Текст книги "Бижутерия"

Автор книги: Мередит Рич

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 24 страниц)

– А Джуэл? – Сашино лицо побелело.

– Слабая, но стабильная. Мы хотим подержать ее немного у себя. Поскольку она не страдала гипертонией до родов, можно надеяться, что это состояние пройдет. Однако ей пришлось многое перенести. Я настоятельно советую больше не планировать детей. Рекомендую провести стерилизацию – перевязать трубы. Еще одна беременность может ее убить.

Саша кивал, но почти не понимал слов.

– Когда я могу ее видеть?

– Она еще под наркозом. Войдите, если хотите.

Следующие несколько часов Саша провел у постели Джуэл и все гладил и гладил ее по руке. Она казалась более хрупкой, чем раньше, похожей на маленькую девочку. Саша рассказал ей, что произошло, и стал готовить к тому, что ребенок может не выжить.

– О нет, – заплакала она. – Не верю. Я должна ее видеть.

– Нельзя. Не сейчас, дорогая. Тебе необходимо отдохнуть.

– Но надо выбрать имя. У нее должно быть имя, – запротестовала Джуэл.

– Хорошо. – Саша вздохнул и улыбнулся. – Если хочешь.

– Я уже думала, – призналась она. – Составляла целые списки. Но… продолжая нашу тему камней, что ты скажешь о Берил?

– Славное имя, – ответил Саша, в глубине души не желая думать об имени, пока не узнает точно, выживет ребенок или нет. – Пойду позову сестру.

По Сашиному тону Джуэл поняла, что тот не верил в счастливый конец. Но он ошибался. Две недели назад она видела сон, однако никому о нем не рассказывала. Эмбер лет пяти играла с девочкой поменьше по имени Берил. И сама Джуэл тоже была рядом и весело смеялась. Все, здоровые и веселые, приехали на пикник к озеру. Странным казалось одно: их спутник был кто-то другой, а не Саша.

* * *

Через пять недель малышку Берил выписали из больницы. К тому времени девочка набрала больше фунта и была признана абсолютно здоровой. Эмбер, которой перевалило за год, пришла в восторг от того, что у нее появилась сестренка. А по тому, как не чаяла в них души Нушка, ее можно было принять за настоящую бабушку девочек.

– Я горжусь, что забочусь о таких красавицах, – говорила она Джуэл. – Очень счастлива.

– И я тоже, – отвечала Джуэл. – Будь моя воля, завела бы еще.

Она последовала совету доктора Абрамса и перевязала трубы – не хотела больше рожать, если риск был настолько высок. Хватит с нее – четыре месяца в постели. Такого ей при всем желании не вынести. К тому же у нее уже были две очаровательные дочки. Чего еще желать?

Желая отвлечься от этих мыслей, Джуэл все силы обратила на завершение курса по геммологии. В тот самый день, когда Берил исполнилось три месяца, она сдала экзамены и получила диплом квалифицированного специалиста по камням. У нее появилась масса идей, но пока она продолжала помогать Саше выполнять заказы. Чтобы оплатить немалые больничные счета, ему приходилось работать больше обычного – целыми днями он корпел над заказами, запертый в четырех стенах с женой, двумя дочерьми и домработницей.

– Сегодня вечером я встречаюсь с Борисом, – как-то заявил он, потягиваясь после долгих дневных трудов.

– А я приготовила студень и картофельный пудинг. Может, сначала поешь? – спросила Джуэл.

– Нет. – Саша покачал головой. – Мы договорились на восемь. Я и так опаздываю.

– Ну ладно, – вздохнула она. – Сохраню на завтра. Сделаю себе сандвич и лягу спать. Берил опять проснется в одиннадцать.

– Тогда пока. – Саша поцеловал ее в щеку. Через несколько секунд дверь за ним закрылась.

– Извини, присоединиться к вам не могу. Но спасибо, что хоть предупредил, – вслух проговорила она, когда шаги на лестнице стихли.

