Текст книги "Рокот. Том 1: Технический колледж ауксилариев. Том 2: Проблемы молодого аристократа (СИ)"

Автор книги: Марс Букреев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 33 страниц)

Кир с Настей обессилено уронила руки. Аукс, стоявший против Насти, положил ей руку на плечо и что-то сказал. Видимо, ободряющее, потому, что девушка ему вымученно улыбнулась. На третьем ринге приводили в чувства «пельменя». Я даже не заметил, как его вырубили.

– Давай, готовься!

Сказал один из ауксов. И я нервно сглотнул. Обидно будет, не просто проиграть испытание, а проиграть то, где справилась даже девчонка.

Натягивая шлем и перчатки, я лихорадочно соображал, как же мне действовать. Выстоять под градом ударов надежд не было. Вон, насколько пельмень крупнее и массивнее меня, а нашатыря уже снюхал целый литр, наверное. Пытаться вести бой грамотно, как Кир или Коновалов, у меня тоже не выйдет. Ну, нет у меня такого опыта. Скорее всего, я просто прозеваю очередной удар и пополню команду неудачников. А не хотелось бы. Ловкостью Насти я тоже не обладал.

Оставалось одно – бегать от своего соперника, пока не прозвучит гонг. С таким настроем я ступил на ринг.

Немного запыхавшийся, но без признаков усталости аукс улыбнулся и подмигнул.

– Не дрейфь, постараюсь не убить, – сказал он.

– Ему ты тоже это обещал? – я махнул рукой, в сторону лежащего на мате пельменя.

– Так он же живой!

Гонг!

Аукс сразу весь подобрался, поднял руки в перчатках. Лицо стало серьезным. Взгляд суровым. Я тоже встал в стойку. Правая рука у челюсти, левая чуть впереди. Он налетел вихрем, я, даже не пытаясь сопротивляться, отскочил назад. Аукс следом, град ударов обрушился на перчатки и шлем. Сейчас пойдет нога! Вот точно пойдет! Снова назад и нога аукса мелькнула у меня пред самым носом.

Не пропустить бы голень в бедро, иначе и стоять не смогу. Новая атака. По мне молотили словно кувалдами. Каким-то шестым чувством я предугадал новый удар ногой и успел отскочить. Стопа аукса безрезультатно скользнула по моему бедру.

Одним движением аукс снова оказался рядом. Удары полетели градом. Голова мотнулась назад. Что-то горячее потекло из носа. Снова назад! Но мой противник уже не отставал. Не закрывать глаза! Не зажмуриваться! Так ведь легко пропустить фатальный удар. Но удары заставляли сжиматься сильнее.

Я уткнул лицо в перчатки, снова пробуя отступать назад.

Гонг! Или мне показалось? Тут же меня словно ударил слон, причем строительной сваей. Я увидел потолок, горящие на верху лампы и что-то ударило в спину. Я упал.

Глава 29

Вот и все. Я вижу перед собой только потолок и слепящие огни ламп. Мой путь закончен. Прав оказался Коновалов, когда говорил, что мне предстоит вернуться к штудиям, и пройти весь курс подготовки ауксилария. В честной борьбе я не вытянул, зря старшекурсники так переживали.

Где-то рядом шумели голоса. Не разобрать, что говорят. Кровь из разбитого носа стала стекать в горло. Я сел. Рядом спорили два аукса. Один тот, с кем я стоял на ринге что-то говорил, я расслышал лишь:

– …упал.

– Раньше, раньше! – спорил с ним второй.

– Да говорю тебе после, я просто не смог удар остановить!

– Тогда, одновременно!

– Да, нет же, после гонга!

О чем это они? Выходит, тот с кем я был в спарринге, доказывает, что я упал после гонга?

Подошел еще один аукс с рацией в руках. Нахмурив брови, он слушал хрипящий голос из динамика. Когда хрип стих, он кивнул, бросил:

– Понятно.

И подошел ко мне.

– Повезло тебе! После гонга с ног свалился, проходишь дальше.

* * *

Когда медик, присутствующий здесь же, остановил текущую из носа кровь, я присоединился к остальным. Нам дали небольшой отдых. Все сидели на матах, пили воду. Скоро нам предстояло снова залезть в броню. Впереди ждали испытания с Мощью и оружием.

– Скверно, – сказал Коновалов. – Мест пять, а нас шестеро. Кто-то из нас должен вылететь.

