Текст книги "Зов чёрного лебедя (СИ)"

Автор книги: Мария Устюженко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 27 страниц)

Глава 15. Самостоятельность

Как только они вышли из дома, то Вяземский уверенно, без лишних слов двинулся по той же дороге, не оглядываясь. Мирослава чувствовала исходящий от него шквал противоречивых эмоций, поэтому не решилась окликнуть.

– Это нормально? – шёпотом спросила она у Линнеля, который, как и остальные, смотрел вслед своему шефу.

– Нет, – одними губами отозвался он.

– Нас ждут большие проблемы, – достаточно громко заключил Эрно, не выглядя при этом хоть чуточку расстроенным.

Он первым пошёл за Мстиславом, который даже не отзывался на приветствия проходящих жителей села. Они с недоумением оглядывали его, а затем натыкались на Мирославу в компании ребят, и осуждающий огонь вспыхивал в их глаза так ярко, что должен был выжечь сетчатку. Мирослава старалась игнорировать их, но капли пота, стекающие по виску и спине, показывали ей самой, каких трудов это стоило.

– Он раньше так себя не вёл? – поинтересовалась она у идущего сбоку Раймо, чтобы отвлечься.

Тот был ниже её ростом, но не казался этим задетым и выглядел уверенно. Он вообще производил впечатление надежного парня.

– Ещё чего! – озадаченно покачал он головой. – Для шефа община – это семья, к которой он прислушивается. С соседними сёлами мы не так часто созываем общий сбор, но и к тем членам общины он обычно не глух, а тут такое… Совсем на него не похоже.

Молчавший до этого Ииро, который выглядел слишком уставшим, чтобы даже думать, лениво возразил:

– У тебя вообще нет чутья, Раймо. Шеф уже давненько психует из-за решений общины. Взять хотя бы ту же ситуацию с железной дорогой. Думаешь, община поддержала его инициативу? Ха-ха три раза! Он настаивал не один день, приводил аргументы, закатил целую речь, и им пришлось пойти на уступки. Это сейчас, – он хлопнул кулаком по столу, и этим взбесил Игнатьеча, который к себе такое отношение не потерпит, – тут он достал из объёмного кармана внушительный кулёк с пирожками и невозмутимо предложил. – Хотите?

Словно вспомнив о необходимости есть, остальные тоже залезли к себе в карманы и вытащили пирожки. Вид у них был такой, словно к подобным сухим перекусом они привыкли.

Мирослава задумалась – одна и та же ли девица для них готовит или каждый раз разная, но тут же отринула неуместное любопытство.

– Он попытается навредить Мстиславу? – вместо этого обеспокоенно спросила она, не желая, чтобы Вяземский пострадал по её вине.

Мирослава с благодарностью приняла предложенные пирожки, тут же впиваясь зубами в немного подсушенное, но всё ещё вкусное тесто. Добравшись до начинки – яйцо с луком – она довольно причмокнула.

Парни переглянулись после её вопроса и весело захохотали. Их реакцией она оказалась не задета, а скорее успокоена. Уж в чём она успела убедиться, так это в том, что ребята за своего шефа были горой и если бы ему что-то угрожало, то так легкомысленно те не стали бы реагировать.

– Не обижайтесь, госпожа Вишневская, – миролюбиво заговорил Линнель, откусывая большими кусками пирожок. – Нашему шефу не так-то просто навредить. Он, вообще-то, самый главный и…

Линнель прервался, заметив, что обсуждаемый шеф замер посреди дороги.

Вокруг его фигуры поднималась пыль от проезжающих мимо повозок. Возницы огибали Вяземского так, словно он был скалой, которая сама не способна сойти с места. Ребята постарались тут же начать жевать активнее, пряча оставшуюся еду обратно в карманы. Но Линнель успел запихнуть себе в рот ещё парочку конфет. Мирослава завистливо вздохнула, на что он тут же вложил в её ладонь три леденца с таким видом, словно это обычное дело, и пошёл к стоя́щему шефу.

Когда они все к нему приблизились, Мстислав оглядел своих подопечных строгим взглядом и спросил:

– Вы закончили или ещё не насплетничались? А говорят, что девиц в первое лето свиданий не заткнуть.

