Текст книги "Меня зовут Виктор Крид (СИ)"

Автор книги: Михаил Француз

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 44 страниц)

– Кто это был? – уже серьёзным тоном спросила жена, обводя взглядом непотребный вид моего зала.

– Одна из учениц Ксавьера, – ответил я, продолжая выполнение ката, правда, уже спокойнее, без прежнего ожесточения. Жене всегда нравилось наблюдать за мной, когда я занимаюсь. Мне это было известно, поэтому и не останавливался. – Потенциальный Армагеддон нашего измерения.

– Даже так? Можешь подробнее? О подслушивании не беспокойся, я уже позаботилась.

– Я заметил, – волна магии, прошедшая по помещению, отозвалась легким приступом раздражения и поднятием «шерсти» на загривке и руках. – Она – Феникс.

– Феникс? – нахмурилась Суо. – Ты уверен? Я ничего похожего не почувствовала. Такую мощную сущность, как Феникс не заметить невозможно.

– Станет им, – ответил я, продолжая своё занятие.

– Знаешь, милый, чувствую – пришло время нам с тобой кое-что обсудить! – сощурилась магичка. И она была права. Я сам чувствовал, что действительно время пришло.

– Пришло, – тяжёлый вздох вырвался сам собой, а руки опустились.

– Пошли, – сказала Суо, открывая портал.

***

Этого места я не знал. Более того – не мог представить даже приблизительно в какой части гигантской и многомерной Земли Марвел оно могло бы находиться. Звёзд на небе видно не было, как, впрочем, и самого неба: его застилал дым, сплошным покрывалом расходящийся от вершины высоченной горы-вулкана во все стороны сразу. По склонам змеилась сеточка тоненьких с такого расстояния, но ярких ручейков лавы. Один из них протекал в каких-то двадцати метрах впереди нас. От него тянуло ровным сухим жаром. Пахло серой и горелым камнем.

Суо немного нетерпеливо двинула рукой и рядом с нами появились два плетёных кресла. Она уселась в одно из них, я во второе, стоявшее прямо напротив первого. Немного помолчали, собираясь с мыслями.

– Виктор, понимаешь… – начала она, сцепив руки на колене. – Я не требую от тебя ответа. И если не захочешь, то можешь ничего не говорить, но… Слишком много странностей накопилось. Слишком много вопросов.

– Спрашивай, – пожал плечами я.

– С чего ты взял, что девочка станет Фениксом? Откуда ты вообще знаешь о таких сущностях, как Феникс и Галактус? Это не то, о чём болтают на каждом углу.

Я задумался и тоже сцепил пальцы. Опустил взгляд и нахмурился.

– Не хочешь говорить? – спросила Суо, внимательно глядя мне в лицо.

– Пытаюсь сформулировать, – ответил я. – Про моё косноязычие ты знаешь. Жутко мешает.

– Не понимаю, с чего ты вообще взял, что страдаешь «косноязычием»? Вполне нормально ты изъясняешься, – сказала она чуть-чуть раздраженно. Я промолчал. – Хорошо, – вздохнула она. – Формулируй.

– Про множественность миров ты знаешь… А в бесконечность миров веришь? – спустя около десяти минут молчания выдал я.

– Верю, – спокойно кивнула она.

– Про отделение «души» от плотного тела ты также имеешь представление?

– Имею.

– Моя «душа» отделялась трижды, – Суо нахмурилась.

– Продолжай.

– Второй раз: когда ты сама выбила её из моего тела «ударом нагваля», – именно такое название я чуть позже вычитал в книгах Карлоса Кастанеды, уже пребывая в своём старом мире в теле Васи-Сэнсэя. Ужасно меня волновала в то время эта тема, вот и перебирал литературу. Этот термин оказался ближе всего по смыслу к тому, что тогда со мной сделала жена. – Третий раз, в пирамиде Эн Сабах Нура.

– А первый? – нахмурилась ещё сильней она и приложила к основанию носа костяшки пальцев сцепленных в замок кистей рук.

– Первый раз… в подвале дома моего отца, где он держал меня на цепи, после того, как я загрыз брата. Два раза из трёх моя «душа» была… далеко, – произнёс я и замолчал. Какое-то время молчала и Суо. Затем она расцепила руки и опустила их на подлокотники своего кресла.