Он бросил взгляд сначала на меня, потом на Настю. Девушка, оторвавшись от бутылки с водой, зло ответила:

– Чего ты на меня уставился?

– Ничего.

– Думаешь, я тут самая слабая? Но это твои дружки там отстали, а я все еще здесь.

Видимо, старая неприязнь между «нормальными» и «отбросами» на старшем курсе, давала о себе знать.

Коновалов кивнул:

– Вот поэтому, я и говорю, что скверно

Появилась Лидия. Глядя в смартфон она произнесла:

– Внимание! Предварительные оценки, после первого этапа испытания. Коновалов, Фадеев, Макаров – по три балла, Новиков, Сухомлинова, Шелестов по два. Помните, его сиятельству нужны пять человек, так что, советую выложиться на полную.

Она ушла. Трое старшекурсников получили по баллу за то, что пришли к финишу в пятерке первых. Как вот теперь их обогнать, или сравняться с ними? И мне вовсе не нравилось, что в первую очередь нам, как отстающим, придется соревноваться друг с другом.

Кир опять оказался прав. Испытания с Мощью оказались для меня вполне легкими. Сначала надо было, как можно сильнее, ударить по мешку с песком. Я разорвал его, еще на первом занятии, еще со Сладовым, так что проблем я тут не испытывал.

С клинком тоже ничего сложного. Взял в руки СК-7, зачерпнул Мощи, перенаправил ее в оружие. Руби мешки на здоровье, только песок в разные стороны разлетался. Вот с пикой вышло чуть сложнее. Мы стояли в ряд, сжимая длинные пятиметровые жерди. По команде требовалось их то взвалить на плечо, то поднять на уровень груди, то нанести укол. Пройти, удерживая шеренгу вперед, развернуться. Тут, главным, было внимательно слушать и не тупить.

С пикой я тоже справился. Но с ней, а так же с клинком и просто ударами Мощью справились все. То есть, я никого не обогнал и ни с кем не сравнялся. По итогу, у тех троих, сейчас было по шесть баллов, а у нас с Киром и Настей – по пять.

На этот раз к нам подошли все трое судей – Лидия, Петр Сергеевич и Воронцов. Если к Лидии мы уже привыкли, иногда даже забывали, что она принадлежит к высшему сословию, то Воронцов всем своим видом, напоминал нам о том, что мы всего лишь представители плебса. Мы склонились в поклоне. Выпрямились.

– Интересная ситуация, – промолвил Воронцов.

Его безразличный взгляд скользил по нам, словно он выбирал подходящий гаджет в магазине техники.

– Думаю, ваше сиятельство, этих троих ребят уже можно пропустить, – подсказал Савельев, указывая на старшекурсников.

– Возможно, но я думал, что все ваши ученики с третьего курса дойдут до этого этапа, а сложилось совершенно иначе.

Он словно боялся продешевить и сделать неправильный выбор. Внутри заворочалось мерзкое ощущение, что сейчас, мы для него даже не люди. Скорее инструменты, которыми он собирается выполнять определённые задачи.

– Если бы, хотя бы один из отстающих не справился с тестами, выбор стал бы намного легче, а так, – Воронцов задумался, потирая подбородок, – а так, они еще могут удивить. Устроим небольшую командную игру, в лабиринте.

– Отправим только отстающих? – спросила Лидия.

– Нет, всех. При зачистке могут возникнуть разные ситуации, пускай отстающие прячутся, а лидирующие ищут их. Пускай используют Мощь.

– Мощь? – воскликнул Савельев. – Но ваша светлость, это ведь риск!

Воронцов кивнул:

– Минимальное количество. И только по броне. След от применения Мощи на броне – отличное доказательство, что жертва настигнута и обезврежена.

– Простите, ваша светлость, но я против такого рискованного метода! – заупрямился директор.

– Петр Сергеевич, вашим ученикам вскоре придется столкнуться с Идолищами, а там риски намного больше. К тому же, если мне не изменяет память, вы не были против применения Мощи вашими подопечными, когда в колледж ворвались безголовые твари.

Савельев поник.

– А если, мы сможем поразить преследователей Мощью? – спросил я.

Воронцов глянул на меня, словно на говорящую тумбочку.

– Зачислим лишний бал, а с преследователя снимем. Но ваша задача – скрыться, так что лидирующие, даже после удара Мощью, могут продолжать охоту.