Джуэл не обижалась, когда Саша объявлял, что встречается с друзьями, хотя делал это чаще, чем раньше. Она была еще слишком слаба, чтобы веселиться. К тому же ее не забавляло наблюдать их застольные оргии. Джуэл давно поняла: если откупоривалась бутылка водки, к концу вечера в ней не оставалось ни капли. Русские любили выпивку, а Джуэл по-прежнему не переносила спиртного.

После кутежа Саша приходил и, прежде чем уснуть, овладевал ею. Раз от разу Джуэл все больше чувствовала, что его прежняя страсть ушла.

Отчасти в этом была ее вина. Она испытывала постоянную усталость. Чтобы сэкономить, пришлось сократить часы работы Нушки. Когда Берил исполнилось три месяца, Джуэл настояла на том, что подарок Эдварда исчерпан. Как ни заманчиво, нельзя же было требовать, чтобы он постоянно оплачивал ее домработницу. Хотя сам Эдвард был на это готов: ему нравилось быть ей и ее девочкам, как он в шутку называл себя, сказочным крестным отцом.

Джуэл снова стала готовить, бегать по магазинам, носить в автоматическую прачечную белье, а между делами ухаживать за детьми и помогать Саше. Не жизнь, а лихорадка. Правда, она понимала, что так долго не продлится. Джуэл немного беспокоилась по поводу Сашиных выпивок, но настолько уставала, что не могла ни о чем думать подолгу. Снег растаял, наступила весна, затем лето и осень. Как-то после Дня благодарения Джуэл поняла, что хотя и часто разговаривала с Эдвардом и Бетти по телефону, очень давно их не видела. Друзья бы с радостью забегали, но Саша всегда давал понять, что они незваные гости, и Джуэл было неудобно. Она позвонила им и договорилась пообедать в субботу, а Нушка повела дочерей в парк.

– Хорошо, давайте за нас! – улыбнулась Джуэл, чокаясь первым бокалом вина с Эдвардом и Бетти. Они сидели в ресторане «Четыре времени года». – За то, что у нас больше нет долгов. За то, что расплатились с больницей. За то, что больше не можем иметь детей.

– Прямо как в старые добрые времена. – Бетти пригубила напиток. Она тоже не пила давным-давно: вступила в «Уэйт уочерс» [31]31
  Полукоммерческая организация, оказывающая услуги тем, кто хочет избавиться от лишнего веса. Производит низкокалорийные блюда. Проводит платные консультации. Основана в 1963 г.


[Закрыть], сбросила пятнадцать фунтов и выглядела потрясающе в облегающем платье от Бетси Джонсон. – Разве что теперь ты самая замужняя дама из всех, кого я знаю.

– И ты могла бы быть такой же. Вы с Рональдом вместе уже пять лет…

– Восемь, – поправила Бетти. – Но я поставила ему ультиматум. Либо мы женимся, либо разрыв.

– И что он ответил?

– Ответил, что готов, если я соглашусь перебраться с ним на озеро Тахо, – рассмеялась Бетти. – Знает паршивец, что я не могу уехать из Нью-Йорка. Но я его поймаю. Собираюсь продать магазин. Можно на какое-то время попробовать и Тахо. – Она подала знак официанту налить ей еще вина. – Хочу замуж. Может быть, завести ребенка.

– А почему бы Джуэл не взять на себя магазин? – предложил Эдвард. – Я серьезно – прекрасная идея. Будешь работать самостоятельно, поднакопишь денег и опять наймешь Нушку на полный день. Вам ведь непросто жить всем практически в одной комнате. Неудивительно, что Саша рвется на кутежи.

– Не на кутежи! Он просто встречается с друзьями. И не могу я работать самостоятельно – ему нужна моя помощь. Он очень загружен.

– Наслышан. После статьи в «Вог» он на пути к большому будущему. – Эдвард говорил о краткой журнальной заметке, которая появилась несколько месяцев назад. Автор называл Джуэл Сашиной удачной женой.

– Согласна. – Бетти начала проникаться идеей Эдварда. – Замечательное предложение. Тебе надо обретать самостоятельность. Утверждаться как художник. Прекрасно, что ты помогаешь Саше. Но необходимо подумать о себе. А если возьмешься управлять магазином, у тебя будет неплохой доход. Ты получишь независимость, а я смогу выйти замуж за Рональда и рискну уехать на Тахо. Здорово!

