Текст книги "Танец судьбы"

Автор книги: Люсинда Райли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 27 страниц)

26

Прошло еще две недели, но Грания так и не смогла как следует подумать о будущем. Однажды утром, проводив Аврору в школу, она вернулась в Дануорли-Хаус и увидела в кухне Александра со связкой ключей.

– Это от того флигеля, где теперь студия, – сказал он, протягивая ей ключи. – Посмотри, понравится ли она тебе.

– Спасибо.

– По-моему, Лили в ней ничего не трогала, так что наводи порядок и пользуйся, как будто она принадлежит тебе. – Александр кивнул Грании и вышел из кухни.

Пройдя по двору, Грания открыла дверь в студию и ахнула. Огромное, от пола до потолка, окно пропускало достаточно света, который был так необходим художнику, и из него открывался потрясающий вид на залив Дануорли. Осмотревшись, она увидела чистый, нетронутый мольберт, тюбики с краской и коллекцию дорогих кистей из меха норки, все еще закрытых пленкой. Шкафы были забиты холстами и чистой белой бумагой для рисования, и нигде не было ни капли краски. Стоя у окна и глядя на скалы, Грания недоумевала, почему Лили ни разу не воспользовалась такой замечательной студией. Любой профессиональный художник отдал бы пару лучших картин – или скульптур, если уж на то пошло, – чтобы заполучить такое рабочее место. Здесь было даже маленькое подсобное помещение с туалетом и большой раковиной, где можно было мыть кисти.

В этой студии имелось все, о чем Грания могла мечтать. В тот же день она перенесла сюда наполовину готовую скульптуру Авроры и установила на подставку напротив окна. Единственный минус, который отметила девушка, сев у окна и задумчиво уставившись вдаль, заключался в том, что она будет целыми днями наслаждаться видом, вместо того чтобы сосредоточиться на работе.

Когда Грания забрала Аврору из школы, девочка, не умолкая рассказывала о новых друзьях и с гордостью сообщила, что, как оказалось, она читает лучше всех в классе. Этим же вечером за ужином Грания и Александр, как настоящие родители, с удовольствием слушали рассказы Авроры об ее успехах.

– Вот видишь, папа, на самом деле я не так уж плохо образована, как ты думал. И я совсем неглупая.

Александр потрепал ее по волосам.

– Дорогая, я уверен, что ты умная.

– Как ты считаешь, в кого я пошла? В тебя или в маму?

– В маму, в этом нет сомнений. Я ужасно учился в школе.

– А мама была умная? – спросила Аврора.

– Очень.

– О... – Аврора продолжала жевать, а потом сказала: – Она очень много времени проводила в кровати и часто уезжала надолго, как ты сейчас.

– Да, мама очень уставала.

– Мадам, вам пора в ванну, – сказала Грания, заметив, как изменилось лицо Александра. – Нам завтра нужно рано вставать, чтобы не опоздать в школу.

Когда Грания спустилась вниз, Александр мыл посуду в кухне.

– Оставь, – смутилась она, – это моя работа.

– Не думаю, – возразил он. – Ты же не прислуга. Ты здесь для того, чтобы присматривать за Авророй.

– Я не против, – сказала Грания и, взяв посудное полотенце, встала рядом у раковины и принялась вытирать мокрые тарелки, которые Александр протягивал ей. – Я так воспитана. Я ведь единственная дочь в доме, где много мужчин.

– Какой хороший пример для Авроры! Грания, в тебе природой заложено быть матерью. Ты когда-нибудь думала о своих детях?

– Я... – Ее голос дрогнул.

– Извини, я сказал что-то не то?

– Нет... – Грания почувствовала, как рвутся наружу невыплаканные слезы. – Не так давно я потеряла ребенка.

– Понятно. – Не останавливаясь, Александр продолжал мыть посуду. – Мне очень жаль. Это, наверное, было... Тебе сейчас очень тяжело?

– Да... – Грания вздохнула. – Очень.

– Ты поэтому и уехала из Нью-Йорка?

– Да. – Она чувствовала на себе внимательный взгляд Александра. – Поэтому и еще по одной причине... В любом случае...

– Я уверен, у тебя еще будут дети.

– Да. Я уберу тарелки в буфет, хорошо?

Александр молча смотрел ей в спину, понимая, что ее нежелание обсуждать этот вопрос объясняется сильной душевной болью. И он сменил тему:

– Как я сказал, ты – очень хороший пример для Авроры. Ее мать была не из тех, кто занимается домом.