Похоже, Воронцов уже выбрал тех, кто вступит в его ауксилию, и теперь просто пытается выявить слабое звено.

* * *

Как же это все напоминало гладиаторские бои «Старт-Теха». Нас отправили в лабиринт, имитирующий городскую застройку, по одному. И с разных сторон. У нас было десять минут, чтобы найти укрытие.

В отличие от подобного полигона «Старт-Теха», тут было все много скромнее. Не было широких улиц, многоэтажных зданий. Двух-трех этажные коробки и узкие кривые улочки между ними. Оно и понятно, здесь противостоят друг другу люди, а не пятиметровые боевые машины, способные разносить в крошку бетонные стены.

Я постарался оценить обстановку. Опять же, если на полигоне, где я провел свой последний гладиаторский бой, между периметром и застройкой лежало открытое пространство, то здесь все иначе. Периметра не было вовсе, здания начинались сразу у края. Стояли они, практически, на одинаковом расстоянии друг от друга. Зданий, правда, было немного. Наверное, около десятка. Этажи, лестничные переходы и узкие улочки оправдывали название полигона – Лабиринт.

Прикинул – скрываться у самого края, смысла нет, лишу себя маневра. Надо пробраться вглубь застройки. Где прятаться, на крыше или в подвале? До крыши охотнички будут добираться дольше, но там и нет другого выхода. Лучше подняться на второй-третий этаж, а оттуда, когда засеку кого-нибудь из преследователей, уже действовать по обстоятельствам.

Над головой прогудел дрон. Наблюдают. Все-таки, очень напоминает полигон «Старт-Теха». Двинулся вперед. Частично, улочки «городка» были очищены от снега, но кое-где лежали натуральные сугробища. Заметил, почти все здания оборудованы пожарными лестницами и водосточными трубами. Понятно, чтобы можно было передвигаться вертикально не только по лестничным пролетам.

– Охотники в периметре, охотники в периметре!

Оказывается, на крышах зданий стояли громкоговорители, которые оповещали, что наше время для поиска укрытия истекло.

Вошел в одну из коробок. Поднялся по лестнице, до третьего этажа. Выглянул в пустое окно. Черт! Здания поставлены так, что когда смотришь с одного, остальные перекрывают тебе обзор. Специально, что ли сделали?

Внизу раздался шум. Ого, так быстро? Я притаился. Осторожно шагнул к лестнице, пытаясь увидеть, что творится внизу. По лестнице, стараясь не шуметь, поднималась фигура в черных доспехах аукса.

Быстро до меня добрались! Но, скорее всего, преследователь, кем бы из старшекурсников он не был, не знает, что я нахожусь здесь. Просто осматривает здание. Ладно. Я шагнул за дверной проем. Под ногами захрустело. Черт! Но вроде не громко. Вряд ли, тот внизу, услышит.

В комнате, куда я отступил, напротив дверного проема, находился такой же пустой проем окна. В него я видел часть улицы. Прислушался. Тишина. Противник, либо тоже прислушивается, либо крадется так тихо, что я не слышу.

Бросил взгляд в окно. По улице двигались две черных фигуры. Да, они что, тут все собрались с одной целью, поймать меня? Надо убираться отсюда. Хорошо бы было, сформировать Мощь и ударить по ним прямо из окна. Но такое показывать нельзя. Об этом и так знает уже куча народу.

Не успел я шагнуть к двери, как оттуда вылетела черная фигура. Ее рука, охваченная слабым сиянием, протянулась ко мне. Я отбросил руку, черпанул Мощь, но помня, что даже ничтожная часть ее, в моих руках, может убить человека, замешкался. Я умудрился повалить нападающего, одновременно сбрасывая Мощь обратно.

Человек вскрикнул. Повернулся. На меня смотрела Настя.

– Там, наверху! – раздались выкрики с улицы.

Оставив девушку в покое, я снова посмотрел в окно. С улицы к зданию уже бежали не две, а три черные фигуры.

– Давай на крышу! – скомандовал я.

Мы с Настей бросились к лестнице, ведущей наверх.

Мой план был прост. Стоять у люка, и грозит любому, кто попытается залезть наверх, ударить его Мощью. И так, пока не истечет время. Мы выскочили на плоскость крыши. Под ногами загрохотало листовое железо. Черт! Невдалеке я заметил второй люк. Мой план, держаться здесь, пока не истечет время, оказался не очень хорош. Рано или поздно, Коновалов и его товарищи найдут путь на крышу.

