Текст книги "Зов чёрного лебедя (СИ)"

Автор книги: Мария Устюженко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 27 страниц)

– А вечером?

Здесь Пётр снова сфокусировал своё внимание на Вяземском и усмехнулся.

– Вы знаете.

– Да, знаю, – спокойно согласился Мстислав. – Но хочу услышать это от тебя.

– Зачем? Если я это скажу, то вы сможете использовать это как-то против меня?

– Для чего мне это? Просто мы можем думать о совершенно разном, мне необходимо подтверждение.

Что-то странное мелькнуло во взгляде Петра – отвращение и неудовольствие, но потом он вернул себе прежнее безразличие и в этот раз пожал двумя плечами.

– Пытался забыться и однажды подумал, что мне это даже удастся, но нет. Они не те.

Мстислав оценивающе его оглядел. Наверное, девушек в его облике привлекала вот эта печальная хмурость и неприкаянность.

– Мне стоит ожидать их гневных отцов, которые захотят тебя вздёрнуть? – прямо спросил он у Петра, который не сдержался и после вопроса брезгливо поморщился.

– Нет.

– Хорошо, – удовлетворённо заключил Мстислав. – Видел ли ты что-то подозрительное во время свиданий на озере?

– Нет. Видимо, наши встречи проходили до того, как убийца начинал действовать.

– Наверное, ты прав, – легко согласился он, затем некоторое время молча наблюдал за немного мечущимся взглядом Петра, прежде чем уточнить. – Ты что-то хочешь спросить?

– Пожалуй. – Попытался усмехнуться он, но голос напряжённо дрогнул. – Вы собираетесь допросить девушек?

– А как, по-твоему, мне следует поступить? – вопросом на вопрос ответил Вяземский.

Пётр неожиданно уверенным и настойчивым для такого тщедушного тела голосом проговорил:

– Мне кажется, что вам не стоит компрометировать девиц в глазах их семей. Вы выше этого, глава.

– Я придерживался такого же мнения, пока ты не сообщил мне, что ваши свидания были абсолютно невинными. Теперь я могу задать те же вопросы этим девушкам. И если повезёт, они видели что-то такое, чего не заметил ты.

Пётр поморщился.

– Очень вряд ли, но дело ваше, – сказал он и внезапно уверенным движением поднялся на ноги. – Могу я идти?

– Думаю, да, – задумчиво позволил Мстислав. – Попрошу тебя по пути захватить домой своего спешащего сюда разгневанного отца.

Пётр закатил глаза, но кивнул и без прощания быстро удалился из кабинета.

Вяземский сидел ещё некоторое время в задумчивой тишине, пока Линнель не заговорил:

– Странный он какой-то.

– Это точно, – согласился Вяземский. – Невероятное совпадение то, что он был на озере в те вечера, когда происходили убийства. Так же, как и то, что Александра была там же в лесу.

Он поднялся и подошёл к своему столу, сел за него и снова стал разглядывать записи, которые успел уже вернуть из дома, об убитых. Что-то никак не сходилось, но он не мог объяснить, что конкретно. Осознание вертелось на кончике языке, ему нужно было лишь немного подумать…

Дверь в кабинет распахнулась, и на пороге возник начальник участка. Его усы были опущены, но Горецкий не стремился это исправить, а, значит, находился в чересчур растрёпанных чувствах.

Вяземский глубоко вздохнул, приготовившись к выговору.

– Мстислав, ты решил всю семью Чацких допросить? – рассерженно взревел Горецкий, не успев зайти внутрь. – Кто у тебя следующий на очереди? Поди тоже кто-нибудь из общины?

– Возможно, – не стал отрицать он.

Горецкий возмущённо выпучил глаза.

– Выйди! – приказал он Линнелю.

Тот даже не шелохнулся, а сначала вопросительно взглянул на Мстислава и, только после его утвердительного кивка, вышел из кабинета. Эта сцена явно не понравилась Горецкому.

