Текст книги "Бижутерия"

Автор книги: Мередит Рич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 24 страниц)

– Что же ты слышал?

– Что вы с Алленом не занимаетесь этим уже несколько лет.

– Неужели? – Джуэл холодно изогнула бровь. – У тебя недостоверный источник информации.

– Аллен в будущие выходные собирается в Лондон. Я хочу тебя навестить, – заносчиво проговорил Билли. – Все равно я здесь буду работать.

– Здесь?

– Ну да. Аллен подрядил меня исполнить на стенах гостиной оптическую иллюзию. Займет недели две. Он сказал, что я могу здесь пожить. – Билли удовлетворенно улыбнулся. – А они уезжают по крайней мере на неделю.

– Они?

– Аллен и Сара Ричардс. Собирается вместе с ним на аукционы.

Неужели правда? Джуэл считала, что муж уезжает в Лондон один и только на выходные. Значит, у них это серьезно? Невероятно.

– Соглашайся. – Билли воспользовался ее нерешительностью. – Получишь удовольствие. Я в этом деле ох как хорош.

– Билли, ты мне никогда не нравился. И теперь я понимаю почему. Аллен открыл перед тобой все двери. Ты стал тем, кто ты есть, только благодаря ему. И вот какова твоя благодарность. Намерен трахнуть его жену! Слушай меня внимательно, – прошипела она. – Здесь тебе ничего не обломится. А Аллену я расскажу, что ты за говнюк. Так что не суйся сюда в ближайшее время. Изображай свои иллюзии где-нибудь еще. Я обожаю мужа и прихожу в бешенство, когда считаю, что его хотят обойти. – Джуэл наслаждалась тем, как выговаривала зеленому наглецу. – Ты загостился, Билли. Пора выматываться!

– О, Джуэл, обожаю, когда ты бесишься, – покосился на нее Кейлс. – Это меня заводит.

– Выметайся вон! – Джуэл повысила голос так, что остальные гости повернули к ним головы и замолчали.

Билли холодно, но довольно испуганно улыбнулся, пробормотал обычные слова прощания и направился к двери.

– Прошу прощения. – Джуэл улыбнулась гостям. – Небольшое недоразумение. Разошлись во взглядах по поводу кубизма.

Подошел Аллен и, озабоченный ее вспышкой, обнял за талию.

– Ты чем-то расстроена?

– Со мной все в порядке. Ну и хлыщ этот Билли! Хотел нанести тебе в спину удар. Решил позабавиться и прыгнуть ко мне в постель, пока ты будешь отсутствовать. Я указала ему на порог. Боюсь, тебе придется подыскать кого-нибудь другого расписать гостиную.

Аллен загадочно улыбнулся:

– Не представлял, что ты мне настолько верна.

– А что ты полагал? Что вообще происходит?

– Ничего. Забудем.

– У меня раскалывается голова. Я хочу быстренько со всеми попрощаться и забраться в кровать. Мне необходимо хорошенько выспаться.

– Ладно. Но нам надо поговорить, – серьезно заявил Аллен.

– Поговорим. Когда вы с Сарой вернетесь из Лондона.

Он стоял и, скрестив руки, смотрел, как Джуэл обходила гостиную и с улыбкой прощалась с гостями. Она даже чмокнула в розовую щечку Сару Ричардс.

Перед тем как переступить порог, Джуэл остановилась и оглянулась. К ее удивлению, муж рассматривал ее все с тем же загадочным лицом. Она послала ему воздушный поцелуй и по широкому коридору вышла в вестибюль.

– Подожди! – перехватил ее Гарри Харпер. В вечернем пиджаке собственной модели он выглядел очень привлекательно. – Ты ведь завтра придешь?

– Что?.. Ах да, на твое шоу… Конечно, приду.

– Я рад. – Его глаза заблестели.

Джуэл ткнулась губами в его щеку.

– У меня был такой трудный день, Гарри.

– Шоу получится хорошим. Моим лучшим. – Он лукаво ей подмигнул.

– Извини, Гарри, я устала. Не могу стоять.

Поднимаясь по лестнице, Джуэл подумала, что Харпер был похож на кота, который загнал в угол жирную мышь и теперь выбирает момент, чтобы сделать последний прыжок. Она не имела представления, в чем тут дело. Но Гарри, безусловно, был вовсе не таким тонким человеком, каким себя считал. Что-то у него явно было на уме. Интересно знать – что?