– Сколько лет тебе было в тот момент? – задала она несколько неожиданный вопрос.

– Десять – двенадцать, – пожал плечами я. – Не помню точно.

– Ты имеешь поразительный талант к магии. Ты знаешь об этом, Виктор? – глухой раздражённый рык зародился в моей груди словно бы сам по себе. – Тише, Вик, тише, спокойнее, – поторопилась поднять в останавливающем жесте руки она. – Сам подумай: в десять лет, без какого-либо обучения и внешней помощи выполнить одну из сложнейших техник магии Астрала. Что это, если не талант? – я даже отвечать ничего не стал, молча глядя на неё своим тяжёлым взглядом, которого она, впрочем, совершенно не тяготилась и не боялась. – Ладно, – наконец, поняв, что тема с моим «талантом в магии» гиблая, прервала начавшее затягиваться молчание она. – И что ты делал, отделившись от тела? В какие измерения попал? С кем взаимодействовал? Как сумел вернуться?

– Я… вселился в другое тело, – медленно проговорил я. – В другом мире.

– Вселился в другое тело? – удивилась она.

– Да. «Смяв» и «задавив» «душу», которая до этого владела этим телом.

– Что было за тело? – деловито поинтересовалась Суо.

– Детское. Новорожденное… наверное. Не уверен.

– Пусть так. Оставим пока что этот момент, – кивнула своим мыслям и каким-то выводам она. – Детское тело в другом мире. И?

– И прожил в этом теле до двадцати одного года.

– Вот как… А затем?

– Проснулся в подвале прикованным к стене. Память о жизни до… попадания не сохранилась. Зато о жизни, что была в «том» мире, осталась очень даже чёткая. Словно бы я как раз и был рождён в «том» мире, а «попал» в «этот», а не наоборот.

– Уверен, что это не так?

– Да.

– Почему?

– Из-за третьего «выхода» из тела.

– И что случилось в третий раз?

– Я вернулся в то же самое тело. В том же самом мире. Прожил тринадцать лет. Потом…

– Потом? – продолжала с бесконечным терпением и доброжелательным спокойствием вытаскивать из меня информацию Суо. Чувствовался тысячелетний преподавательский опыт.

– Потом мне на голову упал цветочный горшок…

– Горшок? – брови её удивленно взметнулись вверх. – Обычный цветочный горшок? – я кивнул. Она прикрыла глаза ладонью и чуть покачала головой, затем опустила руку, снова выпрямилась и посмотрела на меня. – Ну пусть «горшок». И что дальше?

– Я снова «вышел» из тела. И, знаешь, в теле была вторая «душа». А в теле Саблезуба второй «души» не было.

– Вот как… Логично, – откинулась на спинку кресла Суо. – И как ты вернулся в это тело? Что ты сделал?

– Потянул «серебряную ниточку» и «прыгнул», – пожал плечами я.

– Что ж… Способности к магии Астрала у тебя просто поразительные. А старик Нур не соврал и не ошибся: он действительно убил тебя в своей пирамиде… А в сорок втором? Когда твоё сердце остановилось? Что было тогда?

– Полёт. Огромная пустота. Ничто.

– Ты осознавал себя в этом Ничто?

– Нет. Просто летел. И мне было очень хорошо. Спокойно…

– А как ты вернулся?

– Не знаю. Синий свет. Открыл глаза.

– А в шестьдесят девятом?

– Полёт. Пустота. Ничто. Потом зелёный свет, и глаза открылись. Увидел тебя.

– Вот значит как, – задумалась Суо. – В шестьдесят девятом на тебя воздействовало Око Агамотто. Отсюда и зелёный свет, но в сорок втором синий…?

– Тессеракт. Иоганн Шмидт облучал меня после ввода сыворотки Тессерактом, заменив им Вита-Лучи Говарда Старка, – не стал скрывать от жены я.

– Камни Бесконечности…

– Да. Пространство и Время. Я перемещаюсь в пространстве и могу останавливать время.

– Останавливать время? – очень осторожно уточнила Суо, словно у умалишённого подробности его галлюцинаций выспрашивая. Я нахмурился – неприятно такое к себе отношение, тем более от любимого человека, которому доверяешь, перед которым готов раскрываться. – Уверен, что именно останавливать?

