Текст книги "Рокот. Том 1: Технический колледж ауксилариев. Том 2: Проблемы молодого аристократа (СИ)"

Автор книги: Марс Букреев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 30 (всего у книги 33 страниц)

Когда между нами осталось метра два, я узнал ее. Да, это же Эмили! Что она тут делает? Я остановился с изумлением глядя на нее. Не ожидал, встретить тут свою недоброжелательницу.

Она несколько секунд смотрела на меня. А затем рухнула прямо в снег. Через секунду я уже оказался рядом.

– Эй, Эмили, что с тобой!

Я встряхнул ее за плечи. Девушка лежала, закрыв глаза. Обморок? Только его мне не хватало. Я сунул руку в карман в поисках телефона, надо вызвать скорую помощь. Как бы мне была неприятна сестра Демьяна, смерти я ей не желал.

Я только нащупал смарфон в кармане, как Эмили открыла глаза. Приподнялась. В мгновение обхватила меня руками, и снова повалилась на землю, увлекая меня за собой. Я, против своей воли, оказался на девушке сверху.

– Ты чего? – ошарашенно спросил я.

Вместо ответа, мерзкая девка истошно завопила:

– Помогите!

Послышался треск кустарника. Тяжелое дыхание. Я попытался освободиться, но Эмили вцепилась в меня мертвой хваткой.

– Слезь с нее, негодяй!

Кто-то бежал ко мне.

Я вырвался. Услышал, как Эмили взвизгнула от боли, содрав ногти об мою одежду. Вскочил на ноги. Ко мне бежали трое. Когда они приблизились, я узнал «ослов».

– Попался!

Эмили уже сидела на тропинке. Ее лицо светилось торжеством.

– Теперь не выкрутишься, плебей!

– Насильник! – завопил один из «ослов».

– Я все снял на телефон, – кричал второй.

Третий просто стоял молча.

Вот, значит что! Этот сраный «союз благородных сердец», решил пойти ва-банк. Жестко они решили подставить меня. Изнасилование, это вам не воровство ноутбука.

– А ну-ка пошли нахрен отсюда!

Во мне закипала злость. Этот табун дебилов уже начал досаждать мне.

– Мы пойдем сразу в полицию! – выдал один из «ослов».

– Да, у нас есть доказательства.

Второй потряс телефоном.

– И все мы, будем свидетелями!

Я молчал, раздумывая как мне поступить. Можно было просто плюнуть, полиция разберется. Их «изнасилование» шито белыми нитками. Но опять же, кто сказал, что в Томске нет своего «следователя Кадлаева».

Можно было перебить их всех Мощью. Вот, серьезно! Потом заявлю, что они на меня напали с целью убийства. А мертвые, они уже ничего не скажут. Но как-то это чересчур, наверное. Оставлю этот план на крайний случай.

Приняв мое молчание за смятение, Эмили, поднявшись на ноги произнесла:

– Но есть одни способ, обойтись без полиции.

– И что за способ? – полюбопытствовал я.

Я испугался, что мордашка аристократки сейчас треснет от самодовольной улыбки.

– Ты на камеру попросишь у нас прощения на коленях. А потом, так же на камеру, мы будем стегать тебя ремнем. После этого, можешь идти куда хочешь.

«Ослы» заржали. Н-да, детки, какие-то у вас проблемы с головой.

Я улыбнулся.

Глава 55

Надо же, какие упертые. Да, они ведь слово дали, записку подбросили. Поклялись, наверное, своей аристократической честью, или еще чем-то, столь же «ценным». Два раза не получилось, так они к третьему основательно подготовились. Проследили за мной, скорее всего, те люди, спешащие исчезнуть, как только я замечал их, и были «благородными сердцами».

Ну и поступают соответственно, все благородные приемы в действие – обман, шантаж, угрозы.

– Ты чего лыбешься? – воскликнул один из «ослов».

– Знаете, звоните в полицию, я прям с удовольствием расскажу, что эта девочка делала с моим…хм, ну понятно, чем. И просила, чтобы пожестче. Ее будущему муженьку, очень интересно будет узнать о пристрастиях своей невесты.

Я не знал, есть ли у Эмили какой-то жених, договорилась ли ее семья о будущем замужестве дочери. Но, кажется, попал в цель. Лицо Эмили побледнело. Не этого она ожидала от меня.

