Текст книги "Змеевик (ЛП)"

Автор книги: Лорел Кей Гамильтон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 32 страниц)

13

– Почему я должна знать что-нибудь об этой мерзости? – спросила она после того, как посмотрела на фотографии.

Мика ответил: – Они думают, что их семейное проклятие возникло в древней Греции, и предположительно ты жила в тоже время и в той же части мира.

– Так ты подумал, потому что моя красота напоминает об этих чудовищах, и поэтому я знаю, как они появились? – Ее голос повышался.

– Я надеялся, что ты знаешь хоть что-то, что может им помочь.

– Помочь им? Помочь им как? – Она встала, если это было правильное слово. Она была выше меня и Мики. Учитывая, сколько хвоста она оставила лежать на полу, она могла бы быть выше, чем Никки, если бы хотела.

– Они хотят вылечиться – сказал Мика.

– Если это проклятие, то нет лекарства, только другое заклинание.

– Так ты думаешь, это проклятие? – Спросил Мика.

– Нет, проклятия в мое время были нацелены на одного человека, племя или город, но не на семейную линию. Если боги хотели уничтожить семью, они уничтожили бы родословную. Не осталось бы потомков.

Я должна был спросить. – Боги действительно проклинали людей тогда?

– Конечно, проклинали.

– Ты когда-нибудь видела, чтобы бог или богиня прокляли кого-то по-настоящему? Я имею в виду не просто историю, которую ты слышала, но чтобы видела своими глазами.

Она посмотрела на меня с презрением, поднимаясь чуть выше на мускулистость своего хвоста, чтобы она могла смотреть на меня еще более свысока.

– Однажды мне поклонялись как богине, Анита. Я знаю, что боги проклинали смертных.

Что можно сказать на это?

– Мы не хотели тебя оскорбить, – сказал Мика.

Она поднялась еще выше, растянувшись на этом длинном разноцветном хвосте, чтобы создать иллюзию, что она буквально растет над нами, словно какой-то сценический гигант. Она зашипела, и я увидела клыки между этими рубиново-красными губами. Ее раздвоенный язык высунулся между ними.

Я почувствовал, как Никки напрягся за моей спиной и сказала: – Серебряные пули не работают на ней.

– Как насчет свинца? – спросил он.

– Нет.

– Ты бы убила меня, Анита Блейк? Ты закончишь то, что пыталась сделать много лет назад?

– Сначала ты угрожала мне – сказала я.

– Анита убила твоего старого мастера и освободила тебя, Мелани, – сказал Натаниэль мягким и успокаивающим голосом. Он пытался успокоить ее и, возможно, напомнить мне, что не нужно подливать масла в ее огонь.

– Она это сделала не чтобы освободить меня. Она сделала это, чтобы спасти себя и Жан-Клода.

– Правда, но она все же освободила тебя от того, кого ты ненавидела.

Она опустилась на несколько дюймов. – Хорошо не быть порабощенной.

Мика сказал: – Я не думал, что верзмеи на этих фотографиях это ламии или что-то близкое вам.

– Тогда почему показал их мне?

– Потому что у нас не так много оборотней змей, и я надеялся, что ты знаешь о них больше, чем я.

– Ты знаешь каждый тип кошачьего сверхъестественного существа или оборотня в мире? – спросила она. Теперь она была спокойнее. Ее нрав был намного хуже, чем это. Может быть, она тоже пошла на терапию, или просто порабощение Колебателем земли делало ее безумнее.

Мика улыбнулся и покачал головой. – Нет, нет, я не знаю

– Тогда почему я должна знать всех змей?

– Справедливо, но ты из древней Греции, и эта семья берет свое начало оттуда.

– То, что они греческого происхождения, не означает, что я знаю семью. Каллахан – ирландская фамилия; Ты знаешь всех людей ирландского происхождения?

Он вздохнул, все еще улыбаясь. – Конечно, нет.

– Тебе весело тратить мое время?

– Нет, нет, я смеюсь над собой из-за того, что мы тратим время впустую и хватаемся за соломинку.

– Хвататься за соломинку – что это значит?

– Это означает, что я отчаянно хочу помочь этой семье, и я готов сделать почти все, чтобы найти способ сделать это.

