Текст книги "Танец судьбы"

Автор книги: Люсинда Райли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 27 страниц)

Аврора

О, читатель! Бедная Кэтлин! Удивительно, что в этих обстоятельствах, учитывая прошлое семьи, с которым и я в какой-то степени была связана, она позволила мне осквернить порог ее дома.

И бедный Джо... Один из самых беззащитных людей на свете, неспособный оправдаться, он стал жертвой по воле судьбы, хотя ни в чем не был виноват. Я могу только надеяться, что его добрая душа воплотилась в образе домашнего любимца всей семьи, например, кота, а противный Джеральд вновь родился мышью, которого кот Джо выследил, вдоволь с ним наигрался и в итоге убил просто так, ради развлечения.

Самое неприятное состоит в том, что, узнавая все новые подробности о прошлом своей семьи, я начинаю переживать за гены, которые унаследовала. Отвратительный Джеральд был моим дядей! А что можно сказать об Анне, моей бабушке? Это из-за ее врожденного эгоизма Лили росла без материнской любви – пожалуй, самой важной составляющей в жизни каждого человека. Потом так же росла и я, пока не появилась Грания и не спасла меня.

Но постепенно я все лучше понимала Лили. Я задумалась над тем, что если Джо стал жертвой из-за отсутствия некоторых способностей, которые даются нам при рождении, то Лили делало уязвимой ее главное достоинство – красота. Возможно, иметь какое-то качество в избытке также плохо, как не иметь его вовсе. Лили была беззащитной, такой же, как Джо, только по-своему. Возможно, именно это он и разглядел в ней, в то время как другие видели только внешнюю оболочку. Для большинства людей, как и для юной Кэтлин, красота и богатство ассоциируются с силой и влиянием. А Джо чувствовал, что Лили уязвима, и хотел защитить ее.

В последнее время наряду с другими занятиями я читала много книг по религиозной философии. (И если мои мысли стали серьезнее, чем раньше, причина именно в этом.) Ученые уже определили генетический код, который мы передаем детям, но я предпочитаю думать, что душа каждого новорожденного уникальна и, каким бы ни было воспитание, он станет тем, кем ему было суждено стать. Когда я вспоминаю о собственных генах, эта мысль успокаивает меня.

Я уже отмечала, что люди не усваивают пройденных уроков. Читатель, сейчас я думаю, что ошибалась. Прошло пятьдесят лет, и теперь общество заботится о таких, как Джо, а ведь на протяжении многих веков неполноценных детей убивали сразу после рождения или изолировали от окружающих. В западном мире детей больше не лишают жизни, к ним относятся с добротой и сочувствием. Малыши, которые в прошлом часто оказывались нежеланным побочным результатом самой приятной игры между мужчиной и женщиной (вы понимаете, что я имею в виду!), теперь стали центром семейного мира. В последнее время я видела несколько очень избалованных детей и с трудом представляю ситуацию, в которой они задумались бы о других, а не о себе. Это может означать, что человечество завершает очередной круг развития своих эгоистических побуждений и новое поколение берет все в собственные руки, ведь мир не стоит на месте.

Я счастлива, что прожила свою жизнь в свое время. Не сомневаюсь, в прошлом меня сочли бы ведьмой и утопили. Вместе с Кэтлин, которая видит и чувствует многое так же, как я, и понимает меня.

На этот раз мое отступление оказалось длиннее, чем предыдущие, потому что я не тороплюсь начинать работу над следующей частью истории. Мне будет непросто продолжать...

34

На выходе из аэропорта в Женеве Гранию встречал шофер в ливрее с табличкой с ее именем в руках.

– Мадам, следуйте за мной.

Их ждал черный «мерседес». Грания уселась в салон, и машина бесшумно тронулась с места. Они ехали по Женеве в неизвестном направлении, и Грания задумалась: не слишком ли наивно она себя ведет? Стоило ли вообще доверять Александру? Она ведь так мало о нем знала. Он может заниматься каким-нибудь нелегальным бизнесом: контрабандой оружия или наркотиков или...

«Держи себя в руках и не позволяй разыграться воображению», – напомнила она себе, но все же достала из сумки мобильный телефон и спрятала в карман жакета.

Они выехали из города и стали подниматься в горы. Через некоторое время машина припарковалась у ярко освещенного современного здания. Водитель открыл дверь, и Грания вышла.

– Я буду ждать вас здесь. Мистер Девоншир на втором этаже. Сестры у стойки регистрации расскажут, как его найти.

Только в этот момент Грания подняла голову и увидела, что стоит у входа в клинику. Она невольно прикрыла рукой рот и тихо прошептала:

– О Боже! Боже...