– Интересная у вас семейка, братец мошенник, сестра – шлюха.

– Да, как ты смеешь! – заорал все тот же «осел». – Я вызову тебя на дуэль, на этот раз по-настоящему!

Он взмахнул рукой, зачерпывая Мощь, и тут же сияющий клинок вытянулся из кулака.

– Это ничтожество, не заслуживает жизни! – прошипела Эмили.

Двое остальных «ослов» тоже черпанули Мощи. Вооруженные гудящей энергией они принялись наступать на меня.

– Он не достоин поединка, просто убьем его здесь!

Опять двадцать пят, снова я не достойным оказался. Я отступил на шаг. Судя по всему, мерзавка Эмили была самой сообразительной в этой компании. Она единственная осталась без оружия.

Трое недоумков наступали на меня, готовые разделать меня на кусочки. Я отступил на пару шагов. Даже не стал притворяться, что зачерпываю Мощь. Для большего эффекта. Все «ослы» оказались Легионерами, способные только формировать Мощь, придавая ей большую силу, по сравнению с несформированной. Ни один из них не мог метнуть в меня заряд. Интересно, на что они рассчитывают?

Я сразу применил довольно сложную технику. Горячая волна прокатилась по руке и с моей ладони потянулись потоки энергии. Три сияющих хлыста зависли в воздухе, словно рассерженные змеи. В любой момент, я готов был направить их, прямо в бестолковые головешки противников.

Они застыли. Уверен, подобное им приходилось видеть редко, если приходилось вообще. Я уже давно понял, что начал превосходить уровень Опциона и приближаться к Центуриону.

– Первому, кто дернется, я снесу башку, – холодно произнес я.

«Ослы» неуверенно переглянулись. Одно дело, угрожать, веря в собственное превосходство. И совсем другое, внезапно оказаться на краю гибели.

– Чего вы стоите, ослы! Он оскорбил меня, убейте его!

Ослы? Интересное замечание.

– Я не раз бился с Идолищами, я остался жив там, где сгинула вся моя ауксилия. Две недели назад, я убил двоих беглых каторжан. Как думаете, вы сможете справиться со мной?

Двое скинули Мощь, признавая поражение, третий все еще сжимал гудящий клинок.

– Телефоны на землю, – распорядился я.

Двое с непонимающим видом положили свои смартфоны на снег. Третий, все еще на что-то надеялся. Надежда, как известно, умирает последней. И сейчас – пришло время убить ее. Один из хвостов моего хлыста, метнулся к его клинку. Гудящие энергии столкнулись, ослепительно вспыхнули и его клинок схлопнулся, перестав существовать в пространстве.

Сам упрямец от неожиданности сел в сугроб.

– Телефон к остальным положил!

Он подчинился. Другой хвост ударил по гаджетам, превращая их в спекшуюся пластиковую массу.

– Да ты чего! – заорал «осел», кричавший, что он все записал на камеру.

– Чтобы не снимали херню всякую, а то развелось видеоблогеров.

– Да я ж забыл нажать на запись! – прохныкал «оператор».

– А теперь, господа, – ледяным тоном произнес я. – Хватайте свою атаманшу, стягивайте с нее штаны и сделайте с ней то, что намеривались сделать со мной, ублюдки. Чтобы ее задница горела, как ваши благородные сердца!

Они вытаращились на меня. Все четверо.

– Ни за что! – выдохнул один из них.

Я направили ему энергию в лицо.

– Выполняй! Или, клянусь, в твоем роду на одного кретина станет меньше.

Он задрожал. Словно загипнотизированный не отрывая взгляда от сгустка Мощи, опаляющего его лицо.

– Даже не смей! – взвизгнула Эмили.

Она попыталась убежать, но поскользнулась и шмякнулась прямо на тропинку.

«Осел» потихоньку отступил от Мощи, и робко шагнул в ее сторону. Давай-давай, дружок. Долг платежом красен!

– Что здесь происходит?

Раздался за спиной знакомый голос.

– Илья, это ты? – спросил я, не оборачиваясь.

– Я. Михаил, чтобы ты ни делал, прекрати!

– Остынь, просто проходит воспитательная работа.

Илья обошел меня и встал напротив.

– Прекрати. Нельзя угрожать Мощью людям, тем более твоим товарищам по учебе!