«Разберусь завтра», – решила Джуэл.

А сейчас надо принять пару таблеток болеутоляющего и подумать об Аллене и Саре Ричардс. Неужели у них серьезная связь или это только поползновения со стороны мужа? Что касается Сары, то любая одинокая женщина с удовольствием умыкнула бы у нее Аллена. Джуэл испытала ревность. Вероятно, она любила мужа больше, чем полагала. Она быстро выскользнула из платья и встала под горячий душ. Надо полностью пересмотреть свою жизнь с Алленом, учесть все «за» и «против». Что это: конец брака? Или стоит побороться?

Нью-йоркские властители мод – столпы общества, преуспевающие женщины, кинозвезды и репортеры дамских страничек журналов – сидели на золоченых стульях и пили ромовый пунш из керамических кокосовых скорлупок. Достать билеты на показ мод Гарри Харпера было нелегко, поэтому его шоу так ценили журналисты-фотографы и съемочные бригады телевидения.

Джуэл и Эдвард опоздали, приехали на десять минут позже начала действия. По застланному розовато-лиловым ковром подиуму шла любимая модель Гарри, известная под именем Саман – потрясающая темнокожая девушка ростом шесть футов два дюйма. На ней был откровенный сарафан без бретелек цвета блеклого мандарина. Осиную талию подчеркивал зеленый поясок из змеиной кожи. Джуэл и Эдвард быстро прошли к зарезервированным для них местам и принялись аплодировать модели. В этот момент прожектора сменили краски на оттенки желтого и пурпурного, и на подиуме возникли три блондинки в эксцентричных бархатных платьях с воротниками хомутиком и короткими юбками с кринолином.

– В этом сезоне Гарри в отвратительном настроении. – Эдвард сверился с программкой, выясняя, много ли они пропустили.

– Он давно уже в отвратительном настроении. – Джуэл имела в виду не только его модели, но и потаенное недовольство из-за того, что она не легла с ним в постель. – Закажу сегодня партию побольше, чтобы его умилостивить.

С подиума спрыгнула очередная модель – в платье из черной тафты с верхней юбкой из перьев и шляпкой под стать наряду.

– Как насчет этого? – Джуэл повернулась к Эдварду. – Пожалуй, я для него старовата.

– Не смеши. – Ее спутник закатил глаза. – Гарри, когда его придумывал, наверняка имел в виду тебя. Ты одна из немногих, кому оно пойдет. – Эдвард говорил, а глазами обшаривал зал и, когда натыкался на знакомых, кивал. – Только не смотри – там Кэтлин.

– Вот еще новость! – фыркнула Джуэл. – Она давно обхаживает Харпера.

По подиуму под латиноамериканскую самбу шествовали модель за моделью, и музыка вместе с нарядами создавала в зале задуманное Гарри игривое настроение. Публика была в восторге и с каждым новым выходом охала, ахала и бешено аплодировала. Известная кинозвезда, в эйфории от наркотика или просто под действием мелодии, пританцовывала в проходе.

В заключение все модели одновременно закружились в танце, а Саман появилась в образе танцовщицы фламенко прежних времен и исполнила ча-ча-ча с Гарри, который тоже был одет в костюм испанского танцора: ярко-красные облегающие панталоны, сапоги из черной змеиной кожи и куртку-болеро. Публика засвистела, захлопала и восторженно закричала «браво!». Гарри несколько раз поклонился и снова пустился в танец, от которого чуть не рухнул зал.

– Очень неплохо, – похвалила Джуэл. – И сразу после того, как о Гарри написали, что у него не осталось в запасе трюков. Вот вам – выкусите! Я пометила номера восьми моделей, которые хочу заказать.

– Прекрасно. Гарри будет как шелковый. Пошли протолкаемся – надо его поздравить.

Морщась от всполохов фотовспышек, они шли сквозь массу элегантно одетых и украшенных драгоценностями людей и раскланивались со знакомыми и верными покупательницами «Бижу». Как вдруг Джуэл лицом к лицу столкнулась с Кэтлин Коламбиер.

– Привет, – холодно поздоровалась она.

Кэтлин ответила такой же ледяной улыбкой и положила руку на плечо Джуэл.

