Текст книги "Рокот. Том 1: Технический колледж ауксилариев. Том 2: Проблемы молодого аристократа (СИ)"

Автор книги: Марс Букреев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 33 страниц)

Глава 34

Наблюдательный рубеж находился в километре от Шибуши. По всему периметру распределились наблюдатели из Спасательной службы. Спасатели держались настороже, готовые в любой момент оповестить наше командование, если Идолищу вздумается продвинуться дальше.

Отсюда можно было рассмотреть монстра, куда лучше, чем с платформы нефтехранилища или тем более с гор, на другой стороне залива. Он завис над городом, словно кобра, приготовившаяся к броску. Только капюшон лежал не в вертикальной, а горизонтальной проекции, словно кобра натянула его на глаза.

Основание Идолища стояло на самом краю берега, частично заходя в воду. Наверное, у Воронцова, Лидии и Ростислава имелись веские причины, чтобы не атаковать его с моря. А с суши вступить в бой пилотам мешала городская застройка. Точнее, то, что она ограничивала видимость, и любой из них мог попасть в засаду, устроенную Идолищем. Для этого и отправили передовой отряд, разведать обстановку, понять поведение монстра и вообще, узнать, как обстоят дела в городе.

Тот самый капитан, с которым я искал тело гибрида в горах, доставил меня к передовому отряду.

– Вот, пополнение, – сказал он.

Потом отозвал старшего в сторонку, о чем-то с ним беседовал несколько мину. Бойцы смотрели на меня с сомнением, не понимая, зачем к ним прислали «недоучку», так они называли нас между собой.

Когда капитан умчался на джипе в сторону штаба, старший подошел ко мне.

– Я – Лидер, ты, соответственно, будешь Десятый. Теперь запоминай.

Он поочередно назвал остальных людей по номерам. Вместе с лидером, нас оказалось всего одиннадцать человек. Понятно, что никого я толком не запомнил, только молодого парня под номером «четыре». И лишь потому, что когда Лидер назвал его номер, он показал мне пальцами знак победы.

Потом я влез в броню аукса, прицепил СП-7 и взял в руки пятиметровую пику.

– Десятый, вперед! – скомандовал Лидер.

Я удивленно посмотрел на него. Отправлять одного человека, без подстраховки? Может я и «недоучка», но точно знал, что так не делается.

Лидер пожал плечами:

– Приказ Воронцова. Пойдешь на сотню метров впереди нас. А мы постараемся не дать тебе сдохнуть.

Вот же сучье благородие! Зло выдохнув, я направился вперед. Вскоре, за спиной послышались шаги остальных ауксилариев.

Между периметром и окраинами Шибуши раскинулись поля, с редкими, отдельно растущими деревьями. Мы шли, по пояс утопая в зелени. Был ли это рис или что-то еще принятое в Японии, я не знал. Интересно, почему бы было просто не отправить пару летающих дронов на разведку? Скорее всего, их уже отправляли, а теперь решили прощупать обстановку с помощью живой силы, как Идолище отреагирует на наше появление. От одной мысли, что колоссальный монстр может просто сделать еще один рывок и затопить все вокруг своей плотью, подобно цунами, мне сделалось нехорошо.

Поля кончились. Началась застройка. Мы двигались по узким улочкам, среди одно и двухэтажных домов. Брошенных, пустых. Во дворах валялись вещи, оброненные хозяевами, когда они эвакуировались. Большинство домов стояли запертыми, но в некоторых двери были нараспашку. А в нескольких я заметил даже битые окна. Возможно, это дело рук мародеров. Есть такая категория людей, лезущих в самый эпицентр бедствия, чтобы поживиться чужим имуществом. Вспомнив гибрида, я не позавидовал их участи.

Вскоре, хоть и безлюдный, но не угрожающий городской пейзаж, сменился сюрреалистической картиной. Здания, дороги, фонарные столбы все покрывала багровая плоть Идолища. Словно на город выплеснули желе из огромной посудины, и оно застыло в причудливо-гротескных формах. Пугающих и чарующих одновременно.

– Десятый, будь внимателен! – раздался голос Лидера в шлемофоне.

Я взмахнул рукой, мол, понял. Одновременно давая понять, что подчерпнул Мощи и готов к любым неожиданностям.