– Я двигаюсь, остальные – нет. Как это ещё назвать?

– Например, что ты сам себя выключаешь из общего Потока времени. Поток перестаёт иметь над тобой власть, и из-за этого ты можешь действовать в “замершем” мире, ведь Поток на тебя не воздействует, не “тащит” вместе со всем окружающим миром, – ответила она.

– Не однохренственно? – приподнял переставшую хмуриться бровь я.

– Нет. Не “однохренственно”, разница в затрачиваемой энергии: выбить себя из Потока – крохи, остановить сам Поток – бесконечность.

– А Око что делает?

– Перемещает “оператора” или объект, к которому применено, по Потоку вверх и вниз.

– Понятно, – кивнул головой своим мыслям я, теряя интерес к теме.

– Вик, ты – маг. Нравится тебе это или нет, – развеселилась Суо. – Насколько же забавно жизнь умеет шутить!

– Р-р-р, – снова глухой недовольный рык заворочался в моём горле. Жена остановила свой серебристый смех и остро посмотрела на меня.

– Всё это очень интересно и без сомнения важно, однако… Я так и не услышала о Фениксе и Галактусе. Откуда ты знаешь про них?

– В том мире. В том, куда летала моя “душа”, мир этот, где я сейчас – выдуманная вселенная. Очень популярная. Описанная в комиксах, книгах, фильмах и мультиках.

– Мультики и комиксы? – ещё внимательнее посмотрела на меня Суо. Я нахмурился. Она чуть приподняла бровь, как бы спрашивая: “Не пиздишь ли ты часом?”, как та собака из мемов мира Васи-сэнсея.

– Мультики и комиксы, – всё так же хмуро ответил я. Женщина прыснула, тщетно пытаясь сохранить серьёзное лицо, после чего не выдержала и залилась смехом.

Это было необычно: такой, беспечно и искренне смеющейся, я её до этого ещё ни разу не видел. И должен сказать, что такая она мне нравилась. Не больше себя всегдашней, но нравилась. Вот только причина её смеха заставляла меня продолжать хмуриться.

– Ой, не могу! Мультики и комиксы! Ха-ха-ха… – смахнула с глаз выступившую слезу, попыталась отдышаться, но не удержалась и снова закатилась смехом она.

– Не веришь?

– Ха-ха-ха… что ты! Ха-ха-ха… конечно же верю, просто попыталась представить тебя читающим комиксы или смотрящим мультики… Аха-ха-ха…

– Я люблю мультики и комиксы, – обиженно отвернул голову я.

– Ты? Мультики? – кое-как справилась со смехом Суо.

– Я. Мультики.

– Саблезуб, мультики?

– Саблезуб. Мультики.

– Сумасшедшая реальность сумасшедшего мира, – возведя глаза к небу, произнесла Верховная Чародейка Измерения Земли. Я промолчал. – И что там было? В мультиках?

– В мультиках была жопа.

– А в комиксах? – нахмурилась она.

– А в комиксах вообще пиздец. Глобальный и не по одному разу.

– А если подробнее?

– Дормамму, Мефисто, Галактус, Сфинкс, Абраксас, Феникс, Танос, Акацу Микабоши, Целестиалы, Потусторонние… и это ещё не считая всякой мелочи, вроде Малекита, Локи, Хеллы, Империи Кри, Империи Ши`ар и им подобных. Это из “импортных”, но есть ещё и “отечественные”, Земные “пиздеца-производители”, вроде Доктора Дума, полковника Страйкера, Экстерналов и прочей шушеры, – выдал я буквально на одном дыхании то, что мучило меня уже долгие годы, висело, словно громадный камень над головой, который вижу только я сам, да ещё и поделиться, высказаться некому.

Суо нахмурилась. Задумалась. И молчала почти целую минуту.

– Практически все эти имена мне знакомы, – наконец произнесла она. – За исключением Доктора Дума.

– Он ещё не родился, не парься.

– Хорошо, – кивнула Суо. – Так вот, все эти имена мне известны. Это имена… о-очень могущественных существ и сущностей. Но к чему ты их назвал?

– К тому, что в комиксах того мира, каждый из этих “сучностей” минимум по разу пытался уничтожить Землю. Минимум Землю, а максимум Мультивселенную.. И многим удалось.