– Хочу познакомить тебя со своей хорошей приятельницей Анной Фергюсон.

Джуэл похолодела и повернулась к Анне, с которой боялась встретиться семнадцать лет.

– Здравствуй, Анна.

Со времени их последней встречи ее бывшая подруга сильно изменилась. Она похудела так, что почти просвечивала, а черное платье подчеркивало бледность кожи. Резкая очерченность высохшего лица старила, хотя явных морщинок не было видно. Джуэл пыталась разглядеть в ее глазах ту девушку, с которой когда-то дружила, но не увидела ничего, кроме холодности. Анна не поздоровалась. Только бросила Кэтлин:

– Мы были знакомы. В то время, когда ее звали Мадлен Латем.

– С тех пор много воды утекло, – к Джуэл возвращалась ее выдержка, – много всего приключилось. Для меня прошлое умерло.

– Это для тебя, Мадлен, – ответила Анна. – А я вспоминаю прошлое, чтобы не совершать тех же ошибок.

– Какой в этом смысл? Прошло столько лет. – Джуэл очень хотела, чтобы Анна отбросила свою враждебность.

– Смысл в том, чтобы не забывать, кто нанес удар сзади, и в присутствии этого человека держаться спиной к стене.

– Но, Анна… мы были тогда такими юными. Сейчас все по-другому. Пора бы забыть и простить.

– Неужели ты полагаешь, что я способна простить после того, что ты сделала? Ты шлюха, Мадлен, или Джуэл, или как тебя там? – В ее глазах сверкнула такая же ненависть, как во время их последнего свидания в Пфорцхайме. – Пошли, Кэтлин. Мой водитель ждет. – Анна повернулась и стала продираться сквозь толпу; француженка последовала за ней.

Джуэл оглянулась – она хотела отыскать Эдварда, но встретилась глазами с Гарри. Он стоял всего в нескольких футах и наверняка был свидетелем разыгравшейся сцены. Его улыбка выражала нескрываемое удовольствие.

Так вот на что он намекал вчера. Гарри знал Анну и предвкушал скандал. Ну нет, она не порадует его гневом. Джуэл подошла и расцеловала Харпера в обе щеки.

– Здорово, дорогой! Такой замечательной демонстрации мод я давно не видела. – Она показала свой бланк заказа. – Видишь, я совершенно сошла с ума.

– Я рад, что тебе понравилось. – Харпер обнял ее за плечи. – А ты молодец. Я думал, не выдержишь.

– Рано или поздно я должна была на нее наткнуться. Теперь все позади. Она меня ненавидит – я ничего не могу поделать. Но как, черт побери, она подружилась с Кэтлин?

– Видимо, понравились ее украшения, – пожал плечами Гарри. – А теперь, дорогая, прости, мне надо возвращаться к своим баранам.

– Иди. У тебя хорошо получилось. Я тобой горжусь, – проговорила она с наигранной живостью.

Улыбка слетела с губ Джуэл, как только она отвернулась. Глаза лихорадочно искали Эдварда. Наконец она обнаружила его в дальнем углу зала. Джуэл выбирала путь так, чтобы не встретиться со знакомыми, которые могли втянуть ее в разговор.

– Пошли отсюда. Быстро! – Она оторвала Эдварда от молодого человека, с которым он только что оживленно болтал.

Расставшись с Эдвардом у конторы, Джуэл вывела из гаража свою машину и поехала в Коннектикут. Именно этот день школа, где учились ее дочери, назначила родительским, и она обещала Эмбер и Берил присутствовать.

Ехать до смерти не хотелось. Она была вне себя, вновь и вновь прокручивая в голове стычку с Анной. Так психовать после стольких лет! Анна вела себя так, будто Джуэл совершила убийство. Смешно столь долго лелеять обиду – Джуэл явно забыла о своей все еще жившей ненависти к Саше.

Когда машина свернула на ведущую к школе обсаженную дубами аллею, у Джуэл снова невыносимо разболелась голова. Ну что за неделя! Она узнала, что у Аллена есть любовница, нос к носу столкнулась с Анной. А теперь весь уик-энд предстоит улыбаться и разыгрывать из себя примерную мать.

Иногда ей хотелось, чтобы все пошло в тартарары. Особенно ее головные боли.