Он с грохотом захлопнул за Линнелем дверь, а затем уже более спокойно обратился к всё так же сидящему за столом Мстиславу:

– Я старался быть на твоей стороне, но твои ребята действительно стали забываться, а ты им в этом потакаешь.

Вяземский ничего на это не ответил.

– Я позволил твоей репортёрше поиграть в детектива, сочтя, что это будет забавной шуткой над немного занудным Чацким. Мой грех – не нужно было потакать этой слабости, – продолжил Горецкий, заложив руки за спину. – Но мне не нравится не то, что ты ей это позволил, а то, что ты подчеркнул своё недоверие к одному из членов общины. Не говоря уже о том, что ты протащил через всё село, на глазах у всех, его сына на допрос в участок, вместо того, чтобы узнать желаемое дома! Это неуважение, Мстислав, которые ты в первую очередь выказываешь Чацкому, а потом общине! – с неудовольствием подчеркнул Горецкий.

– Я занимаюсь расследованием, – спокойно ответил Мстислав. – И не вижу ничего страшного в том, что Пётр, чтобы ответить на мои вопросы, прибыл со мной в участок. Что-то вы не были против, когда та же участь постигла Александру.

Он лукавил, и об этом знал сам Мстислав, да и Горецкий. Одно дело – обычная женщина, другое – член общины. Это был вызов, пусть и неявный, но вызов, брошенный не только Чацкому, а всей общине.

Для Мстислава с недавних пор больше не было особой разницы.

– Да, ты занимаешься расследованием, – с сожалением повторил начальник участка. – И оно что-то помутило в твоём сознании. Зря мы позволили тебе им заниматься. Мне жаль, Мстислав.

Тот заинтересованно вздёрнул бровь, расслышав подтекст.

– О чём вы?

Горецкий начал нервно ходить вокруг табуретки, где десять минут назад сидел Пётр маленькими шагами, и объяснять:

– Ты должен нас понять. Твоё поведение в последнее время и так вызывало беспокойство, а теперь ещё и все эти фокусы… Я сам не хочу, но община настаивает.

Вяземский почуял искреннее сожаление Горецкого, его неуверенность вперемешку с беспокойством и уточнил:

– Настаивает на чём?

Начальник участка, не глядя на него, признался:

– Я ушёл вместе с Чацким. Мы обговорили творившееся с тобой, потом он отправился домой, а я к Борису Игнатьевичу за советом. Тот выслушал меня и сказал, что нужно созвать совет, чтобы принять решение. Но после того, что ты натворил ещё и с сыном Чацкого, оно уже, считай, что принято. Зачем же ты так, Мстислав? – с досадой вопросил Горецкий, бросив на него беглый взгляд.

– Вы так и не сказали, зачем вы с Борисом Игнатьевичем решили собрать совет, – напомнил ему Вяземский.

Тот чуть ли не сплюнул на пол, но сдержался и рявкнул:

– Ты и сам понял! На совете мы решим, достоин ли ты и дальше быть главой общины.

Мстислав широко улыбнулся этому заявлению и порадовался отсутствию ребят, ведь если бы они расслышали эту новость, то уже забежали бы внутрь, чтобы начать возмущаться. Но это было только его дело. Ему, вообще-то, уже давно следовало всё разъяснить.

– Я понимаю ваше желание, – начал он преувеличенно серьёзно, – Но дело в том, что эта тема не предмет обсуждения. Состоится совет или нет – это не важно. Я глава общины, и вы с этим ничего не поделаете.

– Борис Игнатьевич предвидел твоё нежелание подчиняться, – с искренней грустью произнёс Горецкий, глядя на него. – Поэтому совет пройдёт здесь и сейчас.

Глава 24. Сбор совета. Новые сведения

Этот поворот событий сумел удивить Вяземского, который заинтригованно уставился на закрытую пока дверь.

– Вы решили собрать членов общины здесь?

