Текст книги "Рокот. Том 1: Технический колледж ауксилариев. Том 2: Проблемы молодого аристократа (СИ)"

Автор книги: Марс Букреев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 28 (всего у книги 33 страниц)

Не дадут мне спокойно жить, это точно. А вот Илюша, со своими прожектами. А что если, действительно, помочь ему получить долю наследства? Да еще бы так крутануть, чтобы деньгами я распоряжался. Задача кажется непосильной. Но отложу-ка я эту мысль, обдумаю еще.

Добрым словом и револьвером, можно добиться куда большего, чем просто добрым словом. А знатность, висящая на ниточке, и огромные деньги, куда лучше, чем просто ниточка.

– Слушай, – спросил я. – Мне тут Старик сказал, что меня любой патриций на части порвет, как только увидит. Сразу на поединок начнет вызывать. А для этого, вроде, распоряжение императора требуется?

– Требуется. А ты что, собрался кого-то сходу на дуэль вызвать?

– Не, я же мирный человек. Просто подумал, а как меня аристократы-то в Томске вызывать на бой будут.

Илья рассмеялся:

– Этот вопрос уже давно решен. Благородная схватка на кулаках.

– Бокс?

– Да.

Понятно. Надо поискать хорошего тренера, как только приземлимся.

Глава 51

Аэропорт Богашево находился в паре десятках километрах от Томска. Никто нас не встречал с прогретой машиной, чтобы увезти в университет. Никто не ждал, чтобы сопроводить. Предоставлены сами себе. А я уже стал привыкать к хорошему.

Когда мы вышли из здания аэропорта, Илья, кутаясь в легкое пальто, страдальчески провыл:

– Опять зима, что ли?

В Москве и Владимире природа уже дышала весною. Цветущей красавице оставалось сделать всего лишь шаг, чтобы вступить в свои права. Но здесь, в Сибири, еще царила зима. Она встретила нас двадцатиградусным морозом, что по местным меркам считалось чуть ли не оттепелью. Хорошо хоть ветра не было, иначе моя трость мигом примерзла бы к руке.

Мы постояли, озираясь, в окружении сумок и чемоданов. Приметив стоянку такси, я направился туда. Быстро договорился с шофером и через несколько минут, сгрузив скарб в багажник, мы мчались по заснеженной трассе.

Пока ехали, перевели часы на местное время. Из Владимира мы вылетели в десять утра. Четыре часа лета до Томска. Разница во времени между столицей и Томском – тоже четыре часа. Соответственно, переставили часы снова на десять утра. День обещал быть долгим.

Ехать пришлось почти час. Минут тридцать по трассе и столько же по городу. Томск – старый город. Если его окраины застроены новостройками, то вот центр сохранял множество старинных домов. Интересно было наблюдать, как в двадцать первом веке, на современном автомобиле, ты проезжаешь мимо зданий построенных в девятнадцатом. При этом, сохранившихся во вполне приличном состоянии. Во всяком случае, снаружи.

Когда мне стала закрадываться в голову мысль, что водитель просто катает нас по городу, ради накрутки километража, то мы тут же остановились перед Томским Университетом. В моем мире, кстати, тоже такой есть, считается старейшим ВУЗом за Уралом. Здесь, учебное заведение, так же имеет солидную историю, но вот предназначен исключительно для обучения аристократов. «Пожиже», как выразился Старик.

На проходной нас ожидали. Ну, хоть где-то нас ждали! Объяснили, как пройти к ректору. Оставив свой багаж, мы двинулись по коридорам университета.

– Ректор тоже патриций, слышишь? – сказал мне Илья.

– И что?

– Ну, мало ли, а то начнешь от него поклонов требовать.

Ну, да. Это же в моем характере.

Ректор, Румянцев Лев Степанович, так гласила табличка над дверью, предложил нам присесть. Я не заметил в его поведении, какое-то особо предвзятое отношение ко мне. Я бы назвал его нейтральным, что меня вполне устраивало.

– Не совсем обычно, зачислять студентов практически в конце учебного года, да еще сразу на третий курс, – произнес он. – Но отказать его сиятельству я не мог. Ваши документы, пожалуйста.

Вряд ли он хотел увидеть, что-то новое в наших бумагах, думаю, вся информация о нас с Ильей, у него уже была. Бегло просмотрев их, он вернул нам документы.

