Текст книги "Мы мертвые (ЛП)"

Автор книги: Майк Шэкл

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 28 страниц)

– Мы мертвые... – прохрипел он.

– О нет, это не так, – сказал Дарус, сжимая череп Джакса и вливая свою силу в шулка. Джакс боролся с этим, брыкаясь и крича, пытаясь разорвать хватку монстра, но с таким же успехом он мог пытаться остановить движение солнца. Он чувствовал, как раны заживают, затягиваются, кровь вновь наполняет его вены, темнота отступает. Он резко открыл глаза и увидел, что Дарус пристально смотрит на него:

– Добро пожаловать обратно, мой друг. Все еще чувствуешь себя храбрым?

– Ты абсолютное зло, – сказал Джакс.

– Сказала корова мяснику. – Дарус взял Джакса за новую руку.

Рано или поздно все ломаются.

После того, как Дарус отрубил ему руку в третий раз и отрастил ее в четвертый, Джакс рассказал им все. О мысе Раскан, о времени прибытия судна, о том, сколько людей он отправил на помощь Зорике, о каждой мелочи, которую он знал. Он признался сквозь слезы и всхлипывания, сломленный человек. Неудачник. Предатель. Он был покрыт собственной грязью, собственной кровью, собственным позором. Он подвел всех и все, во что верил.

– Заставь его замолчать, брат, – сказала Скара.

Джакс поднял глаза и увидел, что они оба смотрят на него с отвращением:

– Пожалуйста, я все тебе рассказал. Убей меня. Умоляю тебя, убей меня.

Дарус рассмеялся, как будто это была самая смешная вещь, которую он когда-либо слышал:

– Убить тебя? Убить тебя? Зачем нам это делать? Ты ответил только на один вопрос из многих, которые у нас есть. Когда у нас будет Зорика, мы вернемся, чтобы спросить еще, и сможем веселиться снова и снова.

Джакс закричал.

Они оставили его в камере в подвале. Тела Кейна и Кары и три только что отрубленные руки были с ним. Он плакал в темноте. Живой и невредимый, но проклятый навеки.

55

Яс

Киесун

Яс и Грис пробирались по крышам, перепрыгивали через низкие разделительные стены, ныряли под водные башни и поднимались на следующую крышу. Они держались низко, чтобы кружащие сверху Дайджаку их не заметили. Яс ненавидела оставлять Малыша Ро, хотя и знала, что у нее не было выбора. Если бы она осталась, они все были бы мертвы. Разделение означало, что у каждого был шанс. Внизу, на улице, Черепа устроили хаос, обыскивая дом за домом, но пока никто не пришел обыскивать крыши. Они достигли конца квартала почти слишком быстро.

– Что нам делать теперь? – спросила Яс.

Грис указал на крышу на другой стороне улицы:

– Мы прыгаем.

Яс посмотрела туда, куда он указывал, и на расстояние между зданиями. Расстояние было небольшим. Она знала, что на земле легко могла бы прыгнуть на это расстояние. Черт, это выглядело так близко, что она почти могла перешагнуть через щель. Но потом она посмотрела вниз. Падение с высоты трех этажей. После такого падения она не встанет.

– Я не могу этого сделать. У меня никогда не получится.

– Это единственный путь, – сказал Грис. – Щель не такая большая, как кажется.

Яс покачала головой, отступая от края:

– Должен быть другой путь.

– Нет.

– Мы можем спуститься по лестнице. Спрятаться в некоторых комнатах, которые Черепа уже обыскали.

– Нас поймают, если мы это сделаем. – Грис взял ее за руку и потянул к краю крыши.– Заберись на стену, взмахни руками и прыгни. У тебя все получится, обещаю.

Грохот выбиваемой двери эхом разнесся по лестничной клетке, сопровождаемый криками и тяжелыми шагами. Черепа приближались.

– Пожалуйста, Яс. Не становись трусихой сейчас. Не после всего, что ты сделала.

– Ты иди первым, – сказала Яс. – Покажи мне. Если это так просто – покажи мне. – Что угодно, лишь бы выиграть время, прежде чем ей придется прыгать.

Крики стали громче. Еще одна дверь была выбита. Закричала женщина.

– Ты должна последовать за мной, – сказал Грис. Он вскарабкался на стену, оглянулся на Яс, как будто собирался что-то сказать, но потом передумал. Он согнул колени и прыгнул через пролом, размахивая руками, чтобы увеличить инерцию.

