Текст книги "Реально смешное фэнтези"
Автор книги: Майк Эшли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 34 страниц)
4
Никогда не надо верить волшебнику, который жалуется на коварство практикующих магов. В действительности существует множество ситуации, в которых маг может доверять своему собрату. Например, в том случае, когда дело не касается денег или когда твой коллега действует на достаточном расстоянии, чтобы его заклинания не могли подействовать на тебя.
Из «Наставлений Эбенезума». Том XIV
За завтраком никто не притрагивался к еде. Я тихонько сидел за столом и без конца прокручивал в голове три коротких заклинания, которые мне надо было выучить. Мой господин тоже вел себя тише обычного, так как боялся, что у него из носа вывалятся бумажные цилиндрики. Визолея и Гранах переглядывались через стол, Хендрик ворчал что-то себе под нос, король Урфо дрожал.
Эбенезум прокашлялся и заговорил странным глухим голосом, едва шевеля губами:
– Нам надо осмотреть башню.
– Башню? – прошептал Урфо. – Да, конечно, нельзя терять время. – Он нервно сглотнул. – Башня.
Эбенезум встал. Все последовали его примеру.
– Хендрик, – приказал мой господин, – покажешь дорогу.
Маг шагнул к королю:
– Ваше величество, коль скоро мы приступаем к делу, я бы хотел обсудить размер нашего вознаграждения.
– Вознаграждения? – переспросил дрожащий Урфо. – Но нам нельзя терять время! Над сокровищами нависло проклятие!
Визолея приблизилась к моему господину:
– Ты уверен, что все еще хочешь осмотреть башню? Там могут оказаться вещи, которые тебе вряд ли захочется увидеть. – Рука Визолеи нежно коснулась плеча учителя. – Ты ведь не забыл, о чем мы творили вчера вечером?
– Да уж… – Эбенезум с многозначительным видом разгладил усы. – У меня такое чувство, что сокровищница преподнесет нам всем немало сюрпризов.
– Проклятие! – раздалось в голове процессии, покидающей тронный зал.
– Я действительно должен идти с вами? – донеслось с хвоста.
– Хартия, – напомнил Гранах.
– Может, мы все-таки немного поторопились? – Король отер лоб кружевным рукавом. – Может, лучше отложить осмотр башни и обсудить план наших действий?
– Отложить? – возвысил голос Гранах и обменялся взглядами с Визолеей. – Хорошо, если так надо…
Они развернулись и зашагали обратно в тронный зал.
– Если мы отложим осмотр, – сказал Эбенезум и посмотрел в глаза королю, – король Урфо может никогда больше не увидеть своих денег.
– Никогда?. – Короля буквально затрясло. – Моих денег? Никогда? Денег никогда? – Урфо набрал в грудь побольше воздуха. – Нельзя терять время! В башню!
Мы миновали узкий лестничный пролет и вышли на широкую площадку перед массивными дубовыми дверями.
– Казна, – сообщил Хендрик.
Ваше величество, заклинание, если вы не против, – заметил Гранах.
Урфо вжался в дальний угол площадки, зажмурил глаза и заорал:
Говорю – О! О!
Говорю – Т! Т!
Говорю – К! K!
Говорю – Р! Р!
Говорю – О! О!
Говорю – Й! Й!
Как будет все вместе?
Открой! Открой!
Дверь громко «щелкнула» и подчинилась. Внутри стояла тишина.
– Вперед! – крикнул нам Урфо. – Я вас здесь подожду.
Эбенезум шагнул в сокровищницу.
Помещение не было большим, но и маленьким назвать его было нельзя. Оно было забито оранжевыми сундуками, золотыми слитками, умопомрачительными драгоценностями и мешками, которые были навалены вдоль стен, где по пояс, а где и по плечо.
Мы пробрались в центр сокровищницы.
– Проклятие, – пробормотал Хендрик, – я что-то не вижу демонов.
С площадки за дверью раздался нечеловеческий крик. В сокровищницу вбежал Урфо, преследуемый пауком.
– Паук Спадоры! – воскликнул учитель и зажал свой нос.
– Гранах! – крикнула Визолея. – Мы так не договаривались!
– Ваше величество! – заорал Гранах. – Осталась одна надежда! Я произнесу заклинание – Золотая Звезда!
– Нет, ты этого не сделаешь! – Визолея торопливо пробормотала себе под нос несколько слов. – Если кто-то и вызовет Золотую Звезду – это буду я!
