Текст книги "Меня зовут Виктор Крид (СИ)"

Автор книги: Михаил Француз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 44 страниц)

Вот только, с каждой минутой тревога поднималась все выше и выше. Чувство настигающей опасности разрасталось, ощущение приближающейся, преследующей, буквально наступающей на пятки Грозы становилось нестерпимым, от того X-23 ускоряла и ускоряла шаг. Затем прыгнула в седло заранее приготовленного мотоцикла, надела на голову шлем и помчалась от Университета. Быстрее прочь отсюда. От этого опасного места, от сводящей с ума угрозы, что следует по пятам и наступает на эти пятки.

***

Рявкнув на впавших в ступор людей, тем самым, их из этого ступора выбив, я повернулся к стене с зарешеченным окошком вентиляции и принюхался, как мог сильно втягивая в себя воздух. Запах убийцы ещё был там. Был, но постепенно слабел. И, если я хочу поймать его… точнее, её, это отчетливо читалось в запахе, то нельзя терять времени.

– А вы, Виктор Иванович? – словно, что-то поняв по моему поведению, задала вопрос Наташа.

– А я полез по следу. Проследи, что бы мне не мешали, – ответил ей, не поворачиваясь и не открывая глаз, сосредотачивая всего себя на следе… добычи. Охотничий инстинкт начинал разгораться пламенем во мне.

– Полез?! Но там же… – что она хотела сказать, осталось не сказанным, так как в этот момент я выпустил когти на пальцах рук и пальцах ног, порвав этим самым свою обувь, но мне было уже всё равно. Охотник проснулся!! Как мне, оказывается, не хватало этого в прошедшие годы! Саблезубый – хищник! Не травоядное, не цепной пес, не «Познавший Дзен Мастер», а Хищник! А Хищнику нужна охота… и живая кровь!

Я с места прыгнул на стену, и вцепился в неё когтями, которые легко впивались в бетон, проламывая его, кроша. Силы хватало на то, чтобы в бетон погружались не только когти, но и пальцы проламывались, впивались в его твердь.

Я долез по стене до вентиляционного отверстия и недовольным движением сорвал решётку, после чего принялся драть стену в этом месте, «вскапывать», «разрывать», разламывать её, расширяя себе проход, под окончательно охуевшими взглядами присутствующих людей. Особенно Ректора, который зачем-то вернулся именно к этому моменту.

Любовались они зрелищем не долго, так как на расширение дыры в стене, ушло секунд пять от силы. А дальше я уже скрылся в получившемся проломе, оказавшись в соседнем помещении, которое оказалось запасником библиотеки. На пол я не спускался, так и продолжал ползти по потолку, косплея Человека-Паука (ну а что? Гиюкости и растяжки мне на такие фокусы за глаза хватало, про силу и крепость когтей уж и говорить нечего. Одежда, правда, уже по швам трещала и начинала расползаться, но когда меня такие мелочи волновали?). В сам вентиляционный короб я, естественно, не протиснулся бы при всём желании, но мне этого и не требовалось. Я его просто вспарывал, разрывал, иногда отрывал целыми секциями и отбрасывал вниз. Главное добраться до запаха, тонкой ниточкой следа, тянущегося по коробу. Добраться и не сбиться с пути.

И я не сбивался. Это… сложно описать словами. Но, чем дальше, тем сильнее я отдавался своим звериным инстинктам и входил в какое-то трансово-медитативное состояние. При этом, след становился всё ярче и четче, он уже сиял, словно подсвеченный изнутри мощным лазером в моём восприятии. Захочешь, не потеряешь.

Помещение запасника кончилось, короб уперся в стену, и я повторил со стеной то же самое, что и с предыдущей, вообще ни секунды не сомневаясь. Вот только вместо пустого кабинета или запасника какого, хранилища, подсобки, за стеной оказалась учебная аудитория, в которой как раз шло занятие.

При моём столь экстравагантном появлении, все замолчали, прижухли и замерли, боясь пошевелиться под взглядом здоровенного звероватого мужика, висящего на потолке, кроша бетонные перекрытия пальцами. Пожалуй, вполне адекватная реакция на происходящее.

