Текст книги "Рокот. Том 1: Технический колледж ауксилариев. Том 2: Проблемы молодого аристократа (СИ)"

Автор книги: Марс Букреев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 33 страниц)

Сели мы хорошо. И вскоре, под руководством опытных техников, из недр воздушного гиганта принялась выгружаться наша техника. Если с грузовиками, проблем не было, они спокойно выехали из самолета своим ходом. Но вот над доспехами наши техники тряслись, словно они хрустальные. Их можно понять. СМД вещи редкие, невероятно сложные и дорогие. Тут за причинение вреда спросят по полной.

Загрузившись в машины, мы двинулись к месту нашей временной дислокации, городку Хигашикушира, если я правильно расслышал название. Он стоял восточнее Каноя, на берегу моря. Пока мы двигались до Каноя, видели множество людей, в основном японцев, что логично. Люди занимались своими делами, не испытывая тревоги от того, что в паре десятков километров от них торчит Идолище.

Сначала мы ехали мимо небольших домиков, ближе к центру появились многоэтажные здания. Возле магазинов и учреждений висели таблички, на японском и русском языках. Я даже не понял, когда мы покинули Каноя. Застройка в районе Камицуки, где находился и Каноя, и Хигашикушира, настолько плотная, что понять, когда ты покинул один населенный пункт и оказался в другом, можно только по указателям. Поля, леса и холмы, казались островками посреди моря зданий, домов и сооружений.

О том, что мы покинули пределы города, я понял по отсутствию людей. Улицы внезапно опустели, дома стояли запертыми. Мы словно в один момент оказались в городе-призраке. И еще по военным. Они пытались перекрыть все подступы к месту вторжения Идолища, а в городских условиях это было очень трудно.

В Хигашикушире нас уже ждали. Местная Служба спасения уже разбила лагерь на полях, зажатых между городскими массивами. От моря нас отделяли целый жилой квартал, парк и прибрежная полоса.

Нас пятерых, опять приставили на погрузочно-разгрузочные работы.

– А мы тут не прикурим, впятером-то целую фуру разгружать? – спросил Коновалов.

– Курим-бурим-неприкурим, в помощь нам несколько местных обещали прислать, – ответил Белов.

И точно. Не успели мы взяться за работу, как к нам подошли еще пятеро в темно-зеленых комбезах спасателей. Все японцы.

– Нас к вам в помощь направили, – сказал один из них.

По-русски он говорил хорошо, без акцента. Как позже я убедился, все японцы прекрасно говорят на русском. Да еще, в придачу, знают японский и всегда могут поговорить между собой, не опасаясь, что кто-нибудь поймет их.

Вместе дела пошли веселее.

– А где сам-то Идолище? – спросил я.

– В море, прямо рядом с Шибуши. Но отсюда его не увидишь. А вот с нефтехранилища хорошо видать, – ответил один из спасателей.

– Нефтехранилища?

– Да, тут платформа, прямо в море. На ней и хранятся все нефтепродукты. Вот оттуда можно Кайдзю рассмотреть. Но смотреть-то особо и нечего. Просто столб над морем.

– Я слышал, там много народу погибло, – сказал Фадеев.

– Ага, эта тварь где-то между волнорезами и Бисаго появилась.

– Бисаго?

– Островок, рядом с Шибуши. А оттуда уже и весь Шибушичо-Шибуши, это квартал такой, затопила. Там, говорят, жуть, что творилось. Людей заживо разъедало. Но это одни так говорят, другие говорят, что прямо из плоти, что здания захлестнуло, появлялись пасти и разрывали людей. Мерзко, в общем.

– Сейчас, там вообще непонятно, что происходит, – присоединился к разговору другой спасатель. – Вчера наши поближе подошли, посмотреть что там, говорят, кругом все в плоти Кайдзю, и дома, и улицы, и машины. Но люди там спокойно ходят, среди всего этого.

