Текст книги "Чемодан из Гонконга (Межавт. сборник)"

Автор книги: Марк Арно

Соавторы: Томас Бланчард Дьюи,Деннис Линдс
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 31 страниц)

Его тюрьма осталась далеко, далеко, далеко… *

Эбрар прекрасно знал, когда действие наркотика прекращается. Он пришел с новой дозой в наступающих сумерках.

Андерс понимал, чем рискует от передозировки: несчастный случай с серьезными повреждениями мозга, затрудненное дыхание, цианоз, остановка дыхания и, в конечном счете, смерть…

Он все это знал, но сейчас, после нового укола, в его сознании все стерлось, как и в первый раз. Химик точно рассчитал дозу.

Пока еще он не дошел до необратимого состояния. Нужно будет немало новых уколов, прежде чем без них он не сможет даже дышать.

Но до каких пор он сумеет протянуть? *

Лишь глубокой ночью Андерс пришел в себя.

Он обнаружил, что все так же лежит на голом полу в той же комнате. Значит, Эбрар не получил еще инструкций насчет него.

Его мучила тошнота, вызванная реакцией организма на воздействие яда. Тем не менее ощущение было слабее, чем в случае с опиумом. Андерс попробовал тот в несколько приемов в курильне, чтобы знать его действие. Если действие опиума, морфина и героина было моментальным, то так же быстро и исчезало.

Эбрар не должен прийти раньше утра, чтобы сделать третий укол. Несмотря на затуманенный разум, Андерс попытался рассмотреть ситуацию более обстоятельно.

Он еще не был во власти наркотика – это произойдет только через некоторое время. Конечно, героин начал свою чудовищную работу, поскольку химик на дозы не скупился. Но это еще не опасно. Стефан Марле был в курсе его визита и знал адрес.

На что надеяться? Марле не предпримет ничего раньше утра, когда забеспокоится, не получив от него известий. До тех пор может произойти столько всякого… Эбрар не станет тянуть с выходом на контакт с хозяевами. Но как только это будет сделано, то последует мгновенная эвакуация.

Андерс знал, что они его не оставят. Тогда…

Если они его захватят с собой, это будет не лучший выход. Андерс знал, что не сможет долго сопротивляться, если его будут продолжать накачивать наркотиками. Его воля здесь не поможет. У него ее просто не останется.

Одна горькая мысль пришла ему на ум: все эти размышления исчезнут после следующего укола. Героин вновь унесет его в мир иллюзий, где ничто не имеет больше смысла.

Но пока еще он по другую сторону барьера.

Его тело болело от неподвижности, вызванной путами. Плечи отдавали болью при попытке перевернуться на спину. А естественная нужда начала заявлять о себе все серьезнее. В таком состоянии ему не оставалось ничего другого…

И тут внезапно в замке медленно повернулся ключ.

Выгнув позвоночник. Андерс разочарованно хмыкнул. Химик не забыл о нем! Он попытался перевернуться, чтобы посмотреть на дверь. И не смог сдержать восклицания.

Дочь Эбрара не иначе сошла с ума!

Одетая в простую ночную сорочку, едва закрывающую тело, с бледным и напряженным лицом, она приближалась к нему, босая, с блуждающим взглядом.

Приглушенный свет изменил черты лица, глаза сверкали необыкновенным блеском.

А в руке у нее был нож… *

Линда Эбрар остановилась в метре от него, губы чуть приоткрыты, нож направлен на него.

Андерс судорожно соображал, должен ли он закричать, чтобы привлечь внимание других обитателей дома и не стать окровавленным куском мяса.

В этот момент девушка поднесла палец к губам.

– Не шумите, – прошептала она. – Я сейчас вас развяжу.

Прошло несколько секунд, прежде чем до Андерса дошел смысл ее слов. Он чуть было не рассмеялся нервным смехом. Надо полагать, что его мозг еще здорово затуманен наркотиком. То, что он принял за безумие, оказалось предосторожностью, чтобы бесшумно пройти к нему, а приглушенный свет луны искажал ее черты.

– Повернитесь и попытайтесь вытянуть руки, – выдохнула она на ухо, заходя сзади.