– Почему ты так заботишься о них? – спросила она.

– Если бы ты встретила их, увидела отчаяние, то тебе не нужно было бы спрашивать.

Она опустилась до своего обычного роста. Она смотрела на него своими золотыми, щелевидными глазами, и я не могла прочитать выражение в них. Они отличаются достаточно от любых глаз, которые я знала, как читать, поэтому она была пуста для меня.

– Я не думаю, что была бы так же тронута, как ты, их тяжелым положением.

– Это не похоже на какие-либо изменения формы, которые я когда-либо видел. Змеи отдельно от них. Это не они превращаются в змею, а как будто их части тела превращаются в отдельных змей. Но человеческая часть по-прежнему отделена от них. Змеиная часть не общается с остальными, как зверь обычного ликантропа.

– Мой хвост тоже не говорит со мной. Это часть меня, а не какое-то животное, пойманное во мне, как твое.

– То, что происходит с этой семьей, не является ни истинной ликантропией, ни древней магией ламии.

– Тогда они прокляты, как Сизиф в Тартаре, без возможности спасения.

Джейми сказал: – Извини, Мелани, но люди начинают беспокоиться.

– Я буду готова через мгновение, Джейми. Каллахан и Анита просто уходите. – Она наклонилась, чтобы взять свою бутылку газированной воды и снова отпить из нее. Она поцеловала Натаниэля в щеку, но остальным из нас даже не предложила рукопожатие. Мы были отвержены.

14

Следующую группу фанатов уже провожали через дверь, когда мы вышли из палатки. Шум на полпути почему-то казался громче. Может быть, я просто устала. Да, я оказалась внезапно истощена. Натаниэль сжал мою руку и заставил меня взглянуть на него.

– Ты в порядке, Анита? – Ему пришлось чуть ли не орать сквозь музыку из ближайшей игровой будки, или, может быть, это было колесо обозрения, которое возвышалось над всем.

– Устала. Я думаю, что смена часового пояса и все проблемы с рейсами наконец-то меня настигли – сказала я, прислоняясь к нему, чтобы мне не пришлось кричать.

– Я знаю, что я устал – добавил Мика с другой стороны Натаниэля.

Никки добавил: – Интервью с Ламией было тяжелым для Аниты.

Мы все оглянулись на него, потому что он позволил Брэму возглавить шествие.

– Почему? – спросил Натаниэль, глядя на меня.

– Мелани ассоциируется со многими стрессовыми событиями, Натаниэль.

– Анита чуть дважды не умерла благодаря старому хозяину Ламии – добавила Родина рядом со мной.

– Так что Мелани является своего рода триггером для тебя, – сказал он, изучая мое лицо.

Я кивнула и отвернулась, потому что не хотела, чтобы он случайно прочитал мои мысли в тот момент, потому что они были несправедливы по отношению к нему.

– Знал ли ты, как близко подошла Анита к смерти, до того, как начал встречаться с ламией? – спросила Родина.

Он покачал головой. – Знал только то, что все знали в сверхъестественном сообществе здесь, в Сент-Луисе, но я не знал о нападении, пока я не был в жизни Аниты некоторое время.

– Он не предавал тебя с ней, Анита – сказала Родина.

Я нахмурился на нее. – Я никогда не говорила, что он предавал.

– Ты чувствуешь это, и я вынуждена чувствовать это с тобой.

Натаниэль остановился так внезапно, что Никки чуть не столкнулся с нами.

– Обычно ты не разделяешь вслух эмоции, которые испытывает Анита, перед людьми, к которым она их испытывает – сказал Никки.

– Ой, прости – сказала Родина, и она закрыла глаза, выглядя почти болезненно. – Ну, если этот взрыв эмоций, какие-либо указания, то я облажалась по-королевски.

– Да, – сказала я, – спасибо.

– Ты действительно думаешь, что я предал тебя с Мелани? – Спросил Натаниэль.

– Давайте выберемся из толпы, прежде чем мы это выясним – сказал Брэм перед нами.

Я посмотрел на человека, работающего в киоске с пульками для пистолетов. Я думала, что он был человеком, но сконцентрировавшись, поняла, он был чем-то вроде оборотня. Многие наши сотрудники больше не были людьми, а это означало, что они могли слышать через шум толпы. Отлично, просто отлично.

