Текст книги "Рокот. Том 1: Технический колледж ауксилариев. Том 2: Проблемы молодого аристократа (СИ)"

Автор книги: Марс Букреев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 24 (всего у книги 33 страниц)

По неволе вспомнил того стюарда, сопровождавшего нас в полете в Новгород. Он спокойно, даже с каким-то достоинством, исполнял свои обязанности и по отношению к Лидии, и по отношению к нам – простолюдинам.

Наслаждаться горячими блюдами во время оставшегося полёта я поостерегся. Кто знает, чего они могут сунуть в него перед подачей. Пришлось обходиться едой в вакуумной упаковке и минералкой. И с завистью смотреть на Воронцова, с аппетитом уплетающего очередной шашлык, томленную рыбу со специями и бифштексы. Ему то, ничего в еду не сунут! А если попробуют, он так сунет в ответ, забеременеет даже диспетчер на земле.

Через десять часов непростого, в моральном смысле, полёта, внизу замаячили огни Владимира. Безбрежное море электрического света расплескалось по земле. Чёрные линии автострад, ограниченные пунктиром фонарей, оплетали столицу словно кровеносные сосуды. Огни высотных зданий тянулись к нам, словно конечности Идолищ-гигантов. Телевизионные вышки возвышались над домами.

Самолёт качнуло. Мы начали заходить на посадку. В иллюминаторе я видел, как крыло с моей стороны задралось. Огни мегаполиса внизу поредели. Автострады разбежались паутиной междугородних трасс. Одна из них вела в Москву. Куда мне требовалось попасть позарез. Но сейчас, тут во Владимире, я был так же далеко от Москвы, как и в Каноэ. Вряд ли, Воронцовы дадут мне возможность свободно шастать по стране. Во всяком случае, в ближайшее время. А что будет после того, как я предстану перед боярским родом? Будущее покажет.

После приземления мы так же, как и в Кагошиме, через VIP-зону, прошли в зал выдачи багажа.

Зал уже был общим. Множество пассажиров с других рейсов ожидали, когда их вещи покажутся на транспортерной ленте. Воронцов, облаченный в обычную одежду, накинул на лицо шарф и отошёл в сторону. Я последовал за ним. В суматохе аэропорта никто не узнавал Белого Витязя.

Я следил за транспортерной лентой, ожидая увидеть свою сумку. А вот чемодан Воронцова я тащить не собирался.

Из дверей VIP-зоны появился носильщик в одежде сотрудника аэропорта. Оставив мою сумку у дверей, он понёс чемодан в нашу сторону.

– Ваше сиятельство, – поклонился он. – Желаете, забрать багаж, или прикажите донести до авто?

Воронцов молча протянул руку и взялся за ручку чемодана. Носильщик поклонился и двинулся прочь от нас. Моя сумка так и осталась лежать возле дверей.

Опять лизод? Да, что ж такое! Наверное, это я такой везунчик. Явление-то редкое, а тут уже третий за одни сутки. А может, дело в том, что я оказался среди тех служащих, кто часто работает с аристократами, вот у них процент лизодов и выше.

Стало обидно. Ещё бы ногой пнул сумку, лизоблюд хренов.

– Эй, человек! – окликнул я носильщика.

Тот удивлённо оглянулся.

Я постарался придать своему голосу столько высокомерия, сколько смог.

– Подай сумку, живо!

Носильщик в нерешительности замер. Ну никак я не тянул на благородного, в его глазах.

– Оглох, что ли? – рявкнул я.

Люди удивлённо поворачивались на мой громкий голос. Носильщик, помедлив ещё секунду, засеменил к сумке, поднял её и поднёс ко мне.

– Ваша милость, – в его голосе сквозило неуверенность. – Желаете…

Я выхватил у него сумку.

– Мне вот интересно, а без того, чтобы на тебя наорали, ты никак?

Не дожидаясь ответа, я двинулся к выходу. Воронцов, в этот раз шёл следом. Люди, толкущиеся в зале, расступались передо мной, склонялись в поклоне, как того требовали правила и закон. Сейчас в их глазах, я был настоящим патрицием.

Глава 44

– Ваша милость! Ваша милость, с вами все в порядке?