– Это моя вина, Мстислав, а не их, – привлекла к себе внимание Мирослава, робко улыбнувшись суровому взгляду. – Я забеспокоилась, что твоё заступничество за меня будет невыгодным для тебя самого. Не хотелось бы создавать проблем.

Вяземский сложил руки на груди, сверкнул раздражённой темнотой во взгляде и иронично уточнил:

– Только сейчас тебе захотелось не создавать проблем? А до трупа это желание к тебе не приходило?

Улыбка стёрлась с губ Мирослава.

– Что ты имеешь в виду?

– Просто не заступайся за них! – рявкнул он. – Они взрослые мужчины и сами способны за себя ответить!

– Не кричи на меня посреди улицы, – свирепо, но негромко произнесла Мирослава, глядя ему прямо в глаза. – И если я виновата, то не бегу от ответственности, чего и тебе советую! Если ты чем-то задет, то не срывай на меня свою злость, а разберись с этим.

– Ух ты, – послышался восхищённый шёпот Ииро, который, к его счастью, остался проигнорирован.

– Ты отчитываешь их, говоря, что они ведут себя, как животные, а сам среди них самый большой и неуправляемый зверь! – всё ещё громким шёпотом ругалась Мирослава.

Она кидалась словами в лицо Вяземскому, который, казалось, из последних сил сдерживает злую отповедь, но после того как она бросила ему в лицо столь сомнительный комплимент, его взгляд изменился.

Мстислав отвёл от неё взор, и Мирослава перевела недовольное внимание туда же.

Эрно стоял с зажатым ладонью ртом, издавая тихие хрипы. После собравшихся на нём взглядов, он убрал ладонь, поправил очки и постарался серьёзно сказать:

– Извините! Не останавливайтесь, пожалуйста, ведь ещё не все село собралось, чтобы стать свидетелями вашей ссоры.

И вправду – люди образовали разрывающийся круг вокруг них, при этом не позволяя себе слишком явно и пристально глазеть. Они казались хоть и разомлевшей от палящего солнца публикой, но всё же требовательной и явно жаждущей продолжения.

Мирослава потупилась, но не позволила себе смутиться. Вяземский кашлянул в кулак пару раз, а затем выпустил несколько смешков. Она подняла на него недоверчивый взгляд.

– Последнее замечание было уместным настолько, что даже как-то неловко, – не глядя на неё, отозвался он, поправляя воротник своего кожаного плаща, а затем проводя рукой по короткой бороде. – Был не прав. А вот ты – да.

Мирослава вскинула бровь, а потом догадалась – в частности, из-за выпученных глаз стоя́щих рядом Линнеля и Раймо, что это было извинение.

– Так и есть, – с достоинством кивнула она, не желая показывать, как довольна этим признанием. – У нас ведь мало времени, верно? Мы куда-то шли.

– Да-да-да, – подтвердил Мстислав, а затем жестом попросил их следовать за ним.

Он остановился в тени четырёх раскидистых дубов, где между ними, словно соединительный мостик, находились деревянные лавочки. Мирослава с удовольствием присела, осознав, что немного утомилась. Она не смогла воздержаться от раскачивания ног, за что удостоилась насмешливого взгляда Эрно. Она показала ему язык. В тени Мирослава поняла, что даже если жара её не сильно тревожила, то слабость от простуды никуда не делась, да и следовало ей не забывать про головной убор.

– Раймо и Ииро после ночного дежурства отправляются спать, а остальные идут с нами на озеро. Пора бы уже мне поговорить кое с кем начистоту.

– Шеф, – с сомнением и немного невнятно протянул Ииро, подавляя зевок. – Вы пойдёте вчетвером?

– Это неразумно, – покачал головой Эрно.

– Я тоже как-то не уверен, – извиняющим тоном высказался Раймо, поглядывая на Мирославу.

– Уж если даже наш идеальный Раймо! – беззлобно фыркнул Ииро, за что получил его предупреждающий взгляд.

– Что на это скажет община? – последним выразил сомнения Линнель.