Андерс с трудом пошевелился. Он почувствовал, что она просунула нож между запястий и старается перепилить лейкопластырь. Она чувствовала себя неуверено, очевидно,из-за боязни его поранить.

– Не бойтесь, – ободрил ее Андерс. – Если заденете кожу – неважно.

Действительно, затекшее тело стало совершенно нечувствительным. Она могла перерезать ему вены, и он бы этого не почувствовал.

Нож резал, но не слишком быстро. Андерсу казалось, что прошли часы.

Наконец последний узел сдался и руки освободились.

Андерс с трудом удержался, чтобы не выразить вслух свою радость.

Его руки слишком долго оставались без движения и он практически не мог пошевелить пальцами. С трудом он потер одну руку о другую, чтобы восстановить циркуляцию крови.

– Теперь ваши ноги, – шепнула Линда, обойдя его.

С ножом в руке, она склонилась перед ним, чтобы разрезать последние узлы. Сорочка немного отошла от тела, и он увидел ее развитые и острые груди, раскачивающиеся прикаждом движении.

Реакция на это зрелище успокоила Андерса. С этой стороны наркотик не оказал своего действия.

Он частично вернул подвижность своим пальцам, когда девушка закончила освобождать его колени, и неловко поднялся на негнущихся ногах.

Свободен! Пятью минутами раньше он об этом и не мог помышлять.

– Спасибо! – выдавил он, пытаясь сбросить остатки лейкопластыря, прилипшие к ладоням.

Линда Эбрар смотрела на него, не говоря ни слова, держа в руке теперь уже не нужный нож. И вдруг она испуганно вскрикнула, ее рот и глаза округлились.

– Мерзавка! – прогремел голос Комити от двери. – Я не сомневался, что ты попытаешься перехитрить нас!

Бандит только что появился в дверном проеме. На нем была незастегнутая пижама, открывавшая волосатый торс, а в руке – неизменный маузер.

– Потаскуха! – прохрипел он. – Ну, ты у меня дождешься. Иди сюда!

Андерс понял, что подобный случай ему больше не представится. Была не была…

Вложив всю силу в бросок, Андерс воспользовался тем, что Комити смотрел на девушку, нагота которой отчетливо проступала сквозь сверхтонкую ночную рубашку.

Проходимец выстрелил в тот момент, когда кулак Андерса обрушился на его руку, чтобы отвести выстрел.

Андерс попытался использовать небольшое преимущество, чтобы захватить шею бандита в замок. К несчастью, его пальцы были еще задеревенелые и получилось это плохо. Яростно рыча, Комити высвободился и ударил изо всех сил.

У Андерса перехватило дыхание, и он понял, что переоценил свои силы.

После нескольких минут борьбы он был полностью оглушен, а бандит, сидя на нем верхом, с дикой яростью пытался его задушить.

Андерс прекрасно понимал, что надо выбраться, но его мускулы отказывались подчиняться. Ему уже не хватало воздуха, взгляд затуманивался.

Внезапно руки противника ослабили хватку. Глухо захрипев, он откинулся назад, качнулся пару раз и тяжело рухнул на Андерса.

Тот собрался и оттолкнул тело, затем приподнялся на локтях и тряхнул головой, чтобы прийти в себя. Комити валялся лицом вниз и больше не шевелился. Рукоятка ножа торчала у него из спины.

Андерс поднял глаза на Линду Эбрар. Стоя у его ног, девушка неотрывно смотрела на труп, покусывая руки, будто не придя в себя.

Он очухался быстрее, чем можно было ожидать, но теперь уже знал, сколь обманчиво это впечатление. Подобрав маузер, оброненный бандитом, Андерс с трудом встал.

Девушка не двигалась, словно загипнотизированная смертью. Андерс, подойдя к ней, положил руку на плечо.

– Идемте… – мягко произнес он, не переставая наблюдать за дверью.

Если у дома достаточно толстые стены, чтобы звука выстрела не было слышно снаружи, то уж Эбрар-то наверняка его услышал.

Было удивительно, что химик еще не примчался.

Неожиданно девушка прижалась к Андерсу, содрогаясь от беззвучных рыданий. Близость ее обнаженного и волнующего тела, прикосновение ее грудей подействовали на него мгновенно, но он отодвинулся.