– Оба уровня Опцион, вы, – он посмотрел на Илью, – отчислены с третьего курса Владимирского Университета имени императрицы Марии.

Илья немного смутился.

– Могу я узнать причину?

– За систематические прогулы и ненадлежащее поведение, – краснея, сообщил Илья.

– Прискорбно, юноша. Но, надеюсь, в нашем учебном заведении вы будете вести себя, куда достойней. Понимаю, молодость, горячая кровь, но пора браться за ум.

Илья кивнул.

– Вы, – ректор обратил взгляд на меня, – закончили Московский колледж ауксилариев. Экстерном. Необычно, конечно.

Лев Степанович поморщился.

– Ну, ничего страшного. Думаю, если в чем-то будете отставать, ваш товарищ подтянет вас.

Он снова посмотрел на Илью.

– И, прошу прощения за резкость, но боюсь здесь многое устроено несколько иначе, чем в колледже ауксилариев. Вам потребуется быстро привыкнуть к нашим порядкам и завести знакомства с другими студентами.

Я кивнул. Собственно, он все правильно сказал, возражать было нечего. Да и незачем.

– Сейчас пройдете к коменданту, он покажет ваши комнаты. В тринадцать ноль-ноль, будьте добры, присутствовать на занятиях. Расписание внизу, ваши студенческие билеты заберете у секретаря.

Другие порядки, в университете, я оценил сразу же. Вместо ожидаемой общей комнаты, или комнаты на двоих, как было в колледже, мне выделили отдельную. Небольшую, но уютную. Кровать, стол, шкаф и тумбочка. Все, как и в колледже, но мебель смотрелась куда дороже, на полу лежал ковер, а стены закрывали приличные обои сдержанных цветов. Мне понравилось.

Кир, конечно, был отличным другом и соседом, но ведь это, как повезет. Могли поселить и с полным неадекватом. Я вздрогнул, осознав, что подумал о Кире в прошедшем времени. Словно уже считал его мертвым. Но ведь это не так! Тот тип в недострое, это ведь явно был Кир. Хоть и отрицал это. У него голос Кира!

На мгновение меня захлестнула волна стыда и тревоги. Я здесь оцениваю обои в комнате, а Кир сейчас скрывается от убийц Корда. Да что ж я за друг-то такой! Какого черта, я согласился ехать сюда, за тысячи километров от Москвы! Но, тут же одернул себя. Не найти мне Кира своими силами. Никак.

Сев на кровать, я увидел лист бумаги сложенный в четверо. Странно, почему-то сразу я его не заметил. Наверное, случайно пнул его ногой в угол. И чего он тут лежит? Ведь в остальном, в комнате царил идеальный порядок. Может быть, кто-то выронил его, когда убирался здесь?

Я решил развернуть лист и глянуть, что внутри. Если, содержимое меня не касается, просто оставлю его здесь. Рано или поздно, владелец заберет его. Я подобрал листок, развернул его. С белой бумаги, аршинными буквами на меня смотрел короткий печатный текст:

«Убирайся! Холопам тут не место!». Снизу, шрифтом поменьше, красовалась подпись: «Союз благородных сердец».

Мля! Как дети, ей богу. Союз у них. Но гостеприимство я оценил. В том, что записка адресовано мне, не возникало никаких сомнений. Вряд ли, на весь Университет найдется еще один «холоп», которому тут не место.

Не ошибусь, если предположу, что местные аристократики решили осложнить мне жизнь. Видимо, сама мысль, находиться в одном месте с плебеем, для них невыносима. Ну, как говорится, бог в помощь.

Я усмехнулся. Надо же, еще так драматично, записка, подсунутая за дверь. Тогда выдерживали бы стиль до конца, или писали бы чернилами и гусиными перьями, или уж в мессенджере прислали. Узнаю кто, пооткручиваю нафиг бошки. Союз благородных сердец, блин.

Ближе к часу дня, созвонился с Ильей. Говорить ему о записке не стал. Сам разберусь. Договорились встретиться внизу, изучить расписание и вместе отправиться в аудиторию, где проходят лекции.

Правда, все оказалось несколько сложнее. Ознакомиться с расписанием получилось без проблем, чего тут сложного. А вот найти нужную аудиторию, тут пришлось попотеть, обходя пару корпусов в ее поиске. Поэтому, к началу лекции мы опоздали. Хорошее начало, нечего сказать.