Следуя указаниям шофера, она молча поднялась на второй этаж и подошла к посту сестер, чтобы представиться.

– Ваше имя? – спросила сестра.

– Грания Райан.

Сестра улыбнулась, услышав знакомое имя:

– Мистер Девоншир ждет вас. Следуйте за мной, пожалуйста.

Затаив дыхание, Грания прошла по коридору и подождала, пока сестра стучала в дверь палаты.

– Входите, – послышался слабый голос.

Сестра знаком показала Грании, что можно открыть дверь. На кровати лежал Александр. Как ей показалось, это была лишь призрачная тень того мужчины, с которым она рассталась несколько недель назад. Он был абсолютно лысый, кожа приобрела землистый оттенок, к телу тянулось множество проводов от монотонно гудящих мониторов, расположенных вокруг кровати. Он с трудом поднял худую руку, чтобы поприветствовать Гранию.

– Я оставлю вас на некоторое время, – кивнула сестра, закрывая за собой дверь.

– Грания, спасибо, что приехала.

Она не могла сдвинуться с места, понимая, что не в силах скрыть потрясение. Сейчас она не могла себя контролировать.

– Я знаю... – прохрипел Александр. – Знаю... Ты не ожидала... такого.

Грания молча покачала головой, изо всех сил стараясь сохранить самообладание. Он слегка пошевелил рукой, приглашая ее подойти ближе. Приблизившись, она заметила, что его темно-голубые глаза полны слез. Она инстинктивно наклонилась и поцеловала его в лоб.

– Александр, – прошептала она, – что с тобой случилось? Я ничего не понимаю.

Он жестом попросил ее придвинуть стул и сесть рядом. Она повиновалась и взяла его руку в свою.

– Опухоль мозга. Я узнал о ней год назад. Во время моих отлучек из дома я проходил лечение. – Он грустно улыбнулся. – Видишь, не помогло. Я умираю, Грания. Думал, протяну дольше, но... – он облизнул сухие губы, чтобы было легче говорить, – не получилось.

– Я... – Грания не смогла сдержать слез, они заструились у нее по щекам. – Александр, прости. Почему ты не сказал мне? Я чувствовала: что-то не так. Ты ужасно выглядел, когда последний раз вернулся домой. И эти твои головные боли... Теперь мне все ясно. Прости меня. – Она полезла в сумку за платком. – Почему ты молчал? – повторила она.

– Пока была надежда, я не хотел, чтобы Аврора знала. И ты тоже, – добавил он.

– И... Доктора ничего не могут сделать? – Глядя на него, Грания понимала, что хватается за соломинку.

– Ничего. Они попробовали все, что только возможно. Боюсь, это конец.

– Как долго?.. – Грания не смогла закончить вопрос.

Александр помог ей:

– Две недели, возможно, три... Но, судя по моему самочувствию, еще меньше. Грания! Мне нужна твоя помощь.

Она почувствовала, как он сжал ее руку.

– Все, что в моих силах, Александр. Говори.

– Это касается Авроры. Я беспокоюсь за нее. Нет никого, кто позаботился бы о ней после моей смерти.

– Ты не должен об этом беспокоиться. Я и моя семья – мы не оставим ее. Можешь не сомневаться в этом, Александр. – Грания видела, что он теряет силы от необходимости говорить и переполняющих его эмоций.

– Моя бедная малышка... Она столько пережила... – Теперь настал черед Александра расплакаться. – Грания, почему жизнь так жестока?

– Не знаю, Александр, честно, не знаю. Но могу обещать тебе, что с Авророй все будет в порядке, мы будем любить ее и обеспечим ей все условия.

– Прости меня... Я так устал. Ты ведь понимаешь, все эти лекарства...

Его глаза закрылись, и он уснул. Грания продолжала сидеть рядом, у нее кружилась голова, и она понимала, что может упасть в обморок от пережитого потрясения. Она готова была к чему угодно, но только не к тому, чтобы оказаться у постели умирающего Александра. Грания постаралась рационально оценить, для чего он позвал ее, но мозг отказывался повиноваться. И она сидела, крепко держа Александра за руку, словно она сама, ее здоровье и энергия были мостиком, соединявшим его с жизнью.

Наконец его веки задрожали и, открыв глаза, он повернулся к ней:

– Грания, я доверяю тебе. Я видел, как ты любишь Аврору. И твоя семья... вы очень хорошие люди. Я хочу, чтобы Аврора осталась с тобой... в твоей семье.

– Александр, я ведь уже сказала, что это возможно, и мы сделаем именно так.