Сжав пику, я первым ступил в район Шибушиго-Шибуши, прямо по пружинившей под ногами плоти монстра.

Здесь я начал двигаться медленнее, осторожно ступая. Кто знает, вдруг под моими ногами разверзнется пасть, и монстр сожрет меня живьем. Осторожно заглядывал в боковые улицы. Скользил взглядом по багровым стенам зданий. Никого.

Зашагал смелее. Что б этому Воронцову от диареи подохнуть! Гад, приказал же мне идти впереди всех. Козлина аристократичный!

Я миновал один перекресток. Поравнялся со вторым. Огляделся. Тихо. Повернулся назад, в сотне метров от меня, так же напряженно шли остальные ауксиларии. Хотел уже двинуться дальше, как краем глаза заметил движение. Метрах в десяти от меня плоть Идолища набухла, свернулась волной и затем покатилась ко мне, словно под багровым одеялом кто-то быстро полз.

Я повернулся к опасности, выставил вперед пику и ткнул ею прямо в набегающую волну плоти. Волна негромко ухнула и сдулась, словно проткнутый шарик. На ее месте, появилась прореха, через которую чернел асфальт.

Лидер не соврал, что не даст мне сдохнуть. Через минуту рядом со мной стоял весь отряд. А улица под ногами загуляла, сворачиваясь волнами вокруг нас. Они покатились к нам, грозя сбить с ног и поглотить под багровым месивом. Но пики сделали свое дело. Не давая мерзкому студню приблизиться, мы кололи их, обнажая новые пространства асфальта.

Одна из волн остановилась вблизи. Практически мгновенно разрослась, превращаясь в огромный шар, а затем, этот бугристый, покрытый рытвинами и истекающий соплями шар, разинув черную пасть, устремился к нам. В раскрытый зев мог бы поместиться взрослый человек, но монстру не повезло. Четвертый ударил пикой прямо в глотку, шар лопнул и осел.

Вокруг стало тихо.

Лидер докладывал о контакте по связи. Мы, замерев вокруг него, ощетинились пиками.

– Приказано двигаться дальше, – сообщил Лидер. – Надо выйти к берегу. Десятый, пойдешь вместе со всеми.

Двинулись дальше. Монстр больше не пытался атаковать, словно выжидая удобный момент. Что мешало ему просто свернуть всю плоть под ногами, и поглотить нас, я не знал. Зато вспомнил слова Сладова, что Идолища не всегда действуют логично. Во всяком случае, в нашем понимании логики.

Остановились мы там, где дорога к морю разделялась. Обе вели в одинаковом направлении, но разными маршрутами. Лидер ненадолго задумался.

– До моря близко, поэтому разделимся на две группы. Первый, Второй, Третий, Четвертый, Пятый со мной. Шестой, берешь всех остальных, идете по этому пути.

Он указал рукой на одну из дорог, под нависающими над ней зданиями окутанными плотью.

– Встреча на берегу. При сильном сопротивлении отступать на это место. Дать знать мне.

Пока мы двигались, на нас не пытались напасть волны из монстра, шары с огромной пастью, щупальца, тенктакли или тому подобная дрянь. Иногда, вдали виднелось поблескивающее на солнце море. Мне уже стало казаться, что, как минимум, до воды мы доберемся спокойно. Плоть Идолища, и та, что под ногами, и та, что облепила здания, не двигалась.

– Что это? – внезапно спросил один из ауксов.

Он указал направо.

Пригляделись. Там, в узких улочках, на стенах зданий висели крупные сгустки плоти. Словно виноград на ветке. Коконы слегка пульсировали, по багровой поверхности разбегались ярко-красные прожилки.

– Ткнуть? – спросил тот же аукс.

– Подожди.

Шестой принялся вызывать Лидера. Сообщил о находке. Лидер приказал двигаться дальше, не отвлекаясь на коконы.

Мне неприятно было оставлять за спиной нечто не понятное. Но приказ, есть приказ. Мы зашагали дальше. Боги! Какое же все тут мерзкое! Пружинит, хлюпает, чавкает. Кругом слизь. Словно идешь по вывернутому кишечнику исполина. Хотя, возможно, это так и есть. Меня передернуло.

Минут через десять ожила связь.

– Лидер вызывает Шестого, вторая группа ответьте.

– Шестой на связи.