Я слышал, как внизу грохочут шаги.

– Здесь лестница! – крикнула Настя.

Я подбежал к краю. С самой крыши, к ближайшему окну, тянулся железный трап. Грохот раздался прямо под нами.

– Лезь туда!

Настя перекинула ноги на трап.

Я метнулся к люку.

– Эй! – крикнул я. – Кто первый появиться, получит разряд!

Внизу затихли. Шепот. Тихие удаляющиеся шаги. Пошли искать другой путь.

Я, стараясь не шуметь, отступил от люка и, вцепившись в лестницу, спустился к ближайшему окну. Настя ждала меня там. Я приложил палец к губам, прислушался. В соседней комнате зашумели. И с крыши раздался крик:

– Здесь никого нет!

Мы с Настей бросились вниз, уже не скрываясь. Главное скорость! Сбежать вниз, затеряться среди зданий и отсидеться, пока не истечет время.

Позади громыхали шаги по лестнице. Эти трое, казалось, скакали сразу через половину лестничного пролета. Когда мы достигли первого этажа, надежды убежать и затеряться растаяли. Выскочив, мы пробежали к следующему зданию, и нырнули в подвал. Я надеялся, что там есть другой выход.

Мы бежали по плохо освещенному подвалу. Преследователи, сначала сунулись наверх, но вскоре сообразили, что мы свернули в подвал. Они шли аккуратно, словно знали – деваться нам некуда.

– Твою мать! – выкрикнула Настя.

Подвал кончился, мы оказались в тупике. Никакого другого выхода здесь не было.

– Ну, остается, только драться, – усмехнулся я.

– Драться мы будем! Но смысла в этом уже нет.

– Почему?

– Они все равно затронут нас Мощью. Им-то все равно. Снимут с них бал, да и все. А мы выбываем!

Наверное, Настя права. Я не слишком внимательно слушал инструктаж, проводившийся уже после разговора с Воронцовым. Больше сосредоточенный на размышлениях, как бы ловчее скрыться от преследования.

Ладно. Я еще раз оглянулся. Кажется часть стены – это не плита. Заплатка, сложенная из блоков. Хорошо видны швы между ними.

– Давайте без глупостей, – раздался за спиной голос Коновалова. – Мы все равно втроем проходим, в любом случае. Сделаем аккуратно отметки на броне и все.

– В другом месте себе отметку сделай! – окрысилась Настя.

– Слушай, Сухомлинова, ты из вашей компашки дебилов, самая вменяемая была, не порть впечатление.

– Я тебе уже сказала, друг другу ниже спины отметки наделайте и валите отсюда!

Двое других начали приближаться к нам. Я черпанул Мощи побольше. Нет, так просто сдаваться мы не будем! Схватил Настю за руку, потащил за собой. Вторую руку приложил к блочной кладке. Хлопнуло, сверкнуло, и каменное крошево вылетело наружу, словно заряд картечи.

Мы ломанулись в образовавшийся провал, сверкающий белизной снега. Выскочили наружу и припустили со всех ног. Свернули за ближайшее здание, нырнули за другое, в третьем бросились вверх по лестнице. Влетели в одну из комнат на втором этаже, затихли, осторожно всматриваясь в окно. Наши преследователи, то ли не погнались за нами, то ли потеряли нас из виду.

Тяжело дыша, мы ждали, когда же они появятся. Если уж нас обнаружили, то уже не отцепятся. Осталось надеяться, что мы сможем бегать, пока не истечет время. Словно в ответ на мои мысли, на улице появилась черная фигура. Разделиться решили. Наверное этот тип, обошел здания с другой стороны и возвращается с противоположного конца улицы, по которой мы прибежали сюда.

Мы притихли. Человек шел осторожно. Прислушиваясь, стараясь держаться у стен домов. Никто из тех троих не хочет лишиться бала. Отсюда я не мог определить, кто это, Коновалов или кто-то из его спутников.

Черная фигура пересекла улицу и прижалась к домам напротив. Осторожно двинулась вперед. Когда он находился напротив нас, он замер, будто прислушиваясь. Повернул голову в нашу сторону и посмотрел наверх.