– Тех, кто способен оторваться от дел и присутствовать. Думаю, что они с минуту на минуту прибудут сюда.

Мстислав прыснул со смеху, но, получив укоризненный взгляд от Горецкого, нахмурился и кивнул, иронично признаваясь:

– На самом деле, вы правильно решили поступить и созвать всех здесь. Я ведь не пришёл бы на совет только потому, что мне лень.

– Зря ты так, Мстислав. Стоило бы проявить благодарность.

– Неужели? – пуще прежнего развеселился он. – За то, что вы решили забрать у меня пост, который и был-то создан моим дедом для нашей семьи?

Горецкий неодобрительно покачал головой, но говорить больше ничего не стал, а продолжил также мерить шагами небольшое пространство между прижатыми к стене столами. Вяземский же коротал время тем, что представлял, как чересчур важные члены общины начнут прибывать в кабинет, а затем окажется, что они не могут вместиться и начнётся столпотворение на входе в кабинет. Было бы презабавно.

В числе первых появился на диво спокойный Чацкий и ещё двое членов общины – старик Ждан с деревянной тростью и Соловьёв.

Присутствие старика Ждана было неудивительно – тот скрашивал старость тем, что плёл корзины и всегда был дома, а вот Соловьёв, видимо, вернулся с заработка, чтобы помочь летом семье, о чём свидетельствовала его мокрая от пота и воды рубаха. Переодеваться, видимо, он не стал, лишь ополоснулся в бочке перед приходом сюда.

Всем пришедшим Вяземский доброжелательно сказал:

– Добрый день.

Ему хмуро кивнули. Затем Чацкий приказал Соловьёву вытащить столы в коридор и поставить их друг на друга. Мстислав хмыкнул – развлечение отменялось.

Почти сразу в кабинет ворвались Линнель и Раймо, которые с вопросом уставились на своего вожака. Члены совета их одарили осуждающим вниманием.

– Община решила провести незапланированный совет, – пояснил Мстислав.

– А тема какая? – полюбопытствовал Линнель.

– Моё главенство, – улыбнулся он ему.

Раймо вздрогнул, а Линнель помрачнел.

– Вожак…

– Оба подойдите и встаньте рядом, – приказал он им. – Где Эрно?

– На улице. То ли общается, то ли ругается с Мирославой – мы так и не поняли, – тут же отозвался Раймо, а Линнель в подтверждение кивнул.

Вяземский постарался не показывать своего удивления и тоже ограничился кивком. Следящие за ними члены советы выглядели так, словно вот-вот взорвутся от негодования.

– Глава, это против правил, – гневно проскрипел старик Ждан, ознаменовав эти слова глухими ударами деревянной трости об каменный пол.

– Так же как и моё изгнание с поста, – парировал Мстислав. – У нас здесь не демократия, но я вам об этом напомню, когда прибудут остальные.

Линнель и Раймо тихонько усмехнулись.

– Ладно, пусть остаются, – дозволил Чацкий таким тоном, словно его разрешение вымаливали долгие часы.

Следующие пятнадцать минут в кабинете никто не разговаривал, лишь приветствовали пришедших. Каждый считал свои долгом при перешагивании порога бросить неодобрительный взгляд сначала на Мстислава, потом колючий и удивлённый на Линнеля и Раймо, а в конце возмущённый на уже присутствующих членов общины. Те им отвечали грустными кивками.

Всего набралось восемь человек, включая Горецкого и Чацкого. Дверь оставили открытой – на тот случай, если кто-то ещё решит присоединиться, но было принято решение уже начинать собрание. Члены общины образовали круг, закрыли глаза, и Чацкий, как наиболее заинтересованная и осведомленная сторона, взял слово:

– Я приветствую собравшихся сегодня братьев. Наша община чтит традиции и сначала желает предкам приятного посмертия.

– Приятного посмертия, – неблагозвучным эхом прозвучали грубые мужские голоса.

