Текст книги "Танец судьбы"

Автор книги: Люсинда Райли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 23 (всего у книги 27 страниц)

– Ты имеешь в виду его прах? – спросила Аврора, откусывая очередной кусок тоста.

– Да, я хотела спросить, не хочешь ли ты помочь мне развеять его.

– Конечно, – согласилась Аврора. – А можно, я выберу, где это сделать?

– Да, хотя папа говорил о могиле твоей мамы.

– Нет. – Аврора проглотила тост и покачала головой. – Я не хочу оставлять его там.

– Хорошо.

– В той могиле мамины кости, а живет она в другом месте.

– Хорошо, Аврора, тогда просто покажи мне.

Уже темнело, когда Аврора сказала, что хочет вместе с Гранией развеять прах отца. Положив урну в хозяйственную сумку, Грания вышла из дома и вслед за девочкой стала подниматься по тропинке в сторону Дануорли-Хауса. Когда они дошли до камня, поросшего травой, Аврора остановилась.

– А теперь, Грания, садись на свое обычное место. – Аврора открыла сумку и достала урну. Сняв крышку, она с интересом заглянула внутрь.

– Похоже на мелкий песок, да?

–Да.

Девочка повернулась и подошла к краю скалы, остановившись у самого обрыва. Помедлив, Аврора внезапно повернулась к Грания. Она явно нервничала.

– Ты не могла бы подойти и помочь мне?

– Конечно. – Грания сделала несколько шагов вперед и остановилась рядом с ней.

– Мама упала отсюда, и я иногда вижу ее здесь. Мама! – закричала она. – Я отдаю тебе папу! – Она заглянула внутрь урны, ее глаза заблестели от слез. – Пока, папа! Отправляйся к маме, ты ей нужен. – Аврора перевернула урну, и ветер, подхватив прах, унес его в сторону моря.

– Я люблю тебя, папа! И тебя, мамочка! Мы скоро увидимся на небесах!

От мужества и стойкости Авроры у Грания перехватило горло. Она решила вернуться к камню, оставив девочку на краю скалы. Уже совсем стемнело, и Грания видела, что Аврора встала на колени, возможно, девочка молилась без слов.

Потом Аврора медленно поднялась на ноги и повернулась к своей новой матери:

– Я готова идти домой. И они хотят уйти.

– Правда?

–Да.

Аврора протянула Грания руку, и, повернув в сторону фермы, они начали медленный спуск со скалы.

Внезапно девочка оглянулась.

– Смотри, смотри, – показала она. – Ты видишь их?

– Кого?

– Смотри...

Грания оглянулась и посмотрела на залив – в ту сторону, куда показывала Аврора.

– Они летят, – с благоговейным страхом произнесла Аврора. – Она пришла забрать его, и они вместе летят на небеса.

Грания рассматривала небо на горизонте, но видела лишь облака. Подхваченные ветром, они пересекали небо. Грания осторожно потянула Аврору за собой, и они вместе устремились к своей новой жизни.

39

Мэтт зажмурился, увидев на экране размытое изображение, которое двигалось. Это было живым доказательством того, что случилось той ночью, которую он не помнил.

– Хотите посмотреть в трехмерном изображении? – поинтересовался врач, проводивший сканирование.

– Конечно, – ответила Чарли, пока он продолжал водить прибором по ее животу.

– Вот голова, а здесь рука. Если он перестанет двигаться, мы сможем получить хорошее изображение.

– Вот это да, – выдохнул Мэтт, глядя на цветной экран. Малыша можно было разглядеть со всех сторон, он шевелился и открывал ротик. Вот за что вы платите в элитной частной клинике. Если поставить рядом это исследование и сканирование ребенка Грании, которое они делали в местной больнице недалеко от дома, – это будет как черно-белый фильм сороковых годов прошлого века по сравнению с картиной Джеймса Кэмерона.

Позже, сжимая фотографии в одной руке, а другую протянув Мэтту, Чарли спросила:

– Хочешь пообедать? Я что-то сильно проголодалась. – Она рассмеялась.

– Конечно, как скажешь.