Чуть рыкнув для порядку, я перестал обращать на них внимание и пополз по следу дальше, всё так же, вскрывая, ломая и разрывая короб вентиляции, как собака разрывает мышиную нору.

– Сенсэй!! – полный радости и воодушевления крик одного из студентов заставил меня отвлечься. Я повернул к нему голову. – Вы вернулись, Сенсэй! – добавил он, заметив мою реакцию.

– Вернулся, – ответил ему. – Занимайтесь. Вечером буду в Федерации. Буду говорить. Что б, все были!

– Да, Сенсэй!! – ещё более радостно отозвался тот, а я пополз дальше. Как раз до стены оставалось недалеко. Её постигла та же участь, что предыдущую. Благо, следующий кабинет оказался пустым. И там след покидал вентиляцию. Ну и я, соответственно, тоже.

Бег по институтскому корпусу, где от меня шарахались в стороны встречные, пытаясь буквально влипнуть в стены, влипнуть и влиться, лишь бы не попасть мне на глаза. Причём, я сейчас уже и не вспомню: на двух я бежал или на четырёх.

На выходе уже стояло оцепление, не выпускающее людей из здания. И Наташа, которая сообразила, куда надо спешить в первую очередь. Она размахивала своим удостоверением и раздавала команды. И главная команда был: пропустить вот это вот, несущееся страшное, пока оно вас не раскидало и не порвало на ленточки.

Пропустили.

По следу я добежал до выхода с Университетской территории, затем до дороги. И… след не потерялся! Я всё так же отчётливо его «видел», хотя это уже никак не мог быть запах. Ни один запах бы не удержался в таких услвиях, когда добыча движется не на своих двоих, а на каком-то весьма шустром транспорте. Но я продолжал его «видеть». Его и тысячи иных. Вообще, моё восприятие довольно сильно изменилось с впадением в то трансовое состояние. Я воспринимал мир иначе. Не как человек. Но это не было проблемой. На это было вообще плевать.

Я бежал по следу добычи по дороге. Бежал быстро. Обгоняя машины, уворачиваясь от них, перепрыгивая, иногда прыгая на крыши автомобилей и автобусов, перепрыгивая с одной на другую. Всё это было не важно, я даже не задумывался над своими действиями. Важным был лишь след, который постепенно становился всё ярче и отчётливее. Кажется, я даже «прыгал» в процессе.

Я нагонял беглянку.

***

X-23 выжимала из своего мотоцикла всё, на что была способна эта машина. Она не задумывалась уже ни о каких правилах дорожного движения, конспирации и непривлечении внимания. Она уже ни о чем не думала. Интуиция вопила, что её преследуют. Что её настигают. Что сзади, по следу несётся что-то настолько страшное, даже думать нельзя о том, чтобы остановиться.

Один раз она не выдержала и обернулась. Обернулась и увидела Зверя, прыгающего с машины на машину, несущегося по её следу с такой скоростью, что этого просто не могло быть.

X-23 хватило короткого взгляда, чтобы больше не желать оборачиваться. Чтобы выжать из своего мотоцикла ещё скорость и мощь, хотя, только что казалось, что он был не способен их дать.

Вот только, в следующий миг мир поглотила темнота.

Открыла глаза X-23 уже лежа на асфальте. Открыла и тут же вскочила на ноги много раз тренированным движением. Да ещё и выпустила когти на руках, готовясь к бою. Только не помогло. Мир завертелся.

Точнее, это она завертелась в полёте, в который её отправила когтистая лапа Зверя, Хищника, что её таки настиг. Полёт, правда, был короткий. До стены ближайшего дома, в которую её и впечатало. А затем и проломило ей эту стену.

X-23 рухнула внутрь, в пролом. Хотела было вскочить, но не успела. Сверху ей на спину опустилась тяжесть, прибившая её к полу комнаты, не позволяющая встать.

А дальше и вовсе, обе её руки оказались заломлены за спину и перетянуты в локтях арматурой, которую Зверь просто выдернул из бетонной плиты потолочного перекрытия, погрузив в неё руку. X-23 расширенными в ужасе глазами наблюдала за этим с пола, боясь даже представить, какую же надо иметь силищу, чтобы проделать такое. Да ещё и с такой лёгкостью.