Вяземский улыбнулся их наперебой звучащим словам, затем поднял глаза на чистое, без единого пушистого облачка небо, по которому, громко и задорно махая крыльями, летали птицы. Сердце Мирославы билось в такт их ударам, и когда Мстислав вернул своё внимание парням, уже она запрокинула голову, радуясь тому, что солнце не ослепляет, и поразилась нежно-голубому цвету неба, которое казалось бесконечным и постоянным, в отличие от тех, кто ходил под ним. Оно напоминало ей, гладь чистейшей реки, через которое, если приглядеться, можно было бы увидеть его дно и обитателей. Эта мысль успокаивала. Диалог замер совсем ненадолго, но мгновения тишины Мирославе всегда казались более долгими, чем другим, потому что она почти осязала их. Пусть вокруг и было совсем нетихо, ведь жизнь людей не останавливалась по её желанию, но она могла притвориться, что не только ей удаётся замереть, но и всему миру.

В этой выдуманной тишине, которая была наполнена покоем, Мирослава отчётливо услышала, как один из желудей оторвался от дерева и приземлился на скамейке рядом с ней, неуверенно покружившись волчком вокруг своей оси, но всё же оставшись на том же месте. Её рука, не отрываясь от созерцания, потрогала шершавую шапочку ещё зелёного желудя, и ей показалось, что она слышит биение его сердца. Он не умер, покинув родной дом, а наоборот начал жить – он осознал, что готов к самостоятельности, пусть и раньше остальных братьев, и рискнул. Мирослава улыбнулась и аккуратно отбросила его в траву, желая удачи на этом нелёгком пути самостоятельности.

Анат Данилович как-то дал ей задание – взять первое в её жизни интервью. Сказал это спокойно, коротко и буднично, поэтому Мирослава растерялась и постеснялась выразить сомнения. Интервью она взяла, не желая подвести шефа, но оно вышло ужасным, и тем не менее она принесла его ему. Тот внимательно прочёл заметки и невозмутимо заключил, что пусть это одно из худших интервью на его памяти, он гордится тем, что она справилась с этой задачей самостоятельно.

«Ошибки – это неизбежное зло в жизни. Научись встречать их с достоинством, но при этом не отказывай себе в желании их оплакать. Тут главное – не переборщить. Мера придёт с опытом, – сказал он ей тогда. – Но и не гнушайся просить помощи или совета. Ты могла избежать этой ошибки, если бы сразу подробнее расспросила меня».

Просить о помощи ей до сих пор бывало тяжело, но этот урок она запомнила.

– Мне казалось, что мы приняли решение быть более независимыми, – тем временем заговорил Мстислав, возвращая своё внимание тем, кто в нём нуждался. – Раз Мирослава решила нам помочь, то ей необходимо знать, кого мы подозреваем. Да и, как бы мне ни хотелось игнорировать советы вещуньи – этого делать всё же не стоит, а она настаивала на её участии. Судя по всему, сторонняя помощь будет не лишней.

– У нас есть подозреваемый? – встрепенулась Мирослава от восторга.

Лица ребят были кислыми, как любой несозревший плод или обычный вид Эрно.

– Мы не ищем лёгких путей, поэтому это целый хозяин озера, – спокойным голосом подтвердил Мстислав. – Ну и женщина, на фоне которой даже он как-то меркнет, но её пока оставим в покое.

– Кто-кто?

– Хозяин озера, – широко улыбнулся Ииро. – Тебе он понравится – добряк, каких поискать.

Мирослава почему-то ему не поверила и не зря.

Ей потребовалось время, чтобы осмыслить сказанное Мстиславом, поэтому всю дорогу до дома Вяземского, где неподалёку и нашли тело, и во время прохождения по кромке леса, она молчала. Мирослава не могла поверить, что догадки столичной интеллигенции – финнов, которые всё это и начали, третьего участника палаты, репортёров – сплетни, которых хватало последние годы в стране, и на которые она и полагалась в своих поисках истины, оказались верны.