Кир! Что он тут делает? Почему не сидит спокойно в укрытии? Ответ пришел сам собой. Не тот человек Кир, чтобы отсиживаться, когда его друзья в опасности. Пусть и игровой. Он искал нас, чтобы мы, все вместе, могли дать отпор преследователям. Или помочь, если за мной или Настей идет погоня.

Настя судорожно вдохнула, приподнялась, и хотела позвать своего парня, но тут прямо ему навстречу вышли двое преследователей. Они увидели друг друга одновременно. Кир среагировал быстрее и помчался обратно. Преследователи устремились за ним.

– Надо помочь ему!

Настя вскочила на ноги.

Я же видел, как они промчались мимо нас. И тут прямо наперерез Киру вылетел третий из команды Коновалова. Я оказался прав, они разделились. И Кир оказался в ловушке. Как же это несправедливо, чтобы лучший из нашей тройки, не смог бы пройти в ауксилию Воронцова.

Третий из преследователей устремился к Киру. Я видел слабое сияние между его пальцами. Он кинулся, стараясь повалить моего друга и одновременно задеть его заряженной Мощью пятерней. Но Кир умудрился перехватить его, резко повернулся, сжимая противника, и тот хлобыстнулся на землю. Вроде, не успел он задеть Кира.

Кир и его преследователи промчались дальше.

– Бежим!

Мы с Настей бросились вниз. Каким образом можно помочь Киру, я не знал, но и сидеть зрителями мы не могли. Выскочили наружу. Брошенный Киром противник сидел в снегу. Мы набрали скорость, перепрыгнули обалдевшего от неожиданности парня и устремились в погоню. Можно не сомневаться, сейчас, тот бедолага, придет в себя и кинется за нами.

Выбора не оставалось. Как только мы настигнем всех этих бегунов-марафонцев, я просто вцеплюсь в них, давая возможность Киру и Насти скрыться. Мы неслись по заснеженным улицам, между пустых домов. Лишь бы успеть, пока Кира не догонят.

Мы свернули за дома, и я успел увидеть, как в один из подъездов, вбежали черные фигуры. Значит, Кир скрылся там. Мы бросились вдогонку. Если бегут, значит, еще не смогли вывести Кира из игры.

Мы взлетели по лестнице вверх. Выходит, Кир решил бежать на крышу. У самого люка услышали голос Коновалова:

– Хорош дергаться, с крыши еще свалишься. Дай, мы просто слегка коснемся и все.

– Подруге своей скажи так!

– От Сухомлиновой подхватил, шутки дурацкие шутить?

Мы выбрались на крышу.

– Тимон! – крикнула Настя. – Мой совет, ставь отметку на заднице своего дружка и пошел вон. Тебя не тронем, будешь самым лучшим!

Коновалов и его товарищ смерили нас взглядами.

– Придется потерять бал, видимо, – произнес Коновалов.

Между его пальцами заплясали синеватые огни.

– Придется, Тимон.

Настя зло улыбнулась и, проведя рукой подчерпнула Мощи.

– Держись, парни! – раздался выкрик у нас за спиной. – Сейчас мы тут всех разметаем.

Третий из преследователей выбрался на крышу. Ситуация становилась напряженной. Уступать никто не хотел и, судя по всему, это закончится хорошей дракой. Причем, с применением Мощи. Я сжал кулаки, ощущая, как горячая волна гуляет под кожей.

Звук громкоговорителя заставил всех подпрыгнуть.

– Время истекло. Внимание, время истекло!

Глава 30

Мы снова стоим, выстроившись в шеренгу перед судьями. После того, как громкоговоритель объявил, что время, отведенное на испытание в лабиринте, закончилось, нам приказали двигаться к одному из входов. Там нас уже ждал транспорт. И это было замечательно. После кросса по заснеженной трассе, подтягиваний, рукопашного боя и других испытаний, силы оставили нас. И идти пешком в корпус стало бы настоящей пыткой.

Судьи, отойдя в сторонку, решали нашу судьбу. Кто-то один останется в колледже. Скорее всего, кто-то из нас, отстающих, как меня и друзей обозвал Воронцов. Но, и на лицах трех счастливчиков лежал отпечаток тревоги. Они ведь не справились с последним заданием, не смогли нейтрализовать ни одного из нас.

– Задача не стала легче, – расслышал я голос Савельева.

Воронцов, что-то ответил. Петр Сергеевич кивнул, Лидия тоже. Наконец, они подошли к нам.