– Возможно, у нее были таланты в других областях.

– У тебя они тоже есть.

– Спасибо. – Грания покраснела под его взглядом.

– Когда ты забирала Аврору из школы, я заглянул в студию. Твоя скульптура просто потрясающая.

– Но она еще не закончена. Сейчас я работаю над лицом – пытаюсь сделать нос, – уточнила Грания.

– Нос Лайлов. У всех женщин в семье был такой. Думаю, его сложно повторить в глине.

– Твоя жена была очень красивой.

– Да, это так, – вздохнул Александр, – но у нее были проблемы...

– Правда?

– Проблемы с психикой.

– О... – Грания не знала, как реагировать. – Мне очень жаль.

– Удивительно, что в красоте может таиться столько изъянов. Конечно, я не виню в этом саму Лили, но когда я встретил ее впервые, то и подумать не мог, что женщина с такой внешностью может оказаться такой... какой она была. Как бы там ни было... – Александр уставился в пустоту.

Повисло молчание. Грания вытерла оставшиеся тарелки и убрала их. Повернувшись, она увидела, что Александр наблюдает за ней.

– Как бы там ни было, нам с Авророй очень приятно, что в доме живет нормальная женщина. Мне кажется, дочери недоставало образца для подражания. Хотя, конечно, Лили очень старалась, – торопливо добавил он.

– Многие поспорили бы с тобой по поводу моей нормальности, – усмехнулась Грания. – Спроси моих родителей или некоторых друзей в Нью-Йорке – у них совсем другое мнение.

– Грания, мне кажется, ты именно такая, какой должна быть женщина. И мать, раз уж мы заговорили об этом. Я искренне соболезную тебе в связи с твоей потерей. – Он по-прежнему не сводил с нее глаз.

– Спасибо, – выдавила она.

– Прости, я смутил тебя. В последнее время... я немного не в себе.

– Я поднимусь наверх и приму ванну. Спасибо за то, что позволил мне работать в такой замечательной студии. Это просто мечта! – Грания, изобразив улыбку, вышла из кухни.

Позже, лежа в постели, она ругала себя за то, что поделилась с ним своей бедой. И все же некая беззащитность Александра, скрытая под мужественной внешностью, напоминала ей о ее собственной уязвимости. Она была тронута, потому что поняла: у нее есть что-то общее с этим мужчиной.

Впервые Грания не сдерживала слез. Она оплакивала потерянную жизнь крохотного, хрупкого человечка. Через пару часов она успокоилась и попыталась заснуть, почувствовав себя гораздо лучше, словно что-то внутри ее сломалось, а потом было создано заново.

Шли дни, и Александр стал чаще спускаться вниз. Иногда он заходил в студию и наблюдал за работой Грании. Порой он присоединялся к ней за ленчем, и, стоило ей упомянуть, что она любит слушать музыку за работой, в студии тут же появился дорогой музыкальный центр «Боуз». С течением времени Александр все больше рассказывал о Лили.

– Поначалу мне даже нравился ее подвижный ум и то, как она перескакивала с одной темы на другую. От нее невозможно было отвести взгляда, – вздыхал он. – И она всегда была такая счастливая, словно жизнь – это захватывающее приключение. Ее ничто не могло расстроить. Лили знала способ получить все, что пожелает, поскольку сразу же пленяла всех окружающих. И я тоже попал под ее очарование. А когда у нее неожиданно портилось настроение, словно весь мир поворачивался к ней спиной, то слезы мог вызвать даже мертвый кролик, найденный в саду, или просто тот факт, что луна начала убывать и следующего полнолуния придется ждать целый месяц. В такие моменты я считал, что это просто проявление ее тонкой натуры. И только когда периоды плохого настроения начали затягиваться, а радость она выражала все реже и реже, я понял: с ней что-то не в порядке. Года через два после нашей свадьбы Лили стала проводить все дни в постели, заявляя, что слишком устала и расстроена, чтобы вставать. Иногда она внезапно выходила из комнаты в одном из лучших платьев, вымыв и уложив волосы, требовала, чтобы мы занялись чем-нибудь веселым. У нее было просто маниакальное стремление к развлечениям. В такие дни Лили невозможно было сдержать, но она была прекрасна. Должен признаться, мы пережили множество приключений. Для нее не существовало границ, а ее энтузиазм был заразителен.

– Не сомневаюсь в этом, – тихо произнесла Грания.