Женский голос долетал откуда-то издалека. Тревожил меня назойливым комаром, отвлекал. Не давал скатиться в самую бездну отчаяния. Я сидел и тупо смотрел на экран смартфона. Не знаю, сколько времени, может быть, полчаса. Может быть, час или полдня.

– Ваша милость, ответьте.

* * *

Владимир поражал своей роскошью, многолюдьем и энергией. Пока мы ехали из аэропорта, я не уставал рассматривать монументальные здания, станции метро, нескончаемые потоки машин и людей. Владимир так напоминал Москву из моего мира, что казалось, я снова вернулся в прошлое, перенесся в свой мир и сейчас просто еду к себе домой, в пентхаус в «Речном парке».

Но мы выбрались с многолюдных автострад столицы, свернули в район особняков, скрытых высокими заборами. И остановившись возле одного из них, въехали в распахнутые ворота. Судя по всему, я оказался в резиденции Воронцовых. Его нельзя назвать домом, скорее это был дворец, окруженный парком.

Среди голых деревьев, посреди паутины протоптанных в снегу дорожек, виднелись античные статуи. Но рассмотреть их лучше мне не дали. Двое вежливых мужчин, с застывшими лицами, предложили мне следовать за ними. Я думал, меня сразу отведут к старшим рода, но меня проводили в комнаты, где я снова оказался в мягком заключении.

Выделенные мне апартаменты, состояли из двух комнат: гостиной и спальни. Гостиная, устеленная коврами, напоминала зал музея. С картин на стенах на меня взирали люди в старинных одеждах, у одной из стен замерли невысокие бронзовые статуэтки. Напротив, во всю стену находилось панорамное окно, за которым я мог видеть заснеженный сад.

Спальня напротив оказалась невелика. Ровно такая, чтобы в ней свободно разместился шкаф и кровать. На кровати, правда, можно было спать сразу пятерым. Причем, свободного места еще оставалось предостаточно.

Я покрутился в спальне. Посмотрел на шкаф. Вещей у меня не много, поэтому вынимать их из сумки и раскладывать по полкам не стал. Да и ненадолго я здесь, скорее всего.

В дверь постучали, и в комнату вошла молодая женщина в костюме горничной.

– Ваша милость, – она слегка поклонилась, – я – Анна, я буду заботиться о вашем комфорте, пока вы гостите в этом доме.

Невысокая, стройная, с изящными руками и тонкими чертами лица. Черное платье пуританской длины и белый фартук выгодно подчеркивали фигуру. Белый чепец лежал на волнистых волосах.

– Я не против такой заботы, – улыбнулся я.

И Анна начала заботиться.

– Думаю, это ваше.

Она протянула мне телефон. О, да это же мой! Я взял смартфон. Анна прошла в комнату и принялась, что-то двигать, стирать невидимую пыль, протирать мебель. Я же, усевшись в кресло, провалился в Сеть. Прежде всего, меня интересовало, не звонил ли мне Кир. Мало ли, чудеса случаются.

Но нет. Не было пропущенных ни от Кира, ни от Насти. Набрал сначала номер одного, потом другой. «Аппарат абонента недоступен или находится не в зоне доступа». Ладно, давай посмотрим, что там вообще твориться в Японии.

Новостные сайты сообщали: Идолище третьего класса, Кайдзю Шибуши, ничего не смог противопоставить полусотне СМД. Тут я поспорил бы. Когда там были мы, Идолище возвышался над городом, окруженный непроходимым валом из собственного тела. Когда же он накрыл периметр, и подобно цунами прокатился дальше, весь объем его тела ушел на это. Лишь капюшон остался лежать на побережье. Если бы тогда мы избежали разгрома, то Идолище стал бы легкой добычей для наших пилотов.

Но случилось, как случилось. Далее в новостях, говорили о том, что ауксиларии продолжают зачистку от остатков Идолища. Извлечены тела погибших ауксилариев Воронцова и некоторые уже опознаны.

Я поспешно открыл чат нашей ауксилии. Прокрутил его и нашел, то, что искал – список ауксилариев. Впился глазами, ищи знакомые фамилии. Первой попалась фамилия Белова.

«Старший ауксиларий, погиб, тело опознано», сухо сообщала приписка возле фамилии. Крутанул дальше.

«Коновалов Тимофей, ауксиларий, пропал без вести». Я вспомнил, как Тимон, еще в колледже, говорил мне: «Я точно знаю, что попаду в ауксилию Воронцова». Вот и попал.