– Да не люди это, кайдзины, – перебил его наш первый собеседник.

Я не стал спрашивать, кто такие «кайдзины». Наверное, здесь, в Японии, так называли особей первого класса.

К тому времени, когда мы закончили работу, в лагерь прибыли СМД. Пилоты пригнали их своим ходом от военного аэродрома. С парнями-спасателями мы успели познакомиться. Тех, кто рассказывал нам об ужасах вторжения Идолища, звали Такеда и Сайто. Не знаю, что это – имена или фамилии, представились они так. Спросившись у Белова, мы попросили японцев проводить нас к той самой платформе. Мы пересекли опустевший квартал частных домов, вышли опять на поля, но уже уставленные десятками газгольдеров. Я думал, что мы уже пришли и принялся крутить головой, в поисках огромного чудовища, но оказалось, мы только начали путь. Пробравшись через парк, больше напоминающий лесную чащобу, мы вышли к побережью.

Море шумело в предвечерних сумерках. От причала протянулся длинный автомобильный мост к огромной платформе в море. Платформа была настолько велика, что казалась островом. Мы прошли по мосту. На платформе находился целый комплекс правительственных зданий. За ним, рядами стояли высоченные нефтебаки. Ужас перед Идолищем был столь велик, что платформу даже не взяли под охрану. Или это временное недоразумение и тут вскоре появиться вооруженная охрана.

Мы дошли до самого края платформы. Над волнующейся морской гладью, на самом горизонте я разглядел что-то похожее на облака.

– О! – воскликнул Такеда. – А он поменялся.

Он передал мне бинокль. Я вгляделся в облака. Да никакие это не облака! В свете заходящего солнца я разглядел черно-багровый столб, устремленный в небо. А над ним, словно капюшон кобры, раскинулся, похожий на шляпу гигантского гриба, нарост плоти.

Глава 33

Утром я проснулся за полчаса до подъема. И сразу же пришла мысль: «Какого черта?». Она и раньше меня посещала, но сейчас, в утренней тишине, оформилась ярко и выпукло. Какого черта, я тут делаю? Все мы, что здесь делаем? Вспомнился последний разговор с директором колледжа. Савельев тогда говорил нечто невнятное, про правило, то ли одного процента, то ли десяти. Или закономерность. Не помню уже. Но суть в следующем.

В Третьем Риме два миллиона патрициев. Два миллиона! Да это же, целая армия! Ну, ладно минус детей, немощных стариков, женщин, надвое можно разделить. Но даже так – миллион! И у каждого уровень не ниже Легионера. И, что же я вижу? На борьбу с Идолищем третьего класса явились всего трое. Остальные сто человек еле-еле могут совладать с крупицей Мощи.

Ладно, предположим, что всем аристократам глубоко плевать на простолюдинов. Собственно, так оно и есть. Ну, погибли тут тысяча, две, три человек. Им все рано. Вместо себя они выставляют ауксилариев. И теперь главный вопрос – что я здесь делаю?

Во-первых, мой уровень подтянулся до Опциона. Того Идолище, напавшего на Лидию, я снес Мощью сформированной в копье. Во-вторых, мне, что, так и скрывать свою силу? Если я ее проявлю, навряд ли все представители благородных родов сбегутся пожать мне руку. Тут без вариантов, запрут в тайной лаборатории и будут изучать, как это простой рабоче-крестьянин обзавелся такой способностью.

Ну и третье, я что, всю жизнь, так и буду прозябать на службе в ауксилии? Дело, конечно, нужное и важное, но мне вот куда больше по вкусу броня СМД, чем пика аукса.

Теперь, все это надо уложить в голове, решить, как мне действовать дальше? Собственно, и решение уже приходило ко мне. Надо, не знаю как, но надо, пробраться в число патрициев. Раньше, я вспомнил, как разбирался с этим вопросом еще в колледже, патриции усыновляли особо отличившихся ауксов. Редко, но бывало. Сейчас забросили эту практику. Надо бы вернуться к славным традициям.