– Ваш отец… Он может войти.

Линда покачала головой.

– Этот омерзительный старик никогда не был моим отцом! – прошептала она. – Они силой заставляли меня жить с ним здесь. – Она вздрогнула. – Дважды я пыталась бежать, но они находили меня. И не стоит говорить, что мне пришлось испытать…

Андерс взглянул на дверь, не опуская пистолета.

– Есть риск, что он явится посмотреть, – заметил он. – Где его комната?

Девушка брезгливо усмехнулась.

– Его опасаться не стоит! – убежденно сказала она. – Когда он загрузится наркотиком, как сейчас, ничего не заметит, даже если дом рухнет.

– Больше никого нет?

Она сделала отрицательный жест.

– Где спит Эбрар? – не успокаивался он.

– На первом этаже.

Идя впереди девушки, Андерс спустился по лестнице. Она указала ему на дверь, оставшуюся полуоткрытой. С пальцем на курке он вошел и включил свет.

Химик спал на спине, посредине большой кровати, белье на которой явно не меняли несколько месяцев. Ртом, раскрытым, как у карпа, вынутого из воды, он издавал звуки, подобные бульканью переполненной канализации.

Пока Линда копалась в комоде, чтобы найти что-нибудь из одежды, Андерс схватил его за воротник грязной пижамы и небрежно встряхнул.

Эбрар проворчал что-то, не просыпаясь, и потер лицо рукой, покрытой пятнами экземы, – результат воздействия наркотиков при их приготовлении. Андерс подумал, что жизнь в его компании – удовольствие маленькое.

– Что вы хотите от него узнать? – спросила девушка. – Может быть, я смогу ответить. Он в таком состоянии пробудет еще несколько часов.

Андерс решил, что после происшедшего может ей довериться. Но в этот момент она прильнула к нему, не дав даже задать вопрос.

– Если тебя интересует лаборатория, я знаю, где она.

Глава 14

Андерс взглянул на девушку.

– И много вы еще знаете о подобных вещах?

Линда грустно улыбнулась.

– Достаточно… Этот омерзительный старик не умел держать язык за зубами. И немало времени мне приходилось его терпеть…

Андерс бросил взгляд на химика. Он понимал ее горечь.

– У вас есть лейкопластырь?

Девушка вошла в ванную, расположенную по соседству, и вернулась с кругом липком ленты. Андерс принялся связывать Эбрара. Для большей надежности он нанес ему удар рукояткой пистолета по голове. Было не время для сантиментов.

Закрыв дверь на ключ, он спустился вслед за девушкой вначале в гостиную, затем в подвал. Она, казалось, забыла о том, что всего четверть часа назад убила человека.

Под удивленным взглядом Андерса она передвинула многочисленные шкафчики и пустые бутыли и сдвинула картину на стене, повернувшуюся на оси.

Не нужно было быть ясновидящим, чтобы понять, что там такое. Сильный кислый запах гниющих фруктов выдавал присутствие опиума.

Линда знала, где находится выключатель, и зажгла свет.

Тайник был достаточно велик. В углу пакеты с белыми кристаллами хлорида кальция, склянки с уксусной кислотой и ацетоном. На лабораторном столе хаос кристаллизаторов, реторт и пробирок. Сливные баки возле раковины были полны. И над всем этим распространялся одуряющий запах опиума, въевшегося даже в грязные стены.

Андерс повидал достаточно, чтобы с первого взгляда узнать лабораторное оборудование для переработки наркотиков.

Опиум, как правило, представляет собою темную массу с характерным запахом. Это сгущенный сок, полученный из круговых надрезов на зеленых головках сонного мака. Он может быть и в виде коричневатого порошка, содержащего до пятидесяти процентов вытяжки или двадцать процентов морфия.

Последний получают растворением опиума в холодной воде, чтобы избавиться от различных примесей и солей. Затем раствор обрабатывают кислотой и хлористым кальцием.Так получается хлоргидрат морфия, а после тщательной кристаллизации и последующего вымаривания появляются белые кристаллики горьковатого вкуса, плохо растворимые в воде.