«Макаров Федор, ауксиларий, пропал без вести». Вот, и недолюбливающий меня Макаров. Тоже без вести. А без вести, это то же самое, что погиб. Просто тела еще не нашли.

Я лихорадочно прокрутил список на букву «С». Впился глазами в текст на экране, молясь про себя, чтобы тут не оказалось фамилии Насти.

«Сухомлинова Анастасия, ауксиларий, погибла, тело опознано».

Погибла. Опознана.

Мир вокруг меня словно перестал существовать. Он сжался до крошечных размеров, где-то у меня в голове. Сжал мозг, причиняя ноющую, непрекращающуюся боль. Хотелось, чтобы гнетущее чувство отпустило меня. Прекратилось. Пускай даже ценой того, чтобы враждебный мир раздавил меня.

Погибла. Настя погибла. «Ты, береги ее там», напутствовал меня Кир. Не уберег. И сам Кир пропал. Тоже, наверное, мертв. Откуда, иначе у него кровь в комнате? А погиб он по той причине, что узнал нечто про Айгуль. Нечто опасное для меня. И поспешил предупредить.

Я не могу спасти их. Ни Кира, ни Настю. Не могу воскресить их. Но могу отомстить. Найти эту тварь Айгуль, горбоносого Максима и того ублюдка, что разговаривал со мной по телефону. Найти и наказать. Нет, не по закону. По справедливости.

Но для этого только один путь. Правдами и неправдами, мне надо валиться в род Воронцовых. И если их совет или, что там управляет родом, откажет мне в этом, я разнесу там все. Не посмотрю, что Мощь искалечит меня, порвет мне мышцы, убьет меня. Умру я не один!

– Ваша милость! Ваша милость, с вами все в порядке?

Снова:

– Ваша милость, ответьте!

Анна, горничная, приставленная ко мне. Я уже и забыл о ее существовании.

– Все в порядке, Ань, – ответил я. – Хватит убираться, здесь и так чисто.

Анна удивленно посмотрела на меня.

– У меня будет одна просьба к тебе.

– Слушаю.

– Передай его сиятельству, что мне надоело сидеть взаперти. И если сегодня мою судьбу не решат, я сам выйду отсюда.

Глаза женщины округлились:

– Хорошо, ваша милость. Передам, как только…

– Прямо сейчас, будь добра.

Горничная больше не посмела возражать и вышла из комнаты. За дверью послышались голоса. Видимо, Анна передавала мое послание тем двум холодно-вежливым типам. Остается только ждать. Если господа Воронцовы проигнорируют меня, то ночью их ожидает довольно неприятный сюрприз.

Я зачерпнул Мощь, прокатил горячую волну по телу и снова скинул ее.

Через полчаса дверь отворилась. Вошли вежливые бесстрастные охранники.

– Следуйте за нами, – сказал один из них.

В отличие от Анны, называвшей меня, видимо в силу привычки, «ваша милость», эти двое не спешили обращаться ко мне так же. Мы вышли из комнаты. Один из охранников двигался впереди, второй за спиной. Я думал, мы выйдем на улицу, но вместо этого, провожатые повели меня по петляющим коридорам.

Вскоре я совсем утратил чувство направления, и вряд ли смог бы проделать обратный путь самостоятельно. Но заметил, когда встречались лестницы, мы всегда спускались вниз и никогда не поднимались наверх. Из этого нетрудно было заключить, у особняка имеются подземные этажи.

На душе стало нехорошо. Уж не сыграла ли судьба со мной злую шутку – вдруг, Воронцовы просто решать запереть меня в подземных казематах, и примутся изучать, как плебей смог управлять СМД? Нет, вряд ли. Во всяком случае, не сейчас. Сеть все еще бурлила от того, что Ингвар Воронцов усыновил меня, и если я исчезну, то это будет выглядеть подозрительно.

Не знаю, как глубоко мы спустились, но наш путь закончился у массивной деревянной двери. Идущий впереди охранник приказал остановиться. Подошел к дверям и, нажав на кнопку, произнес:

– Он здесь, ваше сиятельство.

Я услышал, как громко щелкнули запоры дверей. Охранник потянул ее на себя. Когда дверь распахнулась, он повернулся ко мне:

– Заходите.

