Текст книги "Танец судьбы"

Автор книги: Люсинда Райли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 27 страниц)

33

Позже в тот же день в дверь дома постучали. София открыла дверь и увидела на пороге двух полицейских.

– Миссис Дунан?

–Да?

– Мы хотели бы задать вашим детям несколько вопросов о прошлой ночи, – сказал один из них.

– Они ни в чем не виноваты, не так ли? – нервничая, спросила София, впуская их. – Они хорошие ребята и никогда не делали ничего плохого.

– Сначала мы поговорим с вашей дочерью, миссис Дунан, – сказал один из полицейских, когда София провела их в гостиную.

– Как Лили? Она, вероятно, упала со скалы. Кэтлин, моя дочь, сказала мне. Я...

– Именно об этом мы и хотим с ней поговорить, – перебил Софию второй полицейский.

– Я приведу ее, – сказала она.

Через несколько минут в гостиную вошла Кэтлин. Ее колени тряслись от страха.

– Кэтлин Дунан?

– Да, сэр.

– Садись, Кэтлин. Не нужно бояться, мы лишь хотим задать тебе несколько вопросов о том, что случилось прошлой ночью.

– С Лили все хорошо, да? – взволнованно поинтересовалась Кэтлин.

– Не переживай, с ней все будет в порядке, – успокоил ее полицейский. – А теперь, девочка, расскажи нам о прошлой ночи. Начни с того момента, как вы вчетвером пошли на пляж.

– Ну... – Кэтлин сглотнула. – Мы спустились на пляж, чтобы отметить отъезд Лили в пансион. Парни занимались костром и жарили сосиски, а мы с Лили пошли купаться, – сказала она.

Полицейские делали заметки.

– А потом? – спросил один из них.

– Мы вернулись, поели, а потом я... Я уснула.

– Ты устала?

– Видимо, да, сэр.

– Во сколько ты проснулась?

– Не знаю, но, когда я проснулась, Лили, Джо и Джеральда не было. Я везде их искала, но безуспешно. Потом я увидела Джеральда, он шел из пещеры, в которой потом нашли Лили. Он сказал, что тоже искал их все это время. Потом мы пошли за помощью. Вот и все. – Кэтлин пожала плечами. – Больше мне нечего рассказать. Остальное вы знаете.

– Кэтлин, мне бы хотелось, чтобы ты ответила честно, – мягко сказал один из полицейских. – Вы пили что-нибудь вчера на пикнике?

– Я... нет, сэр. Почему вы так решили?

– Потому что в крови твоей кузины Лили был обнаружен алкоголь. В больнице ей сделали анализ. Ты хочешь сказать, что пила она одна?

– Сэр... – Кэтлин вспомнила, как прошлой ночью Джеральд угрожал выгнать ее семью с земли, если она расскажет правду. – Да, – призналась она с виноватым видом. – Мы все пили. Но совсем немного, сэр. И я ничего не могу сказать о Джеральде, – торопливо добавила она.

– А твой брат Джо?

– Думаю, он сделал один или два глотка, – честно ответила Кэтлин.

– Что ж, до прихода сюда мы беседовали с мистером Джеральдом, и он сказал нам, что Джо был прилично пьян.

– Не думаю, сэр. Джо никогда не пьет, так что, возможно, даже пару глотков ударили ему в голову.

– Что-то ударило ему в голову, – пробормотал другой полицейский.

– Мистер Джеральд сказал нам, что твоему брату очень нравилась Лили. Это правда?

– Да, сэр. Он обожает ее, – согласилась Кэтлин.

– Мистер Джеральд заявил, что слышал, как Джо говорил, будто хочет жениться на Лили. Это правда?

– Ну... – Кэтлин пыталась подобрать правильные слова. – Мы ведь знаем друг друга с детства. Мы как одна семья. Джо всегда любил Лили.

– Да, мисс, но вы уже не дети. Или, по крайней мере, ваш брат не ребенок, – хмуро заметил полицейский. – У него агрессивный характер, мисс Дунан?

– У Джо? Нет, ни в коем случае. Я бы сказала, что он один из самых мягких людей в мире. Он и мухи не обидит.

– Кэтлин, но мистер Джеральд рассказал нам совсем другое. Он заявил, что несколько недель назад Джо ударил его по лицу. И ты это видела. Это правда?