– Внимание! – произнес Петр Сергеевич. – Его сиятельство, озвучит наше решение.

Воронцов скользнул по нам взглядом.

– Ваши действия в лабиринте, сумели удивить нас, хоть и не так, как мы рассчитывали. Тем не менее, сейчас я назову фамилии тех, кто отправится в служить в мою ауксилию. Мне требуются пять человек, значит один из вас останется в колледже.

Он сверился с записями в смартфоне:

– Коновалов, Фадеев, Макаров.

На лицах старшекурсников появились улыбки, глаза заблестели. Они принялись тихонько поздравлять друг друга.

– Новиков.

Кир не поменялся в лице. Остался стоять, как стоял.

– Из двух последних кандидатов нам пришлось выбирать. Оба они оказались довольно слабыми.

Я взглянул на Настю. Она стояла нахмурившись, потупив взгляд. Лицо напряженно. Она многое сделала, чтобы попасть в этот проект и дойти до конца. И сейчас, у самого финала, все ее труды грозят превратиться в прах.

Но у меня собственно, то же самое.

– Но тут выяснилось, что на кроссе студент Шелестов позволил себе неспортивное поведение, обгоняя соперника, он толкнул его и толкнул намеренно.

– Но он же… – начал я.

– Тихо! – прикрикнул Петр Сергеевич.

Воронцов посмотрел на меня:

– Если кто-то поступает не по чести, это не оправдывает другого, поступающего так же.

Да, пошел ты! О чести он тут говорит, а кто взял к себе на место пилота Лидию, с условием, что она будет трахаться с ним? Тоже, все по чести, мудак?

– Сухомлинова, пятая, Шелестов остается на ваше попечение, Петр Сергеевич.

Я видел, как лицо Насти расплылось в улыбке, глаза засияли. Не сдержав порыв, она ухватила Кира за руку и прижалась к нему. С Киром она готова идти, хоть на край света. Я вздохнул. Что ж, пускай будет так. Насте и Киру вместе будет и лучше, и легче.

Воронцов повернулся, чтобы уйти. Но тут раздался голос Кира:

– Разрешите сказать, ваше сиятельство!

Он обернулся. Точно так же, как тогда в отеле, когда я окликнул его.

Кир не стал дожидаться разрешения. Выражение его лица стало взволнованным, когда он заговорил, голос его звучал слегка осевшим:

– Ваше сиятельство, я считаю, что проект в котором мы участвовали, несет в себе опасность для недоучившихся студентов, из-за этого, каждый из сегодняшних победителей, рискует погибнуть. Просто из-за того, что недостаточно изучил теорию или недостаточно подготовился к стандартным тестам. Наша неподготовленность, может поставить под угрозу жизни будущих товарищей и людей, которых мы призваны спасать от Идолищ. Я отказываюсь вступать в вашу ауксилию, и остаюсь в колледже, чтобы получить все необходимые навыки!

Вокруг удивленно зашумели. Кто-то смотрел на Кира, как на умалишенного. Кто-то обратил к нему не верящий взгляд, некоторые смотрели с презрением. К удивлению, среди последних оказалась и Настя. Она больше не улыбалась. Девушка медленно отпустила руку Кира и отошла от него на шаг.

Воронцов презрительно хмыкнул:

– Слабаки мне не нужны, пускай вместо Новикова, будет Шелестов.

И зашагал прочь.

– Новиков! – в голосе Савельева причудливо сплелись нотки злости и ужаса. – Ты что себе позволяешь, обращаться к родовому аристократу вот так дерзко, без почтения. Отвергать его руку, протянутую тебе!

Кир не стал дослушивать, резко развернувшись, он вышел на улицу. Мы с Настей растеряно смотрели ему в след. Я, честно говоря, не понимал, что происходит и, еще не осознал, что произошло.

Обратная дорога далась мне нелегко. Коновалов, Фадеев и Макаров шумно обсуждали свое будущее. Кир сидел молча. Угрюмый, мрачный. Он смотрел в пол, не поднимая головы. Настя села от него подальше с видом мрачнее тучи. Иногда, искоса бросала взгляды на Кира. Непонимающие, злые, раздраженные.

Я пытался осознать произошедшее. Теперь я в ауксилии Воронцова. И это хорошо. Мне нет смысла торчать в колледже три года. Надо двигаться дальше. Но, что творит Кир? Почему он отказался? Конечно, он сразу был против этой затеи, но теперь-то, когда он доказал, что достоин закончить колледж досрочно. Зачем?