Затем, воздействуя на морфий уксусной кислотой, получают героин, печально известное зелье. Окончательный продукт – хлоргидрат диацетилморфина – кристаллическийбелый порошок.

Андерс кивнул. Да, все компоненты были здесь. А их количество позволяло судить о размахе производства. Не один десяток килограммов опиума или морфия-сырца был переработан со дня основания лаборатории.

Выйдя оттуда, Андерс глубоко вздохнул, воздух подвала показался ему едва ли не благоуханным по сравнению с удушьем тайника. Девушка оставалась снаружи и не двинулась с места за все время, пока он занимался осмотром.

– Где телефон? – спросил он.

Она, видимо, заколебалась, прежде чем ответить:

– Наверху.

Теперь дело достигло той стадии, когда он больше не мог действовать один. Дальше предстояла работа для бригады по борьбе с наркотиками. Эбрар не может не знать, для кого он занимался переработкой. Наконец-то можно нанести удар по верхушке!

И одновременно прояснить историю убийства Джованни Мартелло и исчезновения чемодана на Лионском вокзале.

Девушка провела его в комнату, где находился телефон. Они не обменялись ни словом, пока он вызывал нужный номер.

Стефан Марле был у себя. Андерс кратко описал ему часть своих находок. Офицер СТР заверил, что прибудет как можно быстрее с бригадой по борьбе с наркотиками и полицией, запустив одновременно в действие все колеса административной машины.

Когда Андерс повесил трубку, Линда несколько раз тряхнула головой.

– Вы из полиции, не так ли? – робко поинтересовалась она.

Андерс, словно извиняясь, кивнул.

– Скажем так, их дальний родственник…

Она пожала плечами и решительно вздохнула.

– Во всяком случае, я предпочитаю тюрьму обществу Эбрара.

Андерс успокаивающе улыбнулся.

– Я не думаю, что вас могут задержать надолго даже после того, что здесь произошло, – заявил он. – Не забудьте, что вы действовали только с целью самозащиты и спасая мне жизнь…

Она не очень поверила, но поблагодарила, смущенно моргнув.

– Неважно.

Андерс не хотел ее более убеждать, но полиции не составит труда подтвердить необходимую степень самообороны после рассказа о том, что она знает.

Какое-то время они стояли друг против друга и смотрели.

Затем, не отдавая себе отчета, прижались друг к другу и впились губами в губы, одинаково сгорая от желания.

Ведь полиции для прибытия понадобится не меньше часа.

И Андерс забыл обо всем, кроме теплого и желанного тела девушки, в исступлении отдавшейся ему. *

«Каравелла» застыла на посадочной полосе аэропорта Марсель-Мариньян против длинного здания аэровокзала.

Пьер Дарсонваль был среди первых пассажиров, покинувших самолет.

Высокого роста, с озабоченным и решительным лицом, он был одет с подчеркнутой элегантностью. В его походке обнаруживалась естественная легкость, кейс в руке был явно не из рядового магазина. Небольшой рубин украшал заколку галстука.

По виду можно было догадаться, что Пьер Дарсонваль – весьма важная персона.

Генеральный президент-директор немалого числа важных – но не состоявших на заметке у полиции – акционерных обществ более или менее анонимного характера, он был известен в финансовых кругах столицы, где пользовался завидной репутацией. О нем говорили, что он не очень щепетилен, чтобы заняться грязными делами, когда это необходимо.

«DS» ожидал его, управляемый человеком, которого можно было принять за личного секретаря или референта. Однако наметанный глаз сразу же отметил бы излишне просторный покрой пиджака. Пиджака, который не нужно расстегивать и под которым может находиться достаточно объемный предмет в кобуре под мышкой…

– Добрый вечер, Версуа, – сказал Дарсонваль, садясь в машину. – Итак, что у нас?

«Секретарь» уселся за руль и направил «DS» к автостраде.

– Его взяли сегодня утром, когда он вернулся, – сообщил он. – Он прятался со дня приезда Мартелло.

Дарсонваль выбрал сигарету в своем портсигаре и закурил.

– Что он говорит? – осведомился он тем же ровным голосом.