Надежд на то, что Воронцов вдруг воспылает ко мне отцовскими чувствами и предложить присоединиться к его роду, я не испытывал. Тут, куда удобнее, действовать через Лидию, хоть она сейчас и не общается со мной. Первым же шагом на пути к статусу патриция, должна стать служба в ауксилии. Надо сделать нечто такое, на что не способны другие ауксы, но способен я. И при этом не вызвать подозрений, что я использую Мощь поболее многих аристократов. И сделать надо не когда-нибудь в будущем, а прямо сейчас, пока мы торчим тут рядом с кобро-грибом. Идолищем третьего класса.

Прав ведь оказался, Савельев. Я действительно рассчитываю на Мощь и готов лезть в самое пекло. Вот только, моя цель не стать капитаном, а намного масштабнее. Значит, надо использовать любую возможность, где можно проявить себя с помощью Мощи.

И начну я, пожалуй, прямо сегодня. Ведь именно сегодня Воронцов запланировал действия против Идолища. Правда, не знаю какие, он мне не отчитывается.

Подъем, физкультура на свежем воздухе, завтрак. Нарисовался Белов.

– Раз-два-три, Миша с Настей подойди!

Когда мы оказались рядом с Беловым, тот выдал:

– Сегодня у нас куча работы. Его сиятельство, со всеми остальными, отправляется на операцию, а нам поручено…

– Подожди, – я перебил Белова. – А нас не возьмут?

– Не перебивай, а то не получишь перерыва на чай. Не возьмут. У нас тут дел навалом, а еще приказали, вон ту горку с утра осмотреть. Пойдете вы вдвоем. Смотреть там особо нечего, скорее всего, так, на всякий случай. Особь, все-таки, третьего класса, что выкинуть может – неизвестно. К обеду должны вернуться с докладом. Ясно?

– Ясно.

Вот так, Рокот. Не успел я подумать о том, чтобы жечь Мощью Идолище, чтобы всякие привилегии отхватить, например чаще сопровождать Лидию, как все надежды рухнули. Горку, видите ли, надо осмотреть.

– Ты чего, такой недовольный? – спросила Настя. – Хочешь опять ящики таскать?

– Нет, – буркнул я.

Мы облачились в броню. Взяли СК-7 и направились к горам, лежащим с противоположной стороны от Идолища. Что мы там можем найти? Только особо тупых любопытствующих, иногда пробирающихся в самый эпицентр появления Идолищ, когда все нормальные люди спешат уйти оттуда.

Задача стояла относительно несложная. Взобраться по пологому склону, на самую вершину поросшей лесом горы, и осмотреться. Если увидим, что-нибудь необычное, срочно доложить. Если все в порядке, тоже доложить, но не так срочно.

– Воронцов что, боится обхода с тыла? – спросил я.

– Кто его знает, Белов же сказал, что эта тварь может выкинуть все что угодно, – ответила Настя.

– Где Идолище, и где эта гора.

– Идолище там, – Настя ткнула большим пальцем себе за спину, затем вытянула указательный палец вперед, – гора там. Чего тебе не понятно-то?

– Смешно, ага.

– Не смешно. Если ты в простых вещах тупишь.

– Чего это я туплю? А ты опять что ли!

– Тупень ты, Шелестов, хоть и смелый. Слабоумие и отвага, это про тебя.

Отвечать я не стал. Настя серьезно решила, что сейчас самое время обсудить, как я такой-сякой, не желаю заскочить на нее, потому что она бывшая моего друга. Ну вот точно, не время для этого.

– Будь внимательней! – сказал я ей.

– А тебя что, кто-то старшим назначил?

– Просчет Белова, надо высказать ему.