– Кла-а-а-ассно!! – протянул малыш, лет пяти, сидящий на диване в этой комнате. – Я тоже так хочу!

– Вступай в Федерацию Боевых Искусств! Занимайся Кунг-Фу! – сказал малышу Зверь, словно парень из рекламы в телевизоре, ярко скалясь «Галливудской улыбкой», и показал поднятый вверх большой палец. Чем окончательно разорвал шаблон и понимание мира X-23.

– Мама!!! Я хочу в Феператию Бевах Исуств! – услышала она удаляющийся голос пацанёнка. Дальше она закрыла глаза и опустила голову на осколки кирпича.

***

Глава 78

***

Прыжок обратно в библиотеку уже с покорно обвисшей, словно котёнок, схваченный кошкой за шкирку, клоно-дочкой Логана был быстрым. Точнее, мгновенным. Моим прыжкам всё равно, какое расстояние покрывать. Я просто соединяю для себя две точки пространства в одну и перехожу из одной в другую, не двигаясь с места относительно самого себя. И время в этом процессе вообще не задействовано. Точно могу это сказать, так как прыжок мой работает и в «стоп-кадре», когда нет вовсе такого понятия, как время. Эти две силы никак не соприкасаются, словно бы существуют в разных измерениях… хотя, по факту, это именно так и есть: метры никогда не пересекутся с секундами. И из секунд метры не вычтешь. И к метрам секунды не прибавишь. Правда, деление их на секунды, некоторый смысл всё же имеет… Но, это всё пустые философствования.

Моему появлению из двери помещения запасников библиотеки были удивлены все, кроме успевшей вернуться ото входа Наташи. Хотя, точнее будет сказать – шокированы моим появлением. И эпатированы внешним видом: свитерок и рубашечка, что были на мне в момент прихода в читальный зал, превратились в лохмотья и были мной сброшены, оставив торс голым. Ноги босы – остатки безвозвратно испорченной обуви я тоже сбросил. Штаны… уцелели. По двум причинам: первая – я очень тщательно всегда подхожу к выбору этого элемента одежды. Более того: все штаны в моём гардеробе, как бы они не выглядели – пошиты на заказ и удовлетворяют самым жестким требованиям к эксплуатации. Ткань на них идёт только самая прочная, в том числе и с использованием кевларовых нитей. Все швы прострочены не в две строчки, а минимум в четыре, да и нитки – специальные. Я на это дело денег не жалею – надоело каждый раз с голой задницей оставаться при любом сколько-нибудь серьёзном использовании возможностей своего тела. Ещё в Войну надоело. Вечно после боя приходилось искать что-то относительно целое на свой размерчик… на трупах.

Ну, а вторая причина относительной целостности моих штанов: это Марвел! Тут даже на Халке штаны целыми остаются! Пусть и «изящным движением превращаются в шорты». Вот и на мне уцелели. Выше колен уцелели. Ниже колен… нет. Не знаю, как так получилось. Но, против законов Вселенной не попрёшь.

Волосы, до того, аккуратно зачёсанные в «Шуриковскую челку» теперь были растрёпаны и не маскировали животную дикость моей мо… лица. На центре груди болтался так и не возвращённый жене «Глаз Агамотто». Пока лез и бежал по следу, я его в зубы зажимал, что б не отвлекал тем, что болтается на своей цепочке. Выпускал изо рта только для того, что бы что-то сказать: сначала опознавшему меня студенту, а потом малышу. Вроде бы не погрыз и не прокусил. Чтобы убедиться в этом, специально снял побрякушку и внимательно осмотрел. Даже активационный контур построил, хоть и воротило от магии – побрякушка работала. Значит, от жены нагоняй не придётся выслушивать. Побрякушка-то не моя.

Вздох облегчения вырвался сам собой. После которого я старательно протёр амулет об остатки штанов от своих слюней и одел обратно на шею.

– Чего? – спросил я всё ещё продолжающих пялиться на меня собравшихся людей. – Вот убийца, – легонечко подпнул ногой лежащую на полу рядом со мной скрученную по рукам и ногам арматурой девчонку. – Или мне ещё и допрашивать самому?

Этот вопрос разрушил владевшее народом оцепенение. КГБ-шники засуетились, забегали. X-23 уволокли.