На окраинах не только существовали верования, здесь было даже нечто большее – уверенность в том, что это реальность, а не нечто эфемерное. Она никак не могла успокоиться, предчувствуя раскрытие скорой тайны, но вместе с этим ей было немного страшно от происходящего.

В какой-то момент она расслышала тихий диалог между Линнелем и Эрно, который навёл её на ещё большие подозрения, приводящие её в недоверчивое потрясение и необоснованную радость.

– Он оставит нас в секрете, как ты думаешь? – шептал Линнель.

– Хотелось бы верить, но с шефом происходит что-то странное, поэтому ни в чём нельзя быть уверенным.

– Если община узнает…

– Я прекрасно это знаю. И он тоже. Замолчи и шагай.

На основе этого диалога было бы поспешным решением делать какие-то выводы, но Мирослава не могла удержать воображение от потока предположений. Она вдруг поняла, что ей необходимо сегодня же увидеть вещунью, тогда она сможет задать конкретные вопросы и получить на них точные ответы. После встречи с хозяином озера – это даже в мыслях звучало ошеломляюще – она обязательно попросит Мстислава или Эрно проводить её до дома вещуньи. Лучше Эрно – тот вряд ли станет задавать неудобные вопросы.

В прошлый раз в лесу Мирослава была слишком занята желанием остаться незамеченной и внимательным изучением убитой, что не обратила внимание на то, какой другой воздух среди стольких деревьев. Он более густой, влажный, отрезвляющий и даже… живой. Ей вдруг показалось, что погода в селе скоро ухудшится – что-то такое витало в воздухе. Если принюхаться, то можно было ощутить сладковатый запах земли, масла цветов и древесной коры, которые обычно предупреждали о будущих осадках.

Мирослава вновь навострила слух и среди травы, крон деревьев, шелеста ветра сумела различить глухое шевеление в норах, перебирания маленьких лап и стрекотание крыльев насекомых. Она привыкла считать лесные просторы частью своей жизни и даже чувствовала расслабленность и негу в привычной обстановке. Среди диких животных, которые, несмотря на людское мнение, не нападали первыми, а были очень умными и осторожными существами, берегущими свою жизнь, ей было спокойнее, чем иной раз среди людей. От животных она знала, чего ожидать даже при худшем раскладе, а люди были непредсказуемы.

Тропинка, по которой Мирослава шла за её провожатыми, была достаточно широкой и протоптанной, пользующейся популярностью среди местных. Мошкара и комары обычно не особо беспокоили её, но в этот раз с удивительной прытью накинулись, и она каждый раз вздрагивала и морщилась, почувствовав укус даже сквозь одежду, или когда отмахивалась от надоедливого писка возле уха. Вместо этого противного звука ей хотелось бы услышать ещё что-нибудь интересное из уст ребят, но они перестали даже переругиваться, что невольно вызывало тревогу.

Когда Мирослава почувствовала свежесть и прохладу, принесённую порывом ветра, которая могла исходить только от воды, то все трое развернулись, словно по команде и молча вперили серьёзные взгляды прямо в неё.

– Перед уходом Ииро поделился с вами этими глупыми советами о том, как общаться с женщинами, и вы не нашли лучшего времени опробовать это, кроме как сейчас? – пошутила она не иначе как из-за сильного волнения, которое весь путь накапливалось по маленькой капле, а от их странного поведения тут же достигло своего предела, перевалившись через край.

Эрно утратил всю деловитость и поморщился, испустив усталый выдох, словно он возился с безмозглым маленьким ребёнком.

– Помните, вы утверждали, что остроумие – не ваша сильная сторона? – поинтересовался он. – Вы были абсолютно правы.

– Эрно, – неодобрительно протянул Мстислав, которой всё также внимательно изучал Мирославу.

– Извини, но это же правда, – пояснил Эрно. – Она странноватая даже для городской. Ты уверен в своём решении?

– Думай о том, как это взбесит общину, – посоветовал Линнель.

– Мысли об этом действительно ободряюще влияют на мои нервы, – с оттенком мечтательности согласился Эрно.