За ленчем она говорила за двоих, и Мэтт понимал ее состояние. Что бы он ни чувствовал, это был первый ребенок Чарли, и у нее имелись основания для восторга. Завтра ее родители устраивают барбекю в своем доме, чтобы объявить о том, что их дочь и Мэтт ждут ребенка. Даже срок, который назвал врач, проводивший сканирование, все подтверждал. И Мэтт был вынужден, наконец, согласиться с тем, что теперь это – его жизнь. Жизнь, которую он создал, возможно, сам не желая этого. Но что сделано, то сделано.

Чарли продолжала говорить о завтрашнем дне и о том, как она рада, что их общие друзья наконец-то обо всем узнают. И Мэтт сдался. Он посмотрел на нее через стол. Несомненно, она была самой красивой женщиной в ресторане. Настоящая находка для любого мужчины. Конечно, мама права: он полюбит ее, и их совместная жизнь будет прекрасной. Он также будет любить и ребенка, который у них появится.

Но только Грании больше не было рядом.

Мэтт жестом подозвал официанта и что-то прошептал ему на ухо.

Через пять минут на столе появилась бутылка шампанского.

– Что это значит? – удивилась Чарли.

– Я подумал, мы можем отпраздновать.

– Серьезно?

–Да.

– Ты говоришь о ребенке?

– О нем и... – официант разлил шампанское по бокалам, и Мэтт поднял свой, – и о нас.

– В самом деле?

– Да. И пока не наступил завтрашний день, я хочу спросить тебя, Чарли, окажешь ли ты мне честь и выйдешь ли за меня замуж?

– Ты серьезно? – удивилась она. – Это предложение?

–Да.

– Ты уверен? – нахмурилась она.

– Да, дорогая. Итак, что скажешь? Дадим малышу мою фамилию? Оформим все как положено? Объявим о предстоящей свадьбе во время завтрашнего барбекю?

– О, Мэтти... Ты даже не представляешь, как я... – Чарли покачала головой, ее глаза наполнились слезами. – Слушай, не обращай на меня внимания. Это все гормоны. Я просто хочу быть уверена, что ты осознанно так поступаешь. Что дело в нас, а не в ребенке. Потому что, если это не так, ничего не выйдет, ты ведь знаешь.

– Мне кажется... – Мэтт задумался, – нам судьбой предназначено быть вместе.

– Я всегда так считала, просто боялась произнести это вслух, – тихо сказала она.

– Итак, ты согласна? – Мэтт поднял бокал.

– О, Мэтти, конечно. Да!

– Тогда сейчас нам нужно отправиться в магазин и выбрать обручальное кольцо, которое ты завтра всем продемонстрируешь.

Через три часа обессилевший Мэтт вместе с Чарли вернулся в лофт. Они были в «Картье», «Тиффани» и снова в «Картье» – она перемерила все кольца в этом чертовом магазине. Чарли в итоге выбрала не то кольцо, которое понравилось ей вначале, а другое, похожее на первое, но значительно дороже, цена была просто заоблачной. С кредитной карты Мэтта списали сумму, равную его зарплате за полгода, но Чарли, похоже, была очень довольна.

«Ты обязательно полюбишь Чарли...»

Слова матери были единственным утешением, которое он смог придумать, засыпая тем вечером.

Обстановка, атмосфера и гости на барбекю, устроенном специально, чтобы отметить хорошие новости, – все это было знакомо Мэтту с детства. Он выпил гораздо больше, чем следовало, но они с Чарли все равно собирались остаться на ночь у его родителей. Поэтому, объявляя о помолвке, Мэтт прослезился. Это укрепило всех присутствующих в мысли, что Мэтт очень сильно любит женщину, с которой соединяет жизнь. Чарли блистала в новом платье от Шанель, купленном специально к этому случаю. Спина Мэтта разболелась от постоянных похлопываний. Позже, когда гости разошлись и остались только они с Чарли и их родители, отец невесты сказал несколько слов:

– Я не могу выразить словами радость, которую испытываю сейчас. Не сомневаюсь, Мэтт, что твои родители – наши дорогие друзья Боб и Элейн – разделяют мои чувства. Мы вчетвером решили, что сделаем вам свадебный подарок. Недалеко отсюда, на Оуквуд-лейн есть дом, который подошел бы вам: он очень просторный, с красивым садом, где мог бы играть ребенок. Мэтт, мы с твоим отцом завтра встречаемся с агентом по продаже недвижимости и собираемся купить для вас этот дом.

– О Боже! – Чарли в восторге повернулась к Мэтту и схватила его за руку. – Это просто чудо! Только подумай, мы будем жить рядом с нашими родителями! И они всегда смогут присмотреть за ребенком.