– Все это чудесно, – ответила Джуэл, – но мои отношения с Сашей не строятся на независимости. Я сама поставила себя в такое положение и не могу сказать, что недовольна. Работа на Сашу избавляет меня от ощущения собственного несовершенства.

– Дорогая, – твердо возразил Эдвард, – работа на Сашу как раз придает тебе ощущение собственного несовершенства. Ты теряешь кураж. Понимаю, что надоел, как затертая пластинка, и все же повторю: ты талантлива. Признаться, ты изменилась, стала услужливой. Этакой паинькой, страдающей и долготерпеливой. Скажи, когда ты последний раз смеялась? – Эдвард запнулся, поняв, что произнес вслух то, о чем думал два года. – Извини, но нельзя же провести всю жизнь в Сашиной тени. Ты хотела прославиться. Хотела расплатиться с тем хмырем, Макнилом. Как быть с этим?

– Боже, что это вы в самом деле? – заморгала глазами Джуэл. – Навалились все на одну.

Бетти похлопала ее по руке.

– Не волнуйся. Это мы так, треплемся. Никто тебя ни к чему не принуждает.

– Я знаю, – вздохнула Джуэл. – Вы мои друзья и обо мне беспокоитесь. Я подумаю насчет магазина.

– Давай. Я тоже еще ничего не решила, – поддакнула Бетти. – Может, еще и не соглашусь на это Тахо.

– Вот и славно, девочки. – Эдвард открыл меню. – Раз у нас ничего не решено, не заказать ли нам обед? Что-то я проголодался.

– Неплохая идея, – одобрила Бетти. – Ты же знаешь, я всегда голодная. – Она посмотрела на Джуэл. – Откровенно говоря, ты что-то слишком похудела. Только не подумай, что я умираю от зависти, но ты прямо кожа да кости. – Бетти повернулась к Эдварду. – Ты не находишь, что она слишком худая?

– Не могу не согласиться, – кивнул он. – Скажу так: ты будешь сногсшибательна, если поправишься фунтов на двадцать. А твои волосы? Зачем ты их так остригла?

– Давно, с рождения Берил, – пожала плечами Джуэл. – Они совершенно истончились. А стрижка должна способствовать укреплению. Вот я и пошла в парикмахерскую на Астор-сквер и обкорналась. Всего за три бакса.

– Удачная сделка. – Эдвард закатил глаза. – Ладно, после обеда заглянем в магазин здоровой пищи и запасемся для тебя витаминами. – Он помолчал. – Я думал, ты принимаешь витамины.

– Все как-то недосуг. Столько других дел…

Подошел официант. И после того как Бетти заказала себе салат, в разговор вступил Эдвард:

– Мне бараньи отбивные. А этой даме, – он указал на Джуэл, – для начала паштет «Примавера», большую порцию, поджаренную грудинку, фаршированного абрикосами цыпленка, порцию жареной рыбы под белым соусом, салат по-цезарски…

– Эдвард! – расхохоталась Джуэл. – Ты ненормальный! – И, все еще посмеиваясь, посмотрела на официанта. – Пожалуйста, паштет «Примавера». Полпорции.

– Ну что нам с ней делать? – повернулся Эдвард к Бетти.

После обеда и набега на магазин за витаминами Эдвард высадил Джуэл у дома Нушки, чтобы она забрала детей. По дороге домой с Эмбер в колясочке и с пристегнутой в рюкзачке Берил Джуэл почувствовала себя счастливой. Может, действовало вино – она еще была навеселе. Или настроение поднялось, поскольку она провела с друзьями беззаботный день.

Она шла по городу и все больше и больше задумывалась о предложении Бетти. В голове проносились мысли, как бы все переделать и переоформить. Конечно, на это потребуются деньги, а их ей как раз сейчас не хватало.