– Община желает благоденствия и здоровья живущим, – хорошо поставленным голосом продолжил Чацкий.

– Благоденствия и здоровья живущим. – Все так же вторили ему все, кроме троих мужчин.

– Община надеется на благосклонность духов и богов к их земле! – ещё громче сказал заместить начальника участка.

– Благосклонность духов и богов к их земле!

Остальные тоже повысили голоса.

– Община надеется, что они проследят за тем, чтобы её члены были справедливы и честны! – на одном дыхании провозгласил он.

– Справедливы и честны! – поддержали его.

Затем все переводили дыхание и обменивались кивками, подтверждая, что традиции были соблюдены.

Чацкий взглянул на пол и передумал садиться – обычно собрания проходили в чьем-то доме из стариков, и все усаживались прямо на пол, где был постелен ковёр. Здесь такой роскоши не было, поэтому все остались стоять.

– Сегодня мы собрались здесь, чтобы поднять вопрос о том, можно ли позволить нашему главе занимать этот пост…

– Не понял. Что здесь происходит? – прозвучало за спинами членов общины ошеломлённое.

Все развернулись, чтобы взглянуть на говорившего, и, в возникшем зазоре между людьми, Вяземский смог увидеть шокированного Эрно и поражённую Мирославу.

– Мстислав, это уже ни в какие рамки! – воскликнул Соловьёв. – Они не только присутствуют на собрании, но ещё его нагло нарушают! Ты их вообще не научил уважению!

По толпе прокатился согласный рокот.

– Если это не ещё одно доказательство того, что Мстислав не заслуживает занимать этот пост, то тогда я не знаю…

Стремительное движение и вот уже Соловьёв взят за грудки взбешенным Эрно. Остальные расступились, прижавшись к стенам и образовав пусть и совсем крохотное, но свободное пространство вокруг них.

Мстислав вскочил и строго приказал:

– Эрно, отпусти его!

– Что ты сказал про главу, червяк? – рычал в это время Эрно прямо в лицо побледневшему Соловьёву, встряхивая его с такой силой, что у того голова болталась взад-вперёд. – Ты вообще понимаешь, о ком говоришь?

– Эрно! – попытался одёрнуть его уже стоявший рядом Вяземский.

Он схватил его за правую руку, чтобы тот расслабил пальцы, и отпустил испуганного Соловьёва. С удивлением Мстислав услышал голос Мирославы по левую сторону от Эрно, которая занималась тем же самым.

– Успокойся. Так, ты сейчас только доставишь Мстиславу больше проблем, – мягко увещевала она его.

– Эрно, отпусти его, – вторил он ей.

И тот, наконец, послушался и отцепился от порванной у горла рубашки Соловьёва. Вяземский взглянул на Мирославу, которая понимающе кивнула и вместе со взятым под руку Эрно вышла в коридор. Члены общины проводили их взглядами, наполненными поражённым удивлением.

– Что и требовалось доказать, – со злорадным удовольствием заключил Чацкий.

– Что если бы не вожак, то мы бы давно кинулись на вас? – со злой иронией уточнил Раймо, привлекая к себе внимание, а потом сам же себе и ответил. – Конечно. Мне казалось, что вы это понимаете.

Линнель улыбнулся, словно подтверждая сказанное

– Вас ещё не хватало, – ворчливо заметил Вяземский.

– Извини, – без капли вины отозвались они оба в один голос.

– Продолжим? – невозмутимо спросил Мстислав, оглядывая присутствующих.

Пока все переглядывались, он успел вернуться за свой стол и удобно расположиться.

– Конечно, – за всех уверенно ответил Чацкий. – Поднятый мной вопрос имеет под собой основание. Мстислав Вяземский не оказывает должного уважения общине, не советуется с ней, не считается с высказанным мнением, как это было совсем недавно с железной дорогой, а на днях с Борисом Игнатьевичем, который настоятельно указывал ему на то, что присутствие этой распущенной девицы в наших краях…

Его снова прервали. На этот раз сам Вяземский, который холодно предупредил:

– Советую воздержаться от оскорблений в сторону госпожи Вишневской.