– Я... – Кэтлин почувствовала, что вспотела, такой волнительной была эта ситуация. – Да, я видела, как Джо ударил Джеральда. Но он сделал это только потому, что ему очень не понравились слова Джеральда о Лили. Как я уже сказала, он очень оберегает ее. Клянусь вам: Джо безобиден, спросите кого угодно, – в отчаянии добавила Кэтлин. – Он добрый, заботливый и совсем не собирался причинять никому зла. Клянусь.

– Ты могла бы сказать, что он одержим чувством к Лили? – спросил один из полицейских.

– Нет. – Кэтлин покачала головой, чувствуя, что ее заставляют говорить такие вещи, которые звучат неправильно. – Он просто обожал ее. – Она пожала плечами.

– Кэтлин, ты когда-нибудь видела, чтобы твой брат дотрагивался до Лили?

– Конечно, постоянно! Он носил ее на спине, поднимал и бросал в море... Они вместе играли.

– Спасибо, Кэтлин. Сейчас мы поговорим с твоей матерью, а потом позовем Джо.

– Сэр, я не понимаю. Джо ведь ни в чем не виноват, правда? Возможно, он немного выпил и ударил тогда Джеральда, но, поверьте мне, он не может причинить никому зла, особенно Лили, – в отчаянии твердила Кэтлин.

– Мы пока закончили, Кэтлин. Возможно, нам придется побеседовать снова.

Кэтлин встала и вышла из гостиной. Она расстроилась и чуть не плакала. Мать ждала на кухне. Она посмотрела на дочь, когда та вошла, – в ее взгляде читалось беспокойство.

– Что они хотели, Кэтлин?

– Мама, я не знаю. Они задали мне множество вопросов

о Джо, но так и не объяснили почему. Я знаю, что Лили пострадала, но разве она не упала со скалы? Ведь никто не... – Кэтлин прикрыла рукой рот. – Мама, не может быть, чтобы полиция думала, будто Джо...

– Миссис Дунан, сейчас мы хотели бы побеседовать с вами. – На пороге кухни стоял полицейский.

– Хорошо. – София вздохнула. Встав, она последовала за ним.

Кэтлин взбежала по лестнице в спальню и принялась мерить шагами узкую комнату, осознавая, что происходит нечто ужасное и несправедливое. Выйдя в коридор, она постучала в дверь к Джо. Не получив ответа, она распахнула ее и увидела брата, который лежал на кровати, положив руки под голову, и смотрел в потолок.

– Джо? – Она подошла к нему и присела на край кровати. – Как ты?

Джо не ответил. Он продолжал смотреть в потолок, его глаза были полны скорби.

Кэтлин положила ладонь на его толстую руку.

– Ты, случайно, не знаешь, что произошло с Лили прошлой ночью? Почему у нас дома полиция?

Через некоторое время Джо молча покачал головой.

– Ты видел, как она упала и разбилась, Джо? Ведь именно это произошло, да?

Наконец он повернулся к Кэтлин и снова покачал головой:

– Не помню. Я спал.

– Боже, Джо, мне страшно! Ты должен вспомнить. Ты видел, как Лили упала и разбилась? – снова повторила она.

– Нет. Я спал.

– Джо, пожалуйста, послушай меня, это очень важно, – настойчиво попросила Кэтлин. – И постарайся понять, что я тебе говорю. Я не уверена, но, похоже, полицейские решили, что это ты обидел Лили.

Джо заволновался:

– Нет! Никогда не сделаю плохо Лили. Никогда!

– Джо, я знаю это, а они – нет. Что бы ни случилось с Лили, полицейские решили прийти сюда и выяснить о прошлой ночи все. И мне кажется, они пытаются обвинить тебя.

– Нет! Никогда не сделаю плохо Лили! – закричал он и ударил кулаком по кровати.

Кэтлин прочитала в глазах брата, что он очень разозлен и считает, что его предали.

– Можешь не говорить этого мне. Я знаю, как сильно ты любишь Лили. А вот полицейские внизу этого не знают и видят случившееся по-своему. Обещай мне, что не станешь злиться, если они будут задавать вопросы, которые тебе не понравятся. Джо, пожалуйста, постарайся сохранять спокойствие, даже если они спросят, не ты ли сделал это с Лили, – умоляла брата Кэтлин.