Вдруг молнией сверкнула мысль о Гэри Поллоке, ее брокере. Он, кажется, обещал, что ее акции повысятся в цене, если она подождет. Что ж, время прошло. Она позвонит ему в понедельник и выяснит, есть ли у нее вообще какие-нибудь деньги. Забавно, после последнего разговора она совершенно выкинула его из головы.

Джуэл открыла парадное и вынула Эмбер из колясочки.

– Давай, милая… ножками. Вот так. Славная девочка. Вверх по ступенькам.

Жильцы поговаривали, что хорошо бы починить вконец обветшавший лифт. Он не работал с незапамятных времен. Джуэл улыбнулась, поймав себя на том, что думала о лифте как о несказанной роскоши, хотя большинство ньюйоркцев воспринимали такое удобство как само собой разумеющееся. Поднявшись на два пролета, Джуэл вспомнила, что забыла купить молока и хлеба. Ничего, сейчас сдаст дочек на попечение мужа, пусть поворкуют.

Она открыла дверь, пропустила вперед Эмбер и понесла уложить в кроватку спящую Берил.

– Саша, – позвала она, – я выскочу на минуту. Забыла купить…

Джуэл запнулась на полуслове.

Ее муж сидел на диване и обнимал другую женщину. На полу расположились трое темноволосых детей лет от семи до двенадцати – двое мальчиков и девочка.

– Заходи, Джуэл. Садись, нам надо поговорить.

Она сняла пальто и повесила на вешалку у двери. Пальто упало на пол, но Джуэл не потрудилась его поднять.

Женщина, такая же большая, как Саша, но черноглазая и чувственно красивая, уставилась на Джуэл. Что было в ее взгляде? Страх? Враждебность? Джуэл не взялась бы ответить.

Саша подался вперед и налил в стакан водки из стоявшей на кофейном столике открытой бутылки «Столичной».

– Хочешь выпить?

– Пожалуй, да.

Он подал Джуэл стакан, и она опустилась напротив на стул.

– Эта женщина Айна, – объяснил Саша. – Она много месяцев добиралась сюда из Советского Союза. Она не говорит по-английски.

Джуэл не проронила ни слова. Она ждала.

Саша выпил водки и отвел глаза.

– Айна – моя жена, – сказал он и немного погодя добавил: – Из Москвы. А они – мои дети. Юрий, Алексей и Таня.

Джуэл молчала. Неловко топая, подошла Эмбер и забралась к ней на колени. Она обняла курчавую головку дочери и крепко прижала к груди. И тут почувствовала, как деревенеет ее тело. Неужели это правда случилось?

Саша продолжал говорить – тихо, печально. Но Джуэл не улавливала смысла слов. Может быть, он изъяснялся по-русски. Она не знала.

Он говорил долго. В конце концов что-то стало проникать в ее сознание. До Джуэл дошло, что они с Сашей не были по-настоящему женаты. Теперь все кончено, хотя ему очень жаль. Он хотел бы удержать их обеих. И был уверен, что это как-нибудь бы вышло.

Джуэл взглянула на Айну. Та не понимала, что происходило. Она явно ничего не знала про Джуэл и ее дочерей. И была поражена не меньше ее.

– Я тебя люблю, дорогая. Не думал, что такое могло произойти. Когда мы с Айной прощались, она дала понять, что собирается остаться в России. Не хотела оттуда уезжать, а я хотел. Я считал, что нам надо было расстаться. Но в глубине души скучал и по ней, и по детям. Я рад, что они приехали. Но не хочу тебя терять. Мы все утрясем. Скажи же мне что-нибудь. Скажи, что не можешь меня ненавидеть.

Джуэл пригубила водки.

– Не знаю, Саша, ненавижу я тебя или нет, но между нами все кончено.

– Не надо так, Джуэл, мы все утрясем.

Она покачала головой:

– Мы с девочками уходим.

Джуэл прошла тринадцать кварталов к Гудзону и театральным порывистым жестом, который Саша оценил бы, если бы видел, зашвырнула сделанное им кольцо в ледяную неспокойную воду.

После трех лет совместной жизни и двух рожденных от него детей Джуэл знала о муже все… и ничего.

Одно было ясно: все кончено.