Нашел товарищей, тоже мне.

– Они пытались обвинить меня в преступлении, которого я не совершал. И уже не первый раз. Я не могу это оставить просто так.

– Да, мы же, просто пошутили, – робко проблеял один из «ослов».

– А я не шучу!

– Убери Мощь, Михаил, – твердо произнес Илья. – Иначе, я вынужден буду помешать тебе. Патриции не имеют право так поступать.

– Им скажи.

Выражение лица Ильи было решительным. Можно не сомневаться, еще немного, и он сам черпанет Мощи, чтобы спасти этих придурков. Хоть бы, разобрался сначала!

Я видел, как за спиной Ильи, Эмили поднялась и припустила прочь. Мелкая сучка! Сбежала! Без нее, третировать остальных, просто не было смысла. Она тут главный генератор ненависти ко мне. Да и убивать, я никого не хотел. Проблем потом не оберешься.

– Пошли прочь!

Повторять не пришлось. «Ослы» рванули вслед за своей атаманшей.

Скинув Мощь, я набросился на Илью:

– Какого черта, ты влез? Они мне тут ловушку подстроили, хотели обвинить знаешь в чем?

– Какая разница! Разобрались бы! В чем тебя можно обвинить, если ты ничего не делал?

– Прошлый раз в воровстве, в этот раз в изнасиловании.

– Да, какое изнасилование.

Пренебрежительный тон Ильи удивил меня. Он что, не верит мне?

– Обычное такое, за которое на каторгу отправляют или куда похуже.

– Миша, ты с ума сошел? Кого, из них бы, ты изнасиловал?

Он засмеялся собственной шутке. Я не понимал его скептического настроя. Уже плохо контролируя себя, я выкрикнул:

– Эмили притворно упала в обморок! Я хотел помочь ей, а она схватила меня, а эти орангутанги вокруг с телефонами бегали.

– Блин, Миша! Если бы кто-то решил сделать такое, с девушкой благородного происхождения, его ждала бы участь, куда хуже каторги. Но, блин, ни одна из благородных девушек не станет сочинять такое. Это же позор для всей семьи!

– Очнись уже, от своего благородства, рюриков наследничек, эта компашка больных придурков! Они на все готовы, чтобы извести меня!

Взгляд Ильи потемнел. Брови сдвинулись к переносице. Зря я ляпнул, про наследство Рюриковичей.

– Ты себя – то не переоценивай. Как будто, кому-то до тебя дело есть! Они пошутили над тобой, прикололись. Жестко, да. Взяли тебя на испуг, а ты и повелся. Мощью начал размахивать, сразу видно плебей, только силой все решать привык.

А вот тут, уже я прифигел. Не ожидал я таких слов от Ильи. В носу даже защипало от обиды.

– А ты не с ними ли? – зло выдохнул я. – Так старался, чтобы встреча тут произошла. А сам, вроде, опоздал. Сидел, наверное, там за сугробом наблюдал. А, как дружкам твоим тяжко стало, ты и вылез.

– Пошел ты! Нарцисс сраный! Все, млять, бедного Мишеньку извести хотят. Совсем крыша поехала, как патрицием стал?

Первым желанием было ударить Илью. Еле сдержался. Плюнул под ноги, повернулся и пошел. Все эти аристократы одинаковы, чванливые мрази!

Впереди замелькали фигуры спешащих прочь людей. Эти твари еще и подслушивали, что ли? Захотелось догнать их, вломить всем так, чтобы забыли, как ботинки обувать. Но тут же накатила усталость. Я слишком долго удерживал Мощь. Да и ссора с Ильей выбила из колеи. Махнув на все рукой, я зашагал домой.

* * *

Следующие пару дней, с Ильей, мы не разговаривали. Холодно поздоровавшись, рассаживались за разные столы в аудитории, подальше друг от друга. Я понимал, что немного перегнул палку, когда пренебрежительно назвал его «рюриковым наследничком» и обвинил, что он заодно с «благородными сердцами». Но, и он себя не сдерживал. В открытую усомнился, что группа недоумков прикладывает все силы, чтобы отделаться от меня. Пошутили они. Ага. Ничего себе шуточки, за такие «шуточки», если прокурор воспримет их всерьез, полагалась ни много, ни мало – смертная казнь.