– Спасибо, Брэм, да, давайте немного уединимся.

Мы втроем продолжали держаться за руки, но молчали. Брэм открыл дверь в задней стене, но прошел сначала сам, а не держал ее для нас, потому что телохранители всегда проходят через двери первыми, если их достаточно для этого. Ру поймал дверь и держал ее для нас троих с Никки, чтобы он и его сестра пошли позади. Охранники в маленькой прихожей сменили смену, и я знала этих двоих.

Пеппи, Пепита, была немного выше меня, загадочная-латиноамериканка, ее прямые черные волосы были подстрижены даже короче, чем когда она пришла к нам, так что они были побриты по бокам и лишь немного длиннее сверху. Она была построена как квадрат, с парой плеч, которые были бы предметом зависти любого мужчины. В черном на черном из закулисных телохранителей, она выглядела очень мужественно. Бронежилет скрыл ее грудь и сделал ее больше похожей на красивые грудные мышцы, чем на грудь. Она была в паре с Роджером Парксом, который был крупнее, чем кто-либо в комнате, кроме Никки, и выше, чем кто-либо, кроме Брэма. Роджер был хорошим парнем, но выглядел так, как будто он оторвет твою голову и насрет в дыру. Он играл на угрожающей внешности, но в бою Пеппи была более опасной из них двух, отчасти потому, что она не могла рассчитывать на то, что люди отступят только из-за ее внешности. Мне тоже пришлось работать усерднее.

Она улыбнулась мне.

– Привет, Гатита Негра – Она использовала прозвище, которое дали мне оборотни; Я была их черным котенком. Мне не нравилось, когда меня называли просто котенком, но быть их черным котенком было как-то не так.

– Привет, Пеппи – сказала я и повернулась к другому охраннику. – Привет, Роджер, Роджер Паркс.

Роджер улыбнулся и покачал головой. – Привет, Анита. Ты всегда будешь так меня приветствовать обоими моими именами?

– Именно так ты впервые представился мне – сказала я, улыбаясь.

Он закатил глаза. – Я помню.

– Именно так я запомнила тебя.

Дальняя дверь открылась, и Клаудия прошла через нее с Прайдом за спиной.

– Если мы будем продолжать нанимать новых людей, даже я не буду помнить имена всех.

Пеппи и Роджер сделали гражданский эквивалент отдавания чести. Я видела, как некоторые из наших бывших военных приветствуют Клаудию, прежде чем ловили себя на этом. Она была начальником службы безопасности в Цирке, что означало, что она отвечала за основную охрану Жан-Клода и остальных нас, основных клиентов. Хотя я не была уверена, что клиент был правильным словом, когда мы были их начальниками и платили им зарплату.

Клаудия была также шести футов и шести дюймов ростом и построена так, что она могла ходить на большинство соревнований по подборке моделей или мисс Олимпия и выигрывать от простого запугивания. Ее прямые черные волосы были собраны сзади в тугой конский хвост, как обычно. Это оставило ее лицо чистым и неукрашенным. У нее были сильные черты лица, очень латиноамериканские, и поскольку она никогда не носила макияж, ее лицо и остальная ее часть были настолько чертовски пугающими, что потребовалось время, чтобы осознать, что она на самом деле прекрасна. Она была гуапой, что по-испански означает женщина, которая красива, а не хороша, как различие между Натаниэлем и Никки в привлекательности.

Прайд был на несколько дюймов выше шести футов, но рядом с Клаудией он выглядел ниже. Только его плечи были шире, чем у нее. Он не уделял так много времени поднятию тяжести, как она, но лишь немногие охранники делали это, кроме Никки. За исключением него и Роджера, даже другие мужчины в комнате выглядели изящными рядом с ней. Хотя, когда Клаудия прошла дальше в комнату, я поняла, что плечи Пеппи были шире. Не то чтобы девушка поднимала больше тяжестей, чем Клаудия; это была просто естественная форма тела. У Пеппи были невероятные плечи и руки, такими можно было поднять домик.