Она не могла прийти в себя. Три года с незнакомцем. Готовила ему пищу, но не знала человека, который ее ел. Спала с ним и работала бок о бок – или, вернее, работала на него. Она многое узнала о его мастерстве, но ничего о его душе. И его прошлом.

Она любила мужчину, которого здесь не было. А теперь ненавидит того, кто здесь появился.

Но все это лишь слова и не больше, горько усмехнулась Джуэл. Стоя над искрящимися, неспешно скользящими мимо водами Гудзона, она произносила их про себя, чтобы испытать, насколько они ранили. В них не было сути и всей правды.

Джуэл все еще любила Сашу. Или, скорее, не могла свыкнуться с мыслью, что не любит. Потрясение было таким, как при потере близкого человека, как после смерти мамы Джейн. Знаешь, что человек умер, но отказываешься в это поверить. Ждешь, что любимое лицо мелькнет за углом, что близкий человек отворит дверь, позвонит по телефону, улыбнется, усаживаясь за кухонным столом.

То же происходило с любовью. Джуэл не могла осознать до конца, что любовь умерла, но это не означало, что она жива.

И если верно говорят, что каждая смерть – это рождение чего-то другого, рождение ненависти Джуэл к Саше Робиновски было не за горами.

Глава 18

Эдвард выстрелил пробкой из бутылки «Вдовы Клико» и разлил по фужерам шампанское.

– За нас! – предложил он. – Снова вместе. Честно говоря, дорогая, если бы я не был таким, какой я есть, то женился бы на тебе.

– Твой жребий – заботиться обо мне. – Джуэл положила себе приготовленные Нушкой макароны.

– По крайней мере у тебя хватило здравого смысла изменить жизнь уже после того, как я подыскал квартиру побольше.

Теперь он жил в собственной двухэтажной квартире с тремя спальнями, которая занимала половину кирпичного дома в Челси. Эдвард еще преуспел и работал на Гарри Харпера, крутого модельера дамской одежды, который совсем недавно зарегистрировал свое имя на производство буквально всего: от мужских свитеров до простыней и шоколадок.

– Потрясающая квартира. Настоящий дом. Я чувствую себя взрослой, – хихикнула Джуэл. – И обещаю не превращаться в ту самую женщину, которая является к обеду с детьми.

– Не зарекайся. – Эдвард посерьезнел. – Мне нравится, что у меня есть такая семейка. Признаться… меня забавляет играть в папашу. Ты ведь заметила, какой переполох вызвало ваше с девочками появление у конторы. Про меня никто ничего не знает, а я не рассказываю.

Джуэл рассмеялась.

– А что представляет собой Гарри Харпер? Я видела его по телевизору. У него брали интервью на его ферме в штате Нью-Йорк. Выглядит ничего. Потрясающая жена. Дети скачут на лошадях. Все очень замечательно.

Эдвард пожал плечами:

– Он любит казаться именно таким. Вообще подходящий малый. По большей части правильный, но я слышал, иногда оттягивается. Хрен в задницу для него все равно что сбитые сливки с орехами и шоколадным пломбиром для растолстевшей дамы средних лет. Он загуливает, а потом возвращается к жене.

– Знаешь, – Джуэл подлила себе шампанского, – я где-то читала, что психиатры пришли к мнению: бисексуалов не существует – ты либо тот, либо другой.

– Наверное. Когда я был правильным, то только потому, что боялся стать кем-либо другим. – Эдвард подался вперед. – Тебе не кажется, что мы ходим вокруг да около того, что нас на самом деле интересует?

– Саши?

– Кого же еще. Ты-то как? Что чувствуешь?

– Словно одеревенела. Как я могла жить так долго с человеком и ничего о нем не знать? Черт! Не хочу! Он этого не заслуживает! Но я ненавижу этого сукина сына! – Джуэл всхлипнула. – Ничего от него не желаю. Ничего. Только бы выкинуть из жизни. Не везет мне с мужиками! В следующий раз буду смотреть в оба.

– У тебя хватает ума признать, что будет следующий раз.

– Н-да. – Джуэл горько усмехнулась, подставляя бокал, чтобы Эдвард налил ей еще шампанского. – Мужики… не могу жить с ними и не могу жить без них. Ты один исключение.