С Киром бы никогда подобного не произошло. Более рассудительного человека я в жизни не встречал. И более верного друга. Он ведь, что-то выяснил, сообщил мне. И поплатился за это. Что сейчас с ним? А я сижу тут, и занимаюсь, тем, что отмахиваюсь от аристократишек, возомнивших себя вершителями моей судьбы.

Не осознанно, я при этом уставился на одного из «ослов». Он, заметив, что я не отрываю от него взгляд, заелозил на месте. «Ослы», кстати, совсем присмирели. А Эмили, за эти дни, даже на глаза мне не попадалась. Я, честно признаться, думал, что они бросятся в полицию. Нет, не за тем, чтобы обвинить меня в покушении на невинность Эмили. Невинность ли? А чтобы заявить, что я угрожал им Мощью. Но они этого не сделали. Значит, какой-то мозг, в их черепушках, все же есть.

Наталья, каким-то боком, оказалась в курсе нашей, с Ильей, ссоры.

– Ты чего, с родственничком своим поссорился?

– С чего ты взяла?

Мы торчали возле кофейного автомата в коридоре. Я уже выпил свой американо, а Наталья заканчивала с крепчайшим эспрессо. Но от автомата она отходить не спешила. Остальные студенты не рисковали подходить за напитком, пока ее светлость торчит возле него.

– И так видно, ходите, надувшись, не разговариваете. Как парочка в ссоре, – она засмеялась. – Да и птичка мне нашептала. В парке, в Сосновом бору, вы что-то не поделили. Грозились даже убить друг друга.

– Не было такого. Ничего мы не грозились.

– Но спорили?

– Спорили, – сдался я.

Наталья покончила с кофе. Огляделась. Заметив, что несколько студентов ждут, не дождутся, когда она уйдет от автомата, по-хозяйски положила на него руку. Давая понять, никуда она отсюда не уйдет. И остальные останутся без кофе, на этой перемене.

Самодовольно улыбнувшись, она внезапно спросила:

– А ты, ведь из детдома?

– Эм. ну, да.

– Расскажи, как там у вас было. Как все устроено, может быть, друзья у тебя там остались?

Не ожидая вопроса на эту тему, я растерялся. Я ведь ничего толком не знал о прошлом Мишке Шелестова из этого мира. У меня не было его воспоминаний, да и не пытался со мной кто-нибудь связаться. Узнать, как дела, или сообщить новости о других воспитанниках.

– Эй, очнись! Ну, давай, рассказывай, страсть интересно, как живут плебеи, особенно такие, без родителей.

– У тебя ни капли такта.

Она хлопнула меня по плечу:

– Да мы ж с тобой, не разлей вода, практически. Рассказывай! А потом ты спросишь, как я жила. О секретиках всяких можешь спросить. О раз-ных!

Она насмешливо заглянула мне в глаза. А я лихорадочно соображал, что же я могу рассказать ей. О, точно! Мне же директор детского дома звонил, когда я только попал сюда.

– Ну, у нас директор там был. Лев Константинович, кажется.

– Кажется?

– Давно это было!

– Как давно? В прошлом же году, ты из детдома сразу в колледж попал. С памятью проблемы?

Тут звонок сообщил, что нам пора на лекции. И воспользовавшись этим, я замял разговор. Надолго ли? И зачем вообще она спрашивает? Хотя, тут все понятно – простое любопытство. Но, к подобному повороту дела, надо быть готовым. Надо разузнать о своем прошлом. Или в памяти покопаться, вдруг, там что-то сохранилось от той личности Михаила Шелестова.

Я опасался, что Наталья вернется к разговору о моем прошлом на следующей перемене. Но, как оказалось, зря. Она больше не вспоминала, что «ой, как ей интересно» жизнь низшего сословия. Странная она, конечно. Но в сравнении с Эмили, даже вполне ничего, как человек. Все-таки внешность ее я считал не особо привлекательной. Та же Эмили, куда симпатичнее.

Наверное, так считал ни один я. Может, поэтому Наталья и злющая такая. Для девушек внешность многое значит. А тут, высокая, почти с меня ростом, немного нескладная, угловатая. Манеры какие-то пацанские, то по плечу хлопнет, то в бок ткнет. Ведет себя запанибрата. Хотя, мы с ней знакомы-то всего недели три от силы.