Яс отвела взгляд, уверенная, что он упадет, и не в силах смотреть, как он умирает. Но не было ни крика, ни глухого удара, когда его тело должно было удариться о землю, только шарканье ботинок по камню.

– Давай. – Грис махнул ей рукой, как будто это могло рассеять ее страхи. Она никак не могла перепрыгнуть через щель. Хотя Грис был в два раза старше ее, он был солдатом; его учили делать такие вещи. Яс была матерью-одиночкой; все, что у нее было, – это инстинкт, который подсказывал ей не прыгать.

На другом конце ряда открылась дверь. Черепа на крыше! Они могли увидеть ее в любой момент.

– Яс, прекрати ссать – прыгай! – прошипел Грис.

Не обращая на него внимания, Яс бросилась к двери, ведущей в здание. Она вошла внутрь, посмотрела вниз по лестнице – Черепа поднимались. Она была в ловушке.

Она вернулась наружу. Грис все еще был там, все еще ждал, но теперь он тоже был напуган. Она видела это по его лицу. Черепа схватят их обоих, если она не прыгнет. Она снова посмотрела за край, и ее желудок скрутило. Она не могла этого сделать:

– Иди! Не жди меня.

Грис вскарабкался на стену:

– Я возвращаюсь. Я тебя не оставлю.

– Нет! Не будь глупцом. Они поймают нас обоих. Я спрячусь.

Он посмотрел на нее, не желая оставлять ее, не желая, чтобы его поймали. «Черт. Черт». Он спустился со стены, приняв решение и качая головой. «Не попадайся». А потом он ушел. И Яс осталась одна на крыше, Черепа надвигались на нее со всех сторон.

– Ты идиотка, Яс, – прошептала она себе. Она осмотрела крышу. Там валялась пара стульев, но больше ничего не было. Спрятаться негде.

Топот ботинок Черепов становился громче по мере того, как они поднимались по лестнице. Остальные в дальнем конце террасы пока были вне поля зрения, но ненадолго. Что она могла сделать? Она не могла сдаться.

И тут она увидела это, прямо перед собой. Водная башня. В каждом доме на террасе была такая. Она могла бы спрятаться внутри, пока не станет безопасно выходить.

Она взобралась по приставной лестнице, отодвинула засовы на люке и вгляделась в темноту. Свет отражался от воды у дна башни, но, судя по всему, ее было немного. Она могла бы прыгнуть туда и в конечном итоге достаточно легко сломать ногу, если воды окажется недостаточно, чтобы смягчить ее падение. И даже если не сломает, как она выберется обратно? Внутри не было лестницы. Нечем воспользоваться, чтобы выбраться со дна.

Яс попыталась спуститься обратно, но Черепа на крыше были на полпути к ней, а те, что были на лестнице, могли выскочить в любую секунду. У нее не было выбора. Башня была ее единственным вариантом. Она забралась внутрь и позволила своему телу болтаться в темноте, держась за край люка кончиками пальцев, в то время как ее ноги не касались ничего, кроме воздуха. Дерьмо. У нее нет выбора.

Она отпустила руку, и люк захлопнулся.

Мир потемнел, когда она нырнула в воду и ударилась о дно резервуара. Ее ноги подогнулись от удара, но она не могла думать ни о чем, кроме холода. Он прожег ее насквозь, отключив мысли и перехватив дыхание. Она кое-как поднялась на ноги, ее конечности почти замерзли, а затем ее легкие начали работать вдвое быстрее – она вдыхала и выдыхала так быстро, как только могла, пытаясь вернуть немного воздуха. Она чувствовала, как в ней поднимается паника, когда холод распространился по ее телу, пронзая ее.

С закрытым люком Яс ничего не могла видеть. Даже руку перед лицом. Но Яс не была ребенком, она не боялась темноты. Она боялась только мужчин в белых доспехах с кривыми мечами, которые могли ее убить. Ей нужно успокоиться, вернуть контроль над собой. Ей холодно, ничего больше. Она заставила себя замедлить дыхание, когда шок от пребывания в ледяной воде прошел.

Она ждала в темноте, прислушиваясь – и спрашивала себя, как она вообще узнает, когда будет безопасно выходить, не говоря уже о том, как она выберется. Она провела рукой по стене башни. Дерево было гладким, покрытым лаком, с которого стекала вода. Карабкаться было невозможно. Она застряла. Она здесь умрет.