Тот жестом как бы заранее извинился.

– Я вас предупреждал, мы уверены, что речь шла о нем, – ответил он. – Но он оказался тверже, чем можно было предположить…

Дарсонваль нахмурился.

– Вы меня удивляете, Версуа, – заметил он. – Вы же знаете прекрасно, что время поджимает. Товар нужно найти как можно быстрее. Судно меня ждать не будет, а наши американские друзья до сих пор всегда нам доверяли.

Версуа согласно кивнул.

– Я не отвечаю за ошибки, совершенные на Лионском вокзале, – бросил он.

Тон Дарсонваля стал более холодным.

– Я достаточно вам плачу, чтобы вы были разборчивее в выборе своих сотрудников, – сказал он. – Очень сожалею, что мне самому приходится вмешиваться.

Он затянулся сигаретой, затем продолжил:

– Впрочем, у меня сложилось впечатление, что ситуация за последние дни значительно ухудшилась. Новые события начинают беспокоить. Кто-то слишком близко к нам подобрался…

«Секретарь» чувствовал себя все менее уютно.

– Полиция? – наугад спросил он.

Дарсонваль нетерпеливо отмахнулся наманикюренной рукой.

– Я не думаю, что это бригада по борьбе с наркотиками, – сказал он. – У меня есть кое-кто в полиции…

– Друзья Мартелло?

Бизнесмен раздавил сигарету в пепельнице машины.

– Вполне может быть, – заявил он. – Но с таким же успехом это могут быть таможенники или американцы. Это в их стиле. – На какое-то мгновение он замолчал, затем продолжил: – Как только текущие дела будут закончены, нужно отправить наших сотрудников в отпуск и подготовиться к… полной реорганизации.

«DS» вышел на национальную автостраду номер 113 и теперь направлялся к Пенн Мирабо. Водитель молча наблюдал за хозяином. Найдется ли место для него в ходе этой новой «реорганизации», спрашивал он себя.

– Куда вы его отправили? – спросил Дарсонваль спустя некоторое время.

– В План-де-Кук, – ответил тот. – Укромное местечко…

Дарсонваль кивнул.

– Надеюсь, мне не нужно напоминать, что мое имя не должно произноситься… *

Сельский дом, расположенный в глуши между План-де-Кук и Шато-Ромбер, принадлежал некоему Доминику Коломбиани, корсиканцу по происхождению и марсельцу по воспитанию.

Луиджи Пинелли был привязан к стулу в одном из сводчатых подвалов, полуголый, с руками, вывернутыми назад за спинку. Лицо и усы были обагрены запекшейся кровью, текшей из множества ран. Ссадины, усыпавшие его сильное и безобразно обросшее тело, наводили на мысль о пытках, которым его подвергли. Он, казалось, уже не способен был сопротивляться, голова бессильно повисла на грудь.

Дарсонваль безразличным взглядом окинул картину. Он просто отметил, что Версуа не лгал, утверждая, что сопротивление узника было значительно большим, чем у простых смертных. Мало кто мог вынести и четверть этого.

«Секретарь» подошел к Луиджи и, схватив за волосы, грубо задрал его голову. Глаза того уже потеряли всякий интерес к жизни. Резкий тон Дарсонваля, казалось, едва вывел его из оцепенения.

– Где товар?

Толстяк слабо покачал головой. Его пересохшие и разодранные губы раскрылись.

– Не знаю…

Дарсонваль сделал шаг вперед.

– Не рассказывай мне сказки, – оборвал он. – Мои люди не выпускали Мартелло из поля зрения всю дорогу. Чемодан, который ты ему вернул на вокзале в Марселе, был набит песком…

– Ничего не знаю…, – простонал узник.

«Секретарь» ударил его ребром ладони по горлу, чтобы тот замолчал.

– С другой стороны, я знаю, что вы получили товар в порту, – продолжал невозмутимо Дарсонваль. – Что вы с ним сделали?

Вместо ответа Луиджи пробурчал что-то нечленораздельное.

«Секретарь» собрался вновь ударить его. Дарсонваль знаком остановил его и направился за своим кейсом, оставленным на столе у входа. Открыв его, достал две маленькие коробочки, которые показал Версуа.