Мы, немного запыхавшись, так как последние метры практически бежали, подошли к двери аудитории 22Б. Именно там, должна была проходить лекция по предмету «Концепция современного естествознания», согласно расписанию.

Постучали. Открыли дверь.

– Просим прощения за опоздание, – за нас обоих извинился Илья.

В аудитории не насчитывалось и десятка студентов. Да, это вам не орда в тридцать голов, с которой приходилось справляться Савельеву и другим преподавателям колледжа. Семеро парней и всего две девушки. Молодые люди, так же, как и мы с Ильей, одеты в костюмы-тройки, а девушки в платья неброских расцветок, с белыми воротниками.

Преподаватель, к моему удивлению, казался почти нашим ровесником. Ну, мало ли, люди выглядят по разному. Возможно, он вчерашний студент, лишь начинающий свою преподавательскую деятельность. Судя по одежде, такому же, как у студентов костюму-тройке, принадлежал он к благородному сословию.

– А вы кто? – спросил преподаватель.

– Мы новенькие, долго не могли найти аудиторию, вот и опоздали, – ответил Илья.

– Ясно, – с напускной важностью ответил преподаватель.

Со стороны студентов послышались сдавленные смешки. И действительно, его неестественная манера казаться более солидным, выглядела смешно.

– Позвольте узнать ваше имя? – спросил преподаватель.

– Илья Муравьев.

– Ага, ясно. Присаживайтесь, на свободное место.

– А вы?

Как-то язвительно он задал вопрос.

– Михаил Шелестов.

– Шелестов, Шелестов, Шелестов, – забормотал молодой человек, словно силясь что-то вспомнить. – Ах, да. Вы из ауксилариев, верно?

– Ну, да.

С комично-серьезным видом преподаватель обвел аудиторию взглядом.

– Даже не знаю, куда вас посадить, – задумчиво произнес он. – Знаете, будет лучше, если вы подождете за дверью, пока я решу этот вопрос.

Смех студентов стал громче.

– Чего?

Я обвел аудиторию растерянным взглядом. На лицах студентов расплывались хитрые улыбки. Только двое не злорадствоали, Илья, сидевший с таким же непонимающим выражением лица, как у меня, и одна из девушек, с длинными черными волосами, тонкими губами и острым носиком. Она сохраняла серьезность и даже, казалось, осуждала всеобщее веселье.

Тут меня осенило: да никакой это не преподаватель! Один из этих «благородных сердец», недовольных, что среди них будет присутствовать «холоп». «Преподаватель» столкнулся взглядом со мной, веселье с его лица словно ветром сдуло, в глазах появилась тревога. И не зря. Сейчас я твердо решил, что просто двину ему в морду, не смотря на то, что комик, на букву «Г», был крупнее меня.

– Что здесь происходит?

Уверенный голос за спиной заставил всех прекратить веселье.

– Здесь новенькие, – невинным голосом сообщил шутник.

Я повернулся и увидел настоящего преподавателя, мужчину средних лет в очках. Шутник сразу же занял место за столом, среди других студентов. А преподаватель спросил:

– Ваше имя и фамилия?

– Михаил Шелестов.

– А второй, вас ведь двое новых студентов?

– Я здесь, – поднял руку Илья.

– Присаживайтесь, Михаил. Начнем лекцию.

Я сел на свободное место. Посмотрел на шутника, тот сидел, сияя от собственной выходки. Ну, еще бы, удалось выставить дураком обнаглевшего холопа. Ладно, умник, сочтемся.

Лекцию я практически не слушал, прикидывая, насколько трудно, мне придется учиться среди благородных. Лыбу то давили все, пока я бараном стоял перед их товарищем. Ладно, жентельмены и мусье, и на вас найду управу. Дай, только срок.

После того, как лекция закончилась, я сделал еще одно неприятное открытие. Не успел преподаватель выйти из аудитории, как сидевшие рядом студенты, схватив свои вещи, спешно покинули помещение. Словно шарахались от зачумленного. От меня, то есть.

К следующей лекции требовалось перейти в другую аудиторию. Я обратил внимание, что студентов в Университете немного. Совсем не похоже на мой мир, где в каждом ВУЗе училось по несколько тысяч человек. Но это и понятно, здесь Университет предназначался только для обучения молодых аристократов.