– Вы сейчас куда, Виктор Иванович? – подошла ко мне Наташа.

– На Окинаву, – сказал ей. – Что, со мной хочешь?

– Н-нет, – с нежеланием всё же ответила она. – Я сейчас нужнее здесь.

– Тогда иди в Федерацию. Суетитесь там с Брюсом. Я вернусь через пару часов. Говорить буду перед всеми.

– Поняла! – выпрямилась и даже вытянулась она. – Разрешите выполнять, товарищ полковник?

– Выполняйте, товарищ майор, – подыграл ей я. – Общий Сбор Федирации! Начало «Выездного Семинара» назначаю на девятнадцать ноль-ноль.

Лицо Романовой расцвело невольной радостной улыбкой. А вот окружающие почему-то вздрогнули и повтягивали головы в плечи. А Председатель Комитета ГБ озабоченно глянул на свои наручные часы. И, кажется, даже таймер на них установил. Или будильник?

Мне, впрочем, было всё равно. Я скрылся в помещении запасника библиотеки и прыгнул на Окинаву. Точнее на Куме-дзима.

Юи как раз вёл занятие в своём додзё, в котором я и появился, в одном из неприметных его мест, чтобы не афишировать лишний раз прыжки. Так-то они давно уже не секрет, но всё равно, лишний раз демонстрировать их считаю излишним.

Юи заметил меня, вывернувшего из-за угла здания и приветственно поднял руку, привлекая мою внимание.

– О хай о, бать. Живой ещё? – традиционно ухмыльнулся он.

– Не дождёшься, – хмыкнул я. – Пошли, дело есть.

– Пошли, – не стал спорить он. Так-то с Вожаком Стаи вообще не спорят. За непокорность можно и огрести. И конкретно так огрести! Вольности были позволительны на словах. Но на деле… Иосиф был прав: я тиран и диктатор. Особенно в своей Стае. Это заложено в нас самой нашей природой. Я буду требовать подчинения, буду добиваться подчинения силой. И мне будут безоговорочно подчиняться, пока я буду в Силах отстаивать своё право быть Вожаком. Пока тот же Юи или Тацуми не бросит мне Вызов, и не докажет, что он Сильней. Что теперь он – новый Вожак.

Стая… другим, со стороны, этого не понять.

– Продолжайте, – бросил он уже ученикам. – Казуки, за старшего, – велел он крупному Криду из первого ряда с черным поясом на белом доги. Тот кивнул и вышел из общего строя учеников, занял освобождённое Юи место и продолжил прерванный моим появлением гортанный счёт.

– Ты чего такой «красивый»? – спросил Юи, подходя ко мне и пристраиваясь рядом по пути из додзё.

– Охотился, – ответил ему и непроизвольно облизнул клыки языком.

– О! – протянул Юи завистливо. – Достойная добыча была? Позволила насладиться охотой?

– Да, – растянулись губы в довольном оскале.

– Эх… а я вот давненько уже не охотился, – погрустнел Юи.

– Чего же так? Пираты перевелись что ли? – удивился я.

– Пираты… – хмыкнул он. – Пираты наши моря уже лет сорок десятой дорогой обходят. Их сюда никакими деньгами не заманишь. Одни контрабандисты остались. Но с теми у нас бизнес – на них не поохотишься.

– Истосковались? – задумался я.

– Стае надо выпускать пар, – ответил Юи. – Одних «Кругов» маловато. Тебе ли не знать.

– Что ж… Будет вам охота, – прикинув, кивнул я. – «По следу» все ходить умеют?

– Не все. Но всем и не надо. Я только старших хочу «проветрить».

– Хорошо. В полночь. Ждите меня в «круге». Но только те, кто уже настоящую кровь лил. «Чистых» не трогай. Охота будет… кровавой.

– Будем ждать! – расползлись в хищном оскале губы на лице Юи, а глаза его опасно сверкнули. – Куда идём?

– В склеп, – коротко бросил я.

– Сегодня же не Тот День? – нахмурился Юи.

– Хорош им разлёживаться. Пора вставать, – ответил на это я.

– Ты нашёл способ? – вскинулся сын.

– Нашёл. Идём.