В комнату прыгнула жаба.
– Жаба Тогота! – сказал учитель.
– Быстрее, Урфо! – кричал Гранах. – Позволь мне произнести заклинание, пока не поздно!
Красная клешня вцепилась в груду драгоценных камней.
– Краб Кранца! – проинформировал меня Эбенезум.
– Только не краб! – взвизгнула Визолея. – На этот раз, Гранах, ты зашел слишком далеко! Вызываю Вошь Лифтиании!
Гранах шагнул в сторону, уступая дорогу запыхавшемуся королю, которого теперь преследовали паукообразное, раздутое земноводное и улыбающееся ракообразное.
– О нет! – орал Гранах. – Вызываю Летучих Мышей Биллилапии!
В воздухе стало не продохнуть от насекомых и хлопающих крыльев.
– Это меня не остановит! Я вызываю Крыс Руггота!
– Ах, так? Посмотрим, как ты управишься с Мышами Мирголла!
– Ты сам напросился! Я вызываю Ужасную Корову Каддота!
Мой господин поднял руки:
– Прекратите это! Вы вызовете колдовские перегрузки!
Стены сокровищницы задрожали от мычания. Прямо перед нами материализовалась тошнотворно желтая фигура.
– А, дорогой Хендрик! – воскликнул Улыбающийся Брекс. – Очень рад нашей встрече. Мы, демоны, всегда проверяем, что происходит в месте сосредоточения колдовства, и смотрим, нельзя ли провернуть какую-нибудь сделку. Эй, парень, здесь можно заняться делом! Может, кто-то из вас желает приобрести заколдованный нож или парочку ножей, до того как подтянутся мои собратья?
– Проклятие! – буркнул Хендрик.
Мимо проскочил Урфо:
– Хорошо! Хорошо! Я подумаю о Золотой Звезде!
За ним галопом скакала синяя корова с налитыми кровью глазами.
– Лев Лигторпедии!
– Тетерев Гримолы!
– Хватит! Прекратите! – Эбенезум засучил рукава и изготовился послать заклинание.
– Как насчет тебя, приятель? – обратился ко мне Брекс. – У меня имеется отличный заколдованный кинжал, всегда попадает прямо в сердце. Для настоящего денди может послужить и ножом для вскрытия писем. Отдаю практически даром. Просто поставь свою подпись вот здесь внизу.
– Тигр Табатты!
– Форель Тамбоулы!
– Слишком много! – Мой учитель чихнул с невообразимой силой. Бумажные цилиндры выстрелили прямо во вновь материализовавшуюся форель, Эбенезума обратной волной чиха отбросило на груды драгоценных камней.
Учитель не двигался. Он просто отключился.
– Проклятие, – не переставал Хендрик.
– Послушай меня, – не унимался Брекс, – может, сойдемся на топоре?
– Проклятие, – отозвался Хендрик.
– Извините, – оглядевшись по сторонам, гнул свое Брекс, – может, кому-нибудь нужен топор?
– Антилопу из Аразапоры!
Кто-то должен был остановить эту вакханалию! Я решил – кроме меня, некому. Надо воспользоваться заклинаниями экзорцизма!
– Снибли Гравиш Этоа Шруду… – начал я.
– Слон Эразии!
Секундочку. «Снибли Гравиш Этоа» или «Этоа Гравиш Снибли»? Я решил испробовать оба варианта.
– Хорошо! Ты меня вынуждаешь! Кит Вакканора!
В центре сокровищницы грохнул взрыв. Вместо кита появилась черная дыра.
Эбенезум зашевелился на груде драгоценных камней.
Брекс глянул через плечо на увеличивающуюся в размерах дыру.
– Пропади все пропадом! И это в момент, когда я чуть не заключил сделку. Что ж, ладно, увидимся в Преисподней!
Демон исчез.
В комнате внезапно наступила тишина. Придворные маги перестали колдовать, и все дьявольские создания – крабы и коровы, тигры и форели – обернулись в сторону расширяющейся дыры.
Эбенезум открыл глаза.
– Смерч! – воскликнул он. – Скорее, мы сможем остановить его, если все вместе возьмемся за дело!
Поднялся ветер и водоворотом стал уходить в дыру. Исчадия Преисподней – крыс и летающих мышей, вшей и мышей – утащило в черноту.
Грахан и Визолея яростно посылали пассы в сторону дыры.