– Это как же так? Как могло удасться “многим” “уничтожить Мультивселенную”, ведь она же одна? – приподняла бровь Суо.

– Зато комиксов много. И версий того, как всё было, тоже.

– Вот оно как, – улыбнулась с благожелательным превосходством и снисходительностью женщина. – Стало быть много “версий”...

– И что в этом такого обнадёживающего? – удивился такой перемене я.

– Давай-ка вспомним на минуточку, кем я являюсь?

– Верховным Чародеем Измерения Земли, – послушно выдал я ожидаемый ей ответ.

– И чем я по-твоему занимаюсь? – на эту провокацию я отвечать не стал, вместо этого только пожал плечами. – Ладно, – вздохнула она, поняв, что ждать ответа бесполезно. – Я противостою именно таким вот глобальным угрозам. Где-то дипломатией, где-то силой. И основным инструментом является “Око”. Причём не силовым инструментом. Не оружием. При помощи “Ока” я двигаюсь по Потоку… и смотрю.

– Поэтому “Око”, а не “Кулак” какой-нибудь или “Десница”, ну или…

– Не надо больше версий, – жестом поспешила остановить меня она, видимо уже догадываясь, какую часть тела я назову следующей. – Ты совершенно прав: именно поэтому. Потому, что позволяет видеть и в прошлое, и в будущее, – что ж, эта информация не стала для меня откровением. И видимо читалось данное обстоятельство на моём лице достаточно четко, поскольку Чародейка продолжила. – Вот только Поток не монолитен. Будущее относительно и многовариантно. Чем дальше заглядываешь, тем на большее количество “струй” оно разбивается. Настолько, что в них легко потеряться. Много есть вариантов и возможностей у будущего. И для предотвращения угроз мне приходится в этих возможностях, “струях” разбираться, подыскивать наилучший вариант, определять, какое именно событие приводит к этому “лучшему” варианту. Событие или их цепочки. А затем пытаться сделать так, чтобы именно это событие произошло, запуская нужную цепочку… Так вот к чему я всё это? К тому, что в своей практике с “Оком” мне приходилось видеть “варианты”... Тысячи, сотни тысяч вариантов гибели Земли, тысячи вариантов гибели вселенной и сотни вариантов гибели Мультивселенной. Так что поздравляю с “вступлением в клуб”, милый!

– В клуб? – хмуро переспросил я.

– В клуб тех, кто в курсе того, насколько хрупка наша реальность. Клуб тех, кто осознаёт: в любую секунду всё может взять и кончиться. Внезапно и единомоментно, либо протяженно по времени страшно и безнадёжно… Так значит, говоришь, что со всеми этими сущностями нам предстоит столкнуться? В какой срок? – уже совершенно по деловому спросила Суо.

– Двадцать-тридцать лет.

– Прямо-таки со всеми за столь короткий отрезок? – удивилась Верховная Чародейка. Я кивнул. – Что ж, весёлые, однако, времена нас ожидают… Но ты же мне подробно о каждом расскажешь, правда, дорогой? – что мне оставалось? Только кивнуть.

***

Примечание к части

**Харибда** воу прода вышла, офигеть не встать)

глава 58

***

Год пролетел, я и не заметил даже. Тренировки съедали почти всё моё время и всё внимание. Настолько, что увидев число на календаре, я даже не сразу смог это осознать и почти минуту смотрел на оторванный листок в своих руках бараньим взглядом.

Тысяча девятьсот семьдесят второй год. Мне исполнилось двести десять лет. Двести десять лет этому телу. Плюс двенадцать лет, проведённых в мире Васи-Сэнсея. Получается двести двадцать два… круглая дата однако. С другой стороны, я ведь как раз свою жизнь ровно до двенадцати лет и не помню, так что по-хорошему эти годы стоит из моего возраста вычесть. Тогда получатся всё те же двести десять лет. Так и так «круглая» дата.

Точный день своего рождения в шкуре Саблезуба я, к сожалению, не знаю. Как уже сказано раньше – не помню я свои первые двенадцать лет, а спросить теперь уже не у кого. Зато я хорошо помню аналогичную дату из мира Васи-Сэнсея. Собственно, именно её я все прошедшие два века за точку отсчёта и брал: двенадцатое декабря. И именно она значилась в моём Советском паспорте.