Вечером в коридоре я столкнулся с Ильей. Он глянул на меня и хотел пройти мимо.

– Слушай, Илюх, – остановил его я. – Мы оба погорячились, давай прекратим эту глупую размолвку. В конце-концов, мы же родственники. Теперь.

Он помолчал.

– Давай прекратим, – согласился он. – Но я должен тебе кое-что сказать.

Я дал понять, что внимательно его слушаю.

– Мне жаль, что я назвал тебя плебеем. Этот статус, для тебя, в прошлом. И пора бы уже начать наказывать всех, кто так тебя называет. Ведь такое неуважение – бросает тень на род.

– Тут, я с тобой согласен.

– Подожди. Я понимаю, ты жил в других условиях, и уж извини меня, но наверное, применение силы в низшем сословии, это если и не считается нормальным, то отношение к этому терпимое.

Я покачал головой:

– Байки это все. Так же как и у вас здесь. Никто не пытается никому силой что-то навязать. Бывают эксцессы, конечно. Но редко.

– Тогда я не пойму, почему ты там применил Мощь? Ведь, когда Демьян применил ее в вашем боксерском поединке, все его осудили. Это не по правилам.

Я решил, что Илью пора ввести в курс дела. Рассказал ему о записке, о «Союзе благородных серодец». Услышав самоназвание организации, Илюха заржал.

– Святыми ангелами, еще бы назвались!

Поведал в подробностях о попытке обвинить меня в воровстве, предпринятой Эмили. В подробностях рассказал и об инциденте в парке.

– Эти благородные засранцы перешли черту, конечно. Хотя, я бы посмотрел, как они лупцуют Эмили, ха-ха, вот была бы потеха! Но, Михаил, все так, как я и сказал тебе. Они просто попытались взять тебя на испуг. А вот угроза Мощью – серьезное преступление. Такие вещи стараются не выставлять н показ. Но если бы, вся эта банда не боялась предстать в невыгодном свете, уверен, они махом доложили бы в полицию о твоих действиях.

– Хочешь сказать, они почти добились своего? Дождались моего промаха и, только их же дурацкий план, помешал сдать меня.

– Делай выводы. Всегда будь настороже и сохраняй спокойствие. Ну и, наверное, нам с тобой надо придумать, как раз и навсегда, разделаться с этим «благородным» обществом.

– Ага, я прям Дьявол во плоти. Целый кружок против меня собрался. Но, думаю, они уже успокоились.

Илья хмыкнул.

– Не знаю. Но сегодня жди гостей.

– Гостей?

– Да, Демьян вернулся из больницы.

– И что, он сразу броситься ко мне, мстить?

Илья улыбнулся:

– Де не, что будет делать Демьян, я не знаю. К тебе придут из Совета.

Я развел руками. О каком совете он говорит?

– Совет студентов. Там от каждой группы, по одному человеку.

– И зачем?

– Будут разбираться во всей этой истории. В общем, Демьяну уже официально придется разъяснить, как так, во время честного поединка, он воспользовался Мощью. И ты можешь поднять вопрос, о том, что он, его сестра и трое наших одногорупников третируют тебя.

– И кто в этом Совете от нашей группы?

– Ты совсем не соображаешь, Наталья, конечно.

Распрощавшись, мы разошлись. Сидя у себя в комнате я прикидывал, что там может быть, на этом Совете? Стоит ли мне говорит обо всех действиях «сердец». Как-то не хотелось мне жаловаться. Серьезно, выглядело бы это нелепо. Суровый аукс, выживший там, где погибли другие, будет ябедничать на группку юнцов. Одна из которых, девчонка.

Глава 56

Действительно, вечером ко мне в комнату зашли двое парней со старших курсов. Довольно официально, они сообщили мне, что завтра в означенной аудитории, пройдет заседание Совета студентов Университета. И мое присутствие необходимо.

Короче, предложение, от которого нельзя отказаться. Ладно. Они ничего не сказали ни о цели предстоящего сборища, ни о моей роли в нем. Но я подозревал, зовут меня явно не для того, чтобы рассказывать какой я молодец. Лица у «приглашальщиков» были несколько напряженными.