– Вот видите! – со спокойным достоинством возликовал Чацкий, кивая так, словно именно этого и ожидал. – Он защищает приезжую, но позволяет себе обвинять одного из членов совета! Это неслыханно.

Остальные согласно закивали.

– Вернусь к списку оглашения только последних прегрешений главы. Самая большая его оплошность – он позволяет и поощряет проявлять неуважение его…

Вновь послышался шум, и Чацкий прервался, недовольно скривившись.

На этот раз кто-то бежал по коридору и через мгновение на пороге возник взбудораженный Ииро. Мстислав почувствовал невольную ностальгию.

– Ого! – воскликнул он, увидев скопление людей. – А что тут происходит и без меня?

Рядом с ним тут же оказались Эрно и Мирослава.

– Что ты узнал? – требовательно спросил Эрно.

Ииро продолжал всех заинтересованно разглядывать, а потом переспросил:

– Что?

– Ииро!

– Да, точно! – спохватился он, но затем перевёл потяжелевший взгляд на Мстислава, и тот понял, что им было выяснено что-то важное, и незаметно качнул головой.

Эрно и Мирослава, наблюдавшие за ним, в отличие от других членов общины, которые возмущённо переговаривались, поняли намёк.

– Я пришёл сказать, что наш судмедэксперт перестал пить, – драматично воскликнул он и, словно не замечая неприязненных взглядов в свою сторону, весёлым тоном повторил вопрос. – Так что тут происходит?

– Пошли все вон! – взбесился Чацкий. – Сколько можно нарушать порядок собрания? Глава!

Он требовательно уставился на Вяземского, но он в ответ лишь развёл руками.

– Я плохо их воспитал. Прошу прощения.

Пока Чацкий багровел и дрожал от еле сдерживаемого гнева, Ииро нагло прошёл к столу Мстислава, уселся на него и предположил:

– Из-за нас у шефа неприятности?

– Не из-за вас, – успокоил его он. – Но из-за вас меня никак не могут сместить с поста главы.

– Что? – Тут же хищно оскалился Ииро, прищурившись и утратив бодрое расположение духа.

В это время старик Ждан громко выговаривал Чацкому:

– Это собрание курам на смех. Давай перенесём.

Тот скрипнул зубами, но, оглядев творившееся кругом безобразие, неохотно кивнул.

– Мстислав, тебе сообщат о времени следующего собрания. Ты обязан явиться точно в срок и один! – торжественно и чётко провозгласил старик Ждан, а затем стремительно покинул кабинет, а за ним, словно утята за мамой-уткой, гуськом пошли остальные.

Чацкий шёл последним, и он точно заметил, что ответа по поводу появления на собрании Вяземский не дал. Он с искривлённым лицом смотрел на улыбающегося Мстислава, который почему-то не мог удержаться от такой маленькой провокации. Про себя же он изумлялся, как раньше ему удавалось не замечать неприятных сторон заместителя начальника участка. Да, все слышали о его не самых гуманных способах воспитания сыновей – он не гнушался телесных мер наказания, но, несмотря на негативное отношение самого Мстислава к таким мерам, многие отцы и деды могли нет-нет да и пригрозить ремнём. До этого ему казалось, что Чацкий тоже из их числа, а советы отлупить его ребят он использовал лишь для острастки, но после встречи с его сыном Мстислав убедился в том, что реальность на самом деле довольно неприятная штука.

Когда шаги последнего члена общины отзвучали в участке, Чацкий, который всё так же стоял у выхода, оглядел оставшихся в кабинете и сплюнул прямо на порог.

Возникло стремительное движение в его сторону и только строгий окрик Мирославы:

– Не делайте глупостей!