– И вас кто-то принимает всерьёз? – усомнилась Мирослава, немного задетая обсуждением своей персоны. – Правду говорят, что мужчины – большие дети. Мстислав, давай скорее высказывай свои сомнения, иначе комары меня доконают. Или твои подчинённые.

– Эй! – обиженно воскликнул Линнель.

– То есть вам можно меня оскорблять, а мне нет? – деланно удивилась она.

– Вообще-то…

– Ладно, хватит, – прервал их пререкания Мстислав.

Он задумчиво поглаживал бороду, а когда Мирослава вскинула бровь, поторапливая, пожал плечами.

– Даже не знаю, что сказать. Я слишком часто в последние дни подбираю слова, но толку от этого никакого в итоге. Поэтому давай сделаем проще. Если ты поделишься хоть с кем-то тем, что увидишь через несколько минут, то вряд ли кто-то тебе поверит, но мы можем об этом узнать, и это не приведёт ни к чему хорошему.

– Это угроза? – свистящим шёпотом уточнила Мирослава. – Вы здесь с ума посходили, что ли?

Линнель отвёл взгляд, а Эрно равнодушно пожал плечами. Вяземский почесал бровь, находясь при этом в безрадостном настроении, но всё же попытался продолжить настаивать.

– Я просто хочу, чтобы ты поняла всю важность того, чему станешь свидетельницей. И не стала описывать это ни вслух, ни на бумаге.

– Мы всё ещё делаем вид, что верим её словам о том, что она репортёрша? – осведомился Эрно, а затем недовольно охнул, получив под рёбра от Линнеля. – А что? Госпожа Вишневская должна знать, что мы бы не стали ей так доверять, если бы не заверения вещуньи, которая сказала, что ей необходимо быть с нами заодно. Она, вообще-то, нас обманула!

– Вы сами-то не особо откровенны, – проворчала она, слегка смутившись из-за высказанной прямо претензии.

– А мы другого не обещали, – парировал Эрно.

Вяземский прикрыл глаза и громко выдохнул через рот, привлекая этим к себе внимание. Мстислава мимоходом подумала, что ему стоило бы уже привыкнуть к такой обстановке вокруг.

– Мы договорились? – спокойно уточнил он.

– Конечно! – громче, чем следовало бы, произнесла она, обходя их и первой выходя на берег.

Глава 16. Откровения

Она остолбенела, позабыв о своём раздражении, зачарованная открывшимся перед ней видом.

Озеро, казалось, не имело границ и распространяло своё влияние повсюду в обозримом пространстве. Несмотря на свою обманчивую бескрайность, оно не подавляло и не выглядело опасным. Мирослава сделала шаг вперёд, не способная оторвать взгляд от сияющей на солнце поверхности, которая манила её. Она не могла, да и не хотела оглядеться, чтобы внимательнее присмотреться к раскидистым красивым ивам, которые её взгляд при беглом первичном осмотре захватил, на крупные камни, отполированные до блеска любителями рассиживаться, любуюсь блистательностью озера.

– Мирослава? – сумела расслышать она.

Она рассеянно перевела взгляд на окликнувшего её Мстислава, который обеспокоенно стоял рядом.

– Всё хорошо?

– Конечно.

Мирослава сделала ещё несколько шагов вперёд, прежде чем заметила, что Эрно и Линнель уже расположись возле кромки воды и что-то бормочат над её поверхностью. Она приложила усилие и разобрала:

– Хозяин озера, прими эти скромные дары и выгляни к нам, чтобы поболтать.

Потом они засунули руки в карманы, вытащили оттуда уже знакомые Мирославе платки, а затем кинули в воду несколько пирожков, которые вместо того, чтобы сразу пойти на дно, несколько долгих мгновений плавали над поверхностью и только потом стали медленно уходить вниз.

Заколдованность видом воды исчезло из сознания Мирославы, сменившись любопытством и лихорадочным волнением.

– Что теперь? – полюбопытствовала она, обернувшись к задумчивому Вяземскому.

– Ждать, когда он соизволит появиться, – отозвался он немного скучающим тоном.

– Шеф, не следует в таком тоне отзываться о хозяине озера, – укоризненно произнёс Линнель.