– Вместе! – кричал Эбенезум. – Мы должны объединиться!
Учитель начал чихать. Он прикрыл нос полой мантии и отступил от дыры. Все напрасно. Недуг скрутил волшебника.
В темноту начало засасывать драгоценности и мешки с золотом. Я почувствовал, что вихрь затягивает и меня. Гранах закричал и исчез в темноте. Визолея выкрикнула заклинание и исчезла там же. Темнота тянулась к Хендрику, королю, ко мне и моему господину.
Эбенезум отбросил полу мантии и выкрикнул несколько слов в расширяющуюся дыру. Слиток золота проскользил по полу мимо меня и исчез. Эбенезум сделал несколько пассов, и вихрь уменьшился. Учитель сделал еще несколько пассов, и вихрь уменьшился до человеческих размеров.
Эбенезум снова зачихал.
– Проклятие! – орал Хендрик.
Король Урфо с вытаращенными от ужаса глазами скользил по полу в дыру. Мы с Хендриком бросились к нему на помощь. Под ногами в дыру катились драгоценные камни. Я, надеясь заткнуть дыру, толкнул в нее сундук, но тот просто улетел в зияющую черноту.
– Мое золото! – завопил король на пути в дыру.
Я ухватил его за ногу, Хендрик – за другую. Я оступился на закатившихся под ноги камнях и повалился на воина.
– Сги… у-ух! – Хендрик не устоял и завалился в дыру.
Ветер стих. Хендрик был наполовину в сокровищнице, наполовину где-то еще. Его туша заткнула дыру.
Эбенезум высморкался.
– Так-то лучше.
Учитель произнес несколько заклинаний и чихнул еще разок после того, как мы выдернули из дыры Хендрика и она закрылась.
Учитель быстренько разъяснил ситуацию сидящему на полу одуревшему королю Урфо. Рассказал о том, как его пытались обмануть придворные колдуны, которые воспользовались проклятием, так как других способов, из-за хартии волшебников, добраться до сокровищ у них не было. Рассказал о том, как он раскрыл заговор, и теперь его следовало щедро вознаградить за спасение королевских денег.
– Деньги? – прошептал король Урфо Смелый, оглядывая комнату. В когда-то битком набитой сокровищнице, кроме дюжины драгоценных камешков да парочки золотых слитков, ничего не было. – Деньги! Вы похитили мои деньги! Стражники! Убить их! Они похитили мои деньги! Ик!
Хендрик стукнул его по голове.
– Они – что? Где я? Всем привет! – Король потерял сознание.
– Проклятие, – пробормотал Хендрик, – Голова-с-Плеч опять выполнила свою дьявольскую работу.
Учитель заметил, что самое время отправляться странствовать.
5
Мантия волшебника – символ его ремесла, и потому он должен всегда носить ее с гордостью, если только в этот момент не стыдится того, что он волшебник. В таком случае предпочтительнее фартук ремесленника, монашеская ряса или чадра танцовщицы, по крайней мере до тех пор, пока волшебник не доберется до менее враждебной местности.
Из «Наставлении Эбенезума». Том XVII
Нам пришлось несколько часов прождать под проливным дождем, прежде чем мы наконец покинули Кренк. Эбенезум решил на случай погони скрыть свою мантию под более нейтральной коричневой дерюжкой, и возницы фургонов не спешили подобрать на дороге нашу пеструю компанию, тем более что третьим был такой здоровяк, как Хендрик.
– Возможно, – предположил Эбенезум, натягивая поглубже капюшон, – нам повезет больше, если мы разделимся.
– Сгинь! – Хендрик затрясся и вцепился в свой мешок с дубиной. – А как же мое проклятие?
Волшебник дружески положил руку на плечо огромного воина:
– Хендрик, я гарантирую, ты еще очень долго не встретишь Брекса. Этот смерч был так силен, что он пробил по крайней мере три уровня Преисподней. Поверь эксперту – пути транспортировки не расчистятся и через несколько месяцев!
– Так, значит, – прогремел Хендрик, – я свободен от Брекса и ему подобных?
– На какое-то время – да. Боюсь, это только временное выздоровление. Я подхватил определенное заболевание, – Эбенезум выдержал паузу и посмотрел Хендрику прямо в глаза, – тоже временное, уверяю тебя, и оно мешает мне излечить тебя на более длительный срок. Однако я могу дать тебе имена настоящих специалистов-волшебников из Вушты, они сразу тебя излечат. – Учитель написал три имени на листочке из блокнота и передал его воину.