– Нет! – Александр с усилием покачал головой. – Этого не достаточно. Я не хочу рисковать, Грания, и вынужден попросить тебя об одолжении.

– Все, что угодно, Александр. Ты ведь знаешь.

– Ты выйдешь за меня замуж?

Из всех перенесенных потрясений это оказалось для нее самым сильным. Грания всерьез засомневалась, в своем ли он уме.

– Замуж за тебя? Но...

– Понимаю, что ты вряд ли мечтала о таком предложении. – Губы Александра искривились в слабом подобии грустной усмешки. – Мне бы хотелось произнести эти слова при других обстоятельствах.

– Но, Александр, я не понимаю. Ты не попробуешь объяснить?

– Мой адвокат сделает это завтра за меня. Тогда я мог бы умереть, зная... – глубоко вздохнул Александр, – что с моей малышкой все в порядке.

– О, Александр... – Ее голос дрогнул.

– Ты сделаешь это? Для меня? – удалось выговорить ему.

– Я... – Грания поднесла пальцы ко лбу – Это так неожиданно! Мне нужно хоть немного времени, чтобы все обдумать.

– У меня нет времени. Грания, пожалуйста, я тебя умоляю. Обещаю, что ты будешь финансово независима до конца жизни.

– Александр, мне не нужны твои деньги.

– Грания, пожалуйста. Нам нужно сделать это, пока еще не слишком поздно.

Она посмотрела на его лицо, искаженное болью, и поняла, что у нее нет выбора.

– Хорошо, – медленно ответила она. – Я согласна.

Грания не могла уснуть всю ночь, хотя провела ее в очень красивом номере женевского отеля. Следующим утром в десять часов в холле ее уже ждал шофер, чтобы отвезти в больницу к Александру.

Когда она вошла в палату, Александр слабо улыбнулся. На стуле рядом с ним сидел пожилой мужчина с аккуратно уложенными седыми волосами, одетый в безупречный костюм.

Он поднялся и, возвышаясь над Гранией, протянул ей руку:

– Доброе утро, мисс Райан. Меня зовут Ханс Шнайдер, я адвокат мистера Девоншира, его старый друг и крестный отец Авроры, – добавил он.

– Ханс пришел, чтобы обсудить с тобой то, о чем мы договорились вчера вечером, – сказал Александр. – Ты... не передумала?

– Честно говоря, я не могу ни о чем думать, и до сих пор потрясена, – призналась Грания.

– Это можно понять, – кивнул Ханс. – Давайте мы с нами спустимся в ресторан и обсудим предложение Александра.

Грания не протестовала, хотя чувствовала себя пешкой в сложной шахматной игре, которую не вполне понимала.

Когда они оказались в ресторане, Ханс заказал кофе на двоих и достал несколько толстых папок.

– Итак, мисс Райан... – произнес он с отрывистым немецким акцентом. – Я могу называть вас Грания?

– Конечно, – кивнула она.

– Прежде всего, важно, чтобы вы понимали: все наши действия направлены на то, чтобы защитить Аврору, когда Александр сам будет не в состоянии это делать.

– Да, Ханс, но я не могу понять – ведь Александру достаточно лишь упомянуть в завещании или каком-нибудь отдельном юридическом документе, что он хочет, чтобы я удочерила Аврору.

– В обычных обстоятельствах этого, скорее всего, было бы достаточно. Но проблема в том, Грания, что у нас сейчас чрезвычайные обстоятельства, – объяснил Ханс. – Я попросил у Александра разрешения говорить от его имени, поскольку он слишком слаб, чтобы правильно излагать свои мысли. А для него очень важно, чтобы ты была в курсе. Его беспокоит только безопасность и благополучие девочки. Он хочет быть уверен, что после его смерти все распоряжения относительно будущего Авроры не будут подвергнуты сомнению. Выходя замуж, вы автоматически становитесь мачехой девочки, но если мы начнем процесс удочерения, нет гарантии, что его нельзя будет пересмотреть.

– А кому это может быть нужно?

– Грания, Александр очень богатый человек. Все его состояние отойдет Авроре. Более того, после смерти отца она унаследует Дануорли-Хаус и другую недвижимость, которая когда-то принадлежала Лили. И хотя все средства в основном сосредоточены в трастовых фондах, и Аврора получит эти деньги по достижении двадцати одного года, остается еще большая сумма, которая должна быть доверена человеку или людям, которые возьмут на себя заботу о девочке. В настоящее время некоторые родственники мистера Девоншира с большим удовольствием присвоили бы эти деньги. Например, его сестра – ближайшая кровная родственница Александра – могла бы подать в суд заявление о пересмотре последней воли брата. А он не общался с ней целых десять лет. Поверьте мне, Грания, когда я познакомился с ней, – выразительно приподнял брови Ханс, – то понял, почему Александр не хочет, чтобы его дочь и его деньги попали в руки этой женщины.