– Никогда не сделаю плохо Лили. Люблю Лили! – снова повторил Джо.

Кэтлин в отчаянии кусала губы. Она понимала: что бы она ни сказала и ни сделала, защитить своего красивого, доброго брата от самого себя она не в состоянии.

– Ладно, Джо, может, я зря думаю о плохом. Возможно, Лили сможет рассказать собственную версию событий. – Кэтлин крепко обняла брата. – Просто будь самим собой и скажи им, что ты спал.

– Хорошо. – Джо закивал.

Кэтлин все еще обнимала брата, когда несколько минут спустя в комнату вошла побледневшая мать. Она сказала, что Джо нужно спуститься вниз. Кэтлин смотрела, как он поднимается и выходит из комнаты, и неприятное предчувствие, наполнявшее ее сердце, стало еще сильнее.

В тот день полицейские забрали Джо для дачи дальнейших показаний. А два дня спустя еще один полицейский приехал на ферму и сообщил, что Джо обвиняется в изнасиловании и избиении Лили Лайл и будет содержаться в тюрьме города Корка до суда.

Когда он ушел, София села на стул у стола и, обхватив голову руками, тихо заплакала. Шеймус подошел и обнял жену, в его глазах тоже стояли слезы. Кэтлин смотрела на лица родителей – на них было написано отчаяние – и понимала, что они сломлены. София подняла глаза и, сжав руку мужа, спросила:

– Он ведь этого не делал, правда?

– Дорогая, мы ведь знаем, что нет. – Шеймус медленно покачал головой. – Но я не представляю, что можно предпринять, чтобы все исправить. – Он повернулся к дочери. – Думаю, кое-кто должен вспомнить, что случилось той ночью. Что произошло, девочка? Почему ты пила самогон? Ты ведь знаешь, как он влияет на людей, особенно на таких нездоровых, как Джо.

– Папа, мне очень, очень жаль! – Кэтлин мучительно краснела, желая признаться, как Джеральд обманом напоил их всех.

– А полицейские, как всегда, верят словам англичанина. Может, мне самому поговорить с Джеральдом? – Шеймус принялся расхаживать по кухне.

– Но разве он расскажет тебе правду? Кто-то сделал это с Лили, и мы точно знаем, что это был не Джо. Но что мы можем предпринять? – София в отчаянии покачала головой. – Если это был Джеральд, он никогда не сознается.

– А как насчет Лили? – спросила Кэтлин. – Можно мне пойти к ней? Ты ведь знаешь, мама, как мы всегда были близки.

София вопросительно посмотрела на мужа:

– Как ты считаешь, Шеймус? Стоит Кэтлин пойти к Лили?

– Мне кажется, сейчас нужно использовать любую возможность, – согласился отец.

На следующий день утром Кэтлин отправилась на автобусе в Корк, где в больнице лежала Лили.

Когда она вошла в палату, глаза Лили были закрыты. Кэтлин увидела фиолетово-черный синяк вокруг левого глаза, разбитую губу и кровоподтек на скуле. Она с трудом сглотнула, осознав, что нельзя допускать даже мысли о том, что Джо так поступил со своей любимой Лили. Кэтлин села на стул рядом с кроватью, понимая, что, когда Лили проснется и они начнут разговор, нужно будет сохранять спокойствие и не впасть в истерику из-за чудовищной несправедливости, которая случилась с братом.

Наконец Лили открыла глаза, заморгала и заметила Кэтлин, сидящую рядом с ней. Кэтлин взяла ее за руку.

– Как ты?

– Хочу спать, – ответила Лили, – все время.

– Наверное, тебе дают обезболивающее. И оно так действует на тебя.

– Да. – Лили облизнула губы. – Ты не могла бы дать мне воды?

Кэтлин помогла Лили сесть и протянула стакан воды. Когда та закончила пить, Кэтлин осторожно спросила:

– Что с тобой случилось?

– Я не знаю... – Л или снова закрыла глаза. – Не помню.

– Но ты должна вспомнить хоть что-нибудь, – уговаривала ее Кэтлин. – Ты ведь не думаешь... То есть ты ведь знаешь, что Джо никогда бы не поступил так с тобой. Правда, Лили?

– Полицейские постоянно задают мне этот вопрос, но я не могу на него ответить.