– Мы обнаружили большую группу…

Связь пропала. А ведь эти твари обладают особенностью глушить любую связь, вспомнить, хотя бы шагающего гиганта в Москве.

– …ших, – снова ожила связь.

– Повтори, Лидер, связь барахлит.

– Группа выживших, будьте внимательны, не перебейте людей с перепугу.

– Понял.

Бойцы зашумели.

– Ого, выжившие? Как им удалось это!

Только я понял, о чем идет речь.

– Шестой!

Я подошел ближе к нашему командиру. Судя по виду, опытный и много повидавший аукс.

– Это не люди, Шестой, скажи Лидеру, это гибриды, их надо перебить.

– Чего несешь-то? – с неудовольствием спросил Шестой.

– Я сегодня видел такого в горах, черт, да вызови же ты Лидера!

– Парень, ты успокойся, – сказал мне один из ауксов, – какие гибриды? С ума, что ли сошел?

– Лидер, Лидер, ответь! – все же позвал Шестой.

Тишина.

– Связи нет, идем дальше.

Шестой подозрительно посмотрел на меня. Мы достигли поворота. Оттуда, к морю шел спуск. Не более километра.

– Шестой, тревога!

Мы обернулись на голос. Позади нас двигались люди. Человек тридцать, не менее. Вот только я знал точно, ни черта это не люди.

– Выжившие!

– Стойте! – заорал я. – Это гибриды, у них вместо кишок Идолище!

– Десятый! Прекрати панику! – рявкнул Шестой.

– Аркаш, – сказал какой-то аукс, – давай юнца, тут оставим. Нервный он какой-то, а сами сходим, посмотрим.

– Десятый, стой здесь. Остальные, не терять бдительности, за мной.

Выставив пики, ауксы двинулись к толпе. Я лихорадочно соображал, что же делать. Помешать я им не могу, ауксиларии уверены, что от страха я несу чушь. Броситься на приближающихся гибридов? Спровоцировать их на нападение? Боюсь, это будет последнее, что я сделаю в жизни.

Но судьба все решила за меня. Ауксы остановились. Шестой упер пику в землю, поднял руку и крикнул:

– Мы, ауксиларии! Остановитесь и стойте на месте, мы окажем вам помощь!

И в тот же момент толпа бросилась на них. Ауксы выставили пики, приготовившись принять удар, но гибриды полезли изо всех щелей. С боковых улочек, из окон зданий, выбежали, разрывая багровую плоть, из подъездов.

В одно мгновение вся группа оказалась погребена под массой тварей. Но мне некогда было заботиться их судьбой, я ведь всех предупредил. К тому же, твари кинулись и ко мне.

Орудовать пикой было бессмысленно, она хороша, когда весь отряд держится вместе, не давая противнику приблизиться. Сейчас я полностью понял слова Сладова, что СП-7 нужен, когда все плохо. Да и не поможет он. Но не помог бы он простому ауксу, едва умеющему справляться с крохотной частью Мощи.

Я бросил пику и выхватил клинок. Вся Мощь, обжигающей волной, устремилась по руке к нему. С острия сорвался слепящий разряд. Он распахнулся веером, снеся не менее полудюжины тварей.

Снова зачерпнул Мощи. Горячая волна по телу. Все к острию клинка. На этот раз, я не стал метать его в надвигающуюся массу тел. Мощь вытянулась гудящим жгутом. И я принялся рубить. Пустые лица, протянутые руки с крючковатыми пальцами, извивающиеся щупальца из животов, все разлеталось под напором сияющей энергии.

Я почувствовал, как под ногами заходила плоть чудовища. Увидел, как со зданий потекли бордовые сгустки. Ударил по ним. Выжигая, уничтожая чуждую жизнь, охваченную одним всепоглощающим порывом – добраться до меня!

Спиной ощутил опасность. Повернулся. Гибриды перли от моря, нескончаемой толпой. Бросил туда заряд, прямо в центр безмолвной колонны. Вспыхнуло! В нескончаемом потоке появилось свободное место, но его тут же затянули наступающие твари.

Надо бежать! От моей группы не осталось никого, я не видел даже растерзанных останков, словно монстры поглотили ауксов целиком, вместе с броней и оружием. Сползшая со стен домов плоть Идолище, перегородила мне путь к бегству.