Эдвард кивнул:

– Живи здесь сколько хочешь. А еще мы сделаем тебя знаменитой. У меня появились кое-какие мыслишки.

– Правда? Знаменитой я стать хочу. Только по-настоящему. Я не подписывалась на «Таун энд кантри», и все эти имена мне ничего не говорят. И еще – пока не появилась Джейн, у меня было гнусное детство. Я помню, что значит не представлять, где в следующий раз поешь… Но мои дети этого никогда не узнают. Из кожи вылезу, а Эмбер и Берил ни в чем не будут нуждаться.

– Я тебе помогу, – просто сказал Эдвард. – Тем, чем смогу. Не бойся, все будет хорошо.

Они говорили еще долго. Когда настало время ложиться спать, будущее Джуэл было нарисовано во всех деталях. Как здорово иметь такого друга, как Эдвард, – мужчину, которому от нее, кроме общества, ничего не надо.

– Боже милостивый! – откликнулся в трубке Гэри Поллок. – Мадлен Латем? Я думал, тебя украли инопланетяне! Совсем пропала! Не представлял, как с тобой связаться.

– А ты хотел со мной связаться?

– Еще бы! Дела пошли в гору. «Дейтатракс» купила «Дженерал электрик», а «Вуазин моторс» реорганизована под новым управлением. Сейчас взглянем – только настукаю у себя на компьютере. Да, крошка, у тебя все хорошо.

Джуэл не могла поверить собственным ушам.

– У меня… хорошо? А если бы я захотела продать?

– Не надо продавать. Рынок на подъеме.

– Гэри, мне нужны деньги. Поэтому я и звоню.

– Ну, хорошо, сегодня акции стоят около тридцати пяти тысяч.

– Что?.. – Пораженная, Джуэл рассмеялась. – Тридцать пять тысяч долларов?

– То, что слышала, крошка.

– Боже! Вот это новости! Значит, Уатт Макнил был прав – ты в самом деле мальчонка смышленый.

– Больше не мальчонка, крошка. На прошлой неделе разменял четвертый десяток. Кстати, ты давно не видела Макнила?

– Тысячу лет.

– А я с ним недавно встречался. Он интересовался твоими делами. Спрашивал, не слышал ли я о тебе.

– Слушай, Гэри, окажи мне услугу. Я ему задолжала – под восемь тысяч, включая проценты. Пошли ему чек из денег за акции. И не давай моего адреса – просто черкни, что я ему благодарна за то, что он мне помог, когда я нуждалась. А теперь, как обещала, возвращаю долг.

– Может, сама отдашь? У меня такое впечатление, что он хочет с тобой встретиться.

– Продай все акции, – слова брокера Джуэл пропустила мимо ушей, – вычти деньги Уатта и свои комиссионные, а остаток пришли мне. Абонентский почтовый ящик 2337, индекс 10011. И спасибо тебе. Когда разбогатею, снова открою у тебя счет.

– Ну, бывай, крошка, – отозвался Поллок. – Успехов!

На Рождество Эдвард пригласил Джуэл с дочерьми к своим родителям. Увидев его с женщиной, старики и сестры пришли в неописуемую радость. Они отнеслись к Джуэл как к родной – все еще надеялись, что Эдвард наконец угомонится. Эмбер и Берил были в восторге от подарков Санта-Клауса и рождественского утренника под тридцатифутовой елкой, а Джуэл подумала, уж не пожениться ли им с Эдвардом. Лучше и желать нечего, но проблемой оставался секс.

В ее жизни секс всегда играл слишком большую роль. С Сашей она забыла обо всех своих планах, потому что он был необыкновенно хорош в постели. Из-за Уатта потеряла лучшую подругу, потому что ей льстило, что ее хотел такой обеспеченный человек. Хватит, решила Джуэл, пора начинать думать головой, а не передком.

– Я пришла к выводу, – заявила она Эдварду после возвращения в Нью-Йорк, – что удачная связь – это приключение. А удачный брак – финансовая сделка. Если я когда-нибудь снова влюблюсь, то ни за что не стану выходить замуж. Муж – это лучший друг, богатый, нормальный человек.