– Понятно.

– Возможно, вы думаете, что Александр чрезмерно осторожен, но я работаю адвокатом уже тридцать пять лет и гарантирую вам, что, как только он умрет, со всех сторон налетят стервятники, – заметил Ханс. – И он не хочет рисковать.

– Я понимаю, – сказала Грания.

– А теперь я должен спросить у вас кое-что не только как адвокат Александра, но и как его хороший друг и крестный отец Авроры. Вы готовы взять на себя ответственность и стать для Авроры приемной матерью?

– Да, если это необходимо. Я люблю ее, – просто ответила Грания.

– Это важнее всего, – улыбнулся Ханс. – Единственное, что тревожит Александра, – чтобы принятое решение никак не повлияло на ваше будущее. Если вы захотите вернуться в Нью-Йорк и соберетесь оставить Аврору с вашими родителями в Ирландии, он не против. Могу я поинтересоваться, как члены вашей семьи относятся к девочке?

– Они ее обожают, и это взаимно. Сейчас она с ними в Ирландии и кажется настолько счастливой, насколько это вообще возможно. Но, Ханс, – в отчаянии покачала головой Грания, – как я скажу Авроре, что ее отец... – Слезы брызнули из глаз девушки при мысли о подобном разговоре.

– Я знаю. – Ханс перегнулся через стол и похлопал ее по руке. – Вот еще одна причина, по которой Александр считает, что вам нужно пожениться. Да, Аврора потеряет отца, но одновременно обретет мать. Он считает, что это смягчит удар. Он говорит, девочка давно относится к вам как к матери.

– Он очень добр, – ответила Грания, стараясь совладать с эмоциями. – Конечно, я люблю ее как родную. С самого начала между нами установилась связь.

– Я верю в тайный промысел Бога, – тихо произнес Ханс. – По крайней мере, если вы готовы принять предложение Александра, он умрет, зная, что с его обожаемой дочерью все в порядке и ее любят. Не могу передать, Грания, как высоко он вас ценит. И должен заметить, что у нас очень мало времени, вероятно, даже меньше, чем он предполагает. Мы должны провести свадебную церемонию не позднее завтрашнего дня. Я позвоню местному чиновнику и попрошу завтра же прийти в больницу. Как это ни грустно, Грания, завтра – день вашей свадьбы.

Она молча кивнула, чувствуя, что от горькой иронии этих слов у нее перехватило горло. Она столько лет отказывалась выйти замуж за Мэтта, а теперь оказалась в обстоятельствах, где у нее нет выбора.

– Думаю, Александр попросил вас привезти с собой свидетельство о рождении. Если вы передадите мне его вместе с вашим паспортом, а также подпишете эту бумагу, которую я позволил себе заполнить, я немедленно займусь подготовкой документов.

В оцепенении Грания поставила подпись в конце бланка, достала из сумки документы и передала их адвокату.

– Спасибо. А вот бумаги, необходимые для начала процесса удочерения.

Не задумываясь, Грания подписала и их, одну за другой, и вернула Хансу.

– Итак... – Он собрал все документы и, сложив в портфель, посмотрел на нее. – Вы не знаете, какая сумма по соглашению перейдет вам как жене Александра, но все подписали?

– В этом случае деньги вряд ли имеют значение, разве вы не согласны? Я делаю это просто потому, что люблю Аврору, и мне очень нравится ее отец.

– Да. – Ханс внезапно тепло улыбнулся ей. – Теперь я понимаю, почему Александр хочет, чтобы именно вы растили его дочь. Он сказал мне, что вы не будете интересоваться финансовой стороной дела. – Юрист подмигнул ей. – Мой клиент оказался прав, как я только что увидел.

– Отлично. – Грания заняла оборонительную позицию, осознав, что Ханс проверял ее. – Прошу вас не забывать, что я не просила вовлекать меня в эти дела, и вполне могу обеспечить себя сама. Мне не нужны деньги Александра.

– Простите меня. Знаю, Александр доверяет вам, но, учитывая состояние его здоровья, я должен был лично убедиться, что он в здравом уме. И теперь я могу подписать бумагу, подтверждающую это. В будущем я буду исполнять его волю и вести ваши с Авророй финансовые дела. А также готов помогать вам, насколько это будет в моих силах. И сейчас я должен сообщить вам, что в завещании он оставил...

