Текст книги "Чемодан из Гонконга (Межавт. сборник)"
Автор книги: Марк Арно
Соавторы: Томас Бланчард Дьюи,Деннис Линдс
Жанр:
Криминальные детективы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 16 (всего у книги 31 страниц)
– Охотно. Ирландское виски, если есть.
– Боюсь, только шотландское.
– Тоже пойдет.
Я сел и смотрел, как он готовит выпивку. Он подал мне стакан и сел напротив.
– Продолжайте, мой дорогой Шерлок Холмс, – Эймс улыбнулся. Мужественная попытка смягчить обстановку. Только она не удалась.
– Что вы знаете о Поле Бароне? – спросил я.
– Я знаю, что деньги не были карточным долгом, что Барон шантажировал Уолтера или, скорее, Джонатана.
– Вам никогда не приходила в голову мысль, что посылать сюда Вайса было безумием? Если бы речь шла о карточном долге, тогда нет. Но речь шла о шантаже. Зачем нужно было вмешивать постороннего?
– Не имею понятия. Из соображений безопасности, может быть?
– Нет. При шантаже безопасность и успех зависят от количества людей, посвященных в дело. Чем меньше, тем лучше. Было бы безумием посылать сюда Вайса только за деньгами.
Я отпил глоток.
– Почему Пол Барон послал Вайса? Вопрос настолько очевиден, что никто не потрудился вообще его поставить. Барон послал Вайса, потому что он его послал, точка. Очевидный факт. Однако он окажется вовсе не столь очевидным, если присмотреться к нему ближе. У Барона действительно не было никакой причины посылать кого-то за деньгами.
– Откуда вы можете знать? Как вы уже сказали, Барон это сделал.
– Барон еще в воскресенье замахнулся для большого удара. В понедельник он ждал телефонного разговора. Телефонного разговора, но не курьера! Разговор состоялся около половины двенадцатого. Но ему не сообщили того, что он ожидал услышать. Он ушел в большой спешке. И только после этого связался с Вайсом.
Эймс изучал свой стакан.
– К чему вы клоните?
– Опишите мне еще раз события понедельника. Утра понедельника.
Тот поболтал лед в стакане.
– Я позавтракал вместе с Джонатаном. Потом ушел к себе. Приблизительно в половине двенадцатого, возможно, чуть позже, ко мне пришел Уолтер. Он сказал, что Джонатан ушел с Дидрой, и предложил подвезти меня на такси. Он собирался ехать в Нортчестер с вокзала Грейт Централ. Я согласился.
– Где находится ваша комната?
– В задней части квартиры. Теперь я, естественно, занимаю всю квартиру целиком.
– Ваша комната изолирована так, что вы ни Уолтера, ни мисс Фаллон не видели и не слышали? Не слышали, как уходил Джонатан?
– Дом построен на совесть.
– Значит, дело сводится к тому, что вы после завтрака ничего не видели и не слышали. Вы больше не видели Джонатана.
Он уставился на меня.
– Я рискну спросить: ну и что? Это вы уже знали. Почему вдруг вспомнили?
– Потому что никто из тех, кто хорошо знал Джонатана, ни разу не видел его после завтрака. Кроме Уолтера и Дидры Фаллон.
Если бы я рассчитывал на реакцию, то был бы разочарован. Его актерская физиономия оставалась неподвижной. Взгляд, казалось, ушел внутрь. Он принюхался и пригубил свой напиток.
Я тоже.
– Вайс не знал Джонатана. Он был взволнован, все произошло так внезапно! Он видел мужчину высокого роста, в халате и с бородой. Позже ему показали фото трупа на полуи покойника на столе для вскрытия. Швейцар видел мужчину с бородой в одежде Джонатана вместе с мисс Фаллон. Было холодно. На Джонатане наверняка были пальто, шляпа, вероятно, шарф; то есть то, что надевают, когда холодно. Я держу пари, что Джонатан прошел мимо швейцара, не поздоровавшись; мисс Фаллон, напротив, по всей вероятности,приветствовала швейцара и, возможно, даже заговорила с Джонатаном, когда они мимо него проходили. Обманный маневр. В ресторане опять мисс Фаллон знают. Джонатана она, вероятно, привела туда впервые. Ставлю сто к одному, что Джонатана в «Карле XII» никогда раньше не видели. Бывал он раньше в этом ресторане, Эймс?