Встречные студенты других групп бросали на меня взгляды. Не могу сказать, что враждебные, скорее, в них сквозила неприязнь, пополам с любопытсвом. Еще я понял, что общаться со мной никто не собирается. Во всяком случае, из моей группы. Устроили мне бойкот, идиоты. Как только я оказывался рядом с компанией одногрупников, они сразу умолкали и отходили от меня подальше.

Ладно, позволю им сегодня проявить себя во всей красе. Во-первых, меня их глупое поведение мало трогало, а во-вторых, я устал с дороги. Пережить два утра за один день – задача непростая. Илья куда-то запропастился. Я, не желая сидеть в одиночестве, вышел в коридор. Заприметил автомат с кофе. Решил взбодриться. У автомата стояла одна из моих одногрупниц. Нет не та, что осуждающе смотрела на своих товарищей. Другая, весело улыбавшаяся, пока тот говнюк дурачил меня.

Заметив мое приближение, девушка поспешала отойти от автомата. Вот же, тупая овца! Я закинул в автомат монету и принялся ждать, пока он приготовит кофе. Спиной я почувствовал, кто-то подошел ко мне. Наверное, один из студентов тоже решил выпить бодрящего напитка. Просто еще не сообразил, кто стоит пред ним.

Внезапно меня хлопнули по плечу. Я повернулся. Передо мной стояла та самая студентка, не учавствовшая во всеобщем веселье. В сером платье, с широким белым воротником. Длинные волосы, откинуты за плечи. Острый носик, словно бы нацелился на меня. Глаза, такие же серые, как цвет платья. Интересные глаза. В них застыло притворно-равнодушное выражение. А вот, там, в глубине, мелькали искорки чего-то настоящего, живого.

Привлекательной, я бы ее не назвал. На мой вкус. Слишком тонкие губы, слишком белая кожа. Слишком застывшее лицо.

– Привет, – улыбнулась она. – Я, Наталья.

Улыбка неестественная, словно бы ее приклеили к угрюмому лицу.

– Привет. Я, Михаил.

– Я знаю.

Ее серые глаза с каким-то дотошным вниманием изучали меня.

– Как тебе прием, устроенный этими дебилами?

– Видал и похуже.

– Мысли не появились всякие, ну типа, зачем я здесь, наверное, лучше уйти.

– Не появились. Уверен, скоро у остальных они появятся.

На мгновение ее лицо приобрело какую-то живость:

– Вот это да, это по-нашему!

Я вопросительно взглянул на нее. По какому это, «по-нашему»? Увидев мое недоумение, Наталья пояснила:

– Как у попаданцев.

– Чего?

Я даже опешил от таких слов. Откуда она знает? Да, никто такого, про меня знать не может?

– Ты ведь попаданец, верно?

– Никакой я не впопу…тьфу…не попаданец!

Начал отрицать я, хотя и не знаю почему.

– Ну, как не попаданец-то! Ты же из плебеев, сразу сюда попал, в мир аристократии.

– А ну да, точно.

Вот, о чем она! А я-то запаниковал.

– Ты что, книжки про попаданцев не читал, про другие миры. Или ты из этих, – тут она скорчила рожицу, – которые только про искусство, читают нудятину всякую и мнят себя эстетами.

Я достал кофе из машины.

– Тебе взять кофе? – спросил я.

Я не сомневался, что Наталья, ну, как бы, не совсем в себе. Попаданцы, другие миры. Наверное, она и сама была изгоем здесь, в некотором роде. Но почему бы не завести контакты с ней, для начала.

– Кофе?

Ее брови взметнулись вверх. На щеках выступил легкий румянец, а улыбка стала живой. Почти.

– Угости, если не сложно.

Я закинул еще монету и предложил ей выбрать напиток. Она выбрала эспрессо. Сурово! Я взял только американо.

– Слушай, – я решил катнуть пробный шар. – Тут я записку получил, от какого-то «Союза благородных сердец».

– Я же говорю, дебилы! Да вон они, все здесь.

Она махнула рукой мне за спину. Я увидел кампанию студентов – пять человек. Четверо парней и одну девушку невысокого роста. Одним из парней был лже-препод.