Ей следовало рискнуть и прыгнуть.

Холодная вода уже начинала действовать. Она не чувствовала своих ног, и все ее тело сотрясала дрожь.

Ей определенно следовало прыгнуть.

Яс вздрогнула, когда дверь наверху лестничной клетки с грохотом распахнулась. По крыше застучали шаги, и раздался голос. Ему ответил один из Черепов, обыскивавших с другого конца. Яс не понял ни слова, но все, что было сказано, вызвало у них всеобщий смех. Они звучали молодо, как кучка парней, развлекающихся вместе. Не мужчины, настроенные убивать невинных людей.

Конечно, Яс вряд ли была невинна. На ее руках, вероятно, больше крови, чем на всех Черепах на крыше вместе взятых. Возможно, больше, чем на Грисе и других Шулка, которых она встречала.

Дрожь усилилась. Она засунула руки подмышки и обхватила себя руками, стараясь сохранить в теле как можно больше тепла, и слушала, как Черепа весело болтают в нескольких футах от нее, не подозревая, что она замерзает насмерть.

Яс хотела, чтобы они сдались, ушли и слезли с этой крыши. Ее ноги онемели, тело тряслось, зубы стучали. Было слишком холодно. Ей следовало прыгнуть.

Громкие голоса снаружи вернули ее к настоящему. Судя по тону, один из Черепов проклинал остальных. Чем больше он злился, тем больше смеялись остальные. Затем Яс услышала шаги на лестнице, лязг каждый раз, когда нога ступала на ступеньку. Один из них поднимался наверх, чтобы заглянуть внутрь башни. С ней было покончено. Он обязательно увидит ее бледное лицо, обращенное вверх, когда откроет люк и впустит свет.

Дзинь. Дзинь. Дзинь.

Он поднимался, тратя ее драгоценное время.

Дзинь. Дзинь. Дзинь.

Ее глаза следили за звуком в темноте. Осталось совсем немного. Еще несколько шагов.

Дзинь. Дзинь...

Череп остановился. Он был у люка. Петли заскрипели.

Глубоко вздохнув, Яс нырнула в воду. Холод почти сразу заставил ее всплыть, но она нащупала выступающую балку и удержалась под ней. В башню хлынул свет. Она опустила лицо и молилась, чтобы было достаточно теней, чтобы он ее не заметил.

Секунды тянулись, как часы. Яс ожидала удара копьем в спину, наблюдая, как солнечный свет отражается в воде, молясь, чтобы он снова исчез. Ее легкие горели, а от холодной воды хотелось кричать. Держаться стало трудно, невозможно. Она теряла чувствительность и изо всех сил старалась думать.

Затем люк закрылся, и свет исчез. Яс вынырнула из воды, втягивая воздух. Она вытерла лицо и отжала волосы, попыталась стряхнуть воду, не производя слишком много шума, но холод просочился под кожу и добрался до костей – казалось, каждая клеточка ее тела замерзла. Ее одежда была одним большим промокшим грузом, давящим на ее тело. Она слушала, как Череп спускается обратно на крышу, ворча на остальных с каждым шагом. Ноги дрожали. Яс попыталась вдохнуть немного жизни в руки, но даже это было выше ее сил. Слишком сложно. Она слишком устала. Даже дрожать было для нее непосильным усилием. Она хотела сесть. Спать.

Нет. Она тряхнула головой. Посплю позже. Черепа все еще были снаружи, разговаривали. Почему бы им не уйти? Ей хотелось накричать на них, сказать, чтобы они уходили, оставили их всех в покое. На глаза Яс навернулись слезы. Что она натворила? Зачем она ввязалась в это? Для чего? Умереть в водной башне? Быть повешенной Черепами? Оставить Малыша Ро?

В конце концов, голоса Черепов затихли и исчезли совсем. Сейчас было самое время. Яс должна была найти какой-нибудь способ выбраться из башни. Она ощупью пробиралась в темноте, пока не добралась до стены. Должна была быть какая-то опора, за которую она могла бы ухватиться, что-то, что помогло бы ей выбраться. Она обошла башню, водя руками вверх и вниз, все быстрее и быстрее, надеясь что-нибудь найти. Ничего. Она продолжала идти, не зная, с чего начала, где закончить и когда признать поражение. В конце концов, ее ноги приняли решение за нее, когда одна подогнулась под другой, и Яс упала лицом в воду.