Я вспомнил, что в моем мире, давным-давно, когда у нас тоже водились всякие дворяне, графы, да князья, существовали такие неформальные объединения для благородных. Дворянские собрания, они назывались. А может они были и вполне формальными, не знаю точно. Там тоже, собираясь вместе, дворяне обсуждали разные вопросы, в том числе и оценивали спорное поведение своих собратьев.

Видимо, Совет в Университете был чем-то подобным.

Предстоящее действо не занимало моих мыслей, поэтому я спокойно заснул в эту ночь. Совет собирался утром. Я решил, что приходить намного раньше смысла нет, и никуда не торопясь, сделал себе кофе. С чашкой у окна, я смотрел, как на улице оживала природа от долгой зимней спячки. Птахи метались между ветвями деревьев, затеивая, только им ведомые игры, и оглушительно щебетали.

Мое благостное расположение духа прервал довольно громкий стук в дверь.

– Войдите!

Я повернулся, с любопытством ожидая увидеть раннего гостя. Дверь открылась и в комнату вошла Наталья. Я удивился, ее я не ожидал увидеть. Она окинула взглядом комнату.

– Кофе угостишь? – вместо приветствия спросила она.

Я налил ей остатки напитка из кофейника. Хватило на целую чашку. Пригубив кофе, Наталья слегка поморщилась. Не достаточно крепкий для нее. Но неудовольствие, наследница княжеского титула, не выразила.

– Ты знаешь, для чего тебя на Совет зовут?

Поставив чашку на стол, я сел на кровать:

– Илья, что-то про Демьяна говорил. Он там официально должен объяснить…

– Да, да, – перебила меня Наталья. – Но это фигня. Демьян уже все объяснил. Так формальность. Дело в том, что ты, ну сам понимаешь, патриций не по рождению.

– Что, опять двадцать-пять?

– Это уже навсегда с тобой. Положение твое шаткое, в наших кругах. Вроде ты и проявил себя достойно, в том деле с Демьяном. Но тут пошли слухи разные, например, что ты Мощью угрожал своим одногрупникам. Угрожал?

Я кивнул:

– Не без причины.

– А это такое дело. Может обычному патрицию, и простили бы, ну психанул, с кем не бывает. А вот тебе. Тут ведь, все равно, многие искоса на тебя смотрят.

Она припала к чашке с кофе и сделала несколько больших глотков. Продолжила:

– Дело в том, что там тебя постараются заставить признать вину.

– В чем?

– Да, хоть в чем. Суть будет в том, что как только ты признаешь ее, скажешь, мол, извините, простите. Твой рейтинг, если так можно выразиться, сразу упадет. Снова тебя будут считать за хама, пролезшего в высшие круги. Тебе это надо?

– Ну, пошлю всех лесом, да и все.

– Не надо никого посылать. Тебе надо будет доказать, что все, в чем тебя обвиняют, только защитные действия.

– Себе патриции могут простить, что угодно, а мне…

– Точно, – снова перебила меня Наталья. – Мир несправедлив. Ты не знал?

Она допила кофе.

– Не опаздывай!

И вышла.

Посидев, я обмозговал слова Натальи. Опять, короче, благородные ребята, решили вытолкать меня из своего круга. И скорее всего, всплывет та история в парке, когда Эмили и «ослы» устроили мне засаду. Но главным будет не это, а то, что я угрожал им Мощью.

Я открыл тумбочку. Присел. Между вещами и стенкой лежал вчетверо сложенный лист бумаги. Та самая записка от «благородных сердец». Убрал ее во внутренний карман. Посмотрим, пригодитьсяли она.

Возле дверей аудитории, выбранной для заседания Совета, околачивался один из унивеситетских служащих.

– Проходите, ваша милость, – вежливо, но без особого пиетета пригласил он.

Я вошел в распахнутую слугой дверь.

Аудитория была обычная. Из широких окон лился свет с улицы, на стенах висели учебные материалы в виде таблиц и схем. А вот со столами произошла перестановка. Шесть столов стояли напротив двери, образуя букву «П». За ними сидели двенадцать человек студентов. Среди них, и Наталья.

Остальные столы остались стоять так же. За одним сидели Демьян с сестрой. Бледное лицо Демьяна обратилось ко мне. Он коротко и неохотно кивнул. Правая рука молодого человека белела бинтами.

Эмили сделала вид, что не заметила меня.