– Не могу сказать наверняка. Пожалуй, нет.
Я ждал. Но он больше ничего не сказал. Только сидел и рассматривал свой пустой стакан, как бы спрашивая себя, куда подевалось виски и как наполнить стакан, не вставая и не наливая вновь.
– Тогда, пожалуй, сказать придется мне, – заговорил я наконец. – Когда вы в понедельник утром уходили из дому, Джонатан был уже мертв.
– А результаты вскрытия?
– Не исключена ошибка в определении времени смерти. Существует сотня причин, по меньшей мере затрудняющих установить его точно, тем более что Джонатана нашли много позже. Холод, например. Вайс говорил, что в кабинете было холодно.
Эймс поднялся и зашагал к бутылке.
– Все окна были открыты. Я их закрывал.
– Не было никакой надобности оставлять их открытыми. Труп ведь нашли только в шесть часов вечера. Убийца мог рассчитывать, что его ни в коем случае не увидят раньше. Только вы с Джонатаном имели ключи от квартиры, а о вас каждый знает, что вы человек привычек.
– Здесь вы правы. Джонатана найти не могли, пока меня не было дома.
– Дополнительная предосторожность, – кивнул я. – Важно было, чтобы свидетели, включая Вайса, заявили, что видели Джонатана живым еще в четверть второго или даже в половине второго, если верить какому-то Вайсу.
Я опорожнил стакан и отодвинул его от себя.
– С Вайсом преследовали двоякую цель и, возможно, в первую очередь думали даже не о том, чтобы повесить на него убийство. Скорее всего, Вайс должен был лишь свидетельствовать, что Джонатан был жив еще в четверть второго. Тем самым все члены семьи оказывались вне подозрений. А другой блестящей идеей стало замешать его в убийство.
Эймс принес свою выпивку к креслу и закурил.
– Значит, вы утверждаете следующее: Джонатан был убит приблизительно в половине двенадцатого. Уолтер и я ушли. Пола Барона вызвали, он прошел незамеченным. Он связался с Вайсом и одновременно вызвал человека, который сыграл роль Джонатана. Этот мужчина отправился вместе с Дидрой на ланч, позаботившись, чтобы его заметил швейцар, и в то же время был здесь, чтобы встретить Вайса?
– На мужчине был халат, потому что костюм Джонатана был забрызган кровью. По указанию Барона он затеял с Вайсом драку. Вайс убежал. Барон опять положил труп на место и вместе с мужчиной покинул квартиру черным ходом. Потом он от этого мужчины каким-то образом отделался.
– Каким-то образом? Ах, да. Я понимаю.
– Барон убрал окровавленный ковер и очистил пол.
Эймс уставился на меня.
– Мне это представляется довольно сложным.
– Вовсе нет. При данных обстоятельствах это было в высшей степени просто, почти до идиотизма. Барон наверняка знал сотню бродяг, которые за тысячу долларов готовы почти на все. Он знал Джонатана, и требовалось только подобрать человека соответствующего возраста и роста. Бородой можно обзавестись в Манхеттене за десять минут. Как только вы ушли из дома, ему больше не нужно было опасаться тех, кто действительно знал Джонатана.
– Но это похоже на стихийный порыв вдохновения.
– Именно потому я так уверен в этом. Ни один человек не смог бы такого напланировать заранее, даже приблизительно. Пришлось бы, смотря по обстоятельствам, целыми годами ждать подходящего момента. Это должна была быть именно спонтанная мысль, озарение, вызванное критическими обстоятельствами Ему нужно было как можно скорее замять убийство. У него был труп, пустая квартира и двадцать пять тысяч долларов. Наличными, на руках. Лучше он не смог бы организовать. Человека, который сыграл роль Джонатана, он нашел так же легко, как и Вайса на роль козла отпущения.
– Откуда же он знал, что сможет так ловко использовать Вайса?
– Он не знал. Ему подошел бы любой курьер. Это было чистой случайностью.
– А для чего было Полу Барону все это делать? Так рисковать?
– Деньги. Неповторимый шанс. До того времени он занимался мелким шантажом, но теперь у него был убийца, которого нужно было прикрыть, и тем самым он заполучил дело всей жизни. А в качестве залога у него был кинжал. Отсутствие кинжала сразу меня озадачило. Теперь я знаю, почему он исчез. На нем остались отпечатки пальцев убийцы, иБарон взял его себе.