– Демьяна ты уже знаешь, – усмехнулась Наталья. – А остальные трое, ослы у него на поводу. Но хуже всех, бабенка, Эмилия. Она это все заварила. Слышал бы ты, какие тут речи произносили, когда узнали, что с нами будет учиться бывший плебей.

Она исказила голос, добавив в него визгливые нотки:

– Какие же вы мужчины, если позволите растоптать свою честь, допустив холопа в свой круг.

– А это не она ли, внучка или дочка какого-то князя?

– А если из князей, то сразу противозная сука? – усмехнулась Наталья. – Не, она сестра Демьяна. Мелкие аристократишки, с большим самомнением. На год младше братца, но держит его в ежовых рукавицах.

Наталья забрала свой стаканчик эспрессо. Отхлебнула и простонала:

– Какая прелесть.

Забавная она. Хоть и странная. Ну, а судя по нелицеприятным отзывам об остальных, действительно, большим уважением, моя новая знакомая, тут не пользуется.

Внезапно, проходящий мимо студент случайно толкнул Наталью. Крепкий кофе выплеснулся из стакана, оставь на дне лишь жалкие остатки. Неуклюжий парень вскинул взгляд на Наталью. Глаза на пухлом лице, за стеклами очков, расширились. Он открыл рот, словно ему не хватало воздуха.

– О, а, о! Прошу прощения, я так неуклюж. Я ненароком. Еще раз прошу простить меня, ваша светлость.

Светлость? Какая еще светлость? Ведь, так обращаются только к прямой линии князей! Выходит, Наталья и есть та самая, то ли внучка, то ли дочка одного из князей!

– Ну, что ты голубчик, не переживай так.

В голосе Натальи засквозил яд. Она подняла пластиковый стаканчик с остатками кофе и вылила их на голову недотепы.

– Вот, теперь все нормально, мой хороший, иди.

Пухлый парень чуть ли не бегом бросился прочь. А я смотрел на происходящее с вытаращенными глазами.

– Я ведь говорила, что мы с тобой попаданцы. Только ты попал в эту дыру из общества плебеев, а я с самых верхов. Ну, пора за учебу.

Глава 52

После разговора с Натальей, отношение остальных аристократов ко мне несколько поменялось. Не то, чтобы кардинально, но студенты перестали шарахаться от меня, и даже позволяли себе односложные ответы на мои вопросы. Спасибо, ваша светлость!

Видимо, учащиеся в Университете патриции, сделали правильный вывод – раз уж, сама наследница княжеского титула, не брезгует говорить со вчерашним плебеем, то и им, аристократом «пожиже», следует последовать ее примеру. Но вот, члены, во всех смыслах этого слова, кружка кройки и шитья под названием «Союз благородных сердец» отказывались последовать примеру Натальи. Упереться решили.

Попытаюсь решить эту проблему «малой кровью». Мне тут, с детским садом, возиться некогда. После этой лекции подойду и заговорю с ними. Куда они денутся-то? На дуэль меня вызовут? Пускай шлют письма императору, за разрешением.

Звонок сообщил, что лекция окончена. На этот раз, никто, из сидевших рядом, не спешил в панике, от моего присутствия, покинуть аудиторию. Я огляделся. Увидел, что трое из «союзников» беседуют с Ильей. Демьян и два, как выразилась Наталья, «осла». Так это же, прекрасно! Будет повод начать разговор, и это не будет выглядеть, попыткой навязаться.

Пока я вставал из-за стола, в аудиторию вошла сестра Демьяна. Не глядя на меня, она подошла к своему брата. Я видел, как Эмилия и Илья обмениваются любезностями. Вот и пришло время, представить меня всей честной компании.

Я подошел к студентам. «Ослы» уперлись в меня мрачными взглядами. Демьян и его сестра делали вид, что не замечают меня. Зато Илья не сплоховал. Как только я подошел, он сразу же произнес:

– Господа, позвольте представить, Михаил Шелестов, из рода Воронцовых. Так же, как и я.

Молодец. Сразу расставил все точки «i», над «ё» и в остальных доступных местах. Дал понять, что как бы «благородные сердца» не относились ко мне, он считает меня представителем своего рода.