Все засмеялись, кроме Мэтта, который налил себе еще немного шампанского.

Позже, когда они приехали в дом к родителям Мэтта – дорога заняла всего десять минут, – Элейн увидела, что сын сидит в одиночестве на террасе.

– Ты счастлив, дорогой?

– Да, мам, – ответил Мэтт и поразился, насколько мрачно это прозвучало. Взяв себя в руки, он произнес: – Конечно же, да. Почему нет?

– Да, причин огорчаться, вроде бы нет. – Она положила руку ему на плечо. – Я просто хочу, чтобы мой мальчик был счастлив.

Элейн пересекла террасу и, оглянувшись, посмотрела на сына. Все в его облике противоречило его словам. «Такова жизнь!» – подумала она и вздохнула. Позже, лежа без сна в кровати рядом с мужем, она вспоминала прошедшие тридцать девять лет, которые со стороны казались идеальными. Но сердце говорило иное, потому что ее брак был сплошным притворством и соглашательством.

В Дануорли установилось мягкое лето. Иногда выдавались теплые дни, и тогда Грания брала Аврору на пляж и они купались в море. Время от времени шел мелкий дождь, больше похожий на туман, под которым было невозможно промокнуть. Аврора казалась спокойной и вполне довольной жизнью. Она занималась делами на ферме с Джоном и Шейном, ездила с Кэтлин в город за обновками и с удовольствием путешествовала с Гранией по побережью, исследуя новые красивые места. Когда Грания не занималась с девочкой, она работала в студии, доводя до совершенства шесть скульптурных изображений своей подопечной в разнообразных изящных позах.

В один августовский день Грания, потянувшись, поднялась с рабочей скамьи. Она больше не могла улучшить скульптуры – они были совершенством. Работа закончена. Осторожно упаковывая скульптуры, чтобы отвезти их в Корк и отлить в бронзе, Грания испытывала радостное возбуждение, но оно быстро прошло. Закончив дело, она опустилась на скамью, ощутив внутреннюю опустошенность и отчаяние. Эта работа помогала ей преодолеть странную отрешенность от всего мира, которая вновь накатила волной. Грания чувствовала себя черно-белой копией самой себя – прежде яркой и привлекательной женщины.

Конечно, Аврора вскоре по документам станет ее дочерью – они вдвоем уже побывали на собеседовании с ирландскими чиновниками – и эта замечательная новость не могла не радовать. Грания старалась думать именно об этом, а не о других, более сложных, моментах жизни. Но как бы сильно ни любила родителей, Грания не хотела навсегда оставаться под их крышей. В Дануорли-Хаусе полным ходом шел ремонт, а она по-прежнему сомневалась, будет ли ей комфортно даже в заново отделанном особняке. Кроме того, Авроре очень нравилось на ферме, девочка могла воспротивиться любому предложению о переезде. Кроме того, она все еще переживала утрату отца, поэтому такой шаг мог только навредить ей.

Так что, судя по всему, Грания пока была привязана к родным местам.

В сентябре Ханс снова прилетел в Ирландию и вместе с Гранией и Авророй отправился в суд по семейным делам, чтобы завершить процесс удочерения.

– Ну вот, Аврора, теперь у тебя официально есть мама. И как тебе это нравится? – спросил Ханс девочку за ленчем после суда.

– Это просто замечательно! – Аврора крепко обняла Гранию и добавила: – А еще у меня есть новая бабушка, и дедушка, и... – Она потерла нос. – Думаю, Шейн – мой дядя. Я права?

– Да, – улыбнулась Грания.

– Как ты считаешь, они не станут возражать, если я буду называть их бабушка, дедушка и... дядя Шейн? – захихикала девочка.

– Думаю, не станут, – ответила Грания.

– А ты, Грания? – Аврора внезапно смутилась. – Можно я буду называть тебя мамой?

– Дорогая... – Грания была тронута. – Я польщена твоим предложением.

– Ну вот, теперь я чувствую себя брошенным, – притворно надулся Ханс. – Похоже, я единственный, кто не является твоим официальным родственником.

– Дядя Ханс, не говори глупостей! Ты мой крестный отец. И всегда будешь носить звание почетного дяди!

– Спасибо, Аврора! – Ханс подмигнул Грании. – Я очень ценю это.