За другими столами сидели «ослы». Я выбрал место подальше от них. Сел.

Молодой человек из Совета, играющий здесь роль председателя, посмотрел на меня.

– Рады вас видеть, Михаил, – произнес он. – Потерпите, скоро мы начнем, дождемся лишь одного человека.

Минут через пять, к моему удивлению, в аудиторию зашел Илья. Он сел рядом со мной, кивнул председателю.

Тот прокашлялся, постучал по графину с водой, стоявшим на столе. Звенящий звук оповестил, что заседание начинается.

– Господа, – громко произнес молодой человек. – Мы собрались здесь, чтобы обсудить одну проблему, возникшую в стенах нашего Университета.

Все взгляды обратились на него.

– Это Леонид Крылов, – шепнул мне Илья. – Глава Совета.

Я кивнул. Мол, понял.

Леонид продолжил:

– Не так давно, в наш круг попал необычный человек. Вы все знаете, о ком я говорю, это его милость Михаил Шелестов. Опять же, вы все знаете, что его милость уродился человеком низкого сословия.

«Низкого», как же они меня бесят со своим чванством!

– Но его сиятельство Ингвар Воронцов, удостоил его усыновлением. Кроме того, род Воронцовых решил дать ему права полноправного аристократа. Зная о заслугах Белого Витязя, я могу предположить, что усыновление произошло, в связи с неординарными качествами Михаила, такими, как храбрость, верность и самоотверженность. Мы все знаем, этот акт произошел на поле боя с Идолищем, в ситуации, когда его сиятельство и Михаил, оказались в безвыходном положении.

Пока Леонид ничего плохого в мою сторону не сказал. Наоборот, резюмирует, что остальные должны воспринимать меня, как настоящего аристократа. Может быть, Наталья немного сгустила краски?

– Но с появлением его милости Шелестова, в нашем Университете, обстановка в его стенах стала нездоровой.

Ага, как известно, все, что до «но», не считается. Послушаем.

– Произошел спор, между его милостью Шелестовым и его милостью Аксеновым. Чем он закончился мы все знаем. Кроме того…

– Простите, – раздался голос Натальи. – Хотелось бы до конца прояснить ту неувязку, что произошла во время боя молодых людей, а потом уже двигаться дальше. А то я боюсь запутаться.

Наталья невинными глазами посмотрела на председателя.

– О чем вы, ваша светлость?

– О том, что его милость Аксенов применил Мощь, во время кулачного боя.

– Вы ведь знаете, Демьян уже объяснил свое поведение. Это произошло случайно, в горячке боя. Возможно, девушкам это трудно понять.

– Мне-то да, труднее всех, – недобрая улыбка скользнула по губам Натальи. – И все же, разве его милость Аксенов не должен принести извинения его милости Шелестову. Ведь его действия, хоть и спонтанные, вообще-то, угрожали жизни Михаила.

По аудитории прокатился шум. Неодобрительно молодые аристократы встретили предложение Натальи. А она молодец! Не дала спустить на тормозах недостойное поведение Демьяна. Сделала, так сказать, якорь, чтобы дальнейшие претензии ко мне, рассматривались через призму действия Демьяна.

– Понимаете, ваша светлость, тут не все так просто.

Леонид заюлил. Я уже понял, несмотря на его якобы лояльность ко мне, он хотел бы, чтобы меня считали просто выскочкой. Но и спорить с наследницей княжеского титула, особенно зная о ее характере, не хотел.

– По-моему, все просто, – округлила глаза Наталья. – Достаточно принести извинения. Вольно или невольно, но Аксенов нарушил правила честного боя. Если он принесет извинения, к тому же мы знаем – его действия не носили намеренный характер, то это лишний раз покажет его благородство.

– Разрешите?

По аудитории прокатился уверенный голос Демьяна. Он встал и устремил взгляд на меняю.

– Да, конечно, – растерянно произнес председатель, опускаясь на свое место.

– Ее светлость права, я нарушил правила. Меня просто охватил боевой азарт. Михаил, – он слегка поклонился, прижимая здоровую руку к груди, – я приношу свои извинения и сочувствую, что невольно подверг угрозе вашу жизнь.

Ничего себе! Такого я не ожидал. Демьян извинился. И не похоже, чтобы слова Натальи на него повлияли. Может, он действительно, не настолько отбитый на голову, как я думал.