Я шагнул за порог. Позади гулко затворилась дверь. Огляделся. Я стоял в большом светлом кабинете. На стенах, угольными провалами, чернели мониторы. Прямо передо мной, располагался приличных размеров стол. Шикарный такой, как из фильмов про старину. За столом, склонив седую голову, сидел старик.

Когда я вошел, старик оторвался от бумаг, лежавших на столе, посмотрел на меня. Взгляд на удивление живой для такого возраста, умный и равнодушный. Словно я и не человек вовсе, а предмет мебели, случайно оказавшийся в поле его зрения. Чертами лица, хозяин кабинета, очень походил на Ингвара, наверное, так Белый Витязь будет выглядеть лет через двадцать.

Я догадался, передо мной находился глава рода и отец Ингвара – Алексей Воронцов.

– Ваше сиятельство.

Я поклонился.

– Так это ты, тот негодяй, что воспользовался безвыходным положением моего сына?

Отлично, разговор начинается с оскорблений.

– Я спас жизнь вашему сыну. И имею право на награду!

– Не слишком ли ты о себе возомнил, требовать усыновления. Такая честь только предлагается, но требовать ее нельзя.

– Боюсь, я бы никогда не дождался столь щедрого предложения. А второй жизни у меня нет, чтобы ждать.

Старик внимательно посмотрел на меня. В его взгляде не мелькнуло ни капли интереса или сочувствия.

– Ты действительно надеешься, что тебя примут в род?

– Я думаю, у вас нет иного выхода.

Усмешка пробежала по лицу старика.

– Забавный образчик плебея, – усмехнулся он. – Но ты ошибаешься. Я готов потратить на тебя немного времени, в благодарность за спасение сына, но не более. Просто хочу объяснить тебе, почему твой замысел бесполезен.

– Интересно послушать.

Старик откинулся на высокую спинку кресла. Поправил узел галстука под твидовой тройкой песчаного цвета.

– Можно сказать с определенностью, роду Воронцовых не нужна слава любителей привечать плебеев. Обычай усыновления давно канул в лету, еще две сотни лет назад. Дано уже пора, законодательно отменить его. Откровенно говоря, от тебя бы избавились еще там, в Японии, если бы ты не выкинул фокус, став знаменитостью в Сети. Но, я заверяю тебя, это ненадолго, как только шум уляжется, все про тебя забудут. Я могу сделать тебе только одно предложение, исчезни и живи, как хочешь, но не высовывайся и не бравируй рисунком под одеждой.

Голос старика затих. Так, значит, мне просто предлагают убраться и не отсвечивать. Но это не входит в мои планы.

– Боюсь, ваша светлость, я огорчу вас. Первое, поправьте меня, если я ошибаюсь, но уже по факту усыновления, я имею право носить одежду патриция и получать причитающие мне почести. Так что, даже если я просто уйду отсюда, то вовсе не собираюсь возвращаться к прошлой жизни, теперь у меня другой статус, и я постараюсь использовать его на максимум.

Старик поиграл желваками, но промолчал. Я продолжил:

– Второе, вы сказали вам не нужна слава любителей привечать плебеев? Но против славы неблагодарной, заносчивой элитки, вы видимо ничего не имеете. Я, конечно, мало что знаю о внутренних отношениях аристократических семей, но могу предположить, что ваши недоброжелатели воспользуются этим.

После моих слов о недоброжелателях, взгляд старика изменился. В нем появился интерес.

– Первое было, второе было, ну и на компот.

Тут старик усмехнулся.

– Мне не надо от вас подачек, статус аристократа уже по праву принадлежит мне. Но я хочу получить статус полноправного патриция!

– Этому не бывать!

Голос старика поднялся до крика. Откашлявшись, он продолжил спокойным тоном:

– Можешь идти. Пользуйся своим статусом аристократа, но помни – одно неосторожное слово и ты пожалеешь о своей наглости.

– Остался еще десерт, ваше сиятельство. А на десерт у меня банальная истина – не стоит отталкивать протянутую руку, даже, если это рука плебея. Незадолго до катастрофы, мне поступило очень щедрое предложение, отказ от которого стоил жизни моему другу. Один человек, представившийся Максимом, предложил мне убить вашего сына. Оплата – приличная, плюс эвакуация с места. Но, как видите, я поступил наоборот, спас жизнь Ингвару Алексеевичу. Если этого недостаточно, чтобы получить от вас полноправный статус, то я, действительно, поступил глупо.