Кэтлин приготовила праздничный ужин в честь того, что Аврора официально вошла в семью Райан. Ханс тоже на нем присутствовал, а по завершении поднялся и сказал, что ему пора возвращаться в отель в Корке, поскольку завтра рано утром он улетает в Швейцарию. На прощание он поцеловал Аврору, поблагодарил Кэтлин и Джона. Грания вышла проводить его до машины.

– Как приятно видеть Аврору счастливой! Ей очень повезло, что вы приняли ее в вашу сплоченную, любящую семью.

– Да мама говорит, что Аврора вселила в них новую жизнь.

– А как же ты, Грания? – Ханс помедлил, прежде чем сесть в машину. – Как твои планы?

– Честно говоря, у меня их нет, – пожала плечами она.

– Пожалуйста, не забывай: Александр беспокоился, что присутствие Авроры рядом с тобой помешает твоему будущему, – напомнил ей Ханс. – Я сам убедился, как она счастлива здесь. Даже если ты решишь выбрать для себя другую жизнь, вряд ли это плохо отразится на ней.

– Спасибо, Ханс, но у меня больше нет «другой» жизни. Это и есть моя жизнь.

– Но может, тебе стоит в ближайшее время слетать в Нью-Йорк? Грания... – Ханс положил руку ей на плечо. – Ты слишком молода и талантлива, чтобы оставаться здесь. И не используй Аврору как повод для того, чтобы сдаться. Мы все хозяева собственной судьбы.

– Я знаю, Ханс, – кивнула она.

– Прости, что читаю тебе нотации. Но мне кажется, тебе сейчас тяжело. Последние несколько месяцев дались тебе нелегко. Боюсь, сейчас ты буксуешь в колее, но пора выбираться. И чтобы это сделать, нужно поступиться самолюбием, а это, как я понимаю, тебе чрезвычайно сложно сделать. – Улыбнувшись, он расцеловал ее в обе щеки и сел в машину. – Помни: достаточно лишь набрать номер, чтобы связаться со мной. Я помогу тебе, чем сумею в профессиональном или личном плане.

– Спасибо! – Грания помахала Хансу, расстроившись, что он уезжает. Они очень сблизились за прошедшие месяцы, и она ценила его мнение. Ханс был мудрым человеком и, похоже, безошибочно мог определить и озвучить самые тайные мысли и страхи Грании.

Возможно, ей действительно следует вернуться в Нью-Йорк...

Грания зевнула и вспомнила известную фразу Скарлетт О'Хары: «Я подумаю об этом завтра!» А сегодня был длинный день!

* * *

Когда холодные ветры с Атлантики снова задули на берегу Западного Корка и его жители разожгли огонь в каминах, Грания начала работу над новой серией скульптур. На этот раз ее моделью стала Анна, бабушка Авроры. Грания решила вылепить фигуру с портрета Анны, танцующей «Умирающего лебедя», который висел в столовой Дануорли-Хауса. Она вспомнила свою первую скульптуру лебедя, благодаря которой они с Мэттом встретились. Так что в названии ее нынешней работы крылась грустная ирония. Но если уж на то пошло, из всех несчастий она вынесла особый Metier[12]12
  Metier – здесь: профессиональный стиль (фр.).


[Закрыть]. Ее вдохновляла грация и изящество танцовщиц, а профессиональный талант позволял ей отобразить их в глине.

Девятый день рождения Авроры был в конце ноября. Узнав, что в Дублин на гастроли приезжает Английский национальный балет, Грания тайно забронировала билеты. Как она и предполагала, Аврора была вне себя от счастья.

– Грания, это лучший подарок, который я когда-либо получала! Это же «Спящая красавица» – мой любимый балет!

Грания сняла на сутки номер в «Джурисинн» в Дублине, рассчитывая, оказавшись в городе, немного походить по магазинам. Во время представления она поглядывала на восхищенное лицо Авроры, наблюдавшей за происходящим на сцене, и это было гораздо приятнее, чем сам балет.

– О, Грания, – мечтательно сказала Аврора, когда они вышли из театра. – Я сейчас приняла решение. Хоть я люблю животных и ферму, но, думаю, я должна стать балериной. И однажды я хотела бы станцевать партию принцессы Авроры.

– Дорогая, я уверена, что так и будет.