– Встань и скажи, что извинения приняты, – толкнул меня в бок Илья.

Я поднялся:

– Извинения приняты, ваша милость, не имею никаких претензий к вам.

Он еще раз поклонился и сел. Я тоже.

– Позвольте, – раздался голос со стороны Совета, – но Шелестов, кхм, его милость Шелестов, довольно грубо оскорбил Демьяна, разве он не должен так же извиниться, в свою очередь?

Наталья медленно повернула голову к говорившему. Молодой человек, субтильный, в очках, сник под ее взглядом:

– Ну, я так слышал, что его милость выразился…

– Я все это видела.

Наталья улыбнулась. Под ее улыбкой очкарик поежился и, мне показалось, захотел спрятаться под столом.

– Демьян, довольно грубо пошутил, когда Михаил впервые появился у нас. Как бы вам понравилось, если бы я предложила вам сейчас же выйти за дверь.

Очкарик дернулся с места, но тут же одумался и остался сидеть.

– К тому же, их милости выяснили все недоразумения в поединке, и претензий по этому поводу ни к одному из них быть не может. Я ведь, права, господин председатель?

– Совершенно.

– Странно, – вновь обратилась Наталья к очкарику, – что я должна вам объяснять такие вещи.

– Можно ли считать наше заседание оконченным, вроде все вопросы выяснили?

Наталья повернулась к Леониду. Но тот не успел открыть рот, как вскочила Эмили.

– На моих глазах, в парке, этот….этот…его милость Шелестов, грозился убить вот их!

Ее палец уперся в сторону «ослов».

– Простите, – Демьян приобнял сестру за плечи и заставил сесть, – моя сестра слишком импульсивна.

– Тогда, мы вынуждены рассмотреть этот вопрос. Обвинение довольно тяжкое, – председатель Леонид чуть ли не улыбался во весь рот. – Господа, пускай один из вас расскажет о случившемся, а потом, мы выслушаем его милость Шелестова.

«Ослы» о чем-то переговорили. Тот из них, самый упрямый, не желавший сдаваться, встал:

– Мы случайно встретились с его милостью Шелестовым в парке. Я и мои друзья, провожали ее милость Аксенову от брата. У нас произошел небольшой спор с его милостью Шелестовым. И он стал угрожать нам. Это могут подтвердить и мои друзья, и ее милость Аксенова и его милость Муравьев.

Тут его взгляд уперся в Илью.

– Его милость Муравьев, собственно и уговорил Шелестова скинуть Мощь, они ведь друзья. После чего, мы слышали, как они спорили.

– Ваша милость? – Леонид вопросительно посмотрел на Илью. – Вы видели, как ваш родственник угрожал этим господам Мощью.

Илья поднялся. Интересно они тут все развернули: никакой засады, никаких угроз. Просто маньяк Шелестов захотел поубивать, ни в чем не повинных аристократов. И Илью еще притянули.

– Да я видел, в руках моего родственника Мощь, но я бы не назвал это угрозой. Скорее, демонстрацией своих способностей. Очень жаль, что простую похвальбу, вы восприняли так неоднозначно.

По аудитории прокатился негромкий смех. Молодей, Илья, вот это он выкрутил ситуацию.

– Да он в лицо им тыкал! – вскочил второй «осел», тот, что пытался снимать на камеру.

Тут уже все откровенно развесились. Осознав неоднозначность своего заявления, «оператор» стушевался, но не отступил:

– И еще, он наши телефоны сжег!

– Да, заткнись ты! – громким шепотом одернул его первый.

Председатель Леонид застучал по графину, призывая всех к тишине.

– Порчей имущества мы не занимаемся, – сказал он. – Здесь мы разбираем другие проблемы.

«Ослы» затихли и сели на свои места.

Леонид обратился к Илье:

– Так вы утверждаете, что Михаил просто демонстрировал свои умения владеть Мощью?

– Мне так показалось.

– Но эти благородные люди утверждают, что вы спасли их, заставив его милость Шелестова сбросить Мощь.

– Да, я сказал Михаилу, что такое поведение опасно. Не более.

– А о чем вы спорили, после того, как Михаил прислушался к вам?

– Простите, но это уже личное дело. Никоем образом, ни касаемо всех присутствующих.