***

Склеп был всё таким же, каким я его помнил и раньше: сухим, чистым, светлым, каменным. Правда, окна теперь в нём были не деревянные, а пластиковые, с нормальным стеклопакетом. Гробы стояли стройными рядами. Пугающими и грозными. Совершенно одинаковые, черные, без единого украшения или узора, какими мы их и ставили в сорок пятом.

Нет, я был не прав. Изменились не только окна. Крышки гробов тоже изменились. Раньше это была лакированная фанера. Теперь же прозрачный пластик.

Что ж, одобряю такое решение. Функционально.

Я встал в центре свободного от гробов места, лицом к рядам, по-твёрже расставил ноги, рыкнул от отвращения и создал управляющие контуры вокруг правой руки.

Второй раз это сделать получилось намного проще, чем первый. Но и противнее было сильней. Ведь тогда я действовал в цейтноте, а сейчас время в запасе было, а спешки как раз не было.

Но я волевым усилием задавил раздражение и неприязнь к магии. В конце концов, я не зря тренировал самоконтроль столько десятков лет. Я-таки научился быть хозяином себе и своим инстинктам.

Красивые вращающиеся зелёные цепочки символов, геометрические построения и та сила, что за ними чувствовалась, заставила Юи отступить на шаг и даже глухо зарычать, «топорща шерсть».

Хм? Это что же? Получается, моя ненависть к магии не из-за Иссея? Она у нашего вида врожденная? Инстинктивная? Как интересно…

Но, не время отвлекаться. Калибровка, выбор шага сетки и начало отматывания.

И это было… намного тяжелее, чем со Сталиным. Там были минуты, здесь же годы. Чтобы сдвигать руку, приходилось прикладывать такие усилия, словно я этой рукой «Тигр» поднимаю-толкаю-тащу поперёк гусениц. И сопротивление росло с каждым преодоленным миллиметром, с каждым отмотанным годом.

Я уже рычал от боли и жутчайшего напряжения, от ярости, что какая-то Дзенова срань смеет мне сопротивляться! Ярость поднималась выше и выше, накатывала, словно цунами, разгоралась, словно пожар в Тайге…

Я рычал, я орал. Юи вымело уже к самому входу в склеп, где он стоял уже на четырёх опорах и выгибал спину подобно атакующему коту, разве что не шипел. Или я этого просто не слышал, так как клокотал и орал сам.

А гробы передо мной становились всё более новыми, свежими. Крышки вновь были фанерными. Появился запах свежего лака, который становился сильнее… и наконец, гробы вовсе рассыпались, а тела попадали на пол. Попадали и прямо на глазах восстанавливались, обретая прежнюю целостность.

И вот он момент: мои дети встали на ноги. Живые. А я остановил руку... то, что от неё осталось. Не было у меня руки больше по самое плечо. Символы, цепочки, контуры – всё это висело прямо в воздухе, вокруг ничего.

Я усилием воли погасил контуры и закрыл «Глаз».

Рука не отрастала. Правда и кровь больше из обрубка не хлестала, как в процессе, но ещё сочилась. И обрубок… он не был ровным. Он выглядел так, словно рука взорвалась изнутри. Хотя, может и не «словно», а действительно взорвалась. Просто, я не обратил на этот факт внимания, продолжая толкать и толкать ей что-то нематериальное. И было совершенно плевать, что толкать-то уже нечем.

Вот откуда была боль… Понятно.

Что ж, то что кровотечение остановилось само, без жгутов, прижиганий и прочего – знак хороший. Получается, регенерация-таки работает. Но очень. О-о-о-очень медленно.

Забавный «побочный эффект», о котором в Книге Калиостро не говорилось… или говорилось, но я не понял? Там так-то язык довольно витиеватый. Без косяка хрен вкуришь, что автор имел в виду…

А, плевать. Сама не отрастёт – Старку протез закажу. Ну или ещё что-то придумаю: это ж Марвел, блять!

– Подъём, засони! – дружелюбно рыкнул я, растягивая губы в приветственном оскале. – Нас ждёт охота!