– А ему не следует забирать половину улова у рыбаков, когда он соизволит находиться не в духе, – ворчливо ответил он.

– Так вы им не поможете.

Мстислав поморщился, но кивнул. Потом он молча уселся на песок в ожидании. С этой стороны солнце светило прямо в лицо, но если спрятаться под покровительство деревьев, то из тени можно было бы любоваться озером без того, чтобы покрыться загаром. Мирослава рисковать больше не собиралась, поэтому старательно отводила взгляд от водной глади, так её манившей, а потом и вовсе уселась рядом с Вяземским.

– С тобой что-то не так с тех пор, как ты узнала о хозяине озера, – спокойно, словно ничего странного в его словах нет, произнёс он после минутного молчания.

Она-то рассчитывала, подсаживаясь к нему, либо на его нелюбовь к разговорам, либо на то, что ему хватит такта промолчать! Чувствуя необъяснимую обиду из-за проявляемого ранее им недоверия, она ответила строгим голосом:

– Я не готова вести с тобой такие разговоры. Тем более здесь.

– Почему?

– Ты мне не нравишься.

– Я совсем не удивлён, но хранить секреты я все же умею.

Мирослава почему-то в этом не сомневалась. Она, не мигая, уставилась на спины парней, а затем сдалась и едва слышно прошептала:

– Они могут услышать.

Мстислав ничего сначала не ответил, а затем медленно повернул голову к ней и долго разглядывал.

Мирослава изначально не собиралась говорить ничего её компрометирующего или провоцирующего его, но раз уже не удержалась, то больше не могла молчать. Тем более, было бы вежливо ответить откровенностью на откровенность, даже несмотря на то, что на такой шаг их вынудила вещунья.

Она набрала в грудь побольше воздуха и негромким голосом начала рассказ:

– Пару лет назад я нашла в общественной библиотеке любопытную рукопись. Получила я её по знакомству, она не находится в общем доступе – заранее предупреждаю, чтобы ты не волновался. Там были заметки, сделанные от руки о детях-оборотнях, которые начали рождаться на окраинах государства лет сто-двести назад, но автор не утверждал, что их не бывало и раньше – это было тот период времени, который он смог отследить. Имя автора Николай Волконский – обладатель богатой фамилии и наследственности. Он писал о странных детях и их сложных судьбах. Это могло бы походить на печальную и жестокую сказку, но что-то мне не давало покоя в его записях. Слишком правдоподобными они были, объясняющими отчуждённость некоторых народностей, названия которых он не скрывал. Волконский потратил не один год на поиски ответов, потому что считал себя учёным, у которого есть долг и возможность раскрыть правду. На деле он был, скорее, скучающим бывшим дворянином, отучившимся и прожившим бо́льшую часть жизни за морем. Домой он вернулся уже в довольно зрелом возрасте, наверное, чтобы встретить скорую старость, а здесь, весьма кстати, эти слухи среди интеллигенции, набирающие обороты уже не первый год, вот он и зациклился на этой теме после мистической романтики, которой славится Европа. Эта рукопись написана до того хорошо, что у меня, впервые в жизни, зачесались руки что-то написать и дополнить её новыми сведениями – такими сведениями, которые были бы по-настоящему правдивы! Чтобы они раскрывали суть оборотней, а не только ту видимость, которую наблюдали все эти годы люди… Сегодня этого автора уже нет в живых, а жаль. Я бы задала пару вопросов. Например, правда ли он бывал в этих краях, как писал. Его записи об этом месте довольно обрывочные, они полны таинственности, но при этом жирно подчёркнуты. – Мирослава вновь глубоко вдохнула немного солёный воздух и повторила. – Да, я бы хотела задать ему несколько вопросов. А первый был бы о том, что неужели он замечал здесь то же, что и я?

Мирослава замолчала, продолжая наблюдать за сидящими на корточках ребятами. Они не переругивались, лишь молча глядели на озеро, словно в преданном ожидании. Но она-то знала, что они прислушиваются, затаив дыхание, к каждому её слову. Их выдавала осанка – слишком прямая и напряжённая, а ещё неподвижность.