Не помня себя от ужаса и ярости, я принялся кромсать ее по-настоящему чудовищными разрядами Мощи, прожигая себе дорогу через корчащуюся плоть. Спасибо клинку, он позволял экономить силы, иначе я уже давно бы упал от усталости.

Те, что шли от моря, уже близко. Я слышу топот. Бежать!

Я нырнул в прожженный туннель, ожидая, что он схлопнется в любой момент, окутает и поглотит меня. Но мне повезло! Я проскочил возведенную преграду в пару секунд. Бросился назад, по тому же пути, что и пришел сюда.

На бегу я швырял заряды в багровую плоть на стенах зданий, стараясь уничтожить ее до того, как она густой волной свалиться вниз и уничтожит меня. Прямо из стен, ко мне потянулись извивающиеся щупальца, крючковатые руки и зубастые пасти. Отбиваясь, я все же сумел вырваться и оказался на том самой развилки, где мы разделились на группы.

Плоть там только начинала шевелиться, приходя в беспокойное движение. Нельзя медлить! Пока она не обернется чем-то хищным, смертоносным. Бросился вперед. Черт! Да на хрена же, мы так далеко забрались!

Но я недооценил Идолище. Когда я попытался нырнуть в очередную улочку, ведущую к спасению, багровая масса встала передо мной стеной. Принялась окружать и сжиматься. Полыхнул разряд. В непроницаемой стене появился ход, едва ли с метр в диаметре, но я устремился туда, нырнул и вскочил на ноги и побежал вновь.

Теперь уже, ходила ходуном все что можно. Я несколько раз падал, вскакивал и бежал вновь. Лупил зарядами, чтобы очистить себе путь.

С боку кто-то выскочил, врезался в меня, и я снова покатился по двигающейся земле. Хотел ударить прямо так, не глядя. Но в последний момент заметил черную броню аукса. С земли вскочил ауксиларий, я узнал его – Четвертый. На бледном молодом лице застыло выражение решительности, Четвертый, во что бы то ни стало, намеривался выскользнуть из ловушки.

– Что с твоей группой? – спросил он.

– Погибла, а с твоей?

– То же самое! Никогда не видел таких тварей!

– Зато, я видел! Побежали, вдвоем прорвемся!

Мы помчались. Он был крепче меня и быстро ушел вперед. Я бежал следом, стараясь не терять из виду черную фигуру.

Мы уже почти достигли района, свободного от плоти Идолища, когда прямо под ногами Четвертого вспучилась земля. Парня отбросило в сторону, а сформировавшийся кусок плоти, размером с грузовик, быстро двинулся в мою сторону.

Клинок напитался Мощью, гудящий жгут протянулся от него на добрый десяток метров. Я взмахнул им, и обрушил на чудовище, рассекая того пополам. Он расплескался жидкостью, раскатившись в разные стороны.

Я огляделся, Четвертого нигде не было видно. Убежал, наверное. Но я не мог его винить, тут, кто угодно броситься в бега, при таком раскладе. Я уже хотел броситься следом, когда заметил у самой стены одного из зданий, багровый кокон. Внутри что-то трепыхалось, отчаянно стараясь выбраться наружу. Вот и ответ, как появляются гибриды. Монстр заключает их в коконы и там, что-то с ними происходит, от чего они становятся живыми носителями Идолища. Жуткая смерть! А, возможно, это даже не смерть. Страшное, полубессознательное существование, под чужим контролем.

Я кинулся к кокону. Почти добежал до него, но тут меня схватили за ноги. Я упал со всего размаха, клинок отлетел в сторону. Протянувшиеся из плоти под ногами багровые жгуты, оплетали меня. Правая рука оказалась обездвижена. Ноги стянуло.

И тогда я принялся молотить левой рукой. Каждым ударом, уничтожая змеевидную тварь. Но пока я ударял по одной, остальные крепче сжимали меня. Сдавило грудь. Стало не хватать воздуха. Я почувствовал, как и вторую руку оплела мерзкая лиана, прижала к земле. Сейчас, меня закутают в кокон и превратят в нечто чудовищное. Так бы оно и было, если бы я был уроженцем этого мира. Даже уровня Легат. Ведь местным, для того, чтобы зачерпнуть Мощь, надо провести рукой. Но я мог обходиться и без этого.