Прайд следовал за Клаудией, словно светлая тень с золотистой кожей. Его короткие волосы слишком завились и беспорядочно разливались по его красивому лицу, чтобы избежать этого ему пришлось бы сбрить их. Он был модельно красивым, как и большинство из золотого клана вертигров, с сине-на-голубом глазами тигра добавляющихся к экзотике его тона кожи. Он не был блондином, который загорел до светло-золотого; его естественный цвет кожи был золотистым, как и у большинства его клана.

– Ты говоришь, что у тебя тоже есть проблемы с запоминанием новых кадров безопасности? – спросила я Клаудию.

– Я помню их лица, но имена начинают вызывать проблемы.

– Тогда нам нужно приостановить прием на работу, – сказала я, – если ты согласна?

– Я согласна, но это не мое дело. Я отвечаю только за безопасность в Цирке, за безопасность Жан-Клода и всех вас. Наем в другие клубы и общий найм не я решаю.

– Фредо согласится с тобой – сказала я.

– Фредо все еще не в городе по этому специальному заданию – сказала она. Фредо, как многие из веркрыс, делал работу по контракту за границей, хотя я думала, что это в прошлом из-за его возраста. Оборотни старели медленнее, чем люди, но он выглядел старше пятидесяти, а для контракта – читай работы наемника – староват. У Фредо было две специальности: ножи и вождение, поэтому, где бы он ни был, он водил кого-то, кто нуждался в защите, или делал что-то с ножами, о чем я, вероятно, не хотела знать.

– Я думала, что ты отвечаешь, пока Фредо не вернулся с работы – сказала я.

– Я тоже

– Хорошо, тогда кто нанимает всех этих людей?

– Каждая группа животных может привлекать людей по своему выбору – сказала она.

– Да – сказала я.

– После последних нескольких лет они пытаются набирать людей, которые могут помочь им в сражениях, если это необходимо.

– Логично – сказала я.

– Люди, которые хороши в бою, не всегда хорошо работают во всем, Анита.

Я посмотрела на нее, пытаясь обдумать свои слова. – Ты говоришь, что группы животных в городе приводят бойцов, а затем ожидают, что мы найдем места им для работы в нашей безопасности, не спрашивая сначала?

Мика сказал: – Клаудия, ты должна была сказать нам.

– Ты занят тем, что помогаешь в других городах с более серьезными проблемами – сказала она.

– Тогда ты должна был прийти ко мне с этим – сказала я.

Она посмотрела на меня с одной рукой на бедре, и я поняла, что, хотя ее ногти были подстрижены как можно короче для боя и тренировки с оружием, они были выкрашены в красный цвет. Я никогда раньше не видела, чтобы она пользовалась лаком.

– Ты уезжаешь из города на службу маршалов и воскрешаешь мертвых почти так же часто, как Мика в последнее время. Кроме того, Анита, это моя работа.

– И ты в этом хороша – сказала я.

– Но это не твоя работа – говорить с группами животных, за пределами твоей группы оборотней, об их новых людях – сказал Мика.

– Нет, это не так. Наш король пытался поговорить с некоторыми другими лидерами, но они обвинили его в том, что он пытался служить интересам своих оборотней над остальными группами в городе.

– Это не должно было коснуться Рафаэля, чтобы он пытаться это исправить – сказал Мика.

– Тогда просто перестань говорить «да» их использованию в составе наших сил безопасности – сказала я.

Она сложила руки на груди и нахмурилась. Ее руки напряглись, и все мышцы вытянулись. Это было довольно привлекательно, но я заставила себя поднять глаза, чтобы посмотреть на ее лицо, на случай, если она подумает, что я смотрю на ее грудь вместо ее рук. Я думаю, что она скрипела зубами.

– Вау, ты разозлилась. Что случилось или что еще случилось?

– Их завербовали в различные группы животных и пригласили переехать в Сент-Луис с обещанием, что им будет гарантирована работа.

– Мы не обязаны гарантировать им работу – сказал Мика.

– Это должно исходить от тебя или Аниты.

– Почему Жан-Клод не вмешался и не остановил это? – спросила я.

Она покачала головой. – Он сказал мне поговорить с бухгалтером. Он видит в этом только денежную проблему, а деньги есть, чтобы платить им. Чего нет, так это работы для них, и слишком много бездельников – плохие новости.