Хендрик запихнул кусочек пергамента в мешок с дубиной и поклонился моему господину:
– Благодарю тебя, великий волшебник. Итак – в Вушту.
Мне показалось, что лицо воина дернулось от волнения, хотя, возможно, это просто струи дождя стекали у него по шлему.
– Вообще-то мы тоже не против направиться в Вушту, – заметил я. – Так что, может, еще встретимся.
– Как знать, как распорядится судьба, – сказал, поворачиваясь, Хендрик. – Проклятие.
Вскоре фигура воина исчезла в потоках дождя.
Проводив Хендрика взглядом, я снова повернулся к своему господину, Высокий человек стоял под проливным дождем; несмотря на маскировку, это был волшебник до копчиков ногтей. Если какие-то сомнения и преследовали учителя на пути в Кренк, его последующие действия доказывали, что он от них избавился. Это был Эбенезум – лучший волшебник во всей лесной стране. И в Кренке тоже!
Терпеть больше не было сил, и я спросил учителя, что он узнал о заговоре против короля Урфо.
– Все просто, – отвечал Эбенезум. – Колдуны хотели заполучить сокровища Урфо, но не могли этого сделать из-за заклятия на двери. Тогда они изобрели заклинание Золотая Звезда, с помощью которого Урфо лишился бы половины своих сокровищ из заколдованной башни, чтобы заставить работать заклинание. Вообще-то я их не виню. Если верить Визолее, король за все годы их службы во дворце ни разу им не заплатил. Их с Гранахом сгубила жадность, они не смогли сработаться, и ты видел, чем все это кончилось. Они даже хотели послать Золотую Звезду тремя способами, по крайней мере, так предлагала Визолея, хотя… – мой господин откашлялся, – обычно я не ввязываюсь в такие дела.
Эбенезум оглядел пустынную дорогу и вытащил из-под намокшего плаща слиток золота.
– Отлично. Я думал, что потерял его во время нашего бегства. На мне столько одежек, что я перестал его чувствовать.
Я стоял с открытым ртом, пока он не спрятал слиток обратно под плащ.
– Как тебе это удалось? С пола в сокровищнице все смело.
– С пола – да, – кивнул волшебник, – но не из-под моей мантии. Колдун должен смотреть вперед, Вунт. Волшебники обязаны поддерживать определенный уровень жизни.
Я тряхнул головой. Мне не следовало ни на секунду сомневаться в моем учителе.
К краю дороги подъехала крытая телега.
– Подвезти? – крикнул нам возница, и мы залезли в телегу.
– Тоскливый вечер, – продолжил возница. – Спою вам песню, для настроения. Потому что я – странствующий менестрель!
Эбенезум с тревогой выглянул из-под капюшона и снова спрятал лицо в тени.
– Так-так. Что бы такое лучше спеть? – Менестрель подстегнул своего мула. – Ага! Подходящая для такого вечерка песня, прямиком из Преисподней. Я спою вам о самом храбром волшебнике в округе, о парне из лесной страши Гэрниш… мм… кажется, его зовут Нибидназам. Правда, эта песенка немного длинновата, но думаю, вас поразит мужество этого парня.
Эбенезум заснул на третьем куплете.
Дэвид Лэнгфорд
Дело Джека Подстригателя, или Последняя зимняя сказка
Ум и остроумие Дэвида Лэнгфорда поразительны. По профессии он физик-ядерщик, и его ум проявляется в серьезных книгах, таких, как «Война в 2080»(War in 2080, 1979) и «Третье тысячелетие»(The Third Millennium, 1985). Но больше он известен благодаря своему остроумию, образчики которого можно найти в научно-фантастических журналах. За свои сочинения он неоднократно получал премию «Хьюго»(Hugo Awards). Некоторые из его рассказов были напечатаны в сборнике «Руководство для путешествующих драконстопом на место битвы Завета на границе Дюны: одиссея-II»(The Dragonhiker's Guide to Battlefield at Dune's Edge: Odyssey Two, 1988); «Давай услышим это вместо глухого»(Let's Hear It for the Deaf Man, 1992) и «Молчание Лэнгфорда»(The Silence of the Langford, 1996). Лэнгфорд – любитель мистификаций. Его первую книгу, «Запись о встрече с обитателями иного мира, 1871»(An Account of a Meeting with Denizens of Another World, 1871, 1979), восприняли всерьез те, кто увлекается уфологией. Он в пародийном виде отобразил ядерные исследования в книгах «Учреждение Лики»(The Leaky Establishment, 1984) и «Конец Земли!»(Earthdoom! 1987), это роман-катастрофа, который он написал в соавторстве с Джоном Грантом, сочинения которого вы найдете в нашей антологии. В представленном ниже рассказе Лэнгфорд обратил свой талант пародиста на сочинения Г. Ф. Лавкрафта.