Воцарилась тишина. Старик молчал, что-то обдумывая. Потер подбородок.

– Как выглядел этот Максим? – спросил он.

Я описал крючконосого.

– Присядь, – глава рода Воронцовых указал мне на стул.

Старик достал телефон, приложил к уху.

– Ингвар, срочно зайди ко мне.

Пока Белый Витязь спешил на зов батюшки, старик сидел в раздумьях. Я тоже молчал. И тоже раздумывал. Чем закончится сегодняшний разговор? Дед настроен против меня серьезно. Действительно, не объяви я о себе всему миру, и моя судьба оказалась бы печальной. Да и его «щедрое» предложение, уйти и пользоваться неполноправным статусом, не более чем ловушка. Доберутся до меня Воронцовы, если я поступлю так. Рано или поздно.

Ингвар появился минут через десять. Он вошел совсем с другой стороны, и мой поход по коридорам приобрел смысл. Меня впустили в кабинет через черный ход, для прислуги.

Ингвар бросил на меня мрачный взгляд. Судя по всему, ему вовсе не понравилось, что я спокойно сижу в присутствии его отца.

– Этот молодой человек уверяет, что ему предлагали убить тебя. Судя по описаниям, нанимал его Корд. Ты знаешь, что-нибудь об этом?

– Нет. Вполне возможно, что все это сказки. Пускай он докажет свои слова.

Старик повернулся ко мне.

– Позвоните в Московский колледж ауксилариев, директору Савельеву Петру Сергеевичу, пускай он скажет, где сейчас находится студент Кирилл Новиков.

Старик едва заметно кивнул Ингвару. Тот набрал номер.

– Петр Сергеевич, добрый день. Да, я тоже рад вас слышать. Минуту внимания, Петр Сергеевич. Я хотел бы узнать, Кирилл Новиков все еще учится у вас? Ясно. Всего доброго.

Ингвар убрал телефон и произнес:

– Этот Новиков пропал, подозревают, что его убили. Директор, что-то там говорил о крови в комнате, и тому подобной чуши.

– Ну, что думаешь? – спросил сына Алексей Воронцов.

– Возможно, Корда наняли Шуйские.

Старик покивал:

– Возможно. Вот, юноша требует, за все его дела, награду – полноправный статус аристократа.

– А у юноши ничего не лопнет?

Ингвар смерил меня злобным взглядом. Старик промолчал. Снова потер подбородок, глядя в потолок.

– А, как там поживает Илья? – спросил он.

– Эм…не знаю, – удивленно ответил Ингвар.

Я понятия не имел, о каком Илье они говорят. И какое отношение, неизвестный Илья, имеет ко мне.

– А ну да, ты же был в Японии. А, он здесь, между прочим.

Старик ткнул пальцем в пол.

– Опять? – спросил Ингвар.

Старик печально кивнул.

– Неисправим.

Затем обратился ко мне:

– Знаешь, что общего у меня, и у того Максима?

Я покачал головой.

– Вера в судьбу. Я как-то имел возможность поговорить с ним. Больной ублюдок! Но вот в этом мы схожи.

– Подожди, отец! Ты что, думаешь дать, вот ему, полноправный статус?

– Пока не знаю. Но ты мне сам говорил, что его уровень владения Мощью превосходит уровень обычного аукса. Возможность убить тебя, у него была. Стоит ли играть с судьбой?

Ух-ты, а старикан-то, стал склонятся в мою сторону. Хорошо.

– Отец, – Ингвар сжал кулаки. – Отец, послушай меня! Мне грозила участь страшнее смерти, я дал слабину. Но я не хочу становиться посмешищем для всех патрициев! Усыновить плебея, господи, да о чем я только думал!

– Как не стать гибридом, и не отрастить в животе пучок склизких щупалец! – не удержался я.

Ингвар обжег меня взглядом.

– Я совершил ошибку, отец. Но я не боюсь смерти. Если ты прикажешь, я поднимусь к себе и пущу пулю в лоб. Только не подвергай меня такому страшному позору!

Я смотрел на Ингваоа Воронцова. Смотрел и понимал, его слова о пуле в лоб, не шутка, не бравада. Не попытка взять отца на испуг. Он и в самом деле готов застрелиться, лишь бы все забыли его поступке.