Холод разбудил ее, и она вскочила на колени, отчаянно пытаясь отдышаться. Она была погружена по шею. Она знала, что должна стоять, насколько это возможно, держать свое тело над водой, но она так устала.

Она встанет через минуту. Просто нужно отдохнуть. Она прислонилась головой к стене башни. Закрыла глаза. Она даже больше не чувствовала холода.

Шум и внезапный свет испугали ее. Она подняла руку, чтобы прикрыть глаза. Люк открылся.

– Яс? – Мужской голос. – Яс? Это я, Грис.

– Помоги. – Яс хотела крикнуть, но смогла только прохрипеть это слово. Когда она попыталась встать, ее ноги сковало от холода, так что ей удалось только поплескаться.

– Я вытащу тебя оттуда. – Грис что-то бросил. Оно упало в воду рядом с ней. Ей пришлось прищуриться, чтобы разглядеть, что это было – веревка. – Накинь петлю на себя и под мышки. Я тебя вытяну.

Потребовалось несколько попыток, прежде чем Яс смогла хотя бы поднять веревку. Она полностью потеряла координацию движений. Размахивая руками, как пьяная, она умудрилась обмотать веревку вокруг себя, как инструктировал Грис, и рухнула на нее. Она почувствовала натяжение, сначала робкое, а затем ее подняли из воды. Она поднялась навстречу свету, квадрату, плавающему в черном, выходу. Руки потянулись к ней, когда все погрузилось во тьму.

– Яс, не бросай меня.

Голос в темноте.

– Яс. Проснись. Давай.

Голос Гриса. Она почувствовала солнце на своей коже. Тепло. Ее глаза затрепетали. Все еще такая уставшая. Спать.

– Не бросай меня, – настаивал Грис. Почему он не оставит ее в покое? Кто-то ударил ее по лицу. Это было больно. Яс махнула рукой, кто бы это ни был – Грис? – Открой глаза. Я знаю, ты меня слышишь.

Она открыла глаза и увидела склонившегося над ней шулка.

– Ты вернулся за мной.

Грис ухмыльнулся. Испуганно.

– Конечно. Такую сумасшедшую девчонку, как ты, нужно спасать. Ты не можешь перепрыгнешь щель шириной в несколько футов, но ныряешь прямо в водную башню? – Он недоверчиво покачал головой. – Извини, что это заняло так много времени, но мне пришлось подождать, пока Черепа уйдут.

– Л... л... лучше поздно, чем никогда.

Грис обнял ее за плечи:

– Мы должны поднять тебя на ноги и убраться с этой крыши. В одной из комнат внизу должна быть сухая одежда, и, может быть, горячая вода для питья.

Яс кивнула, но на это ушло все, что у нее осталось. Силы покинули ее, и темнота угрожала снова потребовать ее.

– Не бросай меня, – сказал Грис, неся ее на лестничную клетку. – Пока не спи. Сначала нам нужно тебя согреть.

Дверь на третий этаж была выбита. Они вошли внутрь. Остальные комнаты соответствовали двери. Молодая женщина, примерно возраста Яс, лежала мертвая посреди комнаты. Ее кровь покрывала пол.

– Ублюдки, – сказал Грис, относя Яс в спальню. Он снял с нее мокрую одежду, одел ее из гардероба мертвой женщины, а затем завернул в одеяло. Яс ничего не сказала, едва осознавая, что он делает. Затем он исчез, и Яс, возможно, заснула, или, может быть, просто закрыла глаза, но затем он вернулся с кружкой теплой воды. Когда она пила, вода обжигала, но едва ли смягчала ледяную пустоту в животе. Грис вернулся с другой, и Яс выпила и ее тоже.

– Ты ведь взял ее не из водной башни, а? – спросила она, и тут ее снова схватила темнота.

56

Дрен

Киесун

Девятнадцать лиц наблюдали за Дреном поверх черных шаров, сложенных в центре комнаты, готовых к разделу между ними всеми. Никто из них не выглядел довольным тем, о чем он их просил. Язвительные комментарии Квиста и постоянное закатывание глаз не помогали, и это действительно начинало его бесить. Они были его солдатами. Он нашел их, дал им кров и еду, когда они не могли позаботиться о себе. Это должно было сделать их более послушными.