– Значит, я не в счет.

– Я много о нас думала. – Джуэл налила себе стакан молока, чтобы запить шоколадные чипсы, которые запихивала из пакетика в рот. – Но если бы мы поженились, я бы ревновала тебя к твоим любовникам.

– Но и у тебя были бы любовники, – ответил Эдвард. – Может быть, нам бы стоило пожениться. Это не самая плохая идея.

– Нет, Эдвард, я тебя слишком люблю, чтобы выходить за тебя замуж. Ты в курсе всех моих недостатков. Мы друг друга знаем как облупленные.

Эдвард смахнул у нее с губы молочные усы.

– Что есть, то есть.

– Я поговорила с брокером об Уатте и вспомнила о Хэдли. Мы были по-настоящему счастливы, только это продолжалось недолго.

– Как ты думаешь, что с ним случилось?

– С Хэдли? Наверное, женился на старшекласснице из богатенькой семьи и работает на Уолл-стрит. Никак не выяснишь. Как тебе нравится, я звоню Уатту и представляюсь: Мадлен Латем…

– Боже праведный! – перебил ее Эдвард. – Я впервые услышал твою настоящую фамилию!

– Ну, положим, моя настоящая фамилия Драгумис. А Латем – фамилия приемной матери.

– Я могу позвонить.

– Что?

– Я могу позвонить Макнилам, – предложил Эдвард. – Представлюсь университетским приятелем. Где он учился?

– В Йельском университете.

– Ну, естественно. Давай номер.

– ЛЛ-5 1332. Если не поменялся.

Эдвард набрал.

– Это квартира Макнилов? Говорит Эдвард… Бентли. Я старинный приятель Хэдли по Йельскому университету. Сейчас приехал в Нью-Йорк из Лос-Анджелеса. Хотел бы с ним встретиться. Ах так… Ничуть не удивляюсь. А адрес можно? – Он жестами показал Джуэл, чтобы она подала ему карандаш, и что-то накарябал в блокноте рядом с номером телефона. – Да-да… Бентли… Эдвард. Спасибо. До свидания.

– Ну что? – Джуэл не терпелось узнать, что ему сказали. – Где он?

– В Кашмире. Работает в КЭР [32]32
  Кооперативное общество по повсеместному оказанию американской помощи.


[Закрыть].

– Женат?

Эдвард пожал плечами:

– Не знаю. Не хотел быть слишком навязчивым.

Джуэл улыбнулась:

– Значит, ему все-таки удалось. Вырвался из окружения и поехал помогать миру. Славно, Хэдли, славно.

Джуэл немного поразмышляла, увидит она когда-нибудь своего бывшего возлюбленного или нет, но вскоре выбросила из головы эту мысль. Возможно, Хэдли Макнил даже не удосужится с ней заговорить.

Срок аренды Бетти Блессинг «Золотого Будды» вскоре заканчивался, а плата по новому договору грозила удвоиться. Бетти и Джуэл неделями бегали по городу и наконец нашли небольшой магазинчик на Западном Бродвее в Сохо, за который требовали меньше, чем за прежний.

– Уж очень маленький, – досадовала Бетти.

– Зато расположен выгодно. А если завесить стены зеркалами, он будет казаться больше.

– М-м-м… И хорошо подсветить… Может сойти.

Джуэл обняла подругу.

– Неужели свершилось? Я так взволнованна.

– Еще бы. У нас получается! – Бетти согласилась продать свое дело в рассрочку на два года: товары, поставщиков. Если за это время ей настолько опротивеет озеро Тахо, что она решит возвратиться в Нью-Йорк, Джуэл возьмет ее себе в компаньонки.

– Вот еще что, – начала Джуэл за чашкой кофе после того, как поставила подпись в договоре об аренде. – Надеюсь, что не задену твоих чувств: я хочу переименовать магазин.

– Ну что ты, – улыбнулась Бетти. – Время «Золотого Будды» истекло. Что-нибудь уже приходит на ум?