Мы принялись подниматься вверх по поросшему деревьями склону. Деревья здесь были не такими здоровенными, как в новгородском лесу, но зато многочисленные и высокие. Солнце вскоре перестало пробиваться сквозь верхушки, и мы оказались в сумраке, похожем на предвечерний. Земля под ногами жирная, напитанная влагой, заставляла скользить. Иногда, сквозь заросли виднелись серые валуны и вышедшие на поверхность скальные породы. Выкрики птиц и треск насекомых, наверное, тех самых знаменитых японских цикад, были единственными звуками сопровождающими нас.

– Осторожней, – сказал я Насте. – Тут могут быть змеи.

– Тебе-то чего волноваться, ты со змеями давно общаешься.

– Это ты про кого?

– Про Кира.

– Насть, хватит, а?

– Точно, мне хватило с лихвой. Я из кожи вон лезла, чтобы мы вместе с ним отправились в ауксилию, а он сбежал. Отказался в последний момент, когда уже получил место там. Змей, да еще трусливый.

– Ты ведь сама знаешь Кира, получше меня, и прекрасно понимаешь, что он не трус.

– А кто? Он с самого начала заладил, «ой, мы не готовы, ой мы подведем других, надо доучиться», насилу его убедила, что вот он, шанс в жизни, не в какую-то заштатную ауксилию отправиться, где и не платят-то толком, а к Воронцову. А он, в самый последний момент. Баба он!

– Значит, причины у него для такого решения были.

– Какие?

– Вот и спроси у него, тебя от Сети отключили или смартфоном пользоваться разучилась?

– Знаешь, Миш, ты хороший человек. За Кира заступаешься. Дружба для тебя не пустой звук. Но вот скажи мне, а я то как?

– Как все. Хочешь мужика себе, найди, здесь любой согласиться с тобой быть, а ко мне– то чего пристала. Я потом, как Киру в глаза смотреть буду?

– Подай даме руку, лучше, друг.

– Сама залезешь.

Мы стояли на вершины горы. Деревьев здесь было куда меньше, чем на склоне, вид открывался такой, что дух захватывало. Справа тянулись горы, покрытые лесами. Где-то посреди них, на солнце играли воды водохранилища. Отсюда водоем смотрелся, словно маленький кристалл на огромном зеленом покрывале со смятыми складками. Перед нами расстилались залитые изумрудом отроги, а слева распахнуло объятия море.

Играющая рябью водная гладь убегала к самому горизонту. Солнце плескалось в волнах, а ветер носился над поверхностью, подгоняя волны. Идолище отсюда практически не было видно. Если не знать, куда смотреть, то зловещий капюшон, застывший темным пятном на горизонте, можно было бы принять за набегающую тучку. Зато, отсюда хорошо было видно нефтехранилище, пристань, наш лагерь внизу и излучину мелкой речушки.

Ничего необычного я не заметил. Настя тоже. Еще немного полюбовавшись видом, мы двинулись в обратный путь. Ожидаемо, спускаться оказалось сложнее. Мы скользили по земле, хватались за ветви и кустарник. Но так продолжалось лишь до середины склона. Там стало более полого, и идти получалось легче.

– Жаль, не удастся поучаствовать в операции, – посетовал я.

– Еще чего не хватало, даром она мне сдалась.

– А мы здесь не для того, чтобы прикончить Идолище?

– Вот и пусть другие приканчивают, я за них ящики потаскаю. А когда вернемся, вообще в медслужбу попрошусь.

Взглядом я уловил в стороне нечто необычное. Замер. Вгляделся.

– Движение! – предупредил я Настю.

Девушка замерла, вытянула СП-7.

– Где?

Вместо ответа я сел на короточки, потянул Настю за собой. Указал пальцем. Между деревьев что-то двигалось. Я пошарил взглядом, стараясь разглядеть, нет ли тут еще кого-то. Но нет, только за ближайшими деревьями кто-то тихонько шел.

– Это же человек! – выдохнула Настя.