– Достаточно! – Грания очень устала и не могла больше слушать адвоката. – Давайте здесь остановимся, Ханс. Мы сможем обсудить это в другой раз. А сейчас я хочу вернуться к Александру.

– Александр, – прошептала Грания, присев рядом с кроватью. Он открыл глаза и посмотрел на нее.

– Привет, Грания.

– Я хотела сказать, что мы с Хансом все обсудили. Я подписала документы, чтобы удочерить Аврору, и завтра у нас свадьба.

С огромным усилием Александр повернул голову, чтобы посмотреть на девушку, и протянул ей руку.

– Спасибо, Грания. Ты купишь себе красивое платье? И конечно, кольцо. – Он кивком указал на ящик прикроватного столика. – Открой его.

Грания повиновалась и обнаружила в ящике футляр из красной кожи от «Картье». Александр протянул за ним руку. Усилием воли он приподнялся, открыл футляр и достал изящное кольцо с бриллиантом-солитером.

– Грания Райан, ты выйдешь за меня замуж?

Ослепленная слезами, она кивнула:

– Да, Александр.

Собрав все оставшиеся силы, он надел кольцо ей на палец.

– И еще кое-что, Грания. – Он сжал ее пальцы еще сильнее. – Ты... останешься со мной... до конца? Как... сделала бы моя жена, – с грустной улыбкой поинтересовался он.

– Конечно. Но... что мы скажем Авроре?

– Что у нас медовый месяц. Она будет довольна.

– О да, Александр, но что я... Как я сообщу ей?

– Я верю, что ты найдешь правильные слова. У нее ведь теперь есть новая мать, которую она любит.

Александр закрыл глаза. Пока он спал, Грания сидела рядом, глядя в окно на видневшийся вдали Монблан.

Она еще никогда в жизни не чувствовала себя более одинокой, даже несмотря на то что завтра был день ее свадьбы.

Кэтлин отвезла Аврору в школу и вернулась на ферму, собираясь покормить кур и собрать яйца. Прошло уже четыре дня после отъезда Грания, но от нее не было никаких вестей. Кэтлин неоднократно звонила дочери на мобильный телефон, но он был постоянно выключен.

– Эту девчонку нужно выпороть хорошенько, – ворчала она, возвращаясь в дом со свежими яйцами в руках. – Уехала и не сообщила матери, где она и как у нее дела, и заставила меня волноваться до безумия.

Позже в тот же день зазвонил телефон. Кэтлин подняла трубку.

– Мама, это я, Грания.

– Я поняла, что это ты! Боже, я уже столько всего передумала!

– Извини, мама. Могу сказать только одно: все твои фантазии не сравнятся с тем, что происходит на самом деле. Аврора дома?

– Нет. Сегодня же понедельник, если ты забыла. Она в школе.

– Да, конечно, – растерянно произнесла Грания. – Послушай, я постараюсь позвонить ей позже, хотя сейчас это непросто. Мама, мне нужно, чтобы ты передала ей кое-что.

– Что именно?

– Скажи... Мы с ее отцом поженились. И я буду ее новой мамой.

Кэтлин показалось, что из нее одним ударом вышибли дух.

– Что?! Ты говоришь, вы с Александром поженились?

– Да, мама, это долгая история. Я не могу сейчас объяснить, но, уверяю тебя, все совсем не так, как кажется.

– Да нет, все ясно, – сказала Кэтлин, – хотя ты сама в ночь перед отъездом говорила мне, что все еще любишь Мэтта. Что с тобой случилось, девочка? Ты с ума сошла?

– Мама, один раз в жизни, пожалуйста, просто поверь мне. Мне нужно, чтобы ты сказала Авроре, что у нас с ее отцом медовый месяц. И мы не знаем точно... – внезапно у нее перехватило горло, – сколько он продлится.

– Ясно. А мне ты можешь сказать, сколько именно?

– К сожалению, мама, я не знаю.

– Грания Райан. Или... кто ты сейчас? Грания...

– Девоншир. Я миссис Девоншир.

– Что ж, по крайней мере, ты не взяла фамилию Лили.

– Мама, послушай, мне пора. Обещаю все объяснить тебе, когда вернусь домой. Крепко поцелуй Аврору и скажи ей, что мы с ее папой очень сильно ее любим. Я позвоню тебе в ближайшее время.

И в трубке послышались короткие гудки.

Кэтлин редко прикладывалась к спиртному, но сейчас направилась в гостиную и налила себе бокал хереса из графина, стоявшего на подносе. Осушив его одним глотком, она вернулась к телефону, нашла номер сотового мужа, на который звонила очень редко, и набрала его.