– Вы упоминали о телефонном разговоре, которым Барона будто бы известили об убийстве. Насколько я могу судить, здесь был все-таки его враг, его жертва. Зачем же тот позвал его на помощь и потом еще помогал ему?
– Кто-то делал здесь общее с ним дело. Был его компаньоном с самого начала.
– Компаньоном? При этом Уолтера вы исключаете?
– Ни в коем случае. Он мог так глубоко увязнуть, что пришлось заколоть Джонатана.
Эймс осторожно поставил свой стакан. Я наблюдал за ним. Он никак не выразил своего отношения к этой возможности.
– Вы не раскрываете карты, Форчун. Вы обобщаете, вы не называете никаких имен. Вы упоминали Уолтера и Дидру. Да, мы знаем, они были здесь, и они не отрицают этого. Будь все так, как вы предполагаете, они могли стать соучастниками, но никак не убийцами, верно?
Он подождал, но я молчал. Внезапно он встал и подошел к бару. Налил полстакана чистого виски и проглотил залпом. Повернувшись ко мне спиной, он оперся руками о стойку.
– По-вашему, здесь с Уолтером и Дидрой мог быть еще кто-то. Некто невидимый и неизвестный.
– Третье лицо должно было когда-то раньше пройти мимо швейцара. Но это, конечно, возможно.
Он смотрел на меня в упор.
– Но и я… Я тоже был здесь.
– Вы тоже.
Он продолжал пристально смотреть на меня. Затем повернулся, налил себе еще виски и залпом выпил. Он теперь держался очень жестко.
– Чего вы хотите от меня, Форчун?
– Давайте поедем вместе. Сейчас речь идет не только о Джонатане. И не только о Джонатане и Бароне. Речь идет еще о двух трупах. Один из них – труп робкой, глупой маленькой девушки, которая даже еще не начинала по-настоящему жить. Теперь она мертва, потому что казалась кому-то опасной, и убийца еще на свободе.
Его спина стала прямой, как палка.
– В Нортчестер?
– Да. Моя машина внизу.
Он снова повернулся ко мне.
– Хорошо. Едем.
Эймс взял пальто и шляпу, и мы спустились вниз. Я предложил ему сесть за руль. Даже человек с двумя руками во время управления автомобилем сравнительно беспомощен. Я не думал, что он кого-нибудь убивал, но это в теории. Я же тоже мог ошибаться.
Глава 25
Мы ехали по Вест-Сайдскому шоссе, через мост Джорджа Вашингтона, который казался бесконечной движущейся световой полосой, и через Ривердейл на север. За городом снег лежал толстым белым покрывалом, в котором отражались огни небольших домов и неоновые цветные лампы магазинов и баров.
Эймс вел машину быстро, умело и молча. Держался он все так же натянуто. Из изнеженного аристократа он стал сильным мужчиной, у которого голова занята тысячью дел. Онне был больше актером на сцене, он был самим собой. Я не имел понятия, о чем он думал, он не стал бы говорить мне об этом. Прежде, чем действовать, он, очевидно, хотел выяснить, что я на самом деле знаю или подозреваю. А я не знал, что знал он или что он об этом думал. Не знал я и того, как он поведет себя, если наступит момент: бросится ли мне в объятия или не захочет помочь. Может быть, Эймс еще сам не знал этого.
Хотя в Нортчестере меньше домов, но движение было такое же плотное. Фары слепили глаза. У меня было ощущение, будто я один-одинешенек пробираюсь через тоннель, окруженный миллионами враждебных глаз, смотрящих на меня.
Теперь я был убежден, что знаю, что произошло в понедельник утром, но никогда не смогу доказать, если не удастся вогнать кого-то в панику. Паника может оказаться опасной и для меня, но другого выхода нет.
А пока меня будет искать Гаццо. Свидетели опишут однорукого мужчину, который стоял на коленях над умирающим Лео Царом. Смерть Лео и Карлы Девин возбудит у Гаццо некоторые сомнения в виновности Вайса. Он захочет поговорить со мной. Но у меня слишком мало времени. У Вайса его еще меньше, если я вскоре не представлю убийцу со всеми доказательствами.