Глава 28

Комната ослепительно сверкала, словно ее освещали гигантские киношные стробоскопы. Однако Джуэл не испытывала желания достать свои темные очки. Что она тут делает одна? И где находится? Она не могла припомнить.

Как ни странно, Джуэл не была напугана. Она точно знала, что бывала здесь раньше. Правда, в памяти случился провал… но память восстановится, если отвлечься и подумать о чем-нибудь другом.

Джуэл медленно повернулась, однако не увидела ничего, кроме того же ослепительного, всюду проникающего света. В центре комнаты, если это была, конечно, комната, находилась точка, которая привлекла ее внимание, и Джуэл остановила на ней взгляд. Цвет постепенно изменился от ярко-оранжевого до бледно-лимонного. Стал зеленым, синим, фиолетовым. Фиолетовый разлился и заполнил большую часть комнаты.

У Джуэл возникло ощущение, что она двигалась, но не чувствовала движения. Время шло; она оказалась ближе к эпицентру, теперь насыщенно пурпурного цвета. И глубоко вдохнула. В тот же миг ее охватил покой и приятное возбуждение. Место было очень знакомым. Так где же она?

Джуэл сосредоточенно чего-то ждала, но сама не знала чего. Фиолетовый цвет занял все пространство, стал люминесцировать. Джуэл вытянула вперед руки и посмотрела на ладони: они мерцали, как вся остальная комната.

Появилась кровать. Скорее даже не кровать, а прямоугольная плита, с виду мраморная, но на ощупь упругая. Джуэл села на нее, опять глубоко вдохнула и почувствовала сонливость. Легла. Как хорошо лежать!

Кто-то подошел и накрыл ее. И только тогда Джуэл сообразила, что обнажена. Покров был легким, шелковистым. Она видела под ним очертания собственного тела. Цвет шелка как будто изменялся каждый раз, когда она на него глядела, но Джуэл это не заботило.

Вскоре пурпурная дымка стала рассеиваться. Цвет внезапно изменился и стал янтарным, словно комнату озаряли невидимые свечи.

Джуэл различила голоса, хотя и не разобрала слов. Кровать окружали тени. Это люди. Она больше не одна. Она и раньше была не одна, просто предпочитала их не замечать.

Джуэл закрыла глаза. Даже с закрытыми глазами она могла их видеть, ощущать их успокаивающее присутствие.

Она открыла глаза. Люди ей улыбнулись и стали ее протирать чем-то наподобие светло-зеленых губок. Посыпались искры, как от статического электричества. Закрыты ее глаза или открыты? Джуэл не могла сказать с определенностью.

Она пошевелила губами, пытаясь что-то сказать. Не получилось ни звука. Тогда Джуэл сообразила, что может мысленно задать любой вопрос и они поймут.

«Где я?» – спросила она, не разжимая губ.

Тени разделились, отступили. Приблизились другие тени, нет, люди. Комната оказалась наполненной людьми. От их тел исходило тепло.

«Все в порядке, – казалось, дружно ответили они. – Мы с тобой».

Джуэл облегченно вздохнула. Наверное, она бывала здесь много раз. И теперь чувствовала себя так хорошо, точно тело массировали тысячи рук. «Расслабься, расслабься, расслабься, – как будто твердили они. – Пришло время отдыха».

Джуэл погрузилась в постель. Тело провалилось глубоко внутрь. Она наслаждалась тем, что способна по собственной воле тонуть в ней и выныривать.

«Отдохни, – заботливо повторяли голоса. – Мы будем с тобой».

Она видела сон или несколько снов. Как шла по усыпанному дикими цветами лугу и, оказавшись на краю, посмотрела вниз. Там застыло спокойное аквамариновое море, а из воды выступали хрустальные валуны. Картина показалась настолько красивой, что она поспешила сбросить сандалии и побежала по горячей дюне к прохладной воде. Джуэл была совершенно одна. Но нет, вдали послышалось пение: множество голосов выводили одну и ту же чистую ноту. Она бросилась в залитую солнцем прозрачную воду.

И очутилась в саду. Самом причудливом, какие приходилось только видеть. И душистом. Тысячи цветов источали собственные запахи, которые сливались в общий аромат. Джуэл радостно погрузила руки в мягкую зеленую траву.

– Ты счастлива? – спросил веселый голос из ниоткуда.

– Очень, – ответила она.