Жизнь полна предсказаний и предзнаменований. Столкнувшись на Хай-стрит со старым знакомым, я почувствовал, что моя жизнь вот-вот потечет в новом направлении… а именно в сторону бара «Королевская голова», где знаменитый спец по всякой жути со старомодной вежливостью напомнит мне, что теперь моя очередь проставляться.
– Твое здоровье, – сказал я, когда мы минутой позже уселись за столик в баре, и отхлебнул эль из бокала.
– Pk'nghii mglw'nafh Cthulhu R'lyeh wgah'nagl fhtagn, [4]4
Магический текст из рассказа Говарда Филипса Лавкрафта «Зов Ктулху». Согласно рассказу, эта реплика означает «В своем доме в Р'льехе мертвый Ктулху спит, ожидая своего часа». (Прим. ред.)
[Закрыть]– ответил мой эрудированный собутыльник; эти оккультисты знают уйму непонятных тостов. – Я только что получил новые визитки, вот, позволь презентовать тебе одну.
Я изучил протянутый мне узорчатый прямоугольник картона. «Дагон [5]5
Дагон – финикийское божество, покровитель земледелия и рыбной ловли. Фигурирует в одноименном рассказе Г. Ф. Лавкрафта, где предстает в виде древнего морского чудовища. (Прим. ред.)
[Закрыть]Смифт. Исследователь паранормального».
– Голограмма «Печать Соломона» вызывает восхищение… но ДагонСмифт?
– Когда занимаешься таким опасным делом, как я, очень важно серьезно подходить к выбору крестных родителей. Постой-ка! Как опытный наблюдатель, я заметил, что у тебя порван рукав пиджака, возможно острым предметом. Это мне напоминает…
– Может, не сейчас? – непроизвольно воскликнул я – сказывался богатый опыт общения с приятелем.
– Это мне напоминает, – упрямо продолжал Смифт, мягко, но уверенно взяв меня за руку, – об одном довольно любопытном расследовании, в котором острые предметы сыграли довольно интересную роль. Острые предметы, древние боги и конец света.
– Ну конечно! Я отлично помню этот случай. Одно из твоих лучших расследований. Специализирующаяся на оккультных принадлежностях фирма-аферист, которая использовала технологию растрового туннельного увеличения, чтобы расщепить гвоздь из Креста Господня на атомы и наводнить рынок миллиардами подлинных крохотных талисманов…
– Совсем другой случай, друг мой, и острые предметы иного рода. Случай этот произошел несколько лет назад в захолустном городке Ф***, что расположен неподалеку от Д*** в округе Б***. Именно там я расследовал дело о царившем в городе ночном терроре. Представь – поздняя осень, по узким извилистым улочкам клубится туман, он превращает редких прохожих в жутковатые фантомы. И любой из этих возникающих в ночи фантомов мог оказаться существом по прозвищу Джек Подстригатель.
– Потрошитель? – переспросил я.
– Подстригатель. Ибо раз за разом мужчины (и никогда женщины) этого проклятого городка сообщали властям, что смутно припоминают некий странный силуэт, появившийся на улице из холодного тумана. Силуэт этот окружали мерцающие огоньки, разглядеть его было невозможно, так как все мужчины загадочным образом при встрече с ним теряли сознание. Затем, по прошествии каких-то секунд или минут, жертва обнаруживала, что лежит распростертой на холодной брусчатке тротуара, а за этот короткий, выпавший из ее памяти промежуток времени она загадочным образом лишилась носков и башмаков. Но самым зловещим, недоступным человеческому пониманию фактом оказывался тот, что у всех жертв были аккуратно подстрижены ногти на ногах.
Последняя фраза прозвучала, как раз когда я отхлебнул эля, и у меня возникли определенные трудности.
– Смеешься, да? Смеешься?
– Пиво не в то горло пошло, – соврал я, решительно тряся головой.