– Согласна – сказала я.

– Я поговорю с Сильвией о заработной плате, а затем с Жан-Клодом о том, что я узнал – сказал Мика.

– Ты снова уезжаешь в пятницу – сказала Клаудия.

– Я поговорю с ними перед отъездом на свадьбу в пятницу. Я обещаю.

– И я объясню Жан-Клоду, что это больше проблема безопасности, чем проблема денег – сказала я.

– Мы можем нанимать действительно хороших людей – сказала Клаудия.

– Я в замешательстве – сказала я.

– Я не хочу отказываться от таких людей, как морские котики, Анита, но нам не нужны люди, чей единственный опыт – это вышибалы в колледже или спортсмены, которые не вышли в профессионалы.

– Могу ли я добавить одну вещь? – спросил Прайд.

Клаудия кивнула, один раз вниз, один раз вверх.

– Нам не нужно больше мастеров боевых искусств, которые никогда не дрались вне ринга.

– Извини, Клаудия, – сказал Роджер, – но я был вышибалой в баре колледжа, занимался боевыми искусствами и сам боролся в колледже.

– Да, но ты не сосешь, как большинство из них.

Роджер улыбнулся ей. – Спасибо, босс.

Пеппи добавила: – Многие новые оборотни не очень хорошо справляются с насилием.

– Они оборотни, – сказала я. – Они охотятся на животных; это насилие.

– Охота на еду – это не то же самое, что когда у еды есть клыки, когти и кулаки, – сказала Клаудия.

– Справедливо, – сказала я, – но нам не нужны люди, которые за наши деньги не могут сражаться.

– Не могу не согласиться – сказала она.

– И ты говоришь, что обратила на это внимание Жан-Клода? – сказал Мика.

– Я так и сделала, но, как я уже сказала, он увидел в этом проблему заработной платы, а не то, что новые сотрудники не соответствуют стандартам, установленными оборотням для ваших телохранителей.

– Да.

– Ты не затрагивала эту тему, пока он не понял, что ты была обеспокоена, не так ли? – Спросил Натаниэль.

– Я говорила с ним – сказала она, хмуро глядя на него.

Натаниэль посмотрел ей в лицо и сердито улыбнулся. – Но ты не напирала.

Она сердито посмотрела на него. Он просто посмотрел на нее и улыбнулся, и постепенно гнев покинул ее, так что она выглядела огорченной, со взглядом, которого я никогда раньше не видела на ее лице.

– Может быть, не так жестко, как следовало бы.

– Почему нет? – спросила я.

Ее взгляд остановился на мне, а затем на Натаниэле, который, казалось, уже знал ответ. Прайд слегка дотронулась до ее руки и сказала: – Ты должна сказать Мике и Аните.

– Скажи нам что? – спросила я.

– Полагаю, вы отправляетесь спать вниз – сказала она.

– Да, пытаемся добраться туда.

– Давай тогда поговорим на лестнице – сказала она.

Мы не спорили, просто подошли к двери, через которую она и Прайд только что проникли. Если им не нравилась идея спуститься вниз по лестнице после того, как они достигли вершины, ни один из них не показал этого. Остальные просто следовали за ними вниз по ступенькам, пока Клаудия не подумала, что мы достаточно спустились, чтобы не быть услышанными сверху.

Она повернулась, прислонившись к стене, в то время как все остальные разошлись по ступенькам.

– Я не напирала на эту тему, потому что Жан-Клод заставляет меня нервничать, – сказала она, глядя в пол, а потом на меня, как будто решаясь, чтобы сделать или сказать больше, чем уже сказала.

Я встретила ее злой, вызывающий взгляд и не знала, что сказать. Я, наконец, посмотрел на Натаниэля. – А ты знал, что это так?

– Я был в комнате во время многих ее докладов Жан-Клоду, – сказал он.

– Боже, я ненавижу, что это было так очевидно – сказала она.

– Это было не так очевидно – я клянусь.

Она смотрела на него так, словно не верила ему, но затем ее покинуло некоторое напряжение. Она была одним из самых могущественных оборотней и могла чувствовать запах, когда кто-то лгал. Видимо, Натаниэль говорил правду.