– Лили, они арестовали его, арестовали Джо! – шепотом сказала Кэтлин. – Его обвиняют в преступлении. Ты скажешь им, что Джо любил тебя и никогда не причинил бы тебе зла, да? Пожалуйста, Лили, скажи им.

Лили по-прежнему не открывала глаза.

– Я не думаю, что он мог так поступить, но я не могу сказать того, чего не помню.

– А как же Джеральд? Он попытался и... – Кэтлин не могла произнести это вслух. – Тебе пришлось драться с ним?

Лили резко открыла глаза.

– Кэтлин! Он мой сводный брат. Как я могу обвинять его в таком? Кроме того... – Ее глаза снова начали закрываться. – Как уже сказала, я ничего не помню. А теперь, прошу тебя, я очень устала и не хочу больше говорить об этом.

– Лили! – Кэтлин пыталась сдержать слезы. – Если ты не защитишь Джо, его отправят в тюрьму. Пожалуйста, умоляю тебя...

– Достаточно, – прозвучал голос у нее за спиной.

У двери, скрестив на груди руки, стояла тетя Анна.

– Д-думаю, тебе пора идти, Кэтлин. Лили надо отдохнуть.

– Пожалуйста, тетя Анна, – в отчаянии сказала Кэтлин, – полицейские считают, что это сделал наш Джо, но вы ведь знаете, что он всегда любил ее и хотел защитить.

– Достаточно! – Голос тети звучал резко. – У тебя начинается истерика, и это п-плохо для Лили. Думаю, надо дать возможность полиции закончить расследование. Никто не знает, на что способен Джо, когда он п-пьян, и я думаю, юная леди, тебе не следует сейчас это обсуждать. Ты просто отключилась, напившись, и ничего не видела и не слышала.

– Но я видела Джеральда, и у него была кровь...

– Достаточно, я сказала! Мне бы хотелось, чтобы ты немедленно покинула палату моей дочери, или тебя выведут отсюда. И чтобы ты знала, мы с Себастьяном придерживаемся единого мнения: человек, который напал на нашу д-дочь, заслуживает самого сурового наказания! И мы проследим, чтобы ему не удалось выйти сухим из воды.

Кэтлин выбежала из палаты. Слезы застилали ее глаза. Покинув больницу, она села на скамейку в парке. Все бесполезно, бессмысленно... И Джо, ее брат, не в состоянии защищаться и не сможет избежать худшего. Она понимала, что теперь, когда Лили и тетя Анна отказались вступиться за него, надежды больше не было.

Три месяца спустя Кэтлин и ее родители присутствовали при оглашении приговора: Джо получил пожизненное заключение за избиение и изнасилование Лили Лайл. Адвокату удалось добиться, чтобы Джо, как человека с ограниченными умственными способностями, поместили в закрытое учреждение в центральных графствах Англии.

Кэтлин знала, что никогда не забудет выражение страха и замешательства на перекошенном лице брата, когда два охранника с обеих сторон грубо взяли его под локти, и он нашел взглядом членов семьи, сидевших в самом конце зала судебных заседаний.

– Джо! – прозвучал на весь зал крик Софии. – Пожалуйста, не забирайте его! Он мой сын, он много не понимает! Пожалуйста, мой мальчик... Я нужна ему... Джо! Джо!

Джо подняли со скамьи подсудимых и потащили вниз по лестнице. Когда он исчез из виду, София упала на стул и горько заплакала:

– Он умрет там, запертый вместе с сумасшедшими. Без своих любимых животных. О Боже! Боже!

Кэтлин сидела рядом с матерью и отцом, который был также убит горем, и смотрела прямо перед собой. Она знала, что никогда в жизни не простит Лайлам то, что они сделали с ее семьей.

– О, мама, – мягко сказала Грания, увидев, как сотрясаются от слез плечи Кэтлин. Она подвинулась ближе, чтобы обнять ее. – Мама!

– Извини, дорогая, мне так тяжело вспоминать об этом.

– Мама, я даже не знаю, что сказать. Вот, возьми. – Грания достала салфетку из коробки рядом с кроватью и нежно вытерла глаза матери.