Двенадцатое декабря тысяча девятьсот семьдесят второго года – мне исполняется двести десять лет. Странное чувство.

Я отложил листок отрывного календаря на стол в своём кабинете спорткомплекса и поднялся со стула. Впереди была тренировка, и стоило поспешить переодеться, чтобы не опоздать и не заставлять людей ждать. Ведь День Рождения – это событие личного масштаба, а не общественного. То есть, это только моё личное дело, никому больше оно не интересно. Так было всегда, в этом мире свои дни рождения я не праздновал. Просто отмечал их наступление, как данность, добавляя к своему возрасту ещё год. Да и то не каждый год, так как были времена, когда события вокруг были слишком бурными, чтобы тратить внимание на такую мелочь, как возраст. Бывало, что я не вспоминал о нём десятилетиями, а потом просто высчитывал его по дате.

Сегодня вот вспомнил. Даже листочек оторвал от календаря раньше, чем полагается, и положил на стол. Собственно на этом всё.

***

Брюса сегодня в зале не было: у него новый фильм, и съёмки съедают львиную долю его внимания.

Брюса нет, а это значит, что его группы сегодня придётся тянуть мне. Что в свою очередь означает повышение нагрузки и уменьшение «личного» времени. Неприятно. Но не смертельно.

Кстати, забавный фактик: официально я в Союзе считаюсь учеником Брюса Ли. Одним из старших личных учеников. Всё же он – личность куда более публичная и известная, чем Дважды Герой Советского Союза полковник Крид Виктор Иванович. Да-да, меня повысили до полковника. Причём до полковника КГБ. Совершенно официально. Даже «корочка» соответствующая имеется… валяется где-то на столе в кабинете.

Ученик Брюса Ли… Но при этом официальным главой Федерации Боевых Искусств Союза Советских Социалистических Республик являюсь я, а не он, несмотря на всю его публичность. И документы идут за моей, а не за его подписью. Как и аттестационные дипломы-сертификаты к «черным» поясам. Да и сами аттестации провожу я, а не Брюс.

Что ж, группа готова, ученики построены. Традиционный поклон-приветствие, и можно начинать.

***

День, как и сотни таких же перед ним, пролетел незаметно. Солнце скрылось за горизонтом, на город опустилась ночь. Закончилась крайняя на сегодня тренировка. Я погасил в зале свет, запер дверь. Поднялся к себе в кабинет-квартиру принять душ и переодеться.

Квартира встретила тишиной и пустотой. На столе записка: «Не жди, буду поздно. Если что: мне было хорошо с тобой, Виктор».

Понятно – Суо снова где-то спасает мир. Я вздохнул. Что ж, кто-то ведь должен, так почему не она?

Потратил час на то, чтобы приготовить плотный ужин. Покушал сам, оставил на специальном заколдованном «стазис-столе» порцию для жены.

Спать не хотелось. Идти тренироваться тоже.

Я оделся, сунул в карман кожаной на меху куртки бумажник, в другой карман «корочку» и паспорт, выключил в квартире свет, запер дверь на ключ, спустился на вахту, где этот ключ и сдал.

***

С неба медленно и плавно опускался крупными пушистыми хлопьями белый снег. Он садился на мои волосы, не прикрытые шапкой, оседал на бровях и пытался зацепиться за усы. Последнее никак не выходило по причине полного оных отсутствия. Лёгкой пятнадцатичасовой щетины для этого снежным хлопьям было явно недостаточно.

Совсем легкий морозец, что-то около минус двух градусов по шкале, придуманной Цельсием, чуть пощипывал кончик носа и кончики ушей. Свежий, только-только улегшийся снег мягко проминался под подошвами мягких остроносых туфель. Желтый свет фонарей, из-за падающего снега, резко очерченный конусами, добавлял окружающему миру сказочного очарования. Дышалось легко и приятно. Ветра не было, и пар от дыхания поднимался ровно вверх, быстро рассеиваясь в окружающем воздухе.

Я вдохнул полной грудью, поднял глаза к небу. Звезд, естественно не увидел, так как это же, во-первых, Москва: какие тут звезды, кроме кремлёвских, а во-вторых: снег идёт, небо затянуто облаками.

С удовольствием выдохнул, стряхнул с волос снег и неторопливо двинулся по улице.