Пора подключать их к работе.

– Это будет легко. Как только прозвенит одиннадцатичасовой колокол, мы начнем. Фалса и Бусер уничтожают контрольно-пропускной пункт Черепов на Хаусман-стрит. Бум. Джонни и Хара слышат это, и продолжают – нападают на Черепов на Маркет-стрит. Затем Эндж и Хикс на Локтоне, за ними Давос и Спелк в казармах, Ло и Сайлус в доках. Тос и Радд атакуют Северную дорогу, Бин и Юнис атакуют площадь Ленис, Мирин и Гаро взрывают контрольно-пропускной пункт у Восточных ворот и, наконец, Крин и Зола атакуют Западные ворота. Как только закончите, слезайте с крыш и прячьте где-нибудь до утра, а потом возвращайтесь сюда.

– А как насчет тебя? – спросила Фалса. – Что делаете вы с Квистом?

Квист прислонился к стене, скрестив руки на груди и хмурясь:

– Да, что делаем мы?

Дрен ухмыльнулся. Он этого ждал:

– Мы идем на большое дело. Мы собираемся напасть на Дом Совета.

Все уставились на него. Даже Квист не нашелся, что сказать.

– Он же неприкосновенный, верно? – сказал Дрен. – Черепа расхаживают там с важным видом, как будто они его хозяева, верно?

На лице Квиста начала появляться улыбка:

– Верно.

– Я хочу засунуть это дерьмо им в рот. Мы помогаем ханранам, верно? Но это нечто большее. Большинство людей там, в Киесуне, этого не знают. Все, что они запомнят, это то, что сегодня была ночь, когда мы показали Черепам и остальным, прячущимся за своими дверями, кто на самом деле контролирует этот город. Верно?

Квист кивнул:

– Верно.

– Я хочу, чтобы Черепа вернулись домой в место, где не хватает одной-двух стен, как это делаем мы, – продолжил Дрен. – Я хочу, чтобы Черепа нашли груду обломков там, где они обычно ели и пили. Я хочу, чтобы они знали, что кто-то пришел в их дом и хорошенько все испоганил. Точно так же, как они поступили с нашим.

– Верно. – Фалса, Мирин, Спелк и еще пара человек присоединились к ним, разделяя чувство нарастающего возбуждения.

– Этой ночью мы покажем им, что мы правим этим городом. Он наш, и мы нанесем удар где угодно и по кому захотим, – сказал Дрен громким и гордым голосом. Он переводил взгляд с одного лица на другое, прямо им в глаза. – Верно?

Радд, Эндж, Гаро, Сайлус, Ло и Юнис вскочили на ноги:

– Верно!

Квист взвыл. Фалса присоединилась к нему. А потом они все завыли, прыгая вверх-вниз, обнимая друг друга, разогревая кровь. Дрен наблюдал за ними – его стаей. Сборище кровожадных животных. Он все сделал неправильно с Квистом, пытаясь объяснить картину в целом. Все дело было в хаосе, который творился этой компанией. Кайфе от того, что ты делаешь то, на что ни у кого другого не хватит смелости.

Затем они подошли к нему парами и забрали шары. Дрен раздал их и убедился, что все они знают, что с ними нужно быть осторожными. Каждый получил слова ободрения и улыбку – это, по его мнению, работало.

– Помните, – сказал он им, – храните их завернутыми, в мешках или во всем, что у вас есть, надевайте перчатки, шарфы вокруг рта, если понадобится. Вы не хотите прикасаться к этим вещам дольше, чем необходимо. От них можно заболеть, а никто из нас этого не хочет.

Этот маленький совет стер несколько улыбок, но что было, то и было.

– Когда придет время, вам нужно намазать его кровью, – продолжил Дрен. – Вы почувствуете, как он нагревается, увидите, как жидкость внутри начинает двигаться. Вот тогда вы его и бросайте. Не медлите, не бойтесь и все такое дерьмо – иначе он вас убьет. Просто направьте его на свою цель и пригните голову.

Квист подошел, как только Дрен закончил раздавать шары. Он кивнул на несколько оставшихся:

– Значит, это последние?

Дрен ухмыльнулся:

– Да, но мы можем украсть еще. Черепа где-то их хранят. Мы найдем.