– «Блеск», «Блестки» или «Бижу».

– «Бижу»… мне нравится… великолепно. – Бетти посмотрела на часы. – Надо бежать собираться. Представляешь, после стольких лет Рональд везет меня во Флориду знакомить с матерью! Я начинаю себя чувствовать законной супругой. Похоже, брак – забавная штука.

– Наверное. Если не нарвешься на двоеженца. – Джуэл обняла подругу.

– Надо было отправить этого сукина сына в тюрьму, а не отпускать просто так.

– Я ненавижу Сашу, но не настолько, чтобы сажать за решетку. Кое-чем я ему обязана. Без него у меня бы не было Эмбер и Берил. Теперь они смысл моей жизни. Я так с ними счастлива.

– Мне кажется, – прошептала Бетти, – я беременна.

– Потрясающе! – восхитилась Джуэл. – Теперь уедешь на свое озеро Тахо, и мы тебя больше не увидим.

– Мне тоже так кажется. Но все к лучшему. – Бетти остановила такси. – Я уверена, «Бижу» ждет большой успех. Ну ладно, еще поговорим.

Следующие две недели Джуэл работала не покладая рук: перевозила с Бликер-стрит товары Бетти и обустраивалась в крошечном, как норка, магазине. Эдвард помог укрепить полки, а Деметриус, который больше не был его любовником, но остался другом, давал советы по поводу освещения. Это ему пришла в голову мысль подсветить ниши в стене и оконные проемы крохотными лампочками елочной гирлянды, купленной по дешевке в Чайнатауне. И он же соорудил охранную сигнализацию за половину стоимости того, что просили другие.

Наконец на праздник Святого Валентина в тысяча девятьсот семьдесят пятом году, после первого дня рождения Берил и второго – Эмбер, Джуэл открыла «Бижу». Чтобы отметить событие, она выставила драгоценности среди маленьких шоколадных сердечек и чайных роз.

– Ну и годик выдался, – повернулась она к Эдварду, закрывая торговлю после на удивление бойкого первого дня. – Как ты думаешь, теперь моя жизнь устоится?

Эдвард пораньше ушел с работы, чтобы заглянуть в ее магазин.

– Вряд ли, – ответил он. – Будешь крутиться как белка в колесе.

– Слава Богу, есть Нушка. Я была так занята, что дети решили: их мать – она.

– У меня для тебя подарок, – заявил Эдвард, когда все ушли и они остались одни. – Я позвонил приятелю из «Нью-Йорк мэгэзин» и рассказал о твоем магазине. Он заинтересовался и обещал забежать. Если ему понравится, есть шанс попасть в категорию «Лучший выбор». И еще я позвонил в «Глэмер», «Вог», «Базар», «Космо», «Мадемуазель»…

– Грандиозно! – воскликнула Джуэл. – Спасибо! Я до сих пор не могу поверить, что это свершилось.

Она где-то читала: если готовишься к большому делу, обязательно накличешь всякие неприятности, которые приходится сначала преодолеть, прежде чем двигаться дальше. На трезвую голову Джуэл решила, что годы с Сашей как раз и были этими самыми неприятностями. Она отказала ему в заслуге учителя, который помогал ей завершить образование и отточить мастерство. Оставила лишь примитивную роль в создании Эмбер и Берил. Да и та по прошествии времени начинала меркнуть в ее сознании. В конце концов, это она страдала во время родов, а не Саша.

Но иногда ей снилось, что они снова вместе – одна счастливая, любящая семья. В такие ночи Джуэл просыпалась и плакала. Когда ее не охватывала ненависть к Саше, она по-прежнему по нему скучала.

Прежде чем закрыться на ночь, Джуэл взяла под руку Эдварда и постояла, рассматривая свой сияющий драгоценный магазин. Само совершенство, каким она его и представляла. Успех ожидал за углом. «Бижу» в Сохо – это только первый шаг.

– Надо же где-то начинать, – объяснила она Эдварду. – Западный Бродвей в нью-йоркском Сохо – не худшее место в мире. – Джуэл весело рассмеялась.

Наконец она вступила на свой путь.