У прокурора сомнений не будет. Для прокурора, любого прокурора, Вайс останется виновным. Карла Девин совершила самоубийство в приступе депрессии, вызванной смертью Барона, или вовсе умерла случайно, а Лео Цар был убит при разборке между уголовниками. Несомненно, при этом будет установлена связь со смертью Барона, но это ничегоне изменит в очевидной виновности Вайса. Совсем ничего. У прокурора бессонных ночей не будет.
Начальник криминальной полиции МакГвайр будет несколько дольше размышлять об этом случае, он даже даст указание своим людям быть начеку, но, в конце концов, он заботится об огромном городе. Участковые детективы МакГвайра не станут слишком утруждать себя. Вайс наверняка заслужил свое, а Гаццо перегружен работой.
Вскоре после полуночи мы миновали Нортчестер и минут через пять Эймс свернул к великолепному старому дому с двумя маленькими бунгало позади. Окна первого этажа еще были освещены. Эймс остановился у подъезда.
Нам открыл дворецкий Маклеод. Миссис Редфорд была в библиотеке. Эймс плелся позади меня, словно ноги его были налиты свинцом, а ступни увязли в грязи.
Гертруда Редфорд была одна. Она захлопнула книгу, не торопясь отложила ее и поздоровалась с нами:
– Ты здесь, Джордж? Я очень рада. Мистер Форчун, пожалуйста, садитесь.
Я сел. Эймс предпочел встать в углу рядом с баром. Миссис Редфорд следила за Эймсом пронзительным взглядом голубых глаз. На ней было серое домашнее платье, седые волосы тщательно причесаны, пальцы унизаны кольцами. На столике на хрустальном подносе стояла обязательная чашка кофе. Библиотека производила впечатление солидности и аккуратности, все стояло там, где ему следовало стоять. Пепельницы выглядели так, словно их уже сто лет не передвигали и не использовали.
– Не могли бы Уолтер и мисс Фаллон прийти в библиотеку? – спросил я.
Хрупкие руки нервно дернулись, но моложавое лицо осталось мягким, хрупкое тело расслабленным. Словно я был двоюродным братом, который каждую неделю приходит с визитом. Только меж бровей появилась складка, которая могла означать беспокойство, но не обязательно.
– Извините, мистер Форчун, – улыбнулась она, – я знаю, вы пришли поговорить о вашем деле. Но в нашей семье всегда беседуют за чашкой кофе. Очень учтивый обычай, какмне кажется, без этого я чувствую себя буквально потерянной. Вы предпочитаете фильтрованный кофе, не так ли?
– Да, большое спасибо.
Она кивнула.
– Три фильтрованных кофе, пожалуйста, Маклеод.
– Два, Гертруда, – возразил Эймс. Он уже открыл бар и достал бутылку виски.
– Я полагаю, кофе полезнее, Джордж, – заметила миссис Редфорд.
Эймс налил, не отвечая. Она вздохнула, как будто никогда не могла понять, что мужчинам алкоголь нужен как духовная опора.
– Тогда две чашки, Маклеод.
Она сложила тонкие руки и любезно улыбнулась мне.
На Эймса она не обращала никакого внимания. Он стоял в углу и пил. Было совершенно ясно, что мы не сможем ни о чем поговорить, пока не выпьем кофе. Она придерживалась своих обычаев, держалась за внешние проявления своего бытия, что бы ни случилось. Нерушимая скала в бесконечных волнах прибоя.
Маклеод вернулся с кофе и подал мне чашку. Кофе вновь был великолепен. Она сделала два маленьких глотка и отставила чашку.
– Вы хотели поговорить с Уолтером и Дидрой? – спросила она.
– Со всеми вами, – поправил я.
В ее голосе не было ни тепла, ни холода, он звучал совсем бесстрастно.
– Дидры вообще здесь нет. Она уехала несколько часов назад. Уолтер должен быть дома. Маклеод, пожалуйста, посмотрите, где мистер Уолтер, и попросите его сюда.
Маклеод ушел. Миссис Редфорд опять пила кофе и рассматривала меня поверх чашки.
– Вы хотите снова говорить об убийстве Джонатана? – спросила она. – Появились новые факты?
Ее голос звучал так невозмутимо, так искренне заинтересованно, что это становилось уже неестественным. Мы ведь собирались говорить не о благотворительном базаре.