– Это новое средство из Германии, – объяснил он. – Значительно эффективнее пентонала… *

Двадцать минут спустя Пьер Дарсонваль знал все, что хотел.

Несмотря на все неприятности, он не мог не снять шляпы перед хитростью Мартелло. Жаль, что тот почувствовал себя всесильным…

Мальтиец заметил слежку, как только прибыл в Марсель. Тогда он позвонил Луиджи Пинелли, чтобы предупредить его, и попросил подготовить два чемодана, один с морфием-сырцом, а второй – с песком.

Опасаясь атаки преследователей по пути, Мартелло решил отправиться в дорогу с чемоданом, наполненным песком, чтобы охладить их пыл.

А морфий должен был отправиться тем же поездом, но в багажном вагоне. Для большей надежности Луиджи отправил квитанцию в отель «Киетюд» в Париже, куда он же звонил, чтобы зарезервировать комнату для Мартелло.

Таким образом, наркотики хранились в багажном отделении Лионского вокзала, а квитанция – в маленьком парижском отеле…

Дарсонваль указал на Луиджи, все еще привязанного к стулу.

– Постарайся сделать так, чтобы его не нашли, – сказал он Версуа. – Сейчас отвези меня в отель. Завтра утром мы должны первым самолетом вылететь в Париж…

Глава 15

Пьер Дарсонваль и Морис Версуа ранним утром спустились по трапу в Орли. Они сели в машину Пьера Дарсонваля, которую он накануне оставил на стоянке у аэровокзала. «Секретарь» сел за руль, и машина отправилась в Париж.

Патрон решил действовать сам, и без промедления. До сих пор он всегда перекладывал на других дела как второстепенные, так и опасные. Но создавшаяся ситуация требовала немедленных действий, чтобы избежать потерю товара, пока не наведен порядок в организации.

Отель «Киетюд» оказался небольшим зданием в семнадцатом округе, наполовину семейным пансионом, наполовину гостиницей для приезжих. Версуа представился как получатель письма и оплатил комнату, которую якобы заказывал. От него почти ничего не потребовалось. Не дождавшись клиента, портье уже собирался вернуть письмо на почту.

Квитанция находилась внутри.

Дарсонваль и Версуа отправились на Лионский вокзал. Пока они пробирались среди многочисленных пробок, Патрон мысленно пытался расставить все по своим местам. Жизнь повернулась к нему оборотной стороной. Даже если его теперешняя организация не прогнила до конца, он должен рассматривать ее, как обреченную, и действовать такимобразом, чтобы полиция не смогла на него выйти.

Вот, кстати, химик, занятый превращением морфия-сырца в героин… Выбор Эбрара был отчасти случаен, но сейчас он незаменим. Только он один мог в срок выполнить работу. Американцы ждут чистый героин, не морфий.

Дарсонваль прикинул, что осталось очень мало времени до его отъезда в Соединенные Штаты, намеченного на послезавтра. Квитанция была в машине, но еще предстояло переработать весь товар в героин. Эбрару, без сомнения, придется работать всю ночь. Перспектива солидного вознаграждения без труда убедит его.

Но прежде необходимо было удостовериться, что ничто не вышло из-под контроля за время его отсутствия. Лучше отдать американцам морфий, чем совать голову в клетку, если полиция нашла химика и установила наблюдение за домом в Домоне. Достаточно позвонить, чтобы определить, чисто ли там…

На Лионском вокзале Дарсонваль ожидал в машине, пока Версуа занялся получением багажа.

Тот был уже переправлен в разряд невостребованных, и Патрон слегка заволновался из-за задержки «секретаря». Наконец, тот появился в сопровождении носильщика.

Дарсонваль с трудом сдерживался, чтобы тут же не открыть чемодан, который положили на заднее сиденье автомашины. Наконец-то все улажено…

Часть потерь от реорганизации будет возмещена тем, что не нужно платить Джованни Мартелло.

Вообще-то мальтиец – потеря невосполнимая, но…

Версуа занял место за рулем и повел машину с величайшей осторожностью. Никак нельзя попадать в аварию, чтобы не привлекать внимания слишком любопытных полицейских.