Вернувшись в номер, Грания поцеловала Аврору на ночь и легла на двуспальную кровать рядом с ней. Когда она выключила свет, в темноте прозвучал голос девочки:

– Грания?

–Да?

– Я знаю, мама всегда говорила, что ненавидит балет, но если это так, почему она назвала меня именем принцессы из известной сказки?

– Это очень хороший вопрос, Аврора. Может, в действительности она совсем иначе относилась к балету.

–Да...

Они некоторое время молчали, а потом Аврора спросила:

– Грания?

– Да, Аврора?

– Ты счастлива?

– Да. Почему ты спрашиваешь?

– Потому что... иногда я вижу, как ты грустишь.

– Правда? – Грания была неприятно удивлена. – Конечно, дорогая, я счастлива. У меня есть ты, моя работа и семья.

Снова повисла пауза.

– Да, я знаю. Но у тебя нет мужа.

– Нет.

– А должен быть. Не думаю, что папа был бы рад узнать, что ты одна. И что ты одинока, – укоризненно произнесла девочка.

– Очень мило, что ты говоришь это, но у меня действительно все в порядке.

– Грания?

– Да, Аврора. – На этот раз Грания ответила с усталым вздохом.

– Ты любила кого-нибудь до папы?

–Да.

– И что произошло?

– Ну, это длинная история. Дело в том, что... Честно говоря, я сама не знаю...

– О, почему бы тебе не разобраться с этим?

– Аврора, тебе пора спать! – Грании было неловко, ей хотелось поскорее закончить разговор. – Уже поздно.

– Извини, еще всего два вопроса. Где он жил?

– В Нью-Йорке.

– И как его звали?

– Мэтт. Его звали Мэтт.

–Ой!

– Спокойной ночи, Аврора.

– Спокойной ночи, мамочка.

40

Чарли была уже на шестом месяце беременности. Она замечательно себя чувствовала, и ее гардероб пополнился большим количеством дизайнерских нарядов для будущих матерей. Покупка дома в зеленом районе всего в нескольких улицах от родителей состоялась. Чарли была чрезвычайно занята работами по переустройству дома, хотя Мэтт считал это излишним. Она уже взяла отпуск и большую часть времени проводила у родителей, чтобы иметь возможность контролировать ход работ. Мэтт был только рад этому: он получил небольшую передышку и время, чтобы сосредоточиться на работе. Они с Чарли горячо спорили из-за отказа Мэтта присоединиться к инвестиционному бизнесу отца, но он чувствовал, что должен настоять на своем хоть в чем-то. Ему казалось, что с каждым днем он все больше теряет собственное «я», которое создавал с таким трудом.

Мэтт терял самого себя.

Он начал разбирать вещи, готовясь к переезду в новый дом. Вещи Грании все еще оставались в лофте, и он не знал, как поступить с ними. Может, просто упаковать их и отправить на склад, а адрес сообщить родителям Грании, чтобы она была в курсе? Если они до сих пор не потребовались ей, то, скорее всего, вряд ли она за ними приедет. «Кроме того, – с холодком подумал он, – можно не сомневаться, что муж купил ей все, что было нужно».

Ему очень хотелось по-настоящему разозлиться на нее, но он испытывал только любовь и ощущал боль потери.

Мэтт решил пойти куда-нибудь позавтракать. Он сидел в маленьком кафе, пил латте и жевал бублик.

– Мэтт, привет, как дела?

Подняв глаза, Мэтт увидел Роджера – друга Грании, который стоял рядом.

– Хорошо, – кивнул он, стараясь выглядеть беззаботным. – Ты ведь теперь здесь живешь, да. Роджер?

– Да, мне нравится этот район. Как твоя девушка? – поинтересовался он.

– Ты о Чарли?

– Да, о ней.

– Все хорошо. Мы... – Мэтт покраснел, – собираемся пожениться.

– Правда? Поздравляю.

– После того как родится ребенок. – Мэтт решил, что можно и об этом рассказать. Какой смысл лгать?

– Отличные новости! – Роджер улыбнулся. – Честно говоря, я знал, что вы хотите завести ребенка. Встретив Чарли у тебя в лофте тем вечером, я вспомнил, где видел ее раньше. Видишь ли, я работаю в клинике репродукции, и Чарли приходила к нам. Можешь передать ей от меня, что она счастливая женщина. Несмотря на все успехи медицины, только небольшому проценту женщин удается забеременеть, даже если они проходят самый эффективный курс лечения.