– Убиты еще два человека, миссис Редфорд. Одна – совсем юное существо, наполовину ребенок, который никому ничего не сделал.
– Как ужасно, мистер Форчун. Я знала ее?
– Она относилась к числу тех девушек, с которыми работал ваш сын.
– Мы живем в мире насилия, – протянула она. – Я искренне сожалею.
– Но Сэмми Вайс в тюрьме, миссис Редфорд.
– Где ему и следует быть.
– Вайс не мог убить ни эту девушку, ни другого человека.
– Конечно, нет, – сказала она и улыбнулась. Мягкой, приятной улыбкой. – Но при чем тут мы?
– Оба были убиты из-за Пола Барона. И Барон, между прочим, тоже убит, потому что знал настоящего убийцу Джонатана.
– Вы пришли сюда, чтобы обвинить кого-то?
Ее нежное лицо все еще учтиво улыбалось, но голос звучал вполне по-деловому. Она действительно хотела знать, зачем я приехал.
– Мне кажется, вы прекрасно понимаете, почему я здесь, – сказал я. – Ваша поездка в Нью-Йорк в понедельник доказала это.
– Пожалуйста, переходите к делу, мистер Форчун. Вы хотите сказать, что считаете моего сына убийцей своего дяди? Вы здесь, чтобы обвинить Уолтера?
– Я думаю, вы это знали, – кивнул я. – Да, Уолтер убил Джонатана.
Эймс так стремительно поставил свой стакан, что в маленькой библиотеке раскатилось эхо от этого стука.
– Черт побери, Форчун, как вы можете это утверждать? У Уолтера не было никакого мотива. Вы сами говорили, что там мог быть еще кто-то.
– Что случилось после того понедельника, Эймс? Подумайте.
– После понедельника? – Эймс посмотрел на меня, затем на миссис Редфорд. Потом схватил свой стакан и выпил.
– Миссис Редфорд с кем-то имела дело, Эймс, – продолжал я. – Она платила деньги, чтобы защитить убийцу. Она не пошла бы на это ни для кого, кроме Уолтера. Уолтер – ключ ко всему.
Эймс стиснул стакан и только спросил:
– Гертруда?
– Подожди, Джордж, – отмахнулась миссис Редфорд и повернулась ко мне:
– Что вы собираетесь теперь делать, мистер Форчун?
– Боже мой, Гертруда! – Актерское лицо Эймса постарело на десять лет. – Ты действительно знала это, и… – Он выпил. Виски пролились на рубашку. – Знаешь ли ты вообще, чем они занимались? Уолтер с этим Бароном? Скажите ей, Форчун! Расскажите всю эту историю.
– Пожалуйста, Джордж. Мне это совсем неинтересно, – остановила она.
Я рассматривал гладкое моложавое лицо. Эта женщина никогда не задавала себе вопросов, на которые не могла бы ответить. Я верил тому, что она сказала. Она не знала, каким образом Вайс был замешан в убийстве, – это ее не интересовало. Это ее не касалось. Чем это могло грозить Вайсу, ее не беспокоило. Вайс был ничем, нулем, удобным случаем для Редфордов. Ее не интересовало, как умер Джонатан, или когда. Мертвый Джонатан больше не принимался в расчет. Семья продолжала жить: единое целое, которое значило больше, чем любая отдельная ее часть.
Она сложила свои хрупкие руки.
– С Уолтером произошел трагический несчастный случай. Он действовал необдуманно, он боялся: он знал, что власти не сочтут это глупой ошибкой, хотя, в конечном счете, все так и было. Его могли обвинить. Он пустился на глупые уловки, но мне удалось все исправить. Мистер Форчун, об этом вы хотели мне сообщить?
– В числе прочего, – кивнул я.
– Следовательно, нам нечего больше обсуждать. Я не вижу нужды обременять остальных. Уолтер достаточно натерпелся.
– Это все, что вы мне хотите сказать, миссис Редфорд?
– Разумеется. Мой покойный муж научил меня совершать сделки. Если у вас есть улики против Уолтера, скажите об этом. Тогда мы сможем вести речь о деньгах и условиях. Если у вас нет доказательств, предлагаю вам уйти, пока я не позвонила начальнику нашей полиции и не попросила вас задержать. Вы не имеете законного права находиться здесь, я справлялась об этом. У вас есть доказательства?