Приблизился мужчина. Или женщина? Джуэл не разглядела черт лица. На человеке был серый бархатный плащ с капюшоном.

Джуэл пришло в голову, что надо испугаться. Однако она не ощутила страха. Ей почудилось, что перед ней старинный друг.

– Пришло время поговорить, – улыбнулась фигура. – Выпей это! – И подала золотой кубок. Жидкость в нем искрилась мириадами сверкающих призм.

Джуэл приняла кубок и залпом выпила содержимое, внезапно почувствовав жажду. Подкрепившись, она села в постели, но не могла придумать, о чем спросить.

– Ты не можешь здесь оставаться.

– Почему? – поинтересовалась она. – Я не хочу уходить.

– Знаю. Но тебе надо возвращаться. Ты не выполнила свою задачу. – Фигура рассмеялась. – Все будет не так уж плохо. Вернувшись, ты порадуешься возможности исправить дела.

– Не хочу! – решительно заявила Джуэл.

Фигура понимающе кивнула:

– Конечно. Но тебе нельзя тут оставаться – на этот раз. Пора домой.

– Нет. Я дома! – настаивала она.

Фигура ласково улыбнулась и подала кувшин с той самой сверкающей жидкостью, которую Джуэл пила из кубка.

– Отдохни… и выпей это все. – Фигура протянула большой неограненный изумруд размером с яйцо. – Тебе надо быстро поправиться и всем заняться.

– Чем? Чем я должна заняться?

– Жизнью. И детьми.

– Детьми? – Джуэл внезапно вспомнила об Эмбер и Берил. – Да, да, я забыла. Мне надо идти.

Лицо существа радостно зарделось.

– Ступай!

Джуэл снова оказалась среди людей в озаренной янтарным светом комнате. Но на этот раз кровать исчезла, а сама она стояла среди моря улыбающихся лиц. Ее дружески похлопывали по спине, словно она совершила какое-то полезное дело или выиграла забег. Никто ничего не говорил, но она знала, что ей желают добра.

И снова ослепительный желтый свет. Вдали послышалось пение друзей. Джуэл глубоко вздохнула и шагнула в вихрь. Мадди! Мадлен!

– Джуэл!

– Мамочка!

– Скажи что-нибудь! Поправляйся!

Джуэл вынырнула по другую сторону желтого света и оказалась в темноте, прошла по черному туннелю и увидела сверху сверкавшую белизной больничную палату.

Там вокруг ее постели столпились невероятно мрачные Аллен, Эмбер, Берил, Эдвард и Нушка. А она витала над ними и с удивлением за всем наблюдала. Эмбер сдвинулась в сторону, и Джуэл увидела себя: голова забинтована, к рукам и горлу тянутся трубки.

«Нет! – Она передумала и оглянулась. – Не могу! Не хочу!»

Но почувствовала, что ее легонько подтолкнули.

И сразу же ее ожгло болью. Во рту пересохло. Тело стало неподатливым.

– Нет, – повторила она. – Я не могу шевелиться.

Нездешний голос напомнил, что надо выпить из кувшина до капли. Джуэл обнаружила, что все еще держит сосуд, и жадно пригубила содержимое. Боль утихла, и она смогла двигаться. Левая рука сжимала изумруд.

– Смотри, папа, мама пошевелилась, – возбужденно проговорила Берил.

У Джуэл затрепетали ресницы. Все вокруг показалось размытым, но усилием воли она сфокусировала взгляд.

– Эдвард, позови врача, – попросил Аллен.

Первой Джуэл заметила Эмбер. По лицу старшей дочери катились слезы. Давно она не видела в ней такого сострадания. Джуэл разлепила губы и с невероятным усилием прохрипела:

– Я вернулась. Все хорошо.

Появился врач, посветил ей в каждый глаз, убрал фонарик и заглянул в лицо.

– Миссис Прескотт, вы нас ужасно напугали, – Он улыбнулся и протянул руку: – Пожмите мне кисть.

Джуэл сомкнула пальцы – медленно и не так крепко, как намеревалась.

Врач снова улыбнулся:

– Чудесно! Все обойдется.

Следующие несколько дней Джуэл то погружалась в сон, то выныривала в явь и перебрасывалась несколькими словами с мужем и дочерьми.