Семидесятые годы, а Москва уже город, который никогда не спит. Потоки машин, куда-то спешащие люди, свет вывесок, фонарей и витрин. Дворники и дорожные рабочие, милиционеры и постовые…

Я шёл налегке, без какой-либо сумки, пакета, авоськи, в расстегнутой до середины груди куртке поверх отглаженной светлой рубашки, тоже расстёгнутой на пару пуговиц, в черных брюках и в «крокодиловой кожи» туфлях. Ремня с блестящей хромированной пряжкой из-под куртки видно не было.

Руки покоились в боковых карманах куртки, походка была легкая, расслабленная, осанка ровная. Взгляд мой блуждал по витринам, машинам, знакам, людям.

Я просто гулял. Дышал свежим (ну, насколько он может быть свежим в крупном городе) воздухом. За дорогой и маршрутом не следил совершенно, так как вернуться туда, откуда я этот путь начал, я могу мгновенно и в совершенно любой момент.

Где-то через полчаса ноги вывели меня к открытому ледовому катку. На нем в свете фонарей катались подростки и молодёжь. Слышался смех, весёлые взвизгивания, скрип коньков по льду, радостные голоса.

Рядом с катком дежурил наряд из одного милиционера и трёх дружинников в возрасте тринадцати лет с красными повязками на правом плече.

Четырнадцать лет… Ребята из первого поколения тех, кто воспитывался по диете Эрскина. Сверхлюди со сверхвозможностями.

Всё правильно: ведь каток – общественное место, где одновременно собираются представители, получается, двух разных разумных видов: те, кто младше четырнадцати и те, кто старше. Конфликты более чем возможны. Для того и присутствуют тут милиция и дружинники. Дружинники – самые ответственные, патриотически настроенные, первые в своём классе, лучшие в своей пионерской организации… и прошедшие обязательный курс рукопашной подготовки во Всесоюзной Федерации Боевых Единоборств, имеющие не меньше красного пояса по Джит кунд-до дети из поколения Суперов. Троих должно быть вполне достаточно, чтобы окоротить любого хулигана из того же поколения. Или чтобы в пух и прах разнести две-три роты солдат, к этому поколению не принадлежащих.

Милиционеру рядом с такими монстрами должно бы быть некомфортно и страшновато, но: они же дети, а он взрослый. И они воспитаны правильно. Они его слушают, они у него учатся. Они «ему в рот заглядывают».

Соответственно и сам милиционер – комсомолец, либо коммунист. К тем, кто допускается до работы с дружинниками из «суперов» требования очень жесткие. Даже жестче, чем к отбору самих «суперов». И в первую очередь по моральным качествам. Гнили рядом с «ростками будущего мира» не место!

И вот он результат: смех, радостные взвизгивания, веселые голоса и серьёзные ребята с красными повязками и светлыми взглядами… Что ж, товарищ Джугашвили, что-то у нас с вами всё-таки получается? Не зря, выходит, работали…

***

Я сидел на скамейке какого-то московского парка рядом с работающим фонарём. Вокруг не было ни души, медленно и плавно падали хлопья снега. Время приближалось к полуночи. Я ни о чем не думал, просто смотрел на то, как кружится и падает снег.

В паре метров левее открылось огненное кольцо портала, сразу вызвавшее возмущение воздуха и резкий порыв ветра из-за перепада температур с одной его стороны и с другой.

Из портала вышла Суо в своём «магическом» одеянии. Портал закрылся, вызвав новый порыв ветра, взвихривший снежинки. Суо подошла и села на скамейку рядом со мной. Я приподнял левую руку, и она уютно устроилась у меня подмышкой.

– С Днём Рождения, милый, – сказала она тихо.

– Спасибо, – так же тихо ответил я. – Спасла мир?

– Угу, – чуть пожала плечами она. – Иначе бы мы сейчас уже не разговаривали, – я вздохнул. Какое-то время мы просто сидели молча.

С того памятного разговора больше года назад, собственно, ничего не изменилось. Да и что могло поменяться? Суо продолжает охранять наше Измерение, я продолжаю учить детей драться… Такие вот у нас дела. Обычная семейная жизнь…

Мы ещё минут десять сидели вот так в тишине, затем скамейка в парке опустела. Остался только протаявший след от двух людей на ней и медленно опускающийся с тёмного неба снег.