И зеркальные моему оскалы стали появляться на лицах светловолосых парней и девушек, одетых в камуфляж времён Второй Мировой Войны, а на пальцах их рук выползали, прорывая кожу, устрашающие когти…

***

Глава 79

***

Стадион Олимпийский, построенный всего два года назад специально для приёма гостей, прибывших на чрезвычайно нашумевшую в мире «Олимпиаду-80», снова был переполнен. Заняты были не только трибуны, но и само поле, где в разомкнутом строю, ровными рядами, стояли юноши и девушки. Много юношей и девушек. Очень много юношей и девушек.

Стадион, по проекту, рассчитанный на тридцать пять тысяч человек, нынче вместил больше сорока. И всё равно: всем желающим попасть не хватило места. Люди толпились и за пределами стадиона. А ещё, точно так же были заняты и другие спортивные объекты столицы… и не только столицы. Там, на этих объектах были размещены специальные большие экраны, по которым транслировалось происходящее на арене Олимпийского.

Транслировалось посредством телевизионных станций вещания… захваченных вежливыми юношами и девушками несколько часов назад… по всей стране Советов. Эти парни и девушки не мешали работе станций, не вмешивались в программы и производственный процесс. У них было только одно требование: в восемнадцать сорок по Москве, все телевизоры страны должны показывать Олимпийский.

Самое странное было для телевизионщиков, что вызванные ими представители органов обеспечения правопорядка… вежливо и уважительно здоровались с теми юношами и девушками, выслушивали короткую загадочную фразу: «Виктор-Сенсэй будет говорить», восхищённо выдыхали, после чего просили себе местечко, поближе к какому-нибудь экрану на восемнадцать сорок по Московскому времени. Очень вежливо и очень уважительно просили. Как младшие старших, а не как силовики правонарушителей.

Прибывшие чуть позже представители Комитета Государственной Безопасности… получали рапорт о выполнении задачи от этих захватчиков и тоже занимали места у экранов.

Собственно, это полностью успокаивало и устраивало телевизионщиков. В конце концов, они ведь тоже все прекрасно знали, какой именно «Виктор-Сенсэй» будет говорить в девятнадцать часов по Московскому времени. Впервые будет говорить со всей своей Федерацией разом… ну и заодно, как незначительный побочный эффект, со всем Советским Союзом… Так же, телевизионщики были абсолютно уверены, что и за рубежом, в девятнадцать нулей, к экранам телевизоров со страхом и ожиданием прилипнут все главы и ответственные чиновники всех мировых государств. Ведь это же «Виктор-Сенсэй»! Глава Федерации Боевых Искусств, насчитывающей в своём составе больше сорока миллионов «Советских-Суперов»! Сила, которая способна сотворить в пределах этой планеты вообще что угодно, где угодно и с кем угодно. И пару раз уже доказавшая это на деле.

В восемнадцать пятьдесят пять возле спешно возведённой трибуны началось волнение. Собравшиеся люди внезапно, безо всякой команды образовали живой коридор, по которому к этой трибуне двигался человек. Высокий, широкоплечий. В черных тренировочных штанах для занятий Кунг-Фу, подпоясанный белым поясом Мастера, босой. С голым торсом и без правой руки, кторая отсутствовала почти по самое плечо. Место, где тело заканчивалось, не было никак перебинтовано и краснело свежим мясом с обломком кости в середине. Но не кровило. При этом выглядело так, словно рука была не отрублена, не ампутирована, но оторвана или вовсе взорвалась изнутри.

На толстой желтой цепочке с его шеи, к центру груди свисал какой-то крупный медальон с зелёным камнем в центре и замысловатой оправой. И наличие этого медальона на груди этого человека заставляло немногих магов по всему миру, из любопытства решивших тоже посмотреть телевизор, таращить глаза в шоковом состоянии. Они-то знали, ЧТО ЭТО за медальон. Вот только совершенно не понимали, что бы это могло ЗНАЧИТЬ…

Мужчина дошёл до трибуны и легко вспрыгнул на неё с земли без разбега. Хотя, высоты у этого сооружения было никак не меньше трёх метров. Вспрыгнул и прошёл к микрофону. Все камеры, что в достаточно большом количестве присутствовали на поле, тут же сфокусировались на нём.