В больнице в Уотербери она оказалась благодаря Нушке. После обеда с дочерьми в школе Джуэл возвратилась домой и пожаловалась на головную боль. Домработница заварила ей чаю, а когда возвратилась, нашла без сознания в ванной. Не дожидаясь врача или «скорой помощи», Нушка позвала сторожа, завернула Джуэл в одеяла и отвезла на машине в больницу.

Джуэл пришла в себя через два дня после обморока. Аллен прилетел из Лондона на «конкорде». А Эдвард приехал из Нью-Йорка, чтобы дежурить у ее постели вместе с Эмбер, Берил и Нушкой. Позже Джуэл выяснила, что у нее произошло кровоизлияние в мозг в результате разрыва склеротического сосуда. Но ее головные боли были вызваны другой причиной – гипогликемией, пониженным содержанием сахара в крови. Такого диагноза раньше ей не ставили. И одно не имело отношения к другому.

– Вам повезло, – заявил врач. – Вовлеченным оказался только маленький сосудик. Прогноз – постепенное выздоровление, хотя неврологические последствия станут ясны только через шесть месяцев.

– Но у меня вся левая сторона слабая, – закашлялась Джуэл. Во время комы, чтобы обеспечить в легкие приток воздуха, ей провели трахеотомию. И хотя трубку сняли, горло по-прежнему драло.

– Это естественно. Я удивляюсь, что вы вообще ею владеете. В подобных случаях часто наблюдается полный паралич. Физиотерапия, массаж и упражнения со временем вернут нормальные функции. Вот еще что удачно – у вас не затронута речь. Обычный побочный эффект подобного удара – моторная афазия, то есть неспособность говорить. Или сенсорная афазия – неспособность воспринимать смысл слов.

– По-моему, у меня это было, но прошло, – улыбнулась Джуэл.

– У вас вполне нормальная речь, – улыбнулся в ответ врач. – Просто чудо, насколько быстро вы выздоравливаете. Через неделю можно выписать и отпустить долечиваться дома. – Врач направился к двери. – Загляну попозже. А теперь поупражняйтесь. Пусть ваши дочери поводят вас по коридору. – Он рассмеялся и похлопал Берил по плечу.

Доктор полагал, что она быстро поправлялась. Джуэл решила, что он посчитал бы ее ненормальной, если бы она рассказала о чудесном напитке и огромном изумруде, который всегда ощущала в руке, перед тем как заснуть.

Когда Аллен больше не сомневался, что жена выздоравливает, он рассказал, что она несколько минут находилась в состоянии клинической смерти. Джуэл подумала, что это случилось тогда, когда она видела ослепительный свет. Сон оставался настолько ярким, что она заключила, что это был вовсе не сон. Она уходила. И там существа помогли ей вернуться домой и прийти в себя.

Но зачем? Этот вопрос мучил ее постоянно. Зачем ей, Джуэл Мадлен Драгумис Прескотт, дали еще один шанс? Почему она не умерла?

В прошлом она бы не задумывалась о причинах своего быстрого возвращения из небытия. Но очнувшаяся после комы Джуэл стала совершенно иным человеком. Она не знала, что в ней переменилось и как эти изменения проявятся в будущем, но была уверена: трансформация – какой бы ни казалась тонкой – определенно произошла.

– Вот, мамочка. – В белоснежной спальне Джуэл появилась Берил с подносом. – Мы с Эмбер сами приготовили завтрак. А Нушка внизу печет тыквенный пирог.

Как и обещал врач, Джуэл через неделю выписали, и она вернулась в их дом в Коннектикуте. Аллен устроил так, что девочки были с ней, а школу посещали наравне с дневными ученицами – по крайней мере пока мать не поправится, не вернется в город и не приступит к работе.

– Выглядит сногсшибательно. – Джуэл улыбнулась, села в постели и приняла белый плетеный поднос. – Умираю с голоду. А вы со мной не поедите?

– Мы позавтракали, – ответила Эмбер. – Встали сегодня рано.

Джуэл рассмеялась.

– По выходным вскакиваете ни свет ни заря, а по будням Нушка вас не может поднять по звонку.

– По выходным веселее, – хихикнула Берил. – К тому же у нас есть план.

– Заткнись! – шикнула на нее сестра. – Это секрет.

– Ага! Таить секреты от старой, больной мамы! Как не стыдно!