Я начала спрашивать: почему Жан-Клод заставляет тебя нервничать? но Никки коснулся одной руки, а Натаниэль коснулся другой. Я перевела взгляд с одного на другого. Что я пропустила?

Спросил Мика, – Делает Жан-Клод что-нибудь, что заставляет тебя нервничать рядом с ним?

Я нахмурилась двое мужчин касались меня, как бы говоря, видишь, не только у меня такие мысли.

– Нет, он всегда идеальный джентльмен.

– Не только ты нервничаешь около него, – сказал Прайд.

Я посмотрел на него. – Что я пропустила?

– Не только Анита обрела власть как наша злая королева – сказала Родина.

– Не могли бы вы перестать называть меня так? – сказала я.

– Как пожелаешь, но ты наследница силы нашей мертвой королевы, и через тебя она течет ко всем тем, кто метафизически связан с тобой.

– Мы все разделяем силу, и что?

Она смотрела на меня так, словно я была глупой или намеренно глупой.

Натаниэль ответил: – Сексуальная привлекательность Жан-Клода возросла.

Я нахмурился на него. – Это невозможно.

– Это возможно – сказал Прайд. – Я полностью гетеросексуален, но я замечаю Жан-Клода так, как я этого не делал до Ирландии.

– Прайд прав. Все началось после Ирландии – сказала Клаудия.

– Вы говорите, что естественная харизма Жан-Клода стала намного лучше? – спросила я.

Они оба кивнули.

– И когда кто-нибудь собирался нам об этом сказать? – сказала я.

– Они только что сказали тебе – сказал Никки.

– У вас обоих проблемы наедине с Жан-Клодом? – Спросил Мика.

Они обменялись взглядами друг с другом. Клаудия покачала головой и сказала:

– Я уверена, что никогда не буду наедине с ним.

– Ты говоришь, что не доверяешь ему наедине с тобой?

– Анита, не заставляй меня говорить об этом.

– Я скажу это за нас обоих – сказал Прайд.

– Один из вас скажет это – сказала я.

– Это не Жан-Клоду мы не доверяем; а себе, – сказал Прайд.

– Вы говорите, что боитесь, что будете?.. что? Броситесь на него? – спросила я.

– Не совсем – сказал он.

– Тогда что? – спросила я.

– Если он попросит нас дать ему кровь, я не думаю, что мы откажемся – сказала Клаудия.

– Вы никому не даете кровь – сказала я.

– Я знаю.

– Мы говорим, что если Жан-Клод захочет воспользоваться выросшей силой, что обрели вы все, то могли бы дать – сказал Прайд.

– У вас есть проблемы с кем-то из нас? – спросила я.

– Не такие, как с Жан-Клодом – сказала она.

– Мне нравятся женщины, и у меня до сих пор не так много проблем с тобой, как с ним – сказал Прайд.

– Полезно знать – сказала я.

– Ты действительно счастлива, зная, что их больше привлекает Жан-Клод, чем ты? – спросила Родина.

Я кивнула.

Она засмеялась.

– Что? – спросила я.

– Большинство женщин были бы обеспокоены этим – сказала она.

– Для меня это облегчение – сказала я.

– Почему? – Это был Ру.

– Я не хочу, привлекать людей магией к себе; это просто жутко.

– На протяжении веков были мужчины и женщины, которые заплатили бы целое состояние, чтобы найти те самые заклинания, которые тебе не нужны – сказал Ру.

– Любовные зелья и амулеты, и тому подобное, такие вещи являются незаконными не без причины, – сказала я.

– Это незаконно, потому что люди будут использовать любовные заклинания, если смогут найти те, которые работают – сказала Родина.

– Я не думаю, что существует такая вещь, как настоящий приворот – сказал Мика.

– Не настоящая любовь, – сказала Родина, – но похоть; таких много.

– Похоть проще, чем любовь, всегда была – сказал Ру.

Родина кивнула с торжественным лицом.

Я посмотрела на брата и сестру и почувствовала, что у них была история связанная с этим. Я думала о том, было ли это моим делом. Ру посмотрел на меня.

– Я чувствую твое любопытство. Я бы спросил, имею ли я на это право: пожалуйста, не спрашивай эту историю о нас.