В душе нарастало раздражение поступком друга. И Настя тоже, она ведь очень хотела уйти вместе с ним. О ней-то он подумал? Хотелось закричать на него, схватить за грудки трясти его. Он хоть понимает, что натворил? Но сейчас это невозможно. Нечего устраивать тут балаган, выясняя отношения. Блин, в душе, я даже сам себе боялся признаться, как же я рад, что покину колледж. Но, как же Кир и Настя?

Я провел рукой по лицу. Ладно, сейчас доедем, и выскажу все. Хотя, теперь это не сыграет никакой роли.

Когда микроавтобус остановился у ворот колледжа, Кир вылетел из него пулей. Следом поспешила Настя. Я вышел со всеми остальными. Мне-то ловить Кира не нужно, все равно придет в комнату.

Кира и Настю я обнаружил по дороге домой. Они стояли на углу жилого блока. Кир, все такой же мрачный. Настя раскрасневшись, зло ему что-то высказывала. Хотел пройти мимо, но не удержался. Черт бы побрал, этого Кира! Я свернул к ним. Заметив меня, Настя умолкла. Подозреваю, она говорила обо мне нечто нелицеприятное. Ну, да ладно, нервы у девушки.

– Кир! – набросился я на друга. – Какого хрена ты сделал? Зачем ты отказался, ты ведь…

Кир дернулся. Отступил на шаг. Взгляд стал колючим.

– Пошли вы оба на… – он не договорил.

Развернулся, и почти бегом бросился в общежитие. Настя посмотрела ему вслед. Зло бросила:

– Ссыкло!

– Не надо так говорить о нем, – вступился я за друга. – По любому, у него были причины для такого решения.

– А ты вообще, пошел в жопу! – рявкнула Настька и зашагала, сжимая кулаки.

Ну, вот, оттянули просто так, безо всякой причины. Вздохнул. Решил прогуляться. Дошел до столовой. Да, какого рожна! Оба сорвали на мне злость. Друзья, блин. Ведут себя, один как контрацептив в очках, другая, как жопа перепуганная. Я при чем здесь? А при том, что место Кира занял. Хотя, и не по своему желанию.

От этой мысли, что-то совсем хреново стало. Я ведь не виноват, что у Кира в башке, что-то стрельнуло. Все мы стремились занять место в этой сраной пятерке «вундеркиндов». И Кир занял его, только отказался потом. Зачем?

Поговорить надо с ним. Сейчас пройдусь еще, сам успокоюсь, а то, выходит, действительно, как-то некрасиво. Но опять же, я не виноват!

Направился к учебному корпусу. Как дойду, поверну в общагу. Вдохнул свежего морозного воздуха. Спокойно, Рокот. Чего это ты расчувствовался так. Кир – друг, но свой выбор он сделал сам. Надо просто выяснить – почему. А Настька перебеситься, будут друг другу сообщения в мессенджерах слать. Лучше пусть их шлют, чем меня.

По дороге встретил Таньку и Айгуль. Танюшка, все в том же старомодном зеленом пальто, с руковичками на резинке. Айгуль в темно-синем пуховике, с меховой опушкой.

– Ой, привет, Миш! – воскликнула Танька.

– Привет, – сдержанно поздоровалась Айгуль.

– Привет, наверное, – буркнул я.

– Ты чего такой недовольный? – Танька смотрела на меня влажным взглядом. – Мы слышали, ты прошел тесты?

– Прошел, ага.

– Уедешь скоро?

– Уеду. Завтра, наверное, скажут, когда.

– Жалко как! – протянула Танька. – Мы ведь больше и не увидимся.

– Да, жалко, – я не смог сдержать улыбки.

– Если я, что узнаю, напишу тебе, – серьезно сказала Айгуль.

– Спасибо. Ладно, девочки, пойду я, отдохнуть надо, вымотался, как собака.

Девчонки попрощались и заспешили по своим делам. Вон, как оказывается, вместе гуляют. Ладно, не до них сейчас.

Я прошел к общаге, вошел внутрь. По привычке глянул на свое отражение в зеркале в фойе, и прошел к нашей с Киром комнате. Дверь оказалась не заперта. Я отворил ее. Кир сидел на своей кровати, спиной ко мне. Он был в наушниках. Через плечо друга я увидел странный прямоугольный предмет, покрытый блестящей сеткой. Вспомнил. Я ведь его видел однажды, когда искал зарядку для телефона, чтобы передать ее Киру в больницу.