Старик вновь задумался. Черт бы побрал, этого Ингвара! Что теперь решит его отец?

Глава 45

Я ждал ответа Старика. Забавно, если бы он сказал Ингвару: «Иди и застрелись, тупой идиот». Разумеется, старший Воронцов не произнёс такого.

– Глупо сохранить себе жизнь, а потом распрощаться с ней. Мы ведь не японцы, при каждом удобном случае кидаться на нож. Придётся жить со своими ошибками, Ингвар.

Воронцов-младший помрачнел.

Старик продолжил:

– Видимо, судьба не зря свела тебя с этим юношей. Он не попытался убить тебя и оказался рядом, когда тебе понадобилась помощь. Есть в этом нечто сверхъестественное. Какой-то замысел свыше.

– Он требует слишком многого, для плебея! – прошипел Ингвар.

– А мне кажется, в самый раз, – возразил я.

– Твоя правда, – неожиданно поддержал меня Старик. – Требуешь то, чего, по твоему мнению, ты достоин. Но только по твоему. Ингвар и так, оказал тебе огромную честь, возложив знак усыновления. Тут ты снова прав, ты уже аристократ. Пускай неполноправный, но даже таких не было уже две сотни лет.

– Я его спас от участи, как он сам говорит, хуже смерти.

– Отлично. Может быть, ты и решишь его проблему? Только скажи, и я прикажу Ингвару застрелиться. А ты, через Сеть откажешься от всех притязаний на статус патриция?

Вот это да! Не ожидал я такого. Мысли завертелись бешеной каруселью. Воронцовы, по какой-то причине, готовы согласится с моим неполноправный статусом. Хоть и с зубовным скрежетом. Но когда речь заходит о полноправном. Тут Старик даже сына не жалеет.

Я посмотрел на Ингвара. Тот сидел с непроницаемым лицом. А может и вправду, того, пускай пустит себе пулю в лоб, одним придурком меньше.

Нет. После такого, я точно не покину особняк живым.

Но если я соглашусь остаться неполноправный аристократом, результат будет тот же. Только позже. А вот и причина, их спокойного отношения к неполноправному статусу.

– Зачем мне его смерть? Мне нужен полноправный статус патриция.

– Сделаем проще. За спасение сына, ты уже награжден. И не смей спорить. А вот стать ли тебе полноправным патрицием нашего рода, решать только тебе.

– Это как?

– Да, о чем ты, отец?

Старик многозначительно посмотрел на сына. Перевёл взгляд на меня.

– Как я уже говорил, ты можешь встать и уйти. Жить своей жизнью. Но если хочешь подняться выше, то тебе придётся принять вызов на дуэль. Сегодня же!

По лицу Ингвара скользнула холодная улыбка. Это что же, мне придётся драться с ним?

– О чем вы говорите?

– Через пару часов, один из представителей нашего рода, бросит тебе вызов. Ты примешь его. Сегодня же, вы сойдетесь в бою. Одолеешь ты – станешь полноправным представителем рода. Я распоряжусь подготовить бумаги заранее. Одолеет он, и тебе уже ничего не понадобиться в этой жизни. Выбор за тобой?

Я понятия не имел, что задумал старый хрыч. Драться с Ингваром? Или не с ним? Не важно. По сути, у меня ведь нет другого шанса получить полноправный статус.

– Какие у меня гарантии?

– Моего слова достаточно?

Нет, конечно! Слово. Может быть, между патрициями оно, что-то и значило. Но вот, будут ли они держать его по отношению к плебею? Но выбора то нет. Несомненно, все это ловушка. Но, опят же, выбора нет.

– Достаточно. Кто мой противник?

– Это дело весьма щекотливо для рода и меня лично. Тебе пока не стоит знать, кто твой противник. Но будь уверен, его уровень примерно соответствует твоему. Да, я знаю, что твои способности превосходят способности обычного ауксилария. И главное помни, Михаил, после победы, тебя ждёт полноправный статус патриция. В этом я даю тебеслово.

Оказывается, Старик знает моё имя. Надо же, удосужился его произнести. И ещё, «его уровень соответствует твоему», значит биться мы будем с помощью Мощи.

Я поднялся.