Пока сознание не угасло, я подчерпнул Мощи. Столько сколько мог, без риска, что мое тело просто взорвется от переизбытка силы. Я не стал пускать ее в руки или ноги, позволив охватить все мое тело. Сверкнуло так, что я чуть не ослеп. Грохнуло, заложило уши. Но и хватка исчезла.

Я встал. Пошатываясь, огляделся. Аукс, захваченный Идолищем, затих. А расползшаяся от меня плоть, вновь принялась стягиваться, готовясь к новой атаке. И я побежал. Я не смогу спасти того несчастного. Да и спасать уже, скорее всего, было некого.

Я чуть не закричал от радости, когда ступил на землю, не покрытую телом Идолища. Я бежал мимо пустых домов. Заборов. Вывесок. Выбрался к полю и, шатаясь, зашагал к периметру.

Глава 35

– Опять гибриды? – недоверчиво усмехнулся Воронцов.

Сейчас в штабной палатке собрались все, кто обладал хоть какой-нибудь властью в нашем маленьком лагере. Капитаны, Ростислав и Лидия, само собой, Воронцов. Даже несколько командиров из Спасательной службы. Их взгляды, казалось, готовы пришпилить меня к месту.

Они мне не верили. Причем, я подозреваю, основной причиной их неверия являлось мнение Белого Витязя, а не собственные измышления. А Воронцов еще утром вынес вердикт: никаких гибридов нет, а я – паникер и лжец.

– Навряд ли, Шелестов, будет целенаправленно врать, причем рассказывая полнейшие небылицы, – негромко произнес Ростислав.

Не все, оказывается, тут согласны с Воронцовым.

Ингвар повернулся к нему:

– Хочешь сказать, он говорит правду, что жители города не погибли, а превратились, черт знает во что?

– Возможно, это особенность данной особи.

– За несколько сотен лет, дорогой мой Ростислав, такого явления ни разу не наблюдалось. Хорошо, предположим, такая особенность есть у этого Идолища. Но уж точно, не за день превращать людей в монстров. И напомню тебе, всегда, слышишь, всегда, главной целью Идолищ являлось убийство людей. Не их пленение, не их клонирование, не их гибридизация. Только убийство!

Ростислав возражать не стал. Да и никто не стал. Все ждали, что скажет Воронцов.

Я не выдержал:

– Зачем мне лгать?

Воронцов глянул на меня, словно заговорила мебель. Но до ответа снизошел:

– Затем, что ты бросил боевых товарищей в беде. Бежал! А, чтобы оправдаться, продолжаешь рассказывать сказки о гибридах. Может кто-нибудь назовет мне другую причину, почему этот боец, с самого утра, рассказывает нам небылицы?

Последние слова были обращены ко всем остальным присутствующим здесь. Все молчали. Это молчание разозлило меня, куда больше несправедливых слов Воронцова. Я был на волосок от смерти, я сражался, пытался выручить того аукса, Четвертого, но сам чуть не стал добычей Идолища. Но все, мать их, смотрят в рот Воронцову!

– Да пошел ты на хрен, напыщенный придурок! Из-за твоей безмозглости, погибнем мы все!

Не сдержался? Да. Возможно, не будь я настолько измотанным, я бы постарался донести свою мысль более аккуратно. Или вовсе бы промолчал. Но, как говорится, слово не воробей.

Вокруг раздались возмущенные вскрики. На меня уставились, словно я подошел и укусил Воронцова. Лицо одного из капитанов налилось от негодования кровью. Только Лидия смотрела на меня заинтересованно. Мне показалось, она даже слабо улыбнулась.

Сам Воронцов побледнел. Напряженное лицо Витязя, казалось, похудело в одно мгновение. Скулы заострились, губы сжались в тонкую черту, глаза свирепо засверкали.

– Как ты смеешь! – почти беззвучно просипел он. – Холоп! Чернь! Плебей! Как ты смеешь, со мной так разговаривать!

Да, вот так! Я посмотрел прямо в глаза разбушевавшегося аристократа. Хотелось еще для пущего эффекта съездить ему по физиономии. Командир хренов, угрохал десяток бойцов, да еще не верит единственному выжившему!

Воронцов уже овладел собой.

– Под арест его! – срывающимся голосом приказал он.