– Смерть Джонатана могла быть несчастным случаем. Сам я твердо убежден в этом. Три других убийства нет.
– У вас есть доказательства, мистер Форчун?
Ее бледно-голубые глаза впились в меня. Что я мог ответить? Доказательств пока что не было. И тут меня выручил Эймс. Он поставил свой в третий раз опустевший стакан ипотер гладковыбритое лицо.
– Уолтер никак не мог убить Барона, Форчун. Это я знаю точно.
– Пожалуйста, не говори ему ничего, Джордж, – прервала его миссис Редфорд.
Эймс пропустил ее слова мимо ушей.
– На самом деле в среду вечером мы с Уолтером были вместе в моей квартире. Он не уходил.
– Он вел разговоры по телефону?
– Нет, никаких. Я помню это очень хорошо, потому что Дидра говорила по телефону довольно много и Уолтера это раздражало.
– Джордж! – крикнула миссис Редфорд. – Какой ты глупец!
Я допил кофе и откинулся назад.
– Уолтер не убивал ни Барона, ни тех других, миссис Редфорд. Это были вы!
– Не превращайте себя в посмешище, мистер Форчун. Если вы хотите попытаться это доказать…
– Нет, собственноручно вы этого, конечно, не делали, вы только принимали участие в том деле, которое вам предложили в понедельник. И тем самым вы убили людей так же верно, как если бы проделали это сами. Во всем виновата ваша сделка.
Я слышал, как Эймс снова наполнял свой стакан, но не смотрел на него. Я наблюдал за миссис Редфорд. Она не отводила от меня своего взгляда.
– Если кто-то что-то покупает, его не должно беспокоить, как другие сумеют это выполнить, – твердо сказала она. – Мой покойный муж обучил меня и этому. Я заключила сделку и выполнила названные мне условия. Я никоим образом не несу ответственность за то, что совершила другая сторона. Это меня не касается.
Эймс хрипло спросил:
– Какие условия?
По его голосу я понял, что он начинал соображать. Прежде чем я успел что-нибудь сказать, в дверях появился дворецкий Маклеод. Без Уолтера, но с Морганой Редфорд. Та выглядела так, словно не переодевалась со времени нашей последней встречи, но глаза ее блестели весьма странно.
– Где Уолтер? – спросил я Маклеода.
Миссис Редфорд движением руки отмела мой вопрос.
– Звоните в полицию, Маклеод. Я просила мистера Форчуна покинуть наш дом, он отказывается. Скажите начальнику, что мистер Форчун, по моему мнению, вооружен.
Маклеод покосился на меня и ушел. Миссис Редфорд точно знала, что я никогда не применю оружия. Моргана Редфорд посмотрела на мать, но обратилась ко мне:
– Уолтер уехал разыскивать Дидру. Я сказала ему…
– Что ты ему сказала, дорогая? – спросила миссис Редфорд.
– Куда он уехал? – спросил я.
Моргана, казалось, не слышала нас обоих. Она ответила нам на свой манер.
– Я знаю, что Уолтер следил за ней. Когда Дидра ушла сегодня вечером, Уолтера не было. Но я знала, куда она поехала – в тот притон, где она часто бывала одна. Я сказала Уолтеру. Час назад. Он умчался. Теперь наконец он увидит, какова она на самом деле.
Честная маленькая фанатичка осталась стоять, как вкопанная, дрожа с головы до ног, а мы смотрели на нее. Она показалась мне достойной сожаления. Ведь она хотела спасти свои золотые детские сны, уничтожить гадкую колдунью-разлучницу и открыть заколдованные глаза Уолтера.
– Не будь ребенком, Моргана, – бросила миссис Редфорд. – Я уверена, Дидра знает, что делает. А Уолтер опять ведет себя в высшей степени глупо.
В некотором роде миссис Редфорд была похожа на Сэмми Вайса. Вайс всегда думал, что все будет хорошо, пока он ничего не делает, его полоса неудач кончится сама собой.
Гертруда Редфорд думала, что нужно только заплатить, купить кого следует и все снова будет в порядке.
Я пошел к дверям.
– Мистер Форчун! – прошипела миссис Редфорд. – Вы не будете докучать ни Уолтеру, ни Дидре.
Пришлось обернуться.
– Сожалею, миссис Редфорд. Вы причинили достаточно несчастий. И от вас я не приму никаких приказов.