Медленно продвигаясь среди пробок, они достигли, наконец, ворот Сен-Клу. Бульвар Рейн известен был ночными заторами в обоих направлениях.

Машина преодолела подъем и медленно пошла вниз, пассажиры даже не обратили внимания на еще не совсем стершееся темное пятно.

Дарсонваль жил в роскошной вилле в шикарном квартале Сен-Клу. Улица на склоне, очень спокойная, с видом на Сену и бульвар Булонь. Едва Версуа остановился и вышел, чтобы открыть въездные ворота, как многочисленная группа людей окружила машину, держа руки в карманах габардиновых пальто.

Дарсонваль все понял и невольно побледнел.

Пока двое полицейских брали «секретаря», еще один открыл дверцу со стороны Патрона и показал трехцветное удостоверение.

– Мсье Пьер Дарсонваль?

– Но…

– Полиция, – оборвал комиссар. – Прошу следовать за мной.

К Дарсонвалю вновь вернулся его непроницаемый и отрешенный вид.

– Я не вижу, чем могу…

– Поберегите ваши аргументы, – прервал его полицейский. – Они вам еще пригодятся.

Дарсонваль сознавал, что еще одна страница перевернута, но пытался говорить свысока, как обычно.

– Это вам дорого обойдется…

Комиссар кивнул и с легкой улыбкой указал на большой чемодан.

– Думаю, не так дорого, как вам, – заметил он.

Дарсонваль сообразил, что тот в курсе многих вещей.

– Могу я, по крайней мере, позвонить моему адвокату? – спросил он.

Полицейский отрицательно покачал головой.

– Не сейчас, – возразил он. – Через некоторое время… *

Допросы велись с исключительной корректностью. Их разделили при аресте и без шума препроводили в камеры управления полиции. Ни один из них не получил права пригласить адвоката или сделать хотя бы один телефонный звонок. Прибытие прошло незамеченным. Ни один журналист не был допущен.

От них скрыли, что именно признания старого химика и его «дочери» позволили выйти на них и раскрыть дело. Впоследствии еще будет время для очных ставок.

Полиция решила как можно дольше хранить тайну их ареста. Птички были пойманы на месте преступления с поличным, изъят чемодан морфия-сырца. Дело было одним из крупнейших и наиболее успешных.

И не нужно, чтобы просачивалась информация, позволяющая их сообщникам бежать или укрыться. Их арест должен остаться втайне до захвата остальных членов организации.

Комиссар, возглавивший расследование и допросы, тотчас понял, что атаковать Дарсонваля бесполезно. Патрон укрылся за высокомерным молчанием. Правда, бессмысленнопитать какие бы то ни было иллюзии, тут никакие связи не помогут. Рано или поздно он сломается.

Но время было дорого. Первый осмотр бумаг Дарсонваля позволил выяснить, что на послезавтра намечено его отплытие в Соединенные Штаты.

Слабым местом организации оказался Морис Версуа.

У комиссара был своего рода нюх на такого рода типов и богатый опыт работы с преступниками. И еще он знал, что разумные уступки могут дать куда больше, чем прямой напор.

Стоит скостить десяток лет срока одному, чтобы взять десяток преступников, особенно если время поджимает…

Версуа согласился на сделку за полдня. *

Андерс и Стефан Марле сидели друг против друга с бокалами.

У офицера СТР, несмотря на бессонную ночь, на лице сияла блаженная улыбка.

– Помощник Дарсонваля раскрыл карты, – объяснил он. – И теперь полиция готовит окончательный удар во Франции…

Андерс отметил про себя эту оговорку.

– Дарсонваль должен был завтра сесть на корабль, направляющийся в Соединенные Штаты, – продолжал Марле. – Обследуя его машину, мы нашли тайник под задним сиденьем. Туда они готовились спрятать героин на время путешествия. Прекрасная работа.

– Есть имена получателей в Нью-Йорке?

Марле нахмурился.

– Здесь самое слабое место, – ответил он. – Версуа не смог дать точных сведений на этот счет.

– А Дарсонваль?

– Продолжает молчать, – вздохнул Марле. – Он, конечно, разговорится, но будет слишком поздно…

Андерс сердито нахмурился.