глава 59

***

В тот день, когда я оставил толстую бумажную папочку с пафосно-наивной надписью «Geschenk für die Menschheit» на картонной обложке, возле кровати Вождя, я бросил камешек с вершины очень высокой горы… фигурально выражаясь. Нет, скорее вынул графитовые стержни из реактора. И именно в соответствии с этим вот образом развивалась ситуация в мире. Сначала медленно: сам Вождь, потом быстрее: триста первых испытуемых, потом ещё быстрее: детские сады Союза… Дальше же была просто лавина.

В семьдесят пятом Союз провёл переговоры с Китаем. В семьдесят восьмом в Индии победила Коммунистическая партия (ума не приложу, откуда она там вообще взялась, учитывая местный менталитет). В том же году в США начались волнения среди студентов. В том же году США объявили о вводе на всей своей территории военного положения. В том же году Северный Атлантический Альянс привёл свои силы в полную боевую готовность и выдвинул войска к границе с Союзом.

Что ж, я никогда не был особенно силён в геополитике. Да и вообще в политике. Там особенный склад ума нужен. А у меня с долгосрочным планированием не очень.

Утро началось с каких-то непонятных звуков. А всё непривычное вызывает инстинктивную тревогу. Глаза распахнулись практически сами собой, нос втянул воздух. Чужих рядом не было. Во всей квартире только мы двое: я и Суо.

А звуки… это жена двигала мебель. Естественно не руками, а магией. Вот только «двигала» – не совсем правильное слово. Она её «выносила». Левитацией через открытый портал в Камар-Тадж.

– Ты чего это с утра пораньше делаешь? – поинтересовался я, не спеша вылезать из-под нагретого за ночь и от того вдвойне притягательного одеяла и сладко зевнул.

– Мебель эвакуирую, вещи забираю, разве не видишь? – повернулась ко мне с приветливой улыбкой Суо. – Кстати, ты вчера был как-то особенно страстен, мне понравилось.

– Я старался.

– У тебя получилось.

– Так к чему это всё? – обвёл я взглядом пустеющую квартиру.

– Хорошую мебель, такую, что бы нравилась эстетически и при этом полностью устраивала в плане практики, найти трудно. Да и привыкла я уже к ней… – задумчиво погладила ближайший шкаф рукой женщина. – А завтра ядерная война начнётся с ракетных ударов США и Великобритании по Москве и Ленинграду... Не хотелось бы случайно полировку поцарапать, вот и забочусь заранее.

– В смысле? – спросонья не сразу понял, о чем это она таком говорит. – Какая ещё война?!

– Ядерная, – охотно ответила жена. – Или даже термоядерная… я не очень сильна в терминологии.

– Но ведь Эл Сабах Нур уничтожил весь ядерный запас планеты?!!

– Милый, – как несмышлёнышу сказала мне Суо. – Восемь лет прошло: восстановили люди свои запасы. И даже вдвое против того, что было. Как по качеству, так и по количеству. Так что завтра в пять тридцать утра начинаются первые старты.

– Так, стоп! – резко сел я на кровати, откидывая одеяло, после чего влепил себе две смачные пощечины, с правой и с левой руки, дабы быстрее сбросить остатки сна и войти в рабочее состояние. Потом прикрыл глаза и резко хлопнул в ладоши перед собой, выполняя простое упражнение для концентрации внимания и очистки мыслей от всего лишнего, эдакая экспресс-медитация.

– Первое: откуда сведения о времени нанесения удара? – задал я вопрос, открыв глаза и посмотрев на жену.

– Ты снова забыл, кто я, и чем занимаюсь, дорогой? – промурлыкала Суо, покачивая Глаз Агамотто за цепочку на своей шее.

– Вмешаешься?

– Нет, – отрицательно покачала головой она. – Не моя компетенция. И даже юрисдикция. Верховный Чародей защищает Измерение Земли, войны – не в моей зоне ответственности. Люди воюют всегда. Нет такого дня за всю историю человечества, чтобы кто-то где-то не воевал на планете. Что же мне только и делать, что разнимать?

– Но ведь ядерная война и последующая ядерная «зима» погубят планету. Уничтожат всё живое? – чуть прищурился я. – Разве не повод вмешаться?