Меня схватили, вывернули руки. Если бы я хотел, то выжег бы эту палатку, со всеми, кто здесь находятся. Спасатели и капитаны не ровня мне, во владении Мощью, а аристократы не ожидают от меня таких впечатляющих способностей. Может быть, только Лидия.

– Увести!

Меня вытолкали из палатки. Двое ауксов держали меня за руки, а тот самый, побагровевший от моих слов капитан, заорал:

– Ты охренел? Так разговаривать с его сиятельством!

Он замахнулся.

– Только попробуй, – сказал я ему.

Тихо так сказал, не торопясь. Капитан, что-то почувствовал в моих словах. Замер с занесенной рукой. Несколько секунд раздумывал, ударить меня или нет. Опустил руку. И правильно сделал. Потому что я не раздумывал бы ни секунды. Мощь уже гуляла во мне раскаленной волной. Сначала, я бы ударил тех двоих, что скрутили мне руки, а потом разорвал бы капитана напополам.

Мне уже надоели эти игры в патрициев и плебеев, где я постоянно оказывался на нижних ступенях иерархии. Но если таковы правила этого общества, то я готов играть по ним и выиграть. Но позволить в отношении себя рукоприкладство, уж увольте! Плевать я хотел, на такие правила!

Меня заперли в одном из передвижных контейнеров со всяким снаряжением. Возить с собой переносную тюрьму никому не приходило в голову. Да и, наверное, до моей выходки, такая вещь в ауксилии и не требовалась. Я уселся на сваленные в угол свертки и задумался.

Все идет как-то не так. Вместо того, чтобы найти путь к сближению с аристократами, я наоборот, нажил себе врага в лице Воронцова. А он, как я понимаю, пользуется огромным авторитетом среди патрициев. Блин, да, что такого ему сказала про меня Лидия? А я уверен, причиной его неприязни ко мне, кроется именно в этом.

И еще. После вспышки ярости, когда я был готов растерзать и капитана, и скрутивших меня ауксов, пришло осознание. Будь я по уровню владения Мощью хоть Легатом, по словам нашего директора в техникуме, способных рвать Идолищ голыми руками, идти против сословного общества в открытую, я не смогу. Никак. Меня либо пленят, подсыпав яда, снотворного или шандархнут по голове, и, как я уже думал, отправят в лабораторию, исследовать, как это плебей обзавелся такими способностями. Или вовсе уничтожат.

Какая там судьба у «одаренных» простолюдинов, не пожелавших вступить в ауксиларии? Криминал, бродяжничество и вечный страх быть обнаруженным. Тут я вспомнил тех мутных типов, устроивших мне новогоднюю прогулку. Вот они-то, пожалуй, обрадуются, если в отчаянии, я сам прибегу к ним.

Лег поудобнее. Ладно, прочь дурные мысли. Посмотрим, как там обернуться дела. По идее-то, я ничего страшного не сделал. Вспылил просто. К тому же, имел к этому все основания. Но вот для общества Третьего Рима, я практически опасный безумец, посмевший столь неуважительно разговаривать с представителем высшей аристократии, три раза их всех через коромысло!

Интересно, наказание на меня наложат здесь, по-свойски, так сказать или отправят в тюрьму Кагошимы? А там уже, суд и приговор. Да, бред же. Ничего такого не будет. Отправит Воронцов меня полы драить, Настьке в помощь. Кстати, а что тогда делать, смириться, бежать, бороться?

За дверью послышался шум. Загрохотали запоры и дверь открылась.

– Вот это ты учудил!

Белов смотрел на меня со смесью недоверия и чрезвычайного удивления.

– Ну, выходи, хватит нежиться-прохлаждаться, потолком любоваться.

Я вышел. Там стояли все наши, из техникума. Настя смотрела на меня с удивлением, долей восхищения и даже, как мне показалось с завистью. Коновалов, Макаров и Фадеев тоже пучили глаза, но скорее с неодобрением.

– За мной, бойцы-молодцы!

Белов зашагал прочь от лагеря. Мы двинулись следом.

– А куда мы идем? – тихо спросил я.

Молчание в ответ. Я непонимающе посмотрел на товарищей.

– Тростник ломать, точнее бамбук, – нехотя ответил Макаров.

– Зачем?

– Разговорчики в строю! – одернул нас Белов.