И то, верно. Мужчина брел по траве босиком. Его одежда, брюки и рубашка, превратились в лохмотья. Сам он горбился, голова наклонена, словно он внимательно смотрел под ноги.

– Эй! – окликнул я его.

Человек замер. Он не стал озираться, в поисках источника голоса, не крикнул в ответ. Просто остановился. Зомби прям какой-то.

– Заходи ему за спину, – шепнула Настя.

Сама выпрямилась во весь рост и двинулась к незнакомцу. Я, стараясь не обнаружить себя, принялся обходить его.

– Я ауксиларий, с вами все в порядке?

Настин голос разносился по лесу.

– Вам нужна помощь?

Я увидел, как мужчина поднял голову. Шагнул в сторону Насти и обессиленно осел на колени. Настя, забросив СП-7 в ножны, подбежала к человек. Достала флягу с водой и поднесла к его губам. А затем закричала.

Со своего места, я увидел, как тело человека дернулось и он, словно тряпичная кукла, подчиняющаяся чужой воле, навалился на Настю. Я бросился к ним огромными скачками. Настя билась, боролась и кричала. Понимая, что не успеваю, я зачерпнул Мощь. Она горячей волной прокатилась по телу, сконцентрировалась в правой ладони и сияющим шаром замерцала в руке.

Я кинул ее, молясь, чтобы не промахнуться. Слепящий снаряд описал пологую дугу, ударил человека в спину и тот обмяк. Настя столкнула его с себя и вскочила на ноги. Она материлась, словно сапожник, трясла руками, будто пытаясь сбить с себя нечто отвратительное.

Я подбежал, и меня передернуло, когда я разглядел тело человека. Его живот и грудь лопнули, а оттуда протянулись приплетенные щупальца, все еще извивающиеся и пытавшиеся найти добычу. Я ударил Мощью еще раз, выжигая мерзость.

– Что это? – с отвращением спросила Настя.

– Хрен бы его знал, гибрид человека и идолища, какой-то.

– Подожди, вчера местные говорили, что видели в том городке людей, после того, как Идолище обрушился на него.

– Ага, и что?

Настя задумалась.

– Похоже, это один из них.

– Да откуда бы ему тут взяться?

Я принялся оглядываться в поисках новых противников.

– У него одежда мокрая, насквозь.

Преодолев отвращение, Настя прикоснулась к лохмотьям.

– Приплыл, что ли? – удивился я.

– Может и приплыл. Так, стой, подожди, это, что же выходит?

Мы в один голос закончили:

– Они ждут нас там!

– Тысячи таких тварей в городе! – выдохнула Настя.

– Давай обратно, в лагерь, надо доложить!

Мы заспешили вниз по склону. Все время мы оглядывались, ожидая нового нападения, но других жутких гибридов в лесу не наблюдалось.

Мы примчались в лагерь бегом. Нашли Белова и, чтобы не тратить время, сообщили ему, что обнаружили на горе Идолище. Белов, без привычных глупых прибауток, сразу же сорвался докладывать выше. Вскоре, за нами пришел один из капитанов и приказал следовать за ним.

Мы подошли к штабной палатке. Там нас уже ждали все капитаны, и трое пилотов – Ростислав, Лидия и Воронцов.

При виде нас с Настей, лицо Воронцова потемнело. Ну, антипатия у нас с ним, что поделаешь.

– Докладывайте, – приказал Воронцов.

Мы, как можно подробнее рассказали о случившемся.

– Я же говорила тебе, – сказала Лидия. – Эта тварь необычная, не такая, с кем мы уже бились. Какой-то новый экземпляр.

Желваки заиграли на лице Ингвара.

– И что прикажешь делать? Все отменять? Вы видели там других тварей?

Это он уже нам.

– Нет. Но, похоже, это не просто Идолище, ваше сиятельство, это какой-то гибрид с человеком.

Блин, он сам догадается, что в городе его ждет сюрприз, в виде тысяч таких же чудовищ, или надо все разжевывать?