– Поверхностный и наивный человек, ты невежествен в вопросах оккультизма, над которым смеешься. Тебе будет не до смеха, когда ты вспомнишь, что обстригание ногтей – а ими во все времена жаждали завладеть колдуньи – играет важную роль в ритуалах приворота и магического подавления. Так вот, этот неуловимый Джек Подстригатель каждую ночь выходил на охоту и совершал нападения, добывая эти колдовские средства. Так что в конце концов его жертвами могли стать все представители мужского населения города Ф***. – Смифт несколько театрально содрогнулся. – Невидимая миру рука, завладевшая такими средствами контроля, способна выпустить на волю настоящее зло, вплоть до победы на выборах партии консерваторов. Нет… в такой ситуации совсем не до смеха.
Я послушно кивнул:
– И что же, за всеми этими происшествиями в городе действительно стояли эта разновидность вуду, симпатическая магия, восковые куколки и ногти?
– Как ни странно – нет.
Осушив бокал, Смифт с многозначительным видом поставил его на стол. Я произвел те же действия, даже чуть более многозначительно.
Повисла недолгая пауза.
– Ты припомни, – прервал молчание Смифт, – я всегда горячо ратовал за привлечение современных технологий для расследования оккультных проблем. Я первым продвинул Лазерный Пентакль, у которого было существенное преимущество перед старой доброй электрической версией Карнаки. [6]6
Томас Карнаки – главный герой рассказов английского писателя Уильяма Хоупа Ходсона, сыщик, расследующий дела, связанные с потусторонними силами. (Прим. ред.)
[Закрыть]Она аннигилировала самые чувствительные из низших сущностей их при попытке пройти в административную часть города. Именно я придумал прибор Бафометр, [7]7
Обыгрывается известное в средневековой традиции имя демона Бафомета. (Прим. ред.)
[Закрыть]который стал образцом электронного зонда, предназначенного для обнаружения демонов. Итак, в городе Ф*** у меня появилась возможность в полевых условиях опробовать мой экспериментальный, компьютеризированный зомбиискатель.
– Что, прости? – Порой я не поспевал за скачкообразным ходом мысли моего друга.
– Этот прибор я создал, вдохновившись тем, что специалисты, изучающие искусственный разум, называют «эффектом Элизы»… Это своего рода ментальная слепота, которой страдает разум большинства людей. «Элиза» – устаревшая компьютерная программа, которая способна имитировать психотерапевта. Например, набираем: «ХОЧЕШЬ ВЫПИТЬ?»
– Не откажусь, – мгновенно отреагировал я.
Смифт проигнорировал мою реплику:
– …а «Элиза» отвечает, к примеру: «ПОЧЕМУ ТЫ РЕШИЛ, ЧТО Я ХОЧУ ВЫПИТЬ?», или «ЧТО ТЕБЯ ЗАСТАВИЛО СКАЗАТЬ ЭТО?», или «ОШИБКА ПРИ ВВОДЕ $FF0021. НАЧАТЬ ЗАНОВО?» Все абсолютно механически, бездумно, ничего творческого. Но такова уж сила доверчивости, наше сознание стремится принять желаемое за действительное – «эффект Элизы». Очень и очень легко начать верить в то, что ответы, составленные программой, исходят от реального разума.
– Исходят от реального разума, – с умным видом повторил я.
– Именно таким способом зомби и проникают в современное общество: они способны к реальному диалогу не больше, чем «Элиза», но наша природа, наша человеческая слабость оправдывает их за недостаточностью улик. А мой зомбиискатель – это карманный компьютер, который снабжен определителем речи. Он не страдает доверчивостью, а трезво анализирует разговор и дает знать, когда ответы слишком уж незамысловаты, когда они повторяются или бессодержательны, как это бывает с зомби и с теми, чей разум контролируется вуду, враждебными силами или другим колдовством. С помощью этого устройства…
Тут Смифт как будто спохватился и быстро что-то забормотал, как мне показалось по-гэльски. [8]8
Гэльский язык – древнейший язык Шотландии, принадлежит к кельтской группе языков. (Прим. ред.)
[Закрыть]Я вдруг почувствовал непреодолимое желание схватить пустые кружки, подойти к стойке, заказать еще две пинты старого «Тиклпенни» и принести их на наш столик.