«Ослы» нехотя кивнули головами. Эмилия даже ухом не повела, продолжая игнорировать мое присутствие. Демьян повернулся ко мне. Я ожидал от него такого же, как у «ослов», короткого кивка. Для меня этого было бы вполне достаточно. Но он повел себя иначе. Улыбнулся, насквозь фальшивой улыбкой, и произнес:

– Хорошую шутку я сыграл с тобой, верно?

Ага, понятно. Брат и сестра, чья фамилия, как я узнал, была Аксеновы, не желают мира.

– Признаться вышло смешно, – без тени улыбки ответил я. – Прям, как у клоунов на ярмарке. Здесь научился или дома?

Улыбка сползла с лица Демьяна. А его сестра впервые обратила на меня внимание. Наверное, если бы могла, то своим взглядом она бы пробила мне голову.

– Странно, – снова заговорил Демьян. – Какой-то запашок появился. Пойдемте отсюда, а то еще провоняем все.

«Ослы» коротко хохотнули. Демьян повернулся, и довольный собой, хотел уже уйти, но я, довольно громко произнес:

– Ваша милость, так у вас же портки измазаны, отсюда и запах!

Глаза Эмилии полезли из орбит. «Ослы» побледнели, а у самого Демьяна заалели уши. В аудитории, где все слышали мои слова, раздался смех, но тут же утих. Воцарилась тишина.

Демьян повернулся. Сейчас на его красном лице не было и тени веселья. Его перекосило, желваки заиграли.

– Был бы ты настоящим аристократом, я бы вызвал тебя и преподал урок. Но ты всего лишь смерд, которому надо прививать манеры палкой. По-другому, ваше гадское сословие, не понимает. И я клянусь! При первом же удобном случае, я выбью из тебя все дерьмо!

– Палку принести? – спросил я. – Я с собой привез. Хотя лучше не надо, ты ведь ее сразу в рот потащишь.

Мне показалось, что Демьян сейчас ударит меня. Роста мы были одинакового, но аристократишка выглядел куда крепче меня. Но выглядеть и являться, разные вещи. Я готов дать ему отпор. Пускай, даже после этого меня вышвырнут из Университета. Все равно, я не очень хотел сюда ехать.

– Прекратите! – вмешался Илья. – Хотите выяснить отношения, для этого есть всем известный способ.

– С этой рванью? – возмутился Демьян.

Я видел, что он не боялся меня. Но ему реально становилось не по себе, когда он думал о том, что мы можем быть хоть в чем-то равными. Пускай даже в мордобое.

– Ооо! – раздался насмешливый голос Натальи.

Она подошла к нам, с интересом наблюдая разыгравшееся представление.

– Я вижу, Дема, ты оказался в затруднительном положении, – усмехнулась она. – Рискуешь прослыть дурнопахнущим субъектом.

Эмилия едва не вцепилась в лицо Наталье. Сжала кулаки, побагровела. Стала очень похожа на брата.

– Ваша светлость, – Демьян внезапно успокоился, – я рад, что вы переживаете за меня. Но думаю, вскоре, наш друг Михаил, неудачно упадет. Лучше вам переживать за него.

– Не будешь бросать вызов?

– Много чести холопу!

В руке Натальи появился платок. Она картинно приложила его к носу.

– Как жаль, Демьян. Ну, и запах!

Поверх платка на Демьяна уставились холодные серые глаза.

Аксенов лихорадочно соображал, что ему делать. Настаивать на своем, значит проявить трусость и подвергнуться насмешкам. Бросить мне вызов, значит поступиться принципами. Эмилия подошла к нему и, взявшись за бицепс брата, сжала его. Демьян посмотрел на сестру.

Не знаю, может у них какая-то особая телепатическая связь, но он, как-то без слов, понял Эмилию.

– Господа! – громко произнес он. – Я оказался в безвыходном положении и вынужден бросить вызов человеку из низшего сословия, которого я презираю всей душой. Поэтому…

– Да не напрягайся ты так, – усмехнулся я. – Просто скажи, когда и где.

Демьян снова вспыхнул и повернулся ко мне. Но тут вмешался Илья:

– Дальше мы сами все уладим, я буду секундантом Михаила. Все вопросы по предстоящему делу, ко мне!

* * *

Вечером, едва войдя в мою комнату, Илья заявил:

– Можно сказать, ты уже одолел Демьяна.

– Как это? Он решил сдаться?