– Что ты хочешь сказать?

Марле отвел взгляд.

– Арест Дарсонваля прошел гладко, и нет причин беспокоиться, что его исчезновение будет замечено, ибо Версуа взяли одновременно с ним, а завтра они должны были отправиться в путешествие, – объяснил он. – Слуги, нанятые им, не знают о его темных делишках и согласились сотрудничать с полицией, если потребуется отвечать на вопросы.

Помолчав, он продолжил:

– Версуа, само собой, также согласился сотрудничать и устроился на вилле с двумя агентами, чтобы отвечать на телефонные звонки, если таковые будут…

Андерс начал догадываться, что задумал Марле.

– Куда ты клонишь? – тем не менее спросил он.

– Вот в чем дело, – замялся тот. – Мы подумали, что вполне можно отправить автомобиль, как и предполагалось, с сахарным песком или лактозой с хинином вместо героина. Чтобы тайник не был пуст.

Андерс рассмеялся и покрутил пальцем у виска.

– И это сойдет? – иронизировал он. – Ты все еще веришь в Деда Мороза! Даже если Дарсонваль согласится войти в игру и отправится с машиной, нет никаких шансов…

Марле жестом остановил его.

– Дай мне вначале договорить. Версуа утверждает, что организация была тайной до такой степени, что американцы никогда не встречались с Дарсонвалем. Раньше поставки осуществлялись через посредников. Получатель знает только имя Дарсонваля и номерной знак его автомашины. Они даже не знают, как он выглядит.

Андерса передернуло от неубедительности довода.

– А по-моему, это все притянуто за уши, – заметил он.

– Версуа сообщил нам также пароль для связи, – добавил Марле. – Дарсонваль должен выйти на связь, сойдя на берег сразу, как только получит машину…

Андерс поморщился.

– Мне кажется, это твоя идея – отправить машину? Если верить тому, что произошло в аэропорту Кеннеди несколько дней назад, слежка может очень быстро выйти боком…

Марле тотчас перебил.

– Машина будет снабжена передатчиком, чтобы пеленгаторы из ФБР ее не потеряли, – объяснил он. – С другой стороны, подложный Дарсонваль будет держать миниатюрныйпередатчик при себе. Наконец, если джи-мены чуть задержатся, у него останется последний козырь, который можно будет использовать в критический момент…

Андерс насмешливо вздохнул.

– Ты действительно думаешь, что найдешь добровольца?

Марле сосредоточенно рассматривал свои ногти.

– Что касается американцев, это твой профиль…

Глава 16

Парадоксально, но забастовка докеров в Нью-Йорке облегчила прохождение полицейского контроля и американской таможни.

У прибывших хватало забот с багажом, чтобы таможенники или чиновники из иммиграционной службы приставали к ним еще с чем-то. Багаж Андерса даже не проверяли, а в паспорт на имя Дарсонваля тут же был поставлен штамп, открывший перед ним двери Нового Света.

Получить «DS21» оказалось сложнее. Тем не менее, поскольку Андерс из осторожности был в последних рядах покидавших корабль, то оказался в числе первых среди получающих. Там все также было пустой формальностью.

После подписания последних соглашений паспортные процедуры для французов, прибывающих в Соединенные Штаты, значительно упростились.

Оставалось двадцать пять минут до полудня, когда Андерс смог сесть в машину. Из-за забастовки набережная была пустынна. Андерс не стал высматривать ни джи-мена, обеспечивавшего его безопасность, ни человека, с которым должен был выйти на связь. Пеленгаторы уже должны были засечь его передатчик. Впрочем, у них был номер машины, a «DS» не так часто встречается на улицах Нью-Йорка. Приходилось только ждать развития событий.

Разместив чемодан и поставив рядом с собой кейс, Андерс сел за руль, чтобы подъехать к ближайшей заправке. Чтобы создать вид честного делового человека, он не был вооружен.

В ходе путешествия Андерс получал новости только через информационный бюллетень. Ни в одном из них не было и намека на арест Дарсонваля или чего-то, связанного с наркотиками в Париже. Казалось, сведения до сих пор не просочились.