С помощью этого устройства, – продолжал Смифт, с удовольствием сделав несколько глотков, – я обследовал жителей Ф***, заводя многочисленные знакомства в местных питейных заведениях, выявляя жертвы Джека Подстригателя и украдкой проверяя их ZQ – Коэффициент Зомби.
– Ты угощал выпивкой всю эту ораву? – изумился я.
Дело в том, что Смифт в узком кругу наших общих друзей славился своей скупостью.
– Ну… – Выдающийся оккультист несколько смутился. – Вообще-то я прибег к помощи древнего ирландского заклинания, которым овладел во время путешествий, – это маленький гейс, [9]9
Гейс – в ирландской традиции: табу, зарок, в том числе магический. (Прим. ред.)
[Закрыть]заставляющий контролировать умы людей и вынуждающий собеседника проявлять ничем не объяснимую щедрость. Это абсолютно безвредная процедура, правда, при этом несколько снижается уровень интеллекта субъекта.
Я не совсем понял это расплывчатое объяснение и, несколько секунд поломав над ним голову, заметил, что мой друг продолжает свое удивительное повествование.
– В целом мой сканер не выдал никакой информации. Конечно, были кое-какие показатели ZQ у субъектов, разум которых был подавлен излишком алкоголя, переутомлением или чересчур внимательным чтением «The Sun». Но вопреки моим опасениям, никаких следов контроля оккультных сил прибор не зафиксировал.
– Да, не повезло. Одно из твоих редких поражений.
– Поражений? Разве я не исследователь экстра-класса? Разве я позволю тупым фактам разрушить мою теорию? Никогда! Правда, должен признать, в какой-то момент я почувствовал себя побежденным. А мотом решил сменить тактику и воспользоваться традиционным гаданием гаруспиков.
Я призадумался.
– Что? – Вырезать чьи-то внутренности? Тебе удалось отыскать добровольца? «Бесстрашный исследователь ищет людей с богатым внутренним содержанием».
– Постой-постой. Гаруспики изучали внутренности на предмет предсказания грядущего. Никто не говорит, что для этого их надо вырезать. В древние времена, когда еще не было соответствующих технологий, это действительно было печальной необходимостью. Как ты и сказал, я отыскал добровольца с изрядным брюшком, одну из последних жертв Джека Подстригателя. Остальное было проще простого – немного влияния, скромная взятка персоналу больницы, которая оснащена… – Смифт выдержал многозначительную паузу, – ультразвуковым сканером.
– Бесподобно! – воскликнул я.
– Элементарно, – отозвался Смифт. – Должен заметить, толкование судорожно сжимающихся и разжимающихся кишок требует определенных навыков и умения. Я много времени провел перед дисплеем ультразвукового сканера, вглядываясь в ускользающие буквы и слова, складывающиеся из этих спиралей и петель. И наконец… – мой приятель перевернул все еще лежавшую на столе визитку и что-то нацарапал на обратной стороне, – наконец я прочитал это слово.
Я взял карточку:
– Наглфар?.. Ты уверен, что это не опечатка?
– Если бы ты, друг мой, был аналитиком моего уровня, это одно-единственное слово послужило бы тебе ключом к разгадке.
– Это анаграмма слова «флагрант»? [10]10
Flagrant (англ,) – ужасающий, страшный.
[Закрыть]Ну, то есть почти.
– Когда я все хорошенько обдумал, этого оказалось достаточно, чтобы склонить меня сделать несколько необычных покупок. Я приобрел акваланг, баллоны с кислородом, а также огнетушитель «Halon 1301», материалы для защитной пентаграммы и пару педикюрных щипчиков.
А теперь представь – ночь, номер одного из городских отелей «Маркиз Г.». Я стою в центре импровизированной пентаграммы, которую по определенным причинам соорудил из кубиков льда. Нервно проверяю подачу кислорода из баллона, щелкаю зажигалкой и со словами «Это для тебя, о Локи!» [11]11
Локи – бог огня в германо-скандинавской мифологии. (Прим. ред.)
[Закрыть]перебрасываю через защитный барьер предварительно состриженные ногти.
И мои самые смелые надежды оправдались – Локи появился. Он возник откуда-то из чрева раскаленных труб центрального отопления. Будучи божеством-трикстером, он принял обличье торговца подержанными автомобилями, его выдавали только пляшущие в глазах языки пламени. Вопрошающий взгляд Локи, казалось, прожигал мне кожу.