– Скоро узнаешь, – пообещала Берил, и Эмбер пихнула ее под ребра.

Джуэл медленно ела завтрак. Левая рука действовала еще не очень хорошо. Пальцы сгибались нормально, но поднимать саму руку было невероятно трудно. То же самое касалось левой ноги. Ходить приходилось с тростью, но даже с ней она немного подволакивала ступню. Вся левая сторона словно не соответствовала правой. Однако врач уверял, что физиотерапия даст свои результаты и через несколько месяцев все придет в норму. Но Джуэл хотелось выздороветь сейчас, а не когда-нибудь в будущем.

Она ела яичницу и пропитанную маслом горячую булочку и болтала с дочерьми об их занятиях в школе. После второй чашки чаю на травах захотелось курить, но сигарет не было. Нет, больше она никогда не закурит. Кровоизлияние в мозг – уважительная причина, чтобы бросить курить, и она возымела желаемое действие.

В дверь коротко постучали. Вошел Аллен с нью-йоркским выпуском «Таймс» и чашкой крепкого черного кофе.

– Доброе утро. – Он поцеловал жену в щеку. – Вижу, ты окружена верной прислугой?

– Да, – улыбнулась Джуэл. – Они приготовили мне завтрак и смотрели в тарелку. В жизни никогда так плотно не ела по утрам. Все было замечательно, родные, – похвалила она Эмбер, когда та забирала поднос.

– Нам пора, – извинилась Берил. – Надо кое-что сделать.

Девочки ушли, а Аллен устроился на стуле у окна читать газету. Джуэл наблюдала за ним и думала: неужели они столько времени женаты? У нее внезапно возникло впечатление, что она едва знала этого человека. Люди, которыми они когда-то были, исчезли. Кто же остался?

– Аллен, – начала она, – я думаю, настало время поговорить.

Он взглянул на нее поверх газеты.

– Не бери в голову. Нет ничего такого, что не могло бы подождать.

– Есть. Я достаточно окрепла. Нам многое надо обсудить.

Аллен сложил газету и посерьезнел. Джуэл разглядела у него синяки под глазами и впервые заметила, что он похудел.

– Хорошо.

– Я хочу знать о Саре Ричардс. Нет смысла делать вид, что ничего не происходит. У тебя с ней связь? Ты ее любишь?

Аллен виновато улыбнулся и вздохнул:

– Черт, Джуэл! Да, мы поглядывали друг на друга. Я думал, что влюблен в нее. Потом ты заболела, и все переменилось. Теперь я не знаю, что и как.

– Но ты ее любишь? – настаивала она.

– Не знаю. – Аллен покачал головой. – Все так запутанно. Я все еще люблю тебя. Но из нашего брака так много ушло. Или я тешил себя, полагая, что в нем что-то было, а на самом деле и не было. – Он сел на кровать и ткнулся лбом в костлявую грудь жены. – Я совсем запутался. Не знаю, чего хочу. А Сара понимает ситуацию. Она ужасно расстроилась, когда о тебе узнала. И настояла, чтобы мы не встречались, пока ты…

– Пока я не поправлюсь? – вспыхнула Джуэл. – Ужасно мило с ее стороны.

– Она хорошая, Джуэл. Славная. С ней легко. У нас много общего. Сара самая образованная из всех, кого мне приходилось встречать. Разбирается в искусстве и в других вещах. Но наши двенадцать лет из жизни не выбросить. Даже сейчас ты ослепляешь меня своей энергией. Доктор поражен твоим быстрым выздоровлением. Ты необыкновенная личность. – Аллен замолчал, и Джуэл заметила муку в его лице: он явно чувствовал себя несчастным. Она отбросила ревность и постаралась ему посочувствовать:

– Аллен, я знаю, со мной жить не сахар: вся в работе, занята по горло и все такое… Но это положение я собираюсь изменить. Понимаю, почему ты решил, что влюбился в Сару, – в отличие от нее я не делила с тобой твои интересы. Наверное, это было неизбежно. На ее месте могла оказаться любая женщина. – Джуэл вздохнула. – У меня период переоценки ценностей. Не могу сказать, удастся ли мне измениться коренным образом. Но приоритеты надо менять. Я как-то сказала Изабел, что собираюсь за тебя драться. Теперь я не буду драться. Если ты останешься, то только потому, что захочешь остаться. Это нам тоже придется решить.