– Ты заставил меня поволноваться, – сказал Квист. – Думал, мы тебя потеряли.

Дрен посмотрел на своего кузена. В его голосе было что-то такое, от чего Дрен почувствовал себя неуютно.

– Просто это были сумасшедшие пару дней, вот и все. Я все еще я. У нас все хорошо?

– У нас все хорошо.

– Хорошо. – Они оба стояли там, глядя друг на друга, и Дрен знал, что в этот момент ни один из них не верил в это. Что-то изменилось. Что-то, что он не знал, как исправить, и – хуже того – он не был уверен, хочет ли он этого.

Квист сделал шаг к двери:

– Мне нужно отлучиться на пару часов. Я вернусь до наступления темноты.

– Конечно, – ответил Дрен. – Не опаздывай. Я хочу, чтобы все были на своих местах до наступления комендантского часа.

Квист указал на него:

– Пунктуальный человек, да? Не волнуйся. Я буду здесь вовремя.

Дрен проводил его взглядом, увидел, как Фалса скользила рядом с его кузеном, когда они спускались по лестнице. Это его удивило. Он не думал, что они так близки. Казалось, за последние пару дней кое-что могло измениться.

Оставшись в одиночестве, он наполнил рюкзак последними семью шарами. Более чем достаточно для того, что им нужно было сделать. Может быть, они с Квистом смогут проникнуть в Дом Совета и нанести какой-нибудь реальный ущерб. Он вздрогнул. Черепа действительно здорово поработали над ним там. Мысль о возвращении туда вызывала у него тошноту, и это была слабость, которую он не мог терпеть. Ему нужно было восстановить свои силы – и свою уверенность – и был только один способ это сделать: уничтожить то, что его пугало. Передать его страх этим ублюдкам.

На крыше в одном углу была навалена куча кирпичей и камней. Убедившись, что он один, Дрен наклонился и вытащил один из кирпичей. Он вытащил клеенку из отверстия. Внутри были два ножа, один большой, другой маленький. Он спрятал их там еще тогда, когда Джия пала, когда Черепа объявили, что наличие оружия даст тебе веревку. Даже Квист не знал, что эти ножи были у него.

Самый большой был рыболовным ножом его отца, с острым лезвием с одной стороны и зазубренными зубцами с другой. Это был любимый нож его отца, которым он пользовался, когда они вместе работали на лодке.

В первый раз, когда они вышли в море, он был ошеломлен, оказавшись вдали от матери и улиц, которые так хорошо знал. Каждый звук заставлял его подпрыгивать, высматривая в воде монстров. Его отец рассмеялся и показал ему нож. Он пообещал, что его более чем достаточно, чтобы справиться со всем, что встретится им на пути. Дрен ему поверил. Не было ничего, что его отец не смог бы сделать.

Снова держа в руках этот нож, он почувствовал, что отец все еще с ним. Глупая мысль, но это было так. Он был рад этому. Дрен скучал по своему старику, хотел, чтобы они могли сесть и просто поговорить ни о чем, как иногда бывало. Оглядываясь назад, он понимал, что это было не так часто, как они могли или были должны. Дрен был слишком занят, дурачась с мальчишками, пока отец выпивал в гостинице. Еще одна вещь, которую он хотел бы сделать по-другому.

Он прикрепил нож к поясу, не делая попыток его спрятать.

Он нашел другой нож, поменьше, воткнутым в спину какого-то мертвого парня где-то в переулке. Дурак, который проиграл спор не с тем человеком или свернул не туда. Мертвецу он был ни к чему, поэтому Дрен вытащил его и сделал своим. Он был маленьким и злобным, совсем как Дрен. Он сунул его в ботинок, подальше от глаз, на всякий случай.

Теперь, когда он был вооружен, Дрен почувствовал себя лучше и осмотрел Киесун. В воздухе все еще было много Дайджаку, но мало кто беспокоился о Токстене. Они не рассматривали эту часть города как угрозу. Он посмотрел на восток, пытаясь разглядеть Дом Совета, но он был слишком далеко и скрыт другими зданиями. Он спросил себя, удалось ли Кейну дать старику яд или они оба все еще живы там, подвергаясь пыткам. Трудные дороги предстояли в любом случае, но Кейн не колебался, несмотря на то, что знал, с чем ему придется столкнуться. У этого мужика были яйца. Неудивительно, что Шулка так его уважали. Когда придет время, Дрен надеялся, что сможет встретить свою судьбу с такой же решимостью.