«Я разгадал загадку, – говорю я. – Джек Подстригатель нападает исключительно на мужчин, а я, как самый известный в мире исследователь оккультизма, знаком со скандинавской мифологией. „Наглфар“ – это построенный из ногтей мужчин корабль, которому тобой предначертано бороздить моря, когда в последние дни Рагнарёка [12]12
Рагнарёк – в германо-скандинавской мифологии последняя битва между богами и чудовищами, в которой погибнет мир. (Прим. ред.)
[Закрыть]воды поглотят землю. Понятно, почему ты в качестве строительного материала выбрал ногти с пальцев ног, они ведь прочнее, чем ногти на руках. Но я никак не возьму в толк, почему ты собираешь материал в этом скучном городишке?»
«Трикстеры могут позволить себе делать глупости и капризничать, сколько их душе угодно, – объяснил Локи и шагнул вперед. – И естественно, я выбрал захолустье, куда вряд ли заглянет Один». Сейчас он напоминал циркового глотателя огня, которого одолевает икота.
«Ух ты! Святой Нифльхейм!» [13]13
Нифльхейм – в германо-скандинавской мифологии мир вечного льда и мрака. (Прим. ред.)
[Закрыть]
Мой визитер был еще и божеством огня и пентаграмма изо льда пришлась ему не по вкусу, однако он продолжал продираться сквозь возведенную мною преграду. Вокруг него с шипением клубился пар. Ноздри Локи буквально пылали. «Тебе следовало бы знать, что боги огня имеют обыкновение испепелять смертных, которые задают неуместные вопросы».
Но я к этому времени уже нацепил акваланг и врубил огнетушитель. Слова оккультного заклинания на изгнание зла, которые я произносил, – засекреченный последний пункт Маастрихтского соглашения, [14]14
Маастрихтское соглашение – международный договор об образовании Европейского Союза. (Прим, ред.)
[Закрыть]– сливались с шипением испаряющегося газа. Заклинание могло сработать, а могло и нет. Но я предвидел, что боги огня не переносят смесь, которую содержат огнетушители. Локи не успел дотянуться до меня, он тихо зашипел, скукожился и, извини за банальность, потух, как огонь.
Итак, загадка была разгадана. Больше в городе Ф*** слыхом не слыхивали об этом Джеке Подстригателе. Возможно, огненный хулиган продолжает свое нечестивое дело где-то на другом конце земли…
– Это действительно великолепная работа, – пробормотал я, голова у меня слегка кружилась.
– Все это объясняет зародившийся у меня интерес к крионике, – несколько самодовольно произнес Смифт.
– Конечно, – слабым голосом отозвался я, решив вести себя сдержанно и не задавать наводящих вопросов.
Мой друг был явно доволен собой и готов продолжать повествование.
– Видишь ли, у меня такое ощущение, что трюкач Локи создает трудности и для самих богов. Весь северный пантеон скован цепями рока, из которых не вырвешься. Сбудется предначертанное… О «Наглфаре» же ясно написано, что он будет построен из ногтей умерших людей. Таким образом, ты понимаешь, что Рагнарок не наступит до тех пор, пока все жертвы этого Джека Подстригателя – мужчины, из ногтей которых будет построен роковой корабль, – не умрут.
– О, замечательно. Стало быть, конец света не наступит в ближайшие… сколько… пятьдесят лет?
– Возможно, не наступит никогда, если кого-нибудь из этих доноров ногтей подвергнуть консервации с помощью жидкого азота. Ты, должно быть, знаешь, что некоторые люди, в надежде на бессмертие, готовы заплатить за то, чтобы их заморозили. Так вот, в настоящее время я налаживаю необходимые контакты с сочувствующим скандинавским правительством и надеюсь, что оно профинансирует мой криопроект, благодаря которому удастся навсегда отсрочить Рагнарёк. Вполне возможно, ты сейчас сидишь со спасителем мира и наверняка собираешься угостить его еще одной кружкой пива, – закончил Смифт и слегка поклонился.
Один небольшой фрагмент скандинавской мифологии тем временем всплыл на поверхность моего сознания.
– Послушай… Смифт. Судя по легендам, о которых ты упоминал, одним из роковых событий, которые приведут к Рагнарёку и последней битве, станет Фимбулвинтер. Необычайно суровая зима. Очень долгий период искусственно вызванного холода. Хм… ты уверен, что твой криопроект не является частью того, что предначертано?
Впервые за все время нашего знакомства Смифт выглядел озадаченным.