– Не знаю, какой вам в этом интерес, но я согласен.

Следующие два часа я провел в своих апартаментах. Успел пообедать. Немного поупражняться с Мощью, зачерпывая её, катая по телу и вновь сбрасывая. Благо, для этого мне не требовалось взмахивать руками. Кто знает, не окажется ли эта способность решающий в предстоящем поединке.

Я не задавался вопросом, зачем эта дуэль нужна Старику. По любому, одной из целей этого мероприятия являлась моя смерть. Похоже, моё убийство становится семейным бзиком для Воронцовых.

Куда больше меня занимал вопрос – кто мой противник. Ингвар? Но старик сказал, что соперник равен мне по владению Мощи. А если он имел в виду мою способность управлять СМД? Тогда я труп. Я понятия не имею, как в моем мозгу включается режим боевой машины. Так-то я не более, чем Опцион. А Воронцов, Ингвар, который, Трибун. Он просто уничтожит меня на раз.

А если Ингвар Трибун, то кто Старик, один из Легатов, про которых Савельев в колледже говорил, что они Идолищ руками рвут?

От размышлений меня оторвал стук в дверь. Пора?

В комнату вошла Анна. В руках она держала вешалки с одеждой.

– Ваша милость, их сиятельства просят вас переодеться.

– Сразу оба – два? – усмехнулся я.

Анна глуповато улыбнулась.

Я принял из её рук костюм-тройку серого цвета, белую рубаху, черный галстук и начищенные до блеска ботинки.

– Когда будете готовы, позовите меня.

Анна исчезла за дверью. Я принялся переодеваться. Одежду подобрали, что называется, на глазок. Но подобрали хорошо. Немного великоватой оказалась только рубаха, но этого не было заметно под жилеткой и пиджаком. Пришлось вспомнить, как завязывать галстук. Раньше мне приходилось иногда носить его. Но справился. Опыт не пропьешь, как говориться, И не забудешь.

С обувью опять вышла неприятность, ботинки оказались малы. Я пошевелил пальцами. Прошёлся по комнате под скрип обуви.

Маловато будет. Ладно, потерплю.

Я толкнул дверь:

– Анна, я готов.

Но вместо привлекательной горничной, за дверью меня встретили охранники.

– Ваша милость, – произнёс один из них, – следуйте за нами.

«Ваша милость», значит, мой ранг аристократа уже признан. Раньше охранники избегали так обращаться ко мне. Ладно, пора получить полноправный статус. Я решительно шагнул за порог.

На этот раз, меня не повели по подземным катакомбам. Да и путь наш продолжался не так долго, как прошлый раз. Достигнув просторного зала, охранники оставили меня.

В комнате никого не было. Я прошёлся. Мои шаги сопровождались скрипом начищенных ботинок. Малы, чёрт! Хоть снимай.

Остановился у небольшого столика, стоявшего подле дивана. На серебряном подносе возвышался запечатанный штоф, с жидкостью цвета жженого сахара. Возле бутылки, словно свита при короле, замерли стаканы для бренди. Ну, раз я тут жду, в одиночестве, почему бы не воспользоваться гостеприимство хозяев. Да и вспомнить прошлое не мешает, былую роскошь.

Откупорил штоф, плеснул в стакан алкоголь. Глотнул. Жидкость обожгла рот, прокатилась по горлу и разлилась теплом внутри. Великолепно!

– Не помню, чтобы в моей ауксилии было принято пьянствовать, перед важными миссиями.

В зал вошёл Ингвар. Не знаю, пошутил он, или говорил серьёзно.

– Вы многого не знаете, ваше сиятельство.

Вслед за Ингваром вошёл молодой человек моего возраста. Одет он был так же, как я. Лицо бледное, осунувшееся. Волосы зачесаны на идеальный пробор. Взгляд живой, насмешливый. Очень похож на взгляд Старика.

Ингвар посторонился. Молодой человек глянул на меня.

– Я вызываю тебя на поединок, – произнёс он.

– Чего это вдруг?

Я решил не подыгрывать ему. Пускай господа Воронцовы немного помучаются. И да, я был рад, что моим противником оказался не Ингвар.

Молодой человек приподнял бровь, усмешка скользнула по тонкому лицу.

– Ты тощий, мне скучно, сегодня четверг. Выбери любой повод.