Набравшись смелости, она посмотрела на Мстислава, который всё так же глядел на неё, но без всякого выражения. Это почему-то её испугало, и она не сумела остановить вырвавшийся наружу судорожный вздох. Мстислав отвёл взгляд, переводя его на озеро и через мгновение над его поверхностью, появилась мужская голова с мокрыми чёрными волосами, большими глазами болотного цвета и узким ртом. Мужчина был бледен, худ и чем-то напоминал утопленника.

– Надо же! – причмокнул он губами, словно жуя что-то вкусное. – Вожак понабрался ума и пришёл не с пустыми руками.

Мстислав ответил не сразу. Сначала он поднялся на ноги, отряхнул свой плащ, подошёл ближе, кивком головы приказывая отступить ребятам, и только затем отозвался:

– Учусь потихоньку, а ты?

– Дерзкий и глупый сын леса, – вкрадчиво проговорил мужчина, расплываясь в неестественной широкой улыбке с безумным блеском в глазах.

Мирослава всем естеством предчувствовала неудачу и, поспешно поднявшись, с гулко колотящимся сердцем сделала несколько шагов вперёд.

– Добрый день, хозяин озера! – воскликнула она поклонившись. – Извини за беспокойство, но мы к тебе с важными вопросами, на которые ответы можешь знать только ты.

Улыбка стекла с лица мужчина, сменившись озадаченным выражением. Он внимательно оглядел Мирославу, которая старалась улыбаться как можно более подобострастно и тягуче провозгласил:

– Красивая девушка обучена вежливости! Сын леса, кто она?

– Друг.

– Такие друзья тебе нужны, они могут помочь научить ваших детей не кидать вечерами камни в воду, нарушая мой покой. Если бы не моя хозяйка и дети, любящие кидаться в ответ, то я бы уже пересмотрел своё решение насчёт утопленников. – Глаза мужчины вновь засияли, он начал невесомо проводить руками по воде, и от его пальцев стали растекаться волны, образующие небольшие водовороты.

– У нас уговор… – зарычал Мстислав, но Мирослава схватила его за руку прерывая.

– Вы бы, конечно, не стали нарушать уговор, ибо это недостойно вас, – попыталась она выкрутиться. – Простите Мстиславу его непозволительную грубость. Вы столь могущественны, что наверняка уже слышали об убийствах, которые происходят на этой земле. Они и ввели его в такое беспокойство.

Хозяин озера не прекратил своего занятия, но любезно ответил:

– Конечно.

– Поэтому мы и пришли к вам. Нам известно, что убийца для чего-то после смерти куряет убитых в воду. Это происходит обычно ночью. Не видели ли вы кого-то подозрительного?

– Ночами я сплю, – неохотно отозвался он, а затем начал кружиться вокруг своей оси, поднимая все более высокие волны, которые стремительно неслись до берега, окатывая его водой.

Несколько капель попало на обувь стоящих рядом Мстислава и Мирославу. Она улыбнулась ещё шире и благодарнее.

– Разумеется. Вы так добры, что позволяете нам задавать вопросы.

– Я знаю.

– А ваши дети, любящие кидаться, не замечали ничего особенного последние недели?

Хозяин озера замер. Вокруг него заклубилась пена, а сам он стал всё меньше походить на человека, а всё больше на водяного. Его мокрые волосы упали на лицо, голубоватое, как у мертвеца, тело со вздувшимися венами стало дрожать, и он начал кричать:

– Мои дети ни в чём не виноваты! Мои дети – невинные создания!

Мирослава заметила, как из глубины к ним начали тянуться зелёно-коричневые водоросли, и стала быстро удаляться от берега, потянув за собой покорного и молчаливого Мстислава.

– Вы абсолютно правы! Простите за беспокойство. Спасибо за ответы, – поклонившись, восклицала она, отступая всё стремительнее.

– Вон! Пошли вон! Чтоб я вас больше не видел здесь! – продолжал разоряться хозяин озера, всплёскивая руками, вслед за которыми поднимались мокрые, склизкие водоросли, желающие утащить провинившихся на самое дно.