– Не в этом дело. Он бросил тебе вызов, а значит, формально признает равным себе. Что бы не говорил, про безвыходное положение. Скажи спасибо, ее светлости.

– Обязательно. Но мне казалось, дела и так неплохо шли, он же отказывался драться со мной. Зачем ей устраивать поединок между нами?

Илья прошел, сел за стол.

– Смотри, он отказывался не из-за боязни, а из-за того, что ты человек не его уровня. Можешь не сомневаться, он с дружками подкараулил бы тебя и избил.

– Ну да, кто б ему позволил избить.

– Вот именно. Ты бы применил Мощь, они тоже и пара трупов готова, а остальные на каторгу.

– В исправительную колонию, – поправил я его.

– Точно. А Наталья разрешила ситуацию, надо сказать, очень изящно. И смешно. Тебе осталось только продержаться три раунда. У тебя, как с боксом?

Я пожал плечами:

– В колледже нам преподавали рукопашку немного, да и в ауксилии тоже.

– Хорошо. Не думаю, что Аксенов чемпион по боксу. Но не забудь, работать надо только руками.

– Ладно. А чего, этот балбес, взъелся на меня?

Илья рассмеялся:

– Да ты бы знал, какое бурление вызвал со своим усыновлением.

– Ты говорил, что даже закон готовят, запрет на усыновление плебеев.

– Ну вот. Большинство аристократов, даже здесь в Университете, относятся к этому, ну так, ни холодно, ни жарко. А некоторые, прям люто тебя ненавидят. Вот Демьян из таких.

Я взглянул на часы.

– Вроде, нам пора?

Илья в свою очередь тоже посмотрел на время.

– Пора. Продержись три раунда и, поверь, все остальные начнут относиться к тебе куда лучше.

Я пожал плечами.

Наш боксерский поединок с гордым аристократом, должен был проходить в спортзале. У этих патрициев все чересчур заморочено. Набили бы, с этим Демьяном, друг другу физиономии и разошлись. Но тут все вон как, кругом, куда не плюнь, чья-то честь, патрицианское достоинство и тому подобные вещи.

Даже обычный мордобой обставили, чуть ли не как рыцарский поединок. Подали прошение ректору. Тот, к моему удивлению согласился, а может быть он и не мог отказать, и обращение к нему – пустая формальность.

Один из «ослов» принес мне официальный вызов. Высокопарный и наполненный скрытыми оскорблениями. Наверное, Демьян, или быть может, его сестричка, считали это остроумным. Я, официально же ответил, при помощи Ильи. Оказывается, не так просто согласиться поучаствовать в обычной драке.

И вот, в раздевалке, я сменил свой костюм на майку и спортивные трусы. Хотя, думал, что мы так и будем махать руками при параде. Как на поединке с Ильей. Илья нахлобучил на меня боксерский шлем, вставил в зубы капу и помог надеть перчатки.

Хотел спросить, их предки, когда выясняли отношения, тоже обкладывались подушками. Но с капой в зубах, это было неудобно. Вот же, господа аристократы, обезопасили себя, как только можно. А слабо, без шлема хотя бы сойтись?

Мы с Ильей вышли в спортзал, и я обомлел. Там, казалось, собрались все кто находился в Университете. Наш ринг, облепили так, что я с трудом туда протиснулся. Люди сидели на подоконниках. Стояли на лестнице, ведущей сюда. В общем, яблоку негде упасть.

Я оказался на ринге первым, и пришлось ждать своего противника. До меня долетали обрывки фраз из толпы:

– Он единственный выжил в Японии.

– Я слышал, этот аукс перебил кучу народа, в том городе, откуда он там.

– Похоже, наш Демьян попал!

– Нет, разделает он плебея.

– Да не плебей он уже, вон ее светлость, говорят, дружна с ним.

– Просто развлекается, ты же знаешь, как она любит шутить.

– Вот только бы, не столкнуться с ее шуточками!

Я увидел, как с противоположной стороны появился Демьян, а с ним пара его «ослов». Они пробились через толпу, и мой противник поднялся на ринг. Сейчас я лучше смог оценить его физическую форму. Ноги и руки Демьяна, крепкие и мускулистые. Держался он уверенно. И настрой у него – явно боевой.