– Не повод, – повторила она свой отрицательный жест. – Ты слишком преувеличиваешь возможные последствия. Тебе ли не знать, насколько наша планета больше, чем думают о ней современные ученые. Всего лишь три-четыре миллиарда жертв сразу и ещё полтора-два в последующие два года, но планета в целом останется цела, и даже не слишком сильно пострадает.

– А Храмы? В Нью-Йорке, в Китае? Ведь, если рухнут они, накроется защита Измерения?

– Не рухнут. Защита Храмов активирована. Фактически они сейчас вынесены за пределы обычной мерности и более не находятся в известных тебе местах. Взрывы их не заденут. Ракеты просто не попадут в них.

– Что-то вроде Зеркального Измерения наоборот?

– Что-то вроде, – поморщилась от моего невежества Суо, но в подробности вдаваться не стала. – Так что я съезжаю к себе, в Камар Тадж. Ужин – как обычно. На тебя готовить?

– Подожди! – вскинул руку я в останавливающем жесте.

– Да, милый? – с готовностью подняла глаза на меня Суо. На дне этих глаз прятались искорки смеха. На миг я подумал, что это она меня просто разыгрывает, что ядерная война, которая вот-вот начнётся – всего лишь шутка. Но лишь на миг – подобные розыгрыши не в её духе.

– А пыль? А радиоактивные осадки и прочее загрязнение? А выбросы опасных веществ на взорванных заводах и АЭС?

– Пара лет нудной работы, – поморщилась Суо. – Не такие маги высокомерные слепцы-ретрограды, не обращающие никакого внимания на мир людей, как тебе может показаться. Методы устранения новых угроз разрабатываются чуть ли не быстрее, чем эти угрозы появляются.

– То есть, маги всё же будут участвовать? – вычленил я главное.

– Ну, никому не нравится жить на помойке, – пожала плечами Чародейка. – Соберётся общий Ковен, за пару месяцев выработает общее решение, затем с годик будут спорить с Советом Экстерналов, наконец придут к какому-то компромиссу, ну а дальше два года работы, примерно – и над головой снова чистое небо, а средний радиационный, кислотный, щелочной или какой там ещё, фон не превышает комфортно-безопасного.

– Три года? – хмуро уточнил я. – Раньше никак?

– Долгоживущие не любят торопиться, – пожала плечами Суо, легко и непринужденно, словно мы тут сейчас не ядерную войну обсуждаем, а профессионализм официантов в соседнем ресторане.

– Но маги всё же вмешаются? – чуть нажал голосом на утверждение в своём вопросе.

– Не раньше, чем всё случится, – ответила Суо. Затем она сверкнула глазами и прикусила пальчик, не выпуская из руки цепочку со своей зелёной цацкой. – Виктор Саблезуб Крид надеется на помощь магов? Галактус умер? Или Солнце завтра взойдёт на Западе?

– Если ты права насчёт запусков, то оно вообще не взойдёт завтра. Мы не увидим его из-за радиоактивно-пылевого одеяла, которое накроет планету.

– То есть я права? – «удивилась» Суо. Вообще, во всём этом разговоре она явно переигрывала. Заметить это смог бы только тот, кто её знает очень хорошо. Не назвал бы я себя тем, кто к этой категории принадлежит, но всё же знакомы мы с женой не первое десятилетие.

– Так маги вмешаются? – продолжил давить я. Чародейка пожала плечами и повернулась к своей мебели, той, что ещё оставалась в моей квартире. Открылся портал, шкаф плавно взмыл в воздух и неспешно поплыл в его сторону.

– Нет, Виктор. Маги не вмешаются. Не успеют. Времени не хватит.

– Но ты же можешь дать им это время? – красноречиво посмотрел я на её цепочку с «Глазом».

– Я же сказала: не могу вмешаться. Не вправе. И Глаз Агамотто передать другому магу не могу. Опять же: не имею права. Сам должен понимать: слишком велик соблазн для неофита. И он же ещё больше для могучего Чародея, – я молча нахмурился. Ответ прямой и чёткий… правда, зачем в нем лишнее словоблудие? Хватило бы простого и короткого «нет», чтобы я понял. Тогда к чему это? Какой-то особенной болтливостью Суо раньше не отличалась. Да и глаза…