Мэтт в замешательстве покачал головой:

– Ты видел Чарли в клинике?

– Да, это совершенно точно была она. Я помогал ей надевать халат. Но я понимаю, что многие пары хотят сохранить это в тайне. Так что желаю вам удачи в будущем!

– Спасибо.

– Увидимся, Мэтт.

– Пока.

Роджер уже уходил из кафе и открывал дверь, когда Мэтт окликнул его:

– Роджер, а ты не помнишь, когда это было?

Он задумался:

– Мне кажется, где-то в середине мая.

– Ты уверен?

– Да, абсолютно. А что... что-то не так? – Он был явно озадачен.

– Нет, просто я... Ладно, это не важно.

Мэтт вернулся домой. Роджер наверняка ошибся. С какой целью Чарли посещала эту клинику в середине мая? Если только...

Зазвонил его мобильный телефон, и Мэтт автоматически ответил.

– Привет, это мама. Как поживает будущий отец?

– Гм...

– Сынок, у тебя все в порядке?

– Мама, даже не знаю, что тебе сказать. Я только что узнал...

– Мэтт, что случилось?..

– Боже, мама... Могу ли я рассказать тебе об этом?

– Мэтт, ты можешь говорить со мной обо всем.

– Хорошо, мама. Но должен сразу предупредить: у меня нет доказательств, что это правда. Я только что встретил одного знакомого интерна, и тот рассказал мне, что Чарли лечилась в клинике, где он работает. Он узнал ее, когда приходил к нам в лофт отдать кое-что. Он говорит, что видел ее в мае, примерно в то время, когда... Черт, мама! Возможно, он ошибся. Но я совсем сбит с толку. Он не сомневается в том, что это была она. Как ты думаешь...

Элейн ответила не сразу. Помолчав, она вздохнула и произнесла:

– Нет, я не просто «думаю». Послушай, Мэтт, я знаю кое-что, о чем до сих пор не говорила тебе. Может, ты приедешь?

– Уже выезжаю.

– У Чарли были проблемы в подростковом возрасте, когда у нее начались... женские дела. – После этих слов на щеках Элейн появился небольшой румянец. – Каждый месяц она страдала от сильной боли. Кстати, именно поэтому она пропускала много занятий, когда училась в старших классах. В итоге мать отвезла ее в загородную клинику к специалисту. Тот диагностировал что-то вроде эндометриоза – это значит, что у нее образовались кисты на яичниках. Чарли сказали, что она вряд ли сможет зачать ребенка естественным путем, если вообще сможет. Я знаю об этом только потому, что ее мать поделилась со мной. Она была очень расстроена, что ее дочь, возможно, никогда не будет иметь детей. Больше никто об этом не знает. Такое не рассказывают всем подряд в загородном клубе, особенно если ты рассчитываешь удачно выдать дочь замуж. Чарли прописали контрацептивы, снимавшие боль. А ее мать больше никогда об этом не упоминала.

– Понятно, – присвистнул Мэтт.

– Дорогой, пожалуйста, пойми: рассказывая тебе это, я раскрываю чужую тайну и, возможно, теряю подругу. Так что, если ты решишь обсудить это с Чарли, не ссылайся на меня, хорошо? – попросила Элейн. – Скорее всего, твой друг-интерн сказал правду. Пусть у меня будут проблемы, если мать Чарли выяснит, откуда ты узнал это, но я не позволю, чтобы моего мальчика водили за нос в таких важных вещах.

В глазах Элейн появилось необычное для нее выражение гнева. Мэтт похлопал ее по руке:

– Не волнуйся, мама, я не скажу ни слова. Но мне нужно подумать, что теперь делать. Если Чарли так поступила... если у нее... Боже, мама, я не понимаю! Это невозможно! Я должен успеть все обдумать, до того как она вернется домой. – Мэтт встал и обнял мать. – Большое спасибо, что ты рассказала мне. Я позвоню тебе на днях.

По дороге в город Мэтт ощущал, что у него в голове царит полный хаос. Он не знал, что думать и как относиться к происшедшему. Чарли решила завести ребенка, а он напился в ту ночь – в лучшем случае это просто несчастливое совпадение. Черт! Он ведь даже не помнит, были они близки или нет. Неужели она как-то подготовилась, чтобы повысить шансы забеременеть? Или Чарли так хотела иметь ребенка, что все инсценировала, а он попал в ловушку?