Я заглянула в его черные глаза с обрамлением вокруг них и подумала, что если он собирается подводить глаза, ему нужно сделать что-то менее консервативное с его волосами. Я сказала вслух: – Ты можешь сохранить свою историю, Ру.

– Спасибо, моя королева. – Он сделал поклон, который шел с титулом.

– Не нужно кланяться – сказала я.

– Ты великодушна в обращении с нами. Я хочу, чтобы ты знала, что я ценю это.

– Хорошо, и всегда пожалуйста – сказала я.

– Ты хочешь, чтобы мы поговорили об этом с Жан-Клодом? – Мика спросил Клаудию.

Она выглядела потрясенной. – О платежной ведомости и охране, да, но о другом, абсолютно нет.

– Прайд? – он спросил мужчину.

– Нет, если только не станет хуже.

– Обещай сказать одному из нас, если станет хуже – сказал Мика.

Они оба пообещали и пошли обратно по лестнице. Мы продолжили путь вниз к нашей кровати. Я внезапно устала.

– Мне жаль, что встреча с Мелани побеспокоила тебя – сказал Натаниэль, когда мы шли по бесконечным ступеням.

– Мне жаль, что от того, как она с тобой общалась, я ревновала.

– Я никогда не был с ней, пока мы встречались.

– Я верю тебе – сказала я.

– Меня это тоже беспокоило – сказал Мика.

– Почему? Ты видел меня с бывшими любовниками раньше.

– Я не уверен, что видел – сказал Мика.

– Он еще не приехал в город, пока ты не был со мной – сказал я.

Он обнял Мику. – Извините, я забыл.

Мика обнял его в ответ, улыбаясь. – Это нормально. Я не думал, что это будет так сильно беспокоить меня.

– Я думаю, что меня беспокоило то, что ты назвал Мелани приятелем по сексу, но она казалась гораздо более серьезной по отношению к тебе – сказала я.

– Я тоже это заметил – сказал Мика.

– Я не могу помочь тому, что она думала или даже чувствовала. Я могу только сказать, что я спал с большим количеством людей одновременно.

– Она знала это? – Спросил Мика.

– Да – сказал он. – Я все еще работал в качестве платного эскорта.

– Ты спал с другими людьми вне работы? – спросила я.

– Да, и я не скрывал этого. Я был распутным, но я оповещал всех, кто интересовался, об этом прежде, чем спать с ними. Я перестал принимать наркотики, и был в программе, чтобы держаться подальше от них, но я использовал секс в качестве своего рода наркотика; Я просто не понимал этого.

Я не была уверена, что сказать на это и, наконец, решила: – Да, терапия.

Он кивнул. – Я боялся спать в одиночестве, и единственная причина, по которой люди спят с кем-то, это секс, поэтому я позаботился о том, чтобы мне его хватало, и я никогда не был один. Все было довольно отчаянно.

– Я рада, что тебе больше не нужно быть в отчаянии – сказала я.

– Я тоже – сказал он, улыбаясь.

– Я третий, – сказал Мика, и подошел, чтобы обнять нас обоих. Мы держались друг за друга на лестнице. Это было так хорошо, я просто хотела вернуться в спальню и свернуться калачиком между ними и спать.

– Было бы странно сказать, что я устала и просто хочу свернуться калачиком между вами и спать?

– Это сработало бы для меня – сказал Мика.

– Я бы солгал, если бы сказал, что не разочарован, – сказал Натаниэль, – но у нас был отличный секс раньше, так что вы можете убедить меня просто поспать, если пообещаете разбудить меня отличным сексом.

– Думаю, мы справимся – сказала я, наполовину смеясь.

– Я сделаю все возможное, чтобы секс был великолепен, когда мы проснемся – сказал Мика.

– Тогда давай спать – сказал Натаниэль, улыбаясь нам обоим.

И на этот раз мы втроем сняли одежду, заползли на большую кровать в комнате Жан-Клода и просто спали. Жан-Клод вернулся со встречи незадолго до рассвета. Он снял с себя одежду и заполз рядом с Микой в кровать, пробормотав: – Так тепло. – У него было время, чтобы заснуть с нами в клубке рук и ног, прежде чем солнце взошло над землей, и он умер на день.