– Чушь! – выдал Воронцов.

Повернувшись к Лидии, резко высказал:

– Ты сама-то веришь, что могут быть гибриды людей и Идолищ? Что некоторые способны переплыть залив и выйти на другой берег? И почему только один.

– Тогда, что, по-твоему, они видели в лесу?

Лидия указала на нас.

Воронцов снова обратил к нам взгляд. Нахмурился:

– Не знаю. Может, увидели что-то, да перепугались, кто их знает.

– У нас есть еще время, – упрямо произнесла Долгопрудникова, – можем просто проверить и обшарить эту гору тщательнее.

Воронцов кивнул.

Обратно мы уже двигались не пешком, а мчались на джипе. Я, двое ауксов и один из капитанов.

– Почему его сиятельство не верит мне? – спросил я у капитана.

– У тебя спросить надо, – усмехнулся тот. – Не доверяет тебе. Да к тому же, он разработал операцию и она вот-вот должна начаться, а если Идолища на горе, то часть бойцов придется оставить. Ты точно видел там монстров?

Я заверил, что точно. Воронцов, значит, просто торопиться разобраться с Идолищем. А Лидия молодец, поняла, что та тварь отличается от других. Воронцову только все по барабану, лишь бы стяжать славу.

Я вел ауксов тем же путем, что мы шли с Настей. Вон огромный валун, а метров через двести выход породы из земли. Да, все верно. Из меня, конечно, тот еще лесник, в лесу я ориентируюсь очень плохо, но тут мне казалось, я вел их верно. Вот только на том месте, где остался лежать труп монстра, ничего не было.

– Точно здесь? – спросил капитан.

Блин, да вроде, точно. Может быть, на сто метров в сторону, или настолько же в другую. Мы обшарили все кусты, каждое дерево, заглянули под каждый камень. Ничего. Гибрид словно испарился.

– Может, того, – высказал предположение один из ауксов, – очухался, да уполз, спрятался где-то.

– Куда он уползет! – возмутился я. – Я ведь его разделал так, места живого нет.

Капитан смотрел на меня подозрительно. Не верил. Понять пытался, для чего я вру. Да еще, так нагло.

– Все, обратно! – скомандовал он. – Нет ничего. Как ты это будешь его сиятельству объяснять, даже не знаю.

Как объяснять, я тоже не знал. Но мне и не пришлось. Когда я вновь оказался в штабной палатке и Воронцов выслушал доклад капитана, он повернулся к Лидии:

– Убедилась?

Потом ко мне:

– Вынужден признать, моя затея с экстерн-подготовкой ауксилариев провалилась. Ты, вместе с той девицей, сразу вызывали недоверие. Но, что сделано, то сделано. Пользы от вас никакой.

– Владимирыч, – обратился он к капитану.

– Да, ваше сиятельство!

– Проследи, ту девку из обеспечения ни на шаг, пускай пашет за всех, а когда вернемся домой, определишь ее исключительно полы мыть.

– Слушаюсь!

– А этого, я забираю у тебя. Отправим в передовой отряд.

– Ингвар! – взгляд Лидии стал тревожным.

– Что?

– Ничего, – Лидия потупила глаза.

– Сегодня же! В передовой отряд, пускай поучится отличать Идолищ от собственных выдумок!

Я вышел из палатки не зная плакать или радоваться. С одной стороны, Воронцов прямо сказал, что я придурок, паникер и лжец. Да и Настю жалко, не для помывки полов она рвалась в эту ауксилию. С другой стороны, а не об этом ли я утром думал. Где можно проявить себя, как не на самом переднем краю? Ну, точно не в службе обеспечения. Да и Лидия, как я заметил, нормально ко мне относится. Это хорошо.

А вот Воронцов, явно решил убить меня, отправляя в передовой отряд. Постараюсь, не доставить ему такого удовольствия.