И еще он надеялся, что сможет пережить эту ночь.

57

Тиннстра

Залив Раскан

В течение последнего часа Тиннстра и остальные путешествовали под открытым небом, окруженные дикой травой, скорее мертвой, чем живой, и без малейшего укрытия. Все они были взволнованы, нервничали из-за того, что были так беззащитны, подпрыгивали при каждом звуке. Если бы на их пути появились Дайджаку, то немедленно бы их заметили. К счастью, в небе над ними не было ничего, кроме странных клочков облаков. Открытая дорога, по крайней мере, позволила им ускорить шаг настолько, насколько они могли. Тиннстра не знала, как чувствовали себя остальные, но она была измучена и тратила те немногие запасы энергии, которые у нее еще оставались. Она могла видеть океан, она могла чувствовать его в дуновении бриза, слышать удары волн о скалы, чувствовать запах соли, и это помогало ей двигаться дальше, зная, что конец их путешествия должен быть близок.

Впереди лежала россыпь гигантских скал и валунов.

– Бухта Раскан находится по другую сторону от них, – сказал Эрис.

– Слава Четырем Богам, – сказала Тиннстра, и ее захлестнуло облегчение.

Затем из-за скал появились трое мужчин, вооруженных мечами и луками. Все остановились. Тиннстра выхватила меч, не уверенная, как найдет в себе силы сражаться, прежде чем поняла, что никто другой этого не сделал.

Гринер улыбнулась:

– Не волнуйся. Наши.

Ханран.

– Гринер, ублюдок, – крикнул один из них. – Рад тебя видеть.

– Хасан! – Гигант опустил Зорику и подошел обнять своего друга:

– Они тебя еще не убили?

– Продолжают пытаться. Они продолжают пытаться.

Гринер отступил назад:

– Это дочь Грима Дагена, Тиннстра. Тиннстра, эти негодяи – Хасан, Фрид и Онлар. Хорошие Шулка.

Мужчина постарше пожал ей руку:

– Твой отец всегда был для меня героем. Большая честь.

Тиннстра склонила голову, чтобы скрыть свой румянец:

– Рада с тобой познакомиться.

– А это, – продолжал Гринер, – Ее Королевское Величество Королева Джии Зорика.

Трое Шулка опустились на колено и поклонились девочке.

Зорика хихикнула. «Встаньте». А потом еще немного похихикала.

– Давайте уберем вас подальше от любых глаз, – сказал Хасан, вставая. Мужчины отвели их в скалы, где они разбили небольшой лагерь. Сверху он был замаскирован сеткой и кустарником и хорошо скрыт от дороги.

Именно тогда Тиннстра впервые как следует разглядела залив Раскан, и, во имя Четырех Богов, он был прекрасен. Залив лежал у подножия утеса, полоса золотистого песка отделяла океан от зарослей дикого леса. Море мерцало в послеполуденном свете, и было трудно поверить, что где-то там, в океане, приближается корабль, чтобы забрать их от Черепов, Дайджаку, Избранных и всех остальных, кто пытается их убить. Ты бы гордился мной, Берис. И ты, отец. Мы справились. Зорика в безопасности. Я не подвела тебя. Я не сбежала. Она боролась с желанием улыбнуться. Она хотела выглядеть профессионалкой, бывалой Шулка, но она увидела ухмылку Гринера и не смогла удержаться.

Они уселись на камни, и Хасан раздал по кругу бурдюки с водой. Тиннстра глотнула воды, радуясь возможности смыть пыль с горла.

– Где Джакс? – спросил Гринер. – Я думал, что он будет здесь.

Ханраны переглянулись. Было очевидно, что они хотели сообщить плохие новости.

– Его арестовали, – сказал Хасан. – Мы попытались вытащить его вчера, но появилась Избранная и положила этому конец. Они забрали и Кару. С тех пор город блокирован.

Хорошее настроение Тиннстры испарилось. Джакс был тем шулка, с которым Аасгод хотел ее познакомить. Мысль о том, что кто-то может оказаться в руках Черепов, вызвала у нее тошноту и еще раз напомнила ей об опасности, в которой они все находились. Пока они не оказались в безопасности на корабле, она не могла расслабиться.