Кир сосредоточено, что-то слушал. Время от времени, он прикасался стилусом к небольшому узкому экрану, расположенному вдоль странного прибора. Прикасался, вслушивался. Затем повторял действие вновь. Подкручивал, что-то на приборе, нажимал какие-то кнопки. Снова прикасался стилусом к экрану и вслушивался.

Что он делает?

Я кашлянул. Но Кир не услышал, продолжая свое странное занятие. Кашлянул еще раз. Бесполезно. Тогда я прошел к своей кровати. Кир вздрогнул. Мне даже показалось, попытался спрятать странный прибор. Но сообразив, что я уже все видел, стянул с головы наушники.

– Как ты?

Не раздеваясь, я сел на свою кровать.

– Хреново.

Помолчали.

– Хочешь знать, почему я так поступил?

– Конечно, а то выходит, я за твой счет к Воронцову попал. Настька меня теперь ненавидит.

– Остынет. Она, кстати, только что ушла. Расстались мы с ней.

– Вон даже как, жалко.

Кир кивнул. Развернулся ко мне, спустил на пол ноги.

– Из-за этого я все сделал, – он указал на свой бок.

Сначала я не понял о чем речь, потом дошло – рана.

– Она, что все кровоточит у тебя?

– Нет, крови уже давно не было. Кровь – ерунда. Это ведь Идолище меня там поцарапал, в больнице еще. Дело не в том.

– Лучанский?

Кир кивнул:

– Он когда Мощью меня ударил, что-то сломалось там, внутри. Лопнуло или разорвалось.

– Вот же жирдяй дырожопый!

Кир отвел взгляд, словно стесняясь, того о чем говорит:

– Боль адская. Я давно уже на обезболе сижу. Но все равно болит. Не хотел, чтобы вы с Настей знали. Не хотел, – его голос прервался. – Не хотел, чтобы видели мою слабость.

– Блин, да тебе к врачу надо!

Кир кивнул:

– Теперь пойду.

– А раньше-то что?

– Хаос этот, с безголовыми, потом рану, от них полученную, лечили, потом проект «Моя ауксилия», некогда было. Я сегодня пару раз сознание чуть не потерял от боли. Не могу я к Воронцову идти, толку с меня не будет.

– А зачем полез-то в это?

Кир промолчал. А я подумал, что, лет мне не мало, а ума ни на грамм. Понятно же, зачем: Настьку поддержать. Она вон, как загорелась в ауксилию Воронцова попасть. И меня дурака. Как бы я прошел, если бы не Кир? И тренировки с ним, и план его, как вытянуть тест сегодняшний, и в лабиринте он не отсиживался, а нас отправился искать. Может, я сам бы справился, но маловероятно.

– Настьке не говори только об этом.

– А что, лучше пусть она тебя ничтожеством считает, чем правду?

– Лучше ей думать, что она на уровне со мной была, чем знать, что еле-еле за инвалидом плелась. Пускай верит в себя, она ведь такая слабая. Ты там, позаботься о ней.

Я кивнул.

– А это что у тебя?

Я указал на странный прибор, лежавший у него на кровати.

– Стилофон, – немного смущаясь, ответил Кир.

– Это что?

– Ну, вроде как музыкальный инструмент. Вот смотри.

Он вынул из гнезда наушники, нажал пару кнопок. Прикоснулся стилусом к экрану. Прибор выдал резкий неприятный звук.

– Блин, ну и музыка, – я передернул плечами.

– Так это, просто, для примера, – улыбнулся Кир.

Он еще несколько раз прикоснулся стилусом. Звуки слились в короткую мелодию, не столь неприятную, но все равно режущую слух.

– Я играю на нем, когда мне грустно.

– А-а, тогда понятно, почему музыка такая адская.

Кир снова нажал кнопки на приборе:

– Надо битов добавить. Вот сейчас.

Стилофон выдал бит. Равномерный, с четко акцентированным звуком. Кир подождал немного и прикоснулся стилусом к экрану. Казавшийся до этого неприятным, звук вплелся в общую мелодию. Получилось ничего себе. Кир принялся нажимать стилусом в разные части экрана. Мелодия, на удивление, приобрела приятное, чуть печальное звучание.