– Я никогда не слышал, чтобы ты говорила подобным образом. – Аллен взял жену за руку и крепко пожал. – А как насчет Майка Маршалла? Ты его любишь?

Вопрос застал ее врасплох. Откуда Аллен знает о Майке?

– Нет, – ответила она. – Какое-то время мы забавлялись. Он так сильно меня хотел, и это льстило. И еще… согласись, мы никогда не сгорали от страсти. Было удобно, но часто чувствовалось, что ты чем-то озабочен.

– Не только я…

– Конечно. Наверное, так всегда происходит в браке. Нет способа удержать страсть. Поэтому лучше всего выходить замуж за друга. Когда все уже сказано и совершено, у тебя остается друг. Нам необходимо решить – обоим, – достаточно ли крепка наша дружба, чтобы продолжать жить вместе.

Несколько минут они сидели в молчании и прислушивались к щебету синиц за окном.

– Я больше не знаю, что и думать, – наконец произнес Аллен.

– Я тоже, – вздохнула Джуэл. – Вот что еще пришло мне в голову… уже по другому поводу. Черт! Как хочется курить! – пожаловалась она.

Аллен поцеловал ей руку, которой она обычно держала сигарету.

– Принести тебе конфет? Пожевать взамен курения?

– Если каждый раз, когда мне захочется сигарету, я стану тянуться за сладостями, через год меня так разнесет, что буду весить не меньше трехсот пятидесяти фунтов, – горько рассмеялась она. – Нет, съем холодную индейку. Возьми хлеб и майонез. – Она взъерошила ему волосы пальцами правой руки. – Еще я хотела поговорить с тобой о… Саше.

– О Саше?

Джуэл кивнула:

– В последнее время он не выходит у меня из головы. Я чувствую себя виноватой из-за того, что девочки не знают. Думаю, надо им сказать. Но я хочу знать твое мнение – их приемного отца.

– Считаю, что девочки должны знать правду. Всегда так думал. Мы подолгу обсуждали это с Эдвардом. Даже намеревались объявить за твоей спиной, но не решились. Ты была против. А почему теперь изменила мнение?

Джуэл покачала головой:

– Сама не знаю. Вчера листала «Вог» и увидела рекламу «Тиффани» с Сашиным колье. По-настоящему красивая вещь. Массивное золото и черный, неправильной формы жемчуг. Я вспомнила жизнь с Сашей, словно снова оказалась на Спринг-стрит. И стала думать о нем, о нас, о том, как все кончилось. – На глаза Джуэл навернулись слезы. – Побывав за чертой смерти, начинаешь смотреть на жизнь по-другому. Я внезапно перестала его ненавидеть.

– Наверное, так и есть, – согласился Аллен. – Я рад. Девочкам надо сказать. Поначалу им будет трудно. Но они привыкнут. Мы все привыкнем. Когда ты хочешь сказать?

– После того, как ты возьмешь из сейфа фотоальбом. В нем есть снимки Саши с дочерьми. Так они мне поверят.

– Тебе помочь?

– Нет, спасибо. Я должна это сделать сама.

– Я тобой горжусь, дорогая. Правда горжусь. И Эдвард обрадуется. За последние годы они с Сашей по-настоящему подружились.

– Я догадалась, – зевнула Джуэл. – Кажется, мне пора соснуть. От всего этого у меня голова кругом. Надо восстановить силы.

– Помни, я сделаю все, чтобы тебе помочь. Я тебя по-прежнему люблю. Очень сильно.

– И я тебя люблю, Аллен. – Джуэл взяла мужа за руку. – Верь мне.

– Как давно мы с тобой так не говорили. Что с нами случилось, дорогая?

– Издержки долгого брака. – Она пожала плечами. – Каждый шел своим путем. Потом мы возвращались домой, ложились в одну постель и называли это сносной жизнью. Она и была сносной. Вопрос только в том, жизнь ли это вообще?

Аллен склонился и поцеловал жену.

– Да… жизнь. Ну, давай сосни. – Он направился к двери, но внезапно остановился. – Ты не перестаешь меня поражать. Бывало, сильно бесила, но никогда не нагоняла скуки.

– Спасибо, – улыбнулась Джуэл. – Это комплимент?

– Да, – твердо ответил Аллен.