– Сегодня, в четырнадцать часов, двадцать семь минут, врагами страны был убит товарищ Сталин, – без каких-либо прелюдий заявил он. Сказанное повергло в настоящий шок собравшихся. Точнее, не только их, но и всю Страну Советов. А однорукий человек не стал останавливаться и давать осмыслить сказанное. Он продолжал. – Время: девятнадцать ноль-ноль. Мы начинаем «Спортивно-массовое мероприятие», – сказал он, а по рядам пронёсся легкий ропот. – Да, «Спортивно-массовое мероприятие», – повторил он. – «Выездной семинар»… был в прошлый раз. Не будем повторяться… пока, – легкие смешки прошлись по рядам слушателей, но быстро стихли, так как первая новость к смеху и веселью не располагала.

– Ставлю задачу: к двадцати двум ноль-ноль, по Московскому времени, вы должны захватить город: вокзалы, аэропорты, органы правопорядка, государственного управления, воинские части, телефон, телеграф. Город должен полностью перейти под ваш контроль, – сказал он и замолк. Минуту длилась тишина. Потом всё же из первых рядов раздался выкрик-вопрос. – Город? Какой именно город, Сенсэй?!

– Каждый город, в котором есть отделение Федерации, должен быть взят под ваш полный контроль к двадцати двум ноль-ноль сегодня, – припечатал однорукий, чем поверг в шок население Союза. И в полный энтузиазма восторг молодых людей, юношей и девушек, девчонок и мальчишек, составлявших собой Федерацию.

– Москва должна быть взята через полтора часа, – выждав полминуты, продолжил однорукий. – В двадцать три ноль-ноль должно начаться экстренное заседание Верховного Совета СССР в Кремле, которое определит нового Генерального Секретаря и возложит на него ответственность за будущее страны. Сколько оно продлится, неизвестно. Но, до полного вхождения нового Генерального Секретаря в должность и принятия им дел, ни один выстрел не должен будет раздастся в подконтрольных вам городах. Ни одна боевая ракета не должна взлететь. Никаких бунтов, беспорядков, бесчинств, преступлений не должно произойти. Пресекать подобное немедленно и максимально жестко. Организовать патрулирование совместно с органами правопорядка. Двадцать два ноль-ноль – начало комендантского часа. До шести утра на улицах не должно быть никого, кто непосредственно не исполняет свои должностные обязанности в этом месте и в это время. Задача ясна?

– Да, Сенсэй! – хором грянул Олимпийский в ответ.

– Хорошо, – кивнул однорукий и собрался уходить. Но его вновь остановил окрик-вопрос из первых рядов.

– А если на нас нападут? А у нас нельзя стрелять? И ракеты…

– Если соседи решатся на такую глупость, – начали расползаться губы однорукого в хищном оскале. – То мы начнём «Выездной семинар»… на их территории, – сказал однорукий и оскалился. От этого оскала мороз прошёл по коже, приникших к экранам глав и чиновников сопредельных к Союзу и дальних от него стран. И судорожное глотательное движение они выполнили с удивительной синхронностью.

– А, раз задача понятна, приступить к её выполнению. Старшие Ученики и Мастера – организуйте.

– А вы, Сенсэй? – снова раздался выкрик из передних рядов. Тех, где как раз и стояли Старшие Ученики с Мастерами.

– А я… пойду на охоту, – веско сказал однорукий. – Сталин не был мне другом. Но я его уважал. И ни один причастный к его смерти, нынче ночью не уйдёт от возмездия. Разойдись! – закончил однорукий командой. После чего оставил микрофон и спрыгнул с помоста, прошёл живым коридором до выхода с арены и исчез за дверью. А над Олимпийским уже звучали команды Старших Учеников и Мастеров Федерации.

***

Глава 80

***

Восемь часов – это много, когда ты можешь свободно перемещаться на любые расстояния, не тратя на это время, в твоём распоряжении есть сильный телепат и полное содействие со стороны следствия. К чему я это?

К тому, что с момента ухода моего с Окинавы, до полночи, на которую назначил своё возвращение за Стаей, прошло немногим меньше восьми часов, за которые я успел сделать многое.

Первым делом был допрос X-23 с применением телепатического потрошения памяти. Что за телепат мне помогал? Джина.