– Конечно, все это было очень давно, – произнесла Кэтлин, стараясь успокоиться. – Но, Грания, я всю жизнь не могу забыть невинные, доверчивые глаза Джо. Понимаешь, он не осознавал, что с ним происходит. Его поместили в специальное заведение – ужасное место, полное ненормальных, которые визжат и кричат во весь голос и колотят в двери, требуя, чтобы их выпустили! – Кэтлин содрогнулась. – Ох, Грания, ты даже не представляешь...

– Нет, конечно, – тихо сказала Грания. – А вы пробовали подать апелляцию?

– Ты, наверное, не удивишься, узнав, что адвокат, к которому мы обратились за консультацией, посоветовал нам не тратить понапрасну деньги, – грустно усмехнулась Кэтлин. – Кроме того, когда Джо попал в это заведение, его состояние ухудшилось. Ему всегда нужно было сделать над собой усилие, чтобы произнести хоть слово, а угодив туда, он окончательно сдался. Сомневаюсь, что он сказал что-нибудь в следующие десять лет жизни. Обычно он сидел у окна, глядя на улицу. Даже когда мы приходили навещать его, казалось, он не понимал, кто мы такие. Наверное, ему давали какие-то лекарства – так поступают, чтобы пациенты тихо себя вели, и санитарам было легче с ними справляться.

– Мама, Джо все еще там?

– Нет, – Кэтлин покачала головой, – он умер от сердечного приступа, когда тебе было двенадцать. По крайней мере, так нам сказали. У Джо всегда были шумы в сердце. Но насколько я понимаю, причина была не в них. Его сердце просто разорвалось от горя. – Кэтлин вздохнула. – Для чего было жить несчастному мальчику? Его обвинили в избиении и изнасиловании девушки, которую он любил больше жизни, и из-за этого он в итоге потерял свободу. Джо не отличался большим умом и, мне кажется, осознать, что произошло, было выше его сил. Он попытался справиться с этим, замкнувшись в себе. По крайней мере, именно это говорили нам психиатры.

– О, мама... – Грания покачала головой. – Какая ужасная история. Вы с Лили потом обсуждали ее? Она вспомнила, что случилось?

– После того дня в больнице я больше никогда не разговаривала с Лили Лайл, – сказала Кэтлин. – Тетя Анна увезла ее в Лондон, как только она вышла из больницы, и больше мы ее не видели. Много лет спустя она вернулась в Дануорли, притащив за собой мужа.

– А как же Джеральд? – спросила Грания. – Из твоего рассказа следует, что именно он совершил тогда это преступление.

– Я до самой смерти буду так считать, – решительно произнесла Кэтлин. – Это был точно не наш добрый Джо, а член их семьи. Хотя бы в этом есть некоторое утешение. Я слышала от кого-то работавшего в доме Себастьяна Лайла, – Кэтлин практически выплюнула ненавистное имя, – что Джеральд погиб где-то за границей. Не могу не добавить, что он расстался с жизнью не в бою, служа своей стране, а в пьяной драке около какого-то бара на Кипре. Джеральд умер раньше Джо, ему было всего двадцать четыре года. Поэтому Лили и унаследовала Дануорли-Хаус.

– Как ты думаешь, случившееся той ночью не могло повлиять на Лили? Я имею в виду... – Грания осторожно подбирала слова, понимая, что может причинить матери боль. – Александр упоминал, что у Лили было тяжелое психическое заболевание.

– Я не могу сказать точно, ведь Лили сначала была странным ребенком, а потом эксцентричным подростком, – вслух размышляла Кэтлин. – И невозможно сказать, вспомнила ли события той ночи. Но ты, наверное, считаешь, что это могло повлиять на нее?

– Да, конечно, – кивнула Грания. – Теперь я поняла, почему ты так переживала из-за моего общения с Лайлами. – Грания взяла мать за руку. – И мне очень жаль, если это расстроило тебя и вызвало воспоминания о прошлом.

– Ну, как твой отец постоянно твердит, прошлое с тобой никак не связано. И все-таки не нужно забывать, что они разрушили мою семью. Мать и отец уже никогда не стали прежними. Конечно, причина не только в Лили, но и в тете Анне – маминой сводной сестре, отказавшейся защитить племянника. Как мама ни умоляла ее сказать полицейским, что Джо совершенно безобиден, она отказалась. Если бы она это сделала, Грания, к ней бы прислушались. Ведь она была женой сквайра, ее слова имели вес.