– И конечно, каждый раз, когда у нее бывало такое настроение, я верил, надеялся и мечтал, что темные моменты останутся в прошлом. Но я ошибся. Еще несколько лет ее настроение колебалось, словно маятник, а я был вынужден постоянно приспосабливаться к резким перепадам, чтобы поддержать ее, когда требовалось. А потом, – Александр выдохнул и грустно покачал головой, – ее плохое настроение затянулось на несколько месяцев. Она категорически отказывалась приглашать врача. Стоило мне заговорить об этом, как у Лили начиналась истерика и она впадала в ярость. В конце концов, когда она почти неделю отказывалась от еды и воды, я все же вызвал специалистов. Ей дали успокоительное и забрали в больницу, где поставили диагноз: шизофрения и маниакальная депрессия.

– Александр, мне так жаль! Тебе наверняка было очень тяжело.

– Вины Лили в этом не было, – подчеркнул Александр. – Она вела себя как ребенок. Казалось, она не осознавала, что с ней происходит. И когда мне пришлось поместить Лили в особую клинику, которая специализировалась на ее проблеме, это разбило мне сердце. Все это делалось ради ее собственной безопасности, но она кричала, царапалась и висла на мне, умоляя не оставлять ее в этом, как она выражалась, сумасшедшем доме. Но к тому моменту она уже могла причинить вред самой себе и несколько раз пыталась совершить самоубийство. Еще у нее проявилась склонность к насилию, и она пару раз приходила ко мне, прихватив какой-нибудь острый предмет из кухни. Если бы я не защищался, она могла бы серьезно поранить меня.

– Боже, Александр, это ужасно! Удивительно, что у вас появилась Аврора, – сказала Грания, искренне потрясенная его рассказом.

– Аврора стала сюрпризом для нас обоих. Лили было уже почти сорок, когда она обнаружила, что беременна. Доктора считали, что уход за ребенком способен облегчить ее состояние, конечно, в том случае, если она будет под постоянным наблюдением. И не забывай, Грания, – принялся объяснять Александр, – что в ее жизни были достаточно длительные периоды, когда она лечилась и была в стабильном состоянии. Хотя я всегда боялся, что может наступить ухудшение, и не мог оставить без контроля прием лекарств. Лили ненавидела пить «пилюли для зомби», как она их называла. Они не давали развиться депрессии, но она осознавала, что они подавляли ее. Собственно, все так и было. Таблетки успокаивали и смягчали ее поведение, но Лили говорила, что живет, словно за туманной завесой. Ничто не казалось ей настоящим, не радовало и не расстраивало, как бывало в прежние времена.

– Бедняжка, – посочувствовала Грания. – Но ей стало лучше после рождения Авроры?

– Да. Первые три года Лили была идеальной матерью. Но она не занималась домом, как ты, Грания, – улыбнулся он. – Лили всегда управляла большим штатом прислуги, готовой откликнуться на любое ее требование, а сама она была сосредоточена исключительно на малышке. Мне тогда казалось, что у нас появилась надежда на будущее. Но это продлилось недолго. – Александр провел рукой по волосам. – И, к сожалению, основной удар пришелся по нашей дочери. Однажды вечером я вернулся в дом и обнаружил, что Лили спит в постели, а Авроры нигде нет. Я разбудил жену и спросил, где девочка, а она честно ответила, что не помнит. Я нашел Аврору, замерзшую и ужасно напуганную, на скалах, где та бродила в одиночестве. Они вдвоем вышли на прогулку, а потом Лили просто забыла про дочь.

– О, Александр, какой ужас! – Грания представила, как все это произошло, и из ее глаз вдруг брызнули слезы.

– После этого случая я понял, что не могу оставлять девочку наедине с Лили даже на несколько минут. Вскоре состояние Лили ухудшилось, она снова легла в клинику. И действительно, начиная с того момента Аврора очень редко видела мать. Мы переехали в Лондон, чтобы я мог работать и находиться поблизости от жены. Ты уже слышала, что у Авроры постоянно сменялись гувернантки, – ни одной не удалось остаться надолго. Потом, когда состояние Лили снова стабилизировалось, она настояла, чтобы мы вернулись в Дануорли-Хаус. Мне не стоило соглашаться, но она так любила бывать здесь! И говорила, что ей помогает красота этих мест.

– Мама сказала мне, что она покончила с собой, – тихо заметила Грания.