– Джордж! – крикнула она. – Моргана, позови Маклеода.
Эймс налил себе новую порцию виски и уставился в пол. Моргана пристально смотрела на свою мать. Ни один из них не пошевелился. Через некоторое время Эймс повернулсяк старухе и ко мне спиной. На гладком лице миссис Редфорд не было гнева, только удивление.
– Не позволяй ему уйти, Джордж, – сказала она. – Что случилось? Чего тебе не хватает, Джордж?
Я ушел. И Маклеод не появился, чтобы задержать меня. Я пошел к машине. У меня не было никаких сомнений, какой именно притон имела в виду Моргана.
Глава 26
Стоянка перед большим шикарным зданием была полна машин, но безлюдна. Я обнаружил красный «фиат» Дидры Фаллон, но «ягуара» Уолтера не было. Резкий ветер продувал темную площадку. Сухой снег несся над ней, как зыбучий песок.
Когда я вышел из машины, этот воющий ветер резанул мне по нервам. Многие мили отделяли меня от дома. Серебристо-серый «бентли» Коста стоял на отдельной частной площадке за углом. Я вошел внутрь.
Во всех залах царило оживление. Элегантные леди и джентльмены теряли здесь свои деньги так же быстро, как менее элегантные при игре в кости на полу какого-нибудь барака, хотя с большими удобствами и большим юмором. Я держался на заднем плане, перекинув пальто через руку.
Некоторое время я наблюдал, покусывая нижнюю губу, затем направился к телефонной кабине у входа, накинул пальто и протиснулся внутрь кабины.
У Коста, конечно, был секретный номер, но клуб в телефонной книге должен быть. Он там был. Я набрал номер и проследил через стекло, как служащий медленно брел к телефону, висящему на стене. Я спросил Коста и заметил, как служащий колебался. Пришлось назвать себя и добавить, что это срочно. Он попросил подождать. Я видел, как он нажал кнопку, которая мгновенно прервала связь. Потом нажал другую кнопку и заговорил бодрее. Вслушался, кивнул, и связь была восстановлена.
– Хелло, малыш! Что случилось? – небрежным тоном спросил Коста.
– Мне нужно с вами поговорить.
– Но вы знаете, где я нахожусь.
– Я бы не хотел в такой обстановке. Я на вокзале. Поезжайте медленно, я вас увижу.
В трубке воцарилось молчание. Когда голос прозвучал снова, им можно было бы резать сталь.
– Вы хотите меня одурачить, Форчун?
– Советую вам приехать, – только и сказал я. – И притом немедленно и одному!
Я положил трубку, уселся в маленькой кабине, держа в поле зрения как вход, так и занавешенную дверь в кабинет Коста. Он должен был прийти хотя бы только, чтобы не прослыть трусом.
Он появился меньше, чем через две минуты, в черном кашемировом пальто и с кислым лицом. Пальто раздувалось на ходу. Задержался, чтобы бросить указания сотрудникам, и вышел один. Я нигде не мог обнаружить Стрега. В конце концов, я же был всего лишь дешевым частным сыщиком, к тому же калекой, и я задел его гордость. Он поехал…
Я выскользнул из телефонной кабины и последовал за ним.
Я успел увидеть, как он сворачивает за угол к своему «бентли». Добежав до угла, я выглянул. «Бентли» стоял всего в нескольких метрах. Подождав, пока он открыл дверь исел за руль, я пробежал эти несколько метров.
Он был так озабочен, что заметил меня, только когда я уже стоял у окна со своим старым пистолетом в руке. Коста вскинул на меня свои черные глаза, потом ухмыльнулся. На мою «пушку» он взглянул с некоторым состраданием.
– Где ты откопал это мушкет, малыш?
– С ним я становлюсь храбрее, – ответил я. – Положите руки на руль и смотрите вперед, пока я не окажусь на заднем сиденье.
Я сел позади. Роскошные волосы Коста блестели в слабом свете, отражаемом снегом. Он наблюдал за мной в зеркало заднего вида, его зубы сверкали в улыбке.
– Значит, ты нуждаешься в храбрости, малыш? – спросил он прежним небрежным тоном.
– Кое-кто ведет себя так же, как я.
– Дело Редфорда?
– Точно. Где они оба, Коста? Уолтер Редфорд и мисс Фаллон?