На ринг поднялся молодой человек, скорее всего, студент старшего курса. Он жестом пригласил нас в центр ринга. Когда мы сблизились. Он произнес:

– Господа, работайте исключительно руками. Захваты, броски, укусы и удары ногами запрещены. оставим их низшему сословию.

Тут он посмотрел на меня, будто я собираюсь вцепиться зубами в горло противнику. Продолжил: – Слушайте гонг. После звука гонга, удары запрещены.

Отступил на шаг и коротко бросил:

– Бой!

И тут же печатка влетела мне в лицо. Я отступил на несколько шагов, а Демьян накинулся, молотя меня руками.

Вот, твареныш! Воспользовался грязным приемчиком! Все прям, в соответствии с честью и достоинством патриция. Ладно, Рокот, хватит ловить мух.

Я вывернулся. Успел сам ударить и снова отступил. Демьян принялся наседать, впечатывая тяжелые удары в мои перчатки, за которыми я укрылся. Он был тяжелее меня и во всю пользовался этим.

Но и я не оставался в долгу, время от времени выстреливая руками в голову противника. Пара хороших затрещин остудила пыл патриция. Он стал более осторожен, уже не набрасывался на меня сломя голову.

Надо сказать, Демьян оказался неплохим боксером. Во всяком случае, в отношении меня. Мне же было дьявольски непривычно так драться. Хотелось пустить в ход ноги, приложить его хорошенько голенью в бедро, чтобы этот благородный хрен захромал. Или сунуть локоть в лицо. Приходилось сдерживать себя, одергивать, а это сказывалось на внимательности. Ну и как итог, несколько хороших ударов прилетело в шлем.

Две минуты показались мне очень долгими. Я все никак не мог приноровиться к манере боя патриция. Но все же, мне удавалось держать его на расстоянии и пару раз хорошенько съездить по благородной морде.

Гонг прозвучал. И мы одновременно опустили руки.

– В следующем раунде я прибью тебя, – прошипел Демьян.

– Прибивалка не выросла, – отдуваясь, ответил я.

Разошлись по углам.

Илья хлопнул меня по плечу:

– Хорошо держишься! Не давай ему загонять себя в угол.

Я выплюнул капу.

– Дай воды!

Илья открыл бутылку и напоил меня водой. Сам я ее держать не мог, мешали перчатки. Напившись, сказал:

– Подай капу.

Илья скривился. Обмотал руку полотенце и поднял капу с пола. Сунул в зубы.

Я глянул в угол, где сидел Демьян. К моему удивлению, рядом с ним стояла Эмилия и что-то шептала на ухо брату. Она что, наставляет его? По лицу Демьяна было видно, ему вовсе не нравиться то, что говорит ему сестра. Надеюсь, она уговаривает его сдаться. Но, навряд ли.

Прозвучал гонг, и мы снова сошлись в центре ринга. Зрители зашумели. Наш поединок явно понравился им. Хорошо, пожалуй, это добавит мне очков в глазах местной публики. Думаю, если я смогу отправить Демьяна в нокаут, это будет мне на руку. Победителей любят все!

Демьян, на это раз, действовать начал с осторожностью. Наставления сестры, что ли подействовали? А вот я, наоборот, принялся атаковать. Тоже аккуратно, но постоянно и не сбавляя темп. Мысль отправить его в нокаут, мне очень понравилась.

И моя тактика начала давать результаты. Теперь уже мой противник пятился, отступал, осторожничал. Мои удары приходились в основном в перчатки. Но пару раз неплохо съездили и по лицу. Главное, не прозевать контратаку, а то на полу окажусь уже я.

Так, обмениваясь ударами, мы перемещались по рингу, всю первую половину второго раунда. Я наступал, Демьян пятился. Он явно, что-то задумал. Или решил поберечь силы перед третьим раундом? Но обещал-то он меня прибить в этом, втором. Но обещать, не значит сделать.

Хватит балета. Я уже вполне освоился работать только руками, желание врезать Демьяну с ноги больше не возникало. Пора преподать урок, надменному ушлепку!

Я ринулся вперед и в тот же момент, в толпе зрителей замерцал слепящий свет. Кто-то настойчиво пытался направить мне в лицо луч фонарика. Свет погас, и я возобновил атаку. Но фонарь вновь зажегся, целясь мне в глаза. Погас. Я успел заметить в толпе невысокую фигуру Эмили.