Дальше мы шли молча.

Макаров не соврал, вскоре мы подошли к небольшой бамбуковой рощице.

– Шелестов!

Я шагнул к Белову.

– Задача – наломать прутья бамбука, сто штук. Диаметр ствола примерно такой, – аукс оттопырил большой палец. – Ломать будешь голыми руками. Ну, если не дурак, сообразишь. Выполняй.

Я двинулся к роще. Остальные остались стоять.

– А вы? – спросил я.

– А мы, Мишка, на разговоры шибкий слишком, будем следить, чтобы ты не убег.

Белов пожал плечами и махнул рукой в сторону рощи.

Не знаю, зачем тут кому-то понадобился бамбук, зато, кажется, понял, что для меня придумал Воронцов. Будет гонять на самые грязные работы. Не сам, конечно, он только приказ такой отдал. А за него все сделают Белов и остальные, в чье распоряжение я попаду.

Забравшись в рощу, стараясь идти, как можно шумнее, чтобы распугать змей, я нашел подходящий побег. Высотой метра три, у основания куда толще, чем показал Белов, но по остальной длине подходящий. Попробовал сломать его. Растение поддавалось с трудом. Я матерился, потел, обдирал руки, но кое-как сломал побег, измочалив его у места слома.

Так, ну на фиг такую работу. Блин, это напыщенная морда – Воронцов, знает, как задолбать человека. Я пока сотню стволов сломаю, следующее утро настанет. А руки постираю в кровь. Навряд ли, он мне выпишет больничный бюллетень, чтобы я залечивал ладони.

Нашел следующий подходящий побег. Подумал. Черпанул Мощи. Сбросил ее почти всю обратно, оставив в прямом смысле искорку. Поднес пальцы к бамбуку и пережег ствол. Побег упал. Ну, вот, другое дело. Нет уж, Ингвар Алексеевич, не одолеть тебе простого, но смекалистого парня!

Дела пошли веселее. Теперь, больше времени уходило на поиски подходящего побега, чем на то, что бы срезать его. Когда бамбука набралась целая охапка, я собрал его и вытащил к остальным.

– Молодец, – как-то без энтузиазма похвалил меня Белов.

При этом, он почему-то поежился. Настя и парни тоже смотрели на меня без особой радости. Почему, интересно? Им-то, что. Сиди, да грейся на солнышке. Мишка Шелестов все сделает, согласно приказу великого и ужасного Воронцова.

Я еще раз углубился в рощу. И вскоре вытащил оттуда следующую охапку. Бросил к остальным побегам.

– Все, сотня.

Белов посмотрел на бамбук.

– Коновалов, пересчитай!

Тимофей принялся перекидывать объемную охапку.

– Сухомлинова, обрезай концы. Чтобы палка в метр примерно вышла. Давай, аккуратней.

Пока Коновалов с Настей занимались своими делами, я присел отдохнуть. Видимо, Воронцов, а может это вовсе и не он, а тот капитан, что пытался меня ударить, исходит из принципа – задолбай солдата. Вся эта эпопея с бамбуком, для меня не имела никакого смысла.

– Ровно сто, – подтвердил Коновалов.

Белов походил у пачки обрезанных побегов. Разделил ее на пять равных частей и приказал нести в лагерь. Дорога обратно далась нелегко. Я уже устал за сегодня, как собака. Ходил в горы с Настей. Потом искал там гибрида, затем поход в город и битва с Идолищем. Откуда во мне только силы?

Совершенно измученный, я доплелся до своего контейнера-тюрьмы. Белов сам проводил меня к нему, приказав остальным очищать бамбуковые палки от мелких побегов и листьев. Когда я перешагнул порог. Белов, с серьезностью, вовсе ему не свойственной, произнес:

– Держись завтра, братец, и, это, не обессудь.

– Ты о чем это?

Какое-то нехорошее предчувствие сжало мне сердце.

– Не догадался еще?

– Нет.

– Воронцов приказал тебя через строй прогнать.

– Чего?

Я не сразу понял, о чем говорит аукс. Потом, медленно стали всплывать воспоминания, что я где-то читал – раньше было такое наказание, для провинившихся солдат. Все вставали в два ряда, а провинившегося проводили между ними. И каждый солдат обязан был, как следует протянуть своего товарища шомполом. Не каждый выживал после этого. После прогонки, у приговоренного слезало мясо со спины и даже виднелся хребет.

