление, и мы победим!

   – Что же будет, капитан?

   – Война, дорогой Гановери, война.

   Жнец развалился в широком кожаном кресле в своём кабинете. Вокруг него полукругом сидели его старший помощник, командир берсерков Гуннар и штурман Горсак. Все были растеряны. Далеко за полночь, под светом офисной лампы капитан Жнец проводил совещание с офицерами.

   – Мне прекрасно известно, что задумал сенатор Рогозин, – рассуждал он, жестикулируя руками, словно расставляя по местам все факты. – Этот человек не остановится не перед чем, рано или поздно добьётся того, чего хочет. Например, сейчас подвернулся неплохой случай добиться власти. И поверьте, он этого шанса не упустит.

   – Стоит ему помешать? – спросил Гуннар.