Сумел остановить четверых мужчин от поспешных и необдуманных поступков. Они сами не поняли, но почему-то послушались и застыли прямо возле остолбеневшего и побледневшего Чацкого, который суетливо переводил взгляд с одного на другого.

Когда всё-таки он убедился, что никто из присутствующих не собирается устраивать ему взбучку, то отмер и победно усмехнулся. Но он кое-что не учёл, вернее, кое-кого.

Эрно отошёл в сторону, а на его место встала Мирослава.

С улыбкой в голосе она негромко, но вкрадчиво произнесла:

– Вы гнилой человек без совести. В вас нет ничего святого и никакой правды. Мне жаль, что это так, но молиться за вас я всё равно не стану.

Мужчина опешил и явно почувствовал себя неловко, но не успел придумать, что ответить.

– Постарайтесь держать язык за зубами, если не хотите проблем. Не думайте, что только подчинённые Мстислава способны причинить вам вред. Всем известна истина о том, что нет ничего хуже доведённой женщины. А теперь вам пора, – с нажимом сказала она, продолжая смотреть безотрывным взглядом в его бегущие глаза, а потом с намёком протянула. – Надеюсь, не сочтёте, что и в ваших пороках виноват глава.

Чацкий зло оглядел присутствующих быстрым взглядом, а затем ушёл, так и не произнеся ни слова.

– Теперь, даже если будешь уговаривать, то я всё равно не возьму тебя в жены, – медленно произнёс Ииро и тем самым разрядил обстановку – после его комментария послышался смешок Мстислава.

Мирослава обернулась к нему, улыбнулась, а затем и вовсе рассмеялась.

– Я решила, что у всех вас рука слишком тяжёлая – ненароком могли бы и сломать ему что-нибудь, а это ни к чему сейчас, – ответила она на невысказанный вопрос.

– Заботливо, конечно, но излишне, – не сдержавшись, проворчал Мстислав, подошедший к ней.

В ответ она лишь пожала плечами – согласна с его мнением она точно не была, но спорить не видела смысла.

– Даже если бы это были не вы, то вряд ли я смогла бы удержаться, – заверила она и отошла подальше, игнорируя хмурость главы. – Ииро ведь что-то хотел сообщить, разве нет? – не особо ловко попыталась отвлечь от себя внимания.

Мстислав закатил глаза, но всё-таки кивнул.

Ииро приосанился и при этом словно загорелся изнутри – даже его волосы стали казаться ярче.

– Я доложу?

– Этого от тебя и ждут, болван! – проворчал Эрно, который не любил тягу Ииро к спектаклям.

А у того от предвкушения даже глаза блестели. Он прокашлялся и вдохновлённо начал:

– Когда я сообщил судмедэксперту, что сказала госпожа Вишневская в первый раз – о том, что убийца сначала убивал, а только потом топил жертв, то он сказал, что сам обратил уже на это внимание, но подумал, что это не важно, потому и не сказал, – на этом моменте Ииро скривился и не удержался от порицания. – Невозможный человек с пропитыми мозгами – так тогда я решил и до сих пор не отказываюсь от своего мнения. Шеф, не смотрите так грозно на меня, я знаю, что я ему в сыновья гожусь. В общем, когда вы отправили меня снова к нему, то я был уверен, что ничего нового он не сообщит, но как только я вошёл в его холодные владения, то оказалось, что он не пьян и даже над чем-то работает! Поэтому моя первая новость была правдива: наш судмедэксперт не пьёт уже целые сутки. Так вот, перед тем, как отправить тело убитой в город, он с чего-то решил снова его проверить и заметил странность, которая и вернула ему трезвость ума на целые сутки.

– Ииро!

– Извини, шеф! В общем, когда он осматривал тело, то понял, что его так смутило – следы от пальцев на шеи последней девушки не такие чёткие, как на других телах – отпечатки даже отличаются. Шеф, вы же помните, что последние двое убитых были примерно одинакового телосложения, в отличие от последней? – вопросил он, пока переводил дыхание.