– Ты серьезно? – ошарашено спросил я.

Белов кивнул.

– Такого уже лет сто не применяли, но право-то такое у Воронцова есть.

– Да вы что, совсем офанарели, какое право, запарывать людей на смерть?

– Именно. Не веришь? Контракт надо было читать внимательней, есть право у патрициев, своих ауксов так наказывать. Только я уже говорил, сто лет такого не было. Может, того, пронесет.

Дверь захлопнулась, заскрежетали засовы. Я остался стоять в полном ошеломлении. Прогнать через строй? Меня будут лупить бамбуковыми палками, которые я сам же собрал? Серьезно? Что за средневековье в современном мире?

Я шагнул к своему самодельному ложу. Опустился на него. Этот мир развивался несколько иначе, чем наш. Какие-то устаревшие правила могли сохраниться, но их уже никто не применял. Белов так и сказал. Но Воронцов решил стряхнуть пыль с древней экзекуции и применить ее ко мне. Скотина!

Лег. Спина заныла. Солнце уже давно клонилось к закату, так что его лучи едва проникали сквозь щели моей импровизированной тюрьмы. Вот уж, хрен вам! Я прямо сейчас наберусь Мощи, вынесу к дьяволу дверь, и потом ищите меня!

Тут же на меня навалилась усталость. Да такая, что я даже пальцем не мог пошевелить. Денек выдался еще тот! Да и бегство – перечеркнет мои планы. Можно подумать, уготованная пытка не перечеркнет их!

Решил не дергаться. Если придурок Воронцов не одумается, и завтра нагрянут, чтобы выволочить меня отсюда и забить насмерть, то я не буду покорно ждать такой участи. Вынесу тут все, к хвостам собачьим. Все равно, кто попадет под удар. Ну, кроме Насти и парней, и, наверное, Лидии.

Вот с ней – не мешало бы поговорить. Узнать, что такого она наплела Воронцову. Да и вообще, пускай разжует мне, как что тут устроено, у местных патрициев. А то помнится, ее братец-маньяк не на шутку решил, что я из конкурирующей семьи, пришел убивать его. Да и по брату она не особо печалится. По усачу по этому, а не по тому, что сгинул в новгородских болотах.

Спать. Завтра мне понадобятся силы. Утро покажет, двигаться ли мне по первоначальному плану, в сторону того, чтобы добыть себе статус аристократа или же пора переходить на нелегальную жизнь. А что, с моим умением обращаться с Мощью, можно многого добиться в обоих вариантах.

Я проваливался в сон. Но не засыпал, останавливаясь на самой границе царства Морфея. Словно меня что-то не пускало забыться, наверное, пограничники этого царства не проставили еще штамп в моем паспорте сна. Что за нелепое сравнение, усмехнулся я. Кажется, после этой мысли я и заснул.

Проснулся я оттого, что засов грохнул о дверь. Ну и акустика здесь! Да само заключение в этом контейнере можно использовать, как наказание. Почаще грохотать железяками о его стенки и любой пожалеет, что попал сюда.

Я встал на ноги. Приготовился, если сейчас мне заявят, что меня ждет экзекуция, я за себя не ручаюсь. Разнесу все, что можно.

Дверь открылась, и на пороге появился Ростислав. Кого-кого, а его я вовсе не ожидал увидеть.

– Тебя ведь, Михаилом зовут? – спросил он.

– Да, – ответил я, и неожиданно для самого себя добавил, – ваша милость.

Переформатировали уже меня, с языка само слетает.

– Давай обойдемся без «милостей», я не сторонник всех этих предрассудков. Можешь звать меня Ростислав Иоанович, или Иванович.

– Просто Иваныч? – не удержался я.

Ростислав рассмеялся, но я понял, мое предложение ему не понравилось.

– Можешь и просто Иванычем.

Я промолчал. Мне пока достаточно одного недруга, среди патрициев, нечего дергать за хвост бешенных собак.

– Ты ведь знаешь, какое наказание определил тебе Ингвар?

– Забить меня до смерти?

Ростислав кивнул.

– Погорячился он, конечно. Нам удалось убедить его отложить экзекуцию до вечера.