– Почему я должен это знать, малыш?
– Я полагаю, что вы это знаете.
Коста шевельнулся. Я выдвинул пистолет вперед, но не вплотную к нему. Он положил обе руки на руль перед собой.
– Я люблю видеть, с кем говорю, Форчун, – сказал он. – Мои руки на руле, мое пальто застегнуто. Я один. Я поворачиваюсь.
Он повернулся настолько, что смог положить руки на спинку сиденья водителя. Прислонился к дверце, устремив на меня черные глаза. Я тоже откинулся назад на расстояние, недосягаемое для удара. «Бентли» – автомобиль просторный.
– Вы все-таки полагаете, что я убил Джонатана? – спросил он.
– Нет. Это сделал Уолтер Редфорд.
– Тогда в чем дело?
– Уолтер не убивал ни Пола Барона, ни еще двоих.
– Каких еще двоих?
– Лео Цара и девушку по имени Карла Девин.
Даже в отраженном слабом свете я увидел, что его черные глаза стали холодными и твердыми, как полированное черное дерево. Он присвистнул сквозь зубы. Я ждал. Снаружи, на продуваемой ветром стоянке не было никакого движения.
Наконец Коста сказал:
– Вы хотите сказать, что узнали что-то, малыш?
– Я знаю, что Пол Барон выручил Уолтера, убившего своего дядю, тем, что повесил убийство на Сэмми Вайса. Этим Барон крепко держал Уолтера в руках, сохраняя кинжал – орудие убийства – в качестве залога. Во всяком случае, так думал Барон. Миссис Редфорд перехитрила его. Она заключила с его компаньоном сделку. За счет Барона. И тогоубили. Двое других поплатились, должно быть, по той же причине – они слишком много знали.
– У Барона был компаньон? Вы это серьезно?
– Иначе не выходит. Только тот, кому Барон действительно доверял, мог его убить, да еще и повесить это убийство на Вайса. Тот, кто знал о каждом шаге Барона.
– И кто же это, малыш?
– Дидра Фаллон. Получается, что только она. Она, вероятно, убедила Уолтера после убийства Джонатана обратиться к Барону за помощью. Она была там, ей это должно было прийти на ум.
– Я все время чувствовал, что с ней что-то неладно. Конечно, это возможно. Она хитрая, она вечно рядом. И она не подходит Уолтеру.
– Нет, она не подходила Уолтеру до тех пор, пока мелкий шантаж не превратился в крупное дело. Тогда его перекупила миссис Редфорд. Ценой был сам Уолтер. Он сразу стал богат, и он жаждал Дидру. Все, что нужно было сделать Дидре, это убрать с дороги Барона.
– Вы думаете, Уолтер это знал?
– Нет, но, может быть, теперь он о чем-то догадывается.
Коста потер подбородок.
– Но могла она действительно убить Барона? Ведь это было дьявольски рискованно, даже принимая во внимание, что она надеялась сорвать крупный куш.
– Она не могла поступить иначе, – сказал я. – Но она его не убивала. Она лишь создала возможность и нашла дурака, который сделал за нее грязную работу.
– Какого дурака? – Черные глаза стали крошечными точками.
– Того, кто хотел ее, Коста. Может быть, в придачу часть добычи. Но я считаю, главным призом была она сама. – Моя рука с пистолетом вспотела.
– Вы действительно думаете, что я настолько глуп, чтобы ради женщины повесить себе на шею убийство, малыш?
– Я уже давно задавался этим вопросом, ломал голову над тем, на что способен мужчина ради женщины. Был ведь человек, на кого можно повесить и это убийство тоже, – Сэмми Вайс. Дело казалось безопасным до идиотизма. Где она, Коста? Где Уолтер?
– Я не видел. Их здесь нет.
– Но ее машина стоит здесь!
– Здесь? – спросил он недоверчиво. – Красный «фиат»?
– Здесь, на стоянке.
– Черт возьми, малыш. Вы знаете больше меня. Я ее сегодня вечером еще не видел.
– Она вас надула, Коста, – сказал я. – Вы приказали ее убить или сделали это сами. Она слишком глубоко увязла. Барон и Лео Цар – оба были вооружены. Убийство Карлы Девин никто не сможет доказать. Вы всегда имеете возможность сослаться на неумышленное убийство или самозащиту.