– Четверг сойдёт. Я принимаю твой вызов.

Ингвар шагнул к нам:

– Условности соблюдены. Я, Ингвар Воронцов, засвидетельствовал вызов от господина Елисеева и то, что господин Шелестов принял его.

При словах «господин Шелестов» его голос чуть не сорвался на рык. А прикольно, когда тебя так величают, да ещё против своей воли. И кто? Один из высших аристократов! Что может быть, лучшим признанием твоих заслуг.

– Наше дело не терпит отлагательств, – продолжил Воронцов. – Опустим остальные формальности. Следуйте за мной, господа, я провожу вас на ристалище.

Как ему не терпится, чтобы мы поубивали друг друга!

Воронцов быстро шёл впереди нас. Я взглянул на своего противника. Обычный парень. Он не выказывал какой-либо враждебности ко мне. Скорее всего, я не ошибусь, если предположу, что он тоже участвует в этом цирке подневольно. Интересно, а что ему нужно от Старика? Или Старику от него?

Тут я кое-что вспомнил.

– Ты ведь Илья?

– Точно. А ты тот тип, из Сети, протеже дядюшки Ингвара.

Даже со спины было видно, как Ингвар бесится от его слов.

– Именно, а ты вон как, при нем меня четвергом обозвал.

Мы оба рассмеялась, словно шли не на бой, откуда, вполне вероятно, один из нас не вернется живым. Так могли бы веселиться старые приятели, решившие посетить пивнушку.

Ингвар остановился, возле одной из дверей. Только когда он нажал кнопку рядом с ней, я понял, что это лифт. Дверь отъехал в сторону, и мы вошли в кабину. На панели управления я увидел три кнопки. Верхняя из них светилась. Выходит, под особняком, в котором и так три этажа, есть ещё два подземных уровня.

Спустившись на самый нижний уровень, мы снова двинулись по коридору, пока не достигли большой двери.

– Вот и пришли, – Ингвар повернулся к нам. – Напоминаю правила, можете применять Мощь во всю силу, но только внутри ристалища и по моей команде. Тот, кто погибнет, сдастся или не сможет продолжать бой, считается проигравшим. К барьеру, господа, начинаем через пять минут.

Он указал на дверь. Мы с Ильёй вошли внутрь. За дверью оказалось круглое помещение, примерно двадцати метров в диаметре. Стены, пол и потолок выложены металлическим листами. Илья сразу двинулся к стене. Видимо, это и означало «к барьеру». Я тоже встал возле стены, напротив него. По примеру своего соперника скинул пиджак, оставшись в жилете.

Чёртовы ботинки, как же они трут ноги!

Минуты две мы простояли, рассматривая друг друга. Не имея никаких причин враждовать, мы готовились убивать, лишь по прихоти Воронцовых. Глупо? Да. Но сейчас передо мной стоял простой выбор: либо жизнь незнакомца, либо жизнь Кира. Или хотя бы месть за него. Извини, Илья, но мой выбор очевиден.

Ожили невидимые динамики. Голос Воронцова произнес:

– Надеюсь, на честный бой, господа. Начинайте!

Илья молниеносно взмахнул рукой и отправил ко мне несформированный сгусток энергии. Он с гудением пронесся ко мне и разбился о выставленный щит, из той же загадочно энергии.

Атака моего противника была быстрой. Если бы не моя способность черпать Мощь без всяких телодвижения, я бы ни за что не успел бы отразить его удар. Мой притворный взмах рукой закончился куда позже, чем его заряд достиг цели.

Илья тоже это заметил.

– Это, как так? – спросил он. – Всегда ведро Мощи при себе носишь?

Я не ответил. Метнул в него такой же несформированный сгусток. Тут же сформировал копье и метнул следом. Первая атака разбилась о его щит. Копье тоже ударила в защиту. Щит в руках Ильи схлопнулся, вместе с моим зарядом.

Так. Кое-что я узнаю о своём противнике. Его щит справляется с несформированной Мощью, но не выдерживает атаки сформированной. Хоть, и отражает её.

Я не стал дожидаться его атаки и сделал ход сам. Сразу два копья появились у меня в руках. Я бросил одно. Илья ожидаемо выставил щит и наши заряды взаимоуничтожили друг друга. Тут же метнул второе копье. Извини, дружище, ничего личного.