– Да. Твоя мать сказала правду. – Александр обхватил голову руками и вздохнул. – И я уверен, что Аврора все видела. Я услышал крики из спальни Лили – дочь стояла на балконе в ночной рубашке. Она показывала на скалы внизу. А два дня спустя тело моей жены прибило к берегу на пляже Инчидони. Мне никогда не узнать, как все это повлияло на Аврору. Не говоря уж о том, что она росла в обстановке, когда ее мать, хотя и не по своей вине, могла сначала обнять, а потом резко оттолкнуть ее.

Грания пыталась скрыть свои чувства. Ей страшно было подумать о том, что Аврора видела тот последний прыжок матери. Стараясь успокоить Александра, она прикоснулась к его руке:

– Могу сказать только одно... Учитывая все, что довелось пережить Авроре, она очень уравновешенная девочка.

– Правда? – Александр взглянул на Гранию. Его взгляд был полон отчаяния. – Проблема в том, что ее реакция на смерть Лили встревожила докторов. Они даже высказали предположение, что Аврора унаследовала от матери проблемы с психикой. Ее фантазии о том, что она видит мать на скалах и слышит, как та зовет ее к себе, ночные кошмары... Их можно трактовать как первичные признаки болезни, которая в итоге погубила Лили.

– Однако, как ты раньше говорил, это может быть реакцией маленькой девочки на пережитый шок. Она просто пытается справиться с тем, что, вероятно, видела, и примириться со смертью матери.

– Да, будем надеяться, что ты права, – с трудом улыбнулся Александр. – После твоего появления она сильно изменилась в лучшую сторону. Я очень тебе благодарен, Грания. Не могу выразить, как много Аврора значит для меня.

– Ты не знаешь, возможно, Лили пережила какую-то травму в раннем возрасте? – поинтересовалась Грания. – А вдруг эта травма спровоцировала все ее проблемы?

Александр удивленно приподнял брови:

– Для скульптора ты слишком хорошо разбираешься в этой теме.

– Мой... бывший бойфренд – психолог. Эмоциональные травмы в детстве – его любимая тема. И от него я многое узнала, – смутилась Грания.

– Понятно. – Александр кивнул. – Итак, возвращаясь к твоему вопросу... Я очень мало знаю о прежней жизни Лили. Когда мы познакомились, она обитала в Лондоне и всегда с неохотой говорила о прошлом. Мне было известно, что она родилась в этом доме и провела здесь большую часть детства.

– Мне кажется, моя мать в курсе кое-каких событий в жизни Лили в Дануорли, – медленно произнесла Грания.

– Ты серьезно? Она расскажет мне?

– Не уверена. – Грания пожала плечами. – Но что-то произошло, я в этом почти не сомневаюсь. Мама очень негативно реагирует каждый раз, когда я упоминаю имя Лили.

– Боже мой... – Александр нахмурился. – Это не сулит ничего хорошего. Но я был бы рад получить любую информацию, которая поможет мне разгадать загадку покойной жены.

– Посмотрим, что мне удастся выведать, – согласилась Грания, – но моя мама ужасно упрямая, так что может потребоваться очень много времени.

– Да, время – это то, чего у меня нет, – пробормотал Александр. – Через десять дней я должен снова уехать. Ты еще не думала о своих дальнейших планах?

– Нет, – резко ответила Грания, осознавая, что плывет против течения, которое становится все сильнее.

– Хорошо. Я не хочу давить на тебя, но, если ты не останешься, мне придется заняться поиском няни для Авроры.

– Ты знаешь, долго ли будешь отсутствовать?

– Месяц, возможно, два.

– Хорошо. – Грания кивнула. – Я сообщу тебе о своем решении не позднее завтрашнего дня. – Она поднялась и принялась убирать со стола.

– Грания! – Александр подошел к ней, взял тарелки и, поставив обратно на стол, сжал ее ладони. – Не важно, останешься ты или уйдешь, я хочу сказать, что мне было очень приятно познакомиться с тобой. Мне кажется, ты особенная женщина.

Он нежно поцеловал ее в губы и, развернувшись, вышел в сад.

Следующие несколько часов Грания в типично женской манере переживала, анализировала и пыталась понять причину неожиданного поступка Александра. Все произошло так быстро, что она с трудом верила в реальность этого поцелуя. И вероятно, он ничего не значил. Не было причин думать, что Александр желал продолжения. С другой стороны, разве прилично целовать в губы няню своей дочери?

Сам Александр, его поведение и чувства оставались для Грании загадкой. Но она понимала: как ни старается она делать вид, что не испытывает никаких чувств по отношению к Александру, боль пережитых потерь сближает их.