– Джакс знает о лодке сегодня вечером, – сказал Гринер. – Что, если он проболтался?

– Кейн добровольно сдался в плен, чтобы разобраться с этой проблемой, – сказал Хасан.

– С собственным отцом?

Мужчина пожал плечами:

– Что я могу сказать? Это долбанутый мир.

– Так оно и есть, брат. Нам пришлось оставить Монона на горе.

– Я не хотел спрашивать. Он был хорошим человеком.

– Возможно, все еще таким и остался, – сказал Гринер. – Он был по уши в Черепах, когда мы уходили, но это не значит, что он мертв. Если кто-то и мог выжить в трудную минуту, так это Монон.

– Четыре Бога любят его, это точно.

– Как долго ты нас ждал?

– День. До наступления темноты из города прибудет еще дюжина ханранов. Я хочу, чтобы меня окружила толпа, когда сюда прибудет корабль.

– Это никогда не бывает плохо.

– Тогда каков план? – спросила Тиннстра. – Остаться здесь, пока не прибудет судно?

– Лучше отправиться на берег сейчас, – сказал Хасан. – Путь вниз достаточно легок при дневном свете, но в темноте ты, скорее всего, упадешь и сломаешь шею.

– Прямо под нами на берегу есть старая пещера контрабандистов, – сказал Фрид. – Там сухо и уютно, насколько это возможно, и она скрыта от посторонних глаз. Мы оставили там несколько одеял, еду и воду, так что вы можете подождать в пещере, пока не придет лодка.

– Как нам спуститься к заливу?

– Контрабандисты прорубили тропинку в скале, – сказал Хасан. – Ее невозможно найти, если не знаешь, что она там есть, но, если знаешь, спуститься будет легко. Я провожу вас. Фрид и Онлар будут наблюдать здесь, наверху, и дадут нам знать, если возникнут проблемы.

– Все в порядке, – сказал Гринер. – Я знаю дорогу.

Они собрали свое снаряжение и вышли из-под от скал. Тиннстра еще раз проверила небо, но оно было чистым – Дайджаку оставались над Киесуном.

Тропинка вниз была крутой, но ступеньки делали маршрут проходимым, пока они смотрели под ноги. Они не торопились, и Тиннстра держала Зорику за руку, не желая, чтобы девочка поскользнулась. На полпути вниз скала с одной стороны исчезла, не оставив ничего, кроме отвесного обрыва к морю и бушующим волнам. Ветер потянул Тиннстру, но Гринер протянул руку назад, поднял Зорику, не обращая внимания на пропасть, и понес ее вниз, к песчаному берегу. Тиннстра последовала за ним, держась за камни и кусты на склоне утеса, чтобы не упасть.

Казалось нереальным наконец ступить на песок. Их путешествие на данный момент закончилось. Слава Четырем Богам.

Тиннстра сняла Зорику с Гринера и обняла ее. «Мы это сделали. Мы это сделали». Это было долгое и невозможное путешествие – так многие погибли, потеряно так много хороших людей, – но они это сделали. Живыми. Теперь им оставалось только ждать.

– Когда лодка будет здесь? – спросила Зорика.

Она опустила ее на землю и поцеловала в щеку:

– Сегодня вечером. Когда стемнеет. Когда будет безопасно.

– О. – Зорика не выглядела такой уж счастливой по этому поводу. – Я хочу уйти сейчас.

– Скоро, Ваше Величество, скоро. – Гринер взъерошил ей волосы. – Вы окажетесь на корабле раньше, чем это поймете.

Тиннстра оглянулась на скалы. Вдоль основания, там, где скала соединялась с пляжем, росли кусты, но она не смогла разглядеть никаких отверстий:

– Где пещера? Я ее не вижу...

– Я покажу, – сказал Гринер. – Это и есть причина, по которой контрабандистам нравилось это место.

Оставив Джао и Эриса на берегу, Тиннстра и Зорика последовали за Гринером через подлесок к скале, где он отодвинул несколько свисающих кустов в сторону и показал вход. Он проскользнул в щель, остальные последовали за ним. В пещеру проникало достаточно света, чтобы они могли видеть. Внутреннее пространство уходило вглубь скалы примерно на тридцать футов, а потолок был достаточно высоким, чтобы даже Гринер мог стоять прямо. Что еще более важно, рядом с корзиной с едой и еще несколькими бурдюками для воды были сложены одеяла.