– Но, мама, – вздохнула Грания, – разве можно было ждать от нее другого? Джеральд был ее приемным сыном. Боже, как все ужасно запутано.

– Да, – согласилась Кэтлин. – Конечно, ты права. Но тетя Анна всегда искала выгоду. Себастьян обеспечил ей комфортную жизнь и не ограничивал ее свободу. После этого случая она редко приезжала в Ирландию, проводя почти все время в Лондоне, в том доме, где выросла. И больше она никогда не разговаривала с сестрой.

Грания помолчала некоторое время. Ей нужно было разобраться в услышанном.

– Я понимаю, что ты должна ненавидеть Лили зато, как она поступила с Джо, но, мама, разве это была ее вина? Она пережила изнасилование, кто бы его ни совершил. Возможно, она действительно ничего не помнила, но даже если это не так, разве она могла обвинить сводного брата? – Грания размышляла вслух. – И кто знает, если Джеральд угрожал тебе, он мог так же поступить с Лили, чтобы заставить молчать. Я не пытаюсь ее оправдать, – быстро добавила она, – но я не вижу, как она могла помочь вам.

– Да, ты права, – кивнула Кэтлин, – именно это твой отец твердит мне многие годы. И нужно отдать Лили должное: когда вскоре после гибели Джеральда скончался Себастьян Лайл и она унаследовала поместье Дануорли, мой отец написал ей в Лондон, спрашивая, может ли он, наконец, выкупить ферму, она согласилась и назначила очень низкую цену.

– Возможно, это прозвучит цинично, но не сделала ли она это, чтобы свести к минимуму общение с вами?

– Да, возможно, это так, – согласилась Кэтлин. – Это и еще чувство вины, может быть.

– Судя по всему, Александр не в курсе этой истории, – заметила Грания.

– Не думаю, что жена стала бы рассказывать ему все.

– Нет, хотя, возможно, эта информация могла бы оказаться нелишней. Он всегда говорил, что испытывал дискомфорт в Дануорли. И мне кажется, хотя один супруг и не несет ответственности за давние проблемы в жизни другого супруга, все равно подспудно ощущаем вину за то, что не сумели помочь. А по рассказам Александра я знаю, что он изо всех сил старался поддержать Лили.

– Я в этом не сомневаюсь. И если тебе это важно, Грания, я перестала винить Лили в том, что произошло. Но боль в моем сердце из-за Джо никогда не утихнет.

– Понимаю. Похоже, Лили тоже расплатилась за все. Бедняжка. Ты не будешь возражать, если я расскажу об этом Александру в подходящий момент?

– Нет. Мне почему-то показалось, что ты должна узнать об этом до отъезда. Самое печальное, – вздохнула Кэтлин, – что я единственная, кто еще жив, из нас четырех. Кажется, что той ночью весь мир ополчился против нас.

– Мама! Но ведь рядом с тобой я, и Шейн, и папа, – возразила Грания. – Так что все не так уж плохо.

– Да, дорогая. – Кэтлин протянула руку и погладила дочь по щеке. – Конечно. А что касается твоего отца... Если бы его не было рядом со мной после тех событий, я сошла бы с ума. Он просто чудо, был таким и остается до сих пор, хотя некоторые его привычки сводят меня с ума, – усмехнулась она. – А сейчас, думаю, тебе нужно немного поспать до отъезда. Обещай, что будешь осторожна.

– Конечно, мама, я ведь уже большая девочка.

– Мать всегда волнуется за свое дитя, – устало улыбнулась Кэтлин.

– Знаю, – сказала Грания, глядя, как ее мать тяжело спускается с кровати и направляется к двери. – Спокойной ночи. Я люблю тебя.

– Я тоже люблю тебя, Грания.

Кэтлин вышла из комнаты дочери и открыла соседнюю дверь в спальню. Свет все еще горел, но Джон крепко спал. Она нежно поцеловала мужа в лоб и, подойдя к туалетному столику, взяла в руки небольшого ангела, искусно вырезанного из дерева, в которого Джо вложил тогда всю любовь к Лили. Она нашла его в песке рядом с входом в ту пещеру, где обнаружили Лили, через несколько недель после вынесения приговора. Прижав ангела к груди, Кэтлин посмотрела вверх.

– Покойся с миром, Джо, – прошептала она.