Гранию все сильнее влекло к Александру. И нужно было немедленно что-то предпринять, чтобы обуздать это влечение.

* * *

– Я приняла решение, – сказала она следующим утром, вернувшись в кухню, после того как проводила Аврору в школу.

– И твой ответ?

– Я не могу остаться. Мне очень жаль. Есть несколько... проблем, с которыми необходимо разобраться в Нью-Йорке. Ты знаешь, как сильно я люблю Аврору, но...

– Не нужно больше ничего объяснять. – Александр выставил вперед руки, словно защищаясь. – Спасибо, что сказала. А сейчас мне нужно будет постараться, чтобы найти тебе замену. – Развернувшись, он вышел из кухни.

Грания последовала за ним и с виноватым видом направилась через двор к студии. Она чувствовала себя обманщицей, отклонив его предложение. Скульптура Авроры была практически завершена. Все, что оставалось, – сделать слепок и отлить фигуру в бронзе. Грания вздохнула: чем быстрее она исчезнет из этого дома, тем лучше.

Все утро она провела, убирая в студии и размышляя над тем, что в словах ее матери, возможно, имелась доля правды. Влияние Лайлов на их семью было скрытым и непреодолимым, и оно затуманило ей голову. Даже ради Авроры Грания не могла позволить себе эмоционально привязаться к человеку, которого практически не знала. Возможно, он проникся к ней симпатией, поскольку она ухаживала за его ребенком, и пытался подкупить ее поцелуем, а потом еще...

Инстинкт подсказывал Грания: нужно покинуть этот дом.

Ей было непросто забирать Аврору из школы в тот день. Девочка строила планы на будущее, и во всех фигурировала Грания. Мысль о том, что через несколько дней кто-то другой будет присматривать за Авророй, была практически невыносимой.

– Что значит, ты уходишь?

– Аврора, дорогая, ты ведь знаешь, что я была твоей няней только временно и не могу оставаться в этом доме вечно!

Разговор состоялся на следующее утро. Грания не видела Александра с тех пор, как он стремительно покинул кухню, но она понимала, что обязана сообщить Авроре об уходе. Девочке нужно дать возможность подготовиться. Грания не сомневалась: она воспримет ее поступок как очередное предательство взрослого человека по отношению к ней.

– Но, Грания, ты не можешь уйти! – Огромные глаза Авроры наполнились слезами. – Я люблю тебя, и мне казалось, что это взаимно! Мы друзья, нам хорошо вместе, папа тебя любит, и... – Аврора всхлипывала все громче и громче.

– Дорогая, пожалуйста, не плачь! Прошу тебя. Конечно, я люблю тебя, но ты ведь знаешь: я живу в Нью-Йорке. Там я работаю, а работа очень важна для меня.

– Ты бросаешь меня и возвращаешься в Америку?

– Не сразу, дорогая. Сначала я вернусь на ферму к родителям и буду совсем рядом с тобой.

– Правда? – Девочка посмотрела на Гранию. Ее взгляд был полон отчаяния. – А можно мне жить с тобой? Ведь твои родные любят меня, правда? Обещаю, я буду помогать доить коров, ухаживать за овцами и...

– Аврора ты сможешь навещать нас так часто, как только захочешь. – Грания чувствовала, что ее решимость тает.

– Пожалуйста, можно мне с тобой? Не оставляй меня здесь! Иначе ночные кошмары вернутся, и я снова начну видеть маму! – Аврора обняла Гранию и от расстройства сжала руки настолько сильно, что девушке стало трудно дышать.

Грания осознавала, что вот-вот захлебнется в потоке эмоций и ей нужно немедленно спасаться бегством.

– Дорогая, давай поговорим как большие девочки. – Она взяла Аврору за подбородок и посмотрела ей прямо в глаза. – Нельзя судить о том, любит ли тебя человек, только по тому, близко ли он. Честно говоря, мне жаль, что ты не моя дочь, и я не могу забрать тебя с собой. – Грания сглотнула слезы, которые мешали ей говорить. – Но ты не можешь быть со мной – нельзя оставлять папу в одиночестве. Дорогая, ты нужна ему, и знаешь об этом. В жизни бывают моменты, когда приходится принимать тяжелые решения.

– Да. – Теперь Аврора смотрела на Гранию, и ее глаза выражали понимание. – Ты права, – вздохнула она. – Я знаю, что должна остаться здесь ради папы. А ты не можешь быть со мной. У тебя своя жизнь, и это очень важно. – Аврора внезапно отпустила руки Грании и отвернулась. – Жизнь каждого из вас гораздо важнее моей. Вот как поступают взрослые.