Можно было гадать бесконечно, и все это ужасно смущало его. Открывая дверь лофта, Мэтт знал, что на его вопросы может ответить только один человек. Но даже в этом случае он не был уверен, услышит он правду или нет.

Чарли вернулась домой тем вечером позже, чем обычно. Она была в восторге от того, что нашла общий язык с дизайнером интерьеров, и они обсудили несколько великолепных идей для оформления нового дома.

Мэтт был практически не в состоянии разговаривать с ней. Ему нужно было хотя бы немного упорядочить мысли, прежде чем приступать к расспросам. Он понимал, что не должен принимать решения в гневе. Чарли начнет защищаться и вряд ли будет с ним честной. Какими бы фактами он ни располагал, Чарли невиновна, пока он не докажет обратное. Мэтту удалось продержаться весь вечер. Он кивал и улыбался в нужные моменты. Когда они легли спать, Чарли потянулась к нему, чтобы поцеловать.

– Спокойной ночи, дорогой. Наше будущее так меня радует! – И она отвернулась, чтобы выключить свет.

В этот момент Мэтт уже не смог сдержаться. Он зажег лампу

– Чарли, нам нужно поговорить.

– Хорошо, дорогой, конечно. – Она села в кровати и взяла его за руку. – Ты переживаешь, что скоро станешь отцом? Не волнуйся, Мэтт, доктор говорит, что вполне нормально испытывать такие чувства. Он сказал...

– Чарли, я должен спросить у тебя кое-что. И мне нужно, чтобы ты ответила честно. – Мэтт пристально посмотрел на нее. – Какими бы ни были возможные последствия, я хочу, чтобы ты сделала это. Ладно?

– Конечно, дорогой. Я бы никогда не стала тебе лгать.

– Хорошо... – Мэтт глубоко вздохнул. – Ты проходила в мае лечение в клинике репродукции, чтобы повысить шансы зачать ребенка?

Мэтт пристально смотрел на ее лицо. Он знал, что в эти первые несколько секунд – пока мозг не найдет выход из сложного положения – ее глаза скажут правду.

– Я... О Боже, дорогой! – Чарли нервно улыбнулась.

И в этот момент Мэтт понял, что она обманула его.

– Боже, Чарли! Я не знаю, почему или с какой целью, но ты ведь лечилась, да? Ты должна ответить честно, я хочу знать все. – Он по-прежнему смотрел на нее в упор.

Несколько секунд она колебалась, а потом расплакалась:

– О, Мэтти... Как ты узнал?

– Я вчера встретил в кафе Роджера. Он поздравил нас с успешным завершением лечения. Но вопрос, как ты это сделала, сейчас неуместен, я...

– Хорошо! Да, я действительно лечилась, но не пыталась обмануть тебя или заманить в ловушку. Я с самого начала была готова воспитывать ребенка одна. Помнишь? – Чарли не сдавалась. – Когда мы обсуждали это, я сказала, что собираюсь оставить ребенка вне зависимости от твоего решения. Это было чудом, Мэтт! Я столько лет считала, что у меня не будет детей! И вдруг я узнала, что беременна! О, Мэтти, сможешь ли ты простить меня? Пожалуйста, я ведь так тебя люблю!

– Чарли, посмотри на меня! – Мэтт взял ее за руки. – То, что ты забеременела после той ночи, было случайным совпадением? Или ты все подстроила?

– О, я понимаю, что плохо поступила, но...

– Я должен спросить тебя... – Он понимал, что не дает ей возможности все объяснить, но существовал один очень важный вопрос, на который он должен был получить ответ. – Этот ребенок мой? – Он снова посмотрел на нее в упор, но она отвела взгляд. – Мы делали это? – не отступал он. – Я говорю о той ночи... Чарли, черт возьми! Мне нужен прямой ответ! Я отец этого ребенка?

Чарли перестала плакать. Она сидела молча, уставившись в стену. Мэтт, встав с кровати, расхаживал по комнате.

– Мне нужно узнать это прямо сейчас. Я говорю серьезно! – Он повернулся и посмотрел на нее. – И я должен быть уверен, что ты не лжешь.

Казалось, жизненные силы оставили Чарли. Она медленно покачала головой:

– Нет, Мэтт, это не твой ребенок.