К Профессору я не стал обращаться – он слишком гуманистически заморочен бывает. Мог начать выделываться, а тратить время на уговоры и убеждение мне не хотелось. Джин к подобному применению своих сил попроще относится. Сильно попроще. Ей даже объяснять ничего не пришлось. Только услышала, что мне нужна помощь с допросом, тряхнула своей роскошной гривой и сказала «пошли». Даже не спросила, кого и зачем мне потребовалось допросить.

На всё про всё ушло меньше пяти минут. Мину – найти Джину, прыгнуть к ней на работу, дойти пешком до неё самой. Полминуты на разговор. Прыжок обратно. Минута – допрос. Минута – передача мне пакета полученной информации.

А ещё через десять минут, в соседнее с X-23 жесткое, неудобное железное кресло опускается Страйкер. Не успел сбежать – ждал доклада о результатах акции.

Вот его голову потрошить пришлось дольше: очень уж много он знал. Дальше было раскручивание цепочки и формирование телепатического пакета со списком целей… для Стаи.

Ксавьер бы точно таким заниматься не стал. И не одобрил бы. Да ещё и саботировать бы попытался. Джина же… испытывала даже азарт. Она с нетерпением ждала полночи, чтобы увидеть своими глазами… Увидеть Стаю Кридов, выходящую на историческую охоту. Поучаствовать в столь невероятном событии.

Не маленькую роль, правда, в её готовности сыграло содержимое «потрошенных» ей голов. Уж я-то могу представить, сколько было боли в одной и сколько грязи во второй. А Джина – девочка молодая, максималистичная, резкая. Излишней миролюбивостью и толерастией не страдает. Настолько, что в каноне целую звездную систему сожрала, не задумываясь. Ну, правда, там ещё Феникс на мозги давил серьёзно, но это уже отдельный разговор.

С вопросом определения целей и способа целеуказания, провозился чуть ли не до самого выступления в Олимпийском, организованного Наташей и другими Старшими Учениками. Не без участия и тех двухсот семидесяти трех офицеров из Нулевого Поколения.

Только и успел, что наскоро душ принять, смывая с себя пыль, грязь, пот и чужую кровь, да штаны переодеть. Подумал, и для солидности нацепил ещё и свой Мастерский пояс. Получилось, вроде бы, достаточно представительно.

Рука… обрубок бинтовать не стал. Кровотечение же прекратилось, болью рана не беспокоила, да и вообще, начинала подживать помаленьку.

А вот после выступления, меня ждало кое-что посложнее: организовать способ доставки трех тысяч членов Стаи с Окинавы к определённым для них целям. Перетаскать всех, работая челноком-таксистом, будет ведь совершенно нереально. Здесь нужно что-то массовое… Но, при этом, быстрое: точки не хило так по планете разбросаны: Канада, Мексика, Аляска, Канзас, Вашингтон, Шотландия, Москва, Подмосковье, Казния, Зауралье, даже два объекта в Китае нашлись. Один в Японии. Самолётами не налетаешься. Тут нужно что-то вроде моего прыжка… или портала Магов.

Собственно, Двойное Кольцо – это то, что первое приходит на ум при обдумывании такой задачи. И маг в комплекте с ним. И у меня на примете такой маг есть. Точнее, Чародей… Верховный…

Короче, хочешь не хочешь, а идти мне к жене.

***

– Издеваешься? – поднял я взгляд с лежащего на столе перед Суо двойного кольца на неё саму.

Она сложила на груди руки и пожала плечами.

– Ты точно издеваешься, – сделал вывод я.

– Ничуть, – ответила она. – Просто, даю тебе правильный стимул к развитию. Ты чрезвычайно талантлив в магии. Ты сам прекрасно все можешь. Так почему должна за тебя делать это я? К тому же, мне совсем не нравится то, что ты затеваешь: это слишком для «возмездия». На мой взгляд, совершеннейший перебор. И я не хочу в этом участвовать. Остановить тебя не могу – ты упрямее стада баранов. Но и помогать не стану, – взгляд её то и дело соскальзывал на пустой рукав рубашки, болтающийся на месте моей правой руки. Но спрашивать ничего не спрашивала. – В общем, тебе надо, ты и открывай свои порталы. Кольцо вот. Где дверь, ты знаешь.