– Аврора, придет момент, когда ты вырастешь и все поймешь.

– Да, конечно. – Девочка снова посмотрела на Гранию. – Я знаю, что тебе необходимо уйти, но надеюсь увидеть тебя снова.

– Да, дорогая, обещаю. Достаточно лишь позвать меня, если я буду тебе нужна. Обещаю, я всегда буду рядом.

– Хорошо. – Аврора кивнула. – Нам пора в школу, да?

Всю дорогу девочка хранила молчание, и Грания понимала почему. Аврора вышла из машины и, не обернувшись, направилась к друзьям на игровую площадку – боль оттого, что ее отвергли, оказалась слишком сильной.

Грания, опустив голову, вспомнила Мэри, пожертвовавшую всем, чтобы защитить ребенка, который даже не был ей родным. И кто в итоге отвернулся от Мэри, кто бросил ее в трудный момент? Какими бы ни были ее собственные чувства к Авроре, она не может нести ответственность за эту девочку. И не должна допустить повторения прошлого.

– Мама, это невыносимо! Она так расстроена, но при этом так горда и смела! Ты даже не представляешь, что довелось пережить этой девочке! – Грания зашла на ферму по пути в школу за Авророй. Они с матерью сидели за кухонным столом, и слезы текли у нее по щекам.

– Да, дорогая, это невозможно представить, – успокаивала дочь Кэтлин. – Но твое решение, каким бы тяжелым оно ни было, абсолютно верное. Ты права, когда говоришь, что не должна нести ответственность за Аврору. Это дело ее отца.

– Не знаю, как она будет без меня. Все покинули ее, мама, – вздохнула Грания, – все. А она думала, что я люблю ее и забочусь о ней...

– Знаю, но связь между вами уже никогда не прервется. Ты можешь передать Авроре, что мы всегда будем рады видеть ее на ферме. Мы все полюбили ее. Иди ко мне, дай я обниму тебя.

Грания повиновалась. И хотя иногда Кэтлин порой раздражала ее, сейчас она была счастлива, что мать рядом.

Следующие три дня в Дануорли-Хаусе прошли на удивление спокойно. Казалось, Аврора окончательно смирилась с происходящим. Она не стала отдаляться от Грании, а наоборот, спросила, можно ли в оставшиеся дни заняться ее любимыми делами. Грания согласилась. И они совершали долгие прогулки по скалам, всю вторую половину дня после обеда сидели за папье-маше и перемазались клеем, но остались очень довольны. А в последний вечер они отправились на ферму выпить чаю.

Подошло время возвращаться в Дануорли-Хаус. Авроре пора было в постель – и Грания заметила, что Кэтлин обняла девочку как родную.

– Я могу часто-часто навещать вас и моего щенка, да, Кэтлин?

– Конечно, дорогая. И Грания еще поживет здесь. Наши двери будут всегда открыты для тебя, я обещаю, – заверила ее Кэтлин, бросив на Гранию грустный взгляд. – До свидания, дорогая.

Когда они вошли в дом, Александр ждал их на кухне.

– Аврора, пожалуйста, поднимайся к себе и ложись. Я должен поговорить с Гранией.

– Да, папа, – послушно кивнула девочка и вышла из кухни.

На кухонном столе лежало несколько конвертов.

– Здесь все, что я тебе должен.

– Спасибо. – Грания не понимала, почему она смущена и чувствует себя неуютно. Ведь это она сделала ему одолжение, согласившись помочь в тяжелый момент.

– Завтра в десять приедет очень милая девушка из местных. Ты не могла бы сначала отвести Аврору в школу, а потом провести здесь пару часов с Линдси, чтобы ввести ее в курс дела? А потом она заберет девочку и приведет домой.

– Конечно. А сейчас я хотела бы пойти к Авроре и уложить ее спать, – сказала Грания и взяла со стола конверты.

– Хорошо, – кивнул Александр.

Грания направилась к двери.

– Грания...

Она повернулась и, посмотрев на Александра, заметила грусть в его глазах.

– Я надеюсь, однажды ты поймешь, почему... – Он покачал головой. – Если мы не увидимся завтра, удачи тебе. Как уже говорил, ты не похожа на других. Спасибо тебе за все, и, надеюсь, с этого момента у тебя в жизни все пойдет отлично.

Грания кивнула, вышла из кухни и, поднявшись по лестнице, отправилась в последний раз пожелать Авроре спокойной ночи.