– И дальше что?

Ииро широко улыбнулся и торжественно заявил:

– А то, что это очень важно! Все трое были убиты разными людьми!

И замолчал, довольно оглядывая ошеломлённо застывших слушателей. Мстислав почувствовал себя странно – он совершенно не был готов поверить в услышанное, но в то же время подспудно был уверен, что ждал именно этого, чтобы раскрыть дело.

Заметив, как не имётся Ииро, он уточнил:

– Это всё?

– Нет! – тут же выпалил он. – Эту паузу я взял для пущего эффекта.

– Ииро, не буди во мне зверя, – потребовал Вяземский, растирая снова занывшие виски.

– Понял. Так вот, если судить по физическим данным убитых, то они убивали сами себя.

Воцарилась звенящая тишина. Можно было расслышать шебуршения мышей в кустах и траве за окном, тяжёлые удары крыльев крупных птиц и многочисленные голоса людей. Оборотни обычно учились не обращать внимания на посторонние звуки, но когда они рассредотачивались, то теряли концентрацию.

– Как это возможно? – слабым шёпотом поинтересовался Линнель.

– Колдун, – хрипло отозвался Эрно.

Мирослава бросила испуганный взгляд на Мстислава, которому, наконец, вручили недостающую деталь.

– А ты говорил, что магией у вас не пользуются, – нервно пошутила она.

Вяземский совсем невесело улыбнулся в ответ.

– Теперь я в этом так не уверен – особенно после известия о том, что туристов опаивали. Но то, что колдун владеет чёрной магии, было смущающей всех правдой, но без неё он бы не мог справляться с мёртвыми. Кстати, по мнению некоторых, даже мы относимся к её разновидности.

– Да, я слышала об этом, – дрогнувшим голосом отозвалась Мирослава, а затем глубоко вздохнула. – Нужно допросить колдуна?

Мысли Вяземского сейчас существовали отдельно от диалога – он пытался разложить по полочкам известные ему факты, беря в расчёт новые данные.

Если в этом деле замешан колдун, а сомневаться теперь не приходилось, то здесь было два варианта: либо это кто-то из соседних сёл, но тогда бы их колдун сообщил о его приходе и творимым им безобразии с убийствами, ведь такое он бы не смог не заметить, либо это их колдун.

Мстислав был почти уверен во втором варианте, но вот незадача – он был слишком стар для того, чтобы заниматься этим в одиночку.

– Колдун работает не один, – задумчиво резюмировал он, окончательно убедившись в том, что в этом деле замешан не один человек. – И если мы прямо сейчас отправимся к нему, то спугнём сообщника.

– Что тогда будем делать? – серьёзным тоном поинтересовался Эрно.

Вяземский ответил не сразу, продолжая стремительно обдумывать их положение.

– Нужно начать сначала, – ответил он. – Мы смогли обнаружить первые странности только после того, как Мирослава просмотрела свежим взглядом. После открывшейся информации нам надо заново изучить улики, потому что теперь они, как и вся картина в целом, могут нам открыться под другим углом. Но при этом нельзя тормозить расследование – я чувствую, что мы движемся в правильном направлении. Нужно разделиться и до заката добиться ответов любыми способами, – веско произнёс Вяземский, оглядывая всех серьёзным взором.

Когда он понял, что все внимательны и собраны, то горделиво хмыкнул и начал раздавать указания:

– Эрно с Мирославой на документах, Линнель опрашивать девиц Петра – не видели ли они ничего подозрительного во время их свиданий, Ииро, сходи к вещунье и убедись, что ей нечего добавить, а ты, Раймо, сходи на кладбище – возможно, мы всё же что-то там упустили. Я на каждое место прибуду тоже, но сначала навещу хозяина леса. Вечером, когда мы навестим колдуна, мы должны иметь хоть что-то.

Все закивали, соглашаясь с его планом.