Мирослава, как заведённая, не переставала благодарить, до жути испуганная и не желавшая вновь ощутить на своей груди тяжёлый пласт воды, не дающий выбраться наружу – со времен этого события прошло десять лет, а она до сих помнила тот ужас.

Линнель и Эрно двигались точно за ней, продолжающей тянуть под защиту леса себя и Вяземского.

Остановившись только тогда, когда они преодолели опушку леса, она упёрла руки в колени и попыталась отдышаться и избавиться от леденящего душу страха. Руки и ноги у неё дрожали. Мирослава заправила пряди, выбившиеся из косы, за уши, выпрямилась и нарочито весёлым тоном заметила:

– Вышло довольно неплохо.

– Что это вообще было? – экспрессивно спросил Линнель – единственный, кто мог смотреть на Мирославу. Остальные отводили взгляд, но она сделала вид, что не замечает возникшего напряжения.

– Я сделала то, за чем мы пришли, – пожала плечами она. – Теперь стало понятно, что хозяин озера что-то скрывает.

– И что нам это даёт? Он ведь толком ни на что не ответил.

– Почему ты смотришь на меня? – возмущённо вопросила Мирослава, у которой в висках забил колокольный звон. – Вы ведь здесь сыщики!

– Точно, – кивнул Линнель и с осторожностью взглянул на Вяземского. – Шеф?

– С его детьми мы точно не сможем поговорить. За ними пристально наблюдает хозяйка озера. Но даже если хозяин озера помогает топить трупы убийце – нам это не отвечает на вопрос зачем. Но без его помощи мы не сможем отследить ночные приходы убийцы, потому что рыбаки в это время уже спят.

– Зато мы сможем опросить кое-кого другого, – негромко произнёс Эрно, и в его серых глазах появилось озарение, придающую его лицу столь редкую живость. – Сейчас же сезон свиданий начался, а какое у парочек излюбленное место после полуночи?

– Ты гений, – восторженно протянул Линнель.

Эрно даже не преисполнился самодовольством от такого заявления, занятый рассуждениями.

– Только нужно действовать осторожно и спрашивать только у тех, кто точно ответит! – Он замер и медленно повернулся к Вяземскому с горящими глазами. – Шеф, а помнишь ту влюблённую в тебя девицу?

– Нет, – грубо отрезал Мстислав.

– Ты должен её помнить! – подхватил Линнель. – Она с самого утра несколько месяцев караулила тебя возле дома, чтобы напоить свежим молоком и собственноручно испечёнными калитками!

– Замолчи.

– Шеф, мы не можем обратиться к парням – они не станут раскрывать девиц, а вот её явно никто не зовёт гулять, потому что всем известно, что она по тебе сохнет! И если ты спросил бы у неё…

– Линнель, заткнись! – громко рявкнул Вяземский, и оба парня тут же осеклись.

Его окрик вынудил встрепенуться сидящих на деревьях птиц, которые тут же взволнованно вспорхнули с веток и забили крыльями, скрываясь в другом направлении. Заяц, прячущийся в высокой зелёной траве, за которым Мирослава наблюдала последние пару минут, навострил уши и замер испугавшись.

Она же подняла взгляд на Мстислава и сказала:

– Это хорошая идея. Сходите к этой девушке и расспросите её о том, кто мог присутствовать возле озера на свиданиях в нужные нам ночи.

– Я не стану этого делать, – повторил он.

– У тебя ещё есть какие-то варианты? – уточнила Мирослава.

– Я думаю, что убийца как-то связан с кладбищем, но уже какой день не могу до него добраться.

– После того, как поговоришь с девушкой, можешь сходить и на кладбище. Прекращай быть таким упрямым и сделай свою работу, – устало попросила она, почувствовав, как простуда вновь захватывает власть над её телом.

Разум при этом старался работать в полную силу, поэтому Мирослава точно знала, что ей необходимо сделать. Пока Вяземский прожигал её взглядом, а Эрно с Линнелем молчаливо беседовали одними глазами, она уверенно обратилась к Эрно:

– Ты бы мог проводить меня до дома вещуньи? Мне очень нужно с ней поговорить.