– Вот черт! – Он был вынужден закричать, чтобы сдержаться и не ударить ее. Потом он несколько раз глубоко вздохнул, чтобы успокоиться. – Если не я, то кто тогда?

– Я не знаю имени. – Чарли пожала плечами. – Но это не то, о чем ты подумал, Мэтг.

– Черт! А что еще я могу подумать, Чарли? Ты затащила в постель какого-то парня и собиралась выдать его ребенка за моего?

– Нет! Все было совсем не так! – громко, словно от боли, закричала Чарли. – Я не знаю его имени, потому что он был донором спермы, и я видела только данные его ДНК. У меня больше нет никакой информации.

– Что? – Мэтт покачал головой. – Черт возьми, может, я полный невежа, но совершенно не понимаю, о чем ты ведешь речь.

– Хорошо. – Чарли кивнула – было заметно, что она пытается взять себя в руки. – Отцу моего ребенка двадцать восемь лет, он аспирант из Калифорнии. Брюнет с темными глазами, рост метр семьдесят восемь. Он не перенес серьезных заболеваний, и коэффициент его интеллектуального развития выше среднего. Я знаю только его генетический профиль, больше ничего.

– Итак... – Мэтт сел на кровать, начиная, наконец, понимать происходящее. – Ты хочешь сказать, что обратилась в банк спермы и по анонимным профилям ДНК выбрала отца для ребенка? И тебе ввели его сперму?

–Да.

– Ясно.

Они сидели молча некоторое время. Мэтт пытался осознать то, в чем призналась Чарли.

– А в какой момент, черт возьми, ты решила использовать меня? Ты планировала это с самого начала?

– Мэтти! – Чарли выплакала уже все слезы и сильно побледнела. – Ты должен понимать, что я решила сделать это очень давно. Еще до того, как переехала к тебе.

– Тогда давай назовем все своими именами: я просто подвернулся тебе в нужный момент – придурок, которого можно было выдать за папашу? – с горечью в голосе перебил ее Мэтт.

– Нет, Мэтти, я любила тебя и сейчас люблю, – сказала Чарли, заламывая руки. – А в ту ночь, через день после процедуры... Да, можно сказать, что это было совпадение. Ты был пьян и очень нежен со мной. И действительно говорил очень приятные вещи. И я подумала...

– Чарли, неужели я все-таки переспал с тобой в ту ночь? Ведь я совершенно ничего не помню! И как бы я ни напился, раньше со мной ничего подобного не случалось!

– Нет. По крайней мере, не так, как можно было бы зачать ребенка, – призналась Чарли. – Мы целовались и ласкали друг друга, но ты был совершенно не в состоянии...

– ...переспать с тобой?

– Да, «переспать» со мной, – с горечью произнесла она.

– Боже! Но почему ты уверяла меня в обратном? Зачем пыталась вызвать у меня чувство вины? К чему ложь? Черт возьми, Чарли! Это так жестоко!

– Достаточно, Мэтт! – Внезапно глаза Чарли засверкали гневом. – Я виновата, но только в определенной степени. То, что я рассказывала тебе о той ночи, не было абсолютной ложью. Ты был ласков и нежен, целовал и ласкал меня. Говорил, какая я красивая и как ты меня любишь... – Она внезапно поперхнулась, но, помолчав, продолжила: – Даже если ты был не в состоянии переспать со мной, я все равно ждала от тебя звонка или сообщения после той ночи. Я думала, что, возможно, всего лишь возможно, что ты разделяешь мои чувства. Но ты не давал о себе знать. И я чувствовала себя как дешевая проститутка, которой ты попользовался одну ночь.

– Ты права, – изумленно произнес Мэтт. – Я повел себя как придурок. И прошу меня извинить. Но неужели этим можно оправдать твою ложь о ребенке? – Мэтт указал пальцем на ее живот.

– Клянусь, я узнала, что процедура прошла успешно, и я забеременела, только перед твоим возвращением из поездки. А потом мы вместе отправились ужинать. Возможно, всему виной гормоны или шок. Или, возможно, осознание того, что я стану матерью, а для тебя в ту ночь была всего лишь женщиной, которую ты с таким же успехом мог подцепить на улице. И еще что ты никогда не любил меня так, как я тебя. И не полюбишь. Мэтт, своим отношением ты сделал мне очень больно. Думаю, я хотела наказать тебя.